Обреченное королевство 22 страница

Далинар кивнул, прощаясь, и вышел из королевских покоев, Ринарин за ним.

Чем больше он думал, тем больше чувствовал, что кронпринц войны — удачная мысль. Алети не отступят, по меньшей мере с нынешним образом мыслей. Но — если их как следует встряхнуть — можно заставить их действовать более агрессивно.

Он все еще обдумывал эту идею, когда они вышли из дворца и стали спускаться по склону туда, где их ждали лошади. Он сел верхом на Кавалера, кивнув в знак благодарности конюху, ухаживавшему за ришадиумом. Конь уже выздоровел после падения во время охоты, его ноги снова были сильными и крепкими.

Во время пути до своего лагеря Далинар молчал.

К кому я должен обратиться в первую очередь? спросил он себя. К Садеасу?

Нет. Он и Садеас и так достаточно часто работали вместе. Если другие кронпринцы почуют запах сильного союза, они все немедленно повернутся против него. Сначала надо выбрать менее сильного кронпринца и посмотреть, можно ли работать с ним вместе. Может быть, совместная атака на плато?

В конце концов все равно придется договариваться с Садеасом. Ему эта мысль не понравилась. Все намного проще, когда они работают достаточно далеко друг от друга. Он…

— Отец, — испуганно сказал Ринарин.

Далинар выпрямился и огляделся, рука пошла в сторону, как если бы он собирался призвать Клинок Осколков. Ринарин указал на восток.

Горизонт стал совершенно темным. Предупреждение о шторме.

— Сегодня ожидается сверхшторм? — встревоженно спросил Далинар.

— Элтебар сказал, что маловероятно, — ответил Ринарин. — Но он уже не раз ошибался.

Любой может ошибиться со сверхштормом. Можно попытаться предсказать, но точно знать невозможно. Далинар сузил глаза, сердце застучало. Да, вот теперь он чувствует. Пыль свивалась столбом, запахи изменились, стало стремительно темнеть. В воздухе разлилось безумие.

— Быть может, в лагерь Аладара? — крикнул Ринарин. Они были очень близко от лагеря кронпринца Аладара, а до лагеря самого Далинара еще по меньшей мере четверть часа езды.

Конечно, люди Аладара примут его. Никто не откажется приютить кронпринца во время сверхшторма. Но Далинар содрогнулся, представив себя в незнакомом месте, окруженным людьми другого кронпринца, дрожащим от сверхшторма. Они увидят его во время видений. Как только это произойдет, слухи полетят, как стрелы по полю боя.

— Вперед! — крикнул он, пуская Кавалера галопом. Ринарин и охрана понеслись следом.

Загрохотал гром, предвещая надвигающийся сверхшторм. Далинар пригнулся ниже. Пыль и летящие перед стеной шторма листья заволокли серое небо, воздух сгустился. На горизонте появились облака, темнеющие с каждой секундой. Далинар и остальные промчались мимо стражников, стоявших на периметре лагеря Аладара; те торопливо прятались, придерживая плащи и мундиры, раздуваемые ветром.

— Отец? Ты?..

— Еще есть время! — крикнул Далинар.

Наконец они поравнялись с неровной стеной лагеря Холин. Оставшиеся на посту солдаты в белом и синем отсалютовали Далинару. Однако большинство уже спряталось в убежищах. Он должен замедлить ход, проскакать через ворота и успеть добраться до казарм. Далинар повернул Кавалера.

— Отец! — крикнул Ринарин, указывая на восток.

На лагерь неслась стена шторма — массивное серебряно-серое полотно дождя, над ним ониксово-черные облака, освещенные вспышками молний. Стражники, приветствовавшие его, уже бежали в ближайшее укрытие.

— Мы сможем, — сказал Далинар. — Мы…

— Отец! — крикнул Ринарин, подскакивая к нему и хватая за руку. — Извини.

Ветер стегнул их, и Далинар, стиснув зубы, поглядел на сына. Глаза Ринарина, прикрытые очками, широко раскрылись от беспокойства.

Далинар опять посмотрел на налетающую стену. Осталось несколько мгновений.

Сын прав.

Он отдал поводья Кавалера обеспокоенному солдату, который взял и поводья жеребца Ринарина. Отец и сын спешились.

Конюх умчался в каменную конюшню, уводя за собой лошадей. Далинар едва не пошел за ним — мало кто увидит его там, — но из открытой двери ближайшей казармы ему призывно махали. Там будет безопаснее.

Сдавшись, Далинар побежал в каменную казарму, вслед за Ринарином. Солдаты освободили им место; внутри расположились и слуги. В лагере Далинара никто не должен был пережидать шторм в палатках или неуклюжих деревянных хижинах, и никто не должен был платить за убежище.

Обитатели казармы поразились, увидев своего кронпринца и его сына, а некоторые побледнели, когда дверь с грохотом закрылась. Единственный свет шел из двух гранатов, висевших на стене. Кто-то закашлялся, и тут волна мелких камней, принесенных штормом, ударила по стенам. Далинар старался не обращать внимания на любопытные глаза вокруг. Снаружи выл ветер. Возможно, ничего не произойдет. Возможно, на этот раз…

Шторм ударил.

Началось.

Глава девятнадцатая

Звездопад

Он обладает самым ужасным из всех Осколков. Подумай об этом, старая ящерица, и скажи мне, твердо ли твое решение не вмешиваться. Ибо, уверяю тебя, Райза подобные мысли не тревожат.

Далинар мигнул. Душная, плохо освещенная казарма исчезла. Он стоял в темноте. Воздух пах высушенным зерном, и, протянув левую руку, он коснулся деревянной стены. Какой-то амбар.

Спокойная свежая ночь, никакого шторма. Он осторожно ощупал себя. Шпага с пояса исчезла, вместе с мундиром. На нем грубая подпоясанная туника и пара сандалий. Вроде бы такую одежду он видел на некоторых древних статуях.

Ветра штормов, куда вы закинули меня на этот раз? Каждое новое видение было другим. Это — двенадцатое. Только двенадцатое? подумал он. Казалось, что их намного больше, но, в конце концов, видения начались всего несколько месяцев назад.

В темноте что-то зашевелилось. Он изумленно вздрогнул, когда в него уткнулось что-то живое. Он едва не ударил его, но вовремя остановился, услышав хныканье. Опустив руку, он ощупал спину существа. Тонкая и маленькая — ребенок, девочка, трясущаяся всем телом.

— Папа! — Ее голос дрожал. — Папа, что случилось?

Как и обычно, он был кем-то, принадлежащим тому месту и времени. Ребенок, явно напуганный, ухватился за его тунику. Было слишком темно, и он не видел спренов страха, которые, скорее всего, выбрались из земли.

Далинар успокаивающе погладил ее по спине.

— Тише. Все будет хорошо.

Похоже, это были подходящие слова.

— Мама…

— С ней все будет хорошо.

Девочка притиснулась к нему еще крепче. Он молчал. Что-то не так. Здание потрескивало под порывами ветра. Это было непрочное строение; доска ниже руки Далинара шаталась, и ему захотелось вообще оторвать ее и выглянуть наружу. Но тишина, испуганный ребенок… И странный мерзкий запах в воздухе.

Что-то негромко поскреблось в заднюю стену амбара. Как будто по деревянному столу провели ногтем.

Девочка хныкнула, и все стихло. Далинар задержал дыхание, сердце билось как сумасшедшее. Инстинктивно он вытянул руку, призывая Клинок Осколков, но ничего не произошло. Во время видений клинок не появлялся никогда.

Дальняя стена амбара взорвалась.

Деревянные щепки еще летели по воздуху, а внутрь уже ввалилась огромная черная тварь. В свете луны и звезд она казалась больше громгончей. Он видел ее не очень ясно, но от нее исходило нечто противоестественное и жуткое.

Девочка закричала, и Далинар, выругавшись, схватил ее одной рукой и отскочил в сторону, и в то же самое мгновение тварь бросилась на них. Она чуть не схватила ребенка, Далинар едва успел выдернуть девочку из-под ее когтей. От ужаса девочка потеряла сознание, ее крик оборвался.

Далинар повернулся, толкнув ребенка за себя. Бок уперся в кучу мешков с зерном, лежавших у стены. Наступила тишина. Хоть фиолетовый Салас и занял свое место на небе, но его слабый свет не проникал внутрь амбара. Далинар почти ничего не видел. Но чувствовал, как в темноте тварь приближается к ним. Она вообще казалась частью тьмы.

Далинар напрягся, сжал кулаки и выставил их вперед. Из темноты донеслись слабые хрипы, напоминающие ритмичные вздохи.

Дыхание? подумал Далинар. Нет, она вынюхивает. Нас.

Тварь бросилась вперед. Далинар пошарил рукой и схватил один из мешков с зерном и выставил перед собой. Тварь ударилась в мешок, ее зубы разорвали его, и в воздух взвилось благоухающее облако семян лависа. Далинар отступил в сторону и изо всех сил ударил тварь ногой.

Как если бы он ударил мех с водой. Удар сшиб тварь на землю, и она зашипела. Далинар подкинул мешок с оставшимся содержимым вверх, наполнив воздух сухими семенами лависа и пылью.

Тварь вскочила на ноги и закружилась волчком, ее гладкая кожа отражала свет луны. Чем бы она ни была, она охотилась по запаху, и пыль в воздухе сбила ее с толку. Далинар схватил девочку, перекинул ее через плечо, пробежал мимо ошеломленной твари и вырвался наружу через дыру в стене.

Его окатил фиолетовый свет. Он находился в небольшом лайте — широкой расщелине в камне с хорошим дренажом от наводнений и высоким каменным козырьком от сверхштормов. Козырек, защищавший маленькую деревню с востока, имел форму огромной волны.

Это объясняло хрупкость амбара. Он находился на самом краю маленького поселка из нескольких дюжин домов. Справа от Далинара чернел свинарник, слева сверкали веселыми огоньками далекие дома, а впереди, на каменном холме, находился средних размеров дом фермера. Он был построен из крэма в архаичном стиле.

Он мгновенно принял решение. Хищник двигался довольно быстро. Далинару ее не обогнать, и он рванулся к дому. Сзади разлетелась на куски стена амбара. Далинар уже добежал до дому, но парадная дверь оказалась закрыта. Громко выругавшись, он забарабанил в нее.

По камню заскрипели когти — тварь настигала их. Далинар уперся плечом в дверь. Внезапно она поддалась, и он ввалился внутрь, едва не упав. Положив девочку на пол, он осмотрелся и увидел женщину средних лет. В фиолетовом свете луны можно было разглядеть густые курчавые волосы и широко раскрытые испуганные глаза. Она захлопнула за ним дверь и закрыла ее на засов.

— Хвала Герольдам, — сказала она, — ты нашел ее, Хеб. Да благословит тебя Всемогущий.

Далинар подошел к незастекленному окну и осторожно выглянул наружу. Ставни сломаны, значит, окно как следует не закрыть.

Твари не видно. Он посмотрел через плечо. Пол из простого камня, второго этажа нет. У стены стоит незажженный кирпичный очаг, над ним висит железная кастрюля. Все выглядит невероятно примитивным. Какой сейчас год?

Это просто видение, сказал он себе. Сон наяву.

И почему он кажется таким настоящим?

Он прислушался. Тихо. Справа, во дворе, рос двойной ряд каменных почек вместе с курнипсом или какими-то другими растениями. Лунный свет отражался от гладкой земли. Где же тварь? Может быть, она…

Что-то черное, с гладкой кожей прыгнуло снизу и ударилось в окно. Ставни разлетелись, и Далинар, ругаясь, упал; тварь на него. Что-то острое полоснуло его по лицу, разрезав щеку; по коже потекла кровь.

Девочка, придя в себя, закричала.

— Свет! — проревел Далинар. — Дай мне свет!

Он ударил кулаком тварь по голове, оказавшейся на удивление мягкой, другой рукой оттолкнул когтистую лапу. Щека горела. Что-то острое царапнуло его в бок, разорвало тунику и прорезало кожу.

Выгнувшись, он сбросил с себя тварь. Та ударилась о стену, а он перекатился и встал на колени, тяжело дыша. Пока зверь приходил в себя, Далинар отполз в сторону. В нем проснулись старые инстинкты, боль испарилась, его затопила боевая Дрожь. Нужно оружие! Ножка стула или стола. Комната так…

Замигал свет, женщина сняла крышку с лампы-горшка. В примитивной лампе тлел фитиль, опущенный в масло. Не Штормсвет, конечно, но и его хватило, чтобы рассмотреть испуганное лицо женщины и прильнувшую к ней девочку в мешковатом платье. В комнате был небольшой стол и пара стульев, но Далинар смотрел только на маленький очаг.

К нему, сверкая как один из старинных Клинков Чести, была прислонена обычная железная кочерга, кончик которой побелел от золы. Далинар бросился вперед, схватил ее и слегка покрутил одной рукой, проверяя баланс. Обычно он использовал классическую технику ветра, но с таким несовершенным оружием лучше использовать технику дыма. Одна нога вперед, другая назад, меч — то есть кочерга — вперед, его конец направлен в сердце соперника.

Только годы тренировок позволили ему сохранить стойку, когда он увидел чудовище. Гладкая, темная как ночь кожа твари отражала свет, как бассейн со смолой. Глаз не было, голова сидела на гибкой бескостной шее, из пасти торчали черные, похожие на ножи зубы. Шесть изогнутых ног казались слишком тонкими, чтобы поддерживать этот мягкий прозрачный, словно заполненный чернилами бурдюк.

Это не видение, сказал себе Далинар. Это ночной кошмар.

Тварь подняла голову, щелкнула зубами и зашипела. Потом попробовала воздух.

— Сладкая мудрость Баттар, — выдохнула женщина, прижимая к себе ребенка. Трясущимися руками он подняла лампу вверх, как если бы хотела использовать ее, как оружие.

Царапанье снаружи, и еще один ряд веретенообразных ног перемахнул через край разбитого окна. Эта новая тварь присоединилась к первой, которая беспокойно припала к полу, вынюхивая Далинара. Она казалась обеспокоенной, как если бы чувствовала, что имеет дело с вооруженным или по меньшей мере решительным врагом.

Держась за бок и пытаясь остановить кровь, Далинар обругал себя дураком. Он знал, логически, что находится в казарме вместе с Ринарином. Все происходит в его сознании, ему совершенно не нужно сражаться.

Но все инстинкты, все клочки чести, которыми он обладал, толкали его вперед, заставляли встать между женщиной с ребенком и тварями. Видение, воспоминание, иллюзия — он не мог стоять в стороне.

— Хеб, — нервно сказала женщина. Кто он ей? Муж? Хозяин? — Не дури. Ты же не знаешь, как…

Твари бросились в атаку. Далинар проскользнул между тварями и рванул вперед — техника дыма требовала постоянно оставаться в движении, — размахивая кочергой. Он ударил влево, на идеально гладком боку появился глубокий разрез. Оттуда повалил дым.

Оказавшись позади тварей, Далинар развернулся и широким движением подсек ноги второго зверя, лишив его равновесия. Продолжая движение, он обрушил кочергу на морду раненой твари, которая уже повернулась и прыгнула на него.

Привычная боевая Дрожь накатила на него и поглотила без остатка. Она не разъярила его, как некоторых, голова работала ясно и четко. Мышцы налились силой, дыхание стало глубоким и ровным. Он ожил.

Твари понеслись на него, он отступил, швырнув стол прямо под ноги одной из них. Та споткнулась, и он, пользуясь выигранным мгновением, воткнул кочергу в пасть другой. Как он и надеялся, пасть оказалась чувствительным местом. Тварь зашипела от боли и отступила.

Далинар метнулся к перевернутому столу. Он выломал ножку и, взяв ее в левую руку, принял стойку дыма нож-и-меч. Защищаясь деревянной ножкой от одной твари, он трижды ударил кочергой другую; из ран в щеке повалил дым, и тварь зашипела.

Снаружи послышались приближающиеся вопли.

Кровь предков, подумал он, их там много.

Нужно кончать с этими, и побыстрее. Если бой продлится долго, он устанет. А твари? Кто знает, устают ли они вообще.

Заревев, он прыгнул вперед. Со лба тек пот, в комнате слегка потемнело. Нет, просто в ней осталось только трое — он и две твари. И ветер от его оружия. И звуки шагов. А еще удары сердца.

Внезапный вихрь ударов озадачил тварей. Ударив одну ножкой стола и отогнав ее, он бросился к другой, попытавшейся вцепиться когтями в его руку, и воткнул кочергу в грудь. Кожа не сразу, но уступила, и кочерга глубоко вошла внутрь.

Из раны вырвался огромный клуб дыма и окутал ладонь Далинара. Он отдернул руку, и тварь попятилась назад, ноги утончились, тело стало сдуваться, как дырявый мех для вина.

Он знал, что сейчас открылся. Все, что он успел сделать, — поднять руку с ножкой вверх, когда вторая тварь прыгнула на него, полоснув его по лбу и руке, и вонзила зубы в плечо. Далинар застонал и начал ножкой бить по голове твари, надеясь ее отогнать, но она была ужасно сильна.

Далинар упал на землю и ударил ногой вверх, перекинув тварь через голову. Клыки соскользнули с его плеча, брызнул фонтан крови. Зверь ударился о пол и покатился по нему, беспорядочный клубок черных ног.

Далинар, преодолевая головокружение, заставил себя подняться на ноги и принять стойку.

Всегда держи стойку.

Тварь тоже вскочила на ноги, одновременно с ним. Далинар, не обращая внимания на боль и кровь, сосредоточился на твари. Он поднял кочергу. Ножка стола выпала из скользких от крови рук.

Тварь припала к полу, потом бросилась на него. Далинар, изгибаясь как дым, отступил в сторону и ударил кочергой по ногам твари. Она споткнулась, и Далинар, завершив полный оборот, перехватил кочергу обеими руками и вонзил ее сверху в черную спину.

Страшный удар: кочерга пробила кожу, прошла сквозь тело и ударилась о каменный пол. Тварь содрогнулась, ее ноги беспомощно задергались, из дыр в животе и спине повалил дым. Далинар отступил в сторону, вытирая кровь со лба, и отпустил оружие, которое упало на пол и залязгало, оставаясь в твари.

— Три бога, Хеб! — прошептала женщина.

Он повернулся. Женщина, совершенно сбитая с толку, глядела на сжимающиеся тела.

— Я не могла помочь, — промямлила она. — Я должна была что-то схватить и ударить их, но… Ты был такой быстрый. И все произошло за несколько ударов сердца. Как… как?.. — Она уставилась на него. — Ты сражался, как… как один из Сияющих. Где ты научился?

Далинар не ответил. Скривившись, он снял с себя рубашку — боль от ран вернулась. Сильно пострадало только плечо, но из-за него левая рука оцепенела, он ее почти не чувствовал. Разорвав рубашку, он перевязал рану на правом предплечье, остальным заткнул страшный укус на плече. Потом вытащил кочергу из уже сильно сократившегося тела, сейчас напоминавшего черный шелковый мешок, и подошел к окну. Похоже, на остальные дома тоже напали, повсюду горели огни, ветер доносил слабые крики.

— Нам нужно найти безопасное место, — сказал он. — Поблизости есть погреб?

— Что?

— Дыра в камне, природная или сделанная.

— Никаких дыр, — сказала женщина, подходя к нему. — Да и как человек может сделать дыру в камне?

Клинком Осколков или Преобразователем. Или пробить, как шахтеры, — хотя это может быть трудно: крэм запечатает каверны, и дождь сверхшторма может вызвать наводнение. Далинар опять посмотрел в окно. В свете луны двигались темные тени, некоторые направлялись к ним.

Он покачнулся, голова кружилась. Потеря крови. Сжав зубы, он заставил себя стоять, вцепившись в раму окна.

Сколько же продлится видение на этот раз?

— Нам нужна река. Она смоет наш запах. Есть поблизости?

Женщина кивнула, побледнев, — она тоже увидела темные силуэты.

— Бери девочку, женщина.

— «Девочку»? Сили наша дочь. И с каких это пор ты называешь меня «женщина»? Трудно сказать Таффа? Ветра штормов, Хеб, что с тобой?

Он покачал головой, подошел к двери и открыл ее, все еще держа в руках кочергу.

— Бери лампу. Свет нас не выдаст; не думаю, что они могут видеть.

Женщина подчинилась, быстро собрала Сили — на вид девочке было лет шесть-семь, — и пошла за Далинаром, слабый свет глиняной лампы дрожал в ночи. Как будто скользил над землей.

— Река? — спросил Далинар.

— Ты сам знаешь.

— Таффа, меня ударили по голове, — сказал Далинар. — Мне трудно думать.

Женщина озабоченно посмотрела на него, но, похоже, приняла ответ. Она указала в противоположную от деревни сторону.

— Пошли, — сказал он. — Эти звери часто нападают?

— Быть может, во время Опустошения, но в моей жизни ни разу! Ветра штормов, Хеб. Нужно доставить тебя к…

— Нет, — сказал он. — Нам надо идти.

Они продолжали идти по тропинке, поднимавшейся к задней стороне волнообразного козырька. Далинар оглянулся. Скольких людей сегодня убьют эти твари Опустошения? И где солдаты лендлорда? Возможно, эта деревня находится слишком далеко от города, и лорд-мэр не может защищать ее. А возможно, в этом времени и в этом месте вообще нет лордов.

Я оставлю женщину и ребенка у реки, потом вернусь и организую сопротивление. Если к тому времени кто-нибудь останется.

Мысль показалась смешной. Он держался прямо только потому, что опирался на кочергу. И как он собирается организовывать сопротивление?

Тропа пошла резко вверх, он поскользнулся, и Таффа, поставив лампу, обеспокоенно подхватила его под руку. Его окружал неровный ландшафт с валунами и камнепочками, листья и лозы которых протянулись в холодную мокрую ночь. Они шелестели на ветру. Далинар выпрямился, потом кивнул женщине — надо идти.

Слабый скрип, сзади. Далинар повернулся и напрягся.

— Хеб? — испуганно спросила женщина.

— Свет!

Она подняла лампу, мигающий желтый огонек осветил склон холма. Добрая дюжина темных пятен с идеально гладкой шкурой стлалась среди валунов и камнепочек. Даже их зубы и когти были черными.

— Беги, — тихо сказал Далинар, поднимая кочергу.

— Хеб, они…

— Беги! — проревел он.

— Они и перед нами!

Он резко повернулся и действительно увидел впереди темное пятно. Он выругался и оглянулся.

— Туда, — сказал он, указывая на высокий каменный холм с плоской верхушкой. Он подтолкнул туда Таффу с Сили. Ветер развевал их синие платья, сшитые из одного куска материи.

Они бежали быстрее, чем он в своем нынешнем состоянии, и Таффа первой добралась до холмика. Она посмотрела вверх, как если бы собиралась забраться на верхушку, но холм был слишком крутой; Далинар хотел хоть что-нибудь, что бы прикрыло его спину. Он встал на плоскую плиту перед утесом и поднял оружие. Черные твари осторожно вились среди камней. Быть может, он сможет отвлечь их и дать женщине с ребенком убежать? Голова кружилась.

Эх, что бы я ни дал за мои Доспехи Осколков…

Сили захныкала. Мама постаралась успокоить ее, но слишком нервным голосом. Она чувствовала, что эти сгустки тьмы, похожие на ожившую ночь, разорвут их на куски.

Что за слово она использовала? Опустошения. Книги рассказывали о них. Опустошения происходили в почти мифическую эпоху теней, перед тем как началась настоящая история. Прежде чем человечество победило Несущих Пустоту и перенесло войну в небеса.

Несущие Пустоту. Неужели эти звери из той же эпохи? Мифы. Мифы вернулись к жизни, чтобы убить его.

Некоторые из тварей метнулись вперед, на него опять нахлынула Дрожь, усиливая мышцы, и он взмахнул кочергой. Они отпрыгнули, испугавшись. Проверяют на слабость. Другие нюхали воздух, медленно приближаясь. Он им не нужен. Они хотят женщину и ребенка.

Далинар прыгнул на них и заставил отступить. Он сам не понимал, откуда силы. Одна подобралась совсем близко, и он начал сражаться, применяя более знакомую технику ветра — стремительные широкие удары и грация.

Он ударил первую тварь в бок, из раны повалил дым. Но две другие прыгнули на него. Когти ободрали ему спину, вес твари бросил его на камни. Он выругался, перекатился и отбросил ее в сторону. Другая укусила за запястье, вспышка боли заставила бросить кочергу. Он заорал и ударил кулаком по челюсти твари. Та рефлекторно открыла рот, он отдернул руку.

Монстры рванулись вперед. Он каким-то образом сумел встать на ноги и прижаться спиной к каменной стене. Женщина бросила в тварь лампу, масло облило камни и вспыхнуло. Однако зверей это не смутило.

Но Сили осталась незащищенной, а Таффа потеряла равновесие. Одна тварь сбила ее с ног, остальные бросились на ребенка, но Далинар прыгнул к ней и обнял, повернувшись спиной к чудовищам. Одно прыгнуло ему на спину, когти располосовали кожу.

Сили зашлась в крике от ужаса. Заголосила и Таффа, на которую бросились твари.

— Почему ты показываешь мне все это? — во весь голос заорал Далинар в темноту. — Почему я должен пережить это видение? Я проклинаю тебя!

Когти рвали спину, он покрепче охватил Сили, выгнувшись от боли. И поднял глаза вверх, к небу.

И внезапно увидел блестящий синий свет, несущийся сквозь воздух.

Как будто сверху, с невероятной скоростью, падала каменная звезда. Далинар закричал, когда свет ударил в землю недалеко от него, разбивая камень, в воздух полетели осколки. Земля затряслась. Звери замерли.

Далинар оцепенело повернулся и с изумлением увидел, как свет встал, расправил ноги. Не звезда, человек. Человек в блестящих синих Доспехах Осколков, с Клинком в руках, из его тела еще лился Штормсвет.

Твари яростно зашипели и, не обращая больше внимания на Далинара и маму с дочкой, бросились на сияющую фигуру. Носитель Осколков поднял меч и, шагнув вперед, умело атаковал их.

Далинар замер, пораженный. Человек не походил ни на одного Носителя, которых он видел. Доспехи сияли ровным синим светом, на металле были вытеснены глифы — одни знакомые, другие нет. И от них поднимался синий пар.

Двигаясь плавно и грациозно, Носитель Осколков напал на зверей, его Доспехи слегка позвякивали. Без особых усилий он разрубал тварей надвое, куски таяли в ночи, превращаясь в черный дым.

Далинар заставил себя подползти к Таффе. Она была еще жива, но весь бок был изорван. Сили с плачем обнимала ее.

Нужно сделать… что-то, тупо подумал Далинар.

— Живи в мире, — сказал чей-то голос.

Далинар обернулся и с трудом угадал женщину в изящных Доспехах Осколков, стоящую на коленях рядом с ним и державшую в руках что-то блестящее. Топаз, сплетенный с гелиодором, — оба вставлены в изящную металлическую рамку, оба размером с кулак человека.

У женщины были светло-коричневые глаза, которые, казалось, светились в темноте, и она не надела шлем. Ее волосы были собраны в пучок на затылке.

Она подняла руку и коснулась его лба. В то же мгновение его омыл холод. Боль внезапно прошла. Женщина протянула руку и коснулась Таффы. В мгновение ока на руке Таффы появилась плоть; разорванные мышцы срослись, остальная плоть выросла заново. На коже не осталось даже шрамов. Женщина, Носитель Осколков, смахнула кровь и куски оторванной плоти с белой одежды.

Таффа поглядела вверх с благоговением.

— Вы пришли, — прошептала она. — Слава Всемогущему.

Женщина встала. Ее одежда сверкала ровным желтым светом. Она улыбнулась, повернулась к схватке, в ее руке возник из тумана Клинок Осколков, и она ринулась на помощь товарищу.

Носительница Осколков? ошеломленно подумал Далинар. Никогда не видел такого.

Поколебавшись, он встал. Он чувствовал себя сильным и здоровым, как если бы проснулся после хорошего ночного сна. Он посмотрел на руку, потом сорвал самодельную перевязку. Смахнув кровь и куски плоти, он обнаружил, что рана полностью затянулась. Он несколько раз глубоко вздохнул. Потом пожал плечами, подобрал кочергу и присоединился к сражению.

— Хеб, — крикнула из-за спины Таффа. — Ты сошел с ума?

Он не ответил. Он не мог вот так сидеть, пока двое незнакомцев сражаются, защищая его. Вокруг кишели дюжины черных тварей. Пока он глядел, одна из них прыгнула на Носителя Осколков в синем, коготь вонзился в Доспехи и продырявил их. Значит, Носители Осколков действительно в опасности.

Женщина повернулась к Далинару, уже со шлемом на голове. Когда она успела его надеть? И, казалось, поразилась, увидев, что Далинар бросился на одну из черных тварей и ударил ее кочергой. Он снова воспользовался техникой дыма и успешно отразил контратаку. Женщина повернулась к своему товарищу, они оба тоже встали в стойки, вместе с Далинаром образовав треугольник; он находился ближе всего к скале.

Намного легче сражаться, когда плечом к плечу с тобой дерутся два Носителя Осколков. Ему удалось убить только одну тварь — они были слишком быстры и сильны, — но он больше защищался, стараясь отлечь на себя внимание и уменьшить давление на Носителей Осколков. Твари не отступали. Они продолжали атаковать до тех пор, пока женщина не разрубила пополам последнюю из них.

Далинар остановился, тяжело выдохнул и опустил свою кочергу. Световые молнии били — и продолжали бить — с неба в направлении деревни; скорее всего, там приземлялись некоторые из этих странных Носителей Осколков.

— Ну, — раздался сильный голос, — должна признаться, что никогда прежде не сражалась рядом с воином, в руках которого столь… необычное оружие.

Далинар повернулся и обнаружил, что женщина глядит на него.

Куда делся шлем мужчины — Носителя Осколков? Он стоял, положив Клинок на бронированное плечо, и внимательно разглядывал Далинара такими блестящими голубыми глазами, что они казались почти белыми. Неужели эти глаза действительно сияют Штормсветом? У него была темно-коричневая кожа, как у макабаки, и короткие курчавые волосы, совершенно черные. Его доспехи больше не светились, хотя один большой символ, выгравированный на нагруднике, еще испускал слабый синий свет.

Далинар узнал его — стилизованный двойной глаз и восемь сфер, связанных с двумя в середине. Символ Падших Сияющих в то время, когда их называли Сияющими Рыцарями.

Носительница Осколков посмотрела на деревню.

— Кто обучал тебя владеть мечом? — спросил рыцарь у Далинара.

Далинар взглянул на него. Он не знал, что ответить.

— Это мой муж Хеб, добрый рыцарь, — сказала Таффа, бросаясь вперед и ведя за руку дочь. — Он никогда не брал меч в руки, клянусь.

— Твоя техника мне незнакома, — сказал рыцарь. — Но она точна и хорошо отработана. Такого уровня мастерства можно достичь только долгими годами тренировок. Я редко видел человека — рыцаря или солдата, — так великолепно сражающегося.

Дата добавления: 2015-08-29