Лисил нацелил стилет на Сгэйля, не давая ему двинуться, но при этом не сводил глаз с Фрет.
— Я бы дорого заплатил, чтобы тебя прикончить. Посмей только еще раз тронуть меня и тех, кто мне дорог!
— Малец… отпусти его… сейчас же! — скомандовала Винн.
Малец с явной неохотой разжал зубы и, ворча, попятился к Магьер. Взгляд его не отрывался от рослого эльфа, который медленно поднялся на ноги. По серо-зеленому рукаву Бротана расползались темные пятна. Он увидел в руке Лисила стилет и протянул руку.
— Прошу тебя…
— Отдай, — прошептала Магьер и выпрямилась. Лисил подбросил стилет, перехватил его за клинок и рукоятью вперед сунул в ладонь Бротана.
— Фретфарэ, — с угрозой в голосе проговорил Бротан, бросив ей стилет, — держись от них подальше… и держи себя в руках.
— Тебя это тоже касается, — строго сказала Винн Мальцу, хоть и рада была его видеть. — Где ты был?
Малец перестал ворчать, и в сознании Винн зазвучал шорох крылышка-листа:
Наблюдал.
— Сюда, — сказал Сгэйль, обходя камеру по кругу.
Винн поняла, что он имеет в виду, только когда увидела нишу в гигантском корне. Сгэйль вошел первым, за ним последовали Винн и Магьер.
В мерцании свеч Винн вначале увидела только бирюзовые и шафрановые подушки, разбросанные на полу, но, когда она окинула взглядом заключенную внутри корня келью, во рту у нее пересохло.
В древесной колыбели лежал, свернувшись, эльф — самый старый эльф, какого она когда-либо видела. Его увядшее тело сохранило только смутные намеки на то, к какой расе он принадлежал.
На высохшем лице виднелись глубоко запавшие глаза, почти утратившие янтарный цвет. Эти древние веки давно разучились моргать, и сквозь редкие волосы на голове просвечивала пергаментная кожа. При виде Магьер эльф затрясся — то ли от страха, то ли от ярости.
— Зачем нас сюда привели? — резко спросил Лисил.
— Чтобы судить! — бросила с порога Фретфарэ. Дорогу в келью ей преграждала плечистая фигура Бротана. Сгэйль приблизился к хрупкому старцу в древесной колыбели и отвесил глубокий почтительный поклон. Старец на него даже не глянул.
— Судить? — переспросила Винн.
Келью наполнил тонкий скрипучий голос Вельмидревнего Отче. Говорил он по-белашкийски.
— Ни один вампир не смеет осквернять этот лес. Уничтожить ее немедля.
Сгэйль ничего не ответил и не поднял взгляд.
— Если кто хоть пальцем ее тронет, я тебя прикончу, — пригрозил Лисил.
— Она не вампир! — выпалила Винн.
— Это правда, — прибавил Бротан и шагнул ближе к старцу. — И не таким образом вершится суд… особенно когда уже были даны обет защиты и право свободного прохода. Неужели ты нарушишь собственное слово, а также слово Сгэйльшеллеахэ?
— Ты — анмаглахк, — промолвил Вельмидревний Отче и наконец соблаговолил взглянуть на Бротана. — Ты поклялся защищать наш народ. Неужели ты позволишь вампиру вольно бродить среди наших соплеменников? Я не знаю, как эта тварь даже могла войти в наш лес.
— У нее бьется сердце, — отпарировал Бротан. — Мне мало что известно о людских ходячих мертвецах… но достаточно, чтобы понять: она не из таких.
Вельмидревний Отче впился взглядом в Бротана. Фрет протолкалась вперед.
— Ты сомневаешься в мудрости Вельмидревнего Отче? Ты отрицаешь то, что все мы видели на поляне предательницы?
— Лес принял ее, — ответил Бротан. — И маджай-хи на нее не нападали.
— До тех пор, пока она не выдала себя, — возразила Фрет.
— Магьер — не вампир, — повторила Винн, обращаясь напрямую к Вельмидревнему Отче. — Она ненавидит их точно так же, как ты. Она лишь наполовину вампир, а потому стала их естественным врагом.
Бротан и другие эльфы разом глянули на Винн, и во всех взглядах были в разной степени смешаны подозрение и недоверие. Магьер стиснула руку Винн и резко помотала головой.
В ушах Винн опять заскрипел голос Вельмидревнего Отче:
— Наполовину вампир — это более чем достаточно!
— В самом деле? — осведомился Бротан. — Считать ли тогда полукровку человеком или все-таки эльфом, не говоря уж об Ан'Кроан? И как быть тогда с тем, кто на три четверти эльф?
При этом намеке на Леанальхам Сгэйль поднял голову. Впервые Винн пришло в голову, что положение Леанальхам среди соплеменников может быть еще не определено. Она наблюдала за эльфами, ожидая развязки этого спора.
Доводы Бротандуиве не могли поколебать мнения Вельмидревнего Отче, но, по крайней мере, его слова и слова Фретфаре имели здесь одинаковый вес. Предметом спора стали сейчас противостояние между обычаями народа эльфов и властью анмаглахков, а также положение тех, кто обладает смешанной кровью. В конце концов, вполне вероятно, на кону окажется не только участь Магьер, хотя, конечно, прежде всего решится ее судьба.
— И все же об этом не нам судить, — продолжал Бротан. — Как мудро заметил Вельмидревний Отче, мы все поклялись служить нашему народу… служить, а не править им, не решать за него. Мы не клан.
— Ты слишком много на себя берешь, — резко вмешалась Фрет. — Точно так же и греймасга не вправе ни принимать решения за касту, ни определять, что есть каста.
— И это правда, коварлеаса, — с готовностью согласился Бротан. — Что мы такое, определяет… определил наш народ. Мы служим ему. Что мы есть, решает его воля, а не мы сами и не цели, которые мы преследуем. Старейшины клана есть голос и воля нашего народа. Они уже собираются в Криджеахэ, дабы вершить правосудие, — как велит обычай.
Сгэйль наконец заговорил — хриплым, сорванным голосом:
— Стоит перешагнуть через обычаи нашего народа — и нашей касте больше некого будет защищать и некому будет служить. Отче… согласен ли ты?
Вельмидревний Отче не сводил своих глубоко запавших глаз с Магьер. Винн стало еще страшнее, когда она поняла: старец хочет, чтобы Фрет прикончила Магьер на месте.
— Мудро, как всегда, сын мой, — ответил Сгэйлю Вельмидревний Отче. — Старейшины увидят эту женщину такой, какова она есть. Однако я отменяю свое покровительство — чужаки более не мои гости.
Сгэйль выпрямился и окаменел, глядя на Вельмидревнего Отче так, словно тот совершил тяжкий проступок. Лицо Бротана помрачнело. Оба эльфа явно собирались что-то сказать, но Вельмидревний Отче удержал их от этого слабым взмахом костлявой ладони.
— Формально эта женщина остается обвиняемой, — продолжал он, — равно как и Лиишил, который привел ее в наш край, будучи хорошо осведомлен, кто она такая. Все эти чужаки останутся под стражей. Это вполне согласуется с целью и служением анмаглахков. Или ты не согласен?
Вопрос был обращен к Бротану. Винн ожидала, что рослый эльф возразит, найдет какой-нибудь довод, который избавит Магьер от опасности.
Бротан учтиво кивнул:
— Согласен и благодарю тебя за то, что об этом напомнил. Я их сопровожу.
Сгэйль заметно осунулся. Должно быть, прежде ему никогда не доводилось возражать Вельмидревнему Отче.
Бротан положил руку на плечо Винн.
— Пошли.
Она поспешно выскочила из кельи — и увидела, что на лестнице их поджидает Фрет со стилетом в руке.
* * *
Подцепив пальцем занавеску на входе, Лисил выглянул из жилого вяза, который стал их тюрьмой. Перед деревом стояли четверо вооруженных анмаглахков с короткими луками и наложенными на тетиву стрелами. Среди них был Уркар, а вот Оши не было видно. Лисил отпустил занавеску, и она скользнула на место.
Магьер сидела на пристенной скамье, ссутулившись и обхватив себя руками, как будто опасалась, что иначе распадется на куски. Винн, устроившись рядом с Мальцом, раскладывала на земляном полу листы с эльфийскими письменами.
— Нам надо придумать, как отсюда выбраться, — сказала Винн. — Я не верю, что Магьер будут судить справедливым судом. Здешние эльфы и простых-то людей боятся, не то что…
Она осеклась, но Лисил и так знал, что она хотела сказать. Не то что вампиров, пускай даже наполовину вампиров, хоть это и неправда.
— Мы не отойдем от порога и на шесть шагов, — раздраженно ответил он. — На что похож этот совет? По каким законам эльфы проводят свои суды?
— Почем мне знать? — огрызнулась Винн. — Я еще ни разу в жизни не видела эльфийского суда, даже у себя на родине. Может, Малец что-нибудь знает?
Пес помотал головой и дважды гавкнул — «нет». Винн вздохнула, села прямо и перестала возиться с листами бумаги.
Магьер надолго замешкалась перед тем, как войти в жилой вяз, и с тех пор, как вошла, не сказала ни слова. Лисил сел перед ней на корточки и положил ладони на ее бедра.
— Не надо было мне приводить тебя сюда… да и остальных тоже.
Магьер ничего не ответила, но Лисил ощутил, как по ее ногам пробежала дрожь.
— Я виновна, — наконец сказала она. — По крайней мере, в том, в чем они хотят меня обвинить.
— Не смей так говорить! — прикрикнул полуэльф. — Ты не вампир.
Магьер лишь исподлобья глянула на него — как глядела всегда, когда считала, что он глупит или прибегает к уверткам. Вот только лицо у нее сейчас было не раздраженное, а безмерно уставшее, словно она уже заранее сдалась.
— Не смей так делать! — вдруг рявкнула Винн. — Хотя бы предупреждай, ясно? С меня на сегодня и так дурноты достаточно!
Лисил круто развернулся и увидел, что Винн отпихивает Мальца. Пес зарычал, а затем принялся терзать когтями листы бумаги. Однако он вовсе не тыкал лапой в эльфийские письмена, чтобы Винн могла их прочесть. Он просто в бешенстве расшвыривал листы, а девушка пыталась их выхватить и спасти.
— Прекрати! — прикрикнула она на пса. — Нравится тебе или нет, а мы будем говорить по-старому!
— Эй, вы там, потише! — предостерег Лисил. — В чем дело?
Винн и Малец тотчас перестали сражаться за листы с письменами. Пес зарычал на Хранительницу, затем отрывисто гавкнул — «да».
Винн сделала глубокий вдох, нахмурилась.
— Я вовсе не хотела отвлекать тебя от более важных дел…
— Выкладывай, — потребовал Лисил, и Малец согласно гавкнул.
Винн, стоявшая на коленях, потерла их ладонями, затем подползла поближе к Лисилу.
— Я слышу, что говорит Малец, — сказала она.
— Что?! — вполголоса воскликнула Магьер.
— И слышу, как он общается со своими сородичами, — добавила Винн. — Хотя этого, скорее всего, больше никогда не будет. Они использовали его… точно так же, как другие использовали вас.
Лисил даже не знал, как составить вопрос. Чем больше Винн рассказывала шепотом обо всем, что с ней случилось — от услышанного «разговора» между Мальцом и серебристым оленем до нападения стихийных духов, — тем меньше ему хотелось об этом знать. Когда Винн закончила рассказ, он уставился на Мальца. Пес в ответ молча уставился на него.
Лисил хорошо знал, что такое быть отверженным. У него самого не было в этом мире никого, кроме Мальца, пока он — при прямом вмешательстве пса, конечно, — не повстречался с Магьер. Теперь оказывалось, что Малец знал о собственной миссии далеко не все.
Малец был игрушкой в бесплотных руках своих сородичей — орудием, которое стихийные духи использовали против его воли. Лисил мог бы посочувствовать своему старинному другу и спутнику, но именно сейчас ему меньше всего хотелось услышать, что Малец осведомлен о происходящем ничуть не больше, чем все остальные.
А Винн, стало быть, слышит, что он говорит?
— Магическое зрение, — продолжала Винн, — то самое, что я пробудила у себя в Древинке, чтобы помочь вам выследить ходячего мертвеца… в общем, это зрение иногда возвращается ко мне. Не знаю, каким образом Малец избавлял меня от этого зрения, но что-то пошло наперекосяк, и сейчас положение становится все хуже. Я сумела вызвать магическое зрение простым усилием воли, но потом Мальцу пришлось его снимать.
— Но ты все равно его слышишь, даже без магического зрения? — уточнила Магьер.
Винн кивнула, а затем вздрогнула, зажав рот ладонью, и произнесла одно-единственное слово: «Сорхкафарэ».
Лисил почувствовал, как ноги Магьер под его ладонями словно окаменели.
Винн погрозила Мальцу крепко сжатым кулачком.
— Я тебе что сказала? Предупреждай!
Малец, не обратив на нее внимания, вперил взгляд в Магьер, и Лисил тоже взглянул на женщину, которую любил всем сердцем.
Неужели это слово — или имя — для нее что-то значит? По бледному лицу Магьер это трудно было определить, но она явно была не в своей тарелке.
— Где ты слышала это имя? — прошептала она.
— Не я, — ответила Винн, — а Малец.
Вслед за Магьер Лисил перевел взгляд на Мальца. Винн обреченно обмякла и, зеленея от приступов тошноты, начала добросовестно пересказывать то, что говорил пес. С каждым словом, которое Малец произносил устами Винн, Лисил видел, как в карих глазах Магьер отражается его собственный ужас.
Вельмидревний Отче жил еще во время Великой Войны, в ту эпоху, которую Хранители называли Забвенной Историей. Когда именно была эта война, не знал никто. Даже соплеменники Вельмидревнего Отче не помнили, когда он явился среди них и откуда пришел.
Хранители до сих пор спорили о том, сколько веков назад разразилась эта война, и даже Малец не мог ответить на этот вопрос, поскольку по его воспоминаниям было невозможно определить точную дату. Как бы то ни было, много лет назад Сорхкафарэ еще не был стар. Теперь же он — немощный и невероятно древний предводитель анмаглахков.
То, что услышал Лисил, все же не объясняло, почему Вельмидревний Отче так фанатично ненавидит людей, ненавидит настолько, что поколение за поколением учил своих соплеменников их бояться. Но откуда Магьер известно его давно забытое имя?
— Что еще ты мне не рассказала? — резче, чем следовало, спросил полуэльф.
Магьер ничего не ответила.
Винн содрогалась от страха, повторяя слова Мальца. Когда она начала рассказывать про ночь после битвы, Лисил заметил на лице Магьер странное выражение — как будто она все это уже слышала. То и дело она одними губами произносила какое-нибудь имя прежде, чем даже Винн называла его вслух.
— Я знаю их, — прошептала Магьер. — Я там была… я была им тогда… когда потеряла сознание на поляне Нейны.
— Как это вышло? — спросил Лисил.
Магьер сердито глянула на Мальца, но в голосе ее не было и тени прежней злости:
— Опять ты рылся в моей голове!
Лисил вспомнил, как у Магьер впервые случилось видение — в Беле, когда она взяла в руки платье жертвы. Она прошла по тому месту, где был найден труп, и пережила тот миг, когда вампир убил девушку, дочь местного аристократа. На поляне Нейны ничего подобного не происходило.
Магьер медленно покачала головой:
— Я хотела только одного — убить всех, кто мешает мне найти тебя. Я дотронулась до дерева — и вдруг оказалась там… в теле Вельмидревнего Отче или, вернее, в его воспоминаниях.
— Ты видела ходячих мертвецов? — спросила Винн. — Вампиров… погибших и снова оживших воинов?
Магьер посмотрела на нее.
— Он… они не знали, что происходит. Они просто бежали вглубь материка, к Оннис Ло… Лон…
Винн резко выпрямилась.
— Аоннис Лоинн?
Магьер кивнула.
— Я даже не знаю, добежали они или нет, хотя Сорхкафарэ… Вельмидревний Отче явно остался в живых.
— Ты уверена, что верно расслышала? — требовательно спросила Винн. — Именно Аоннис Лоинн?
Магьер подняла голову.
— А что? Ты об этом где-то читала?
— Нет, — ответила Винн. — Это место существует до сих пор.
У Хранительницы был такой вид, словно она совершила ошеломляющее открытие. Взгляд ее стал рассеянным, в нем все явственнее читалось сомнение, и наконец круглое лицо девушки помрачнело.
— Погоди, — сказал Лисил. — Ты видела это место… и оно до сих пор называется точно так же?
Винн помотала головой.
— Аоннис Лоинн, Первая Прогалина, — именно так эльфы нашего континента называют самое сердце своих земель. Вот только никто в нашей гильдии до сих пор не знал, что оно такое древнее.
Она заморгала, задумавшись о вещах, которые не имели никакого отношения к тому, что с ними сейчас происходило.
Лисил не очень понимал, что все это значит.
— Может, та война была и не так давно, как думают Хранители.
При звуке его голоса Винн вздрогнула.
— Нет, мы давно уже пытаемся установить, когда именно была та война. Многие, конечно, считают, что все рассказы о ней — помесь легенд с мифами. Но я видела старинные свитки и пергаменты, надписи, выбитые на камне, и многое другое… очень, очень древнее. История Малурны, моей родины, насчитывает четыре с лишним века. Калм Ситт, наша столица, еще старше. А то, что мы нашли, все равно намного древнее.
— И как это связано с той самой… Первой Прогалиной? — спросил Лисил.
— А так, что наш орден был бесстыдно обманут! — резко ответила Винн. — Существуют три миссии Гильдии Хранителей Знания. Первую основали в Малурне короли древности. Вскоре после того эльфы открыли, по примеру нашей, свою миссию. Третья миссия находится в Суманской империи, на Восточном побережье нашего континента. Все это было сделано для того, чтобы сохранить цивилизацию, ее настоящее и прошлое… на случай, если вновь произойдет самое страшное.
Винн повернулась к Магьер.
— Если ты верно расслышала, то часть давно потерянного знания все это время была в пределах нашей досягаемости. Быть того не может, чтобы эльфы забыли о прошлом, об истории своей Первой Прогалины. Все это время она была у нас под самым носом… и они нам ни слова о ней не рассказали!
Вот на это Лисилу было совершенно наплевать. Довольно с них тайн и лжи, которой опутали их здешние эльфы. Интересно, как долго эльфы на родине Винн хранили свою тайну, намеренно выставив ее на всеобщее обозрение?
— Они были застигнуты врасплох, — прошептала Магьер. — Они даже не знали, как следует поступать… с теми, кто преследовал их в ночи.
Лисил недоуменно нахмурился и только потом понял, в чем дело. Мысли Магьер опять вернулись к видению, которое посетило ее на поляне.
— Название… — прошептала Магьер, будто вспоминая что-то, а затем ее взгляд остановился, на Лисиле. — У них не было названия тому, что они увидели.
— Не понимаю, — сказал Лисил, и собственный голос показался ему чрезмерно раздраженным.
Магьер схватила его за плечи, стиснула их до боли.
— Вельмидревний Отче… Сорхкафарэ… не знал, как называется то, что он увидел. Ни ходячие мертвецы, ни вампиры, ни любые названия на эльфийском языке. И его сотоварищи тоже не знали таких слов. Он не знал… что это их погибшие друзья пришли той ночью, чтобы выпить их кровь.
Опять разрозненные осколки прошлого, которые ничего не значат для настоящего. Чем все это поможет Магьер, когда она предстанет перед советом Ан'Кроан?
— Они никогда не видели вампиров? — прошептала Винн. — Никогда не слышали о них? — Она помолчала немного и воскликнула: — До войны… не было никаких вампиров?!
— История может подождать! — рявкнул Лисил. — Нам сейчас от нее нет никакого проку, так что…
Малец зарычал, и Винн передернулась, словно у нее вдруг разболелась голова. Затем посмотрела на пса.
— Да, — сказала она. — Хороший вопрос.
Она подняла палец, остановив готового заспорить Лисила, и повернулась к Магьер.
— Не хочу, чтобы мы что-то друг от друга скрывали, — многозначительно проговорила Винн. — Помнишь, как я сказала тебе эти слова, когда мы сидели у костра в окрестностях Веньеца?… Когда мы вошли в жилище Вельмидревнего Отче, ты едва не лишилась чувств. А теперь рассказывай — что с тобой происходит?
Лисил напряженно ждал. За последние месяцы Винн изрядно подрастеряла былую робость… но и Магьер всегда терпеть не могла, когда с ней говорили таким требовательным тоном. Не хватало еще, чтобы они сейчас сцепились друг с другом. Магьер опустила голову и молчала до тех пор, пока Малец снова не зарычал на нее.
— Я совсем не спала восемь… а может, и девять ночей, — тихо проговорила она. — Да и до того почти не спала… с того дня, когда мы вошли в этот лес.
Лисил знал, что ее мучит бессонница, но даже не представлял, что дело настолько плохо. Он и сам не мог похвастаться крепким сном.
— Но разве по мне это видно? — продолжала Магьер почти что с вызовом. — Я не устала, но меня все время трясет. И эта дрожь становится сильнее, когда я захожу внутрь дерева. Мне приходится заставлять себя есть, потому что я не чувствую голода, никакого голода. Вы видели дерево на поляне Нейны, то самое, до которого я дотронулась?
Лисил покачал головой, но Винн резко втянула в себя воздух.
— Твои ладони! Малец видел в твоих воспоминаниях… на том дереве остались отпечатки твоих ладоней!
Магьер прямо взглянула в глаза Лисилу.
— Перед тем как я проникла в память Вельмидревнего Отче, дрожь резко усилилась. Словно что-то прошло сквозь меня, когда я обхватила дерево… а потом я оказалась в его прошлом. Я не знала, что это было, и догадалась только потом, когда позвала тебя.
Она глубоко вздохнула.
— Я видела отметины на дереве, как будто кора в этом месте поражена болезнью или вовсе отмерла… и это были следы моих рук. Я виновна, хотя и не в том, в чем меня обвиняют Фрет и остальные. Часть жизненной силы этого дерева… перешла в меня. Думаю, именно это со мной и происходит… здесь, в лесу. Я не голодна, я не устала, потому что… кормлюсь всем, что нас окружает.
— Мы об этом никому не скажем, — быстро проговорил Лисил, подавляя нахлынувший страх. — Нельзя, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Особенно когда совет будет решать твою судьбу.
Занавеска на входе отдернулась, и в дом заглянул Бротан. В руках у него был поднос с мисками и кувшином.
— Можно войти? — вежливо спросил он.
— А у нас есть выбор? — отозвался полуэльф.
— Лисил!.. — одернула его Винн. — Да, Бротан, конечно. Нам нужно знать, что будет дальше.
Бротан перешагнул порог, и на миг его рослая плечистая фигура почти целиком заполнила входной проем. Он поставил на пол четыре миски с дымящимся рагу. Затем высунулся за занавеску и принял у кого-то четыре глиняные кружки. Присев на корточки, Бротан налил воды для всех, включая и Мальца. И все же никто из них не прикоснулся ни к еде, ни к питью.
Бротан переменил рубаху, на его предплечье белела свежая повязка.
Он окинул задумчивым взглядом Мальца.
— Думаю, мы можем говорить спокойно… пока ваш маджай-хи не учует чье-нибудь присутствие.
Лисил понял, что он имеет в виду. Судя по тому, как Магьер похитила воспоминания Вельмидревнего Отче, дряхлый эльф обладал умением перемещаться по лесу, не выходя из своего жилища. И Лисил помнил, как странно вела себя стая маджай-хи как раз перед тем, как Магьер перестала владеть собой.
Бротан уселся на пол, скрестив ноги.
— Малышка, тебе еще нужен мой плащ?
— Что? Ох… сейчас! — Винн отползла к дальней стене комнаты и вернулась с тяжелым серо-зеленым плащом Бротана. — Спасибо тебе.
Эльф едва заметно кивнул и повернулся к Магьер:
— Как ты себя чувствуешь?
— Плохо, — ответила она.
— Что нас ждет? — спросил Лисил, хотя и предпочел бы, чтобы вместо Бротана пришел Сгэйль.
— Через два дня состоится совет, — начал Бротан. — Немало лет прошло с тех пор, как в последний раз собирались почти все старейшины кланов. Слухи о вас разлетелись быстро, и старейшины отправлялись в путь, едва заслышав о таких… гостях. Их встревожило, что Вельмидревний Отче своей властью разрешил людям свободный проход по землям эльфов. Кое-кто полагает, что он взял на себя слишком много. Вот уже почти пятьдесят лет никто, кроме избранных анмаглахков, в глаза не видывал Вельмидревнего Отче.
— Пятьдесят лет? — недоверчиво повторил Лисил. — Как такое может быть?
Бротан помолчал с минуту, словно решая, как ответить.
— Вельмидревний Отче высоко почитаем как защитник и охранитель нашего народа, и слово его для многих наших старейшин имеет немалый вес. Однако же анмаглахки — не клан, а стало быть, Вельмидревний Отче не представляет народ — он не старейшина клана. Обычно у него нет повода являться на собрания старейшин. На этот раз, однако, он непременно явится. Он, вероятно, решил самолично оправдаться в том, что дал вам право свободного прохода, иначе бы отправил вместо себя Фретфарэ. Впрочем, этот предмет недолго будет занимать умы старейшин. Вельмидревний Отче подал иск против Магьер, и его претензии должны быть разобраны на суде. Ему надлежит либо обвинить Магьер перед лицом совета, либо целиком и полностью отказаться от обвинений.
— А ведь ты хочешь, чтобы старейшины его увидели, — проговорила Магьер. — Верно?
— Я хочу, чтобы они его услышали, — ответил Бротан. — Разум Вельмидревнего Отче… уже не такой, каким был прежде. Если его мнение будет опровергнуто, это можно будет обернуть вам на пользу… но, в свою очередь, это покажет, что он не был в здравом уме, когда дозволил людям войти в наши земли.
Лисил выпрямился.
— Ты все это задумал заранее… использовать обвинение старца против Магьер, чтобы поднять смуту среди своих сородичей?
Бротан покачал головой:
— Нет, я не предвидел подобного оборота дел. Хотя и знал, что ваше появление вызовет немало шума. Сейчас это небольшое преимущество.
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил Лисил.
— Магьер должна сделать выбор, — продолжал Бротан, словно не замечая Лисила и глядя только на нее. — Вельмидревний Отче, скорее всего, изберет своим защитником Фретфарэ. Тебе тоже нужно избрать защитника для предстоящего суда.
— Защитником может быть Винн, — тут же ответил Лисил. — Она — ученый, бегло говорит по-эльфийски и хорошо знает Магьер.
— Лисил, я… — Винн запнулась. — Я не уверена, что смогу…
— Это невозможно, — спокойно перебил Бротан. — Винн человек, и еще не решено, вправе ли она вообще находиться здесь… и к тому же она не Ан'Кроан.
Полуэльф вспыхнул от гнева:
— Хочешь сказать, Магьер должна выбирать себе защитника среди вас, эльфов? Как будто есть хоть один эльф, которому мы могли бы доверить…
— Ты будешь моим защитником, — сказала Магьер. — Я выбираю тебя, Бротан… если, конечно, согласишься.
— Ни за что! — рявкнул Лисил.
— Не тебе это решать! — одернул полукровку Бротан. — Делать выбор вправе только обвиняемый — если он в здравом уме.
— Значит, она не в своем уме! — отпарировал Лисил. — Да она просто спятила! Того, что случилось на поляне Нейны, вполне достаточно, чтобы это доказать. И я выбираю Сгэйля!
— Лисил, прекрати! — прикрикнула Винн.
— Не таким образом определяется душевное здоровье ответчика, — сказал Бротан. — Кроме того, ты сам подозреваемый, как и твои спутники. Любое твое вмешательство только укрепит подозрения против Магьер.
Малец подошел к Магьер. Сел рядом с ней, фыркнул, сузив глаза, на Бротана, затем поднял морду к Магьер и единожды гавкнул — «да».
Магьер положила ладонь на загривок Мальца.
— Ты сможешь добиться моего оправдания? — спросила она у Бротана.
— Я принимаю твой выбор и буду твоим защитником, — ответил он. — И приложу все силы, чтобы отстоять твои интересы. Я знаю, что ты не виновна… в том, в чем тебя обвиняют.
Магьер промолчала, и Винн последовала ее примеру, но Лисил готов был разразиться взбешенной тирадой.
Бротан жестко произнес, обращаясь к нему:
— Сейчас на кону не только жизнь Магьер… но и свобода твоей матери.
Лисил напрягся:
— Ну-ка, объясни.
— Вельмидревний Отче приговорил Нейну к заточению, хотя ее вина так и не была представлена совету.
— Ее не судили? — уточнила Винн.
— Кланы согласились с этим решением, — ответил Бротан, — поскольку то было внутреннее дело анмаглахков. Старейшины уважают наше служение, а всякий, кто противостоит нашим действиям, подвергает опасности благополучие всего нашего народа. Как я уже сказал, слово Вельмидревнего Отче имеет немалый вес.
— Они даже не знали, что натворила моя мать, — пробормотал Лисил. — Просто поверили ему на слово.
— Старейшины до сих пор уверены, что Вельмидревний Отче вполне дееспособен, — продолжал Бротан. — И не просто дееспособен — он мудрее всех нас, он старейший среди нашего народа. Тот, кто становится анмаглахком, отвечает не только перед законами народа, но и перед правилами касты. У нас только один вождь — Вельмидревний Отче. Если окажется, что его суждение было неверно в одном случае, старейшины могут счесть необходимым пересмотреть и другие его решения. Отсюда прямая дорога к освобождению Нейны.
Бротан замолчал, ожидая новых возражений. Их не последовало, и рослый эльф снова повернулся к Магьер:
— Доверься мне. Малец единожды гавкнул.
— Хорошо, — прошептала Магьер.
* * *
Провожая взглядом Бротана, Малец вдруг сообразил, какие собственные интересы преследует старый анмаглахк.
Вопреки всему, что говорил Бротан, его мимолетные воспоминания ни разу не касались Магьер — в них присутствовали только Лисил, Нейна либо Эйллеан. Малец даже уловил то, что говорила Эйллеан, когда еще щенком вручила его Нейне.
На самом деле Бротана интересовал только Лисил.
И все же Малец верил, что Бротан может добиться успеха. Сомнение в здравомыслии Вельмидревнего Отче помогло бы не только опровергнуть его обвинения против Магьер, но и показать несостоятельным его приговор Нейне. Малец не видел способа достичь этой цели самостоятельно.
Магьер все так же сидела на краешке скамьи, дрожа всем телом. Пес потыкался носом в ее ладонь и наконец добился, чтобы она погладила его по морде.
— Жаль, что ты не можешь говорить… сам, — прошептала Магьер. — Я бы выбрала тебя, а не Бротана.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |