– Виктория!
Я потянул, но она стояла устойчивей, чем я. Я уперся ногами в сыпучую стенку воронки – сейчас я ее просто сдерну.
Конечно, может ударить гейзер. Но сейчас главной опасностью были пули, которые в любой момент могут раскроить этой идиотке череп.
– Виктория, назад! Будем прорываться с боем. Дай мне придумать план…
Пуля зацепила ей предплечье. Струйка крови потекла по запястью, растеклась дельтой по ладони, закапали с пальцев алые капли в черный пепел.
– Виктория, тебя ранили! – завопил я. – Ты что, не чувствуешь? Виктория, назад! Куда ты прешь?
Я не успел ее сдернуть – она внезапно и решительно шагнула вперед, вырвавшись из моей хватки.
Я припал ниже к земле, глядя, что будет дальше.
Виктория медленно пошла прочь от воронки, спиной ко мне. И медленно подняла руки вверх.
Она сдавалась Иисусу и его банде.
Они перестали стрелять.
– У меня нет оружия! – крикнула она им. – Я иду на вашу сторону!
Иисус и его компания не хотели рисковать и продолжали лежать. Я видел только стволы их оружия, торчащие из-за пригорка.
– Молодец, девочка! – донесся до меня голос Иисуса. – Я рад, что ты опомнилась. Не то что эти дураки в той дыре.
– А Рик с Кейт не собираются к нам? – спросил голос Дина.
– Я не знаю, спросите у них сами.
Ответа я не расслышал, но злорадный тон Дина сказал достаточно.
Я сказал Кейт:
– Как только я встану, они меня застрелят.
– Может быть, они дадут тебе шанс сдаться.
– Черта с два. Если даже я – и Стивен – захотим это сделать, присягнуть на верность Иисусу и его племени и пройти все эти мерзкие ритуалы, они нам при первом удобном случае перережут глотки.
– Но здесь нельзя оставаться, Рик. Тронь землю. Чувствуешь?
– Вибрацию?
Она кивнула.
– Давление нарастает. А мы сидим в кратере гейзера.
– Да, попались между львом и крокодилом.
– Надо что-то делать… Но что, ради всего святого?
– Есть два выхода, – сказал я. – Остаться здесь и свариться заживо, когда вырвется пар, или пробиваться с боем. Что предпочитаешь?
– Оба пути малоперспективны. Что там с Викторией?
– Похоже, что она перешла на ту сторону. Может быть, станет женщиной Дина.
Я выглянул за край. Виктория прошла полпути до позиции Иисуса – они лежали, держа оружие наготове, за бугром. Ветер шевелил длинные волосы Виктории, трепал плотную юбку. Она была будто со старой картины – знаете, такие большие полотна, которые висят на лестничных площадках картинных галерей: красивая женщина в штормовом ветре на фоне сожженной земли и горы грозовых туч, озаряемых молниями.
Кр-р-рак!
В полукилометре взметнулся гейзер, выбросив в небо стометровый столб кипятка. Пар взревел и поплыл по равнине призраком.
– Вот оно, – сказал я угрюмо. – Тут под землей сеть камер, наполненных кипятком. И наша тоже скоро пыхнет. – Я поглядел в сторону Виктории. – Есть и третий вариант, – обратился я к Кейт.
– Какой?
– Можешь пойти за Викторией. Они тебя не убьют.
– Не убьют, но ведь ты знаешь, что они сделают?
– Может быть, и…
– Не дури сам себе голову, Рик. Сначала изнасилуют всей бандой, а потом? Рабство? Пока я не заслужу права быть женой одного из них? И ты думаешь, мне этого хочется, Рик?
Я покачал головой.
– Да, но решать надо в ближайшие пять минут. Или пробиваться, или ждать. А я уверен, что гейзер готовится к извержению.
Зеленые глаза Кейт глядели в мои.
Я сжал ее руку.
– Как решим, Кейт?
– Мы были с тобой пять недель. – Она невесело улыбнулась. – Думаю, что остаток вечности я тоже с тобой проживу. А ты?
У меня пересохло во рту. Я смог кивнуть.
– Может быть, нам будет лучше… Какого черта она делает?
И в этот момент я услышал крики. Виктория уже почти дошла до группы Иисуса, но остановилась от них шагах в десяти.
– Какого черта она делает? – повторил я.
– Господи, наверное, она все-таки сумасшедшая. Ты только посмотри!
– Она стоит и топает ногой, – вздохнул я. – Совсем баба спятила.
– А что они кричат?
– Кажется, говорят ей, чтобы она залегла с ними на случай, если мы будем стрелять.
Они продолжали кричать. Они орали Виктории, чтобы шла вперед. Они махали руками, но она продолжала стоять и топать. И каждый удар ноги взметал облако черного пепла. Я думал, что они выскочат и затащат ее к себе, но они не хотели рисковать. Мы с Кейт держали винтовки наготове.
Я глянул на дно воронки: из скважины стала подниматься горячая вода. Она булькала и плевалась, подпираемая давлением изнутри. В любую секунду тонны кипятка могли вырваться наружу, срывая кожу с наших тел.
Я вспомнил, что случилось с Кэролайн Лукас, и вздрогнул. А Виктория исполняла свой жуткий танец, сумасшедшую версию фламенко, все еще подняв руки над головой. На этот раз я разобрал голос Дина Скилтона:
– Давай сюда, идиотка! Считаю до трех, потом стреляю!
Виктория не обратила никакого внимания. Она кружилась, топая ногами по земле, склонив голову набок, будто прислушиваясь к звуку ударов.
Чуть отступила, по-прежнему топая и прислушиваясь. Тут я заметил, что она всего в десяти шагах от дыры, в которую я провалился.
– Господи! – выдохнул я. – Я знаю, что она делает.
– Что? – посмотрела на меня Кейт. – Она ведь…
– Виктория! – завопил я. – Нет, Виктория!
Остальные тоже это поняли. Дин поднялся на колени за пригорком, поднял свои пистолеты и выстрелил в Викторию.
Я видел, как ее ударили пули. Она покачнулась назад, но все так же держала руки вверх по сторонам головы, хотя боль от впившихся в живот пуль должна была быть невыносимой.
Потом она качнулась вперед. Я думал, она упадет, но она удержала равновесие. Голова ее взметнулась вверх, хлестнув по воздуху волной рыжих волос.
И она топнула изо всех сил.
– Боже ты мой…
Я глядел, вытаращив глаза, и сердце у меня стучало молотом.
Вся поверхность земли, от дыры, в которую я попал, до самого пригорка, стала проседать.
Она проседала одним куском, будто земля стала резиновой, и вес Виктории тянул ее вниз.
Послышались панические крики – Иисус, Дин и прочие вскочили, пытаясь уйти от того, что сейчас будет.
Но было поздно. Запекшаяся корка почвы, покрывающая подземную полость, сломалась, как лед на озере.
Из ямы взметнулся сноп искр. Кора стала трескаться, как в замедленной съемке, потом спалась, уронив в яму орущих людей, и все скрыл туман красных искр.
Викторию тоже поглотила огненная бездна. Она упала в огонь, и только в последний раз взметнулись пламенем волосы. Она не крикнула.
И не осталось никого.
– Они все погибли?
– Наверняка, – ответил я, осторожно отступая от ямы. – Я не смог подойти ближе. Страшный жар.
У меня горело лицо, будто я пытался сунуть голову в открытую печь.
– Это было быстро?
– Мгновенно. Хотя этот Иисус или как там его звали такого не заслужил. И Дин тоже. Им бы поджариться на медленном огне, как они хотели поджарить нас.
– Ты думаешь, они бы действительно нас убили?
– Без сомнения. И Стивена, и всех, кто не подчинился бы безоговорочно. Как сказал Иисус, два племени не могут жить на одной территории.
– Что теперь?
– Иисуса больше нет. Я думаю, его люди присоединятся к нам и признают Стивена вождем.
– Пошли, – сказала Кейт, потирая руку. – Давай уйдем подальше, пока эта штука не взорвалась.
Я оглянулся на воронку гейзера. Над ней поднимался пар, как над ведьминым котлом. Белый туман выливался за край.
Мы повернулись и пошли на запад.
Молчание нарушила Кейт.
– Откуда Виктория знала, что там земля так тонка?
– Она видела, как я провалился сквозь корку. Как сквозь тонкий лед.
– И она топала и слушала, стараясь найти полость?
– Да. Но мне почему-то трудно думать о ней как о смертной, – сказал я и покачал головой. – Она появилась из огня там на кладбище. И теперь она вернулась в огонь. Странная девушка… но она спасла нам жизнь.
Кейт поглядела понимающим взглядом.
– Спасла тебе жизнь.
– Мне?
– Она считала, что ты должен быть вождем. И ясно это высказала. Ей казалось логичным ради этого пожертвовать собственной жизнью.
– Мы теперь никогда не узнаем. У нее мозги работали не так, как у всех. Я ей благодарен, вечно благодарен, но что касается меня – наш вождь Стивен. И так оно и останется.
В километре позади дух разрушения, поселившийся в земле, нашел выход. Зарокотала и задрожала земля, и гейзер вырвался из воронки, где мы укрывались. Взлетел султан кипящей воды на высоту десятого этажа и рухнул вниз, подняв занавес черного пепла.
Дорога плавно пошла под уклон и вывела на равнину. Она тянулась впереди бесконечной ширью черной земли, абсолютно плоской, лишенной ориентиров, если не считать военного корабля.
Он стоял, абсолютно неуместный посреди безводной пустыни.
Не было признаков ни домов, ни дорог, ни полей. Все, сделанное руками человека, исчезло без следа. Гости из других миров поглядели бы равнодушным взглядом и решили, что на этой голой равнине никогда не было и не могло быть жизни. Все, абсолютно все было сметено волной цунами. И та же волна принесла огромный корабль далеко в глубь суши. Море откатилось назад, оставив его посреди равнины.
На что была похожа эта волна, летящая на тебя с громом по бывшей суше?
Я представил ее себе (поверьте мне, я не хотел этого делать, но образы сами лезли, яркие, как телеэкран). Люди в ужасе глядят из окон домов на приближение водяной стены. А вот и сама волна шириной – сколько? Тридцать километров? И высотой в пятьсот метров?
Живо – до ужаса живо – я видел, как она накрывает ландшафт, подгоняемая многомегатонными взрывами в глубинах океана. Зеленая стена мчится быстрее курьерского поезда, гребень ее загибается, как идеальная волна для серфинга атлантов. Ревет немыслимая массы воды по равнине, как бульдозер гнева Иеговы, сметая с лица планеты леса, почвы, холмы, дороги, дома, фабрики, школы, целые города. Миллионы и миллионы должны были в ней погибнуть.
И снова бледные лица в окнах, с ужасом глядящие на приближение воды. Отчаянные крики людей, понявших, что через секунду будут поглощены и уничтожены, исчезнут под таранным ударом миллионов тонн воды.
Как это звучит, когда кричит целый город?
– Рик! Рик, ты не слышишь?
– А? Извини. Я задумался…
– О чем?
Я быстро мотнул головой.
– Ни о чем. Не важно. Прости, что ты говорила?
– Ты видишь какие-нибудь признаки Стивена или группы?
Все еще не в силах отрешиться от криков миллионов обреченных, я поглядел в бинокль.
– Ничего, – ответил я. – Только корабль. Черт, и большой ведь. Похож на эсминец королевского ВМФ.
Кейт взяла у меня бинокль:
– Похоже, он цел. Приливная волна не слишком его повредила.
Даже без бинокля было видно, что корабль невредим. Он стоял на киле, накренившись на борт, удерживаемый, очевидно, нанесенным волной илом. От подземного жара ил запекся, остановив корабль под странным углом.
– Сколько до него? – спросила Кейт.
– Час, может быть? – предположил я.
Мы пошли дальше. Усталость валила с ног, но перспектива увидеть Стивена и рассказать ему про попытку Иисуса и Дина была достаточной причиной, чтобы идти, не щадя себя.
– По крайней мере, они не попали под власть галлюцинаций, – сказала Кейт. – Наверное, здесь электрическая активность приглушена. Ты серых видел?
– Ни одного. Но ты видишь, что творится с землей?
– Там возникает горячая точка, да?
– Похоже на то. Когда ушел потоп, здесь должна была остаться бесконечная равнина затвердевшей грязи. Как бесконечная пустая парковка, только она трескается. Видишь пар?
Кейт присела коснуться земли ладонью.
– И на ощупь здорово горячо.
– Так не будем терять времени, пойдем.
Мы шли, а вокруг потрескивала лопающаяся твердая грязь. Руки обдавали струи горячего газа. Сначала ничего страшного в этом не было, но потом пришлось поднять руки к лямкам рюкзаков, чтобы их не обжечь.
Я стал кашлять, в горле горело, глаза слезились.
– Кейт, – сказал я, пытаясь перевести дыхание, – мне это не нравится. Дышать становится трудно. А тебе как?
– Это яд?
– Молись только, чтобы не угарный газ.
Я поглядел вперед. Корабль будто и не приблизился. Видны были только выставленные стволы огромных пушек.
– Ой!
– Что такое? – глянул я на Кейт.
– Искры летят из трещин. Мне одна попала в лицо.
– Дай посмотреть.
Она закашлялась:
– Рик, ничего страшного. Идем.
– А как тебе дышать?
– Труднее, чем раньше. Вся грудь горит.
Мы пошли как можно быстрее, но вскоре нам стало казаться, что у нас свинцовые подошвы. Ноги болели от каждого шага. Из глаз текло ручьем. Все время приходилось вытирать слезы, если хотелось посмотреть, сколько еще до корабля.
Кр-р-рэк!
Расселась земля в нескольких шагах справа. Очень узкой трещиной – еле просунешь карандаш, если тебе придет на то охота, но оттуда вылетел сноп искр. Они горели ярким желтым пламенем – отличный показатель, насколько там внизу горячо.
Плохо, сказал я себе. Тут прошли землетрясения, погубившие деревья, животных и людей. Потом нахлынул потоп, покрывший органические остатки толстым слоем ила. Теперь оно там гниет внизу.
И выделяет неделю за неделей метан – горючий газ. Он ищет выхода. Теперь земля стала быстро разогреваться. Я тревожно посмотрел вперед. Десять тысяч акров земли могут полыхнуть одним мощным взрывом.
Тем более надо поскорее найти Стивена и всем уходить к берегу.
Я пошел быстрее.
– Иди вперед и предупреди Стивена, – сказала Кейт. – Ты можешь идти быстрее.
– Я тебя… не оставлю, Кейт. Мы можем… черт, трудно… трудно дышать… Кейт… Кейт! Так, давай я тебя обниму за плечи. Так лучше?
– Лучше. – Она кивнула, но глаза у нее были тусклыми.
– Держись, скоро дойдем до корабля.
Мы шли, поддерживая друг друга. Через десять минут мы сбросили рюкзаки – лишний груз.
Но винтовки на всякий случай оставили.
Я посмотрел на Кейт – ее глаза были почти закрыты. Губы посинели.
Я снял у нее с плеча винтовку и уронил на землю.
Через пять минут я сбросил и свою. Ее вес тянул меня в потрескавшуюся землю.
Мы шли. Горячий газ хлестал из щелей. То и дело лицо обдавало дождем искр – будто раскаленные булавки вонзались в кожу. В одежде прожигались точечные дырки…
Мы шли почти вслепую. Корабль, встававший посреди равнины, виделся размытым контуром.
– Как ты, Кейт?
Ответа не было. Но она продолжала идти.
Треск.
Искры в лицо, обжигающие губы и веки.
Больно, зато боль не дает уснуть.
Потому что мне хотелось одного – спать.
“Свернись калачиком, Рик, – шептал мне какой-то голос. – Все хорошо, тепло и уютно. Усни… сон так сладок. Усни под колыбельную сверчков – это чуть потрескивает земля. Смотри на искорки – правда, похоже на фейерверк? Желтые, красные, белые, летят, летят в небо”.
Я глянул направо.
Рядом со мной шла сотня серых.
Я посмотрел налево.
Еще сотня.
Я – Король Серых.
Я помотал головой – они остались.
Серые головы, серые руки, серые ноги, серые лица.
И кроваво-красные глаза.
Я посмотрел опять вправо.
Один шел рядом со мной, обняв меня огромной рукой за плечи. Я улыбнулся ему.
Он улыбнулся в ответ.
Кровавые глаза загорелись. Черные губы раскрылись, обнажив неровные зубы. Взлетела когтистая лапа, схватила меня за руку и подтащила ее к губам.
Он впился в руку зубами.
Сильно.
– Рик! Рик! Очнись, а то укушу еще раз!
Серый монстр впился зубами мне в палец.
– Черт…
Я вышел из сна. Серое лицо растаяло, это снова была Кейт. Я огляделся – легионы марширующих серых исчезли.
– Больше так не делай, хмырь болотный! – Кейт заставила себя улыбнуться. – А то в следующий раз я тебе нос откушу!
Я закашлялся, будто вдохнул угольев. В лицо полетели искры.
Это был Ад, настоящий Ад.
Кейт обтерла мне лицо рукой.
– Ты снова забылся, да?
Я кивнул и закашлялся.
– Серых видел?
– Гхм… сотнями.
Она потянула меня за рукав – идти вперед.
– Здесь электрическая активность нарастает. Пойдем, друг. Надо найти Стивена, пока они не начали бредить как сумасшедшие и не разорвали друг друга на части.
– Сколько там… Черт, Кейт, я ничего не вижу. Сколько до корабля?
– Десять минут. Ох, черт, дышать не могу. Горло печет.
– Не бойся, дойдем. На корабле мы будем выше газа. Если это угарный газ… он тяжелее воздуха… Кейт, веди меня. Я ничего не вижу.
– Закрой пока глаза. Дай мне руку. Пойдем. Быстрее. Я закрыл глаза, и Кейт повела меня сквозь кошмар затвердевшей черной грязи. И все время слышалось, как трещит под ногами и вокруг. Искры жгли кожу, горячий газ обдавал снизу, горло горело. Я невольно поднял лицо к небу, чтобы не вдыхать яд.
С крепко закрытыми глазами я шел минут десять, когда услышал крик. Потом автоматную очередь.
– Ложись, Рик!
Кейт сделала мне подсечку, уронив меня лицом на горячую грязь.
Слышались крики. Я открыл глаза. Заморгал.
Корабль был в каком-нибудь километре от нас.
Горячий газ хлестал из дыр в земле. Кейт содрогалась в кашле, будто выдыхая куски легких.
Еще одна очередь. Пули взрыли землю в пяти шагах от меня.
– Не стреляй! – кричала Кейт. – Не стреляй!
Я проморгался.
– Это Теско! Черт, я думал, он погиб. – Я поискал глазами винтовку, вспомнил, что бросил ее, и снова припал к земле, когда Теско прицелился из “узи”.
Черт. Он, наверное, получил от Иисуса приказ стрелять в нас, как только мы появимся.
Теско дал еще одну очередь, пули пролетели красными лентами над головой.
Он стрелял бешено, и теперь я видел почему. Он был перепуган до смерти.
Я услышал его крик:
– Серые! Серые гады! Они повсюду!
– У него галлюцинации, – сказала Кейт, тяжело дыша. – Может, их вызвало наше появление, но… но он видит серых повсюду.
Теско снова поднял автомат и дал длинную очередь. Красные трассеры вспыхнули вокруг нас.
– Теско! – заорал я. – Это я, Рик! Не стреляй!
Теско в сотне шагов от нас лихорадочно менял магазин. Вокруг него вились оранжевые и желтые ленты.
– Теско, посмотри на меня. Я Рик Кеннеди. Это Кейт Робинсон, ты ее знаешь. Мы жили в отеле на острове. Помнишь подвал? Помнишь, как я тебя ударил?
Теско возился с автоматом, пытаясь засунуть магазин. Лицо его перекосилось от ужаса, глаза были как у Стенно, когда он напал на меня в гараже Фуллвуда. Зрачки и радужки превратились в черные точки.
Двадцать шагов до Теско. Видны шрамы, расходящиеся от его губ.
Пятнадцать шагов.
Струи газа рвали шелковые ленты вверх над его головой.
Тринадцать шагов.
Он возился с магазином и орал в сторону корабля:
– Стивен, серые! Серые! Они повсюду!
Десять шагов.
Я шепнул Кейт:
– Я его свалю. Ты хватай автомат.
– Не успеешь.
– Я его свалю, ты хватай автомат.
Семь шагов.
Лихорадочно двигая пальцами, Теско вставил магазин, но никак не мог оттянуть затвор.
Шесть шагов.
Как только он оттянет затвор, автомат будет взведен. И готов к стрельбе.
Пять шагов.
– Теско, посмотри на меня! Я Рик Ке…
С криком ужаса он взметнул автомат мне в лицо. Палец его побелел на спуске.
– Господи… – выдохнул он ошеломленно. – Рик, ты? Я тебе чуть башку не снес. Ложись! Тут повсюду серые… – Он пораженно огляделся по сторонам. – Черт! Куда они девались? Они были…
– Мы знаем, куда они девались, Теско. – Кейт сумела выдавить улыбку. – Мы тебе все о них расскажем.
– Но куда они делись?
– Теско… – начал я, и Кейт повисла на мне, почти потеряв сознание от газа. – Теско, надо обратно на корабль. Быстро, Теско! Чувствуешь газ? Он ядовитый…
И я почувствовал, что отрубаюсь. Будто голову окатило черной волной. Последнее, что я помню – как падал, держа в руках Кейт, а Теско пытался нас подхватить.
Расплывчатые линии сложились в очертания лица. Заострившегося лица с глазами и ртом. Глаза были синие. Рот улыбнулся.
– Каково вернуться с того света, Малыш К?
– Стивен?
– А сколько у тебя еще братьев, малыш?
– Зная нашего отца… наверное, миллионы, – улыбнулся я. Но в горле у меня горело, будто я пытался проглотить кусочек Ада.
Стивен усмехнулся.
– Наверное, ты прав, солнышко, но знаешь ты только меня. Как себя чувствуешь?
– Голова кружится. Пить хочется. Очень… Господи, кровать! Я в самом деле в кровати?
На миг мне показалось, что все это мне снится. Сейчас я оглянусь, увижу привычную обстановку своей спальни, на стене висит постер с Джимом Моррисоном. И расплывчато-хиповая надпись на нем, заглавие старой песни “Дорз”: “Давай, детка, зажги во мне огонь”.
Я проморгался. Стены остались стальными. Окно осталось круглым иллюминатором.
– Корабль? Мы добрались до корабля? – залепетал я почти по-идиотски.
– Не до того корабля, – сказал Стивен, открывая банку пива и протягивая ее мне. – К сожалению, мы на суше.
– А… тот эсминец?
– Именно он, застрявший посреди равнины, которая тянется в пылающую бесконечность. – Стивен улыбнулся. – Не волнуйся, мы доберемся до Хейшема, когда “Мирдат” бросит там якорь. Вот, выпей.
– Пиво?
– Ты не поверишь, как снаряжен этот корабль. Все каюты забиты припасами.
Я поднес банку к губам и застыл, пораженный мыслью, пробившейся сквозь окутавший мозг туман.
– Кейт! Что с Кейт?
Стивен положил мне руку на плечо:
– Не волнуйся, она жива-здорова.
– Где она?
Он мотнул головой в сторону:
– В соседней каюте, отсыпается, надышавшись газа.
– Я хочу ее видеть.
– Она спит, – сказал Стивен твердо. – Спокойнее, малыш. Выпей еще пива. Холодное.
Я жадно припал к банке, капли потекли по подбородку. Черт, как это было хорошо! Как холодный снег заскользил по горлу, груди, по животу. Я осушил банку одним глотком.
Стивен глядел на меня с тревогой.
– Знаешь, ты действительно какое-то время был по ту сторону. Я даже не знал, выберешься ли ты. Потом ты стал говорить во сне.
Я откинулся на подушку и вздохнул:
– Ничего такого, что заставило бы тебя покраснеть?
– Нет. Только ты нес очень странные вещи. Ты действительно прошел через Ад, Малыш К.
– Вряд ли хуже, чем тот, что прошли вы.
– Ты видел серых? Они тут повсюду.
Я приподнялся на руке и поглядел на Стивена, который открывал следующую банку.
– Стивен, я должен тебе кое-что рассказать.
– Не волнуйся, с этим можно подождать.
– Нет, нельзя.
– Можно.
– Стивен, я не шучу. Речь о серых.
– Не волнуйся, Рик. Я тебе теперь верю. Сомневаться не приходится – они существуют.
– Нет. Бен Кавеллеро нам рассказал…
– Бен? Он жив?
– Да, но…
– Мы слыхали, что Ферберн засыпало пеплом. Где он?
– У себя дома.
– Дома? Но разве…
– Стивен, послушай меня. Просто послушай. – Я хрипел обожженным горлом. – Стивен, Бен нам все рассказал о серых, он все объяснил.
– Мы о них достаточно знаем, Рик.
– Да?
– Это чудовищные убийцы, которых надо стереть с лица планеты.
– Стивен, ты не понимаешь.
– Ты знаешь, что они убили старика Фуллвуда?
– Я нашел твою записку. Но подожди… послушай только минутку. Это важно… – Черт, голос у меня садился. Я глотнул пива. – Эти серые – они не то, что ты думаешь.
– То есть? – нахмурился он. – Не то, что я думаю?
– Дай мне полчаса на объяснение.
Стивен кивнул с серьезным видом.
– О’кей, брат. Кажется, это важно. Выкладывай.
– Бен Кавеллеро объяснил, что скальные породы Земли находятся в движении. Они трутся друг о друга, при этом выделяется тепло. И еще рождается электрическое поле.
Стивен снова кивнул.
– Говори, малыш. Я слушаю.
Я еще раз сполоснул рот пивом.
– Важно то, что эти создания…
– Стивен! – Распахнулась дверь, и вошел Теско. – Ничего пока нет от Иисуса и Виктории. Послать поисковую группу?
– Дай им еще полчаса, – ответил Стивен. – Может, появятся сами.
– О’кей, босс. – Теско вышел.
Имена Иисуса и Виктории вызвали лавину воспоминаний. Боже ты мой! Я глядел на Стивена, возвращавшегося от двери. До меня вдруг дошло, что он ничего не знает. Не знает, что погибла Виктория, его возлюбленная. Что Иисус и Дин собирались убить любого, кто встанет между ними и властью. Я знал, что должен буду ему об этом рассказать. И сейчас, еще до того, как сообщу, что серые – это галлюцинации, порожденные электрическими полями Земли.
– Еще пива, братишка?
– Стивен, послушай. Я должен тебе сказать… черт, не знаю как…
– Ну, ну, легче, братик. Ты слишком надышался газу.
Комната поплыла, когда я резко сел. Я замотал головой.
– Не беспокойся, Рик. Спешки нет, расскажешь позже.
– Есть спешка. Мы с Кейт… мы… – Головокружение не проходило. И в горле по-прежнему горел огонь. – Мы встретили… Викторию… по пути.
– Викторию? Она была с Дином и Иисусом. Почему они не вернулись с вами?
– Они нас встретили неподалеку. Мы…
Бах!
Снова распахнулась дверь каюты. Теско стоял снаружи, запыхавшись.
– Беда, босс! Ты бы лучше вышел на палубу.
– Что там? – вскочил Стивен.
– Серые… и их несколько тысяч.
– Далеко?
– В пяти минутах ходьбы.
– А, черт!
– Быстрее, босс! Кажется, они хотят напасть.
– Теско, всех, кто может стрелять – на палубу!
– Есть, босс.
И Теско убежал.
Стивен поспешил к двери, излучая решительность и энергию. Я заставил себя сесть.
– Стивен, там нет… а, черт! – Я затряс головой. Мозги отказывались работать. От газа мысли слиплись и не шли наружу. – Стивен, серые… я тебе должен сказать…
– Все путем, Рик. Справимся. Мы их с дерьмом смешаем.
– Нет, слушай… нет, ты слушай! – Я заставил себя встать и качнулся вперед.
Стивен меня подхватил. И на лице его была дикая, суровая улыбка.
– Не беспокойся, Рик. У тебя еще будет шанс их поубивать. Нет, Рик! Ложись. Это приказ.
– Стивен, они не…
– Быстрее, босс! – просунулась голова Теско. – Они все ближе.
– Стивен, я…
Стивен мягко толкнул меня на кровать. Я пытался сопротивляться, но был слабее котенка.
– Лежи здесь, – с грубоватым сочувствием сказал Стивен. – Потом поговорим. Теско, пошли.
Они вышли, закрыв дверь.
– Стивен! Стивен!
Я заставил себя встать, шатаясь, подошел к двери, вытянув руки вперед. Подергал ручку. Черт!
– Стивен, отопри! Стивен, отопри к чертовой матери! Послушай! Серых тут нет! Они не существуют!
Я стучал в дверь. Никто не услышал. Никто не пришел.
Я выглянул в иллюминатор. Черт, ну и зрелище!
Я уже понял, что это будет худший день моей жизни. Произойдут очень плохие события. То есть полное дерьмо. Не будь я отравлен газом, соберись я с мыслями, я бы нашел способ пройти эту дурацкую запертую дверь. Я бы рассказал Стивену о серых; может, сумел бы сам сделать что-то полезное. Я бы предотвратил грозящее несчастье. Но нет, колеса производящей несчастье машины уже закрутились на всю мощь. Но, как говорят юристы, я мог бы уменьшить ущерб. Я бы спас хоть несколько жизней.
Представьте себе эту сцену:
Я стою в каюте корабля. С меня льет пот от страха, у меня кружится голова и подкашиваются ноги. Я беспрестанно чешу пальцами волосы, слипшиеся от сажи. Ладони от нее чернеют.
Я припадаю к иллюминатору, ощущая щекой холод толстого стекла. И смотрю в ужасе.
Потому что я вижу то, что на самом деле движется на нас по равнине.
Закрыв глаза, я это вижу даже сейчас. Равнина теряется вдали – плоская пустыня черной грязи. Из десятков тысяч трещин рвется ядовитый газ, взлетают рои искр, красно и желто горящих на фоне груды темных облаков.
С неба бьют молнии. Не смолкая, рокочет гром.
Не гаснет свет молний.
И видны еще электрические вспышки на уровне земли. Напряженность поля нарастает с ростом температуры подземных пород, разрывающей засохшую грязь, взметающую снопы искр.
И эти синие вспышки больше всего похожи на инопланетных созданий. У них вместо рук электрические щупальца. Они извиваются и пытаются оторваться от земли. Жгуты электричества бьются и жужжат, резко выделяясь на фоне черной гари. Они меняют форму, растворяются в озерах мерцающей голубизны, как в синих дождевых лужах.
– О Господи! – Я навалился на иллюминатор лицом – меня не держали ноги. – О Господи!
Я не мог перестать повторять Его имя. Потому что я видел перед собой нечто непостижимое, библейское по масштабам.
Как грязно-серый прилив, шли по равнине тысячи и тысячи человекообразных созданий.
– Это не серые, не серые, – твердил я про себя. – Это галлюцинации. Их нет. Там только грязь, только искры, только сажа. Черная… черная сажа.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |