Людмила сделала несколько кадров. Нет, животные смиренно не позировали, они кинулись в драку, просто Людмила уже не стала обращать внимания на такие мелочи, а просто щелкала аппаратом. В конце концов, потом посмотрит, что выбрать.
Весь исцарапанный, в брюках с кошачьей шерстью, в помятой рубашке, в одиннадцатом часу гость заторопился домой.
– Рыжик, давай, забирайся в свой домик, мы пойдем домой, – позвал он своего питомца.
Того нигде не было.
– Милочка, – после нескольких выпитых рюмочек он позволил себе ее так называть. – Милочка, а где же мой Рыжик?
Людмила кинулась искать котика. Они звали, кыс-кыс-кыскали, предлагали мясо, но все было напрасно. Кот пропал.
– Мишка, где Рыжик? – обратилась Людмила к собаке.
Тот искать рыжего гостя не собирался. Он быстренько посеменил к дивану и уселся в угол.
– Все-таки твое поведение сегодня не на высоте, – покачала головой Людмила. – Прямо стыдно за тебя, честное слово.
– Милочка, напрасно вы на него так, – заступился за псину Мышкин. – Просто ребятки еще не успели полюбить друг друга. Это же не люди… Кхм…
Он понял, что сболтнул лишнее, побагровел и, чтобы скрыть смущение, полез гладить Мишку в его угол.
– Милочка! А ведь вы не правы! – послышался его радостный крик. – Мишенька вовсе не бросил искать Рыжика, он его прикрыл.
Людмила подбежала к Мишке. За диваном сладко спал Рыжик, а Мишка сел в угол, и кота не было видно.
– Неужели подружились? – всплеснула руками Людмила. – Вот и когда только успели? Миша, Рыжику надо домой, а завтра он опять к нам в гости придет.
– Нет, давайте по очереди, – кряхтел Мышкин, доставая кота из-под дивана. – Завтра вы к нам.
Людмила не хотела идти к Мышкину. Нет, она хотела, но боялась. А вдруг к нему еще какая родня наведается?
Он понял ее без слов. Посмотрел добрыми глазами и кивнул:
– Хорошо, если хотите, мы с Рыжиком к вам придем. Только… Только давай будем просто пить чай.
Ну какой замечательный человек! Он даже понял, что Людмила не сможет каждый раз встречать его как заморского гостя, и сам предложил…
– Да, попьем чаю, – улыбнулась она. – Я такой пирог испеку!
Она уже собиралась закрыть дверь, как Мишка вдруг выскочил на лестничную площадку.
– Миша! Домой! Куда ты? – окликнула его хозяйка, но тот крутился возле ног Мышкина и в руки не давался.
Людмила наклонилась, чтобы его поймать, Мышкин наклонился, чтобы помочь и… и их лбы встретились. Да так крепко!
– Ой, мамочка, – неожиданно тоненько вскрикнула Людмила.
– Я… я разбил вам лоб? – испуганно заморгал Лев Венедиктович и полез смотреть, что он натворил.
Его лицо было так близко… Хм… надо же, какие у него красивые глаза, и как это она раньше не замечала? У него голубые глаза, густые черные ресницы. И такой пронзительный взгляд…
Он заметил ее пристальное внимание и невозможно смутился.
– Там… там ничего нет, – покраснев, сообщил он. – Даже никакого синяка не будет…
– Чудесно, – выдохнула она. – Я так волновалась… из-за синяка… А где же Мишка?
Плут сидел рядом, вилял хвостом и улыбался во всю пасть.
– Изумительная какая у вас собачка, – нежно улыбнулся Мышкин. – Я ему в следующий раз… завтра… еще мяса принесу.
Людмила только счастливо кивнула.
Поздно вечером она сидела возле компьютера и комментировала фотографии, которые уже успела выставить в Интернет.
«Людочка, а что ж не написала, что он такой рыжий?» – спрашивала Даша.
«Он не рыжий, – поясняла Людмила. – У него вообще волос нет… или есть, но они произрастают где-то по краям. Но он такой красивый, правда же?»
«Да, Людмила, он очень интересный мужчина, – отвечала Вика. – Он на артиста похож, а на какого, не могу вспомнить. Люд, а он тебе в любви уже признавался? А предложение руки и сердца делал? У него своя жилплощадь, да? Вероятно, вы будете жить у него?»
«А мне так, например, очень собачка понравилась, – писала Даша. – Уж ты, Людочка, извини, но твой вот этот мужчина, он мне доверия не внушает. У меня был такой».
«Какой это, интересно, такой у тебя был?» – поддела Вика.
«А вот точно такой же – лысый и круглый, – торопливо отвечала Даша. – Сначала я в него влюбилась по самые уши, даже хотела всех детей на него переписать, а он потом взял и бессовестно меня кинул. И, между прочим, даже не обратил внимания на то, что я многодетная мать!»
«Ха! Даш, так он как раз на это и обратил свое внимание! – отписывалась Вика. – А чего ж ты ему не сказала, что у тебя все дети взрослые? Сказала бы, глядишь, и не сбежал бы твой красавец».
«Чего-то я не подумала, – написала Дарья. – Но твой, Люд, тоже сбежит. Вот посмотришь!»
Людмиле были неприятны эдакие прогнозы, но Вика утешала, как могла:
«Людмила, никого не слушай! Мне вот мама всю жизнь на уши шептала, чтобы я не вздумала доверять мужчинам. Еще постоянно твердила, чтобы я честь берегла как зеницу ока! Помню, ко мне пришел врач! Девочки, это был обычный врач! Только дядька. Так я к нему спиной стояла, он мне легкие слушал, и вошла мама. Вы бы слышали, что там началось. Она его чуть за домогательства не посадила!»
«Не ври, Вика, тогда такой статьи не было», – написала Даша.
«Поэтому и не посадила. И чего? Сижу я теперь с маменькой, а она мне и говорит, какой же я была дурочкой, когда ее слушалась!»
«Люд, а вы с ним хоть целовались? – спрашивала Дарья – Он говорил, что любит? Что жить не может? Говорил?»
«Людмила, ты, главное, скажи – он тебе в загс пойти обещает? – допытывалась Вика. – И где жить-то будете?»
Людмила отвечала быстро и с радостью. Она писала, что в любви ей еще не признавались. Да и с чего бы? Это было только так… деловая встреча. И руку и сердце не предлагал… Но время еще есть. А жить… Людмила, например, никуда не собирается переезжать из своей квартиры. Пусть сам к ней едет.
Перед сном она еще раз просмотрела фотографии. Странно, отчего это девчонки не выразили бурного восторга. Ведь очевидно же, что мужчина – несомненный красавец. Ну да, немного полноват, но мужчина должен иметь вес. Лысоват? Ничего, вон сколько артистов вообще без волос, и живут ведь как-то… Даже и не как-то, а хорошо живут. Ростиком невелик. Наполеон! Зато он добрый. И к Людмиле у него такое уважение…
Маменька к Мышкину заявилась прямо на работу: – Сын мой! У нас большая беда, – горестно закатила она глаза, потом схватила его за руку и поволокла из здания на улицу.
– Что стряслось, мама? – взволновался Лев Венедиктович. – Мам, отпусти мою руку, я и без того спотыкаюсь! Куда мы идем? Что за горе?
Мария Лукинична плюхнулась на лавочку возле центрального входа и лишь тогда выпустила руку сына.
– Садись, Лев… И постарайся все принять без паники.
После таких слов паника сама собой начала овладевать Мышкиным.
– Мама! Что с папой? С Юркой все в порядке? А Таня? С ней ничего не случилось?
– Случилось с тобой, – выдохнула мать. – Ты… Все нормально, Левушка, ты болен. Страшно. Я пришла показать тебя нашему профессору. Я уже договорилась, все будет хорошо, и ты… ты станешь здоровым.
Мышкин нервно сглотнул.
– А… а что у меня болит? – осторожно поинтересовался он.
– Да сущие пустяки, – махнула рукой маменька и тут же выдохнула. – Все! У тебя, Левушка, как-то враз отказали все органы. Ты потерял зрение, нюх, память и… и разум. Вероятно, птичий грипп.
Мышкин повращал глазами, подергал носом – все работало нормально.
– А откуда у тебя такая информация? – недоумевал он. – Я совершенно замечательно вижу. И нюх, мам, я ж не собака, чтобы терять нюх! Да и с разумом…
– Мне рассказала Танюша, что ты привел к себе ужасную женщину, Лева! – перебила его мать. – И про какой разум может идти речь?
Мышкин горько усмехнулся.
– Вот оно в чем дело… И что же сделает твой профессор?
– Он… Он возьмет у тебя анализы! – с жалостью проговорила мать. – Вдруг тебя чем-нибудь опоили? Всыпали яд, снотворное, приворотное зелье…
Мышкин взял мать за руку и с улыбкой произнес:
– И пусть, мама. Пусть мне всыпали этот яд, влили это зелье… Ты понимаешь, я вдруг понял, что могу быть счастлив!
– А со мной, что же, ты не был счастлив? – растерялась женщина. – Разве мы не любим тебя всей нашей семьей? И я, и папа, и Танюшка, и даже Юра с его Валентиной? Чего тебе еще надо?
– Вы меня любите. Но у тебя есть муж, у Танюшки тоже, папе вон… где-то сокровище откопала, Юрка с Валентиной счастлив, а я… я тоже нашел своего человека. Любимого…
Мать резко поднялась и поправила на шее платок.
– Я непременно должна посмотреть на этого твоего… любимого человека! Я еще посмотрю, достойна ли она твоей любви! Приведи ее, я посмотрю, что она из себя представляет, эта…
– Э-э, нет, мама, так не пойдет, – улыбнулся Мышкин. – Ты ж так и напугать можешь.
– Валентина же не напугалась!
– А Милочка, она очень нежная натура. Она такая…
– Хм… А Танюшка сказала, что там обыкновенная тетка, в возрасте. И ничего особенного.
– Так вот и веди Танюшку к своему профессору! – обиделся вдруг Мышкин. – Это у нее пропало зрение, отказали нюх и разум!
Он резко встал, повернулся и ушел работать.
Мать только долго с недоумением смотрела ему вслед.
– Как же быстро взрослеют детки… Вот и Левушка подрос… Да, у него сейчас очень трудный переходный возраст…
Утром на прогулке они встретили Зинаиду с Ричем. – Здрассьте, – сразу же направилась к ним Зинаида. – А я уже жду вас, жду… Я фотографии сделала. Вот… Только не получилось его поймать, где он над животными зверствует.
– И не надо! – вытаращилась Людмила. – Хватит уже зверств-то! Вы что?! Мы сами… мы что-нибудь придумаем.
– Если надо, я могу и дальше фотать, – охотно предложила хозяйка Рича. – Он ничего, не ругается.
И все же договорились, что больше съемок не нужно.
Людмила забрала фото и решила дома рассмотреть их в деталях. Да и Мышкину хотелось показать трофей. А пока ей надо было еще успеть в магазин и в кулинарию. Все же она обещала пирог.
В магазине работала одна касса, а потому очередь была длиннющая. Людмила набрала полную корзину и сейчас стояла и морщила лоб – все ли она взяла, ничего ли не забыла. Вот ведь, вроде бы и хотела взять чего-то к чаю, а получилось…
Неожиданно она почувствовала на себе пристальный взгляд. Обернулась. На нее смотрел мальчишка, который измывался над Мишкой. Как его звать-то? Лев же говорил… нет, забыла…
Людмила фыркнула, одарила мальчишку гневным взглядом и отвернулась.
– Здрассьть… – услышала она рядом с собой тихий шелест.
Он стоял уже возле нее, комкал в руках какую-то пачку с сухариками, и было видно, что сильно волновался.
– И тебе не хворать, – буркнула Людмила и отвернулась.
– А… а как там Груша? – снова едва слышно спросил парень.
– Груша? – вздернула брови Людмила. – Ну-у… я не знаю, какую вы конкретно имеете в виду, но думаю, что в этом году груши расцветут рано. Весна чудесная.
– Нет, я не про грушу, я про собаку…
– А-а, ты про собаку… Так он не Груша тебе, он Мишка. Какой же он Груша? Его никто не бьет, не пинает, собак на него не травит. Спит себе на постельке, со мной. Ест, гуляет, игрушки ему покупают, друзья у него появились… а не только враги. Мишка только сейчас жить начал.
– Вы… вы передайте ему, пожалуйста… – протянул мальчишка пачку с сухариками. – Он их любил. Скажите, что… ничего не говорите… просто передайте.
Людмила пристально посмотрела на мальчишку. У того дрожал подбородок, и глаза он уводил куда-то в сторону. Правда, что ли, переживает? Или так – притворяется?
– Нет уж… – отказалась она. – Не буду я ему эти сухари передавать. И тебе их есть не советую. Там только соль и перец. Зачем же собаке желудок портить? Он у нас мясо ест, с овощами, с рисом… Кефир любит. Витаминки ему даю, собачьи. Не надо ему это. Да и сам тоже не ешь.
Мальчишка послушно сунул пачку обратно на полку. Потом остановился, хотел еще что-то сказать, да так и не решился, быстро вышел из магазина.
– Вот что за отец урод! – с горечью выдохнула Людмила. – И собак мучает, и сына своего не жалеет…
Глава 7. Секретная операция
Мышкин пришел ровно в семь. И опять с сумкой.
– Ничего, что я опять с Рыжиком? – осторожно спросил он в прихожей. – А то кот как увидел, что я собираюсь, так сам в сумку прыгнул… Ну не оставлять же его там на весь вечер.
– Это очень здорово! – радостно улыбнулась Людмила. – А то вы бы пришли, а Мишка бы искать начал – где Рыжик, где… ой, вы его выпустите, он скребется.
Скребся не Рыжик, это Мишка уже потерял всякое терпение и старался отпустить дружбана на волю. Мышкин расстегнул сумку, и оттуда осторожно показалась рыжая голова. Мишка радостно завилял хвостом и от нетерпения тявкнул. Голова тут же спряталась.
– Ты посмотри, какой он у вас кокетливый, – усмехнулась Людмила.
Но Мишка не стал ждать, когда гость накокетничается, он запрыгнул в сумку, и кот оттуда вылетел кометой. Мишка сиганул за ним.
– Вот и славно, – выдохнула хозяйка. – А то прямо как чужие.
– И не говорите, Милочка…
Вот что только имя не делает с человеком. Как только Мышкин называл ее Милочкой, Людмиле сразу хотелось стать мягкой, доброй, покладистой и милой. И она старалась изо всех сил. Даже прихихикивала глуповато. Но, похоже, Льву это очень нравилось. Он начинал острить и смелее строил глазки.
– А давайте сразу к пирогу перейдем, – игриво улыбнулась Людмила.
– Да! И даже не пойдем в гостиную! Прямо здесь, на кухне, и перейдем! – предложил Лев Венедиктович. – А я еще вина нам принес. Только оно слабенькое-слабенькое, чтобы не спиться.
Вот это Людмила уже не приветствовала. Чего это каждый день вино? А не алкоголик ли он? Еще не хватало.
– А что – без вина мы совсем не обойдемся? – насторожилась она.
Мышкин смущенно почесал нос, потом поднялся и молча вылил всю бутылку в раковину.
– Это чтобы… ну вдруг вы подумаете, что я алкоголик, – пояснил он.
– С чего это я вот так возьму и подумаю? – пожала плечами Людмила. – И потом… может быть, вы придете домой и выпьете еще одну бутыль, я ж не знаю.
– Нет! – испуганно вытаращился Мышкин. – Я не выпью. Мне мама не разрешает пить. Она… В общем, я сам решил – не пью, и все тут.
Людмила поверила. Не похож был Мышкин на алкоголика. Да и брюки у него второй день наглажены.
– У вас, я смотрю, брючки так наглажены, – сделала она ему комплимент.
– А! Это да, – закивал Мышкин. – Наглажены. Я вчера утюг купил. А то он у меня как сломался в каком-то году, так и… Да он мне и не нужен был, а уж раз вы… То я…
Людмила заалела. Вот ведь как приятно осознавать, что ты на кого-то благостно влияешь.
– Я вам сейчас фото Курищева покажу! – вдруг вспомнила она.
Теперь они сидели друг напротив друга и рассматривали фотографии.
– Какой неприятный овал лица, – аккуратно заметил Мышкин. – Расплывчатый такой, откормленный… И голова… волос совсем почти не осталось, обратили внимание? Заметили?
Людмила кивала. Она уже давно заметила, что и у самого Мышкина не райские кущи.
– И толстый еще. Вот не старик же, а толстый, – продолжал перечислять свои же «достоинства» Мышкин. – Очень неприятный типаж. Прямо очень! Особенно вот здесь.
На этом фото Курищев держал за шею Гурона и хищно улыбался. Гурон тоже скалился во всю пасть.
– Мне эту фотографию просто необходимо! – вдруг заявил Мышкин. – Только… А у вас есть фотоаппарат? Ах да! Вы ж нас вчера фотографировали! Милочка, щелкните, пожалуйста, Мишку. Но только чтобы он выглядел несчастным. Бе-едненьким таким. Мне очень надо.
Людмила достала фотоаппарат, а потом поискала глазами Мишку. Тот пытался достать лапой до кота, который восседал на подоконнике в гостиной. Там же, на подоконнике, стояли любимые цветы Людмилы – королевские герани. Но животные относились к растениям без трепета. Например, Рыжик, спокойно понаблюдав, как скачет Мишка, просто взял и лапой смахнул горшок с геранью псу на голову. Мишка отскочил, а горшок грохнулся на пол и развалился.
– Я вам куплю новый, – немедленно кинулся Мышкин подбирать осколки.
– Да ничего страшного… – попыталась улыбнуться Людмила. – Мне этот цветок… Ромка… на Восьмое марта… Я так хотела, и он… с первой получки…
– Так цветочек-то не погиб! Мы его спасем! – засучил рукава Мышкин и мельком скинул кота с подоконника – там еще оставалось несколько горшков, и по наглой кошачьей физиономии Лев Венедиктович усмотрел, что падения будут повторяться. – Рыжик, брысь! Милочка! Быстро несите новый горшок!
Людмила растерялась. Хорошо сказать – новый горшок, а откуда он у нее? Можно подумать, у нее тут ясли, что этих горшков… Может быть, в кладовке какой завалялся…
– Уже не надо! – снова кричал Мышкин. – Я нашел изумительную альтернативу! У нас будет не просто горшок! У нас будет произведение искусства!
«В вазу он цветок решил посадить, что ли? Так там дырки нет», – подумала она и уже хотела ему об этом сказать, но… не пришлось.
Мышкин стоял посреди комнаты, вертел в руках шляпу Людмилы, которую она надевала только в крайних праздничных случаях, которая ей невероятно шла и… и в которой она мечтала встретить майские праздники, он вертел в руках эту шляпу и уже выкладывал дно полиэтиленовым пакетом.
– Смотрите, Милочка! – восторженно блестел он глазами. – Я сам придумал! В эту шляпу мы кладем пакет, чтобы вода не пробегала… Кстати, потом я дырочки ножницами проверчу, теперь туда же садим цветочек с комом земли… Надо еще с пола земли добавить. Вот так, и вуаля! Была никому не нужная, старая рухлядь, а оказалась стильная, современная штучка! Милочка, вам нравится?
Милочка старалась не разрыдаться прямо при нем. Все же человек старался.
– Мне? О, да-а-а! Знаете, такой восторг… хны… хны… такой восторг… прямо… вот никак с эмоциями не могу справиться… ы-ы-ы-ы… – и она зарыдала в голос.
Вокруг нее взволнованно принялся прыгать Мишка и проситься на ручки. Он не знал, что делать, тревожился, а хозяйка закрыла лицо руками и совсем его не видела. Тогда он метнулся к Мышкину.
Тот подошел к Людмиле, неловко прижал ее к своей груди, а вернее, сам прижался и с удовольствием проговорил:
– Милочка, вы такая… такая нежная натура! Вы как скрипка – каждую нотку через себя пропускаете… Я приглашаю вас в органный зал.
– А… а когда? – всхлипнула Людмила, успокаиваясь.
– Я еще не знаю, я только сейчас придумал, но завтра побегу, куплю билеты и… и обязательно вам сообщу.
– Хорошо, договорились, – кивнула Людмила. – Только я не могу. Туда же с собаками не пускают, а я Мишку надолго еще никогда не оставляла. Он будет скучать. Видите, как он из-за меня волнуется. Иди ко мне. Ну чего ты испугался? Это я… так… расчувствовалась. Все ж таки… такой шедевр получился… Но я больше не буду. Чего это я?
– А тогда… – радостно блеснул глазами Мышкин, – мы возьмем своих архаровцев и будем гулять в парке органного зала. Там тоже все хорошо слышно. Пусть и мохнатики приобщаются к высокой культуре.
Людмила улыбнулась. Этот человек опять нашел замечательное решение! Хотя… почему – опять? Решение со шляпой было совсем не прекрасным, ну да ладно, чего уж…
Сегодня Мышкин с Рыжиком ушли еще позже. Людмила все пыталась выведать, как Лев Венедиктович собирается наказать Курищева, а Мышкин упрямо скрывал. Он только смущенно краснел, улыбался и махал рукой:
– Сами все увидите. Если все получится.
Пришлось довольствоваться обещанием, что в понедельник она все узнает.
Неизвестно, когда бы гости решили удалиться, но тут в дверях зашевелился ключ. Мышкин вскочил, беспомощно стал озираться, искать кота и, по всему было видно, вознамерился уйти через окно. Следом за ним весело бегал Мишка и еще больше создавал суету.
– Ле-ев Венедиктович, – вытаращила глаза Людмила. – Вы ходили по замужним женщинам?
– Что вы такое говорите, Милочка, – вдруг опомнился гость, сел на диван и примерно сложил ручки на коленочках.
– Так ведут себя только мужчины, которых застают мужья.
– Или мужчины, которых застают матери, – повернулся к ней Мышкин. – А также старшие сестры, невестки, братья и…
Договорить он не успел, в комнату вошли Роман и Лена.
– Здравствуйте, – растерялись и молодые люди.
– Мы ненадолго, – сразу же затараторила Лена и стала выталкивать Романа из комнаты. – Мы уже уходим!
– Чего это мы уходим? – зашипел на нее Роман. – Как дикари какие-то… надо же познакомиться, поговорить, пирога поесть. У мамы вон на весь подъезд пахнет.
– Ой! И пирог-то мы и не пробовали! – всплеснула руками Людмила. – Пойдемте на кухню, он у меня такой сегодня получился, пальчики…
– Ого! – вдруг воскликнул Роман, заметив шедевр флористики. – А чего это ты со своей шляпой сотворила?
– А мне нравится, – немедленно высказалась Леночка.
– Да мне тоже, но… – пожал плечами Роман. – Но мама так эту шляпу берегла, не давала на нее даже дышать. Ты ж даже к этой шляпе уже и пальто подобрала, мам!
– Рома! – одернула парня мать. – Это уже… уже цветочный горшок. Пойдемте же в кухню!
На Мышкина было страшно смотреть. Он сидел такой подавленный, такой виноватый и так бережно прижимал к себе кота, что Людмила не удержалась.
– Ну да, – села она рядом с ним и погладила его по коленке. – Я очень любила эту шляпу… Но такую же точно я могу купить где угодно. А вот ваш шедевр я нигде не куплю. И отпустите уже Рыжика, вы ему хвост прищемили. Пусть они с Мишкой побегают, а то этот пес сейчас Лене не даст шагу ступить. Пойдемте в кухню.
Когда они вошли, Лена уже налила чаю и разрезала пирог на куски.
– Вот, никого не забыла, – улыбалась девушка.
– Познакомьтесь, – гордо вздернула голову Людмила. – Лев, это Роман, мой сын, и его девушка. А это… Это мой гость. А еще… это тот человек, который не побоялся злобного Курищева и вышел на него с плакатом. Рома, я тебе рассказывала про Курищева.
Роман приподнялся с места и крепко пожал руку Мышкина:
– Роман.
– А я Лена, – кивнула девушка и добавила: – Мне Роман тоже рассказывал про этого нелюдя. А вы… вы просто храбрец!
Мышкин засмущался.
– Да какой там храбрец, что вы… Я наоборот… Просто здесь так обидно стало – такое зло и безнаказанным останется. И так захотелось наказать… Но вот пока с вашей мамой не познакомился, во мне таких чувств не возникало. Почему-то…
– А это не важно, когда они возникли, – прервала его Людмила. – Главное, что они у вас есть. Леночка, подай мне, пожалуйста, вон тот кусочек, поменьше. Лев Венедиктович, не стесняйтесь.
– Да я… Я вот все думаю… – напряженно сидел Лев Венедиктович. – Там у вас на подоконнике еще цветочки остались…
Гости посидели еще немного и ушли все вместе. Мышкин не хотел бросать тень на репутацию Людмилы, хотя сама Людмила эту тень уже давно бы и бросила.
После их ухода она не успела убраться, как ей тут же позвонили. Звонил сын.
– Мам, и что это за мужчина? Мне стоит приглядеться к нему повнимательнее?
– Ой, ну что ты, право! – смутилась мать. – Прямо сразу и приглядеться… А ты что – не рассмотрел его? Ромочка, я тебе сразу скажу, там смотреть особенно не на что, но он такой душевный человек! Мы вот с Мишенькой очень… очень его котика полюбили. Да. Можешь себе представить, этого рыжего красавца сначала звали Чингисханом! Какой ужас!
– Мне вот Лена подсказывает, что ей твой знакомый очень понравился…
В трубке послышались препирательства, потом застрекотал голос Леночки.
– Людмила Максимовна! Какой у вас душевный друг появился! Я прямо так рада! Как он относится к животным, это же… И даже со своим котом в гости ходит, такого я еще не встречала. Обязательно поддерживайте с ним отношения! Если уж он так над котом трясется, то над вами…
– Леночка, ну что ты, – покраснев, махнула рукой Людмила. – Он надо мной и вовсе даже не трясется. Он… так просто… зашел пирога отведать.
– Ой, не говорите мне ничего, – усмехнулась девушка. – Я же видела, как он на вас смотрел!
– Как? – не выдержала Людмила. – Он на меня смотрел, да? Как?
– Как… знаете, он вами любовался, – выдохнула Леночка. – И еще… сразу было видно, что ему хотелось вас защитить.
Девчонка знала, что говорить. У Людмилы немедленно зажгло где-то в правом подреберье, в животе стало горячо, а колени сделались ватными.
– Да ну… ну что ты, Леночка… ты, наверное, не так поняла…
– Все я так поняла. Я эти взгляды… Вы не представляете, как я в них разбираюсь!
Рядом с трубкой послышался недовольный голос Ромки, и Людмила поспешила распрощаться с молодежью. Пусть сами между собой разбираются.
– Мишка, – ходила павой перед собакой хозяйка. – Ты только подумай, пока ты гонялся за Рыжим, а была увлечена пирогом… да-да, не смейся! Я на самом деле переживала, как бы он не сгорел! Так вот в это время мной, оказывается, любовался господин Мышкин! Нет, Миша, это не мои слова, это Леночка сказала.
Мишка с интересом слушал хозяйку, вертел головой, настораживал ушки и… видно было, что не верит.
– А вот и напрасно, – обиделась хозяйка. – Я, знаешь ли, тоже отвыкла от того, что я красивая… даже привлекательная… где-то… женщина. А вот Мышкин… Он настоящий мужчина! Он не забывает мной любоваться. А еще… а еще ему захотелось меня защитить. Хотя кого он там может защитить?
В это время телефон снова ожил.
– Да? – важно ответила Людмила, и сразу же голос ее изменился. – Ой, Лев Венедиктович! Как вы дошли?
– Милочка, – послышался несчастный голос. – Я так… я так перед вами виноват… Шляпу-то я… Я ж не думал, что она для вас так бесценна! Я хотел…
– Прекратите! Мы уже выяснили все с этой шляпой! Вы лучше скажите, во сколько вы завтра к нам с Мишенькой придете? Он сказал, что еще не наигрался с Рыжиком.
– А я… мы не сможем завтра прийти, – стал запинаться Мышкин. – У нас… в общем, мы тут немножко делами заняты… Никак…
Он так уверенно отнекивался, а объяснения были настолько неубедительны, что у Людмилы упало сердце куда-то в тапки.
– То есть… завтра вас не ждать? – переспросила она.
– Нет. Совершенно точно, не ждите!
– Хорошо, – холодно отреагировала она. – Всего доброго… Вы меня извините, нам с Мишкой пора.
И она отключила телефон, потом судорожно вздохнула и развела руками перед собакой.
– Наконец-то мы сможем завтра отдохнуть. А то, знаешь, Миш, вот так надоели уже гости. А тебе – нет?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |