--------------------------------
<*> "Последствия уступки между цедентом и цессионарием обычно регулируются условиями договора об уступке между ними, а для должника они регулируются положениями первоначальной сделки" (Правовые аспекты финансирования под дебиторскую задолженность: Доклад Генерального секретаря // Комиссия ООН по праву международной торговли. 27-я сессия. Нью-Йорк, 31 мая - 17 июня 1994 г. А/CN.9/397 29.04.1994. С. 31).
Характер этой связи определяется с учетом особенностей отношений между цедентом и цессионарием - сторонами соглашения, результатом которого является или должна явиться передача обязательственного права требования. Как справедливо отмечает М.И. Брагинский, без норм Гражданского кодекса Российской Федерации о моменте исполнения договора между старым и новым кредиторами по передаче обязательственного права "остается открытым характер юридической связи между цессионарием и цедентом" <*>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. С. 373.
Договор между этими лицами об уступке может создать обязательственные отношения, если первоначальный кредитор принимает на себя обязательство передать другому лицу определенное право требования. В этом случае сама передача права будет совершаться позднее, во исполнение обязательства, путем совершения отдельной сделки уступки права требования.
Гораздо чаще момент оформления договора, являющегося основанием для передачи права, совпадает с оформлением самой передачи права. В свою очередь, момент перехода права от одного лица к другому может совпадать с моментом оформления сделки (сделок) либо по соглашению сторон определяться иначе.
Определение момента уступки, момента передачи права, перехода его к новому кредитору имеет огромное значение, поскольку именно с этим моментом связаны изменения в составе имущества цедента и цессионария. Если уступка совершена, то абсолютно-правовой эффект, на создание которого эта сделка направлена, достигнут, имущество в форме прав требования у цедента выбывает. На перешедшее к цессионарию имущество (право требования) не может быть обращено взыскание по долгам цедента, оно не входит в состав конкурсной массы цедента при банкротстве и т.д.
В качестве момента перехода прав вследствие уступки требования называют:
- момент, определяемый по аналогии с моментом перехода права собственности;
- момент уведомления должника о совершенной цессии;
- момент заключения договора об уступке права (договора, являющегося основанием перехода права);
- момент исполнения цедентом своих обязанностей по передаче документов, подтверждающих право требования;
- момент оформления действия по передаче прав (сделки уступки). Если передача прав оформляется одним документом со сделкой, лежащей в основе цессии, то момент их оформления считается и моментом перехода права, если иное прямо не оговорено между цедентом и цессионарием;
- момент исполнения цессионарием своих обязанностей по оплате переданного права.
1. Первая из этих позиций применительно к современной российской правовой системе не имеет под собой ни нормативного, ни достаточного теоретического основания. Право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 1 ст. 223 ГК РФ). Передачей в соответствии с п. 1 ст. 224 ГК РФ признается вручение вещи приобретателю, а равно сдача перевозчику для отправки приобретателю или сдача в организацию связи для пересылки приобретателю вещей, отчужденных без обязательства доставки. Момент перехода права собственности на вещь связывается, таким образом, с определенным объективным действием с вещью.
Применение этих правил к "передаче" права невозможно, так как нельзя физически переместить нематериальный объект, каковым является право требования.
Достаточно четкое разграничение в российском праве материальных вещей и имущественных прав (в том числе и обязательственных), особенно в плане регулирования порядка их перехода, позволяет согласиться с выводом В.А. Белова о недопустимости распространения на договор цессии правила ст. 223 ГК РФ <*>.
--------------------------------
<*> См.: Белов В.А. Содержание и действие договора уступки требования. С. 42.
2. Нет оснований связывать в качестве общего правила момент перехода права с моментом уведомления должника либо с фактом получения его согласия на уступку <*>.
--------------------------------
<*> См.: Ломидзе О. Уступка права (цессия) // Российская юстиция. 1998. N 5. С. 16; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. С. 632.
Должник не является стороной в сделке цессии, и его согласие чаще всего юридически безразлично для целей совершения сделки уступки права требования. Интересы должника обеспечиваются иным образом, прежде всего посредством установления специальных правил, определяющих порядок исполнения обязательства при уступке.
Глава 24 ГК РФ содержит положения, позволяющие говорить о том, что между цедентом и цессионарием переход права считается состоявшимся в момент, не связанный с уведомлением об этом должника. Так, в соответствии с п. 3 ст. 382 ГК РФ, если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим неблагоприятных для него последствий.
В российской цивилистике преобладает мнение, что существующее право требования переходит от цедента к цессионарию, как правило, в момент заключения договора об уступке. "Уступка требования вступает в силу с момента соглашения между первоначальным и новым кредиторами (в подлежащих случаях оформленного должным образом). Согласия должника на уступку права не требуется" <1>. Так же определял момент перехода права И.Б. Новицкий и в других своих работах <2>. Выносил уведомление за пределы юридического состава перехода права и Б.Б. Черепахин <3>. "Цессионарий занимает место кредитора немедленно после заключения договора независимо от наличия или отсутствия согласия должника. При этом не требуется уведомлять должника или даже испрашивать его согласия" <4>.
--------------------------------
<1> Советское гражданское право. Т. 1 / Под ред. Д.М. Генкина. С. 409 - 410 (автор раздела И.Б. Новицкий).
<2> См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. С. 225 - 226.
<3> См.: Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 363.
<4> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. С. 461.
Среди современных исследователей на отсутствие связи между моментом перехода права и получением должником уведомления (или иной информации об уступке) указывают Е.А. Крашенинников <1>, В.А. Белов <2>, М.И. Брагинский <3>, К.И. Скловский <4> и многие другие авторы.
--------------------------------
<1> См.: Крашенинников Е.А. Основные вопросы уступки требования. С. 24.
<2> См.: Белов В.А. Содержание и действие договора уступки требования. С. 41.
<3> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 1. С. 377.
<4> См.: Скловский К.И. Договоры об уступке требования (факторинга) в судебной практике. С. 461.
Этого же мнения в целом придерживается и судебная практика. Так, суд при оценке возражений должника против требования нового кредитора о неполучении уведомления указал, что обязанность направления уведомления в законе не предусмотрена и оснований для иного определения момента перехода права, чем момент соглашения об уступке, не имеется <*>.
--------------------------------
<*> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 17.03.1999 N Ф04/577-80/А70-99; см. также: Анохин В.А. Практика рассмотрения арбитражных дел, связанных с уступкой права требования. С. 65.
Иное мнение обосновывается в исследованиях О.А. Колесникова, который предлагает считать моментом перехода права момент, когда должник узнал или должен был узнать о передаче обязательственного права <*>.
--------------------------------
<*> См.: Колесников О.А. Переход обязательственного права в цессионном правоотношении: Дисс.... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 114.
По его мнению, существующая легальная формула (ст. 307 ГК РФ) определяет обязательство только как относительную правовую связь должника и кредитора, поэтому и вступление в обязательство нового кредитора с одновременным выходом прежнего кредитора должно отождествляться с осведомленностью о лице, которое он считает своим кредитором. Одного соглашения об уступке права для перехода обязательственного права, следовательно, недостаточно <*>.
--------------------------------
<*> См.: Колесников О.А. К вопросу о концепции перехода обязательственных прав // Журнал российского права. 2001. N 7.
В своих выводах О.А. Колесников опирается на положения п. 3 ст. 382 ГК РФ, полагая, что после совершения сделки об уступке права не уведомленный об уступке должник правомерно исполняет обязательство прежнему кредитору. По его мнению, при таком положении с момента совершения сделки об уступке перешедшее субъективное право отрывается от соответствующей ему обязанности <*>.
--------------------------------
<*> См.: Колесников О.А. О моменте перехода обязательственных прав на основании сделки // Арбитражная практика. 2001. Спецвып. С. 11.
Пункт 3 ст. 382 ГК РФ предусматривает, что, если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий. В этом случае исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору.
Нельзя не обратить внимание на то, что данная норма регламентирует последствия перехода права при отсутствии уведомления должника, т.е. исходит из того, что результат цессии уже достигнут, право перешло, в правоотношение вступило другое лицо. Об этом свидетельствует упоминание о "новом кредиторе" (т.е. лице, ставшем правообладателем). Обращает на себя внимание и то, что исполнение первоначальному кредитору при отсутствии уведомления "признается" надлежащим, а не "является" таковым.
Данная норма не дает оснований полагать, что исполнение первоначальному кредитору будет исполнением надлежащему субъекту. Действительным участником обязательственного правоотношения становится цессионарий (новый кредитор). Исполнение первоначальному кредитору, следовательно, должно было бы рассматриваться как ненадлежащее. Именно таковым его российский законодатель и признает, однако приравнивает его к надлежащему исполнению в том смысле, что должник освобождается от ответственности перед истинным правообладателем (новым кредитором). По мнению В.А. Белова, выбор законодателем конструкции, полностью освобождающей должника, исполнившего обязательство ненадлежащему лицу, от ответственности, - результат того, что подобное нарушение стало возможным исключительно по вине кредитора <*>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Статья Белова В.А. "Уведомление должника об уступке требования и его юридическое значение" включена в информационный банк.
<*> См.: Белов В.А. Уведомление должника об уступке требования // Законодательство. 2001. N 7.
Таким образом, п. 3 ст. 382 ГК РФ не подтверждает мнения о расщеплении "обладателя субъективного права" и "кредитора" до момента уведомления.
3. Положения действующего российского гражданского законодательства в настоящее время связывают переход права (перемещение имущества в форме прав требования) с моментом заключения договора об уступке или, вернее, совершения сделки уступки. Исходя из принципа свободы договора, допускается возможность определения иного момента перехода права, например, путем указания точного срока его перехода в соглашении между цедентом и цессионарием. Однако установление в соглашении даты перехода права более ранней, чем дата совершения соглашения об уступке, следует признать недопустимым.
Вместе с тем нельзя не отметить, что в работах О.А. Колесникова затрагивается очень важная тема, выходящая за рамки вопроса о моменте перехода обязательственного права. Действительно, обязательственные права в современных правопорядках рассматриваются как самостоятельная имущественная ценность, выступая как объект сделок, переходя от одного лица к другому. Но при этом "обязательственное право окружает структура обязательственного правоотношения" <*>, обязательство продолжает существовать и как отношение кредитора и должника. Естественно, при рассмотрении права как имущественной ценности его "внутренняя" природа не должна игнорироваться.
--------------------------------
<*> См.: Колесников О.А. К вопросу о концепции перехода обязательственных прав.
Именно эта "двойственная" природа отношений, возникающих при передаче права требования, является причиной проблем, на которые справедливо обращает внимание О.А. Колесников.
Действительно, сделка уступки требования как соглашение между цедентом и цессионарием, приводящее к переходу права от одного лица к другому, порождает определенные последствия и для должника, в этой сделке не участвующего и часто не знающего о ее совершении.
Чтобы обеспечить циркуляцию прав по обязательству как имущества, законодатель в большинстве случаев устраняет должника от участия в передаче права. Но, максимально обеспечивая интересы должника как участника обязательственного правоотношения, закон освобождает его от ответственности при исполнении обязательства лицу, о выходе которого из обязательства должник не был уведомлен.
Именно необходимость учета структуры обязательственного правоотношения при включении в оборот обязательственных прав объясняет существующие в ряде правовых систем подходы, различающие момент вступления в силу уступки в отношениях между цедентом и цессионарием и момент ее вступления в силу в отношении должника и в отношении третьих лиц.
Как отмечают К. Цвайгерт и Х. Кетц, в законодательстве стран немецкой правовой семьи цессионарий занимает место бывшего кредитора после заключения договора об уступке требования. При этом не требуется уведомлять должника или испрашивать его согласия.
Правопорядки стран романской правовой семьи также исходят из того, что требование переходит к цессионарию на основании договора об уступке и без согласия должника. В отношении же третьих лиц уступка приобретает силу с момента, когда должник получит извещение от цедента или цессионария о вручении ему судебным исполнителем уведомления об уступке, или с момента, когда должник подтвердил свое "признание" факта уступки требования цессионарию документом, заверенным судом или нотариусом <*>.
--------------------------------
<*> См.: Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т. 2. С. 163, 168.
Разница в подходах определяется в первую очередь различным подходом к определению природы соглашения об уступке. Немецкое право рассматривает такие соглашения как сделки, непосредственно направленные на достижение абсолютно-правового результата, а французское право рассматривает соглашения об уступке как соглашения, аналогичные договору, создающему обязательство одной стороны передать имущество другой стороне (обязательственные сделки). Естественно, второй подход требует, чтобы вещный эффект (т.е. распространение их действия на лиц, не участвующих в данной сделке) был связан с каким-либо дополнительным действием, которым и признается уведомление должника об уступке.
Собственно, именно рассмотрение сделки уступки как сделки, порождающей обязанность первоначального кредитора обеспечить передачу права новому кредитору, определяло точку зрения некоторых российских исследователей на проблему определения момента перехода права при уступке. Так, М.А. Юртаева-Ривель делала вывод, что "только с момента уведомления должника все заинтересованные лица должны считаться с возникшим у цессионария правом" <*>.
--------------------------------
<*> Юртаева-Ривель М.А. Изменение обязательств по советскому гражданскому праву: Дисс.... канд. юрид. наук. М., 1975. С. 131.
На этой же позиции стоит и О.А. Колесников, утверждающий, что договоры об уступке всегда считаются консенсуальными, а исполнение обязанности по передаче прав заключается в действиях цедента по передаче документов, удостоверяющих право, в сообщении цессионарию сведений, необходимых для осуществления права, а также в воздержании от реализации требования к должнику до тех пор, пока последний не будет поставлен в известность об уступке <*>. Он, в частности, указывает, что если момент исполнения обязанности, например, по договору продажи вещи, не происходит в момент заключения договора, то сомнительно, что момент исполнения обязанности по возмездной передаче права должен совпадать с соглашением о продаже права <**>.
--------------------------------
<*> См.: Колесников О.А. К вопросу о концепции перехода обязательственных прав.
<**> См.: Там же.
Причина расхождений в определении момента перехода права лежит в различиях в определении последствий совершения сделок уступки (обязательственно-правовые или абсолютно-правовые) и в подходах к природе обязательственного правоотношения (право по обязательству как имущественная ценность либо обязательство как правовая связь должника и кредитора).
Именно противопоставление прав требования как имущественной ценности и их нахождения в структуре обязательственного правоотношения приводит О.А. Колесникова к выводу о том, что договор цессии не может изменять отношения между цедентом и должником, поскольку наделение статусом кредитора другого лица, по смыслу п. 3 ст. 382 ГК РФ, не прекращает отношения должника и цедента, остающегося надлежащим кредитором. По его мнению, договор (сделка) уступки не может и прекращать субъективного права у цедента, ибо для целей цессии такой договор должен прекращать одно право (а значит, и правоотношение) и создавать другое (у цессионария). В указанном случае правопреемство исключается <*>.
--------------------------------
<*> См.: Колесников О.А. О моменте перехода обязательственных прав на основании сделки. С. 13.
В приведенной позиции обращает на себя внимание именно попытка развести абсолютно-правовые последствия уступки (перемещение права требования как имущества) и последствия, связанные с заменой кредитора в обязательстве. Эти затруднения определяются отрицанием концепции, допускающей существование абсолютных прав на такой объект, как право требования, без признания которой, по нашему мнению, невозможно определить природу отношений кредитора в отношениях с так называемыми третьими лицами, претендующими на имущественную ценность находящихся у кредитора прав требования.
Прекращение абсолютного права в отношении прав требования у первоначального кредитора приводит к последствиям в его имуществе и имуществе нового кредитора, но не исключает правопреемства в отношениях с должником. То обстоятельство, что должник может не знать об изменениях в субъектном составе обязательства, современное право в целях обеспечения оборотоспособности обязательств вынуждено признавать и предпринимать меры, направленные на обеспечение интересов должника. Так, в отношениях, связанных с передачей прав по ордерным и предъявительским ценным бумагам, устанавливаются специальные правила, определяющие, кому должник должен произвести исполнение, чтобы освободиться от обязательства. Лицо, которому может быть произведено освобождающее должника исполнение, может не совпадать с лицом, которое является истинным "обладателем" права в отношении должника.
Включение в товарный оборот недокументированных (не закрепленных в ценных бумагах) прав требования по обязательствам не позволяет рассматривать обязательство только как личную связь кредитора и должника. Для целого ряда практических целей необходимо выделение прав требования как "принадлежащих" конкретному лицу объектов и их разграничение с имуществом, принадлежащим другим лицам. Наиболее остро этот вопрос стоит при обращении взыскания на имущество в виде прав требования в исполнительном производстве и при несостоятельности.
По мнению В.А. Белова, сомнительной является сама возможность противопоставления в данной ситуации "должника и "третьих" лиц, поскольку о лице как кредиторе можно говорить только по отношению к должнику, но не к третьим лицам. "Нельзя быть кредитором третьего лица, можно быть кредитором только должника... Говоря о "кредиторе по отношению к третьим лицам", мы... оказываемся вынужденными допустить существование абсолютного права на субъективное обязательственное право (на требование), которое обращено к неопределенному кругу лиц, может быть нарушено каждым из них и защищается от любого нарушения. Но существование подобного абсолютного права невозможно, ибо само субъективное право суть мера возможного поведения, описываемая через совокупность правомочий. Делая сами правомочия объектами иных правомочий, мы вводим категорию "право на право совершения действий или заявления требований" - логически бессмысленную и практически бесполезную" <*>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Статья Белова В.А. "Уведомление должника об уступке требования и его юридическое значение" включена в информационный банк.
<*> См.: Белов В.А. Уведомление должника об уступке требования // Законодательство. 2001. N 7.
Приведенные аргументы носят скорее эмоциональный характер; именно практические потребности диктуют необходимость учета реально существующих отношений, в рамках которых права требования рассматриваются именно в качестве объекта, что требует признания за их обладателем абсолютных прав. Именно такая потребность вызывает необходимость определения последствий совершения сделки уступки права требования не только для ее сторон, но и для должника (освобождение должника от ответственности в результате исполнения обязательства при уступке) и для третьих лиц (кредиторы цедента и цессионария, управляющий в деле о несостоятельности).
4. На первоначального кредитора закон возлагает обязанность передать новому кредитору документы, удостоверяющие право требования, и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления требования (п. 2 ст. 385 ГК РФ). Невыполнение кредитором этой обязанности не свидетельствует об отсутствии цессии. Новый кредитор вправе требовать передачи ему этих документов именно в силу того, что цессия уже произведена и документы необходимы для реализации полученного права требования. Закон не связывает момент перехода права с моментом передачи новому кредитору документов, подтверждающих существование права.
Следующий пример служит иллюстрацией к сказанному. При рассмотрении иска индивидуального частного предпринимателя, основывающего свое право на получение с ответчика задолженности за поставленный товар при наличии совершенной в пользу истца поставщиком уступки права требования, арбитражный суд пришел к выводу о том, что переход прав кредитора к истцу не состоялся.
Суд в решении указал, что в силу п. 2 ст. 385 ГК РФ кредитор, уступивший требование другому лицу, обязан передать ему документы и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления права. Однако в данном случае кредитор, уступивший требование, не передал новому кредитору документы, подтверждающие отгрузку продукции покупателю и их принятие, не представил доказательств действительности уступленного требования. Поэтому суд отклонил иск, поскольку уступка права требования не была совершена.
Апелляционная инстанция отменила решение и передала дело на новое рассмотрение. В основу решения были положены следующие доводы.
Невыполнение первоначальным кредитором обязанностей, предусмотренных п. 2 ст. 385 ГК РФ, не влияет на действительность цессии. К новому кредитору права переходят в момент совершения сделки уступки права требования в требуемой законом форме. Передача документов, удостоверяющих право, производится на основании уже совершенной сделки и не может рассматриваться как условие ее осуществления. Законом предусматривается ответственность прежнего кредитора за действительность передаваемого права, но не обязанность представления доказательств их действительности новому кредитору.
С учетом этого апелляционная инстанция признала необоснованным и не соответствующим законодательству вывод суда о несостоявшейся уступке требования.
С учетом того, что закон не связывает момент перехода права с передачей новому кредитору подтверждающих право документов, нельзя согласиться с иногда встречающимся в правоприменительной практике подходом, связывающим действительность сделки уступки с неисполнением первоначальным кредитором рассматриваемой обязанности. Если новый кредитор не будет обладать необходимыми документами, то не сможет доказать наличия требования к должнику, что является основанием для отказа ему в иске. Однако это не означает недействительности уступки, так как исполненное должником первоначальному кредитору может быть истребовано от последнего как неосновательно полученное. Кроме того, новый кредитор вправе потребовать и возмещения убытков, причиненных неисполнением первоначальным кредитором своей обязанности по передаче документов.
5. Закон по общему правилу не связывает момент перехода права и с исполнением новым кредитором своих обязанностей, определенных в договоре, на основании которого совершается уступка (например, по оплате уступленного права, передаче иного встречного эквивалента).
Так, по одному из дел суд указал, что нормы Гражданского кодекса Российской Федерации не содержат требований об оплате уступленного права требования непосредственно до его перехода к новому кредитору, и поэтому ссылка должника на то, что цессионарий не уплатил цеденту уступленное право и, следовательно, не приобрел право требования в отношении должника, не была принята во внимание.
Исключением являются случаи уступки права требования, принадлежащего несостоятельному должнику, внешним или конкурсным управляющим в деле о несостоятельности. Так, в соответствии с п. 2 ст. 112 Закона о несостоятельности <*> при продаже внешним управляющим права требования должника переход права требования приобретателю осуществляется только после его полной оплаты. Аналогичное правило предусмотрено и для случаев продажи прав требований конкурсным управляющим (п. 2 ст. 140).
--------------------------------
<*> Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" // СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.
6. Момент перехода права требования, таким образом, определяется моментом совершения соглашения об уступке права требования. Законом или договором между цедентом и цессионарием может быть определен иной момент перехода права: может быть как установлен конкретный срок (дата) перехода права, так и указаны обстоятельства, при наступлении которых право считается перешедшим к цессионарию (например, с направлением или получением уведомления, с передачей документов, с оплатой передаваемых прав). Как справедливо замечает В.А. Белов, задачей сторон договора о цессии является привязка "момента перехода права требования" к одному из "соглашений" как непосредственно ("требование считается переданным в момент подписания настоящего договора"), так и в осложненной форме (например, "через десять дней после исполнения обязанности по оплате уступаемого по настоящему договору требования") <*>.
--------------------------------
<*> См.: Белов В.А. Уведомление должника об уступке требования. С. 13.
В.А. Белов полагает, что в случае отсутствия специального условия о таком моменте право требования следует считать переданным с момента совершения договора цессии независимо от того, является ли соответствующий договор распорядительным или обязательственным. С этим положением вряд ли можно безоговорочно согласиться, поскольку при явном намерении сторон передать право в последующем периоде вряд ли правильно считать момент заключения обязательственной сделки, на основании которой право должно быть передано, и моментом ее исполнения.
Эти правила о моменте перехода права требования не изменяются и в том случае, когда предметом уступки являются права, подтвержденные судебным решением. Иногда в этом случае отсутствие факта процессуального правопреемства рассматривается как обстоятельство, свидетельствующее, что права требования новому кредитору не перешли, он остается "обладателем права" до оформления процессуального правопреемства. В данном случае происходит смешение материально-правовых последствий уступки и способа реализации прав нового кредитора.
Так, в одном из дел суд установил, что первоначальный кредитор, уступив свое право требования по обязательству, которое было подтверждено судебным решением, сам обратился с требованием о восстановлении пропущенного срока для предъявления исполнительных листов. С требованием о замене стороны правопреемником ни цедент, ни цессионарий не обращались. Эти обстоятельства дали суду основания для вывода о том, что цедент не выбыл из первоначального обязательства и остался кредитором по обязательствам в отношениях с должником <*>. Однако закон не связывает момент перехода права с моментом замены стороны в процессе. Соглашением между первоначальным и новым кредиторами может быть предусмотрено осуществление прав первоначальным кредитором в отношении должника от своего имени и дальнейший расчет с новым кредитором.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |