- Ты сможешь делать снимки, которые будут волновать человеческие сердца. Я не сомневаюсь, из тебя получится настоящий мастер.
Тору в жизни фотоаппарат в руках не держал и понятия не имел, откуда у Фудзисимы такая уверенность.
- У тебя еще три месяца в запасе. Подумай, как следует.
Он ушёл, а Тору всё смотрел на альбом. Фотографии, несомненно, были хороши: люди на них дышали. Однако побуждения создавать нечто подобное они не вызывали.
В столь ранний час в универмаге не было ни единого посетителя. Будь на то воля Кусуды и Тору, они начинали бы работать только с первыми электричками. Но начальство устраивало проверки около четырёх утра - приходилось честно отсиживать и эти "мертвые" часы. Закончив раскладывать товар, Тору вернулся к прилавку, за которым маялся полусонный Кусуда.
- Много народу - катастрофа, - зевнул парень. - А когда мало, от скуки помереть можно...
- Ну да.
Кусуда яростно потер глаза:
- Сегодня двадцать четвертое.
- Угу, - Тору потрепал по голове игрушечного Санта-Клауса на прилавке. - Когда люди проснутся, будет уже канун Рождества.
- Фигня, - теперь Кусуда чесал макушку. - Мы во всём копируем Запад. Есть Бон(3), Новый год... так какого ещё черта нужно японцам?
Буквально на днях Кусуда расстался с девушкой. Они встречались около двух месяцев; парень все уши Тору прожужжал своими грандиозными планами на канун Рождества. Теперь планы рухнули вместе с великой любовью, и с досады Кусуда присоединился к "армии трудоголиков".
В ответ на сочувственную улыбку Тору получил привычное: "Я так больше не могу..."
- Да, совсем забыл. Я разговаривал с одним человечком, и он сказал, что на серьезные занятия фотографией нужно ухлопать прорву денег.
- Ясно...
- Ясно, что ничего не ясно, - оживился Кусуда. - А как Фудзисима-сан?
- Как всегда. Стоит мне попасться ему на глаза, и он спрашивает, что я надумал.
Хоть Фудзисима и дал Тору время на размышления, ему явно хотелось быстрее узнать результат, и он не уставал повторять: "Ну что? Решил что-нибудь?" Тору отвечал: "Я ещё думаю", но с каждым разом нервничал всё больше.
- Знаешь, Такахиса, Фудзисима-сан ведёт себя так, будто он тебе хозяин, а не друг.
Тору поморщился: чувствовать себя чьей-то собственностью ему решительно не нравилось.
- А не может быть, что перед тем, как потерять память, ты любил фотографировать? И говорил ему, что хочешь стать фотографом?
- Вряд ли.
- Но вероятность-то есть. Ты же не помнишь точно.
Тору побарабанил по прилавку:
- Понимаешь, тогда бы во мне что-то шевельнулось при виде этих фотографий. А я их тысячу раз видел - и ничего.
- Значит, надо идти напролом. Возьми да спроси его в лоб, почему он к тебе пристаёт.
Как будто Тору об этом не думал! Он хотел спросить, однако не смел. Изредка Фудзисима приносил альбом в гостиную и садился его разглядывать. Альбом был точь-в-точь как у Тору. А поскольку мужчина ни разу не спрашивал разрешения взять его, Тору решил, что у него есть свой экземпляр. Очевидно, Фудзисиме нравились фотографии. Он молчал, но в глазах его восхищения и энтузиазма светилось - куда там Тору.
Возможно, заниматься фотографией было нереализованным желанием самого Фудзисимы. Если они поссорятся из-за этого, их отношения, и без того не слишком теплые, испортятся вконец. И тогда Тору прикажут убираться, и он останется один, без единого воспоминания, на которое мог бы опереться. Подобная перспектива приводила Тору в ужас. Вот почему он не мог прямо сказать: "Я не хочу".
Открылись автоматические двери, эхом отозвался зуммер, и в магазин зашёл первый покупатель.
- Добро пожаловать! - заученным хором сказали Кусуда и Тору.
При виде человека в длинном черном пальто оба мысленно напряглись. В это время суток, и особенно под конец года, нередко попадались грабители, о чём неоднократно предостерегал менеджер. Но волновались они напрасно. Подозрительный посетитель был ни кто иной, как Фудзисима собственной персоной. Он медленно подошёл к прилавку и положил на него бутылочку кофе и плитку шоколада.
- 573 йены.
Мужчина полез за бумажником. Всё-таки они с Тору жили вместе, и молчать было бы невежливо, так что парень спросил:
- Что ты здесь делаешь в такое время?
Фудзисима поднял голову. Тору и прежде замечал, что у него какой-то нездоровый цвет лица, но теперь голубовато-серую бледность дополняли покрасневшие глаза.
- К утру надо разобраться с бумагами, ночь сидел, начал засыпать. Хотел выпить кофе, а он кончился... Когда я это обнаружил, то кофе захотелось еще больше. Вот, решил зайти.
Он вздохнул, и в тяжёлом вздохе Тору явственно различил: "Валюсь с ног..."
- Горишь на работе?
- Под конец года везде так. Не привык я по ночам... Тебе здесь тоже спать некогда.
В магазине заиграла лёгкая рождественская песенка, и Фудзисима, потянувшийся за сдачей, застыл.
- О... - невнятно бормотнул он, схватил деньги и был таков.
- Эй, - позвал Кусуда. - Это - Фудзисима-сан?
Тору кивнул.
- Надо же. На самом деле я этого парня много раз видел. Но по твоим рассказам мне представлялся злобный маньяк-трудоголик, а он вроде ничего, вменяемый.
- В каком смысле? Я никогда не говорил, что он маньяк-трудоголик, да ещё злобный!
- Хорошо, хорошо... но мне так показалось.
Очередная трель возвестила о появлении ещё одного покупателя, теперь - девушки. Тору сканировал ее покупку, а перед глазами всё стояло иссиня-бледное лицо Фудзисимы. "Надо приготовить что-нибудь вкусное на ужин, - решил он. - Может, это его немного взбодрит. К тому же, Рождество как-никак..."
- С вас 350 йен, пожалуйста, - сообщил Тору, но все мысли уже вертелись вокруг вечернего меню.
В мясной лавке, не устояв под бешеным натиском знакомой продавщицы, Тору купил индейку. Он пробовал ее варёной в стиле тэрияки(4) - и знал, что вкусом она почти не уступает цыпленку. Еще крем-суп, копченый лосось под маринадом, фруктовый салат... В общем-то, места на столе рождественский ужин занял не намного больше, чем обычный. Итак, всё было готово. Всё, за исключением главного блюда - самого Фудзисимы. Тот что-то опаздывал. Соскучившись ждать и окончательно проголодавшись, Тору прилёг на диван и незаметно задремал.
Проснулся парень от того, что его легонько трясли за плечо.
- Извини, я сегодня задержался.
Часы показывали девять. Под полными раскаяния глазами Фудзисимы залегла чернота, он выглядел ещё хуже, чем вчера. Тору встал, намереваясь разогреть еду, но мужчина вдруг сунул ему пакет.
- Что там?
- Это тебе. Открывай.
На лице дарителя желания видеть подарок распакованным было больше, чем у получателя, и Тору это не понравилось. Однако, не желая огорчать Фудзисиму, он принял пакет и вытряхнул оттуда коробку. Сдернул обертку, посмотрел на цветное изображение, напечатанное на крышке, и решительно протянул всё обратно.
- Я не могу ее взять. Верни в магазин.
Фудзисима не шевелился:
- Бери, не стесняйся.
- Я не стесняюсь.
Картинка изображала однообъективную зеркальную камеру. Даже на вид, недешёвую.
- Я подумал, что фотоаппарат - неплохой рождественский подарок. Ты никак не можешь определиться, идти ли в школу, а если возьмёшь в руки настоящий...
- Пожалуйста, верни его в магазин.
- Да ладно тебе...
- Прекрасно, тогда я сам верну.
Только сейчас Фудзисима, кажется, сообразил, что Тору отказывается всерьёз. На лице его, усталом, но довольном, мелькнуло горькое разочарование.
- Он тебе не нравится? Я поменяю на другой...
И тогда Тору, который на протяжении разговора медленно закипал, впервые повысил на Фудзисиму голос:
- Мне не нужен фотоаппарат! Ни этот, ни какой-то ещё! Не знаю, почему ты решил, что я должен быть фотографом, но мне это и близко не интересно!
Вот и всё. Назад дороги нет. Теперь Тору со страхом ждал реакции Фудзисимы и в то же время чувствовал облегчение: высказался. Честно признал: чего нет, того нет. И заставить себя ему не под силу.
- Почему тебе не интересно?
Тору, полагавший, что выразился достаточно ясно, опешил:
- Что значит "почему"? Просто... душа не лежит.
- Но возможно, со временем...
- Это твоё хобби, - перебил Тору. - Не моё! Даже если я поступлю, то мигом оттуда вылечу!
Тору был уверен, что сейчас-то Фудзисима уж точно всё понял. Некоторое время мужчина молчал, будто обдумывая его слова, а потом проворчал:
- И всё равно, мне кажется, тебе бы подошло как нельзя лучше...
Очевидно, до него по-прежнему не доходило. В груди закипела ярость.
- Да что ты ко мне привязался со своей школой?! Сколько можно на меня давить?!
Фудзисима насупился:
- Я на тебя не давлю.
И это называется "не давлю"? Да как у него язык поворачивается?! В порыве гнева Тору пнул стол, и сидящий напротив Фудзисима подскочил.
- Ещё как давишь! У меня, кроме тебя, никого нет! А ты меня заставляешь! Хотя я сто раз сказал: мне не интересно!
- Ты никогда не говорил, что тебе не нравится...
- А ты мне давал сказать?! Значит, теперь скажу!
Мужчина укоризненно вздохнул, глядя на Тору, словно на капризного ребенка. Если он думал его этим утихомирить, то прогадал. От одного такого взгляда Тору хотелось выть от бешенства.
- Успокойся и послушай. Сейчас ты работаешь продавцом, в ночную смену. Как реабилитация, это полезно, но только на время - месяца на полтора, два. Пора подумать, чем ты будешь заниматься на постоянной основе.
"Я знаю! - мысленно кричал Тору. - Знаю, но мне слишком трудно! Когда я начинаю думать об этом, с меня будто кожу живьём сдирают!"
Вслух же он отрезал:
- Я останусь в универмаге. А когда вспомню, чем хотел заниматься, вернусь к прежней жизни.
- И когда же ты собираешься вспомнить?
У Тору сами собой сжались кулаки.
- Завтра? Никогда? Чем сидеть сложа руки и ждать неизвестно чего, не лучше ли брать, что доступно сейчас?
- Я же сказал! Я не желаю иметь дело с фотографиями! - он уже не сдерживался, кричал по-настоящему.
- Тише. Я не хочу с тобой ссориться.
Сам подливает масла в огонь, а потом заявляет, что не хочет ссориться! Вдвойне раздражало то, что, в сущности, Фудзисима был прав.
- Я вспомню! - Тору саданул ладонью по спинке дивана. - Возьму и прямо сейчас вспомню!
- Каким, интересно знать, образом?
- Я... я... - сбавил обороты Тору, - я людей поспрашиваю! Кто со мной работал и... короче, тех, кто знал меня до аварии. Тогда должно что-нибудь вспомниться...
- Только время зря потратишь. Простой сбор информации не поможет: амнезия так не лечится. Разве доктор тебе не говорил?
Спорить с ним было всё равно, что об стенку головой биться. Сколько не ярись, в ответ - невозмутимое спокойствие. К горлу подкатил комок. Бросив на Фудзисиму ненавидящий взгляд, Тору выскочил из гостиной. Вскоре он ничком лежал на своей кровати, зарывшись с головой под одеяло, и глотал слезы, проклиная и чёртову амнезию, и соседа по квартире.
Приготовленный с таким тщанием рождественский ужин теперь казался не привлекательнее картофельных очисток, да и есть уже не хотелось. Минут через тридцать в дверь постучали, но Тору даже головы не поднял.
- Я тоже погорячился. Я прошу прощения, - послышалось из коридора.
Фудзисима извинялся, и хоть Тору не собирался его прощать, но сам факт радовал. Он тогда правду сказал: кроме Фудзисимы, у него никого не было - и рассердись тот всерьёз, Тору бы остался совсем один.
Если бы вернуть память...нашлись бы другие знакомые, появилась бы какая-то дорога... и ушла бы эта беспомощная, одинокая пустота...
Путь до родного города занял два с половиной часа поездом. На границе префектур дождь незаметно превратился в снег, и это само по себе создавало ощущение углубления внутрь страны.
Прошлым вечером, после ссоры с Фудзисимой, Тору окончательно укрепился в решении навестить место, где жил когда-то. Не то чтобы он верил, что поездка поможет ему вернуть память - но возможность найти какие-то ниточки, ведущие к прошлому, казалась вполне реальной. С этой же целью Тору еще раз пересмотрел содержимое коробки, которую ему отдали в больнице при выписке. Кое-какая одежда, разные полезные мелочи... Как он не прислушивался к себе, отклика в душе они не вызвали. А идея вернуться была всем хороша, кроме одного: куда именно возвращаться? Составляя резюме, Тору узнал свою школу да несколько компаний-работодателей - но лишь названия. Спрашивать у Фудзисимы адрес он не хотел: тот бы наверняка назвал всю затею бесполезной. Так что на следующий день после работы Тору отправился наводить справки в больницу. В отделении хирургии он заглянул в сестринскую, где был встречен веселым возгласом:
- Да это же Тору! Что-то случилось?
Он объяснил, чего хочет, и медсестра пошла звать его лечащего врача. Однако и доктор не смог помочь: в записях значился только адрес, откуда Тору сюда доставили - клиника в соседней префектуре. Тору помнил, как его долго везли в машине скорой помощи, но не представлял, что это так далеко.
Дорога заняла куда больше времени, чем он рассчитывал, да еще разыгрался буран.
Доктор, оказывается, прекрасно помнил пациента с потерей памяти. "Случаи амнезии оставляют сильное впечатление", - дважды повторил он. И здесь Тору, наконец, повезло. Вцепившись в бумажку с адресом, как в последнее спасение, он вышел из больницы и поймал такси. Подобная роскошь ощутимо ударила по карману, однако Тору ещё надо было успеть на обратный поезд, и он не мог позволить себе болтаться по окрестностям пешком. Хотя название дома ничего водителю не говорило, он вычислил, где это, по адресу, и спустя четверть часа машина притормозила у ветхого, обшарпанного двухэтажного здания, стоящего особняком. Указатель, как и бумажка в руке Тору, гласил: "Виллы Ивасато". Тору слегка оторопел: он никогда не думал, что жил в суперпрестижном месте, но такое... Проржавевшая жесть на стенах приобрела густой красновато-бурый оттенок, дверь держалась на честном слове - просто деревянная панель да фанера, сплошь потрескавшаяся и разбитая. Недоумение и презрение - вот и всё, что Тору чувствовал - и уж точно ни следа ностальгии. Он не представлял, какую жизнь здесь вел, а всё же адрес сходился: тут ничего не попишешь...
Тору медленно переступил порог. Если верить записям, он жил на первом этаже, в квартире номер два. Возможно, следует обратиться к соседям из первой или третьей? Он протянул руку позвонить в дверь с цифрой один, но тут изнутри послышался пронзительный крик. Удивлённый, Тору попятился - и вовремя. Дверь распахнулась настежь, и на лестничную площадку выскочила женщина. Тору успел разглядеть, что у незнакомки рыжевато-коричневые волосы, а одета она в тонкий свитер, короткую юбку и летние белые босоножки. Женщина тем временем вновь сунулась в дверной проем, выдала поток отборной брани и яростно захлопнула дверь. Развернулась - и увидела Тору. На миг глаза её расширились, а потом она опустила взгляд и явно вознамерилась шмыгнуть мимо - вроде тут и нет никого.
- Эээ... извините, пожалуйста.
Ноль внимания. Тогда он пошёл следом, и настойчивость дала плоды. Женщина обернулась, но лишь затем, чтобы выплюнуть:
- Не ходи за мной!
- Я просто хочу спросить, - примирительно сказал Тору.
- Уши отсохли? Я же сказала: "Не ходи за мной!"
Она его знала. По глазам было видно. Возможно, он рисковал нарваться на неприятности, но терять такой след хотел еще меньше. И потому догнал предполагаемую соседку и ухватил её за запястье. Реакция женщины оказалась неожиданной: она взвизгнула и вдруг осела на землю. Тору очутился в глупейшем положении: стоял над бедолагой, высоко, как рыбу на спиннинге, держал её руку и понятия не имел, что делать дальше. Как разговаривают с перепуганными женщинами?
- Поднимайтесь, пожалуйста... вставайте...
Голыми коленями - прямо на снег: кожа уже покраснела.
- Вы же замёрзнете... прошу, встаньте!
Она смотрела на него сверху вниз, в зрачках занимался страх.
- Вы ведь знаете, кто я?
Пунцовые губы шевельнулись:
- Какого чёрта ты болтаешь?
- Я потерял память после аварии, - принялся сбивчиво объяснять он. - И хочу узнать, кто я. Я здесь, похоже, жил раньше, и...
Женщина с подозрением прищурила правый глаз.
- Вы можете рассказать обо мне? Умоляю, это очень важно.
После короткого молчания она вдруг принялась хохотать, а отсмеявшись, буркнула:
- За дуру держишь, да?
Они сидели в дешёвом кафе. Женщина жадно курила и разглядывала Тору, как панду в зоопарке.
- Так ты правду говоришь, про твою... ам-нию?
Голос звучал молодо, но усталые, с набрякшими веками глаза и толстый слой косметики сильно ее старили.
- Каким человеком я был?
Она медленно поднесла к губам чашку, глянула на Тору и хихикнула, явно наслаждаясь умоляющим выражением его лица.
- Что я тебе расскажу? Мы с тобой особо не пересекались.
- Что угодно... всё, что знаете.
Собеседница перегнулась через стол и выпустила в Тору облачко дыма. Он закашлялся, защипало в глазах.
- Зачем вы это сделали?
Она выпрямилась и дернула плечом:
- Вот. А раньше ты б мне за это сразу морду набил. Тебе вообще без разницы было, кого отлупить - что мужика, что девчонку, - она смяла окурок в пепельнице. - Вспыхивал как спичка: только повод дай. Жил рядом, и если хоть шорох от нас слышал, рычал, чтоб мы заткнулись. Смотрел все время как зверь, а уж когда рот открывал... Мой старик говорил, бывало: "Что за родители воспитывали этого парня?"
Орал? Мог избить женщину?.. Тору внимательно рассматривал перекрещенные на столешнице ладони. Ударить человека не так-то просто. Кто-то легко переступает эту черту, кто-то нет... Он не верил, что относится к первым.
Женщина не отрывала взгляда от его лица. И найдя там, видимо, что-то забавное, фыркнула.
- Чем ты сейчас занимаешься?
- Живу у друга, работаю в магазине...
- И на кой тебе сдалось прошлое? Ты, кажись, встал на верную дорожку, вот и иди по ней. Может, оно и хорошо, что у тебя эта ам-ния, - серьезно проговорила она. - И потом, если люди будут считать, что ты помер, они не станут указывать на тебя и смеяться: "Так ему и надо".
Снег запорошил землю, липкие хлопья сыпались и сыпались, и Тору медленно шёл по мокрому тротуару. Заледеневшие пальцы не согревались даже в карманах, долгожданная информация тоже не грела. Распрощавшись с соседкой и покинув кафе, он повернул направо и минут через десять оказался у высокого здания - офиса службы доставки. Люди в холле заулыбались ему и сказали: "Добро пожаловать" в унисон. Оглядевшись, Тору подошел к девушке на рецепшен:
- Здравствуйте. Я хотел бы спросить о вашем бывшем служащем, Тору Такахисе.
Девушка кивнула, продолжая улыбаться. На мгновение Тору даже заподозрил, что она узнала его, и теперь думает, каким дураком надо быть, чтоб спрашивать о себе же, да еще в такой форме. Однако секретарь попросила его подождать и исчезла в одном из внутренних помещений. Ожидая её возвращения, Тору заметил, что никто из снующих по холлу не обращает на него внимания. Он-то думал, стоит ему появиться в офисе, как его обступят коллеги и завалят вопросами, где он пропадал и как поживает. Однако ничего подобного не происходило, и Тору почувствовал лёгкое разочарование.
Девушка вскоре вернулась, с ней был немолодой мужчина в строгом костюме.
- Вы сказали, что ищете Тору Такахису? К сожалению, я не припомню, чтобы в нашем офисе работал человек с таким именем. У нас много отделений. Вы уверены, что обратились в нужное? Если желаете, я могу узнать и в других отделениях, но, видите ли, многие здесь работают неполный день - найти конкретного человека будет непросто. Если хотите, мы свяжемся с вами, как только что-нибудь станет известно. И разрешите вопрос? Прошу прощения за любопытство, но зачем вы его разыскиваете? Вы из детективного агентства?
Вразрез с безукоризненно вежливым тоном, лицо у мужчины было недоверчивое, и Тору усомнился, поверят ли ему, признайся он, что ищет самого себя. Мужчина почувствовал его сомнение и еще больше насторожился:
- Что-то не так?
- Нет-нет, что вы...
Его поспешный уход сильно смахивал на бегство.
Снегопад усиливался - как раз в тон настроению. Жаловаться грех - что хотел, то и получил, вот только облегчения это не принесло, скорее наоборот. Нет уж, хватит. Пора домой. С дороги перед офисом поворачивал направо грузовик с логотипом службы доставки. Тору остановился пропустить его. Огляделся: интересно, в какую сторону идти к станции?
- Эй, Такахиса!
Тору вздрогнул и обернулся. Из того самого грузовика выпрыгнул парень в коричнево-зелёном комбинезоне и подбежал к нему:
- Да подожди ты! Как дела?
Дружелюбное лицо светилось улыбкой. Он был худой, румяный, лоб и щеки в прыщах.
- Ну и ну! А мы, как ты после аварии пропал, уж решили, конец нашему Тору.
- Э... мы знакомы?
Парень весело оскалился:
- Знакомы? Дружище, мы работали вместе!
Тору обеими руками ухватил его ладонь:
- Можно с тобой поговорить? Пожалуйста!
Парень неуверенно посмотрел на свою стиснутую Тору руку, потом на Тору и протянул:
- Вообще-то, я работаю. У меня ещё несколько точек, потом вернусь в свое отделение и...
- Где я работал?
- В Ивасато, вместе со мной... Что, черт подери, с тобой приключилось?
- Прошу, выслушай меня. Мне действительно нужна твоя помощь. Я подожду, пока ты освободишься, хорошо? Пожалуйста, помоги.
Парень глядел на него с открытым ртом:
- А ты правда Такахиса? На себя не похож...
- Я потерял память. Повредил голову в аварии и ничего не помню, - торопливо объяснил Тору. - Теперь собираю сведения о себе... ищу людей, которые знали прежнего меня.
Парень громко выдохнул и пробормотал:
- Вот оно что.
Автобус мерно покачивало. Пейзаж за окнами тонул в кромешной тьме - ничего не видно. Тору удобнее устроился на узком сиденье, выпрямил спину. Рядом громко храпел, выставив ногу в проход между сиденьями, мужчина в деловом костюме. Последний поезд Тору пропустил и совсем растерялся. К счастью, на помощь подоспел смотритель станции - подсказал ему сесть на ночной автобус. Так что Тору ехал домой. Смотрел в темноту и приводил мысли в порядок: обдумывал то, что узнал от соседки, что рассказал сослуживец. По крупицам воссоздавал свою былую личность и всё-таки не мог думать о ней, как о своей собственной. Внимательно выслушав и запомнив все истории, он никак не относил их к себе.
Около семи он встретился с Иси - парнем из грузовика - в кафе.
- Эта служба меня прикончит, - простонал тот, с размаху хлопаясь на стул.
Ничего нового Иси не сказал - всё то же, о чем упоминала рыжеволосая соседка.
- Но это классно, что ты жив остался, - Иси вытащил из нагрудного кармана униформы сигарету и закурил. - Мы с ребятами думали, ты в лепешку превратился вместе с теми двумя машинами.
- Стой... Откуда взялась вторая машина? Я отвлёкся и врезался в столб.
- Да ну, - Иси даже затянуться позабыл. - Там был ещё кто-то, я точно знаю. Один мой приятель как раз мимо проходил и всё видел. Тебя, всего в кровище, волокли в скорую, а рядом дымились две покореженные тачки. Он посчитал, что тут тебе и крышка.
"Странно, - подумал Тору, изучая уверенное лицо собеседника. - Фудзисима твердил, что больше никто не пострадал, а этот говорит, была вторая машина..."
- Пол-улицы на несколько часов перегородили. Такого, небось, по пустякам не делают. Но в газетах и новостях ни о каких авариях даже не заикнулись, и мы решили, что не так уж вы с тем парнем и пострадали. А потом ты уволился, даже не показавшись в офисе, да ещё с квартиры съехал. Мы пробовали тебя искать, но не знали, в какую больницу обращаться. Короче, пошли слухи, что ты и впрямь того... - Иси выпустил струйку дыма. - Угощайся.
Он вытащил ещё одну сигарету и протянул Тору, а когда тот отрицательно качнул головой, криво усмехнулся:
- У тебя в черепушке вправду что-то сдвинулось. Только не говори, что ты не куришь.
- Вообще-то, да...
- Господи, да ты дымил, как паровоз. Чем ещё удивишь?
Тору, мало что знавший о своих прежних привычках, пожал плечами.
- Ладно, чёрт с ним. Короче, когда слухи поползли, мы с парнями сели и пораскинули мозгами. Если ты разбился, почему ничего не сказали по телеку? И тогда нам подумалось, а не был ли тот чувак, который в тебя врезался, большой шишкой? Скажем, политиканом или полицейским из верхов... Но теперь-то ты расскажешь, что там стряслось?
- Извини, - вынужден был разочаровать его Тору. - Я и сам толком не знаю.
- Ясненько... Чем сейчас занимаешься?
- Работаю неполный день, живу у друга. У меня ведь денег нет, так что...
- Как это нет? - перебил Иси. - У тебя разве счёта в банке не было?
- Нет, я никогда не копил.
- Врешь! Тысяч пятьсот-шестьсот у тебя было. Ты ещё говорил, что повкалываешь до следующего марта, сколотишь деньжат и...
- Но Фудзисима не отдавал мне банковскую книжку...
- Это кто?
- Человек, у которого я живу. Мы, кажется, раньше были хорошими друзьями.
Иси наморщил нос:
- Ты про него никогда не говорил.
Подозрения Тору росли. Подробности аварии не сходятся, и книжки, которая у него вроде как обязана быть, нет. Что за невезение? Он только хотел узнать о своем прошлом, а в результате проникался всё большим недоверием к Фудзисиме.
- Ты с этим "другом" осторожнее. Надо бы тебе разузнать про него побольше.
- Надо, - покорно повторил Тору.
Но хватит ли у него смелости? Ладно, авария, шут с ней... но посмеет ли он заговорить о деньгах? Предположим, всё плохо, и Фудзисима действительно их присвоил. Как это доказать? И если даже украл... Как-никак, Фудзисима сделал Тору столько добра - и с больницей, и потом - что, по большому счёту, вполне имел право на вознаграждение... Хуже получится, если он их не крал. Если Тору заявит: "У меня была книжка!", а на самом деле никакой книжки не было. Фудзисима вряд ли обрадуется, обнаружив, что Тору подозревает его в воровстве. Разозлится: "Так ты мне не доверяешь!" да и выставит его за двери. Что тогда?
У Тору даже голова разболелась. Он не это хотел выяснить. Он явился сюда не за тем, чтобы разоблачать Фудзисиму. Всё, что ему нужно - узнать хоть что-нибудь о себе.
- Каким я был?
Иси поскрёб затылок:
- Ну, каким... Кулаками любил помахать, но, в общем, парень неплохой. Сейчас выглядишь потише.
Женщина то же самое сказала. Тору Такахиса был вспыльчивым, скорым на расправу. Но тот Тору, несмотря на очевидные доказательства его существования, казался нарисованным - совсем ненастоящим. Может, он обретёт реальность, если копать дальше? А всё же не факт, что Тору удастся принять себя таким.
- Кто ещё может меня знать? Скажем, из офиса...
Иси скрестил руки на груди и задумался.
- С кем же ты водился? Девчонки у тебя как будто не было... если б была, ты бы стопудово хоть раз проболтался... О! Может, та баба, что нас по телефону доставала, и есть твоя подружка? Все звонила, как ты уволился.
- Звонила?
- Ага, настырная такая дамочка. Выспрашивала, куда ты делся. Я её запомнил, потому что много раз трубку брал.
На прощание Тору записал на бумажке телефон и адрес Фудзисимы с тем, чтобы на случай, если женщина снова позвонит, с ним могли связаться. Иси прочитал адрес и присвистнул:
- Ишь, куда зашился. Далековато.
Они вышли из кафе в девять вечера. Тору хотел ещё поболтать, но Иси фыркнул:
- Топай уже, а то Большой Парень домой не пустит.
Похоже, Иси чувствовал, какой разлад творится на душе у Тору, потому что хлопнул его по плечу и проникновенно сказал:
- Всё это довольно паршиво, но ты не кисни. Что нужно будет, сразу звони. А если та деваха объявится, я ее сразу к тебе направлю.
Тору поблагодарил его, и они расстались на станции. Однако не прошло и минуты, как Иси вернулся.
- Совсем из башки вылетело, - дыхание срывалось с его губ белыми облачками. - Ничего важного, но мало ли. Ты вообще-то про свои планы не слишком распространялся, но однажды сказал, что когда соберешь денег, устроишься в летнюю школу. Говорил, хочешь быть фотографом. Вот оно как.
Между туманным прошлым и полным неясных тревог настоящим протянулся хрупкий, но уверенный мостик.
- Спасибо, - прошептал Тору.
- Чего там, - озадаченно откликнулся Иси и убежал.
Выходит, не какие-то там собственные амбиции заставили Фудзисиму наседать на Тору со школой... Для его прежней сущности занятие фотографией было по-настоящему желанным. И Фудзисима это знал. Поэтому и старался выполнить его желание, хоть сам Тору всё забыл. С другой стороны, Иси говорил, что Тору никогда не рассказывал про друга с именем Фудзисима. И как спрашивается, мог человек, которого Тору якобы в глаза не видел, знать о его желании стать фотографом? Тут что-то не сходилось.
Фудзисима уверял, что оплатит все школьные счета. Пускай он собирался проделать это с помощью денег Тору, те пятьсот-шестьсот тысяч испарились бы в один миг. И какая с этого Фудзисиме прибыль?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |