чтоб всего было довольно! А я пойду твою невесту доставать. Да смотри:
всякий раз, как я забегу к тебе, ты режь у любой птицы правое крылышко и
подавай на тарелочке.
Пошел Булат-молодец прямо к высокой башне, где сидела Василиса Кир-
битьевна; бросил полегоньку камушком и сломил у башни золоченый верх.
Прибегает к Ивану-царевичу, говорит ему:
- Что ты спишь? Подавай курицу.
Тот отрезал правое крылышко и подал на тарелочке. Булат-молодец взял
тарелочку, побежал к башне и закричал:
- Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться
и просил меня отдать вам эту курочку.
Она испугалась, сидит - ничего не говорит; а он сам за нее отвечает:
- Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли Иван-царевич? - Слава Богу
здоров!..
Прибегает Булат-молодец к Ивану-царевичу.
- Что сидишь? - говорит. - Подавай утку. Тот отрезал правое крылышко,
подал на тарелочке. Булат взял тарелочку и понес к башне.
- Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться
и прислал вам эту уточку. Она сидит - ничего не говорит; а он сам за нее
отвечает:
- Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли царевич?
- Слава Богу, здоров!
Прибегает Булат-молодец домой и опять говорит Ивану-царевичу:
- Что сидишь? Подавай гуся. Тот отрезал правое крылышко, положил на
тарелочку и подал ему. Булат-молодец взял и понес к башне:
- Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться
и прислал вам гуся. Булат-молодец хватает девицу за правую руку; вывел
ее из башни, посадил к Ивану-царевичу на лошадь, и поскакали они, добрые
молодцы, с душой красной девицей во всю конскую прыть. Поутру вста-
ет-просыпается царь Кирбит, видит, что у башни верх сломан, а дочь его
похищена, сильно разгневался и приказал послать погоню по всем путям до-
рогам.
Много ли, мало ли ехали наши витязи - Булат-молодец снял со своей ру-
ки перстень, спрятал его и говорит:
- Поезжай, Иван-царевич, а я назад ворочусь, поищу перстень.
Василиса Кирбитьевна начала его упрашивать:
- Не оставляй нас, Булат-молодец! Хочешь, я тебе свой перстень пода-
рю?
Он отвечает:
- Никак нельзя, Василиса Кирбитьевна! Моему перстню цены нет - мне
его дала родная матушка; как давала - приговаривала: носи - не теряй,
мать не забывай!
Поскакал Булат-молодец назад и повстречал на дороге погоню; он тотчас
всех перебил, оставил только единого человека, чтоб было кому царя по-
вестить, а сам поспешил нагнать Ивана-царевича. Много ли, мало ли они
ехали - Булат-молодец запрятал свой платок и говорит:
- Ах, Иван-царевич, я платок потерял; поезжайте вы путем-дорогою, я
вас скоро опять нагоню.
Повернул назад, отъехал несколько верст и повстречал погоню вдвое
больше; перебил всех и вернулся к Ивану-царевичу.
Тот спрашивает:
- Нашел ли платок?
- Нашел.
Настигла их темная ночь; раскинули они шатер, Булат-молодец лег
спать, а Ивана-царевича на караул поставил и говорит ему:
- Каков случай - разбуди меня!
Тот стоял, стоял, утомился, начал клонить его сон, он присел у шатра
и заснул.
Откуда ни взялся Кощей Бессмертный - унес Василису Кирбитьевну.
На заре очнулся Иван-царевич; видит, что нет его невесты, и горько
заплакал. Просыпается и Булат-молодец, спрашивает его:
- О чем плачешь?
- Как мне не плакать? Кто-то унес Василису Кирбитьевну.
- Я же тебе говорил - стой на карауле! Это дело Кощея Бессмертного;
поедем искать.
Долго-долго они ехали, смотрят - два пастуха стадо пасут.
- Чье это стадо?
Пастухи отвечают:
- Кощея Бессмертного.
Булат-молодец и Иван-царевич расспросили пастухов: далеко ль Кощей
живет, как туда проехать, когда они со стадом домой ворочаются и куда
его запирают? Потом слезли с лошадей, уговорились с пастухами, наряди-
лись в их платье и погнали стадо домой; пригнали и стали у ворот.
У Ивана-царевича был на руке золотой перстень - Василиса Кирбитьевна
ему подарила; а у Василисы Кирбитьевны была коза - молоком от той козы
она и утром и вечером умывалась. Прибежала девушка с чашкою, подоила ко-
зу и несет молоко; а Булат-молодец взял у царевича перстень и бросил в
чашку.
- Э, голубчики, - говорит девушка, - вы озорничать стали!
Приходит к Василисе Кирбитьевне и жалуется:
- Ноныче пастухи над нами насмехаются, бросили в молоко перстень!
Та отвечает:
- Оставь молоко, я сама процежу.
Стала цедить, увидала свой перстень и велела послать к себе пастухов.
Пастухи пришли.
- Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! - говорит Булат-молодец.
- Здравствуй, Булат-молодец! Здравствуй, царевич! Как вас Бог сюда
занес?
- За тобой, Василиса Кирбитьевна, приехали; нигде Кощей от нас не
скроется: хоть на дне моря - и то отыщем!
Она их за стол усадила, всякими яствами накормила и сладко напоила.
Говорит ей Булат-молодец:
- Как приедет Кощей с охоты, расспроси, Василиса Кирбитьевна, где его
смерть. А теперь не худо нам спрятаться.
Только гости успели спрятаться, прилетает с охоты Кощей Бессмертный.
- Фу-фу! - говорит. - Прежде русского духу слыхом было не слыхать,
видом не видать, а нониче русский дух воочию является, в уста бросается.
Отвечает ему Василиса Кирбитьевна:
- Сам ты по Руси налетался, русского духу нахватался, так он тебе и
здесь чудится!
Кощей пообедал и лег отдыхать; пришла к нему Василиса Кирбитьевна,
стала спрашивать:
- Насилу дождалась тебя; уж не чаяла в живых увидать - думала, что
тебя лютые звери съели!
Кощей засмеялся:
- Эх, ты! Волос долог, да ум короток; разве могут меня лютые звери
съесть?
- Да где ж твоя смерть?
- Смерть моя в голике, под порогом валяется. Улетел Кощей, Василиса
Кирбитьевна побежала к Ивану-царевичу. Спрашивает ее Булат-молодец:
- Ну, где смерть Кощеева?
- В голике под порогом валяется.
- Нет! Надо расспросить его получше. Василиса Кирбитьевна тотчас при-
думала: взяла голик, вызолотила, разными лентами украсила и положила на
стол.
Вот прилетел Кощей Бессмертный, увидал на столе вызолоченный голик и
спрашивает, зачем это.
- Как же можно, - отвечала Василиса Кирбитьевна, - чтоб твоя смерть
под порогом валялась; пусть лучше на столе лежит!
- Ха-ха-ха! Волос длинен, да ум короток; разве здесь моя смерть?
- А где же?
- Моя смерть в козле запрятана.
Василиса Кирбитьевна, как только Кощей на охоту уехал, взяла убрала
козла лентами да бубенчиками, а рога ему вызолотила.
Кощей увидал, опять рассмеялся:
- Волос длинен, да ум короток; моя смерть далече: на море на океане
есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке
- заяц, в зайце - утка, в утке - яйцо, а в яйце - моя смерть!
Сказал и улетел. Василиса Кирбитьевна пересказала все это Булату-мо-
лодцу да Ивану-царевичу; они взяли с собой запасу и пошли отыскивать Ко-
щееву смерть.
Долго ли, коротко ли шли, запас весь приели и начали голодать. Попа-
дается им собака со щенятами.
- Я ее убью, - говорит Булат-молодец, - нам есть больше нечего.
- Не бей меня, - просит собака, - не делай моих деток сиротами; я те-
бе сама пригожусь!
- Ну, Бог с тобой!
Идут дальше - сидит на дубу орел с орлятами. Говорит Булат-молодец:
- Я убью орла.
Отвечает орел:
- Не бей меня, не делай моих деток сиротами; я тебе сам пригожусь!
- Так и быть, живи на здоровье!
Подходят к океан-морю широкому; на берегу рак ползет. Говорит Бу-
лат-молодец:
- Я его пришибу. А рак:
- Не бей меня, добрый молодец! Во мне корысти не много, хоть съешь -
сыт не будешь. Придет время - я сам тебе пригожусь!
- Ну, ползи с Богом! - сказал Булат-молодец. Он посмотрел на море,
увидал рыбака в лодке и крикнул:
- Причаливай к берегу!
Рыбак подал лодку. Иван-царевич да Булат-молодец сели и поехали к
острову; добрались до острова и пошли к дубу.
Булат-молодец ухватил дуб могучими руками и с корнем вырвал; достал
из-под дуба сундук, открыл его - из сундука заяц выскочил и побежал что
есть духу.
- Ах, - вымолвил Иван-царевич, - если б на эту пору да собака была,
она б зайца поймала!
Глядь - а собака уж тащит зайца. Булат-молодец взял его да разорвал -
из зайца вылетела утка и высоко поднялась в поднебесье.
- Ах, ты, вымолвил Иван-царевич, - если б на эту пору да орел был, он
бы утку поймал!
А орел уж несет утку. Булат-молодец разорвал утку - из утки выкати-
лось яйцо и упало в море.
- Ах, - сказал царевич, - если б рак его вытащил!
А рак уж ползет, яйцо тащит. Взяли они яйцо, приехали к Кощею Бесс-
мертному, ударили его тем яйцом в лоб - он тотчас растянулся и умер.
Брал Иван-царевич Василису Кирбитьевну, и поехали в дорогу.
Ехали, ехали, настигла их темная ночь; раскинули шатер, Василиса Кир-
битьевна спать легла. Говорит Булат-молодец:
- Ложись и ты, царевич, а я буду на часах стоять. В глухую полночь
прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло, и сделалось две-
надцать девиц:
- Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея
Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, не будет и
вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою собачку
любимую; она вырвется у псаря и разорвет царевича на мелкие части. А кто
это слышит да ему скажет, тот по колена будет каменный!
Поутру Булат-молодец разбудил царевича и Василису Кирбитьевну, собра-
лись и поехали в путь-дорогу. Настигла их вторая ночь; раскинули шатер в
чистом поле. Опять говорит Булат-молодец:
- Ложись спать, Иван-царевич, а я буду караулить.
В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в кры-
ло, и стало двенадцать девиц:
- Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея
Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, не будет и
вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести своего любимого
коня, на котором сызмала привык кататься; конь вырвется у конюха и убьет
царевича до смерти. А кто это слышит да ему скажет, тот будет по пояс
каменный!
Настало утро, опять поехали. Настигла их третья ночь; разбили шатер и
остановились ночевать в чистом поле. Говорит Булат-молодец:
- Ложись спать, Иван-царевич, а я караулить буду.
Опять в глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло
в крыло, и стало двенадцать девиц:
- Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея
Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, да и вам доб-
ра не нажить: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою любимую
корову, от которой сызмала молочком питался; она вырвется у скотника и
поднимет царевича на рога. А кто нас видит и слышит да ему скажет, тот
весь будет каменный!
Сказали, обернулись голубицами и улетели. Поутру проснулся Иван-царе-
вич с Василисой Кирбитьевной и отправились в дорогу.
Приехал царевич домой, женился на Василисе Кирбитьевне и спустя день
или два говорит ей:
- Хочешь, я покажу тебе мою любимую собачку? Когда я был маленький,
все с ней забавлялся.
Булат-молодец взял свою саблю, наточил остро-остро и стал у крыльца.
Вот ведут собачку; она вырвалась у псаря, прямо на крыльцо бежит, а
Булат-молодец махнул саблею и разрубил ее пополам.
Иван-царевич на него разгневался, да за старую службу промолчал - ни-
чего не сказал.
На другой день приказал он вывесть своего любимого коня; конь перер-
вал аркан, вырвался у конюха и скачет прямо на царевича. Булат-молодец
отрубил коню голову.
Иван-царевич еще пуще разгневался, но Василиса Кирбитьевна сказала:
- Если б не он, - говорит, - ты б меня никогда не достал!
На третий день велел Иван-царевич вывесть свою любимую корову; она
вырвалась у скотника и бежит прямо на царевича. Булат-молодец отрубил и
ей голову.
Тут Иван-царевич так озлобился, что никого и слушать не стал; прика-
зал позвать палача и немедленно казнить Булата-молодца.
- Ах, Иван-царевич! Коли ты хочешь меня палачом казнить, так лучше я
сам умру. Позволь только три речи сказать...
Рассказал Булат-молодец про первую ночь, как в чистом поле прилетали
двенадцать голубиц и что ему говорили - и тотчас окаменел по колена;
рассказал про другую ночь - и окаменел по пояс. Тут Иван-царевич начал
его упрашивать, чтоб до конца не договаривал. Отвечает Булат-молодец:
- Теперь все равно - наполовину окаменел, так не стоит жить!
Рассказал про третью ночь и оборотился весь в камень.
Иван-царевич поставил его в особой палате и каждый день стал ходить
туда с Василисой Кирбитьевной да горько плакаться.
Много прошло годов; раз как-то плачет Иван-царевич над каменным Була-
том-молодцом и слышит - из камня голос раздается:
- Что ты плачешь? Мне и так тяжело!
- Как мне не плакать? Ведь я тебя загубил. И тут пала горючая слеза
Ивана-царевича на каменного Булата-молодца. Ожил он. Иван-царевич с Ва-
силисой Кирбитьевной обрадовались и на радостях задали пир на весь мир.
МАРЬЯ МОРЕВНА
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич. У
него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья
Анна-царевна.
Отец и мать у них померли. Умирая, они сыну наказывали:
- Кто первый за сестер станет свататься, за того и отдавай - при себе
не держи долго.
Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад
погулять.
Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная.
- Пойдемте, сестрицы, домой, - говорит Иван-царевич.
Только пришли во дворец - как грянул гром, раздвоился потолок, и вле-
тел к ним в горницу ясен сокол. Ударился сокол об пол, сделался добрым
молодцем и говорит:
- Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел
сватом: хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.
- Коли люб ты сестрице, я ее не держу - пусть идет.
Марья-царевна согласилась. Сокол женился и унес ее в свое царство.
Дни идут за днями, часы бегут за часами - целого года как не бывало.
Пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять вста-
ет туча с вихрем, с молнией.
- Пойдемте, сестрицы, домой, - говорит царевич. Только пришли во дво-
рец - как ударил гром, распалась крыша, раздвоился потолок, и влетел
орел. Ударился орел об пол и сделался добрым молодцем.
- Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ездил, а теперь пришел
сватом.
И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич:
- Если люб ты Ольге-царевне, то пусть за тебя идет, я с нее воли не
снимаю.
Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж. Орел подхватил ее и
унес в свое царство. Прошел еще один год. Говорит Иван-царевич своей
младшей сестрице:
- Пойдем, во зеленом саду погуляем. Погуляли немножко. Опять встает
туча с вихрем, с молнией.
- Вернемся, сестрица, домой!
Вернулись домой, не успели сесть - как ударил гром, раздвоился пото-
лок, и влетел ворон. Ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем.
Прежние были хороши собой, а этот еще лучше.
- Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом:
отдай за меня Анну-царевну.
- Я с сестрицы воли не снимаю. Коли ты полюбился ей, пусть идет за
тебя.
Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство. Остал-
ся Иван-царевич один. Целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно.
- Пойду, - говорит, - искать сестриц. Собрался в дорогу, шел, шел и
видит: лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич:
- Коли есть тут жив человек, отзовись: кто побил это войско великое?
Отозвался ему жив человек:
- Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.
Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему
навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна:
- Здравствуй, царевич. Куда тебя Бог несет - по воле аль по неволе?
Отвечает ей Иван-царевич:
- Добрые молодцы по неволе не ездят.
- Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.
Иван-царевич тому и рад: две ночи в шатрах ночевал. Полюбился Марье
Моревне и женился на ней. Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его
с собой в свое государство. Пожили они вместе столькото времени, и взду-
малось королевне на войну собираться. Покидает она на Ивана-царевича все
хозяйство и приказывает:
- Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не загляды-
вай.
Он не вытерпел: как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в
чулан, отворил дверь, глянул - а там висит Кощей Бессмертный, на двенад-
цати цепях прикован.
Просит Кощей у Ивана-царевича:
- Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не
ел, не пил - совсем в горле пересохло.
Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил:
- Мне одним ведром не залить жажды. Дай еще!
Царевич подал другое ведро. Кощей выпил и запросил третье; а как вы-
пил третье ведро, взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все
двенадцать порвал.
- Спасибо, Иван-царевич, - сказал Кощей Бессмертный, - теперь тебе
никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих.
И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну,
прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе.
А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-до-
рогу: "Что ни будет, а разыщу Марью Моревну".
Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец. У
дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит.
Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и зак-
ричал:
- Ах, шурин мой любезный!
Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана-царевича радостно, стала про
его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил
у них царевич три дня и говорит:
- Не могу у вас гостить долго: я иду искать жену мою, Марью Моревну,
прекрасную королевну.
- Трудно тебе сыскать ее, - отвечает сокол. - Оставь здесь на всякий
случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоми-
нать. Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в до-
рогу.
Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше
первого. Возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит.
Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и
закричал:
- Вставай, Ольга-царевна, милый наш братец идет!
Ольга-царевна тотчас прибежала, стала его целовать, обнимать, про
здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.
Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
- Дольше гостить мне некогда: я иду искать жену мою, Марью Моревну,
прекрасную королевну. Отвечает орел:
- Трудно тебе сыскать ее. Оставь у нас серебряную вилку: будем на нее
смотреть, тебя вспоминать. Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.
День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых
двух. Возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба,
ударился оземь, обернулся добрым молодцом и закричал:
- Анна-царевна, поскорей выходи, наш братец идет!
Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обни-
мать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.
Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
- Прощайте. Пойду жену искать, Марью Моревну, прекрасную королевну.
Отвечает ворон:
- Трудно тебе сыскать ее. Оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем
на нее смотреть, тебя вспоминать.
Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.
День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны.
Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами
и промолвила:
- Ах, Иван-царевич, зачем ты меня не послушался - посмотрел в чулан и
выпустил Кощея Бессмертного?
- Прости, Марья Моревна, не поминай старого. Лучше поедем со мной;
пока не видать Кощея Бессмертного. Авось не догонит!
Собрались и уехали. А Кощей на охоте был. К вечеру он домой ворочает-
ся, под ним добрый конь спотыкается.
- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
Отвечает конь:
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез.
- А можно ли их догнать?
- Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смо-
лотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да
тогда вдогонь ехать - и то поспеем.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.
- Ну, - говорит, - первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой
меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись - на куски изруб-
лю. Отнял у него Марью Моревну и увез. А Иван-царевич сел на камень и
заплакал.
Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною. Кощея
Бессмертного дома не случилось.
- Поедем, Марья Моревна!
- Ах, Иван-царевич, он нас догонит!
- Пускай догонит. Мы хоть часок-другой поедем вместе.
Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним
добрый конь спотыкается.
- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
- А можно ли их догнать?
- Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить,
пива наварить, вдоволь напиться, до отвалу наесться, выспаться да тогда
вдогонь ехать - и то поспеем.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:
- Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Морены, как ушей своих!
Отнял ее и унес к себе. Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал
и опять воротился за Марьей Моревною. На ту пору Кощея дома не случи-
лось.
- Поедем, Марья Моревна!
- Ах, Иван-царевич, ведь он догонит, тебя в куски изрубит!
- Пускай изрубит, я без тебя жить не могу!
Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним
добрый конь спотыкается.
- Что ты спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и
поклал в смоляную бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и
бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез. В то самое время у
зятьев Ивана-царевича серебро почернело.
- Ах, - говорят они, - видно, беда приключилась!
Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег. Сокол
полетел за живою водою, а ворон - за мертвою.
Слетелись все трое в одно место, разрубили бочку, вынули куски Ива-
на-царевича, перемыли и склали, как надобно.
Ворон брызнул мертвою водою - тело срослось, соединилось. Сокол брыз-
нул живою водою - Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:
- Ах, как я долго спал!
- Еще бы дольше проспал, если бы не мы, - отвечали зятья. - Пойдем
теперь к нам в гости.
- Нет, братцы, я пойду искать Марью Моревну. Приходит к ней и просит:
- Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго
коня.
Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать.
Кощей сказал:
- За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет
баба-яга. У ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг
света облетает. Много у нее и других славных кобылиц. Я у нее три дня
пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне
одного жеребеночка.
- Как же ты через огненную реку перебрался?
- А у меня есть такой платок - как махну в правую сторону три раза,
сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет.
Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу. И платок
унесла да ему отдала. Иван-царевич переправился через огненную реку и
пошел к бабе-яге.
Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская пти-
ца с малыми детками. Иванцаревич говорит:
- Съем-ка я одного цыпленочка!
- Не ешь, Иван-царевич, - просит заморская птица. - В некоторое время
я пригожусь тебе. Пошел он дальше. Видит в лесу улей пчел.
- Возьму-ка я, - говорит, - сколько-нибудь медку. Пчелиная матка от-
зывается:
- Не тронь моего меду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе приго-
жусь.
Он не тронул и пошел дальше. Попадается ему навстречу львица со
львенком.
- Съем я хоть этого львенка. Есть так хочется, ажно тошно стало.
- Не тронь, Иван-царевич, - просит львица. - В некоторое время я тебе
пригожусь.
- Хорошо, пусть будет по-твоему. Побрел голодный. Шел, шел - стоит
дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по
человечьей голове, только один незанятый.
- Здравствуй, бабушка!
- Здравствуй, Иван-царевич. Почто пришел - по своей доброй воле аль
по нужде?
- Пришел заслужить у тебя богатырского коня.
- Изволь, царевич, у меня ведь не год служить, а всего-то три дня.
Если упасешь моих кобылиц - дам тебе богатырского коня, а нет - то не
гневайся: торчать твоей голове на последнем шесте.
Иван-царевич согласился. Баба-яга его накормила, напоила и велела за
дело приниматься.
Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все
врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазами вскинуть, как они
совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул.
Солнышко уж на закате, прилетела заморская птица и будит его:
- Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома. Царевич встал, домой
пошел. А баба-яга и шумит и кричит на кобылиц:
- Зачем вы домой воротились?
- Как же было нам не воротиться! Налетели птицы со всего света, чуть
нам глаза не выклевали.
- Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.
Переспал ночь Иван-царевич. Наутро баба-яга ему говорит:
- Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь
- быть твоей буйной головушке на шесте!
Погнал он кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты и разбежались по
дремучим лесам.
Опять сел царевич на камень, плакал-плакал да и уснул. Солнышко село
за лес.
Прибежала львица:
- Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны. Иван-царевич встал и
пошел домой. Баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц:
- Зачем домой воротились?
- Как нам было не воротиться! Набежали лютые звери со всего света,
чуть нас совсем не разорвали.
- Ну, вы завтра забегите в сине море. Опять переспал ночь Иван-царе-
вич. Наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти:
- Если не упасешь - быть твоей буйной головушке на шесте.
Он погнал кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз
и забежали в сине море, стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень,
заплакал и уснул.
Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит:
- Вставай, царевич! Кобылицы все собраны. Да как воротишься домой,
бабе-яге ни глаза не показывайся, поди в конюшню и спрячься за яслями.
Там есть паршивый жеребенок - в навозе валяется. Ты возьми его и в глу-
хую полночь уходи из дому.
Иван-царевич пробрался в конюшню, улегся за яслями. Баба-яга и шумит
и кричит на своих кобылиц:
- Зачем воротились?
- Как же нам было не воротиться! Налетело пчел видимо-невидимо, со
всего света, и давай нас со всех сторон жалить до крови.
Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич взял у нее паршивого
жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той
реки, махнул три раза платком в правую сторону - и вдруг, откуда ни
взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мос-
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |