— Вода… и что еще, Фрэнк? Низкие, грубо сделанные дома? Белые создания, шлепающие, хрюкающие и шипящие в воде?
— В любом случае, мы не знаем, где они, — говорит он. — Итак, заблудиться мы, собственно, не можем. А найти там безопасное место так же вероятно, как и где-то еще.
— А как насчет… — Я указываю на пролом в стене. — Мы можем поплыть дальше по каналу.
— Куда?
Я пожимаю плечами:
— Мы не знаем, что там еще есть. Может, где-то лучше, чем здесь. И что бы ты ни говорил о… — показываю на лазы, — не имею ни малейшего желания туда возвращаться. Я знаю… — Он открывает рот, но я поспешно продолжаю: — И дело тут не в моем желании. Но там действительно скверно, Фрэнк. Ты говоришь о том, чего не видел собственными глазами.
— У меня есть предположения, — отвечает он. — Как и все, я слышал рассказ Джейсона.
— История с домами…
Он выставляет руку:
— Не продолжай.
— Но в этом-то и заключается главное. Мы не можем не говорить об этом.
— Хорошо. Возможно, дома на самом деле существуют. Может, люди, попавшие когда-то в лазы и застрявшие там, вынуждены были их соорудить. Может, они использовали их как склад. Или что-то вроде этого. Это вовсе не значит, что в них живут чудовища из ужастиков.
Ловлю себя на желании, чтобы он никогда не облекал это в слова.
— Мне не нравится идея вести туда детей.
— Я знаю. — Он кусает губы.
— Если мы вернемся в канал, то, по крайней мере, будем знать, где ад, в котором мы были.
— Да, да.
В конце концов компромисс достигнут. Фрэнк и два старших мальчика — добровольцы, один из которых Джейсон Стэнтон, ожидаемо готовый на все, только бы не идти в лазы, — отправятся дальше по каналу в одной из лодок. Я понимаю, почему Фрэнк колеблется. Мы много часов — а может, не один день — плыли, прежде чем нашли пещеру, и это была чистая удача. И к тому времени, когда мы сдадимся и повернем назад, радиация может вырасти настолько, что мы вообще не сможем добраться до лазов.
Для меня это небольшая потеря. Фрэнк не понимает. Он не был там, внутри.
Они уплывают. Мы с Джейн остаемся с детьми. Счетчик Гейгера у нас. Фрэнк научил меня, за чем следить. Когда уровень радиации станет слишком высоким, надо будет отодвинуться от воды и, при необходимости, уходить в лазы.
Скорей умру, думаю я.
Плеск весел удаляется. Наступает долгая тишина. Джин сидит рядом со мной. Мы еще не разговаривали с тех пор, как трахались прошлой ночью. Не знаем, что друг другу сказать. Я пытаюсь делать вид, будто этого не было. Я видел Аню, пока трахал Джин. Буду считать случившееся сном. В таком туманном, сумрачном месте это нетрудно.
— Думаешь, они что-то найдут? — наконец спрашивает Джин; возможно, она приняла такое же решение.
— Надеюсь, что так.
На самом деле я сомневаюсь. С похожими чувствами Фрэнк рвался в лазы. Может, он так стремился в них потому, что не был там. Хотел испытать все на своей шкуре.
Безумие, говорю себе. Но мы все тут, внизу, сошли бы с ума — тем или иным способом, — если бы были рассудочны. Я знаю, что сам уже порядком безумен. Но Фрэнк? Он кажется таким собранным, спокойным, уверенным. Но возможно, это и делает его самым ненормальным из нас, он просто ждет, чтобы…
И тут раздаются крики.
Джейсон. Я узнаю его голос. Завывания, мольбы, обещания и угрозы.
— Нет! Нет! Пожалуйста! Я буду… Ты, сволочь, я убью те…
И Фрэнк кричит, и второй мальчик — тоже. От ужаса или в ярости — не могу понять.
Вода пенится и бурлит. Кто с кем борется, что там вообще происходит?
Наконец наступает тишина.
Гораздо позже сломанное весло, плывя по течению, переваливается через край пролома и медленно дрейфует по озеру к берегу. Я подбираю его. Лопасть сломана и измазана красным.
Через некоторое время я вспоминаю, что надо включить счетчик Гейгера. Тот пронзительно визжит. Я поворачиваю выключатель. Но теперь все смотрят на меня. Все, включая самых младших, понимают, что это значит.
Джин смотрит на меня, ожидая, что я скажу. Ни помощи, ни готового решения. Опять все сваливается на меня.
— Ладно, — говорю я. — Пора. Что бы ни случилось, держитесь рядом со мной. Не выпускайте из виду идущего перед вами. Не останавливайтесь, пока не остановятся все. Ясно?
— Да, мистер Форрестер.
Встречаюсь взглядом с Джин. Она бледна, вот-вот ударится в слезы.
Фонарики, батарейки. Ни крошки еды. Здесь ее не осталось. Мы берем с собой столько угля, сколько можем унести: в карманах, в завязанной узлом старой куртке.
Я освещаю фонариком вход в один из лазов, затем — в другой. Куда направиться? Который выбрать? Настоящая терра инкогнита.
В конце концов я выбираю тот, который дальше всего просматривается. Он простирается вглубь на добрых пятьдесят ярдов, никуда не сворачивая. Вот этот.
— Хорошо. Пошли.
Мы вступаем в него, светя фонариками перед собой. Маленькая ручка хватается сзади за мой ремень. И так по всей цепочке.
Я умру первым. Я так думаю. Но что мною движет? То же нежелание умирать, приведшее меня сюда, вниз? Или что это, в конце концов, было? Может, что-то еще? Может, что-то позвало, заманило меня? Тайная любовь к тьме, любопытство, жажда исследования? Если так, то лазы тогда — логическое завершение. С чем я боролся — с необходимостью вернуться сюда или с тем, что удерживало меня, не пускало обратно внутрь?
Все распалось, и моя собственная мотивация в том числе. Я больше не могу быть уверен в том, чего я хочу, кто я, что заставляет меня идти вперед.
А может, все проще. Может, я и смог бы посмотреть смерти в лицо, но дети… Дети и Джин… Я достаточно знаю о лучевой болезни, достаточно читал и видел, чтобы понимать, что это плохая смерть — может быть, наихудшая. Смогу ли я пройти через это хотя бы сам?
В конце концов, я не смогу провести через это детей. Не смогу видеть, как они умирают так — из-за меня.
Или… я просто теперь ничего не знаю. У меня такое чувство, будто все, абсолютно все, толкает меня — нас — к лазам. Радиация и то, что стряслось с Фрэнком, что бы это ни было… Рано или поздно я должен был сдаться.
Что же в самом деле случилось с Фрэнком и другими? Что-то было в воде? Что-то вроде чудовищ, которых Джейсон слышал в лазах? Или Фрэнк решил, что это в любом случае плохой путь? Может, туннель дальше был перегорожен? Может, он решил повернуть и они схватились с Джейсоном?
Мы никогда не узнаем. Никто не собирался попробовать снова. Может, и стоило бы.
Но теперь слишком поздно.
— Пол?
— Что? — Я резко стряхиваю задумчивость. Ключевое слово — резко. Оглядываюсь.
Джин. Испуганное лицо среди таких же, очень похожих.
— Пол… Прости… Если мы пройдем еще чуть дальше, мы потеряем из виду пещеру.
Она права. Мы дошли до первого поворота. Когда завернем за угол, начнутся настоящие лазы.
— Хорошо, — говорю я. — Остановимся. Все садимся. Никто не отходит. Даже чтобы пописать.
Сидим. Я все еще вижу валуны и блеск озера. Теперь, когда мы так близки к тому, чтобы покинуть пещеру навсегда, я испытываю острое чувство потери. Будто мы покидаем дом. Мы в самой дальней точке, откуда еще можем повернуть обратно. Но конечно же на самом деле не можем. Радиация…
Некоторое время спустя включаю счетчик Гейгера. Он пощелкивает, но не слишком громко. Снова выключаю его.
Одна из девочек, из самых старших — Лаура, Лаура Роджерс, — тихо плачет. Понимаю, что мне нечего ей сказать.
Время идет. Я снова включаю аппарат. И он взвизгивает на весь лаз, как раненая летучая мышь. Выключаю. Встречаюсь глазами с Джин.
Заставляю себя встать.
Ладно, — говорю всем. — Пошли.
Туннель бесконечен.
Ярд за ярдом. Он все тянется, тянется, тянется…
Фонарик погас. Использованные батарейки летят на пол. На их место встают новые.
Но они не вечны.
Мы продолжаем идти.
Лаура Роджерс продолжает плакать.
Наконец мы доходим до развилки. Направо или налево? Я выбираю левый туннель. Мы уже достаточно поворачивали направо, и глядите, куда это нас привело.
Мы дважды останавливаемся. В первый раз я жду, пока счетчик Гейгера не закричит мне, чтобы я шел дальше. Во второй раз я его даже не включаю.
Просто продолжаю идти, ведя за собой детей. Как крысолов с дудочкой, идущий внутрь волшебной горы. Но здесь нет деревьев, на которых растут леденцы. Мой желудок урчит. Я не думаю об этом. Мимо пробегает что-то маленькое. Я не вижу, что это. Крыса. Еда. Нет. Нельзя за ней. Потеряешься и никогда не вернешься обратно. Обратно — куда?
Продолжаю идти. Идти дальше. И дальше.
Лаура Роджерс продолжает плакать. Плач становится хриплым. Я должен сказать ей, чтобы она прекратила, но, кажется, не могу. Все, что я могу, — это переставлять ноги: одна, другая…
Ее дыхание становится прерывистым. И плач переходит в крик.
Остановить ее. Успокоить.
Но стоит мне только подумать об этом, она визжит.
Вопли, тревожные выкрики, звуки борьбы, удары.
— Нет! Нет! — взвизгивает она, разрывает нашу цепочку и, спотыкаясь, бежит по лазу назад.
Лаура некрупная девочка, ей только пятнадцать, и для своего возраста она невысока, но она отшвыривает Джин, как куклу, когда та пытается ее удержать. И, продолжая вопить, убегает.
— Лаура! — кричу я. — Лаура!
Но она исчезает. Бежит обратно к пещере. Не зная, что пещеры там не окажется. И кричит, кричит всю дорогу.
Вопли и рыдания постепенно замолкают, эхом отдаваясь в тишине. И вот Лауры нет. Мы все ждем последнего крика, который скажет нам, что Лаура встретила свою судьбу, но не дожидаемся.
Она просто удаляется. Исчезает. И вот ее нет. Ее поглотил лаз.
Дети плачут. Трое самых младших — в конце цепочки, перед Джин, — почти в истерике. Она крепко их обнимает.
Я кричу:
— Не двигаться!
Вспыхивает фонарик, быстро считаю по головам. Все на месте. Кроме одной. Лаура Роджерс. Первая, кто ушел.
Я. Джин. И дети — теперь семеро.
Хрипло командую:
— Каждому крепко взяться за идущего перед ним.
И мы движемся дальше.
Мы снова делаем привал. Включаю счетчик Гейгера — на этот раз я о нем не забыл.
Он едва шепчет. Здесь безопасно. Пока что.
Мы устали. И потеряли надежду.
Но все это должно где-то закончиться. Не так ли? Должно же быть где-то место, где кончаются лазы.
Да уж. Возможно, там просто гладкая стенка.
Час —? — спустя я снова включаю счетчик. На этот раз звук громче. Гораздо громче.
Он становится слишком громким.
— Пошли, — говорю я и поднимаюсь на ноги.
Мы идем, идем, идем…
Новые лазы теперь повсюду. Зияют в стенах, манят внутрь, как зазывалы на восточном базаре: «Идите сюда. Нет, сюда. Сюда. Этим путем».
— Заткнитесь!
— Что? Пол!
Боже, я сказал это вслух. Совсем свихнулся.
— Ничего, — отвечаю. — Прости.
Мы продолжаем идти.
— Привал, — выдыхаю я.
Мы садимся. Я считаю по головам, и…
— Джин?
— Что?
— Кого-то не хватает.
Одного из мальчиков. Это Дэнни Харпер.
— Где Дэнни? — спрашиваю я. — Куда он пошел?
Похоже, никто не знает.
— Кто был позади него?
Поднимается рука. Лиза Флауэр.
— Куда он пошел?
— Не знаю, сэр. Я не видела. Я просто держалась за него. За того, кто был впереди.
— Ты отпускала его? Хоть на секунду?
— Я… я не знаю, сэр. — Но ее глаза опущены.
Свирепо гляжу на Джин:
— Ты ничего не видела?
— Мы все устали, Пол, — взрывается она. — С трудом можем сосредоточиться на том, кто идет перед нами. Не начинай…
— Христа ради! Мы потеряли еще одного!
Крики смолкают, воцаряется молчание. Бледные лица обращены ко мне, на них испуг и гнев.
Мне нечего им сказать. Должно быть, Дэнни ускользнул в один из боковых лазов.
Что-то увидел или решил, что видит. Что-то услышал или решил, что слышит. А теперь его нет.
Идемте.
Продвигаемся дальше, и лаз начинает извиваться, поворачивать то туда, то сюда. Будто мы оседлали змею, которая наконец нас почувствовала и пытается сбросить.
Он изгибается яростно, резко, норовя стиснуть нас так, что лезть дальше невозможно.
С одним из мальчиков так и случается.
Тоби Твайтс. Его панический крик взрывает тишину, словно бомба:
— Мистер Форрестер!
Спотыкаюсь, торможу. Оборачиваюсь.
— Я застрял! Застрял!
Тоби, шедшего в середине цепочки, заклинило так, что не сдвинуть с места. Шедшие за ним Джин и трое младших оказались отрезаны. Я остался с двумя девочками: Лизой Флауэр и Джейн Раутледж.
Мы с Джин долго глядим друг на друга поверх плеча Тоби.
Все перепробовали, чтобы сдвинуть его с места, но тщетно.
— Не бросайте меня, — всхлипывает Тоби. Ему пятнадцать. — Не бросайте меня.
— Не бросим, Тоби, — обещаю ему. — Не бросим.
Но мы все знаем, что это ложь.
Ждем, и внезапно он засыпает.
— Что будем делать? — шепчет Джин.
Тупо говорю:
— Попытайся обойти вокруг. Потом встретимся снова. Мы не можем останавливаться.
Нет. Мы должны продолжать двигаться. Должны попытаться найти выход. Даже если и знаем, что никогда не найдем.
Джин тянется, чтобы сжать мою руку.
Говорю ей:
— Удачи.
Мы знаем, что никогда больше не увидим друг друга.
Так оно и случилось.
Я смотрю, как Джин и дети идут назад по туннелю — той же дорогой, которой мы пришли, — и исчезают во тьме.
— Пойдемте, — говорю девочкам.
Вскоре после этого лаз снова выпрямляется. Он уже сделал то, что собирался. Все мы надеемся, что успеем уйти достаточно далеко, чтобы не слышать криков Тоби, когда тот проснется и станет умолять нас вернуться.
Но не успеваем.
Еще дальше возникают голоса.
Первым — голос Лауры Роджерс.
— Мистер Форрестер! Мистер Форрестер!!! — Отчаяние, слезы. — Прошу вас! Прошу вас!
Мы продолжаем идти.
— На помощь! На помощь!!! Эй! Эй!
Я знаю этот голос. Это Джефф Томлинсон.
— Кто-нибудь нас слышит?
Сорванный, истеричный крик. Думаю, это Майк Роулинз.
— Пол! Пол! Ты здесь?
Это Джин. Выкрикиваю ее имя. А она — мое.
Но Джин только уходит все дальше.
Пока ее голос совсем не пропадает.
Последние батарейки для последнего фонарика. Я спотыкаюсь, еле ковыляю. Джейн и Лиза — тоже. Мы прижимаемся друг к другу, соединяем руки. Я веду их вперед. Левой рукой держу Лизу за правую, она своей левой держит за руку Джейн.
— Прислушайтесь, — говорит Джейн. Она охрипла. — Вы слышите?
— Что слышим? — спрашивает Лиза.
— Вода. Слушайте.
Да. Где-то здесь. Журчание. Я вдруг чувствую, насколько распухли рот и язык, насколько они сухие.
— Продолжаем идти, — отдаю приказ.
Журчание кажется все громче и громче.
— Продолжаем ид…
Внезапно мою левую руку отпускают. Я оборачиваюсь, Лиза смотрит на меня в ответ, а затем поворачивается, чтобы бросить взгляд назад, на пустой лаз. В нескольких ярдах позади дыра в стене, из которой слышится плеск воды.
Подходим к нему. Лаз, уходящий вперед ярдов на пять, разветвляется там на три новых.
— Джейн! Джейн!
Ответа нет.
Бредем. Страшно устали. Сзади доносятся звуки, будто там во тьме что-то движется. Что-то большое. Тяжелое. Вдруг совсем близко раздается шипение. Лиза охает и стискивает мою руку. Позади нас кто-то хрюкает. Идем быстрее.
Журчит вода.
В конце концов мы слишком утомились, чтобы двигаться дальше. Нам нужно найти место для привала, но лаз бесконечен — негде остановиться.
Наконец лаз расширяется. Совсем ненадолго, дальше видны два следующих, но сначала мы попадаем в небольшой зал.
Мы укладываемся. Сворачиваюсь на твердом полу, Лиза прижимается к моей спине.
Я сплю. Без снов. Один раз просыпаюсь: слышу, как Лиза плачет.
— Мама? — зовет она. Голос срывается — в нем и страх, и облегчение. — Мама, мамочка, это ты? Где ты?
Мне нужно проснуться до конца, подняться, остановить ее. Но я так устал! Засыпаю снова.
И просыпаюсь в одиночестве.
Я иду уже очень давно.
Фонарик мигает, и свет его слабеет. Я уже не включаю счетчик Гейгера. Не помню, где и когда его бросил.
Голоса. Вокруг меня, со всех сторон. Зовут меня по имени. Просят. Умоляют. Проклинают меня.
Джин.
Лиза.
Джейн.
Дэнни.
Лаура.
Тоби, бедный Тоби.
Малыши.
Джин.
Фонарь гаснет.
Я трясу его изо всех сил, стучу по нему, но на этот раз он вырубается окончательно. В конце концов я выпускаю его из рук.
Тьма абсолютна.
Я иду в нее, выставив руки вперед.
Страшась того, чего они могут коснуться.
Теперь я едва переставляю ноги. Я так устал. Так голоден. Так хочется пить. Боже!
Бреду и бреду. Спотыкаюсь и шаркаю.
Ударяюсь о стену. Ай! Ощупываю ее. Ползу, толкая себя вперед. Упираюсь руками, отталкиваюсь, снова упираюсь. Снова отталкиваюсь. И так далее. И так далее.
Что-то обжигает мои глаза. Что?..
Свет. Это свет. Как давно я видел его в последний раз.
Где же он?
Впереди. Теперь я вижу. Лаз впереди изгибается. Бреду туда. Неужели наконец выход?
Я огибаю угол. И замираю.
Мне навстречу выходит Аня. Пока лишь силуэт, и она кажется тоньше, чем я помню, но это она.
— Привет, Пол.
Из моей глотки вырывается хрип. Я хотел бы поверить, но…
— Пол?
Она делает шаг вперед — очень медленно, шаркая. Я пячусь.
— Дорогой?
Отступаю быстрее. Раздается ужасный треск — лодыжка наткнулась на каменный обломок. С криком падаю.
— Ш-ш… Тихо, мой маленький. Ш-ш… Она протягивает ко мне руки. — Все хорошо.
Закрываю лицо, ее шаркающие шаги приближаются.
— Все хорошо.
Молюсь, чтобы смерть пришла ко мне раньше, чем Аня.
Но — увы.
Благодарности
Огромное спасибо Джону Кенни, Фрэнку Ладлоу, Дэвиду Мерфи, Юджину Майеру, Шейле Уильямс, Брайану Биньовски, Харлану Эллисону и Чарльзу Тану.
Благодарю Гэвина Дж. Гранта за предложение обратиться в издательство «Night Shade» с идеей выпуска нового ежегодного сборника лучших рассказов в жанре хоррор.
Также я хотела бы выразить свою признательность следующим журналам и каталогам за неоценимую информационную поддержку и описание материалов, которые я не смогла получить: «Locus», «All Hallows», «Publishers Weekly», «Washington Post Book World» и «Prism» (это ежеквартальное издание, удостоенное членства в Британском обществе фэнтези). Благодарю всех редакторов, которые предоставляли мне свои журналы в течение года, редакторов сетевых журналов, которые высылали мне распечатки, и книгоиздателей, которые регулярно снабжали меня обзорами книжных новинок. И большое спасибо писателям, которые присылали мне тексты своих рассказов, когда я не могла достать журнал или книгу, в которых эти рассказы были опубликованы.
Еще хочу сказать спасибо Джереми Лассену и Джейсону Уильямсу за то, что рискнули выпустить новую антологию лучших рассказов года.
Примечания
Фуга — медицинский термин, психическая реакция на потрясение, выражающаяся в бесцельном бегстве.
«This is your life» («Это твоя жизнь») — популярное реалити-шоу на американском телевидении, впервые вышедшее в пятидесятых годах и неоднократно возобновлявшееся.
Парусник Улисса (лат. Papilio ulysses) — крупная дневная бабочка Южного полушария, бывает ярко-синего цвета.
Зинфандель (англ. Zinfandel) — калифорнийское вино из винограда особого сорта с тем же названием.
Лагерштетт: дословно — залежное место (нем. die Lagerstatte). В палеонтологии — особый тип захоронения окаменелостей, при котором сохраняются отпечатки даже тех существ, которые обычно не оставляют ископаемых останков.
Tenderloin — неблагополучный район Сан-Франциско.
Диафрагма — в данном случае женский контрацептив.
Жемчужные врата в английской культуре являются синонимом врат в Царствие Небесное. Источник образа — цитата из Откровения Иоанна Богослова: «А двенадцать ворот — двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины» (Откр. 21:21).
«Обезьянья лапка» — знаменитый рассказ английского писателя У. В. Джейкобса в жанре хоррор (1902 г.). Засушенная обезьянья лапка исполняла три желания владельца, но за все это он платил непомерную цену.
«Boston Red Sox» — знаменитая бейсбольная команда.
Последняя строка стихотворения Роберта Фроста «Остановившись на опушке в снежных сумерках» («Stopping by woods on a snowy evening»), в переводе Г. Кружкова.
Воинское звание в ВВС США между штаб-сержантом (Staff Sergeant) и мастер-сержантом (Master Sergeant).
В оригинале «If Angels Fight» — цитата из пьесы Уильяма Шекспира «Ричард II». Здесь и далее цитаты приводятся в переводе А. И. Курошевой.
У. Шекспир «Ричард И», акт III, сцена 2.
Филип Марлоу (Philip Marlowe) — частный детектив из Лос-Анджелеса, персонаж многих рассказов и романов Раймонда Чандлера.
«Двенадцать шагов» — программа смены приоритетов и ухода от алкогольной зависимости, используемая движением «Анонимных алкоголиков».
В программе «Двенадцать шагов» движения «Анонимные алкоголики» спонсор — участник программы с большим стажем трезвости, которому исповедуется и полностью доверяет другой участник.
Пер. Т. Шишкиной.
Inc. — американская компания, предоставляющая услуги в областях интернет-аукционов (основное поле деятельности), интернет-магазинов, мгновенных платежей.
City — прозвище г. Детройт, центра автомобильной промышленности США.
Нэнси Дрю (Nancy Drew) — литературный персонаж, девушка-детектив, известная во многих странах.
Слово phoenixgirl в адресе электронной почты может означать как «девушка-феникс», так и девушка из Феникса, столицы штата Аризона.
Название военно-транспортного самолета (НС-130).
Если в России при игре в лото число 11 называют «барабанными палочками», то в Англии его называют «ножками» («Legs eleven»).
Фрагменты из стихотворения Р. Киплинга «Песня контрабандиста» приводятся в переводе И. Грингольца.
Майны (лат. Acridotheres) — род певчих птиц из семейства скворцовых. Распространены в тропической Южной Азии от Ирана на восток до юга Китая, а также в Индонезии.
Река, впадающая в Тайский залив, на берегах которой расположен Бангкок.
Бельэтаж — первый ярус зрительного зала в театре — первоначально предназначался только для зрителей в вечерней одежде.
Отсылка как к стихотворению Т. С. Элиота «Суини среди соловьев», так и к серии произведений различных авторов о Суини Тодде, зловещем брадобрее, и его подруге миссис Ловетт. У Элиота имя Суини носит оригинальный персонаж Цикла стихов, получеловек-полуживотное.
garou (произносится «лу-гару») — оборотень (фр.).
Гром-птица, или громовая птица (thunderbird), — в мифах ряда индейских племен сверхъестественное существо, которое вызывает грозу и сражается с водяными змеями.
Космическая струна — гипотетический реликтовый астрономический объект, представляющий собой гигантскую складку пространства-времени.
Мацератор — дробилка, машина для измельчения промышленных отходов.
Рекурсия — процесс повторения элементов самоподобным образом. Например, если два зеркала установить друг напротив друга, то возникающие в них вложенные отражения — это одна из форм бесконечной рекурсии. В программировании рекурсией называют вызов функции (процедуры) из нее же самой.
Имя Ганзель (Гензель, нем. Hansel) означает «маленький Ганс (Hans)». A «die Gans» по-немецки «гусь».
Инфорсер — член гангстерской банды, функцией которого является принуждение к выполнению ее требований или приведение в исполнение ее приговоров.
В оригинале «The Angelcake». Angel cake (дословно «Ангельский пирог», англ.) — торт по известному рецепту, двухслойный, бело-розовый, с розовым кремом.
Ручная пила, представляющая собой изогнутую дугой раму из металлической трубы, на которую натянуто полотно пилы с крупными зубьями.
Марблс (англ. marbles) — игра, в которой используются небольшие разноцветные шарики, как правило стеклянные. Их надо катать так, чтобы они сталкивались друг с другом.
«Человек, который упал на землю» (The man who fell to Earth) — британский фантастический фильм 1976 года, режиссер Николас Роуг, в главной роли Дэвид Боуи.
«Сердце и душа» (англ. «Heart and soul») — известных песен с таким названием множество, но, судя по всему, здесь речь идет о песне 1938 года, написанной Френком Лессером (Frank Loesser).
«Бравый шотландец» (англ. «Scotland the Brave»), автор — Клифф Хэнли (Cliff Hanley), один из неофициальных гимнов Шотландии.
«You Canna Shove Your Grannie Off The Bus» (шотл.) — шотландская детская песенка.
«Песня мингалейских лодочников» (англ. «Mingulay Boat Song») знаменитая шотландская песня, написанная в тридцатых годах Хью С. Робертсоном (Hugh S. Roberton) на народную мелодию.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |