Они прошли к огороженной площадке, отпустили собак резвиться, а сами спокойно вздохнули – их псинам теперь ничего не угрожало.
– Вы сегодня по телевизору видели, как какой-то мужчина устроил пикет возле магазина? – вдруг спросила женщина.
– Я – да, а вы… вы тоже видели? – удивилась Людмила.
– Видели, – кивнул мужчина. – И вы знаете, рад! Рад, что любителей собак немало! Только больно, что еще какой-то Дурищев – садист! Видать, тоже собак мучает. Эх, я б его увидел, я бы ему!
Людмила гордо дернула шеей.
– Это не Дурищев, Курищев там было написано. А мужчина-пикитер – это наш с Мишкой добрый знакомый. Он как раз из-за Михаила и устроил пикет.
– Да что вы! – всплеснула руками женщина. – Ну вот какой молодец! Вот ничего не побоялся!
– И где этот Курищев? Я ему морду набью! – насупился мужчина.
– И вот что ты кому докажешь? – всполошилась его жена. – Ой, вот прямо не могу я с ним. Только б морду кому набить!
– Не просто набить, а за дело!
– А он вызовет милицию, и тебя же посадят! И ничего ты ему не докажешь!
Людмила задумалась.
– А ведь и в самом деле – ему не докажешь. К тому же я разговаривала с его сыном, мальчик уже сейчас ничего не понимает.
– Но ведь прощать такое нельзя! – горячился мужчина. – Мальчишка уже испортился, да там еще собака у них… Кого они вырастят? А я… Я бы вот точно – набил бы морду и забрал бы пса себе. Пусть бы с Линдой бегали. Добряком бы его воспитал.
Людмила с удивлением повернулась к мужчине:
– И вы не боитесь? Собака-то с подорванной психикой…
– Исправил бы, – упрямо гнул свое хозяин Линды.
А его жена быстро затараторила:
– У Владимира всю жизнь были крупные собаки, но вот… Как-то ехали с дачи, а у дороги щенок. Один. А на улице осень! И уже знаете, так снежок пробрасывает, ветрище колючий, а щенок один и совсем почти лысенький. Вы же видите, у Линды короткая шерсть. Ой, да чего там говорить, я тогда так наплакалась!
– Так чего плакать-то было? – не выдержала Людмила. – Надо было хватать скорее!
– Вот я и говорю, – всхлипнула женщина. – Схватила, прижала к себе и так наплакалась!
Это были совершенно замечательные люди. У Людмилы сердце таяло, когда она видела, с какой любовью они смотрят на свою красавицу-дворянку.
– А Володя у нас добрый, – продолжала женщина. – Вы не смотрите, что он рвется морды бить, он за собак. Только ничего ведь не докажешь!
У Людмилы зашевелилась в мозгу мысль. И эту мысль надо было срочно обдумать. А ей мешали.
– Спасибо вам за компанию, – стала торопливо прощаться она. – Мы пойдем. Мы… К нам должны прийти сейчас, поэтому… А когда вы в следующий раз выйдете? Мы с Михаилом тоже выйдем.
Они договорились встретиться завтра на этом же месте, и Людмила, прицепив Мишку за ошейник, быстро направилась домой.
– Миша, ты, главное, не обижайся. Я такое придумала! Вот это будет настоящее наказание для этого изверга. Я ему в глаза посмотрю! И скажу, что по всему Интернету распущу весть о его садизме. Вот увидишь, он испугается!
Вечером она доделала сайт, отправила заказчику, и тут же в окошечко показали, как на ее счет упали деньги.
– Ого… Ничего себе, – приятно удивилась Людмила. – Мишка, так мы богачи! Завтра схожу сниму… А давай-ка еще заказы поищем…
Она взяла себе еще несколько заказов и проработала до полуночи.
Но утром встала рано. Разбудил Мишка, да и голова была полна идей. После прогулки она еле дождалась десяти часов. И чего эти магазины так поздно открываются? В половине десятого она уже начала одеваться.
– Мишка! Ты должен посидеть один. Я в магазин, – объявила любимцу Людмила и напялила на себя почти новый свитер. Надо было выглядеть достойно!
Она уже обувалась в прихожей, как вдруг Мишка, который крутился возле, схватил поводок и стал толкать его ей в руки.
– Миша, ты хочешь, чтобы я тоже поводок надела? – удивилась Людмила. Но поняла. – Ты не нагулялся, да? Тебе понравилась Линда, а утром ты с ней не встретился и собрался встретиться с ней прямо сейчас… Не получится. Но… А ты прав, так будет даже лучше.
Она быстро надела собаке ошейник, прицепила поводок, и они вышли.
Они направлялись в магазин Курищева.
Это был обычный строительный магазин, с полками, заваленными разными красками, кисточками, банками, рядом топорщились какие-то длинные палки, продавец сказал, что это плинтусы, здесь же находились пластины линолеума – образцы, да и еще много всего необходимого для обустройства дома. Но Людмиле нужно было не это.
– Девушка, а где я могу увидеть господина Курищева? – обратилась она к продавцу.
– Ивана Феликсовича? – вздернула брови девушка. – А я не знаю, здесь ли он…
Мишка неожиданно заволновался. Он то натягивал поводок, то жался к ногам Людмилы и даже негромко поскуливал. Взглянув на собаку, Людмила добавила в голос металл:
– Он здесь. Где его кабинет?
– Да вон там, – равнодушно махнула рукой девушка. – Как будто мне жалко!
Людмила направилась к кабинету, а вот Мишка идти не спешил. Видимо, почуял знакомый запах. С одной стороны, этот запах звал, напоминал о прошлом доме, а с другой… уж очень мало было в том доме хорошего, чтобы туда рваться.
– Не бойся, – спокойно проговорила Людмила. – Ты же со мной.
И Мишка успокоился.
В кабинете возле стола разгуливал плотный мужчина и рассматривал какие-то длинные железные баночки.
– Можно? – вдруг застеснявшись, вошла Людмила, а за ней на полусогнутых лапах, понурив голову, тихо последовал Мишка.
– Заходите, – не глядя, кивнул мужчина. – Вы по какому вопросу? А то у меня тут новые образцы красок пришли… Замечательная вещь! Стоит, зараза, дорого, но не смывается. И наносится легко. Вот так крышечку открываешь… Ага, вот… ну и только на кнопочку нажима… Груша! Вот поганец! Сбежал, паразит! А вы, женщина, наверное, за вознаграждение его привели? Возьмите баллончик, хорошая краска… Груша, быстро иди сюда, мерзавец! Гурон уже соскучился.
Мишка юркнул за ноги Людмилы и затих. Зато Людмила гордо вздернула головой.
– Я не за вознаграждением! Я… В глаза ваши пришла посмотреть!
– Офтальмолог, что ли? – серьезно насупился мужчина. – Так у меня вроде все в порядке. Ничего не беспокоит.
– И совесть? – склонила голову набок Людмила. – Вы на эту собачонку своего Гурона травили! Это же… Это же фашизм!
Мужчина наконец понял, в чем дело, лениво поморщился и махнул рукой:
– Да ладно вам, ну надоели, чесслово! Вы мне уже Эдьку испортили, ноет каждый вечер: «Па-а-ап, а может, не надо Гурона трави-и-ить», растет размазня! А я для чего Гурона взял? Чтобы просто так кормить его одним мясом? Пусть отрабатывает! И Грушу отдай, хорош уже. Нагулялся.
– Никакой груши у меня нет! – все больше накалялась Людмила. – А собаку я вам не отдам! И я на вас в суд подам! За жестокое обращение с животными, вот!
Курищев даже голову назад откинул, так захохотал. Потом вытер глазки от слез и кивнул:
– Хорошо, а я испугался, ага… вот прямо стою и пугаюсь! Не подавай, тетенька, на меня в суд! А то мне там присудят триста рублей штрафу! Или еще страшнее – все пятьсот! Ой, не могу! Насмешила! Да у меня Гурон за одну схватку больше заработает.
При имени Гурон Мишка слабенько пискнул. То ли испугался, то ли вспомнил большого брата.
– Не бойся, Мишка, мы и Гурона у него отберем, – повернулась к нему Людмила.
– А рожа не треснет? – вдруг злобно сощурил глазки Курищев. – Не много ли берешь на себя, тетя?
– Пока еще мало взяла, – спокойно усмехнулась Людмила. – Таких, как ты, давить надо! Чтобы не издевались над беззащитными. Ты ж вон какой – боров! Тебя запрягать нужно! Силу не знаешь куда деть, собак стравливаешь! Такую кроху рвать! Да у него все тельце в шрамах! Я все полиции расскажу!
– А кто тебе поверит, глупая? – нагло усмехался ей в лицо Курищев. – Кто докажет-то? Я скажу, что и тебя, и шавку эту в первый раз вижу. И ничего ты мне не сделаешь. А Грушу этого… я его у тебя отберу! Ты сама мне его отдашь! А потом… Ха! А потом я засниму, как буду на него Гурона травить, и тебе вышлю! На долгую память, ага, гы-ы!
– Я отберу у тебя Гурона, тварь! – прошипела Людмила. – И… И сына твоего, Эдьку, тоже отберу. Только уже не я! Органы позаботятся!
Мужчина наклонил голову и быком пошел на Людмилу.
– У меня?! Отбирать?! Да я ж тебя…
Из-за ног Людмилы выскочил Мишка и, прижав хвост, с лаем, отчаянно кинулся на бывшего хозяина.
– Ах ты ж тварь неблагодарная! – взревел тот, намереваясь пнуть псину. – Я ж тебя!…
Людмила, недолго думая, схватила баллончик с новой краской, направила на обидчика и нажала на кнопочку, как и учил господин Курищев.
По лицу и дорогому костюму директора магазина немедленно побежала красная краска, ручьем!
– Твою ж ма-а-ать! – взревел Курищев, хватаясь за лицо. – Ты мне… Блин, в глаза ж!
– А ничего, в них все равно совести ни грамма, – фыркнула Людмила, подхватила на руки Мишку и быстро выскочила из кабинета.
– Ну и чего? – лениво встретила ее продавец. – Директор у себя?
– Ага… Новая краска ему пришла, так он того… балуется, – улыбнулась Людмила и выскочила из магазина.
Она предусмотрительно забежала за угол, а уже оттуда наблюдала – не выбежит ли разгневанный Курищев. Выбежал. Встречные люди от него шарахались, потому что все лицо у мужчины было измазано кровью. И руки тоже. И весь костюм. Не иначе как в несчастного долго и муторно стреляли. Несколько раз. Контрольным выстрелом. И только Людмила знала, что это новая краска. Хорошая, которая не смывается.
– Мишенька, а ты у меня герой, – чмокнула она своего пса в нос. – Не испугался. Меня защищать кинулся… Мы, знаешь, Миш, мы еще и Гурона у него заберем.
На руках пес себя чувствовал спокойнее, поэтому теперь поглядывал на хозяйку чуть свысока. Дескать, что бы ты без меня делала.
– Да ладно, не зазнавайся, – усмехнулась Людмила и опустила парня на землю.
Тот деловито засеменил рядом.
– А знаешь, этот Курищев подкинул мне замечательную идею. Про съемку… Сейчас придем домой, и я позвоню этому Мышкину… Нет, ты ничего такого не думай, просто он нам нужен для дела, ты ж понимаешь.
Она ему позвонила сразу, как только они вошли в дом.
– Ой, здравствуйте, – почему-то сразу обрадовался Мышкин. – А я сейчас на работе. Так обидно…
– Здрассьте, – смущенно буркнула Людмила. – Так вы говорить не можете? Мы с Мишкой можем позже позвонить, когда вы освободитесь.
– Нет-нет-нет! Что вы! Я могу говорить! – поспешно перебил ее Лев Венедиктович. – У вас какие-то новости?
– Да, я встречалась с Курищевым.
– Что вы говорите! – восторженно охнул Мышкин. – Вы мне все должны рассказать! И не по телефону. Давайте… давайте встретимся. Нет, я не назначаю свидание, вы не подумайте, просто… ну чего ж мы, как дети, будем такие важные дела по телефону обсуждать, когда можно спокойно побеседовать. Допустим, у меня. Сегодня… в семь вечера. Обязательно приходите с вашей собачкой. У меня есть кот, очень любопытно будет посмотреть, как они подружатся.
Людмила оторопела. Что бы там ни говорил этот Колобок, но… Это было настоящее свидание! Пусть даже оно носило деловой характер, но… Все же надо вещи называть своими именами. А на свидания она ходила в последний раз… Двадцать три года назад…
– Вы обиделись? – кричал в трубку Мышкин. – Нет, если вас оскорбило мое приглашение, то я…
– И ничего не оскорбило, – быстро проговорила Людмила. – Только как же мы встретимся, вы же на работе?
– А я приду! Я всегда прихожу домой с работы.
– А… да-да, я как-то… Конечно. Когда, вы сказали? В семь? А куда приходить?
– Я сейчас вам продиктую адрес. Или… Знаете, это… нет, лучше адрес…
Мышкин продиктовал адрес и даже повторил его несколько раз, чтобы Людмиле было удобнее запомнить. А та запомнила с первого раза. В конце концов, не так часто ее звали на свидания. Пусть даже и деловые.
– Михаил, – важно проговорила она, когда разговор закончился. – Нас сегодня ждут в гости. Даже и не знаю, идти или нет. Я сегодня чего-то… неважно выгляжу…
Мишка смотрел на нее во все глаза и даже повиливал хвостиком. Скорее всего, ему жутко хотелось в гости. А может быть, он просто хотел сказать, как истинный мужчина: «Да пойдем, кто на тебя там смотреть будет?»
Она кокетливо сдула прядку со лба, посмотрела на себя в зеркало, не увидела там ничего хорошего и вздохнула:
– Пойду, наверное. Все же… надо наказать этого Курищева.
В шесть часов Людмила взяла маленькое зеркальце и тщательно накрасила себе глаза. Лицо сразу помолодело.
– Ну вот, я еще… ого-го! – подмигнула она собаке.
Пес сидел рядом, вертел головой и никак не мог понять, отчего это его хозяйка тыкает себе в глаза всякие палочки, да еще и по губам чем-то мажет.
– Ты, Миш, не подумай, я просто так взяла и крашусь… И ни на какое-то свидание не собираюсь, – оправдывалась отчего-то Людмила перед псом. – Я сейчас… ну в конце концов, мы идем в гости. Я всегда в гости накрашиваюсь. Это тебе на будущее.
Мишке надоело наблюдать за непонятными действиями хозяйки, он прыгнул на диван и устроился на свитере Людмилы.
– Миша! Ну что ж ты! Я ж в нем… – испугалась та, но тут же утихла. – Нет, но если ты считаешь, что этот великолепный пуловер пора уже пустить на подстилку… А он почти новый… Хотя, вру, конечно, я его покупала Ромке на шестнадцать лет. Но Рома его совсем почти не носил! Правда… Хм, зато я из него уже сколько лет не вылезаю… Ладно, надену кофточку с кружевами. Она хоть и старенькая, но я ее носила куда реже. Некуда было.
Правда, по поводу своего плаща Людмила задумалась.
– Вот не хочу я эту шкуру жабью надевать, – щелкала она языком. – Ну сам посуди, Миш, он меня в нем за Смерть принял, а я к нему опять в этом плаще…
Мишка активно сопереживал. Он тоже закручинился, потом немного побегал по комнате, но так ничего и не нашел. Сел перед Людмилой и с выжиданием посмотрел в глаза.
– Нет, из-за этого отменять свидание мы не будем, – успокоила его хозяйка. – Просто… Сегодня и без плаща тепло. Надену сверху… Да что, мне нечего надеть, что ли?
Лев Венедиктович Мышкин с работы ушел прямо после звонка Людмилы. Он так волновался, впервые в жизни он назначил свидание женщине, да еще не где-нибудь, а у себя дома, поэтому надо было серьезно подготовиться. Сначала надо было придумать угощение. Потом его купить, потом убраться в квартире… Ну и когда тут работать?
С угощениями решил не заморачиваться – сбегал в кафе, заказал свинину, салатов, купил конфет и фруктов, на этом и успокоился. А вот с уборкой пришлось помучиться.
Пока он возил тряпкой по полу, протирал пыль с мебели, за ним с интересом наблюдал рыжий пушистый котяра, развалившись на диване.
– Чингисхан, а ты вот так на меня не смотри… – пыхтел Мышкин. – Ты лучше подумай, как гостя встречать будешь. Это будет собачка… Нет, вообще придет женщина. Но это моя гостья, а к тебе приведут изумительного пса… С тяжелой судьбой. Запомни это, Чингисхан! Собачка маленькая, но на ее долю выпало уже столько…
Мышкин бросил тряпку и горько уставился в одну точку. Кот вальяжно спрыгнул с дивана и улегся на вымытом полу.
– Да, Чингисхан, именно так его и встречай, – одобрил Мышкин. – Спокойно, гостеприимно, доброжелательно. Улыбайся почаще… Хм, да… В общем, не вздумай драться, я на тебя очень рассчитываю.
Кот лениво зевнул. Какой сегодня хозяин странный. Чего-то суетится, волнуется. Чингисхан ведь видит, что он волнуется. А зачем? Опять, что ли, эта сестрица его приедет? Вот только б не она! Опять: «Сюси-пуси, Чингисханчик!» – и обязательно за ухом чесать!
А Мышкин и в самом деле волновался. Как человек вдумчивый, он пытался разобраться – отчего же эта нелепая, смешная, некрасивая женщина уже несколько дней не выходит у него из головы. Нет, он не влюбился в нее! Боже избавь! Но… вот сидит какая-то заноза, и все. Наверное, потому что это первая женщина, которая сказала ему, что он трус? И Мышкину теперь так хотелось доказать обратное. Ну почему он трус-то? Обычный человек! Вот не кинулся он защищать этого ее Мишку! Так ведь… все равно же ничего не случилось, она сама отбила…
А в душе извивался червячок – случилось, случилось, теперь все знают, что ты трус! И если б не эта бесстрашная женщина, собачонку просто бы разорвали! Не было бы сейчас этого веселого мохнатика, потому что ты прошел мимо. И вот прямо так точит этот червяк! Постоянно на душе гадкое ощущение.
И хотелось доказать… Нет, не доказать. Хотелось, жутко хотелось исправить ошибку!
Поэтому и боялся он упустить эту женщину. Ну как же, вдруг он исправится, станет смелым, столько сил потратит, а она так и будет думать, что он трус! Или… а может быть, она научит его не бояться?
В половине седьмого из дома выходила дама в кружевной кофте, поверх которой была надета джинсовая коротенькая курточка (ее Людмила тоже покупала когда-то сыну), вместо юбки на даме красовались джинсы. На поводке у дамы важно вышагивал пес. Они уже совсем было дошли до нужного дома, как Мишка куда-то рванул. Людмила дернулась вместе с поводком. Пес обнаружил аппетитный скелет залежалой селедки и накинулся на него, будто неделю голодал.
– Мишка! – охнула хозяйка. – Плюнь немедленно! Мы идем в гости и… тебя там могут угостить! Что ты делаешь?
Мишка старался не отвлекаться на посторонние звуки, а торопливо поглощал «деликатес». Пришлось залезть ему прямо в пасть, достать эту гадость и… и вытереть руки об маленький, кокетливый носовой платочек. Платочек был красив и дешев, поэтому из чистой синтетики. Никакой грязи он не впитывал в принципе. Руки у Людмилы так и остались грязными, да еще и воняли за версту.
– Ну что ты натворил? – чуть не плакала она. – Я ж на это свидание… Я ж сто лет… Я так собиралась!
Мишка, почуяв, что у хозяйки действительно настоящее горе, стал подпрыгивать и проситься на руки, чтобы утешить. Не взять его было невозможно. Людмила вздохнула и подняла негодника на руки. Тут же все ее накрашенное лицо было облизано вонючим селедочным языком в качестве утешения.
– Да что ж такое?! – вытаращила глаза от испуга Людмила, но не смогла удержаться и расхохоталась. – Ну и чего? Вообще никуда не идем?
Пес слез с рук и деловито потянул вперед.
Вот слаба женская натура! Надо было прийти домой, вымыться, а потом позвонить кавалеру и соврать, что у нее образовались срочные дела и что встретиться сегодня она никак не может. Пусть бы попереживал. Но не умела Людмила так себя вести. Поэтому уже через несколько минут она стояла перед заветной дверью.
– Ой! А я уж испугался, что вы не придете! – радостно открыл им двери Мышкин. – Проходите, пожалуйста… Мишка… Михаил, и вы проходите. Давайте сразу познакомим наших зверей, а то… вдруг у них у самих не получится.
– Давайте сначала сами познакомимся, – улыбнулась женщина. – Вы тогда представились, а вот я… Меня зовут Людмила. И можно я у вас руки помою? А то Мишка этот! В общем, мы с ним не поделили селедку.
– Селедку? – часто заморгал Мышкин. – А я сегодня… я даже и не подумал, чтобы ее к столу купить.
– Да что вы! Я теперь ее вообще видеть не могу! Нюхать ее не могу! Слушать… слышать. Неважно. И где у вас можно руки помыть?
Он проводил ее в ванную, а сам быстренько побежал за чистым полотенцем. Вот ведь никак не научится он продумывать каждую мелочь. Женщина сейчас руки помоет, а полотенце там висит… Эх…
Через минуту он уже заглядывал в ванную:
– Людмила, вот вам полотенце для рук, вот полотенце для ног, а это банное…
– А… банное зачем? – вытаращилась Людмила.
Это был явный намек на неприличности. И с первой же минуты ее визита! Он за кого ее принимает?
Он испуганно замахал руками:
– Ой, банное это я так… Я ж у себя гостей-то редко… вот и забыл полотенце чистое, а тут сразу все и схватил… разволновался отчего-то…
И как же она могла подумать, что у него какие-то там непристойные мысли? Смешно даже.
Мишке надоело ждать хозяйку в коридоре, и он осторожно прошел в комнату. В этом незнакомом доме было много новых запахов, а один как-то уж очень сильно раздражал.
Мишка прошел по запаху дальше и… обнаружил источник.
На диване лежал кто-то большой, с длинной шерстью и наглыми глазами. Глаза смотрели вызывающе. Мишка оценил размеры непонятного существа и решил, что сдаваться не стоит. К тому же надо было как-то уберечь хозяйку.
Сначала он предупредительно заурчал и вздыбил холку. Некто даже не шелохнулся. Только кончик хвоста стал подрагивать. Мишка прыгнул вперед и грозно тявкнул. Рыжее чудовище так и осталось лежать на прежнем месте, но теперь оно показало маленькие острые клыки и зашипело. Шипение было угрожающим.
– Ой, а они уже знакомятся, – охнула Людмила, войдя в комнату.
Почувствовав поддержку хозяйки, Мишка прыгнул на противника, пытаясь схватить его за хвост. Тот же легко вскочил, быстро-быстро отшлепал Мишку по морде и попытался снова улечься, но не тут-то было! Михаил не собирался сдаваться! Он прыгнул вперед с грозным лаем. Рыжее чудище немедленно взлетело сначала на плечо пухлого дядьки, а потом и на сервант.
– Чингисхан! – ухватился за плечо Мышкин. – Ты ж посмотри. До крови же!
Мишка тон пострадавшего уловил мгновенно, поэтому носился по всей комнате, пытаясь поймать этого зверя.
– Покажите, – подошла к Мышкину Людмила.
На белой, а вернее желтоватой, рубашке проступала красная полоса крови.
– А рубашечку-то ты застирал. Ее бы в хороший порошок сунуть. Да и брючки бы погладить… Ой! Чего это я? – спохватилась Людмила и стыдливо покраснела. – Вы уж простите, я так сыну всегда говорю. И тут… сработало…
– Да нет же, вы меня усовестили вполне правильно, – тоже заалел хозяин дома. – Знаете ли, некогда за собой ухаживать… да и зачем?
– Как же это «зачем»? – вытаращилась дама. – Вы не старый еще мужчина… Интересный…
– Ну что вы! – не знал, куда деваться от смущения, кавалер. – Какой там «интересный». Кому я нужен?! Я уже…
– Вы не правы! У меня, например, две подруги, которые с удовольствием хотели бы с вами познакомиться! Просто с удовольствием!
– Что вы говорите?! – счастливо сверкнул глазами Мышкин. – А нельзя ли узнать координаты этих ваших подруг?
«И правда, что я говорю?» – мелькнуло в голове у Людмилы, и она пожала плечами:
– Я, конечно, могу дать их координаты, но… Одна из них… она уже совсем старушка, ей восемьдесят. Семь. Восемьдесят семь лет. Она сама не может передвигаться, вот ей и нужен ухажер… В смысле, чтобы за ней ухаживал. Утку там вынести или еще чего… И вторая такая же… Мишка! Прекрати гонять хозяина! Я кому сказала! Прямо стыдно за тебя!
Мишка сообразил, что хозяйка недовольна, присел, но так и не спускал настороженных глаз с непонятного существа. Эти женщины – разве они могут оценить масштабы настоящей опасности!
– Чингисхан! – окликнул питомца Мышкин. – Немедленно спрыгивай! Покажи гостю квартиру, игрушки свои! Мы же с тобой договаривались! А вы, Людмила, проходите за стол, садитесь… Я тут… ну вот… как-то вот так…
Стол радовал глаз профессионально украшенной свининой под каким-то красным соусом, запах кружил голову и звал к столу.
– Это… это вы все сами приготовили? – ужаснулась Людмила. Она бы точно так не сумела.
– Сам, да… Да чего тут готовить-то… – небрежно махнул рукой Мышкин, но противный червяк снова поднял голову. – То есть… я только в микроволновке разогрел. А я не умею готовить… Совсем. Ну так только… яйца сварить в мешочек…
Никак не получалось врать.
– И правильно! – вдруг поддержала его Людмила. – Не мужское это дело – готовка!
– Я тоже себя так успокаиваю, но самые лучшие повара – это мужчины.
– У которых жен нет, – быстро парировала Людмила. – Или жены плохо готовят.
– Так у меня тоже нет жены.
– Фу ты, какая проблема! Будет, – легко пожала плечами гостья.
Мышкин вздохнул с облегчением. Вот отчего-то ему с этой женщиной сразу становилось легко. И вроде бы никаких проблем… А какие проблемы? Все у него хорошо. Только вот… червяк этот…
– Давайте выпьем, – предложил Мышкин и налил гостье красного вина. – Я не спросил у вас, какое вино вы употребляете. Подумал, что вы меня за алкоголика примете. Ну и купил, что продавец посоветовала. Говорит, очень неплохое. Сохранен букет ароматов, хорошая выдержка, сахара немного больше обычного…
– Я никакое не пью, – махнула рукой Людмила. – Ну давайте выпьем! За знакомство!
Она пригубила вино, ничего не поняла в букетах и ароматах и сразу взялась за вилку.
– Вы понимаете, в чем дело… – вздохнул Мышкин и вдруг признался. – Я… я на самом деле видел, как этот мальчишка травил своего пса на Мишку.
– Я знаю, – беспечно отмахнулась Людмила. – Свинина абсолютно замечательная! Так и тает, не успеваешь до рта донести.
– И я тогда струсил.
– Я знаю, – снова кивнула она. – И салатик вон тот хорош… Да что вы переживаете? Вы – нормальный человек. Струсили, сбежали, обычное дело.
– Я… – покраснел Мышкин. – Я не хочу, чтобы это было обычным делом. Я же мужчина! Вот вы – женщина, и не побоялись. А я…
– Да какая я женщина? – фыркнула гостья. – Я уж и забыла.
– Не смейте так говорить! – вдруг сверкнул глазами Мышкин. – Вы! Вы приятная женщина. С виду такая… такая грозная.
– Как смерть ходячая, да? – усмехнулась Людмила, но Лев Венедиктович ее не слушал.
– А в душе вы… Очень ранимая и добрая! И чуткая!
– Спасибо… – она даже покраснела от удовольствия. – Чего-то… как-то не слишком мужчины в мою душу заглядывали. Посмотрят – ни рожи, ни кожи…
– Я запрещаю вам так говорить, слышите?! – так строго прервал ее Мышкин, что Мишка заворчал. – А ты, Михаил, тоже следи, чтобы она не смела так думать!
Мишка выслушал наказ и снова уставился на кота.
– И знаете… – вдруг ни с того ни с сего заявил Лев Венедиктович. – Позвольте мне звать вас не Людмилой, а сокращенно – Мила.
– Мила? – вздернула бровь Людмила. – Меня так папа звал.
– Вот и я буду. Я постараюсь вам тоже папой быть… Не папой… я постараюсь защищать вас, как отец… – гордо заявил он, но вспомнил, что Людмила сама защитит кого угодно, сник. – Если получится.
– Хорошо, – улыбнулась Людмила. – Зовите меня Милой. Я милее буду. И больше буду похожа на женщину.
В это время кот, который решил перебраться с серванта на телевизор, сорвался и приземлился прямо у хвоста Мишки. Мишка был готов! Он крутанулся, клацнул зубами и полетел за котом. Кот взметнулся на спинку дивана. Мишка без зазрения совести последовал туда же.
– Чингисхан! – закричал Мышкин, пытаясь изловить питомца, но Людмила не собиралась прерывать такой приятный разговор.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |