МОДЕЛЬ СЕТЕВОГО КАПИТАЛИЗМА. |
|
|
Глава из готовящегося учебного пособия по институциональной экономике для студентов, обучающихся по программе магистра экономики. Над учебным пособием работает международный коллектив авторов в составе С. Авдашевой (ГУ-ВШЭ), В. Андреффа (Сорбонна), А. Гретченко (РЭА имени Плеханова, руководитель проекта), К. Менара (Сорбонна), Р. Нуреева (ГУ-ВШЭ), А. Олейника (МГУ имени Ломоносова, редактор учебника), С. Соссье (Сорбонна), Л. Тевено (Высшая школа социальных исследований, Париж). Учебное пособие в настоящее время находится в стадии подготовки - Ред."Вопросов Экономики" Локальные отношения как предмет исследования Тезис о существовании множества моделей капитализма получает свое развитие в современных дискуссиях о сетевом капитализме. Основная идея модели сетевого капитализма - локализация трансакций: экономические агенты действуют главным образом не на обезличенном, состоящем из бесконечно большого числа участников рынке, а на локальном, ограниченном территорией или определенным кругом агентов. Интерес к экономическим взаимодействиям, основанным на институциональной или территориальной близости их участников, никогда не был характерен для господствующего направления в экономической теории (mainstream). "Экономическая теория использования пространства и особенно теория размещения хозяйственных объектов расцвели и оформились в XIX в., но эти процессы протекали почти в полной изоляции от основных течений экономической науки - как "классики", так и "неоклассики"(1). Это и неудивительно, так как и ограниченность числа участников локальных сделок, и их нетривиальная способность влиять на результаты взаимодействия противоречат принципам совершенной конкуренции и затрудняют достижение всеобщего равновесия на базе ценового механизма. Впрочем, даже те экономисты, которые интересовались сделками в условиях локальности, чаще всего подразумевали их пространственную составляющую и делали акцент на вопросах дифференциальной ренты, транспортных издержек и т.д. Но, повторим, феномен локальности существует как в географическом, так и в институциональном, социальном пространстве. Например, географически близкий поставщик может в то же самое время являться далеким в социальном смысле, если велики сомнения относительно его благонадежности. Концепция сетевого капитализма в отличие от предшествующих подходов не предполагает исключительно пространственной трактовки отношений, основанных на территориальной близости контрагентов. Еще одним достоинством модели сетевого капитализма следует признать возможность ее применения к анализу социально-экономических систем, находящихся на разных этапах своей эволюции. С одной стороны, этим термином описывается процесс становления институтов рынка, когда они еще не до конца отделились от социальных институтов: семьи, общины, религиозных сект, дружеских отношений, отношений типа "патрон-клиент". С другой стороны, как убедительно показывают экономические социологи, даже современный рынок встроен, "вписан" (embedded) в различные структуры, предполагающие близость их участников в социальном плане. Например, по мнению М. Грановеттера, специфика организации производства электроэнергии в США в первой половине XX в. (высокая доля индивидуальных генераторов в общем производстве электроэнергии для домохозяйств и промышленности) была обусловлена той ролью, которую сыграл круг знакомых Т. Эдисона, заложившего основы электротехнической промышленности(2). Впрочем, такая универсальность модели сетевого капитализма может свидетельствовать и об ее недостаточной строгости, ведь следовало бы четко отделять общие и специфические черты локальных отношений, возникающих в различных социально-экономических контекстах. Мы уделим особое внимание различным вариантам установления отношений, базирующихся на институциональной близости агентов, а также использованию различных терминов, с помощью которых описывают подобные отношения. Терминологические споры важны не столько с лингвистической точки зрения, сколько в качестве условия формализации модели и определения степени ее применимости к анализу институтов рынка, сформировавшихся в постсоветских странах. В заключение мы обсудим последствия существования сетевого капитализма в его различных формах. Варианты установления локальных отношений Локализация экономических отношений происходит либо спонтанным, эволюционным образом или же в результате сознательных действий агентов. Первый вариант подразумевает ситуацию, когда собственно экономическая деятельность еще не отделена от других сфер повседневной жизни, в первую очередь от семейно-родственных отношений. На начальных этанах своей эволюции рынок опирается на существовавшие ранее социальные связи и, следовательно, носит локальный характер. Что же касается второго варианта, то он предполагает сознательное ограничение пространства экономической деятельности, когда последняя уже приобрела достаточную автономность. Например, стремясь защитить себя от неблагоприятных воздействий и неопределенности внешней среды, индивид окружает себя "защитной оболочкой", то есть сетью(3). Оценивая потенциально большие, но связанные с риском выгоды, которые ему сулят сделки с новыми партнерами, экономический агент может предпочесть меньший, но зато гарантированный выигрыш от взаимодействия со старыми контрагентами. Рассмотрим подробно несколько примеров обоих случаев установления локальных отношений. Локальные отношения, возникшие эволюционным образом Даже краткий экскурс в экономическую историю предоставляет нам возможность убедиться в широкой распространенности практик экономических обменов, "вписанных" в различные социальные структуры, имеющие традиционный характер. Изучая организацию экономической деятельности в африканском племени орма, Дж. Энсмингер указывает на привлечение родственников к выпасу скота на летних пастбищах (или установление родственных отношений с пастухами) для получения гарантий должного ухода за животными. Размеры семьи (семейно-родственной "сети") становятся одним из основных факторов, влияющих на размеры принадлежащего ей стада(4). Аналогично средневековый торговец не решался посылать караван в новый для себя регион без сопровождения родственника(5). Расширение экономической "сети" исключительно на базе семейно-родственных связей ограничено естественными пределами. Интересный способ обойти в экономических целях естественные границы воспроизводства семьи описывает на примере Японии XIX в. Ф. Фукуяма. В отличие от Китая, где семейный бизнес может наследоваться лишь родными сыновьями, между которыми он делится в равной пропорции, в Японии он может целиком перейти в руки и мужа одной из дочерей, если тот окажется более способным, чем родные дети. Семейная собственность на конгломераты, известные под именем "дзайбатсу", сохранялась вплоть до 1930-х годов(6). Заметим, перевод этого термина на русский язык достаточно красноречив: "денежная клика". Семейную организацию бизнеса вряд ли можно считать характерной только для отдельных стран. Вплоть до конца XIX в. в большинстве стран первого и второго "эшелонов" развития капитализма господствовал именно "семейный" капитализм. Достижение все большей автономности экономической деятельности означало постепенное разделение домашнего хозяйства и фирмы. Важным шагом в этом процессе стало развитие бухгалтерского учета, сделавшего возможным раздельное ведение финансов каждого члена семьи. "Партнерами становились не обязательно родственники, это перестало быть обычной практикой"(7). Однако "семейные сети" сохраняют свою значимость для осуществления экономической деятельности в тех случаях, когда процесс становления автономного рынка был по тем или иным причинам замедлен. Так, вплоть до сегодняшнего дня родственников в бизнес стремятся привлекать примерно половина российских предпринимателей. Еще больше число тех, кто занимается в постсоветских странах бизнесом с использованием дружеских связей(8). На описании традиционных институтов, в разные исторические периоды лежавших в основе экономической деятельности в России, целесообразно остановиться особо. Хотя их конкретные формы многократно изменялись с течением времени, все они отражали незавершенность процесса разделения социума и экономики. Одним из наиболее ярких примеров переплетения традиционных институтов и экономической практики следует признать общину. Круг, или поочередное выполнение соседями ряда земледельческих работ, был одним из первых этапов в эволюции общины. Парадокс заключается в том, что система патриархальных и максимально закрытых по отношению к внешнему миру отношений, пройдя через ряд мутаций, сохранила свое ядро (нерасчлененность социальных и экономических функций) вплоть до наших дней. По мнению А. Ахиезера, "социокультурной основой колхоза была старая община с ее обезличенным землепользованием"(9). Элементы общинного уклада можно найти и в жизни трудовых коллективов советской эпохи, ведь у их истоков стоят те же крестьяне, ушедшие в город и не имевшие возможности полностью порвать с деревней. Даже на предприятиях, созданных уже после начала рыночных реформ, присутствуют элементы патриархальных отношений: совместное празднование определенных дат, в том числе личных, круговая порука работников во взаимоотношениях с руководством и т.д. Что же касается отношений между самими предпринимателями, то еще в середине 1990-х годов многие исследователи отмечали тот факт, что основная масса сделок совершалась не на открытом рынке, а в "кругу" традиционного ("красного") директората. Круг директоров, равно как и круг крестьян-общинников, предполагает встраивание экономической деятельности в систему неформальных связей, основанных на взаимовыручке. Именно устойчивость неформальных связей в ностсоветских экономиках позволила Д. Старку сформулировать концепцию рекомбинированной собственности (recombinant property). С помощью этого термина он описывает отношения между формально независимыми фирмами, чье руководство связано отношениями солидарности и взаимной выручки". Например, угроза банкротства, нависшая над одним из предприятий и исходящая от не входящих в "круг" экономических субъектов ("чужаков"), отводится с помощью временного перераспределения партнерами ресурсов в его пользу. Локализация отношений для защиты от неопределенности внешней среды Если в описанном выше случае локальные отношения выглядят своего рода пережитком прошлого, то сознательное ограничение круга контрагентов вполне может оказаться чертой, присущей и современному рынку. Так, общество риска (risk society), складывающееся сегодня в странах Западной Европы и Северной Америки, требует особой избирательности в выборе партнеров для трансакций. Впрочем, высокие риск и неопределенность внешней среды иногда оказываются, используя выражение Ф. Хайека, "неожиданным результатом осознанной деятельности" правительства. Парадоксально, но даже законы, вводимые государством, могут стать источником неопределенности в деятельности экономических субъектов. Так, Э. де Сото замечает, что "перуанское право нестабильно и непредсказуемо, изменения в нем происходят главным образом в результате войн между различными коалициями, нацеленными на перераспределение"(12). Российские предприниматели хорошо знакомы с подобным "принуждением" со стороны государства к замещению непредсказуемых законов неформальными нормами, на основе которых функционируют локальные сообщества в бизнесе. В. Радаев говорит в этой связи о "деформализации" правил, исходным пунктом которой признается "введение формальных правил законодательными и контролирующими органами в таком виде и при таких условиях, которые не предполагают их полного и безусловного выполнения"(13). Делая сознательный выбор между открытым рынком и сетью локальных трансакций, экономические субъекты стремятся тем самым защитить себя от негативного воздействия государства и его законов. Еще одним стимулом к установлению экономических отношений, основанных на институциональной близости, в постсоветской России становится налоговая политика, проводимая государством. Желание предпринимателей защититься от притязаний государства на участие в доходах от коммерческой деятельности формирует тенденцию придания бизнесу непрозрачного характера (например, организационные границы фирм, входящих в локальные сообщества, чрезвычайно размыты) и активизации трансфертов активов между фирмами (как если бы они представляли собой одно целое). Активы "сети" группируются так, чтобы минимизировать налоговые выплаты, а пассивы при возможности перекладываются на государство. В частности, предприниматели, объединяющие локальным образом свои усилия, получают сравнительные преимущества в торге с представителями государства относительно налоговых льгот и других привилегий: ресурсы, направляемые ими на лоббистскую деятельность, значительно больше, чем у отдельной фирмы. Распространены объединения постсоветских предпринимателей, нацеленные на получение исключительных привилегий, в первую очередь налоговых. Например, ситуация, складывающаяся вокруг так называемых "белых списков" таможни(14), попадание в которые облегчает импортеру прохождение таможенных формальностей, не исключает ее аналогичной интерпретации. Ведь эти списки составляются и контролируются по инициативе различных ассоциаций импортеров, решающих проблемы взаимодействия с таможней в локальном порядке. Концепции экономических отношений, основанных на институциональной и территориальной близости Сосуществование в постсоветских странах обоих типов стимулов к формированию локальных экономических сообществ - как "традиционных", так и близких по своим характеристикам к "современным" - выступает причиной множества неточностей и ошибок в трактовке их природы. Концепции, уместные для описания традиционных отношений, зачастую смешиваются с теориями, которые возникли в результате исследования самых современных явлений в развитых западных экономиках. В ходе практического анализа необходимо в каждом конкретном случае решать, какая из концепций в наибольшей мере соответствует специфике изучаемого феномена. Рассмотрим наиболее известные из концепций экономических отношений, основанных на институциональной и территориальной близости, причем начнем с тех, которые исходят из традиционной природы таких отношений. В каждом случае будет выделен ключевой фактор, который, по мнению сторонников данной концепции, приводит к усилению локальной составляющей трансакций. Все модели сходятся в главном, делая акцент на локализации экономической деятельности, но при этом отличаясь в диагностике и предсказании вариантов развития локальных экономических систем. Община Допустимо ли увязывать локализацию взаимодействий на постсоветском рынке с пережитками общинной организации социума? Постановка такого вопроса выглядит вполне правомерной, учитывая многообразие организационных структур, несущих в себе элементы общинности (колхоз, трудовой коллектив и др.). Историки определяют общину как "замкнутую локальную организацию, для которой мир оканчивается за околицей. Обычно это была деревня в 40-50 дворов, иногда их число достигало сотни. Община выступала как хранительница древних догосударственных ценностей, древних форм социальных связей.Все дела решались сельским сходом, в котором принимали участие главы крестьянских семейств (дворов)"(15). Для общинного уклада характерна враждебность ко всему тому, что находится за пределами локального самодостаточного мира, за его "околицей". Географическое и социальное пространства здесь оказываются одинаково ограниченными. Полная экономическая и социальная автаркия общины, равно как и децентрализованный ("вечевой") порядок принятия всех важных решений, ограничивают применимость данной модели для описания российских экономических реалий. Так, по мнению Я. Паппэ, основным критерием неформальных объединений российских фирм следует считать существование "некоторого центра принятия ключевых решений, обязательных для всех агентов данного целого"(16). А сохранение старых связей в бизнесе отнюдь не означает отказа от поиска новых: даже в тот период, когда "круги" "красных" директоров играли основную роль в определении системы хозяйственных связей (середина 1990-х годов), более половины предприятий одновременно осуществляли самостоятельный поиск новых поставщиков и потребителей своей продукции(17). Отношения, основанные на взаимности Менее закрытыми по отношению к внешнему миру (по крайней мере с точки зрения их возможной эволюции) выглядят локальные отношения, построенные на взаимности (reci procity).Экономические субъекты могут принимать на себя широкие обязательства по взаимной поддержке на основе личного знакомства и возникающего чувства доверия. Ведь совершению любой сделки предшествует знание ее потенциальных участников о том, что ома им принесет. Возникновению взаимности способствует личное знакомство участников взаимодействия. Гораздо легче поставить себя на место лично известного человека, чем абсолютно незнакомого. "Взаимная поддержка во многом обязана своим существованием "социальной близости", под которой понимаются не только семейно-родственные узы, но и соседские отношения, личное знакомство, предрасположенность к конкретному человеку"(18). Локальные рынки характеризуются устойчивыми отношениями, основанными на взаимности. Их участники связаны между собой целым комплексом обязательств по взаимопомощи и поддержке(19). Проявление подобного рода взаимной поддержки некоторые исследователи видят и в солидарности "директорского корпуса", сформировавшегося в советский период. Высокая степень концентрации производства и невозможность самостоятельно выбирать контрагентов создали предпосылки для персонификации отношений в директорском корпусе. "Наипростейший вариант: потребитель и поставщик время от времени меняются ролями - сегодня я выручу тебя со сталью, завтра ты поможешь мне болтами"(20). Тем не менее солидарность является лишь одним из возможных исходов персонификации взаимоотношений: локализованные через персонификацию действия могут привести и к взаимной зависимости, рождающей чувство ненависти, а не симпатии(21). Клика Обращаясь к концепции клики, исследователь зачастую в центр своего анализа ставит негативные стороны солидарности с социально близкими людьми. Согласно определению, под кликами понимают "сообщества, интегрирующие "своих" людей на основе взаимного доверия и готовности ради "общего дела" пренебречь моральными и правовыми нормами в отношении других граждан"(22). Ценой солидарности, гарантируемой участникам клики, становится их взаимная зависимость и подчинение личных интересов интересам локального сообщества в целом. В частности, экономический субъект способен проявлять инициативу лишь в той мере, в какой это не противоречит интересам клики. В итоге картина локального мира становится чрезвычайно пессимистической: "рынок клик" представляется не только архаичным, но и жестоким даже по отношению к своим участникам (не говоря уже о "чужаках") институтом. Пессимизм концепции клик выглядит особенно контрастно на фоне оптимистических выводов, предполагаемых акцентом па взаимности. Напомним, что современные японские корпорации выступают наследниками "денежных клик" - дзайбатсу. Существует ли более нейтральный термин, позволяющий отразить глубоко двойственную природу отношений, основанных на институциональной близости, и учесть вариантный характер их эволюции? Клан Одним из вариантов ответа па поставленный вопрос выступает применение подхода к анализу локальных сделок в терминах клановых структур. В этом аспекте основой рынка становятся семейно-родственные связи, а также их продолжение - дружеские отношения. С одной стороны, солидарность внутри клана достигается за счет его закрытости и даже враждебности по отношению к внешнему миру. Поэтому не случайно, что экономическая деятельность сицилийской мафии и ее неаполитанского аналога - каморры - базируется на семейно-клановых отношениях. Личные контакты между членами мафии и связанных с нею предпринимателями не имеют локального в географическом смысле характера, так как они реализуются и на региональном, и па национальном, и даже на международном уровнях (последнее особенно характерно для контрабанды, торговли наркотиками и оружием). Именно структура и размеры мафиозных кланов (их еще называют "котериями") становятся главными детерминантами экономического благосостояния членов современной мафии. С другой стороны, кланы позволяют использовать предпринимательский потенциал в тех случаях, когда этому препятствует проводимая государством экономическая политика. А структура кланов может принимать достаточно гибкие формы. Например, китайские землячества (lineage), возникшие па основе наличия общих предков, сегодня объединяют десятки тысяч людей и служат каналами трансферта капитала в межрегиональном и международном масштабе. Активная роль, которую играют китайские общины в Малайзии, Индонезии, Гонконге, Сингапуре, а также их интенсивные коммерческие связи с Китаем не в последнюю очередь объясняются тем, что экономическая деятельность "встроена" в расширенные клановые структуры(23). Но лишь тщательное изучение структуры существующих кланов позволит понять, какую роль они играют в функционировании рынка и какая оценка, оптимистическая или пессимистическая, наиболее адекватна. Клиентела Рассмотренные выше модели локальных отношений не делают специального акцента на степени равномерности распределения ресурсов между их участниками. Клиентелой, или отношениями типа "патрон-клиент", называют неформальные персональные связи в "ситуации, когда ресурсы власти и влияния распределены неравномерно среди действующих лиц (акторов), а родственные или дружеские отношения отсутствуют"(24). "Патрон", обладающий значительными ресурсами, способен предложить защиту и покровительство "клиенту" в обмен на его лояльность и подчинение. Исторические корни клиентелы нужно искать в средневековье, в практике заключения контрактов о предоставлении частной защиты между синьорами, и вассалами. Выражаясь языком современной институциональной теории, патрон стал прообразом принципала, а клиент - агента, чьи отношения изучаются в рамках теории оптимального контракта. Действительно, от агента ожидается следование интересам принципала в обмен на фиксированное вознаграждение (то есть защиту от непредвиденных обстоятельств). Наверное, исторически первым вариантом решения проблемы "принципала-агента" (тенденции агента к оппортунистическому поведению, или отлыниванию) следует считать установление между ними семейно-родственных отношений(25). Таким образом, модель семьи воспроизводится в локальном мире даже в тех случаях, когда семейно-родственные узы изначально отсутствовали. Использование термина, имеющего конкретное историческое содержание, для описания современной ситуации связано с некоторыми проблемами. Это методологически приемлемо, если элементы патрон-клиентских отношений в ходе эволюции сохранились в современных институтах. Например, Д. Гамбетта видит в мафии в первую очередь коммерческую структуру, нацеленную па обеспечение защиты в частном порядке(26), иными словами, она - ядро рыночной клиентелы. В принципе клиентела не выглядит как несовместимая с рынком, она даже способна облегчить решение чисто рыночных проблем, связанных с асимметричностью информации между продавцом и покупателем(27). Однако использование концепции клиентелы для описания постсоветских реалий вряд ли возможно по причине отсутствия в российской истории контрактных отношений, сходных с теми, что реализовывались в эпоху феодализма между синьором и вассалом. А если аналог клиентелы в российской истории отсутствовал, то требуется найти и более адекватный термин для описания феномена локальных отношений в России. Блат В отличие от клиентелы термины "блат", "блатные отношения" имеют глубокие корни именно в российской истории. На воровском жаргоне XIX в. словом "блат" называли полезные знакомства, выходы на "нужных" людей. В XX в. это слово стало широко употребляться за пределами воровского и тюремного мира, что позволило некоторым исследователям применить концепцию блатных отношений для описания советского общества в целом. "Блат заключается в использовании неформальных контактов, основанных па взаимной симпатии и доверии, то есть в обращении к друзьям и знакомым... Блат - это особая форма неденежного обмена, своего рода бартер, осуществляемый на основе личностных отношений (курсив мой - А. О)"(28). С точки зрения описания локальных отношений блат интересен, во-первых, тем, что блатные связи всегда предполагают взаимное доверие сторон. Во-вторых, они не исключают ни ситуацию равенства ресурсного потенциала участников "горизонтального" обмена, ни возникновения отношений типа "патрон-клиент" ("вертикальные" связи). В-третьих, блат представляет собой результат не только эволюции традиционных отношений, но и сознательной локализации взаимодействий путем их персонификации в условиях экономики дефицита. Недостатком модели блатных отношений, пожалуй, является лишь то, что при ее использовании затрудняются международные сравнения. Ведь локализация взаимодействий в той или иной форме присутствует во всех странах, на какой бы стадии социально-экономического развития они не находились. Правомерно ли вообще пытаться искать модель отношений, основанных на институциональной близости, позволяющую одновременно отразить и специфику постсоветского общества, и универсальные сравнения? Дистрикт Не поможет ли ответить на поставленный выше вопрос акцент не на различных формах социальной близости в экономической деятельности, а главным образом на географической близости? Индустриальный дистрикт, или сконцентрированные на ограниченном пространстве промышленные предприятия, специализирующиеся на выпуске однотипной продукции, стал одной из первых экономических моделей локальных взаимодействий. Впрочем, автор идеи индустриального дистрикта - один из родоначальников современной экономической теории А. Маршалл - для объяснения географической локализации производства использовал не только и не столько экономические аргументы. Так, помимо указания на выгодное экономико-географическое положение и на возможную экономию на масштабе, он упоминает легкость накопления технических знаний и навыков, а также среду, благоприятную для появления, распространения и внедрения новых идей(29). Современные последователи Маршалла также не рассматривают активное функционирование индустриальных дистриктов, в частности, в северной и северо-восточной Италии как исключительно экономическое явление. Они указывают, что для возникновения дистриктов необходима особая социальная среда, характеризующаяся нормами взаимного доверия и разветвленными семейно-родственными связями. "В дистрикте множество фирм взаимодействует с сообществом людей, и эти два элемента сливаются воедино в пространственно-ограниченной области"(30). Области в Италии, где распространены индустриальные дистрикты, даже получили ввиду своей социально-экономической специфики название "третьей Италии" (La Terza Italia) в отличие от "первой" (Север, где доминируют крупные индустриальные фирмы) и "второй" (отстающий в социально-экономическом развитии Юг). Концентрация однотипного производства на ограниченном пространстве рассматривается в качестве "третьей" модели экономического развития еще и с другой точки зрения. Дистрикт занимает промежуточное место на шкале вертикальной интеграции между полностью вертикально интегрированной фирмой и совершенно конкурентной фирмой. Речь идет об интеграции множества мелких фирм в общую сбытовую и снабженческую структуру, которой присущи гибкость и неформальный характер(31). Гибкость производственного процесса, "распределенного" среди многих формально независимых, но объединенных ввиду территориальной близости неформальными связями фирм, обусловливает занятие соответствующей рыночной ниши: модная одежда, обувь и аксессуары, приборостроение. Кластер Если в концепции дистрикта акцент на географической близости лишь подтверждает важность социальных и культурных факторов, то в основе модели кластера лежит "чистое", геометрическое понимание пространства. Хронологически абстрактная географическая модель, в основе которой лежали такие характеристики, как удаленность от центра и площадь, была предложена И. фон Тюненом ранее маршалловой формулировки идеи индустриального дистрикта - в 1826 г. Существование транспортных издержек приводит к тому, что производство размещается кольцами вокруг некоего центра. Интерпретация экономического пространства в виде абстрактной модели позволяет активно использовать математический аппарат. Например, П. Кругман показывает с помощью серий Фурье, что случайные па первый взгляд варианты размещения экономических субъектов в пространстве на самом деле подчинены описываемым с помощью математического языка закономерностям. Он предлагает учитывать в модели Тюнена фактор интерференции между различными центрами экономического пространства: "Привлекательность какой-либо территории зависит от концентрации бизнеса в других местах"(32). В качестве примера кластера обычно приводят фирмы, занятые производством хирургических инструментов в Пакистане. Теория игр стала еще одним методом математического описания концентрации взаимодействий в ограниченном пространстве. Так, ожидаемый выигрыш от кооперативного поведения в ситуации повторяющейся "дилеммы заключенных" тем выше, чем выше концентрация в пространстве игроков, основывающих свой выбор на взаимности. Поэтому отношения, основанные на взаимности, развиваются в первую очередь внутри кластеров. Рождается следующая методологическая проблема. С одной стороны, социальная близость возникает внутри кластеров в результате близости географической. С другой - концепция кластеров предполагает спонтанный, "автоматический" характер этого процесса, что оставляет за рамками анализа случаи, подобные вынужденному сожительству. Таким образом, и модели географически локальных трансакций оказываются применимыми далеко не всегда. Проект Подход, выдвигающий на первый план сознательный выбор людей в пользу локальных взаимодействий (причем в условиях рыночной экономики, а не экономики дефицита, как это было в случае с блатом), был предложен представителями французской теории соглашений (theorie des conventions). Основными постулатами этой теории являются: во-первых, тезис о существовании множества вариантов организации взаимодействий, или соглашений; во-вторых, признание того, что каждый человек при желании способен играть в зависимости от ситуации по "правилам игры", соответствующим любому из соглашений (33). Одним из таких наборов правил, добровольно выбираемых для своих взаимодействий людьми, и является "проектное соглашение". "Проект (la cite par projets) временно объединяет совершенно различных людей, которые активно взаимодействуют между собой в течение относительно короткого периода времени. По завершении проекта сложившиеся связи сохраняются "про запас" и могут вновь актуализироваться в будущем"(34). Работа ученых, имеющих различную институциональную принадлежность, над общим исследовательским проектом в рамках временного творческого коллектива хорошо иллюстрирует идею проектного соглашения. В экономической сфере наличие общего для ряда фирм коммерческого проекта приводит к формированию стратегических альянсов (strategic alliances). Стратегическим альянсом называют "совокупность (community) организаций, которых объединяет определенный функциональный интерес, будь то правоохранительная деятельность, или психическое здоровье, или производство и продажа компьютеров"(35). В сфере биотехнологии фирмы, например, создают стратегические альянсы для реализации конкретных научно-исследовательских разработок. Причем в случае стратегического альянса речь идет не о пространственной и даже не о социальной близости, а о сближении на основе общности интересов. Так, альянсы в сфере биотехнологии, как правило, включают университеты, частные лаборатории, государственные органы из разных стран. Если проект по определению краткосрочен, то два других объединения фирм на основе общности интересов - перекрестное участие в советах директоров (overlapping directorates) и кейретцу (keiretsu) - предполагают сохранение альянсов в течение длительного времени. Перекрестное участие широко распространено как в западных странах, особенно в США, так и в постсоветских странах. На Западе "заседания совета директоров помогают топ-менеджерам в планировании и координации самых различных направлений корпоративной политики с другими участниками рынка (представленными внешними членами совета директоров)"(36). В постсоветских странах перекрестное участие существует, но чаще всего не принимает явных, подверженных контролю со стороны третьих лиц форм. Поэтому концепция перекрестного участия оказывается не вполне пригодной для оценки ситуации в постсоветских странах в сравнительной перспективе. Еще в меньшей мере отвечает требованиям международных сравнений модель кейретцу, описанная на примере японских корпораций. "Кейретцу - это стратифицированная и квазипостоянная группа поставщиков, которые выполняют субподряды для основного производителя"(37). Хотя стремление к установлению постоянных отношений с поставщиками для снижения неопределенности внешней среды наблюдается и у постсоветских предприятий (38), кейретцу слишком сильно "вписаны" в японскую культуру, чтобы на их основе можно было бы осуществлять международные сравнения. Во-первых, появившиеся после второй мировой войны кейретцу являются прямыми наследниками имевших многовековую историю конгломератов дзайбатсу. Во-вторых, "складывающиеся в рамках кейретцу отношения требуют принятия сторонами высоких взаимных обязательств преимущественно морального характера. В частности, участники кейретцу не могут свободно продавать свою продукцию тем фирмам, которые предлагают наибольшую цену"(39). А моральные истоки лояльности и взаимности в японском обществе Ф. Фукуяма находит в японской версии конфуцианства. Сеть Поиски модели экономических отношений, основанных на институциональной близости, которая была бы одновременно и достаточно универсальной для международных сравнений, и достаточно специфичной для описания постсоветской практики, пока не увенчались успехом. Отвечает ли этим требованиям один из наиболее популярных на сегодняшний день в экономике и социологии терминов - "сеть"? Здесь мы рассматриваем сеть в последнюю очередь ввиду существования множества ее трактовок. Зачастую термин "сеть" используется и для описания отношений, рассмотренных выше. Такое расширенное толкование сети отражено, например, в следующем определении: "Под сетью мы понимаем совокупность устойчивых контактов или сходных с ними социальных отношений между индивидами или группами"(40). Практически все вышеозначенные акценты на том или ином аспекте локальных отношений присутствуют и в анализе сетей. Например, адепты сетевой теории подчеркивают, что персонификация отношений является неотъемлемым атрибутом эффективно действующей сети. Так, контакты, установленные в Интернете, чаще всего ущербны именно по этой причине: "Эффективная сетевая организация требует богатых, многосторонних, устойчивых отношений, которые могут возникнуть лишь в процессе межличностного общения"(41).Только такие отношения благоприятны для принятия индивидами на себя обязательств перед партнерами по сети. Без таких взаимных обязательств сеть лишается сравнительных преимуществ в аккумулировании ресурсов. Упомянем здесь практику выдачи кредитов под поручительство партнеров по сети (хотя в данном контексте более уместным выглядело бы использование термина "клан"), широко распространенную в странах Юго-Восточной Азии. Гарантией возврата кредита становится не залог, не эффективно работающая судебная система и даже не личная репутация заемщика, а сама сеть. "Сетевые каналы, по которым на неформальной основе перекачиваются серьезные объемы разнообразных ресурсов..., основаны не на вере в индивидуальную честность, а на способности сетевого мира вынудить индивида соблюдать условия взаимодействия"(42). Безусловным достоинством рассматриваемой концепции для экономиста следует признать наличие прямых параллелей между сетью и гибридными формами совершения сделок, или, как их еще называют, отношенческой контрактацией (relational contracting). "Гибридные формы можно рассматривать как особые структуры управления сделками, отличные и от рынка, и от иерархии. Они уместны в случаях двух- или многосторонней зависимости участников сделок, когда эта зависимость уже рождает потребность в тесной координации, но еще недостаточна для полной интеграции"(43). Отношенческая контрактация обусловливает двухстороннее управление сделками: экономические субъекты самостоятельно, без участия третьих лиц, принимают на себя обязательства и следят за их выполнением. Эти обязательства, равно как и взаимоотношения в целом, приобретают личностную окраску, характерную для большинства "социально близких" отношений. Наконец, расширенное толкование сети придает этой концепции универсальный характер, так как с ее помощью описываются и традиционные, и современные формы отношений, основанных на институциональной и территориальной близости. В последние годы появилась целая серия работ, в которых постсоветский рынок трактуется как преимущественно сетевой на том основании, что сделки, заключаемые на нем, концентрируются внутри формальных или неформальных сетей или бизнес-групп. "Основной формой существования крупного российского бизнеса является группа, то есть совокупность предприятий, которые в силу сложившихся между ними связей регулярно выступают в некоторых важных аспектах как единое целое. При этом связи могут быть формальными или неформальными, прозрачными или непрозрачными для внешнего наблюдателя, основанными на отношениях собственности или нет"(44). Аргументы относительно традиционного характера о существовании некоторых "кругов" в предпринимательской среде или тезис о закрытости отношений в сфере постсоветского бизнеса по отношению к любым "чужакам" не могут опровергнуть аналитическую ценность концепции сети. Действительно, в отличие от проекта сеть может быть как открытой, так и закрытой, в то время как акцент на общинных или клановых элементах не позволяет рационализировать действия по локализации сделок. Гибкость концепции сети обусловлена и вниманием, которое в ее рамках уделяется вопросам структуры взаимодействий. В узком смысле сетью называют именно особые структуры, состоящие из "узлов" (фирмы, другие экономические субъекты) и совокупности связей между ними. Фактически применение термина "сеть" уместно лишь для структурного анализа, когда локальные взаимодействия рассматриваются через призму их структуры. Только в этом случае сетевой подход оправдывает ожидания относительно своей универсальности. В любом другом случае, например, когда требуется исследовать причины локализации взаимодействий или описать их эволюцию, обращение к более четким определениям (община, проект и т.д.), даже если они и не универсальны, оказывается предпочтительнее. Помещение в центр анализа структуры взаимодействия позволяет использовать наработки такого направления в математике, как теория графов(45), исследующего свойства конечных множеств с заданными отношениями между их элементами. Структурный анализ взаимодействий, складывавшихся в экономике дефицита, стал во многом возможным именно благодаря теории графов. Простейшую сеть из четырех фирм, между которыми установлены пять связей, можно отобразить графом (см. рис.). Сеть описывается следующими параметрами. 1. Доступность (reachability) вершин - наличие связей (дуг или ребер) между двумя заданными вершинами. Связи могут оказаться и избыточными (redundant), если они связывают те же самые вершины (multiplex relation) и дублируют тем самым уже существующие дуги или ребра. К примеру, между вершинами А и В есть одна первичная (АВ) и одна вторичная (АБВ) связь. "Дизайн оптимальной сетевой структуры отвечает двум принципам: результативности (максимизация числа неизбыточных контактов) и эффективности (отделение первичных контактов от вторичных л направление ресурсов на поддержание первичных контактов)"(46). На языке теории графов оптимальна такая сетевая структура, в которой взаимодействие осуществляется по кратчайшим путям между вершинами. При этом путь между вершинами называется контуром. 2. Интенсивность (density) связей - количество связей с другими вершинами. Степень интенсивности измеряется отношением числа действительно существующих связей к потенциально возможному, равному ЖЛ/-1)/2, где N - число вершин. В рассматриваемом примере интенсивность равна 0,83. 3. Централизация (centrality) связей - вершина признается центральной, если она связана с вершинами, напрямую между собой не связанными. На рисунке вершина Б занимает центральное место, так как А и Г напрямую недоступны. Существует несколько количественных показателей централизации. Во-первых, степень централизации рассчитывается как отношение количества связей данной вершины к общему количеству вершин в сети: n/N-1, где n - количество связей данной вершины. Во-вторых, степень близости - это сумма кратчайших путей от вершины ко всем остальным вершинам. Затем полученная величина сравнивается с аналогичными величинами, рассчитанными для других вершин по формуле: 1-[(di-1)dmax], где: di - сумма кратчайших путей от вершины i, dmax - наибольшая среди всех вершин сумма кратчайших путей. В-третьих, степень "серединности" (betweenness) зависит от частоты, с которой вершина оказывается на кратчайшем пути, соединяющем пары других вершин: L/[N*N-3N + 2)/2], где L - число случаев, когда вершина оказывается на кратчайшем пути. 4. Открытость (openness) - сеть считается открытой, если число вершин в ней потенциально не ограничено (бесконечный граф). Доступ в открытую сеть гарантирован любому заинтересованному в этом индивиду. "Социальные отношения вне зависимости от того, традиционную или ассоциативную природу они имеют, будут называться "открытыми" но отношению к чужакам, если принятый порядок не исключает участия любого, кто хочет и способен присоединиться к взаимодействиям"(47). К другим параметрам сети относят степень формализации связей, степень латентности связей (частоту их использования в течение определенного периода времени), устойчивость связей (длительность их существования) и др. В результате появляется возможность сравнивать различные варианты отношений, основанных на институциональной и территориальной близости, используя одни и те же критерии и одни и те же термины. И община, и перекрестное участие в советах директоров предполагают определенную структуру локальных отношений, а значит, могут стать объектом сравнения в терминах сетевого подхода. Например, отличительную особенность клик можно увидеть в господстве доступных, но избыточных и закрытых неформальных связей. Последствия сетевого капитализма В каждой из рассмотренных концепций локальных взаимодействий по-особому выделены те или иные аспекты - пространственные, социальные или нормативные - отношений, основанных на институциональной и территориальной близости. Попробуем систематизировать эти отличия в форме таблицы (см. табл. 1). Значимость близости в географическом пространстве отражена в колонке "географическая близость". Колонка "социальная близость" содержит информацию о той роли, которую играют персонифицированные отношения. Внимание, уделяемое альтернативными концепциями противопоставлению локальных и универсальных норм, оценивается в третьей колонке. Наконец, отметим и тот аспект, который может присутствовать в отношениях, основанных на институциональной и территориальной близости, но оставался "за кадром" практически во всех рассмотренных подходах. Речь идет о включении в сети наряду с действующими субъектами и предметов материального мира. Действительно, локализация взаимодействий зачастую связана с особым отношением к тем предметам материального мира, по поводу которых совершаются трансакции. В локальном мире человек привыкает не только к партнерам, но и к наиболее близким для пего вещам. Как и люди, они теряют свой обезличенный характер и становятся неотъемлемым элементом сетей. Учитывая, что включение вещей в анализ сетевых отношений только начинается, накопленных знаний явно недостаточно для учета в предложенной классификации. Таблица 1 Значимость различных аспектов отношений, основанных на институциональной и территориальной близости Материалы доступны в бумажной версии издания Очевидно, что географическая близость не играет столь же важной роли, как близость социальная или нормативная. Поэтому при обсуждении экономических последствий существования сетей основное внимание будет уделено именно двум последним формам близости. Сети оказывают влияние практически на все параметры экономической деятельности. Назовем лишь наиболее значимые характеристики сетевого рынка. Сетевая природа экономических отношений является важным фактором сегментации и монополизации рынков, хотя "мэйнстрим" не уделяет этому вопросу достаточного внимания. Так, к числу барьеров входа в отрасль и выхода из отрасли следует отнести и ограничения на участие в локальных сетях. "Наиболее значимый из нефинансовых барьеров на входе... связан с трудностями доступа к сети"(48). Эти трудности могут быть обусловлены кастовой или этнической принадлежностью, невозможностью установить личное знакомство ("выйти на человека") и т.д. Данные социологических опросов, проводимых в постсоветских странах, показывают, что значимость "сетевых барьеров" не только не уменьшилась за годы реформ, а, наоборот, возросла, что дает нам право говорить о становлении именно сетевой модели капитализма(49). В этих условиях выглядит естественным установление локальных (в географическом, или, чаще, отраслевом разрезах) монополий, ведь "ее [монополии] задачей всегда является лишение "чужаков" (outsiders) любых шансов в социальной или экономической деятельности"(50). А ведь именно "чужаки" чаще всего и становятся носителями новых идей и предпринимательского потенциала в том смысле, который вкладывал в это слово Й. Шумпетер. Состав участвующих в сетевых взаимодействиях экономических субъектов объясняет и складывающуюся структуру производства, в частности, соотношение между числом малых, средних и крупных предприятий (см. табл. 2). Если сеть основывается преимущественно на семейно-родственных связях (клан), то в экономике велик удельный вес семейного бизнеса и, следовательно, велико число малых предприятий. Если в сети включены представители властных структур (клиентела, клика, блат, в меньшей степени - кейретцу), то возрастает роль крупных предприятий, прямо или косвенно зависимых от государства. Наконец, открытые сети (проект, стратегический альянс), возникающие па базе добровольных ассоциаций и других институтов гражданского общества, являются обязательным условием развития корпоративного бизнеса, находящегося под управлением профессиональных менеджеров. Например, современная американская корпорация является прямым наследником различных неприбыльных ассоциаций и гражданских инициатив (религиозных, образовательных, самоуправленческих), которые оказались эффективными в аккумулировании капитала для финансирования крупных инвестиционных проектов, например, строительства железных дорог(51). Таблица 2 Влияние сетей на структуру бизнеса Материалы доступны в бумажной версии издания Помимо барьеров входа и выхода существование сетей затрудняет достижение идеала конкурентного рынка и в другом аспекте. Закрытые сети мало подвержены воздействию извне, в том числе и государственному регулированию (за исключением случая, когда представители государства входят в сеть). Эффективность антимонопольной, денежно-кредитной, налоговой политики ставится под вопрос. Уже отмечалось, что угроза банкротства предприятия-должника легко отводится, если оно включено в сеть: партнеры просто временно перераспределяют ресурсы в его пользу(52). Практика использования "внутренних" (или трансфертных) цен в рамках сети затрагивает фискальные интересы государства. Неспособность повлиять со стороны на непрозрачные отношения внутри сети особенно ярко проявляется в периоды кризисов. Например, Р. Уинтроуб приходит к выводу, что именно сетевая природа финансовых рынков в странах Юго-Восточной Азии стала одной из причин их глубокой нестабильности и финансового кризиса 1997 г. в этом регионе, принявшего в 1998 г. международные масштабы и затронувшего российскую экономику(53). Фрагментация единого рыночного пространства, вызванная сетевой природой капитализма, имеет и еще одно важное измерение: отсутствие единого правового пространства и как следствие дефицит права(54).Каждая из сетей живет по своим локальным правилам, по своей собственной "конституции". Причем для членов локальных сообществ внутригрупповые нормы всегда значимее, чем любые нормы, навязываемые извне. "Какими бы ни были правила, привносимые извне, они менее обязательны для выполнения, чем те, что приняты внутри группы"(55). Даже закон может быть принесен в жертву нормам, принятым в сети, как это происходит, например, в случае клик. С фрагментацией правового пространства связан целый ряд проблем. Во-первых, только локальные и региональные рынки могут успешно функционировать в условиях отсутствия единого правового пространства. Совершение сделок между участниками различных сетей маловероятно до тех пор, пока не существует универсальных, не связанных с фактом принадлежности к той или иной сети гарантий исполнения принятых на себя обязательств. Не случайно Д. Норт видит в создании обезличенных, универсальных гарантий выполнения условий контрактов центральную проблему экономического развития и становления рынка(56). Во-вторых, к социальным барьерам сетевого мира следовало бы причислить моральные барьеры. Отсутствие единого правового пространства усугубляется невозможностью сформулировать единую мораль для сетевого мира. Участники каждой сети исповедуют свою собственную групповую мораль. Чтобы участвовать в сетевых взаимодействиях, человек со стороны должен не только "найти выходы" на участников сети, но и разделять их мораль. Для носителя универсальных или просто иных моральных принципов это не всегда возможно. В итоге фрагментация и правового, и морального пространства означает укрепление локальных порядков(57). Последнее становится дополнительным фактором сегментации рынка: границы между сегментами устанавливаются не только ценовыми, технологическими или социальными, но и нормативно-ценностными барьерами. Удовлетворенность локальным порядком снижает стимулы к тому, чтобы индивид прилагал усилия к поддержанию универсального порядка, например, в масштабах национального рынка. А ведь в условиях сетевого капитализма базовая теорема неоклассической экономики о существовании, единственности и Йарето-оптимальности равновесия на рынке (теорема Вальраса-Эрроу-Дебрэ) не выполняется, потому что сегменты рынка слабо связаны между собой. Последнее исключает взаимную компенсацию локальных неравновесных ситуаций. Иными словами, сетевому капитализму присуща внутренняя нестабильность. Поиск вариантов ограничения негативных последствий формирования сетевого капитализма при сохранении его преимуществ представляет собой предмет специального исследования. Здесь же ограничимся только более четкой формулировкой сверхзадачи трансформации сетевого общества: как сделать сеть более универсальной и открытой? Самое простое и очевидное решение - расширить локальную сеть до размеров национального рынка, следует сразу же отбросить по причине запретительно высоких издержек поддержания такого числа персонифицированных отношений(58). Более тонкий подход заключается, используя термин К. Хеймер, в замещении "плохого" партикуляризма "хорошим". Нельзя заставить человека относиться к партнеру по сети точно так же, как к "чужаку", это просто сделает неэффективной любую совместную работу, требующую тесной кооперации. Однако можно дать "чужаку" возможность стать полноправным участником сетевых взаимодействий, если он желает этого и соответствует предъявляемым требованиям. Необходимо, "чтобы партикулярные требования обосновывались универсальным образом, а именно через формулирование общего правила, определяющего уникальную категорию (one-member category), к которой принадлежит данный актор, и то, как следует относиться к любому, кто займет его место"(59). |
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 97 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Г.П.Могилевская. Дети и деньги 7 страница | | | Таблица распределения рейтинговых показателей по видам заданий для дисциплины «Иностранный язык» |
