Даже так? Там что, тайны Императорского Высшего Дома?
«Информация связана с личным делом агента».
У меня был резервный код, спертый по случаю лет… в общем, очень давно. Его уровня доступа не хватит разве что на самые настоящие дворцовые тайны, но стоит ли его светить по такому поводу?… От Неро уже можно отбрыкаться недостаточными полномочиями, но чье же дело ему так понадобилось? Я сделала новый запрос.
Когда на экране появился ответ, я поняла, что достану эти документы, даже если придется ввести личный код самого Эрро.
«Ивордан Ад, ер, командующий пятого ранга, оперативный отдел, блок 17-С».
Я отдала приказ на разархивирование дела. Через секунду мои глаза уже жадно скользили по строчкам, не веря тому, что видят.
Ответ на вопрос отказался прост. Неро не нужно было видеть эти документы. Ему достаточно было, чтобы их увидела я.
«После внедрения агента в среду ременского королевского двора были обнаружены следующие факты, которые считаю возможным использовать для давления на Совет и лоббирования линии Корпуса: 1…14. Ивордан Ад, ер, наследник Соруона Ад, ера. Проверка родового древа и медицинских карт выявило следующее: Соруон и Вирта Ад, ер, сыном которых якобы является Ивордан, являются бесплодными в неизлечимой форме, что держалось ими в тайне от родственников. Документы об усыновлении, как и любые свидетельства по этому поводу, отсутствуют. Обследование родственников и соседей выявило пси-вмешательство с большим сроком давности, поэтому их свидетельства о слабом мальчике, редко покидающем дом и много времени проводящего на оздоровительном лечении, не выдерживают никакой тщательной проверки. С огромной долей вероятности можно утверждать, что Ивордан Ад, ер возник в данном качестве уже совершеннолетним и никакого отношения к клану Ад, ер не имеет.»
Отражение одиннадцатое
Две недели спустя.
Каменные перила балкона холодили локти даже через плотную ткань куртки, от высоты захватывало дух. Я смотрела вниз — на подножье гор, на уходящее за горизонт соленое озеро в змеящихся песчаных косах, на огромные лужи на мокром песке, полные жидкого солнца… На мягкий, почти незаметный прилив с тонкой каемкой пены.
Мы меньше суток на Станайе, но все организационные вопросы уже решены и дополнительная охрана из числа братьев приступила к своим обязанностям. Причем настолько рьяно, что агентам Корпуса остается только изумленно качать головами и от нечего делать любоваться местными видами. Даже я прониклась к орденским невольным уважением и не стала хвостом ходить за фаррой Рис, а посвятила пару часов приведению собственных растрепанных нервов в порядок.
Западная галерея — вполне подходящее для этого место. Пустынное.
Было.
Хлопнула дверь. Марлен восторженным ребенком выбежала на балкон, восхищенно охнула, покрутила головой и, заметив меня, устроилась рядом, опершись на перила.
— Фарра Шалли, это удивительно! Все, — она широко развела руки, — это. А знаете, какие здесь животные? Я еще никогда такого не видела.
— И не увидите, — я сняла локти с перил. — Станайя — заповедник. Вся. От полюсов до экватора.
— Но ведь это колония, разве нет?
— У ременов отношение к религии серьезное, как и к войне — впрочем, эти два понятия у них не слишком разделяются… Это планета-посвящение богине Мар'яар.
— Такое бывает? — Рис изумленно вскинула бровки и глянула вниз. — Ой, посмотрите! Кажется, они шевелятся.
— Кто? — я недоуменно посмотрела туда же.
— Деревья. Вон те, красные — вдоль берега целые заросли.
Я перегнулась через перила, оглядела ряд торчащих из песка длинных толстых трубочек с двумя лепестками на вершине, и совершенно некуртуазно заржала.
— Марлен, это не деревья, — выговорила я наконец, утирая слезы. — Это…
— Какая-то разновидность червей, да? — догадалась она. — Но что они будут делать, когда до них дойдет прилив?
— Смотрите сами.
Прилив тихо слизывал песчинки пустынного пляжа, поднимаясь все выше и выше, пока вода не коснулась первого «червя». Песок вздрогнул, пошел буграми и трещинами, и, наконец, взорвался огромным фонтаном песчинок. Через секунду из котлована больше трех метров глубиной показался мощный загривок и плечи, между которыми в складках кожи утопала почти незаметная головка, переходящая в длинный тонкий хобот. Животному потребовалось минут десять, чтобы перевернуться, встать на ноги и с медлительным достоинством перешагнуть край котлована. Заровняв яму огромным хвостом, смахивающим на плавник, он принюхался и принялся обследовать гибким хоботом кромку прилива.
— Что это такое, фарра Шалли? — Рис изумленно наблюдала за медленно бредущим вдоль песчаной косы гигантом.
— Мекалы. Они так спят — зарываются в песок, ложатся на спину и поджимают ноги.
— Прелесть какая, — она с энтузиазмом навалилась на перила, с горящими глазами наблюдая за неторопливо выкапывающимися с дневной лежки животными. Уши даю на отсечение — уже мысленно вставляет в свой литературный труд новую главу. Проводив взглядом вереницу удаляющихся в закат ярко-красных туш, девушка повернулась ко мне. — А у меня есть для вас сюрприз. Идемте!
— Куда?
— Пойдемте, пойдемте! — Рис уже была у двери. — Это ведь сюрприз.
— Ну хорошо.
Я покорно позволила протащить себя по просторным коридорам огромного замка. Сквозь высокие, до самого потолка, стрельчатые окна заходящее солнце золотило белые каменные стены. А еще сквозь эти окна можно было увидеть заснеженную горную гряду и понять, куда мы идем. Северная сторона.
Увы, сюрприза не будет…
— Вот, — Марлен вылетела на обзорную галерею. — Смотрите!
Я бросила один косой взгляд наружу и зажмурилась от нестерпимого сияния. Горы, от высоты которых перехватывало дыхание, горели холодным, как сам лед, пламенем. Звезды спустились с северных ледяных небес и заставили огонь замерзнуть.
Звезды… С пронзительным птичьим криком взмыла в небо огромная стая, заслонив темнеющее вечернее небо сгустком изумрудного огня. Сотканные из света и воздуха, нереальные призрачные создания, сбрасывающие крылья в полете и, не долетев до земли, вновь одевающиеся в перья. Животные без формы и разума, прекрасные и ускользающие.
Так говорят.
— «Звезды»! Настоящие «звезды»! Правда, они удивительны?
— Да. Удивительны, — спокойно ответила я.
— Никогда не думала, что смогу увидеть их в естественной обстановке. А вы видели?
— Видела, — я посмотрела на раскрасневшееся лицо и горящие восторгом глаза Марлен и сказала: — Пойдемте. Если долго смотреть на них в таком количестве, можно получить ожог сетчатки.
— Вы так говорите, как будто они бывают в меньшем количестве. Они же стадные, — проворчала она, но послушно отвернулась.
— Пусть так. Идемте, ужин уже должны были принести.
Я вывела девушку из галереи и довела до ее комнат, у дверей которых братья из охраны деликатно приотстали. Алиссондра с ужином еще не вернулась, и пришлось как рядовой оперативнице дежурить под дверью ванной, куда подопечная пожелала заглянуть.
И как всегда, от безделья в голову снова полезли мысли, которым там было не место.
Ив, что же это? Как?…
Я так и не успела поговорить с ним до отъезда, звонить — не решилась, не тот разговор.
Губы горько скривились. Пятна, на твоих глазах застилающие безупречное солнце, оказывается, жгут глаза больнее, чем все «звезды» мира.
Алиссондра осторожно расправила воздушные складки рукавов, усеянных прозрачными оборками, пробежалась пальцами по высокому вороту, застегивая мелкие пуговки, и защелкнула на все еще тонкой талии Марлен пряжку тяжелого, в металлических пластинах, пояса.
— Ну, как? — та, почти не дыша, балансировала на цыпочках, стоя посреди комнаты на высоком табурете.
Я поправила украшающие длинную, в пол, юбку полотнища легкой ткани и, отступив на шаг, критически осмотрела результат наших общих трудов.
— Вроде бы неплохо, — мой взгляд еще раз прогулялся по хрупкой фигурке, даже не начавшей округляться. — По крайней мере, не зря просили два дня на подгонку.
Платье для намеченного на завтра ритуала действительно выглядело… не слишком глупо, чем грешат все подобные наряды. Даже изящно — воздушные ткани, пышные полупрозрачные рукава, тонкая вышивка, нежный лиловый цвет…
— Ну что, снимаем? — Марлен неловко огладила лиф.
— Лучше с полчаса походить в таком виде — и как следует привыкнуть ко всем неудобствам. На то у нас и примерка, чтобы во время ритуала вы не споткнулись о подол.
— Я от этого не застрахована в любом случае, — скептически отозвалась она, начав медленно бродить по комнате со скованностью женщины, первый раз в жизни надевшей вечернее платье. Все-таки насчет трущоб я была права на двести процентов.
Из созерцательной меланхолии меня вывел громкий стук в дверь.
— Фарра, могу ли я войти? — послышался приглушенный голос.
— Вы, думаю, можете, мудрейший Санх.
— Я вижу, с ритуальными одеждами все в порядке, — удовлетворенно отметил он, входя в комнату и закрывая за собой дверь.
— Вполне. Полагаю, вам необходимо побеседовать? В таком случае, я вас покину. Наш агент будет в спальне, — я кивнула на Аллисондру и уже потянулась к двери, но Санх жестом остановил меня.
— Фарра Шалли, мне бы хотелось побеседовать также и с вами. Вы не могли бы подождать меня на западной галерее? Разговор с фаррой Рис много времени не займет — всего лишь уточнение некоторых подробностей ритуала.
— Быть может, удобнее прислать моего помощника? Он вел переговоры с вашим…
— Не думаю, что это имеет значение, — пресек мудрейший мои попытки держаться от него подальше, что с момента нашего прибытия мне вполне удавалось.
— Хорошо, — я тщательно стерла с лица всякое выражение. — Буду ждать вас.
Я вышла на галерею и облокотилась на перила. Амулет в виде пары крылатых змей холодом ожег пальцы, но я стиснула его в кулаке — в нем пульсировало мое спокойствие. Неро все-таки спас меня — без этого тусклого куска металла я сорвалась бы в первый же день.
Тот, такой далекий разговор перед отъездом сохранил мне жизнь и стоил счастья. Всего лишь счастья.
Ненавижу.
Если бы мне дали выбор — знать или нет, я бы не колебалась ни секунды. Открытые глаза редко приносят счастье, это я знаю лучше других. Но закрыть их снова уже не смогу. Увы…
Игра Неро прозрачна и понятна даже ребенку — по крайней мере, та ее часть, что с такой недвусмысленностью демонстрируется мне. Выбить из колеи. Лишить друзей и любимых, оставить в одиночестве. Растерянные, мятущиеся души легко управляемы, им легко вложить в голову что угодно, это хорошо знал тот, настоящий, Неро.
Впрочем, как и я сама — вот ведь жалость. А увести меня из Корпуса нелегко — и совсем не потому, что я этого не хочу, а потому, что этого не хочет Командор. Не для этого ли призраки в горелых тряпках и похищенные расчески?…
Если да — мне страшно. Даже флот кэфаев не окупит таких трудов. А окупит — что?…
Рядом утробно, с подвыванием заворчали. Я рефлекторно отшатнулась, прижавшись спиной к стене, и встретилась взглядом с огромным угольно-черным зверем. Он сидел на слишком узких для него каменных перилах, свесив вниз хвост, и внимательно смотрел на меня.
На шее с пышным «воротником» поблескивала тонкая цепочка филигранного плетения, а густая шерсть выглядела тщательно расчесанной. Другими словами, он прирученный.
Подтверждая мои мысли, зверь спрыгнул с перил и с ленивой грацией направился ко мне; мазнул боком по штанам и подставил лобастую голову под руку, напрашиваясь на ласку. Я деликатно почесала урчащую зверюгу за длинными подвижными ушами и покачала головой: чего только не создает природа. Этот конкретный экземпляр был со взрослого мужчину размером, имел четыре лапы, толстый лохматый хвост, узкую длинную морду с массивными рогами, на удивление умные глаза и огромные пегие крылья. Зевнув и потянувшись, зверь обнаружил заодно и внушительные клыки с когтями. Шерстью он был покрыт далеко не везде — храп и лапы до середины украшили крупные мягкие чешуйки светло-серого цвета.
— Ты что творишь?!.. — возмущенный голос Санха донесся с дальнего конца галереи. Я обернулась, улыбнувшись: в своем развевающемся одеянии чуть ли не бегущий вприпрыжку мудрейший выглядел презабавно.
Поравнявшись с нами, он смерил зверя укоризненным взглядом. Тот невозмутимо плюхнул свой объемный зад на пол и недовольно посмотрел на мудрейшего.
— Фарра, я прошу прощения…
— Не стоит, он ничего мне не сделал. Это ваш?…
— Да, к сожалению. Потрясающе упрямый, своевольный, но очень умный мальчик, — Санх вздохнул. — Хотя в последнем я иногда сомневаюсь. Ну что ты смотришь, иди к себе, еще из гостей кто увидит, перепугается…
Зверь фыркнул и продефелировал к балюстраде. Вспрыгнув на перила, он раскрыл крылья и бесшумно сиганул вниз. Я проводила взглядом темный силуэт, приземлившийся на пляже и деловито потрусивший к главным воротам, и обернулась к мудрейшему:
— Надо же… Он действительно все понимает?…
— Понимает, понимает… Творит правда, что хочет, — проворчал Санх. — Не обращайте внимания, это, если так можно выразиться, наши священные звери…
— …Поэтому привыкли к абсолютной вседозволенности, — закончила я. — Понимаю. Но, если не ошибаюсь, вы хотели со мной о чем-то поговорить?
— Да, конечно, — спохватился он. — С этим паршивцем и не то забудешь… Я хотел показать вам нижний этаж, на котором будет проходить церемония. Пойдемте.
Санх указал на покрывающий стену узор из листьев, на поверку оказавшийся дверью. За ней начинался узкий извилистый коридор, по которому можно было передвигаться только гуськом. Минут десять неторопливого шага я созерцала идеально, по-военному прямую спину мудрейшего, затянутую в длиннополую тунику. Все-таки ничего в нем нет от почтенного старца, даже волосы коротко острижены.
— Полагаю, вы ознакомились с историей Ордена? — не оборачиваясь, поинтересовался он.
— В общих чертах.
— Тогда вам будет интересно увидеть это, — Санх внезапно исчез в расширившемся проходе. Я шагнула следом и непроизвольно ахнула, едва удержавшись на краю пропасти.
— Я провел вас тайным проходом в толще стен. Прочим придется проделать гораздо больший путь, — невозмутимо сказал мудрейший, удерживая меня за локоть. Я не ответила, заворожено глядя в отвесный провал, на дне которого разлилась лава, бросающая изменчивые оранжевые блики на стены. Только через несколько секунд до меня дошло, что не ощущается никакого жара. Я обернулась к Санху:
— Что это?
— Это и есть источник, от которого питаются наши артефакты. Энергетическая жила, проще говоря, чье излучение и заставляет кристаллы Рос светиться. Резиденция Ордена выстроена вокруг нее, поскольку более мощного источника не существует на всей планете.
— В самом деле? — вежливо спросила я, разглядев наконец на дне вместо лавы кажущиеся крошечными с такого расстояния камни, горящие алым.
— Существует легенда, что меч самой богини некогда ударил в эти горы. И рана от него не затянется до конца времен… Спустимся? — неожиданно предложил он.
Я с сомнением посмотрела на тонкий, как струна, мостик, ведущий на крошечную площадку, парящую над самым дном провала, и осторожно кивнула. Спустившись по спиральной лестнице, обегавшей стену, почти на сотню метров и пройдя мимо богато украшенных ворот, бывших, наверное, тем самым парадным входом, через который должны были явиться «все остальные», мы остановились перед мостиком. Филигранные узоры перил, волшебно красивый камень ступеней, расцвеченный всеми оттенками красного… И мощные антигравитаторы под каждым десятком ступеней.
— Ну что вы хотите — даже мы не можем совершенно игнорировать уровень современной жизни, — Санх заметил мой взгляд. — Под площадкой они тоже установлены.
— А вы говорите — легенды… — я зашагала вперед.
Лестница купалась в кроваво-алом свете, будто плывя по его поверхности. Шагни в сторону — и пойдешь по этому густому, как туман, красному мареву, паря между небом и землей. В обрамлении процессии в пышном облачении, отливающим золотом, это должно смотреться по-настоящему величественно. Так и будет через каких-то несколько десятков часов…
Я опустила руку и зачерпнула свет полной горстью, пропустила сквозь пальцы тонкими струйками… Филигранная ниточка ступеней опускалась все ниже и ниже, заводя в светящийся омут. По пояс. По грудь. А через минуту — окуная с головой.
Вдох — и ощущение, будто в легкие ринулся раскаленный пар. Он прошел через каждую клеточку, отпаривая, расправляя и наполняя воздухом. Тело стало невероятно, восхитительно невесомым. Оно не шло — летело, не чувствуя свинцово-тяжелых ног. Как будто я сбросила толстую, спрессовавшуюся за годы оболочку.
И взлетела.
Я дышала и не могла надышаться, хотя пар оставался паром, распирающим легкие, но тела своего уже не чувствовала — а ступени его уже почти и не держали.
— Великие Создатели, что это?… — едва слышно выдохнула я.
— Легенды, — улыбнулся Санх. — Не обижайтесь, но вы, выражаясь фигурально, ходили, согнувшись до земли. А сейчас — разом распрямились, оттого и эйфория. Сердце Рух растворяет, сжигает приставшую грязь. Делает нас такими, какими мы родились.
— И вы привели меня с собой, потому что увидели это? — я внимательно посмотрела на него.
— Нет, — спокойно отозвался Санх, шагнув на центральную площадку. — За вас попросили.
— Извините?… — я шагнула следом и рассеянно скользнула взглядом по непокрытому, пустому алтарю.
— Сюда нет доступа никому, кроме приближенных братьев. Ваш помощник был допущен к осмотру пути сюда и центральных ворот. Снаружи. Большего он не увидит. Как и вы не увидите больше.
— Легенды?… — я сардонически приподняла бровь.
— Их действительно у нас много. Причем касаются самых неожиданных, казалось бы, вещей, — парировал Санх. — Вот, например, ваш медальон. Вы знаете, что эти змеи тоже из наших легенд?
Он кивнул на амулет, выбившийся поверх одежды. Пальцы непроизвольно сжались вокруг него, пряча от чужого взгляда.
— Это подарок.
— Я думаю, — он усмехнулся. — Я знаю мастера, который делает такие украшения. Только работает он исключительно для себя. Вы уверены, что тот, кто подарил этот амулет вам, не снял его со своей шеи?
— Очень в этом сомневаюсь. Скорее, снял с трупа, — вырвалось у меня.
— Даже так?… — Санх насмешливо приподнял брови. — Мне кажется, вы ошибаетесь. Но на всякий случай знайте, что крылатые змеи означают иллюзорность жизни. И чем больше их, тем сильнее иллюзия склоняется ко лжи.
— Учту, — я заправила амулет под рубашку, и теперь молилась, чтобы мудрейшему не вздумалось обследовать его тщательней. Я ходила по лезвию ножа, и испытывать судьбу и сталь на прочность не стоило. Нет никакой гарантии, что она эту проверку выдержит.
— Ну что ж, тогда время возвращаться.
Санх жестом пропустил меня вперед. Все повторилось в обратном порядке: и воздушные ступеньки, отливающие багрянцем, и медленный, уже мучительный выход из озера света — обычный воздух заставлял вздрагивать от промозглого холода — или того, что им казалось. Вышли мы через главные ворота, и еще долго шли вместе по широким коридорам. Но только после того, как мы разошлись, и мудрейший направился в мастерские, а я — в западное крыло, я сообразила, что так и не спросила, кто же за меня просил.
А впрочем… есть ли разница. Наверняка Эрро. Больше ни у кого нет ни нужной информации, ни влияния на эту братию.
Я выбросила лишнее из головы и стала быстро подниматься на верхние этажи.
В комнатах Рис меня ожидал сюрприз. Марлен, так и не переодевшись, сидела на табуретке и беспечно болтала ногой в воздухе, а Пешш с написанным на смазливой физиономии выражением мышовки, обожравшейся сливок, сидел на ковре у ее ног. Ни та, ни другой не замечали моего появления вплоть до того момента, когда я не нависла над их головами.
— Марлен, вы забыли переодеться, — сухо сообщила я.
— Но вы же сами сказали… — она заметно смутилась.
— Прошел уже час. Кроме того, завтра церемония — вы уверены, что знаете все, что может понадобиться? — с нажимом поинтересовалась я. — Ступайте в спальню. Я скоро приду.
Девушка послушно встала и, поколебавшись несколько секунд, вышла.
— Рядовой Пешш, — не предвещающим ничего хорошего тоном начала я и клыкасто улыбнулась. — Нет.
— А вы видели, какие здесь…
— Видела, видела… — я наклонилась к самому его лицу и прошипела: — Я сказала — нет. Если не прекратишь думать яйцами, то продолжишь это вредное для карьеры занятие в другом месте. В лучшем случае. А в худшем их могут и оторвать.
— Вы все не так понимаете.
— Пешш, я серьезно, — без улыбки сказала я. — Хоть иногда вспоминай, где работаем. А еще лучше — вспомни, кто она.
— Я это помню гораздо лучше вас, — он резко поднялся и направился к двери. Я придержала его за локоть и сказала, понизив голос:
— Я повторила бы все это от первой до последней буквы любому из наших мужчин, вздумай они себя вести настолько по-идиотски. Что бы ты обо мне не думал, все мои агенты мне дороги… До тех пор, пока они мои. Даже ты, хоть большей занозы в заднице у меня еще не было, — пауза. — Ты знаешь, зачем мы приехали сюда?
— Паломничество. Точнее вы не сказали, — мужчина отвернулся.
— Вот именно… — я отпустила его руку. — Заметь — не сказала никому. Подумай над этим. Хорошо подумай…
Я вышла вслед за Марлен в спальню, задумчиво накручивая на палец цепочку медальона. Я верю в то, что сказала? И с удивлением поняла — да. Верю. Я так и не стала частью механизма, маленьким винтиком огромной машины Корпуса, спроектированной и собранной когда-то давно гениальным инженером из подручного металлолома. Зато сплела свое гнездо, устроила его по своим законам и соединила себя с теми, кого считала своими. Первый закон выживания моего народа, нарушение которого ведет не просто к смерти — к безумию.
Много лет назад тот, настоящий Неро назвал меня чудом природы — законченной эгоисткой. А я лишь научилась плести искусственную сеть и свивать ее в гнездо, когда лишилась той, с которой родилась.
Что бы ты сказал на это, Неро? Все равно эгоистка? Ну как скажешь, со стороны видней… Считать ли желание жить эгоизмом? Ах, на что я ради этого шла?… Шла. И еще раз пойду. Сколько нужно будет, столько и пойду.
Прибежала смущенная Алиссондра — ухажера что ли завела, только и бегает невесть где… Отчитав агентессу для профилактики — все-таки не три мешка психотропов охраняем, я вышла на балкон и облокотилась на перила, рассматривая застывших в тусклом металле крылатых змей.
Хорошо с тобой разговаривать, Неро, особенно теперь, когда ты внезапно обрел новое и вполне живое обличье. Обличье, которому, так же, как и настоящему тебе, ничего не нужно объяснять — оно все знает и так. И кажется, знает это лучше меня.
А еще — потому, что сейчас ты отвечаешь мне только то, что захочу я. Сейчас ты — кругляш в четверть ладони, на котором извиваются символы иллюзий и лжи. Я могу сделать с тобой что угодно — даже бросить в соленую лазурную пропасть… Но, конечно, холодный металл и дальше будет висеть у меня на груди. А носил ли его когда-нибудь ты? На самом деле? И если да, то — зачем?…
Где-то далеко внизу на песок набегали волны, вода лениво слизывала с берега песчинки и откатывалась назад. В зыбком озерном зеркале отражался закат — жгучие полосы цвета огня и солнца, разбавленные прозрачной зеленью.
Зеленью… Я вскинула голову, уже не слыша криков за спиной: «Они перелетели горы!». Широко открыв глаза, я видела только пляшущее пламя цвета весенней зелени, заполонившее тихий берег. Они вернулись. Звезды.
Совсем рядом застрекотали камеры голографов, Марлен с придыханием пробормотала:
— Невероятно! Подумать только, они никогда не уходили с северной стороны!
Я ничего не слышала, ничего не думала и не могла бы даже сказать, какой сейчас день, час, век…
Стая опустилась на скалы у самого храма. Скинула крылья, на мгновение став зеркальным отражением глазеющих на них существ, внимательно посмотрела на чужаков сотней темных глаз… Холодный горный ветер растрепал призрачные волосы, подмешал в них изумрудные язычки пламени — и стая исчезла, единым вздохом взмыв в небо.
Кто-то трясет за плечо… Кажется.
— Что с вами, шеф?…
Я сморгнула и покачала головой:
— Ничего, Чезе, ничего… Просто…
Потирая лоб, я устало прикрыла сухие глаза. Наверное, Сердце Рух виновато. Сбилось что-то. Наверное…
Наверное. Я медленно оглядела еще минуту назад пустующий балкон, теперь полный народу, и недоверчиво покачала головой. Оско и Наррау увлеченно обсуждают удачные снимки, бурно жестикулируя, на заднем плане, удивленно перешептываясь, толкутся «одолженные» силовики. Алиссондра безуспешно пытается взять под контроль фонтанирующую восторгом Марлен, которая норовила по десятому разу вывалить на новую подругу свои впечатления, перемежающиеся ксенологическим ликбезом. Пешш крутится рядом. Его глаза сияют — и он смотрит не на Марлен, а в небо — туда, где еще можно различить изумрудные сполохи.
— Шеф, вы гляньте, какая съемка! Да научный отдел с руками оторвет! — тормошат меня парни. — Вы только подумайте, сколько за это можно будет выбить льгот!
Улыбаюсь одними губами. Киваю: мол, молодцы, не упустили момент.
— Шеф, пойдемте. Вам лучше проверить сетчатку. Нельзя же смотреть в упор — у вас может быть ожог.
Чезе берет меня за локоть и настойчиво тащит к выходу. Смотрю в серьезные донельзя темные глаза и понимаю, что все «звезды» Вселенной уже забыты, а остались только я и мой возможный ожог сетчатки, поэтому сопротивляться бесполезно. Я позволила затащить себя в лечебницу при Ордене, и даже чуть ли не засветло отправить в кровать — высыпаться. Видят Создатели, это мне действительно было необходимо.
Следующее утро выдалось настолько суматошным, что перед ним померкли даже приготовления к отлету двухнедельной давности. Уверена ли фарра Рис, что точно помнит все подробности ритуала? Не помято ли платье? Доставлено ли к алтарю все необходимое? Привезены ли свежие цветы для украшения главных ворот? Кто из агентов будет составлять почетный эскорт? Проверены ли на предмет безопасности проходы, по которым будет следовать процессия? Не изменили ли время начала шествия? Где испытуемой переодеваться? Во сколько? И где, раздери всех эйра, хоть какое-нибудь успокоительное?!
Эти, и множество других вопросов почему-то потребовали решения именно в это злосчастное утро, не приходя в голову никому днем ранее.
Наконец все было повторено, проверено, найдено, отглажено и застегнуто. Марлен, едва дыша от волнения, в парадном ритуальном платье стала во главе процессии. Птичьим клином позади выстроились старейшины, за ними вторым рядом шли мы — агенты Корпуса, в мрачно-черных мундирах и при оружии. Следом растянулись длинной колонной все остальные: каждый из братьев посчитал великой честью проводить Избранную до ворот.
Шествие началось, освещенное зыбким пламенем факелов, осененное звуками странных песен, эхом отдающихся под высокими сводами. Медленно, торжественно и неслышно, будто призраки, мы спускались вниз, во тьму.
И не важно, что за стенами сияло безмятежное утро — в центр каменного муравейника никогда не заглядывало солнце.
Широкие коридоры проплывали мимо, будто во сне. Где-то у самого потолка тихо колыхались тонкие, как паутина, праздничные гобелены, переливающиеся серым в тусклом свете.
Смутным абрисом впереди возникли ворота. Огромная арка с тяжелыми створками, простыми, без орнамента, драгоценных металлов и камней. Только по краю арочного свода — простой узор из клинков.
Ворота стали ближе, и я сощурилась. Клинки были настоящими. И к каждому привязаны огромные кроваво-красные цветы.
Заискрили факелы, пламя метнулось в сторону, отбрасывая изломанные тени на камень стен. Процессия останавливалась, медленно, от головного клина к самому последнему послушнику. Массивные деревянные створки ворот бесшумно разошлись на тот минимум, который позволил проскользнуть внутрь девушке и двум будущим наставникам Избранной.
Мудрейший Санх развернулся к колонне и звучно объявил начало ритуала. Ворота захлопнулись, оставляя нас по ту сторону от церемонии.
Братья разошлись бесшумно и быстро, будто и не было почти тысячной процессии. Остались только мы, чужаки в черной форме, вынужденные стоять здесь до конца, и мудрейшие, ждущие своей очереди для вступления в ритуал. Один за другим, они исчезали за темными створками, пока с нами не остался только Санх, которому предстояло включиться в действо последним. Ждать предстояло еще около часа, и я наконец решила задать мудрейшему забытый в прошлый раз вопрос:
— Мудрейший Санх, а кто попросил за меня? Относительно… экскурсии. Командор Эрро?
— Дитя мое, что это пришло вам в голову? — он улыбнулся. — Конечно, нет. Вашего Командора я видел один раз в жизни — когда договаривался о разговоре с вами… Тот, кто за вас просил, очень долго жил у нас… Однако потом ушел. И тем не менее, он один из немногих, чью просьбу я бы выполнил в любом случае.
— Но я не знаю никого, кто бы имел отношение к Ордену Рух, — я недоуменно посмотрела на него.
— Ну почему. Он, собственно, ушел к вам, в Корпус, если можно так выразиться. Я поэтому и спрашивал вас относительно амулета со змеями — это его работа. Так что я думаю, вы ошибаетесь, полагая, что он снят с трупа. Неро не так уж просто убить.
Отражение двенадцатое
Тяжелые темные створки захлопнулись за спиной мудрейшего.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |