Арун выбрал набережную, и через пятнадцать минут он уже искал Бруно среди людей, толпами вываливающихся на пляж. Семейства с маленькими детьми неспешно прогуливались по засыпанным песком тротуарам от одного кафе к другому, по пути останавливаясь, чтобы купить чадам огромные воздушные шары. Девушки, уже позабывшие, как надевается сари, но хохочущие при виде каждого встречного парня, щеголяли в джинсах и коротких топах с розовыми мультиками на груди. Ребята окружили свои мотоциклы, они обсуждали новые подвески и фильтры нулевого сопротивления, девушки их интересовали мало, по крайней мере, так казалось со стороны.
Бруно стоял в обнимку с двумя низкорослыми, сомнительной красоты европейками, они через трубочки пили содовую из стеклянных бутылок и пытались кокетничать со своим новым индийским другом, постоянно пощипывая его за задницу. Непонятно, нравилось это ему или нет, но Бруно обрадовался, увидев ищущего его Аруна.
– Эй, я здесь, – Бруно запрыгал на месте, глупо размахивая воздушным шаром над головой, девушки рядом с ним тоже обозначились, размахивая руками перед лицами.
Арун подошел к троице, взял под локоть Бруно и вырвал его из объятий подруг.
– У меня проблема, и ты должен помочь мне ее решить.
– Судя по твоему лицу, случилось что-то крайне неприятное, как будто ты потерял миллион.
– Я его не потерял, у меня его спиздили.
– Ты серьезно?
– А ты можешь сейчас предположить, что я шучу? – зашипел Арун и отвесил Бруно подзатыльник, вызвав недоумение у девушек. – Поехали.
– Куда?
– Не знаю.
– Друг, давай ты успокоишься, выберешь себе девушку, мы поедем к тебе, потанцуем, понюхаем кокаинчика, ты расскажешь все по порядку и мы подума…
– Я СПОКОЕН!!! – Арун закричал так, что Бруно вжался в воротник своей рубашки и немного просел. Мамы поспешили убрать детей подальше от зоны агрессии, неизвестно почему, но шарики в руках европеек лопнули, до смерти напугав их. – Меня кинули на миллион, а ты этими уродками пытаешься меня успокоить?
Девушки презрительно фыркнули и направились в сторону мотоциклов. Бруно, наконец, понял всю серьезность Арунового заявления и несколько раз оглянулся по сторонам. Для полицейского это не самое лучшее паблисити.
– Поехали, по дороге расскажешь, – теперь уже Бруно взял Аруна под локоть и повел в сторону паркинга. – Где твоя машина?
Сев за руль, Арун немного успокоился, досчитал до десяти, несколько раз глубоко вздохнул, повернул ключ зажигания и включил передачу. Колеса взвизгнули, прокрутились по асфальту, оставив на нем черные полосы, и машина, быстро набирая скорость, понеслась в сторону центра.
Арун сбивчиво рассказывал, что с ним произошло за несколько последних суток. С каждым новым эпизодом глаза Бруно становились все больше и больше. Арун еще не успел рассказать, как в вип-зал ночного клуба ворвались копы, а Бруно уже понимал, что именно об этом случае пришла сегодня разнарядка из Бомбея.
– И ты хочешь сказать, что там тебя кинули на миллион?
– Нет, там все нормально, я успел сбежать и еще товар прихватить.
– Да уж, нормально, если учесть, что уже вся полиция Гоа ищет этот порошок. А заодно и тебя. И что же было дальше?
– Три часа назад я должен был встретиться с Пепе, но вместо него пришла Линда.
– А она тут при чем?
– Понятия не имею. Пепе послал ее встретиться со мной, ссылаясь на то, что товар паленый. Даже газету приложил, – Арун бросил на торпеду «Gomantak Times».
Бруно откинул сиденье и громко выдохнул.
– И что ты предлагаешь делать?
– Надо найти его и забрать деньги.
– Даже если мы найдем этого чертова Пепе, как ты собираешься убедить его отдать деньги?
– Это сделаешь ты.
– Да ну! – Бруно выпрямился и повернулся к Аруну. – Ты, наверное, даже план уже придумал?
– Да, – Арун остановился напротив «Камат-отеля». – Ты можешь достать два комплекта полицейской формы?
– Зачем тебе?
– Ты возьмешь наших ребят, они переоденутся в копов, и вы придете с проверкой в дом Пепе.
– На каком основании?
– А когда ты ходил регистрации проверять, какие основания у тебя были?
– Нет, я не могу в это вписываться, – Бруно покачал головой, давая Аруну понять, что не хочет участвовать в этой афере.
– Почему, ведь ты ничего не теряешь? – Арун начинал злиться. – У тебя будет задержание крупной партии товара, а про деньги Пепе даже не заикнется. В любом случае ты можешь сыграть на дурачка, после такой операции будут слушать тебя, а не этого хренова ниггера.
– Когда твой друг Райан Крайст расскажет, кто был тот загадочный покупатель, как ты думаешь, кого пошлют на задержание Аруна Фернандеса? И что я буду потом говорить в участке? Что ты мой друг и я не могу тебя арестовывать?
– А у тебя в участке еще не спрашивали, откуда у копа на его скудную зарплату появился новенький «Lancer»?
– Это совсем другое…
– Это то же самое. Я оплачиваю твои счета, твои развлечения, разнюхиваю телок, которых ты толпами водишь в клуб, опять же в мой. Ты живешь в упакованном по всем позициям доме, ездишь на красивой машине, ходишь в одежде не с распродаж, а из самых дорогих магазинов, и теперь не можешь ради меня просто прийти в дом к иностранцу и провести у него обыск?
– Извини. Это будет слишком подозрительно.
– Нет, ты не понял, – Арун схватил Бруно за грудки так, что верхняя пуговица рубашки вылетела из петельки, наклонился над его лицом и, брызжа слюной, зашипел. – Это я могу начать тебя подозревать, что последние два года ты просто юзал меня, как дойную корову.
– Но…
– Никаких «но»! Ты либо… – Арун не договорил, телефонный звонок разрядил обстановку. – Еще эта дура звонит, – он поднес телефон к уху. – Чего надо?… А тебе какая разница, как прошла моя сделка?… Что?
С каждой секундой разговора со Стейси выражение лица Аруна менялось, злоба прошла, превратилась в интерес, и к тому моменту, когда он прервал вызов, глаза Аруна светились, как у Архимеда в его античной ванне.
– Я знаю, что нам делать. Слушай внимательно и не вздумай мне еще раз отказать.
25.
Вася разбудил Болта в начале десятого:
– Ну что, герой-любовник, как ночка прошла?
Сергей выставил оба указательных пальца вверх:
– Это был лучший секс в моей жизни. Представляешь, мы зашли в океан, вода такая теплая-теплая, а вокруг миллиарды светлячков.
– Это планктон так светится.
– Да я знаю… А на небе луна висит и смотрит на нас. Только волны постоянно толкали из стороны в сторону, и сначала неудобно было, а потом мы поняли, что надо пристроиться к ним боком, тогда все проще становится, – Сергей взахлеб делился новыми впечатлениями. – А потом мы пошли на пляж, – Болт рассмеялся, – там Раскумар ходил, свистеть тренировался. Лида постелила полотенце на песок возле какого-то столбика, мы, мокрые, соленые, целовали друг друга, потом опять занимались сексом… В самый ответственный момент я поднял голову и увидел табличку, прибитую к этому столбику. Знаешь, что на ней было написано? – Сергей схватился от смеха за живот и начал кататься по матрасу. – На ней было написано «NO SEX ON THE BEACH».
– А как же индианка?
– Какая? – удивился Серега.
– Которая тебя в «Парадизо» откачивала. Ты так на нее смотрел, будто всю жизнь ждал этой встречи.
– Она красивая, – Болт слегка покраснел, но под шелушащейся кожей этого заметно не было. В груди опять что-то екнуло, и прошедшая ночь уже не казалась такой фантастичной.
– Пойдем завтракать, я квас привез, – Вася улыбнулся.
Болт вышел на порожек бунгало, потянулся и оглянулся вокруг. На площадке прямо перед ним десять человек заламывали руки за спину и ноги за голову, повторяя все за парнем, сидевшим напротив. Две местные девушки вытряхивали пыль из половиков, маленький ребенок пытался справиться с трехколесным велосипедом, но тот был для него слишком большим.
– Куда завтракать пойдем?
– Если хочешь – иди в «ГлавФиш», там есть сырники со сгущенным молоком. Я пойду в «Шанти».
– А что там есть?
– Хороший чай.
Вася пошел в сторону ресторана. Прежде чем зайти внутрь, он остановился у объявлений, небрежно прицепленных скотчем к стене, сделанной из пальмовых листьев.
На висящем вверху объявлении половину формата А4 занимала ксерокопия первой страницы загранпаспорта, а под ней крупными буквами, небрежно выведенными красным маркером, обещалось вознаграждение в тысячу рупий тому, кто найдет оригинал. Второе объявление было более скромным. Написанное карандашом, оно гарантировало безвозмездный возврат владельцу найденного удостоверения личности.
Вася прочитал объявления и покачал головой, явно сожалея, что те, кто их писал, до сих пор не встретились.
– Это Морджим, здесь живут только русские. Англичане, например, живут в Калангуте, а евреи – на Арамболе, но там они как-то разбавляются, смешиваются с людьми из других стран. Сюда же разбавить наших приезжают только индусы на непонятные пикники, а на самом деле – поглазеть на русских девчонок.
– А почему ты здесь не живешь?
– А почему ты из Москвы уехал? – Вася сделал паузу, словно ожидая ответа. – Мне нужно квас и творог отдать в несколько ресторанов, а ты заодно посмотришь, как живет русское комъюнити в Гоа.
– Это интересно?
– Как минимум – забавно. Заходи, это ресторан «Шанти», – Вася скрылся за стеной с объявлениями. Болт поспешил за ним.
Внутри ресторана за одним столом сидели несколько человек, другие столы пустовали, официанты в ожидании заказов стояли у барной стойки и что-то оживленно обсуждали.
– Это Сергей, – Вася представил компании Болта, несколько человек назвали свои имена, но Болт с первого раза запомнил только Женю, колдующего над маленьким заварочным чайником и крошечными стеклянными чашками.
– Я Лена, – протянула руку не то девушка, не то женщина, Болт определить так и не смог, но заставил себя запомнить еще одно имя, – садись с нами чай пить.
Чаем она называла желтого цвета горячую воду с легким запахом молока. Женя, разливая ее по чашкам, рассказывал длинную историю о том, как этот чай выращивался где-то в Китае рядом с Тибетом. Маленькая девушка, назвавшаяся Эльфом, тонкой кисточкой раскрашивала в розовый цвет глиняную пепельницу, а среди чашек невозмутимо ходили три серых кота и тщательно выискивали на цветной скатерти что-нибудь съедобное.
Закончив чайную церемонию, как оказалось, такую же китайскую, как и чай, Вася отдал Лене пятилитровую бутылку кваса и, хлопнув Сергея по плечу, попросил подождать его полчаса, пока он развезет по ресторанам оставшиеся бутылки и творог.
Болт часто слышал от Динка о ресторане «Шанти» в Москве – там периодически проходили какие-то модные вечеринки, на которые тот иногда ходил, но о связи двух мест с одинаковым названием и с разными адресами Серега понял только после того, как Лена подарила ему диск со стилизованным лотосом – у Динка был такой же.
– А что такое «шанти»?
– Это мир, спокойствие, – пояснил Женя, аккуратно собирая со стола атрибуты чаепития.
– Да уж. Кругом один мир.
Пляж Морджима растянулся на пару километров к северу от устья реки Чапора и заканчивался уходящими в море камнями, белым крестом, закрепленным на одном из них, и зелеными бамбуковыми зарослями, возле которых, как такси у Ярославки, стояли рыбацкие лодки. Рыбаки жили прямо на пляже, в деревянных палатках с накиданными вместо крыши огромными пальмовыми листами, и их абсолютно не занимало то, что происходит в пятидесяти метрах от их дома. О том, что русские заполонили Морджим, они узнали только когда те появились на берегу и стали помогать вытаскивать на песок лодку со свежим уловом, а затем, взяв пару рыбех, побежали в сторону ближайшего ресторана, требуя немедленно поджарить свою добычу.
Шеков на берегу было не так много, как на Баге или в Анджуне, они непременно назывались ресторанами, с добавлением какого-нибудь оригинального имени, и все находились там, куда не доходит вода от сильных приливов.
На пляже напротив «Шанти» парень с девушкой строили замок из песка. Сергей остановился рядом, наблюдая за их работой и невольно подслушивая диалог.
– Что-то подсказывает мне, что завтра лететь не стоит, – девушка невозмутимо установила башню, соединив две песочные стены.
Парень прикрепил сверху башни маленький картонный флаг, откинулся на спину и, посмотрев на летящий в небе самолет, сказал с легким оттенком грусти:
– Надо посмотреть билеты, может, мы должны были улететь вчера?
– Давай вечером посмотрим, – девушка обратила внимание на Болта и протянула ему косяк. – Меня зовут Алиса.
– Нет, спасибо, я на минутку вышел, – курить Сереге совсем не хотелось. Алиса была явно откуда-то из Зазеркалья. Болт быстро поднялся и пошел обратно в ресторан.
– Странный, – услышал он за спиной короткую реплику в свой адрес и продолжение прерванного диалога. – А давай вообще не будем отсюда улетать?
По всей видимости, парень не нашелся, что ответить, такая постановка вопроса его вполне устраивала.
Вася через обещанные полчаса так и не появился, Болт вспомнил о нем, когда солнце уже вовсю палило и все переместились в большой шатер с цветными нашивками на крыше.
– А Вася уехал, – Лена на секунду прервала историю, которую рассказывала собравшимся вокруг нее людям, пригласила Сергея присоединиться к компании и снова попить чая, пообещав, что Вася скоро вернется.
Перед шатром, посыпая себя песком, сидела индийская девушка с растрепанными волосами, она что-то напевала себе под нос и со стороны выглядела не очень здоровой, хотя довольно красивой.
– Это Ангел, – пояснила Лена, вновь прервав свою историю, когда увидела изумленный взгляд Болта.
– Да? – он удивился еще больше. – А я так сразу и не признал…
Время тянулось очень медленно, каждый час Сергей интересовался, где же все-таки Василий и когда он покажется, в ответ слышал, что скоро и «париться по этому поводу вовсе не стоит». «Париться» Болт перестал, когда Женя попросил его помочь выставить на песок черные колонки – он соединил их проводами с диджейским пультом, затем пришла смуглая девушка по имени Аиша и начала играть музыку утопающему в океане солнцу.
Все расселись на маленьком, слегка возвышающемся над пляжем песчаном пятачке. Болт отметил странную гоанскую традицию провожать каждый закат, но тут же поймал себя на мысли о том, что даже на юге он сам постоянно наблюдал, как заканчивается день. Симптом гоанского синдрома, им все больны.
Ни один закат еще ни разу не повторился.
Как только солнце село, пустующий днем ресторан начал наполняться людьми. Несмотря на это официанты продолжали стоять у барной стойки, поменяв лишь опорную ногу, работать им совсем не хотелось, и их никто в этом не обвинял. Изредка высокий кудрявый парень, очевидно менеджер или хозяин ресторана, пытался растормошить ленивых сотрудников, на пять минут они создавали видимость работы и собирали заказы, затем быстро отдавали их на кухню и вновь принимали у барной стойки позу Пушкина на одноименной площади в Москве. Болт, потеряв всякую надежду увидеть Васю, уже не отказывался от косяков, время не то растянулось, не то сжалось. Лена продолжала рассказывать истории, ее слушатели постоянно менялись, но она за все время не повторилась ни разу, как будто уже успела прожить несколько жизней лет по девяносто.
Заказанный ужин Сереге приносили порциями с интервалом в двадцать минут. Сначала принесли арбузный сок, потом – рыбу. Суп, который, по представлению Болта, должен был быть первым, оказался на третье, а когда пришло время забирать пустые тарелки, перед ним поставили плетеную корзинку с нарезанным треугольниками хлебом.
Все это время Аиша ни на минуту не расставалась с пультом. Проводив закат, она в той же позе встретила первую звезду, затем появился месяц и перевернутый вверх тормашками «ковш». Она не замечала, что происходит за ее спиной на импровизированном танцполе, все внимание было обращено к небу – диджей в ярко-красном сари просто озвучивала непонятно куда текущее время. На песке босиком танцевали еще более странные персонажи, нежели те, которые были в «Шанти» днем.
Мужчина в ярком наряде, черных очках и с цветными тряпочками, вплетенными в волосы, расставив в стороны руки, изображал самолет, постоянно подлетая к бару на дозаправку пивом. Ангел, поменяв место, продолжала засыпать себя песком, ее ноги уже скрылись под ним, еще час – и из искусственно сделанной кучи останется торчать только ее голова. Девушка с длинными косичками, похожая на Звездочку из «Незнайки в Солнечном городе», красиво крутила вокруг себя во всех возможных плоскостях теннисные шарики, привязанные к светящимся в ультрафиолетовой лампе веревочкам оранжевого цвета. Рядом с ней в тех же плоскостях крутился молодой человек в синих трусах с лейблом «Gucci» на резинке. Оказалось, что все зовут его Незнайка.
Когда Малая Медведица повернулась еще больше и встала на дыбы, Аиша оглянулась назад, сняла, наконец, наушники и уступила место новому диджею. Он тут же прибавил громкость, раскачивая головой в такт музыке, вставил первый компакт в плеер, закрыл глаза и потом открывал их только когда менял диски. Девушка играла музыку тише, но красивее, теперь же из колонок доносились звуки, похожие на бензопилу, которой пытаются спилить фонарный столб из бетона. С каждым новым трэком инструменты изощренно менялись, Болту казалось, что этот столб находится в его голове и к нему поочередно применяют пилку-болгарку, бормашину, асфальтодробилку и бластеры внеземных цивилизаций.
Когда тяжелый трактор «Caterpillar» проехался по искореженным за час мозгам Болта, напротив «Шанти» остановился белый джип с маленькими буквами «POLICE» на лобовом стекле.
Двое полицейских, бесцеремонно растолкав танцующих людей, подошли к колонкам и повалили их на землю, наивно полагая, что от этого они перестанут играть. На копах были надеты теплые куртки и черные шапочки, напоминающие гибрид буденовки и маски террористов, на запястье у каждого висела длинная бамбуковая палка. Когда диджей попытался поднять колонки, один из полицейских рубанул его сплеча по спине. Тут же к месту конфликта налетели все, кто был в это время в ресторане, и стали оттеснять стражей порядка в сторону пляжа.
– Я из Интерпола! – кричал татуированный парень.
– Что вы себе позволяете? – возмущался человек-самолет.
– Вы знаете, сколько стоит эта аппаратура?! – визжала абсолютно лысая девушка.
– Имейте совесть, – взывал мужчина с черной бородой в красной олимпийке национальной сборной Советского Союза.
Все реплики, обращенные в адрес копов, отскакивали от них, как от стенки горох, они не понимали ни слова по-русски, и отреагировали, только когда кто-то самый умный решил блеснуть знаниями иностранного языка не из школьной программы.
– Fuck you, bastards!
В уже накаленной до предела ситуации это было лишним – полицейские на удивление быстро для индийских блюстителей беспорядка надели наручники на пару самых громких защитников музыки, воспользовавшись заминкой, посадили их в машину и укатили, напоследок пообещав вернуться с подмогой, если танцы опять начнутся.
Тут же собралась инициативная группа для обсуждения, как выручать парней. Из эмоционально насыщенной беседы Болт понял, что их увезла полиция какого-то Пернема и теперь надо собирать деньги, чтобы выкупить соотечественников.
Когда все варианты были основательно разобраны и дело подошло к конкретному сбору пожертвований, те, кто до этого яростно бился за самое скорое решение вопроса, резко поутихли, а вскоре вообще куда-то пропали из ресторана. Вслед за ними потянулись все остальные, очень быстро не осталось ни одного человека.
Лена, бросив напоследок: «Присмотри, пожалуйста, за рестораном», – поехала вместе с кудрявым брюнетом выручать активистов, и Сергей остался в опустевшем за считанные минуты «Шанти».
Официанты, наконец, сдвинулись с места, они вдвоем принесли Болту меню, живо поинтересовались, не желает ли тот чего-нибудь выпить, и, получив отрицательный ответ, вновь заняли место у барной стойки. В этот момент появился Вася, громко воскликнув прямо от входа:
– Серега, ты не представляешь, в каком сумасшедшем доме я сейчас был!
Болт откинулся на спинку пластмассового стула, приставил указательный палец к губам и тихо прошептал:
– Тс-с-с-с, Вася. Пожалуйста, шанти.
26.
– Что-о-о-о-о-о-о-о-о-о?!!
Линда не кричала, звуки, которые она издавала, были похожи на визг пяти Тарзанов, которым одновременно прищемили яйца бамбуковыми палками. Подбородок трясся, как у восьмидесятилетней старухи, глаза налились кровью и ненавистью ко всему индийскому народу, включая Индиру Ганди со всем ее потомством.
– А ну, повтори, что ты сказала?!
Лакшми держала в руках две пустые пачки из-под порошка, она не могла понять своей вины:
– Порошок, который вы купили вчера, оказался бракованным. А может, у него срок годности закончился, не знаю. Я высыпала две пачки, а он просто растворился в воде. Я так и не смогла постирать простыни… Но сегодня я купила новый.
– Какие, на хер, простыни ты пыталась постирать тем порошком?
– Розовые, я их вам купила недавно на рынке в Мапсе, помните? Вы мне так и не отдали за них двести рупий.
– Я тебе сейчас такие двести рупий устрою, – Линда схватила попавшегося под руку большого плюшевого медведя и запустила им в Лакшми.
Медведь пролетел мимо, как и подушка, пущенная раньше, – та попала в настенные часы, они соскочили с гвоздика и упали прямо на фарфоровую лампу, разбив вдребезги цветной плафон.
– Что ж вы все такие тупые?! – Линда сорвалась с кровати, подскочила к служанке и со всего размаху ударила ее по щеке.
Лакшми от неожиданности упала навзничь на фарфоровые осколки – при виде крови, проступающей на ладонях девушки сквозь мелкие порезы, Линда немного поостыла, ушла на кухню, там кинула в стену один за другим три высоких стеклянных бокала и села на деревянный стул с длинными полутораметровыми подлокотниками, закинув на них ноги, – португальцы придумали такие гораздо раньше, чем появились кресла в гинекологических кабинетах.
– Принеси мне телефон! – крикнула она служанке, зашедшей на кухню с веником в одной руке и с двумя телефонами в другой.
– Вам какой?
– Оба! – рявкнула Линда. – И пошла вон, видеть тебя больше не хочу.
Лакшми положила две трубки на стол, аккуратно поставила в угол веник и собралась было уходить, но Линда остановила ее у самого порога:
– Сначала налей мне вина. А потом проваливай.
Она увольняла уже пятую служанку. Первая попалась на воровстве: Линда оставила на своем столике несколько тысяч рупий, только что снятых из банкомата, – наивная старуха не могла даже подумать, что пропажа пары сотенных из толстой пачки будет замечена. Вторая была застукана во время примерки шелкового халата хозяйки, а третья – за то, что стирала этот халат, как по обыкновению стирают вещи в Индии. Она изо всех сил терла им по намыленному камню, вызвав у Линды приступ ярости. В «Харродсе» она отдала за него восемьсот пятьдесят фунтов, которые беспощадно уничтожались в мыльной пене.
После этого Линда купила стиральную машину, подробно рассказала четвертой служанке, как ею пользоваться, вручила инструкцию на хинди и несколько раз сама наглядно показала, что нужно делать, чтобы вещи были чистыми. Однажды, вернувшись с Пепе из клуба, Линда обнаружила залитый водой дом и сгоревшую от короткого замыкания электротехнику, включая ноутбук, по недоразумению оставленный на зарядке. В нем было много нужной информации…
Лакшми все делала правильно, за месяц испытательного срока она успела понравиться и Линде, и Пепе – образованна и собой недурна. Она приходила рано утром, обязательно приносила гирлянду из желтых и белых цветов, которыми украшала алтарь у ворот с веточкой тулси, готовила завтрак и ждала, пока «сэр» и «мадам» проснутся. Заправляла их кровати, выметала песок в гостиной, целый день сама находила себе работу, а когда все же выдавалась свободная минута, тихо сидела в тени дерева за домом и читала книжку – редкое явление для гоанского народа.
Линда не раз замечала взгляд Пепе, прикованный к обтянутым джинсами стройным ногам служанки – тоже явление редкое, но полячка была спокойна за нигерийца – гоанка ему никогда не позволит притронуться к себе.
– Вам какого вина? – Лакшми стояла у открытой дверцы шкафа, не зная, какую бутылку выбрать.
– Белого сухого! – Линда с трудом сдерживала вновь нахлынувшую ярость.
«Это надо же… стирать кокаином розовые простыни… растворить два килограмма в воде… Откуда же они такие тупые берутся?» – гнев накатывал все сильнее и сильнее, и когда Лакшми поставила на стол хай-бол, на две трети заполненный вином, Линда схватила его и швырнула в стенку– туда, где были разбиты перед этим еще три стакана:
– Ты что, тупая? Не знаешь, куда наливать вино?
Служанка молча взяла винный бокал, наполнила и подошла к Линде, а когда та протянула руку, чтобы его взять, Лакшми резко выплеснула вино в лицо «мадам» и, не сказав ни слова, убежала прочь, громко хлопнув входной дверью напоследок.
Линда, задыхаясь от возмущения, попыталась что-то крикнуть вдогонку, но было уже поздно, она облизала залитые вином губы и тихо сказала:
– Я же просила сухого… Где носит этого чертова Пепе? Зачем я только в это ввязалась?
Линда сняла залитый сладким вином халат и бросила в корзину с грязным бельем. Рядом с ней стояли два пакета «Тайда», очевидно те, которые купила Лакшми сегодня утром. Линда бессильно опустилась рядом с ними и заплакала – денег было не жалко, кокаина тем более. Она устала.
Устала от Гоа.
Устала от перченой еды, от глупых малолеток, от дрочащих в кустах подростков и булочника, каждое утро будящего ее своим противным гудком. Устала от тупых водителей, побирающихся детей, уличных торговцев и коровьего дерьма. Устала от занудных завываний по праздникам в стоящем по соседству темпле и от фэйковых католиков, каждое воскресенье поющих хоралы во славу Иисуса – устала от всего, что окружало ее последние пять лет. Пора уже возвращаться в Варшаву, там скоро весна, там мама. Линда зашла в душ и стала под прохладные струи воды. Обычно Пепе через пять минут стучал в приоткрытую дверь и, не дожидаясь ответа, заходил внутрь, оставив одежду в комнате. Сейчас не было даже его.
Через два часа Пепе должен отвезти Марку товар. Он не поедет, кокаина нет.
Сегодня Линда скажет ему, что скоро улетает в Европу, а завтра возьмет кейс с наличными, сядет на ближайший самолет и постарается забыть еще семь лет своей жизни.
Cможет ли?
Стук в дверь вырвал ее из раздумий. Это был не Пепе, у него свой ключ, очевидно, служанка забыла свою смешную розовую сумочку на столике у входа и теперь вернулась за ней. В принципе, глупая девчонка ни в чем не виновата, но простить вылитый в лицо бокал вина…
Нет!
Линда обернула полотенцем мокрое тело и приоткрыла дверь.
– Какой сюрприз!
На пороге стоял Бруно с двумя полицейскими, переминающимися с ноги на ногу.
– Да уж, неожиданно, – Бруно повернулся к коллегам и попросил их подождать его в машине. – Мы знакомы, я сам сделаю проверку.
– Что пришел проверять? – Линда открыла дверь нараспашку и освободила проход, приглашая Бруно зайти внутрь.
Он дождался, когда полицейские выйдут за ворота, задумчиво покачал головой и прошел в большой холл, сразу обратив внимание на осколки и мелкие капли крови на мраморном полу. Линда перехватила его взгляд, обратив внимание Бруно на себя, для чего ей понадобилось лишь слегка поправить полотенце. Точнее, сделать вид, что оно готово вот-вот упасть.
– Так что ты проверять пришел? Регистрацию?
Бруно лишь на мгновенье посмотрел на Линду и тут же сделал вид, что уловка стриптизерши не сработала. Он с напускной важностью обошел комнату, подцепил ногами мужские носки, остановился возле осколков и присел, взяв в руки самый большой.
– Начнем с регистрации. А потом, очевидно, придется обыскать весь дом, мне кажется, здесь можно найти много интересного.
– Например, мое грязное белье?
– Или два килограмма кокаина, которые ищет полиция, – безучастно сказал Бруно, закурил сигарету и сел в кресло. – Для начинающего свою карьеру полицейского это было бы большой удачей.
– К сожалению, сегодня она не с тобой.
– Не знаю, я совсем не мечтаю о повышении, поэтому удача мне сейчас особо и не нужна. А вот миллион, который ты со своим Пепе задолжала моему другу, пришелся бы очень кстати. Плюс один короткий танец ввиду явного отсутствия регистрации.
– Значит, все-таки тебя послал Арун? И ты пришел ко мне, чтобы, под предлогом проверки регистрации, вернуть деньги? А если об этом узнает твой шеф?
– Именно он меня и послал по этому адресу. Проверить визу и регистрацию проживающих здесь иностранцев. На удивление, этими иностранцами оказались вы. А говоришь, удача не со мной. Начнем с регистрации? Или с танца? Или сразу перейдем к основному вопросу о миллионе рупий?
– Я заплачу штраф, и ты можешь обыскивать этот дом хоть всем своим участком – ты не найдешь ничего.
– Но ведь, очевидно, что-то можно будет найти у твоего черного друга, который через час должен привезти товар на сиолимский перекресток, – Бруно ожидал увидеть хоть какую-то реакцию на свою осведомленность, но Линда даже бровью не повела, просто включила музыку и начала танцевать.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |