Ванная… Кафельные стены, кое-где на плитке видны следы высохшей крови. Ден не может вспомнить, откуда они тут появились, да это, в общем-то, и неважно. Его больше интересует, почему он сам проснулся не в постели или на диване, а лежащим на холодном полу в ванной комнате. Почему перед глазами пелена, а уши как будто заложило? Почему кружится голова и болят все кости? Как будто он рассыпается…
Надо бы чего-то скурить для улучшения самочувствия. Ден похлопал себя по карманам, но не нашел ничего, что можно было бы выкурить или просто проглотить. Чертыхаясь словно ненормальный сапожник, парень оперся на свои грубые стертые ладони и не без усилий сел на колени. Его ломало так, как, наверное, еще никогда до этого. Пробурчав что-то нецензурное сквозь плотно сжатые зубы, Денис схватился руками за холодные и почему-то липкие плитки на стене, после медленно поднялся в полный рост. В голове что-то взорвалось, и, будто получив пример, внутри черепной коробки начался самый настоящий салют.
Б*я… - пробормотал головорез, едва не упав снова на пол.
С трудом дойдя до протекающего умывальника, Ден оперся ладонями о края раковины и постоял в таком положении, привыкая к тяжести собственного тела. Медленно поднял голову и встретился глазами со своим отражением в треснувшем грязном зеркале. Отражение выглядело дерьмово – глаза-щелки, красные, воспаленные; обострившиеся впалые скулы; бледные, как будто вовсе обескровленные губы. Ден покачал головой и чуть не упал от этого действия – его ломало на полном серьезе.
Урою ушлепка, - пообещал он своему отражению, подразумевая, должно быть, дилера, после чего резко разжал пальцы, сжимающие края раковины, и медленно, путаясь, побрел к двери.
Нужно было немедленно отыскать какую-нибудь дурь, все равно какую, лишь бы только хоть на время избавить себя от этого бесконечного кошмара, от боли в суставах, от подкашивающихся и заплетающихся на каждом шагу ног.
Сейчас он находится в реальности, не затуманенной действием наркоты, и это ему охренеть как не нравится. Потому что реальность – это конкретное дерьмо, и намного лучше жить в мире иллюзий, где все становится невесомым и теряет всякий смысл, где балом правят беспредел и разруха, где он – король всего и всех. Здесь же, сейчас, в этой гребанной реальности так хочется схватить табуретку, мыло, веревку и под аккомпанемент капель взять и удавиться. Потому что нет никакой возможности терпеть эту жизненную альтернативу привычным иллюзиям.
Ден схватился за ручку двери и, собравшись с силами, повернул ее. Вышел в коридор и… черт, почему тут так много дыма?! Вокруг летает пепел, он мешает разглядеть все, что происходит вокруг. Денис закашлялся и с силой, до слез потер рукавом воспаленные глаза. Моргнул, опустил веки, а когда вновь поднял, то увидел перед собой чей-то темный силуэт. Он не мог сказать, кто это – мужчина или женщина – потому что мешал пепел и очень плохое восприятие действительности.
… Что ты почувствовал, когда впервые осознанно убил человека, Ден?
Что за дерьмо, мать вашу?!
Черный силуэт покачнулся – или это сам Ден едва удержался на ногах?
Я чувствовал себя победителем…
Комья пепла летят прямо в лицо головореза. Если он всего-навсего вышел в коридор своего же огромного дома, то откуда тут взяться таким сильным порывам ветра?!
… Как можно чувствовать в душе отблески победы, когда твои руки обагрены кровью?
Ох***но, - буркнул Ден, всеми силами стараясь удержаться против ветра.
Темный силуэт непонятного пола жутко его раздражает и, если б не чертов ветер, головорез бы достал пистолет и пустил пулю в необозначенный лоб этой черной хрени, которая мало того, что бесит, так еще и смеет задавать ему тупые вопросы.
… Ден, почему ты стал таким?
Каким, блин, я стал?!
… Почему ты тогда убил этого человека? В тот раз, который положил начало всем остальным твоим убийствам?
А не много ли ты хочешь знать?! – рявкнул злой парень.
Новый виток сильного ветра, смешанного с проклятым пеплом, сбил Дениса с ног, и головорез упал на колени, прямо в серое пепельное «покрывало». Пепел, везде один лишь пепел; издевается что ли, паскуда, или просто показывает, что ему, Дену, больше нет никакой надежды на спасение?..
Денис попытался встать, но не смог – ветер все еще набирал силу. Тогда парень попробовал ползти по пеплу на четвереньках вперед, куда угодно, лишь бы выбраться, но следующий вихрь положил конец и этой попытке. Темный силуэт плавно качался на месте.
Да блин! – рявкнул Ден, поняв, что ему не выбраться из этого кошмара, если он не ответит. – Я впервые убил человека ради своей сестры. Я порезал ножом одного упыря, который ее все время задевал, и потом ни разу не пожалел о том, что сделал. Этот конченый урод обидел мою сестру, и я был просто обязан с ним разобраться. Какие-то проблемы?!
… Ты хорошо помнишь, как все это происходило, Ден?
Слушай, ты меня за***ло, - зло буркнул парень, так и не определившись с полом непонятного силуэта.
Конечно же, он помнил – как такое можно забыть?! Даже годы, проведенные в тесной дружбе с наркотой и бухлом не смогли выветрить из памяти воспоминания…
Денис
Я решил наведаться в школу, где училась Лерка, и попробовать найти там сестру. Эти жирные упырихи из детского дома тщательно следили за всеми ее передвижениями, поэтому я не мог выловить сестру нигде, кроме как в учебном заведении. Упырихи и тут постарались максимально осложнить мне жизнь – дали фотографию с моим изображением всем охранникам и учителям. Не спорю, это существенно попортило мне крови… Но я был бы не я, если б не сумел проникнуть в школу иным способом.
Коридор казался мне бесконечным. Я кое-как нашел школьное расписание, оттуда узнал, где у Лерки следующий урок, и, не дожидаясь звонка, сразу отправился туда, надеясь перехватить сестру.
Ее голос я услышал, наверное, каким-то шестым чувством, потому что говорила она тихо, с жалобными интонациями. Я как раз проходил мимо импровизированной «курилки», темного уголка, в котором, как я потом сообразил, учителя предпочитали не появляться. Не раздумывая, тут же свернул, прошел немного, прежде чем увидел ее, свою сестру, в компании высокого широкоплечего мальчишки. Этот упырь держал Лерку за плечи, а она, сжавшись всем телом, смотрела на него, как кролик смотрит на удава. Секунды мне хватило, чтобы оценить обстановку, еще доли секунды – чтобы схватить паренька (который, кстати, был на голову выше меня) за шиворот и отбросить от сестры.
Что тут происходит? – попытался внести ясность.
Лерка в панике схватила меня за руку и, кажется, даже попыталась закрыть за своим телом, но я тут же это пресек, и теперь она оказалась за моей спиной.
Денька, как ты здесь… - в полном отчаянии прошептала она. – День, он очень сильный, он из старших…
Мне было плевать и на то, и на другое. Вытащив свою ладонь из Леркиной, я молча смотрел на ее обидчика, который, надо признать, выглядел довольно-таки внушительно по сравнению со мной. Он был выше, шире и старше меня, поэтому, должно быть, и усмехался так пакостно.
Эй, малой, свали-ка отсюда, пока кости целы, - придав голосу больше «веса» посоветовал этот незнакомый мне пацан. – Я еще не разобрался с той малявкой, а ты мне мешаешь.
Это моя сестра, - глупо, но тогда это единственное, что пришло мне в голову.
А, так ты – тот самый беспризорник, о котором болтают в школе? Никому не нужный оборвыш, так ведь?
День, не слушай его… - пробормотала Лерка за моей спиной.
Я все понял, - между тем продолжал этот придурок. – Вы оба – ничего не представляющие из себя оборванцы, жаль, что я пока не успел преподать твоей сестре урок. Ничего, я займусь ею позже. Как следует…
А дальше… Дальше я, обуреваемый злостью, ненавистью и обидой за сестру бросился на этого холеного ублюдка, ничего не слыша и не видя перед собой. Я различал только перекошенное от страха лицо еще недавно усмехающегося мальчишки, затем видел боль, еще позже – кровь… У меня с собой был нож, как единственное оружие против многочисленных желающих пнуть никому не нужного «уличного щенка», им-то я и воспользовался. Я наносил удары кулаками и ножом, до тех пор, пока насмерть перепуганная Лерка меня не оттащила. Моя одежда, руки, лицо – все было в крови моего соперника. Я победил в этом неравном бою, но почему-то в душе поселилась какая-то странная ноющая пустота… Будто внутри меня что-то оборвалось с характерным звуком, лопнуло, как ненадежный мыльный пузырь…
… Позже я никак не мог заставить себя вновь прийти к сестре, потому что… Нет-нет-нет, я вовсе не боялся тех взрослых, которые устроили на меня самую настоящую охоту. Я боялся только одного – взглянуть однажды в ее глаза и увидеть в них осуждение и страх. Я боялся, что после случившегося сестра будет в ужасе шарахаться от меня, что осудит… Вот это по-настоящему меня пугало и волновало.
Перед моим мысленным взором часто мелькали картины той жестокой расправы. Я впервые осознанно убил человека, но нисколько не раскаялся в своем поступке. Если б было нужно, то я убил бы его еще раз – чтобы знать: эта падаль больше никогда и близко не сможет подойти к моей сестре, не то что обидеть ее.
До этого дня я ввязывался в драки, но никогда не марал рук в человеческой крови. Что же, все когда-то случается впервые… Наверное, если бы тот парень задел меня, то дело закончилось бы парочкой переломов – у него, разумеется. Но этот ублюдок позволил себе тронуть мою сестру, мою маленькую Лерку – этого хватило, чтобы разжечь во мне неконтролируемую ярость. Я становился безумным, когда дело касалось моей сестры. Я мог убить. Я мог перегрызть глотки ее врагов. Я мог бы умереть сам – все ради нее…
Ден открыл глаза и обнаружил себя лежащим у стены в коридоре. Никакого пепла, никакого ветра, никаких стремных темных фигур… Что это было, а?!
Головорез поднялся на ноги и, левой рукой держась за голову, медленно побрел к лестнице, ведущей на первый этаж. В голове все было перепутано; парень не понимал, что происходит, в каких пределах варьируется тонкая грань между фантазиями и реальностью, где он сам сейчас находится – по ту сторону или все еще эту?
Внизу в гостиной спали пацаны. Стойкий запах алкоголя щекочет ноздри – упились до полусмерти, что ли? Прав, черт побери, Цербер, надо как-нибудь заняться всем этим дерьмом и навести, наконец, порядок.
Денис подошел к журнальному столику, на котором стояла наполовину пустая бутылка минералки, схватил ее и, почти вырвав крышку, принялся жадно пить, пока тара не опустела совсем. Перевел дыхание и швырнул пустую бутылку куда-то в сторону.
На столе также валялась связка ключей. Ден сунул ее в карман и покинул помещение. Выбравшись на улицу почувствовал, как здорово свежий воздух бьет по мозгам – обалдеть, ему, оказывается, под силу свалить человека с ног! Ден медленно добрел до сарая, по пути обматерив парочку своих ребят, покопался в карманах в поисках ключей, нашел связку и вставил нужный ключ в замочную скважину. Зашел внутрь, даже не потрудившись забрать связку с собой.
Светлана лежала на старом продавленном полосатом матрасе, который, очевидно, приволок кто-то из сердобольных пацанов. Матрас, как, впрочем, и пол, - все было в крови. Ден смутно припомнил, как ударил девушку ножом, скользнул взглядом по забинтованной конечности Светы, после чего, привалившись плечом к дверному косяку, закрыл глаза.
Нет, так больше нельзя, эта гребаная реальность убивает. Нужно найти остававшиеся где-то в доме таблетки. Нужно избавить себя от всего этого. Нужно…
Светлана заворочалась и медленно распахнула глаза. Ее беглый взгляд встретился со взглядом беснующегося головореза, который принес девушке столько боли и страданий. Вздрогнув, Лана испуганно прижалась к стене…
Глава 5 Лера
Я робко оглядывалась, сидя на старом грязном матрасе. В этом сыром полуподвальном помещении было невыносимо холодно, и я ежилась, согревала ладони в рукавах, стараясь сохранить хоть немного тепла. В детском доме, откуда Денис меня забрал, было чище, уютнее и теплее, но, если бы я стояла перед выбором, где остаться – там или здесь, с братом, то я бы, не задумываясь, выбрала второе. Собственно, я так и поступила – Денька не стал бы тянуть меня силой за собой; он, в отличие от других, всегда уважал мое мнение.
Брат завел меня в эту комнату, свет в которую попадал только из маленького окошка под потолком, оставил тут и велел ждать, пока он не вернется. Я хотела бы пойти с ним, но Денька, с какой-то странной печалью на меня посмотрев, сказал, что не стоит этого делать. Так будет лучше для меня и спокойнее для него.
Теперь я точно знала, где он жил все то время, пока я выдерживала психологические прессовки от воспитателей – здесь, в сырости и холоде. Впрочем, по моему мнению, это все же лучше, чем детский дом со своей школой выживания. По крайней мере, Денька, сбежав, получил полную свободу, чего никак нельзя было сказать обо мне. Я всегда была от кого-то зависимой; мне было страшно взять о «оторваться» в свободный полет, как это сделал брат.
А он… он всегда был и будет для меня фаворитом, примером для подражания, образцом стойкости, смелости, мужества… Пусть он еще мальчишка, я уже знаю, что под его грудью бьется сердце героя, настоящего мужчины. Он сдержал свое обещание, не бросил меня в детском доме, избавил от затянувшегося кошмара, но, самое главное, теперь он всегда будет рядом. Клянусь, мне ничего больше от этой поганой жизни не нужно.
Подумать только – он боялся, что после того, как он, вступившись за меня, убил подонка, я стану его избегать. Что за чушь, в самом деле? Как я могу чувствовать страх, если все место в моем сердце заняла братская любовь?! Денька – весь мой мир, ради него я сама готова пойти на убийство, пусть это преступно, аморально, недостойно, неправильно… Он сделал то, что посчитал нужным, другие его осудили, но я… Нет, никогда. Я слишком его люблю, чтобы пустить в свое сердце другие чувства. Он – моя единственная надежда, единственный близкий и дорогой человек. И я всегда буду рядом с ним – ничто этого не изменит. Я буду верно стоять за его спиной, чтобы он не боялся подлого удара с какой бы там ни было стороны. Я стану его надежным щитом, о который сломаются вражеские шпаги и обломятся ножи ненавистников.
Так получилось, что мы не нужны никому, кроме друг друга. Что ж, мне наплевать на остальных, главное, это чтобы Денька никогда не смог от меня отвернуться. Я умру без него.
Спиной я почувствовала чье-то присутствие. Резко отскочив, обернулась и встретилась взглядом с пухленькой девушкой примерно на два года старше меня.
Эй, ты откуда взялась? – с неподдельным изумлением спросила незнакомка.
Я не знала, что отвечать – упомянуть Деньку? Но что, если это может ему навредить… Впрочем, в таком случае он вряд ли бы меня сюда привел. Нужно достойно держать удар. Вдохнув, я храбро посмотрела на девчонку.
Меня привел сюда Денис, а вот ты кто такая?
Чего? – изумленно переспросила она. – Как это – он тебя привел?
Точно не за руку.
Я не пойму, ты что еще за стервочка?! – в голосе незнакомки послышались агрессивные нотки; она встала в позу «руки в боки» и насупилась. – С каких это пор Деньку на таких тощих малявок потянуло?
Самое интересное, что мы с ней едва не подрались – вовремя вернувшийся Денька нас разнял, а Ирке (так звали девчонку) еще и затрещину влепил. Позже я узнала, что между ними были романтические отношения, правда, на идеальные они совсем не тянули. Иришка обожала моего брата, он ее вроде бы любил, но никогда не ставил отношения с ней в приоритет. Мы быстро с ней подружились, и Ирка скоро выложила мне все свои обиды на Деньку. Я взяла на себя роль этакой свахи и постоянно их мирила, сводила вновь, искренне радовалась, когда видела вместе… Что-то похожее на детскую ревность, конечно, имело место быть, но я старалась не обращать внимания, так как искренне желала брату счастья. К тому же, Денька меня и не провоцировал – часто мог предпочесть мое общество Иркиному. Кстати, последнюю это обстоятельство скоро начало раздражать, и дошло до того, что она разорвала со мной дружбу. Я вовсе не понимала, что с ней творится, а Денька посоветовал просто выбросить все из головы. Из своих мыслей он вытурил Ирку чуть раньше, закрутив подобие романчика с «новенькой», которую неизвестно откуда притащил Денькин друг, Степа.
Лера
Липкий страх на пару с тревогой усиленно искали лазейку в мою душу, однако холодный рассудок стоял на обороне и то и дело гнал их прочь. Я стояла у окна, сложив руки у груди, машинально «вела» нечетким взглядом редких прохожих и думала об одном: скоро все закончится.
Вадим сидел, задумчиво положив подбородок на сцепленные ладони, и молчал. Еще двое «старших» также сохраняли тишину в память о нашем ушедшем друге. Слова были лишними, но тем не менее ситуация в целом требовала детального обсуждения, это понимали все.
Вика застрелил неизвестный в то время, как парень находился на свидании со своей девушкой в одном из ресторанов. Я вспоминала его лицо, то, как он спрашивал, не нужен ли он будет вечером… Я отпустила его с легкой душой, так, как поступаю всегда, когда кому-то из пацанов требуется взять выходной. Я понятия не имела о том, что больше никогда не увижу Виктора живым.
А ведь он мне всегда был симпатичен как человек, сильная личность. В нем была своя изюминка, он умел «завести» скучающую компанию или подбить друзей на какую-нибудь сумасшедшую (в хорошем смысле этого слова) выходку. Вик был потоком энергии, заряжающим все и всех; даже я иногда ловила брызги исходящего от него душевного тепла.
И где он теперь, наш неутомимый весельчак Вик? Связал свою судьбу с небом, навсегда застыл в сладких объятиях вечности. Стремительно оборвалась нить еще одной достойной жизни; однако теперь Вик получил бесконечную свободу за гранью…
Странно понимать, что больше он никогда не будет присутствовать на совместных сборищах, не станет лезть в бар за горячительными напитками «до» и ни в коем случае «после», не улыбнется своим близким друзьям и соратникам ободряющей улыбкой…
Он частенько сопровождал меня «по делам», иногда оставался «дежурить» в подвале, если на то была необходимость. Мне даже иногда казалось, что личная жизнь интересует его намного меньше, чем жизнь в нашем тесном кругу. Сколько я помню, он никогда не отказывался от заданий только потому, что уже договорился о свидании со своей девушкой. Он был по-настоящему предан всем нам; был предан мне.
Да что там говорить!.. Вик – наша большая потеря и незаменимая утрата.
Пацаны подавлены, но в таком состоянии они будут относительно недолго – очень скоро хандра по погибшему товарищу сменится злостью. Они захотят мстить, и даже я уже не смогу остановить их. Если я попытаюсь это сделать, то разом подорву весь свой авторитет – в самом деле, как им меня понимать? Я ведь не могу прямо заявить своим людям о том, что не желаю смерти своему брату? Кстати, о наших родственных узах с Денисом они не подозревают, возможно, к счастью.
Первым молчание нарушил Игорь – один из старших, бритоголовый, спортивного телосложения крепкий парень.
Лера, - обратился он ко мне. – Все, что происходит, неспроста. Мы все считаем, что тебе нужно усилить охрану.
Да, Лера, - тут же поддержал его Павел. – Мы не допустим, чтобы какой-то козел развалил нашу Семью, поэтому нам нужно укрепить свои позиции. Прежде всего, мы должны обеспечить твою безопасность, как нашего лидера – без тебя нам крышка.
Хорошо, - безразлично ответила я.
Завтра я подберу кого-нибудь в охранном агентстве, - вступил в разговор Вадик. – Займусь этим сам и прослежу, чтобы тебя охраняли профессионалы, а не юнцы, которые толком не умеют держать оружие.
Я кивнула и, отойдя от окна, прошествовала к одному из свободных кресел, где и устроилась, закинув ногу на ногу.
То, что мы кому-то мешаем, без сомнений; теперь нужно выяснить, кому именно, - сказала я.
Да тут думать нечего – бешеный психопат захотел полностью подгрести под себя город, и с этой целью решил объявить нам войну! – в запале воскликнул Вадик.
Якунин? – все-таки уточнил Игорь.
Я вздрогнула, услышав фамилию брата и когда-то давно свою собственную, но постаралась удержать дрожь. Никто из пацанов не заметил легкую тень, набежавшую на мое лицо.
У нас нет никаких доказательств того, что это он, - тем не менее, твердым голосом возразила я.
Лера, ты ж сама понимаешь, что больше некому! Ну не Крот же, в самом деле, Вика нашего грохнул!
Подобное предположение и вправду было смешным и несерьезным – Крот, невзрачный щупленький мужичок, никогда бы не стал лезть в самое пекло, надеясь отхватить для себя кусочек пожирнее, потому что был трусоват и нерешителен. Не знаю, почему его еще терпят подчиненные «у руля».
Вот что: кто-нибудь, съездите в этот ресторан, где убили Вика, и узнайте мне все подробности. Если хотите, можете расставить весь персонал и поднять на уши всех бывших в тот день посетителей, иными словами перетрясите там всех и все! Но найдите хоть малейшую улику для обоснования начала войны. Нам не нужны проблемы с Цербером, а они непременно появятся, если мы нападем на этих отморозков без причины.
Парни притихли; видно было, что мои слова достигли цели, и теперь война, о начале которой они только что говорили, не представлялась таким уж решенным делом. По понятиям, которые давно уже стали для каждого из них личным сводом законов, нельзя было нападать на конкурирующую банду без обоснований, а вот с ними-то как раз и выходила проблемка. Их попросту не было.
Зато в наличии имелся Цербер, личное знакомство с которым мне довелось сегодня свести. Смотрящий мог существенно испортить всем нам жизнь, и против него лезть дураков, понятное дело, не было. Мои мальчики задумались, и это дало мне время на небольшую передышку. Пообещав, что очень скоро разузнают все, что только вообще возможно, пацаны убрались.
***
Ну, вот и все – конец моему относительно мирному существованию. Явился в виде двух громил самого свирепого вида, похожих, как братья-близнецы. Я с ужасом представила, что эти два носорога теперь всегда и везде будут меня сопровождать, послала в адрес услужливого Вадика самые «добрые» пожелания, но исправить уже ничего не могла, так как у парней при себе имелся контракт. Вот ведь какие предусмотрительные, блин… Мне, к примеру, отчего-то становится страшно, когда они распределяются по обе стороны от меня; постоянно кажется, что, стоит им чуть сдвинуться друг к другу, и меня просто раздавит этим «прессом».
Припомню я тебе, Вадик, этих двух горилл с лицами плюшевых медвежат…
Я снизу вверх обозрела две шкафоподобные туши, вторично вздохнула, но все же вынуждена была смириться с тем, что теперь они везде будут таскаться за мной следом.
Леонид и Анатолий, - любезно представил моих новых телохранителей довольный донельзя Вадим. – Самые лучшие, Лера. За ними ты будешь, как за каменной стеной.
М-да, это уж точно… Я послала Вадику уничтожающий взгляд, после чего сосредоточилась на своих новых охранниках.
Ладно, мальчики, теперь моя жизнь – в ваших руках, - мысленно скривилась и показала исподтишка кулак понятливому Вадику. Понятливому, потому что доверенный тут же предпочел ретироваться и оставить меня с… этими громилами.
Впрочем, скоро я стала относиться к этим двум работничкам с меньшим недоверием, потому что они начали всерьез действовать мне на нервы, и недоверие сменило раздражение. Они всегда создавали иллюзию «бутерброда», загораживая меня как спереди, так и сзади. Один из них открывал двери, в то время как второй сосредоточенно разглядывал окрестности в поисках какой-либо опасности. Не спорю, их действия были, в общем-то, правильными, но… Вскоре я уже не могла видеть этих парней и отчаянно скучала по своим подчиненным, которые работе предпочитали игры в карты.
Слушайте, - однажды сказала я Лёнчику и Толяну. – Вы не хотите сыграть в карты, парни?!
Сыграем в свободное от работы время, Лера, - вежливо ответил один из этих «близнецов».
Я не о досуге, идиот. Просто сядьте сейчас, возьмите карты и разыграйте партейку, а? – с надеждой в голосе продолжала давить я.
Это что, проверка? – вместо того, чтобы обрадоваться, забеспокоился один.
Лера, мы не отвлекаемся на посторонние вещи в рабочее время, не беспокойся, - железным тоном ответил другой.
Черт, ну где, в самом деле, Вадик их откопал? Чувствую, еще немного, и я просто слечу с катушек от этого тотального режима безопасности. Зачем я только согласилась променять своих родных балбесов на этих безжизненных роботов?
Тело Вика нам отдали быстро, поэтому с похоронами решили не затягивать. Родственников у парня почти не осталось – только мать и, возможно, какая-нибудь дальняя родня, но это дела не меняло, и хоронили Виктора за счет общака. На кладбище присутствовали все наши и сухонькая подслеповатая женщина, внешне похожая на старуху – мать нашего погибшего товарища. Я знала, что женщине еще нет и пятидесяти, поэтому решила, что такой ее сделало горе. Было невыносимо смотреть на нее, скорбно сидящую у гроба; я, не выдержав, подошла ближе и пообещала оказать ей любую необходимую помощь и поддержку. Женщина посмотрела на меня и в ужасе помотала головой, а я с опозданием сообразила, что такое впечатление на нее произвели ставшие моими внушительными тенями Лёнчик и Толян. Свирепо оглянувшись на своих охранников, в весьма грубой форме предложила им проваливать, но телохранители едва ли не хором заявили, что «закрывают мою спину». От этих их слов несчастная мать Вика перепугалась чуть ли не до полусмерти и все крутила головой по сторонам, опасаясь, видимо, какой-нибудь перестрелки.
Да, без сомнений, она знала, почему проводить ее сына пришли только бритоголовые мальчики. Моя же персона вызывала у нее непонимание, а потому страх – и это также было понятно. Все же нечасто можно встретить молодую женщину среди подобной компании…
С самого утра сегодня было пасмурно, как будто погода поддерживала всех нас в нашей скорби. Я стояла с Вадиком и Павлом чуть в стороне от остальных, держала в руках небольшую сумку (в которой, однако, без проблем помещались газовый, переделанный на боевой пистолет, электрошокер и мобильный телефон) и наблюдала, как медленно опускается в землю шикарный закрытый гроб. Мои верные тени – Лёнчик и Толян – вдвоем прекрасно закрывали наши с парнями спины, и я даже подумала, что за такой «стеной» без особых проблем можно укрыть всех старших и… ну, еще парочку бойцов, возможно. Вообще они, несмотря на мои придирки, ценное приобретение – быть может, будь они рядом с Виком в тот злополучный день, нам не пришлось бы сейчас его хоронить…
Кто-то скажет, что нужно стереть умерших людей из своей памяти, как мел со школьной доски, оставить боль утраты в прошлом и жить дальше, но… очень тяжело было отпустить Вика, причем не только для меня – для всех нас. Он, как я уже говорила, был нашим верным товарищем и отличным другом, всегда был готов к любым разборкам, не прятался за спины сильных бойцов в трудные времена… Да, он никогда не отличался сильным телом, как остальные, зато он был весьма умен, ловок и находчив. Даже Андрей, бывало, его выделял.
Теперь Вика нет с нами. Но никто из нас о нем не забудет.
Я вслушивалась в бормотание священника, не разбирая, впрочем, слов, как вдруг где-то совсем рядом раздался выстрел. Я еще ничего не успела понять, а вот Лёнчик и Толян среагировали, как самые настоящие профессионалы – меня зажало в «бутерброде».
Черт, вы что, рехнулись?! – рявкнула я, стукнув кулаком по спине Лёнчика. – Что там происходит?
Лер, уезжай, - коротко бросил Вадик, на ходу доставая оружие.
Мать Вика вскрикнула, но кто-то из пацанов поспешил увести женщину.
С какой стати? – я быстро вытащила из сумки пистолет и еще раз пнула Лёнчика – чтоб не расслаблялся.
Лера, с этим пугачом тебе лучше в самом деле уехать, - покосившись на газовый пистолет, осторожно пробормотал Павел.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |