Может быть, сыграем с тобой в интересную игру, сестренка? – вкрадчиво поинтересовался Денис, впервые за все это время назвав ее так.
Что ты несешь? – пробормотала Лера, все яснее осознавая, как тяжело ей дается близость этого человека.
Ты что, сучка, думала, я не вижу… пушку?! – вдруг в ярости заорал Ден в самое ее ухо и, ловко вытащив спрятанное до этого момента оружие, чуть ли не с силой засунул его в руки сестры.
Будь на месте Леры кто-то другой, и рука головореза не дрогнула бы для удара. Но сестру он тронуть не мог, черт побери все на свете. Не мог! Что бы ни говорил себе раньше, теперь он ясно понял это.
Оружие, которое Ден предусмотрительно снял с предохранителя, ходило ходуном в руках Леры, и головорез снова прикрикнул, требуя надлежащего обращения с оружием. Сейчас он походил на разъяренный шторм посреди полного штиля – внезапный, налетающий и затмевающий собой все вокруг.
Я спокоен, - выдохнув, снова заговорил Ден, выставив перед собой руки. – Все нормально, верно? Мы с тобой просто сыграем в игру, как я и говорил. Помнишь, как в детстве?..
Ты что-то попутал, - покачала головой Лера. – Мы с тобой никогда не играли вместе.
Заткнись!! Заткнись, - второй раз вышло почти спокойно. – Не расстраивай меня, сестренка, иначе мне придется пожаловаться на тебя родителям. Кстати, об этих мудаках – жаль, что их сейчас нет с нами. Хорошо. Мы сможем выявить победителя здесь и сейчас.
Денис… - не описать словами, как трудно далось ей сказать вслух это имя. Непомерно тяжело и даже в какой-то степени дерзко.
Да блин, да что ж ты меня сегодня так расстраиваешь! Думаешь, будто на меня подействует эта психологическая хрень?! Импровизируй, мать твою, сестренка!
Нашу.
Чего?!
Нашу мать. Если ты еще не все мозги прокурил, то должен помнить, что нас родила одна женщина.
Женщина! – Денис презрительно сузил глаза, которые сейчас казались совсем больными из-за красно-фиолетовых мешков. – Ты, вообще, уверена, что эта дура была женщиной?
Денис!
Глаза головореза совсем потемнели от ярости; он вдруг снова оказался рядом с сестрой и даже занес над ней руку, но… опустил ее, однако не медля схватил ладонями запястья сестры, сильно сжав, заставляя ее пальцы крепче сжать рукоятку пистолета.
Что ты хочешь? – слабым голосом спросила сестра, отводя взгляд от этих бешеных глаз самого настоящего психа.
Денис резко отпустил ее руки и сделал несколько шагов назад. Стремительно вскинул правую руку с оружием и наставил угрожающее дуло на сестру.
Делай, как я! – в ярости крикнул он.
Лера с сомнением покосилась на оружие в своих руках; до нее постепенно начал доходить смысл «игры», придуманной братом. От осознания делалось только хуже – куда предпочтительнее было бы просто умереть, без всех этих душевных пыток, учиненных ей Денисом. Он желает играть на равных, а значит, совсем не боится за свою жизнь. Полагает, будто Лере не под силу убить брата? Или просто чувство страха атрофировалось под действием наркоты? Он совершенно обезумел, спятил, поехал крышей. В нем уже нельзя рассмотреть хоть маленькую искорку человечности. Сейчас этот псих держит на мушке собственную сестру и предлагает ей сделать то же самое с ним. Опасные игры предпочитает ее брат, впрочем, страсть к адреналину у него, наверное, врожденная.
Медленно, словно сомневаясь, Лера вытянула руку с пистолетом вперед; оба оружия едва ли не соприкасались друг с другом. Атмосфера в комнате накалилась до предела, казалось, еще немного, и обоих просто разорвет от непосильной тяжести, поселившейся внутри. Они были на равных, теперь оставалось понять, у кого же из них хватит духу выстрелить первым? Кто, как выразился Ден, будет победителем, а кто покинет эту комнату только вперед ногами?
Это было давнее дело, которое из года в год мучило обоих, просто не давало спокойно дышать, сдавливая своими оковами изнутри. Каждый день для них становился пыткой, потому что невозможно жить «наполовину», а ведь именно так жил каждый из них все эти годы. Разделенные, но не утратившие своей биологической связи, которая оказалась намного сильнее взаимных обид и упреков. Которую не смогли прервать бури и грозы, разрывающиеся между братом и сестрой.
Две половинки одного «Я». Даже между близнецами сомнительно столь близкое родство душ, которое преобладало в данном случае. Отброшенные по разные стороны жизни одним нелепым случаем, вынужденные ненавидеть друг друга и вместе с тем деградировать поодиночке. Каждый сходит с ума по-своему, так происходило и в этот раз. Денис доводил свой организм бухлом и наркотой, участвовал в драках и лез на рожон даже на пустом месте в надежде, что однажды везение изменит, и вся эта канитель приведет к единственному возможному выходу – смерти. Лера же пыталась выжить и стать, наконец, хоть кем-то в собственных глазах и глазах своего по-прежнему любимого брата. Она старалась, но сама понимала, что с каждым сделанным шагом невольно толкает свою жизнь в пропасть. За попытками выбраться из грязи совсем не замечала того, что сама становится безумной…
Рука Дениса едва заметно дрогнула, но парень тут же усилил хватку. В уголках глаз Леры блестели кристально яркие слезы. Несмотря на то, что Смерть стояла сейчас где-то посередине, прикидывая, кто из двоих ее клиент, сами враждующие стороны не думали о своей скоропостижной кончине. По-прежнему смотрели не на смертельные оружия, а в глаза друг другу. И, кажется, в этот промежуток времени они действительно походили друг на друга, как никогда до этого.
Зеркальные отражения друг друга. Но чье зеркало разобьется через минуту?
Напряжение, повисшее в воздухе, можно было резать ножом. Внезапно Лера довольно отчетливо всхлипнула, но зрительного контакта с братом не разорвала.
Я любила тебя! Это ты меня бросил! – сама не заметила, как сорвалась на крик и стала говорить подобно интонации своего брата.
Заткнись!!! – заорал в ответ Ден, с ненавистью испепеляя взглядом девушку.
Нет уж, раз ты сам приперся сюда, то я скажу тебе все, о чем думала все это время… - шумно вздохнув, она перевела дыхание. – Ты стал зверем, охочим до чужой крови, и меня, конечно же, пугали такие перемены. Но ты пообещал мне, что меня они не коснутся, а…
Ты меня заколебала!!! Я что – врал тебе? Или тронул тебя хотя бы пальцем? Да я бы сам себе целую руку тогда б отрезал! – рявкнул злой донельзя Денис.
Ты набросился на меня, неужели не помнишь?! Неужели все это дерьмо окончательно разъело твой мозг?!
Ты ушла к этому пи***су и бросила меня…
О, господи! Я тебя не бросала, Ден! Я, черт возьми, просто вышла замуж!!!
И вдруг напряжение, казалось, спало. Оба родственника замолчали, позволив себе сделать передышку, и только яростно смотрели друг на друга. Вдруг произошло что-то вовсе непостижимое: Ден, коротко взглянув на пистолет, отбросил его куда-то в сторону и в секунду оказался рядом с Лерой. Обеими руками обхватив ее ладони, он слегка наклонился вперед и ткнулся лбом в дуло темного пистолета. Лера широко распахнула глаза и поймала тяжелый взгляд исподлобья. Взгляд, полный обжигающего холода и… тоски?
Стреляй, - тихо сказал он и улыбнулся той давней мальчишеской лучезарной улыбкой, которая раньше была способна поднять настроение Лере.
Девушка нервно сглотнула и непонимающе уставилась в эти страшные воспаленные глаза наркомана.
Стреляй, - мягко, почти нежно повторил Денис, чуть сжав пальцы. – Видишь ли в чем дело, сестренка… Я ожидал, что все это дерьмо, - легко повел зрачками по сторонам, - принесет мне, наконец, успокоение, но нет… Я ничего подобного не чувствую. Нет удовлетворения, понимаешь? Есть только холодная злость… и тьма… такая же промозглая и сырая…
Он опустил взгляд, но почти тут же вновь посмотрел прямо в глаза сестре. Ему хотелось пересчитать все кости в этом хрупком теле, пустить пулю в лоб, ударить ножом… Чтобы потом с заботой старшего брата зажимать кровавые раны или рыдать над бесчувственным телом, распадаться на части от боли и нетерпимых мук. Хотелось видеть ее смерть, но тут же умереть с ней рядом. Если какая-то частичка тебя погибает, то и ты сам в скором времени не сможешь и дальше влачить это ничтожное существование… Один.
Пусть все это поскорее закончится.
Сделай это, - мягко сказал Денис, глядя в застеленные пеленой слез глаза Леры. – Черт возьми, просто нажми на курок – разве я многого прошу?! Давай, это легко. Сделай это!!! Нажми на гребанный курок!! Спаси меня. Помоги освободиться. Пожалуйста…
Не выдержав, Лера резко вырвала руки из кольца, образованного ладонями брата, и швырнула пистолет куда-то в сторону, так же, как это сделал и он. Она подошла к нему ближе и, обняв за плечи, прижалась к его груди. Он обнял её, прижимая к себе крепче. Было предчувствие, что скоро дурацкая футболка насквозь пропитается солеными слезами, но это была такая ничтожная малость… Особенно если учесть, что в уголках глаз жестокого и беспощадного головореза также блестели предательские капельки.
Глава 11
Лана приподнялась на локтях и хмуро посмотрела на окно – за стеклом вовсю играло дневное солнце, и это было странно. В том смысле, что уже день, а ее до сих пор ни разу не навестил никто из этих отморозков, включая главного психа этого местечка. Нет, Дена девушка, конечно, не ждала, но все же то, что о ней просто взяли и забыли, заставляло ее нервничать. Неспроста это…
Лана поднялась с заправленной постели и подошла ближе к окну. Раненая нога больше не стесняла движений, и девушка чувствовала себя относительно хорошо, если, конечно, вообще можно испытывать такое ощущение в гостях у головорезов. Ранения, причиненные психованным ублюдком, по праву достойным звания самого нелогичного и неуравновешенного психопата в мире, стараниями их Дока почти зажили, и теперь девушка могла позволить себе задуматься, собственно, о попытке побега.
Нет, конечно и речи не может быть о том, чтобы просто взять и свалить из этого гостеприимного местечка, все обитатели которого сплошь отморозки – скорее всего, ее сразу пристрелят, и разбираться в мотивах никто не станет. Ей нужна помощь, и ждать подмогу можно только от одного человека – того самого, который и отправил Лану в этот уголок Ада на грешной земле. Конечно, такий вариант очень сомнительный, так как вряд ли этот человек вдруг прислушается к голосу разума и согласится вытащить Свету из смертельной ловушки, какой и представляется это место, но… ведь попытка не всегда приводит к пыткам?
Впрочем, в случае Дениса Якунина к пыткам приводит не только попытка, а вообще ВСЕ. Значит, терять Светлане уже нечего.
Света подошла к двери, прислушалась и на всякий случай дернула ручку – конечно, заперто. Было наивно полагать, будто отморозки не заботятся о «сохранности» на местах своих пленников. Быстро вернувшись к кровати, девушка села на покрывало и притянула к себе здоровую ногу. Из маленького, незаметного углубления на одной из сторон кроссовка вытащила небольшую прямоугольную коробочку традиционного черного цвета. Эту штуку отморозки, несмотря на тщательный досмотр, не заметили, оттого не изъяли, а Дену и в голову не могло прийти изучать кроссовки пленницы. Светлана неуверенно повертела в руках передатчик, после чего все-таки нажала на единственную имеющуюся кнопку.
Какое-то время ничего не происходило, и Светлана уже начала думать, что тот человек просто ее развел, но в этот момент из устройства раздался тихий, но тем не менее хорошо узнаваемый голос.
… Что?
Это я, - Лана обхватила коробочку обеими руками, словно боялась уронить единственную надежду на спасение, и приблизила к губам.
Ты уже сделала то, о чем я тебе говорил?
Нет, не совсем… Но…
Тогда какого черта ты пытаешься сломать мою игру?! – грубо поинтересовался собеседник девушки, даже не стараясь скрыть раздражения.
Я не пытаюсь… Но разговорить этого психа нереально, пойми… Он злой, как черт; он меня едва не прикончил!
Ты знала, на что шла.
Нет! Нет, - Лана поняла, что близка к панике. – Меня не предупреждали, что этот Якунин настолько не дружит с башкой и захочет наброситься на меня с ножом. Он ненормален!
Это я и без тебя знаю. Еще интересные наблюдения?
Он не будет ни о чем говорить, даже если я вывернусь мясом кверху и позволю ему располосовать меня на части! Иногда он настолько болтлив, что я начинаю переживать за собственный рассудок, но во всем, что касается прошлой жизни, он может дать фору по молчанию даже тебе!
Света, тебя предупреждали, что это будет нелегко, но тем не менее ты дала свое согласие.
Ты меня заставил, - зло прошипела девушка. – Бросил на растерзание этому психопату, и забыл. Даже не поинтересовался о том, жива ли я еще, или уже прозябаю в какой-нибудь неопознанной общей могиле.
Не бери на себя слишком много. С какой стати мне стоит о тебе волноваться?
С такой, - злобно огрызнулась Света. – А вдруг я захочу все рассказать Якунину?
Все – это что? – спокойно уточнил ее собеседник.
Про тебя и твои попытки докопаться до сути, - конкретизировала Светлана скорее из упрямства. Сама сообразила, что вытащила неудачную карту.
Не смеши. Что ты можешь обо всем этом знать? Ты, пигалица, даже имени моего не знаешь, а вот мне известно, где сейчас находится твой брат.
Ты его все равно не отпустишь, - с какой-то безнадежной убежденностью в голосе сказала Лана. – Как не позволишь уйти мне. Нашими руками ты выроешь могилу Якунину, после чего всех уберешь, я не права?
Что-то ты стала чересчур разговорчивой, - даже не видя собеседника, девушка поняла, что он досадливо морщится. – Не волнуйся, я ведь пообещал отпустить тебя и брата – на кой черт вы мне сдались? А вот что будет с психом, тебя волновать не должно.
Меня и не волнует, - неуверенно пробормотала Светлана.
Вот и отлично. Да, не стоит больше тревожить меня всякий раз, когда ты впадаешь в истерику. Помни, что тебя очень легко заменить… Твое дело маленькое – попробуй разузнать все о Якунине, после чего можешь считать себя свободной. Ну, и своего братца тоже.
Голос из секретного устройства больше не раздавался, и Света, с трудом подавив неуместный, но такой желанный порыв расколошматить маленькую коробочку об стену, вместо этого вернула ее на место, после чего выглянула в окно. Отсюда Лане было видно парочку незнакомых ей ребят, часть двора, бампер какой-то темной машины иностранного производства. Ни Дока, ни того парня, который приносил еду, ни самого Дениса видно не было.
И как, спрашивается, она должна выполнить «задание», если этот псих постоянно где-то околачивается, а если и приходит, то уж точно не за тем, чтобы ей исповедаться. Да и, признаться, в присутствии Дениса Лане хочется сделаться незаметной и самоликвидироваться с его глаз. До такой степени этот человек вселяет страх, ужас и тревогу. Когда он рядом – это на самом деле тяжелое испытание не только для тела, но и для нервов. C ним ничего нельзя знать наверняка, настроение парня меняется так быстро, что отследить его, предугадать попросту невозможно.
Ей еще никогда не приходилось иметь дел с людьми, подобными Денису Якунину. Конечно, Лане было страшно, но возможности выбора ей никто не предоставил. Она должна была согласиться на этот дешевый спектакль, потому что ее согласие являлось ключом от оков, которые «навесили» на Тимку эти изверги. Только теперь до нее начинает доходить, что «снять» эти самые оковы недостаточно, нужно еще умудриться выбраться из заварухи живой (про невредимой уже не может быть и речи), причем вместе с братом. Задача максимум, так сказать…
Вот только откуда возьмутся силы у двух несмышленых оборванцев, волей судьбы оказавшихся в самом центре криминальных распрей?
Девушка с сомнением покосилась на дверь, перевела взгляд за окно, снова на дверь… Сбежать не получится, а единственный шанс на спасение – тот самый человек, который снабдил ее хитрым аппаратом – оказался никуда не годным. Без помощи этих странных людей ей не обойтись; в самом деле, разве может молодая девчонка тягаться со здоровенными лбами, которые днями и ночами ошиваются на территории особняка? Ответ прост – конечно же нет. Кто она против них? Ее просто грохнут, от тела избавятся, и больше никто и никогда не вспомнит о том, что жила на свете слишком наивная и чересчур доверчивая девочка Лана… Тимка, может быть, вспомнит, но вряд ли будет так уж сильно переживать…
Что?..
Лана внезапно поймала себя на мысли о том, что начинает сомневаться в своем брате. Как там говорил Денис – Тимка и пальцем бы не пошевелил ради нее? Неужели правда? Неужели этому чудовищу удалось посеять сомнение в душе девушки, поставить под вопрос все те знания, которые были у нее до этого о семье? Нет! Но… все же импульсивные речи Дениса нашли лазейку в ее душу, проникли сквозь упертую толщу, нарушили внутренний баланс. То, что было для Ланы абсолютным знанием, теперь теряло ценность, таяло на ее глазах, а сама девушка могла только смотреть, не предпринимая попыток спасти.
Что, если Ден был прав?
Всю жизнь она заботилась о своем брате, а Тимка принимал ее заботу, как должное, не отдавая ничего взамен. Он всегда был… инфантилен, соглашался с сестрой только для того, чтобы она отстала, не любил разговаривать на личные темы, избегал временами… А она тем не менее всегда была уверена в том, что нужна ему.
Если допустить, что Денис все же был прав, то что же получается? Головорез убежден – семья не имеет никакой ценности, наоборот, выполняет функцию балласта, связывает по рукам и ногам, тянет на самый низ, туда, откуда уже не выбраться, сколько ни барахтайся. И ведь Лане нечем возразить, ведь Тимка, как ни крути, как раз-таки и сыграл роль балласта. Если бы не он, то и Светланы тут бы не было.
Глупые мысли забивают голову в самый неподходящий для этого момент. Нельзя отворачиваться от родственников, даже если Денис прав, и они - удерживающий якорь. Не нужно было так много слушать этого психа, более того, задумываться над его словами, ведь он безумен, а она, Света – нет. Тем не менее, чувствуется, что близок тот час, когда всеобщее сумасшествие, прочно утвердившее позиции на этой оккупированной головорезами территории, скоро найдет лазейку и в светлую голову Ланы. Проводя время в обществе психов, трудно самой сохранить здравомыслие…
Лана закружила по комнате, лихорадочно соображая, что ей следует делать.
***
Какие дела, Сережа? – раздался из трубки мужской голос с ленцой.
Цербер покосился на телефон и с трудом сдержал рвущиеся наружу проклятья, однако когда его голос стал доступен абоненту, в нем не было слышно ни малейшей капли злости. Обычная для смотрящего интонация, легкая хрипотца, служившая ему чем-то вроде визитной карточки, никаких признаков волнения.
Идут, - лаконично отделался он.
Нет, так не пойдет. Мы о чем с тобой договаривались?
Моя роль во всем этом дерьме маленькая, - Цербер потер подбородок ладонью; печатка, украшавшая его правую руку, неприятно царапнула кожу.
Не скромничай, Сережа, мы оба знаем, что это не так. Ты ведь всегда в курсе всего происходящего, ты просто незаменимая личность. Ты не из тех, кто из соображений безопасности будет молча стоять в стороне и ждать развязки. Ни за что не поверю, будто ты не приложил руку к тому, что сейчас творится.
Допустим, приложил, - кривая усмешка озаряет хмурое лицо смотрящего.
Тогда я тем более не понимаю, почему дело так медленно двигается с мертвой точки?!
Слушай, мы тут не в морской бой играем, - резонно заметил Цербер.
Ну, почему же? Как раз-таки морской бой отлично характеризует движуху, наметившуюся на твоей территории. Он бьет ее корабли, а она, соответственно, его.
Цербер свел брови у переносицы, но тем не менее терпеливо слушал неторопливый голос своего собеседника. Свободной рукой смотрящий с силой сжимал простой карандаш, оставленный, по-видимому, кем-то из работников.
Он не думал, что все так обернется в то время, как давал свое согласие на участие в этом беспределе. Он предполагал, что все будет легко – на самом деле сложностей не должно было возникнуть, однако они появились. И, если так разобраться, то Сергей Токарев создал их сам. Созерцатель, мать твою! Наблюдатель! Думал, что просчитал все возможные варианты развития ситуации на сто шагов вперед, но осознание обратного пришло в его голову стихийно, подобно невесть откуда явившемуся бедламу. Не представлял, чем может обернуться его невинное на первый взгляд желание «вникнуть» в ситуацию, окунуться с головой в тайны, погрузиться в прошлое ради лучшего будущего.
Думал, что сможет до самого конца держать контроль в своих руках, но просчитался.
Теперь, кажется, он сам становится зависимым от своей же собственной задумки. Потому что вскоре все то, что сейчас кажется таким важным, будет разрушено, развеяно, словно прах над руслом какой-либо реки. Существует что-то, имеющее большую ценность, нежели деньги и расширение территории. И это что-то по значению способно переплюнуть даже строящуюся годами репутацию! Как жаль, что созерцатель оказался настолько глуп и понял все слишком поздно.
Слишком…
Поздно?
Цербер откинулся на спинку стула и невидящим взглядом уставился в потолок, причудливо разукрашенный одним петухом, который считался очень даже неплохим дизайнером. Петух придумал для потолка целую концепцию, и куча мастеров потом долго претворяла ее в «жизнь». Церберу было плевать и на потолок, и на петуха, но тем не менее он не делал попыток возразить и ввернуть в дизайн что-то свое, «адекватное», потому что отлично понимал – тогда получится очередное развлекательное заведение, заурядное и неинтересное. Каждый сантиметр каждого помещения ресторана был тщательно обработан петухом, вследствие чего о внутреннем убранстве «Колумбии» теперь ходили многочисленные легенды.
Все же, что бы кто ни говорил, а психи и личности с нестандартным мышлением (что, по сути, одно и то же), правят этим миром. Их идеи бредовые, но если подойти к их реализации с умом и неплохими бабками, то скоро люди будут считать их гениальными, уникальными и неповторимыми. Как в случае с «Колумбией» - если бы петух занимался разработкой дизайна для другого ресторана, то его бы точно сочли чокнутым. Но Сергей не пожалел бабла… И теперь имеет на своей территории очень прибыльное местечко.
Но никто не знает, что самому Церберу иногда становится слишком неуютно в этих пестрых причудливых стенах эпатажного ресторана.
Смотрящий не любил «Колумбию», но вынужден был проводить здесь много времени. Однако, как только появлялись другие дела, Цербер не медлил и тут же рвал когти прочь. Даже на стрелках он чувствовал себя «в своей тарелке» больше, чем здесь.
Сережа?
Знаю, - бросил Цербер, даже не потрудившись вспомнить о том, что говорил ему собеседник до этого.
Говорят, тебя видели в обществе Леры Басмановой…
А, так вот оно что. Созерцатель все же теряет планку, раз не потрудился соотнести этот звонок и неизбежные слухи о его чересчур близком знакомстве с Лерой. А ведь знал, что слухи непременно достигнут нужных ушей…
Кто говорит?
Ну, Сережа… Люди говорят, - собеседник на том конце провода мерзко хихикнул, но вмиг стал вновь серьезным. – Ты уж не думаешь ли нас кинуть, Цербер?
Если бы хотел, то ты б об этом до самого конца не узнал.
Тоже верно, - задумался человек по ту сторону. – Все же я советую тебе ускорить весь процесс. Игорь волнуется…
Пусть лучше волнуется перед сходкой, - несколько в жесткой манере ответил Цербер.
Он бросил телефон и машинально проследил траекторию его «полета» по гладкой поверхности заваленного всякой всячиной стола. Нужные люди волнуются, а это значит, что ему и в самом деле следовало бы ускорить развитие событий, но… Это проклятое «но» возникло слишком уж спонтанно, и что с ним делать – неизвестно.
Ясно одно – на кону собственная репутация и даже… жизнь.
Вот как он смог попасть в подобное дерьмо?!
Лера
Он легко оттолкнул меня и, сжав пальцы в кулаки так, что четко обозначились костяшки, прошипел:
Не нужно. Ворошить. Прошлое.
Да, - хотелось реветь, представив себя одной из составляющих водопада, но усилием воли я все-таки взяла себя в руки, смахнула слезы и даже смогла посмотреть на своего брата. – Ты прав.
Как же трудно, морально, физически, да черт знает как еще, но трудно! Я не могу этого выдержать, кажется, еще немного, и у меня напрочь сорвет крышу. Я так скучала по нему, господи, так скучала! И сейчас, когда он так близко, но в то же время непоправимо далеко, я понимаю, насколько сильна та нить, связующая нас. Ее не разорвать, не перерезать, не перегрызть – это попросту невозможно. Я знаю, что говорю.
Мне очень больно, хотя Денис так и не смог меня ударить. Мне больно, потому что он больше не со мной, потому что он один среди зверей, по насмешке судьбы окруживших его, как своего вожака. Я ничего не могу сделать для своего брата, впрочем, для себя тоже. Я бессильна, у него все могущество. Я не смогла сдержать слез, а он мне в контраст вполне спокоен, если не считать этих страшных перепадов настроения.
Если бы я могла все вернуть, то, не задумываясь, сделала бы это. Я готова вновь пройти свой страшный путь, чтобы осознать, где, в каком месте допустила фатальную ошибку и потеряла своего брата. Я готова заново вынести все пинки, которыми меня щедро одаривала судьба, коварно поджидая на каждом маленьком шагу, готова вступить в оппозицию к самому Дьяволу, на чьей стороне сейчас держится Ден, готова на все – на все! – чтобы его вернуть.
Мы семья. Не должно было случиться раскола. Я люблю своего брата, я очень сильно его люблю. Теперь, встретившись, увидев его, я говорю это осознанно, с уверенностью. Он беспощадный монстр, на руках которого кровь, а в душе отголоски страданий невинных людей, но лично для меня это больше ничего не меняет. Он по-прежнему мой родной брат, и ничто не может этого изменить. Каким бы он ни стал… я все приму, иначе просто не может быть. Мы родные люди, хотя между нами сейчас огромная бездонная пропасть, через которую, кажется, больше невозможно построить мост.
Я не хочу тебя убивать, но сделаю это, если ты не отзовешь своих шавок, - на его ничего не выражающем лице с трудом можно рассмотреть презрение.
Ты все это начал, - тихо возразила я, не сумев быстро переключиться между обуревающими мыслями. – Взрыв моей машины, потом убийство Виктора, и в конце концов сегодняшняя вылазка.
Ты думаешь, что это все я начал?!
Глаза брата взорвались опасным огнем, что означало высшую степень его агрессивного настроя. Он не будет врать… или же я перестала понимать его с полувзгляда?
Да, - дерзко ответила я.
Блин, вот дерьмо, - он с прискорбием покачал головой. – Я – не ты, сестренка. Может, я и конченый ублюдок, но первым нападать не буду.
Постой, ты хочешь сказать, что не взрывал мою машину? И твои парни не убивали моих?!
Я вообще не хочу с тобой говорить, - огни в глазах потухли, теперь на меня вновь смотрели пустые зрачки.
Ты ворвался на мою территорию со своими головорезами, уложил моих мальчиков и теперь говоришь, что не пытаешься напасть?!
Блин, надеюсь, что ты меня правильно поняла, - сказал он вместо ответа и… направился к двери.
Черт! Как это понимать?! Что вообще происходит? И почему, черт побери все на свете, он уходит, не закончив разговора?!
Ден пинком распахнул дверь, и над его головой я увидела озадаченную и помятую физиономию Лёнчика. Не глядя, Ден легонько заехал моему телохранителю куда-то в живот, от чего мой бугай согнулся пополам, и спокойно прошел мимо. Опомнившись, я сорвалась с места, добежала до дверного проема, но остановилась… Все, что я могла, это проводить взглядом брата и нескольких его людей. Они уходили, как будто до этого находились в гостях, а не на вражеской территории, и это злило моих.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |