Запах текилы в сочетании с его прикосновением и вкусом лайма, заставили меня отпрянуть назад, испытывая головокружение от воспоминаний о Кайдене.
— Это было весело.
Я чуть не выпрыгнула из своей кожи, услышав скрежет демонического голоса.
— Что дальше?
— Еще один заход, — сообщила я Тревору.
— Текила? — спросил он.
Я помедлила в нерешительности. Мне нужно было поднимать ставки. Я обвела взглядом лица людей, обступивших нас плотным кольцом.
Здесь находилось около десяти человек и значительно больше за нашими спинами.
У меня была полная сумочка денег.
Я наклонилась к девушке, сидевшей рядом с Марной. Она держала в руках пустой стакан из-под вина.
— Хочешь поддержать нам компанию? — спросила я, не моргнув глазом.
— Я? Ох, нет. Крепкое спиртное мне не по зубам, только вино.
— Ой, перестань. Это же Новый год! — просияла я, не отводя от нее глаз. — Я куплю тебе выпить, — сообщила я, наблюдая, как ее краски из туманной нерешительности переходят в оранжевое интенсивное желание.
— Ладно, но только один! — согласилась она.
— А как на счет тебя? — спросила я ее подругу. — Я угощаю всех присутствующих сейчас возле барной стойки, — сообщила я Тревору.
Его брови взлетели:
— Всех? Ты в курсе сколько это все стоит?
— Да-а. Не переживай, я могу себе это позволить, — моргнула я. Впервые в жизни я моргала парню.
Мою кожу покалывало от адреналина.
Я приняла объединенный заказ относительно того, что они желали выпить.
Девчонки назвали коктейль, о котором я никогда раньше не слышала.
Тревор занялся активной деятельностью, расставляя в ряд, как минимум, двадцать стопок.
Смесь ингредиентов дала Тревору возможность продемонстрировать все свои навыки, подбрасывая бутылки вверх и ловя их за горлышко в процессе наливания. Он проделывал подобное с несколькими бутылками.
Потом встряхивал, встряхивал, встряхивал, и розовые коктейли оживали на глазах, требуя, чтобы их выпили.
Я передавала стопки народу, встречая в большинстве своем радостное спасибо. Уговорить пришлось всего нескольких людей.
Роль настойчивой соблазнительницы являлась для меня несколько дискомфортной, но, имея за плечом дышащего в затылок демона, пойдешь еще и не на это. С чувством вины разбираться придется позже.
Подняв вместе двадцать стопок вверх, мы отправили содержимое в рот. По вкусу напоминало леденец с терпкой примесью.
Жар двух порций спиртного, выпитых подряд, обжог мой организм от макушки до пяток. Все мое тело молило о продолжении банкета.
Тревор пробежался рукой по волосам в ожидании моих следующих действий.
С бурлящим по моим венам алкоголем, я приложила усилие, чтобы разобрать цвета его ауры, а так же эмоции всех окружающих.
— Еще один заход для нас четверых, — объявила я Тревору, указав на двух девушек, с которыми мы подружились на свой "очаровательно-дьявольский" манер.
— Удиви нас.
Он принялся за работу, не медля ни секунды.
Я засекла время на своих часах. Это будет мой последний раунд почти что до самой полуночи.
Я надеялась, этого окажется достаточно.
— Черт, ну надо же! — услышала я, как охнула Марна, когда Тревор поставил перед нами темно-янтарную жидкость.
Я не обращала внимание, ожидая очередной крепкий коктейль, ввиду того, что в ход были пущены короткие стопки. Но, похоже, перед нами стояла смесь неразбавленного алкоголя.
— Что это? — спросила я.
— Четверо всадников. — Тревор объяснил: — Джек, Джим, Джонни и Джоус.
"Черт, ну надо же!" — с натяжкой покрывало мое удивление.
— Ох, дьявол, нет, — выдохнула девчонка рядом с Марной.
— Что ты пытаешься сделать? — спросила другая девушка у Тревора. — Убить нас?
Другой бармен, подавшись вперед, пояснил:
— Он всего лишь пытается вдохновить вас на танцы поверх барной стойки.
— Вполне возможно, он добьется своего, — выдохнула я, взяв стопку и подняв ее вверх. — Давайте, девочки. За Новый Год и новых друзей.
Девчонка рядом с Марной взирала на свой стакан с содроганием, прежде чем подняла его вверх.
Марна подняла свою стопку и поморщила нос.
Одновременно чокнувшись, мы вчетвером отправили горючую смесь в рот. Я чуть было не подавилась. Это не было шуткой.
Мой отец почувствовал бы гордость, если бы видел, как я проглотила спиртное, даже не поморщившись, чем заработала жест приветственного одобрения со стороны всех окружающих, включая Тревора, который вовсю улыбался.
Он пустил в мою сторону, сложенную вчетверо салфетку, в которой значилось: "Комната 109". Надпись была подчеркнута два раза.
Вновь свернув салфетку, я поместила ее в сумочку, одновременно достав оттуда пять сотен долларов.
Я заранее подготовилась.
Протягивая деньги Тревору, я чувствовала себя дерзкой.
— Без сдачи.
Как только Четверо всадников прожгли мою кровь, я немного засомневалась в том, действительно ли я употребила всего три дозволенные порции. Если задуматься, Тревор явно наполнял стаканы гораздо основательнее, чем это делал мой отец.
Меня чуть накренило в сторону парня по соседству.
— Вау, держись, девочка, — произнес он, помогая мне восстановить равновесие.
Я проглотила смешок.
— Это уже похоже на правду, — одобрительно замурлыкал демон.
— Шоу еще не окончено, — сказала я ему.
Я хотела быть уверенной, что доклад в Преисподнюю не оставит никаких сомнений, что я работала.
— Пора потанцевать, — сообщила я Марне, похлопав по барной стойке, и она кивнула, подхватывая идею.
Наклонившись, она сняла свои туфли на высоком каблуке, и я сделала то же самое. Потом мы забрались на стул, а затем на стойку, воспользовавшись поддержкой рук незнакомцев.
Все вокруг загудели.
Тревор и другие бармены засуетились, убирая пустые стаканы и протирая насухо поверхность бара.
— Вам стоит забраться сюда, — позвала я двух других девчонок.
Марна и я, протянув вниз руки, помогли им забраться наверх, смеясь от собственной неспособности держать баланс.
Мы поощряли других девушек присоединиться к веселью, подтягивая народ со всех сторон. Вскоре нас уже было восемь девчонок, танцующих на барной стойке. Наши руки были подняты вверх, а наши бедра эффектно покачивались в такт ритмичной музыки.
Если учесть количество алкоголя, бурлившего в моей крови, я поражалась, как вообще стояла в вертикальном положении на стойке бара.
Я взглянула вниз на Тревора, который стоял прямо позади меня. На его губах блуждала полуулыбка, он явно наслаждался картинкой. Он помог мне гораздо больше, чем мог себе представить.
В приливе чувств, переполнявших меня, я присела на корточки и, положив ладони на его лицо, коснулась его губ легким поцелуем.
Я начала отстраняться, но он притянул меня к себе и поцеловал по-настоящему, внедряясь в пространство моих обостренных ощущений. Когда поцелуй закончился, он широко улыбнулся и, взяв меня за руки, помог приподняться, чтобы вновь вернуться к танцам.
Мои ноги не слушались меня на все сто процентов. Вероятно, это было заметно, потому что Марна обхватила меня рукой за талию.
Под конец песни менеджер отеля энергично сигнализировал нам спускаться вниз и во всю разносил барменов, на что те только подняли руки: "Мы, видите ли, просто не в состоянии были сдержать обезумевших девчонок, желавших взобраться на стойку".
Когда мы поспешили соскочить на пол, невысокий худощавый парень протянул мне руку. Я прыгнула вниз, ухватившись за его плечи, вскрикнув, когда его руки поддержали меня по бокам чуть пониже талии. Он был сильнее, чем выглядел.
На мгновение комната закружилась.
— Потанцуешь со мной? — сказал он мне на ухо, и я умудрилась кивнуть.
Ходить оказалось совершенно невозможно, потому что мой мозг, по всей вероятности, перестал посылать необходимые команды моим конечностям, чтобы те двигались вперед, как того требовала общепринятая практика.
К счастью, парень был более чем рад оказать любезность и крепко удерживать меня на месте.
Его волосы — в стиле милитари — были коротко острижены по бокам, а лицо гладко выбрито, выдавая военного человека.
Когда мы прошли на танцпол, он обвил мои руки вокруг своей шеи и поддержал меня за талию.
В его свободной руке находился стакан со смешанным спиртным.
Это была медленная композиция, поэтому я могла позволить себе положить голову ему на плечо.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Анна, — пробормотала я.
— Я — Нед. Испытываешь жажду? Могу предложить, ром и Кока-колу.
Я наклонилась и сделала основательный глоток через трубочку.
Когда я снова подняла на него глаза, все вокруг закружилось, и на меня вновь накатил прилив чувств, когда я подумала о том, что этот смелый солдат добровольно подвергал свою жизнь опасности.
Я притянула его к себе и одарила сентиментальным поцелуем — он оказался совершенно не против. Хмыкнув, он обвил руку вокруг моей талии.
— Девочка, да ты в гораздо худшем состоянии, чем я думал. Полегче.
— Хм... Со мной все в порядке.
Я потянулась за коктейлем, но он поднял его высоко и мне пришлось подпрыгнуть, неуверенно покачиваясь.
Его свободная рука все еще придерживала меня вокруг талии. Его смех звучал легко, но я была настроена более чем серьезно в своем желании допить этот коктейль. Тот факт, что он не намеревался отдать стакан добровольно, только сильнее меня распалял. Нед, казалось, находил все происходившее крайне очаровательным.
И тут я услышала знакомый звук, пока мы пререкались по поводу выпивки.
Свист.
Это была та же сама модуляция, которую использовал мой отец во время тренировок, но не его высота.
Я осмотрелась вокруг залы, с трудом поворачивая головой.
Вновь послышался свист!
Мои непослушные глаза обнаружили Коупа, стоявшего у стены, рукава его рубашки были все еще закатаны до локтей. Когда он понял, что я его увидела, он поднял вверх стакан воды.
Нед продолжал покачивать нас вперед-назад, в некотором подобии танца.
— Мне нужно отойти в уборную, — сказала я ему.
По крайней мере, это то, что я пыталась сказать, но у меня получилось нечто совершенно размытое. Понадеявшись, что он понял основную мысль, я разомкнула его руки и на подкашивавшихся ногах пошла в направлении Коупа, то и дело натыкаясь на людей.
В конце концов, я добралась до него, и он протянул мне воду, кивнув головой в сторону стула. Я взяла воду, но не присела.
Копано заговорил со мной в своей безумно спокойной, мягкой манере:
— Отдохни. Легионеры ушли. Аллилуйя.
Сейчас все что мне требовалось, так это другой коктейль. Мне придется проявить некоторую хитрость, судя по тому, что Коуп пытался меня отрезвить.
Хэй, и если подумать об этом...
— Ты свистел, — сказала я, указывая на него.
Он кивнул, но не встретился со мной взглядом, из-за чего меня стали мучить смутные подозрения: уж не стыдился ли он меня?..
Подобные мысли заставили мой желудок сжаться, и я пробормотала:
— Мне, на самом деле, необходимо пойти в уборную.
Я покачнулась, и Коуп протянул руку, чтобы помочь мне устоять. Он поднял мой подбородок, не говоря ни единого слова.
Я посмотрела в его карие глаза, чувствуя, как его большой палец поглаживает мой подбородок в молчаливом уверении, что его мнение обо мне ничуть не ухудшилось.
Впитав силы из его сильного взгляда, я вдруг почувствовала, что все-таки больше не стану искать другого спиртного.
Я кивнула ему головой.
Когда он опустил свою руку, я ушла прочь, чувствуя головокружение и ведя ладонью по стене до тех пор, пока не достигла ближайшего выхода.
Я вышла в холл, ведущий в туалетную комнату, но замерла на самом входе. Почему здесь так темно? Ох, погодите.
Что-то было не так.
Это был служебный коридор, где двое людей занимались... сексом.
Мое тело сковало осознание происходившего. Отвести взгляд в сторону было самым правильным решением. Но мои ноги словно сковало ужасающими чарами, когда я остановила свой взгляд на гибкой спине и сильных плечах Кая.
Ногти с идеальным маникюром запутались в коротких волосах на его затылке, когда он с силой сминал ее губы.
Они были все еще полностью одеты, но могли с таким же успехом казаться совершенно обнаженными, если учесть, с какой интенсивностью его бедра врезались по верх ее.
Она подняла колено, задрав платье до самой талии и обнажая тем самым красное белье. Затем она вытянула его рубашку из-за пояса, чтобы просунуть руки и коснуться его спины.
Я знала не понаслышке, какой гладкой на ощупь была его кожа.
Наконец, во мне накопилось достаточно здравого смысла, чтобы убраться из этого коридора. Я обогнула угол и столкнулась нос к носу с Джинжер, которая схватила мое предплечье мертвой хваткой.
Она заглянула за угол, чтобы подтвердить подозрения, ЧТО именно я могла видеть, а затем яростно потащила меня в противоположном направлении.
— Какого черта ты тут делаешь? — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Оставь его в покое, пока он работает!
— Я искала туалетную комнату, — бросила я, пытаясь освободиться от ее цепкой хватки.
— Ну, конечно, — выплюнула она.
— Тебе не нужно так со мной разговаривать! И, какого черта... дай мне пройти!
Она кинула вниз мои руки, со злостью глядя мне в лицо. Я надеялась, что Фарзуф не раскинул лагерь где-нибудь по близости, потому что Джинжер, очевидно, не слишком беспокоилась по поводу того, что бросала меня под поезд.
— Я наблюдала за тобой сегодня, Анна. Ты наслаждалась собой, не правда ли? Ты упивалась вниманием бармена. И тебе нравилось ощущать на себе взгляды всех тех мужчин, которые не отрывались от тебя, пока ты танцевала для них. Признай это. Тебе нравилось это.
Мне хотелось отрицать. Всю свою жизнь я была незаметной. Я была слишком добропорядочной, чтобы сделать что-то из ряда вон выходящее.
Сегодня я чувствовала себя принятой окружающими, и — несмотря на отвратительных духов, следовавших за мной по пятам — я, умудрилась веселиться.
— Все эти парни, обращавшие на тебя внимание? — продолжала она. — Да, они все хотели затащить тебя в постель. Бармен? Он — помолвлен.
Я вычислила его еще до того, как ты сюда добралась. И не обратила ли ты случайно внимание на всех тех девушек, которые испытывали дикую ревность, когда их бойфренды пытались заглянуть под твое платье, когда ты танцевала на барной стойке? Потому что это именно то, что происходило, пока ты наслаждалась собой.
— Прекрати. Это несправедливо.
— Еще как справедливо!
Мои слова вызвали у нее усмешку.
— Ты не лучше, чем все мы.
— Я никогда этого не говорила.
Пока я смотрела в глаза Джинжер, комната начала кружиться снова. Кто-то приближался со спины, разговаривая с нами. Я постаралась сфокусироваться.
Это был Блейк.
Он протянул костяшки в моем направлении, и я, преодолевая большие трудности, ударила по ним своими.
— Ты знаешь, если под конец ты теряешь туфли, значит ночь прошла хорошо.
Он рассмеялся.
Я посмотрела вниз на свои босые ноги. Мои ногти переливались ярко-красным.
— Кто знал, что ты превратишься в целующуюся бандитку после нескольких коктейлей, мм-м?
Четыре всадника начали голоппировать в моем желудке, все больше и больше набирая скорость. Я зажала рот рукой и протолкнулась мимо них, упустив стакан с водой, данный мне Копано.
Джинжер заверещала, когда вода расплескалась на нее.
Я метнулась в туалетную комнату, распахнула дверь и ворвалась в одну из кабинок, как раз во время. Один за другим я выплюнула все свои коктейли и, припав спиной к стене, сползла на "ослепительно" чистый пол туалета, упираясь коленками в грудь.
Кого-то тошнило в соседней кабинке. Наклонившись, я увидела, что это были те две девчонки из бара. Та, на которую я особенно повлияла, сейчас рвала и плакала, а другая стояла позади нее.
Я села снова и закрыла глаза.
Несколько минут спустя они закончили, оставляя меня в уборной одну.
Комната продолжала кружиться, и я закрыла глаза, борясь с новым приступом тошноты. Я слышала потасовку снаружи, двое людей спорили, и тут дверь распахнулась.
— Анна? — О, нет. — Энн? — Мое сердце сжалось от боли при звуке его голоса.
— Я в порядке, Кай.
Мое горло охрипло.
Звук шагов эхом отражался от высокого потолка, пока блестящие черные ботинки не остановились под дверью моей кабинки.
— Тебе плохо. Позволь мне войти.
— Нет. Со мной уже все в порядке.
— Мне прислать Марну?
— Нет. Я просто хочу побыть одна. Уходи на случай, если духи вновь вернуться.
Последовало долгое молчание, и я молилась, чтобы он поспешил и скорее удалился прочь, потому что эмоции, которые я сдерживала всю ночь, сейчас рвались наружу.
Я знала, что когда они, наконец, одержат верх, меня ожидала отвратительная удушающая истерика, которая не требовала свидетелей.
Пожалуйста, не говори больше ни слова...
— Ты... отлично справилась сегодня.
Неохотное признание в его голосе окончательно меня добило.
— Иди, — сипло произнесла я. — Я хочу быть одна. Пожалуйста, просто уходи!
Послышались звуки пения, и я постаралась напрячь слух, чтобы хоть что-либо понять, все еще не в состоянии пользоваться экстра способностями. Я разобрала, что люди считали по понижающей.
Раздались радостные возгласы и поздравления. Зазвучали праздничные горны.
— Счастливого Нового Года.
Он повернулся, чтобы уйти, и в тот самый момент, когда дверь за ним защелкнулась, я уронила голову на колени и разрыдалась.
Глава 30
"Одни поднимаются во грехе, другие падают от добродетели".
Уильям Шекспир.
Падшие от добродетели.
Кто-то постучался в дверь в шесть тридцать следующего утра. Шесть тридцать! С трудом передвигая ноги, я спустилась в холл, чудом сохраняя вертикальное положение.
Мой желудок все еще болезненно сжимался, а голова грохотала. Заглянув в глазок, я обнаружила отца.
Как только дверь открылась, он прошел мимо меня, направляясь в кухню.
— Помоги себе сам, — нахмурилась я.
— И тебе тоже доброго утра, злюка.
Он налил себе чаю, и сконструировал сендвич.
Я наблюдала за ним затуманенным взором.
— Тебе стало плохо прошлой ночью.
Откуда он знал? От меня что, плохо пахло? Он откусил сендвич, хмуро взглянув на меня.
— Я забыла выпить воды, — промямлила я.
— Или это могли быть Четыре всадника, — предположил он.
— Откуда ты? — я запнулась, тут же сообразив. — Ты все это время был поблизости! — Он кивнул. — Ладно. Что по твоему я должна была делать с этим духом, дышавшим мне в затылок? Он сказал, что оставит меня в покое, если я устрою ему зрелище. У меня не оставалось никаких вариантов, кроме как пить эту горючую смесь.
— Никогда больше не предоставляй бармену свободу действий. Заказывай только то, с чем можешь справиться.
Я вздохнула и упала на диван, прижав пальцы к вискам. Было еще слишком рано.
— Мы поговорим об этом в самолете. Поднимайся и будь готова. Мы отправляемся в Нью-Йорк.
Летать первым классом было замечательно. Жалко, что я не могла этим наслаждаться.
Мой желудок выкручивало, а голова раскалывалась на щепки, пока я хлебала воду и пыталась проглотить круассан.
Князья созывали чрезвычайный саммит, на котором требовалось присутствие всех Нефилимов.
Нефы со всего мира начали слетаться еще прошлой ночью. Мои друзья улетели на персональном самолете Фарзуфа.
По пути к аэрофлоту я поинтересовалась у отца, почему Нефы должны были участвовать в саммите. Он ответил, что такие прецеденты случаются только тогда, когда кто-то из Нефилимов нарвался на проблемы.
После его слов я почувствовала странное ноющее ощущение, распространявшееся в области моего сердца.
Отец направил несколько доверенных легионеров раздобыть информацию, но все что они смогли узнать — это то, что одна из Нефилимов не справлялась со своими обязанностями и теперь будет подвергнута наказанию в назидание остальным.
Весь оставшийся путь мы не проронили ни слова, но мой мозг работал, как заведенный. Слишком уж большое совпадение, что Князья созывали внезапный саммит сразу же после того, как я подверглась проверке.
Мрачное напряжение моего отца выдавало больше, чем он хотел бы, чтобы я знала.
— Кто-то свистел прошлой ночью, — произнес отец во время полета.
Самолет гудел монотонным завыванием работавших моторов. Рядом с нами никто не сидел.
— Это был Копано.
— Ты рассказала ему об этом? — спросил он.
Я прикусила губу и покачала головой.
— Значит, он прослушивал твои тренировки, — отец втянул воздух через стиснутые зубы. — Наглец.
— Ты не слишком злишься?
Он поднял плечи, а потом — опустил, словно теперь это уже не имело большого значения. Затем он снова затронул вопрос о саммите, что заставило меня внутренне сжаться.
— Садись от Князей настолько далеко, насколько это будет вообще возможно, — проинструктировал он. — Нефы НИКОГДА не говорят во время саммита. Что бы ни случилось — не произноси ни слова. Если возникнет проблема, я позабочусь об этом сам. И не вынимай этот злосчастный меч на всеобщее обозрение, если только я не скажу тебе об обратном. К этому ресурсу мы можем прибегнуть только при самой крайней необходимости. Как только этот кот выпущен из мешка — назад ходу не будет.
Вместе с ним мы закрепили на моей лодыжке кобуру. Отец подобрал кожаный футляр, чтобы я не чувствовала никакого дискомфорта.
Мои черные брюки к низу были достаточно свободны, чтобы не вызывать никакого подозрения.
Отец уверял, что металлоискатели не смогут почувствовать материал, созданный в Поднебесной, и оказался прав. По крайней мере, через охранный отсек аэропорта мы проши без проблем.
Самое ужасное относительно саммита — это неизвестность. Меня могло ожидать все, что угодно.
Насмешки.
Издевательства.
Боль.
Смерть.
Ад.
Дрожь ужаса сотрясала меня всякий раз при мысли о вечном проклятии.
В это же самое время самолет попал в зону особого воздушного давления, и нас ощутимо начало трясти. Я вцепилась в подлокотники.
"Не вечность" — напомнила я себе.
"Только какой-то отрезок времени. Я смогу это вынести"
Закрыв глаза, я принялась медитировать. И тут возникла другая ужасающая мысль. Что, если Кайден или Копано попытаются воспрепятствовать Князьям, в случае, если те причинят мне боль? Они подвергнут себя наказанию... тоже.
Страх за то, что они могли вмешаться, был слишком невыносим. Слезы прорвались наружу.
Потянувшись ко мне, отец вытер влагу с моих щек, а потом взял за руку.
Запрокинув голову, я закрыла глаза.
— Вполне возможно, это совершенно с тобой не связанно.
Но могло быть.
В элюминатор я видела небольшое пятно другого самолета, пролетавшего мимо нас на значительном расстоянии.
Где-то там летела Пэтти. Этим утром она должна будет вернуться домой. Закрыв глаза, я вспомнила ее голос, почти слыша, как она поддерживает меня, желая, чтобы я оставалась сильной. Я даже представить не могла, как она отреагирует на сегодняшние новости.
Отец сказал, что звонить небезопасно, поэтому я оставила ей письмо. Для прощания, этого, конечно, было слишком мало.
Поверх наших голов раздался звонок, и мы посмотрели друг на друга.
Началось приземление в Нью-Йорк.
Мы не располагали ни информацией, ни планами.
— Когда прибудем на место, я зарегистрирую тебя в номере отеля. Оставайся там, пока за тобой не прейдут. Я пришлю кого-нибудь из доверенных.
Этой ночью, кода я вышла из Нью-Йоркского метро со своими пятью друзьями, нас захватила волна развлекавшихся людей, двигавшихся по направлению Таймс-скуэр в обледенелом воздухе.
Каждый прохожий был одет в теплое пальто, перчатки, шарфы и теплые шерстяные головные уборы.
Я никогда не видела на улицах так много людей.
Если подобное сумасшествие творилось на следующий день после Нового года, то я с трудом представляла, что происходило во время самого праздника.
Так как Канун Нового года выпадал на пятницу, почти у каждого получались неплохие выходные.
Ухватившись за пальто Марны, чтобы не затеряться в толпе, я во все глаза разлядывала огромные рекламные плакаты и немыслимых размеров мелькающие дисплеи, окружавшие нас со всех сторон.
Запихнув замершие руки в карманы жакета, я таращилась во все глаза.
Город вызывал у меня неподдельное удивление: огромные здания, экраны, магазины — все перемешалось в пестрый коллаж образов и звуков.
Не было никакого шанса осознать и пропустить все увиденное через себя. Оставалось только позволить этому затянуть себя в пучину сумасшествия. Затеряться в этом.
Я завидовала спокойному поведению других нефилимов, которые вели себя так, будто ничего будоражившего нервы не происходило.
Смогла бы я вести себя точно так же, если бы меня с детства тренировали не выдавать свои эмоции ни при каких обстоятельствах? Я сконцентрировалась на том, чтобы не позволять своему лбу постоянно хмуриться.
Мы все были окружены многочисленным ликовавшим народом. Все смешалось воедино: национальности, граждане, гости, приехавшие со всего мира на крупномасштабные празднества города Большого Яблока.
Тысячи Ангелов-хранителей следовало за своими подопечными.
Каждый о чем-то говорил или смеялся. Общая атмосфера была приподнято-радостной, очень много аур размылось под воздействием различных опьяняющих веществ.
После пятнадцати минут ходьбы сквозь массы, мы свернули на менне загруженную улицу.
Здесь было все так же многолюдно, но вокруг нас образовалось уже чуть больше пространства, и толпа пешеходов смогла растянуться вперед в более вольготной манере.
Мы были почти на месте — в квартале ходьбы.
Кайден, должно быть, тоже это почувствовал, потому что он сбавил темп и сравнялся со мной, продолжая смотреть строго вперед.
Находиться рядом с ним было как-то спокойнее. Я наслаждалась каждым мимолетным прикосновением его руки к своей. Даже сквозь наши пальто, я чувствовала электрический разряд, пробегавший между нами.
Большая группа людей покинула стены клуба и заполнила переулок, толпясь на тротуаре.
Ощутив на мгновение безрассудную смелость, я поймала мизинец Кайдена своим, понимая, что сейчас этой вольности никто не заметит.
Я ощутила, как его рука напряглась, и, совершенно неожиданно, мы уже двигались куда-то в сторону. Он вел меня за мизинец, огибая людей, пока мы не нырнули под узкий лестничный пролет в темный дверной проем, укрытый в тени.
Наша близость заставляла мое тело гореть от эйфории.
В темноте его губы — грубые и обжигающие — нашли мои.
Я тихо всхлипнула, прежде чем раствориться в нем, притягивая его лицо к себе еще сильнее. В этом поцелуе мы говорили то, о чем не могли сказать вслух.
Он целовал меня с настойчивостью, рожденной сильным нестабильным чувством: яростью.
Я пыталась понять природу этого чувства. Был ли он зол оттого, что чувствовал ко мне? Или злился потому, что не мог повлиять на исход сегодняшнего дня? Я не знала, но с готовностью принимала все, что он мог мне дать.
Я нуждалась в этом поцелуе.
Нуждалась в том, чтобы чувствовать, что все еще жива.
Мое тело сталкивалось с его, благодарило его, запоминало его.
Его руки грубо бродили по моей спине, опускаясь еще ниже, к моим бедрам, притягивая меня все сильнее и крепче.
Мы задыхались, когда, наконец, прервали поцелуй, и он прижался своим лбом к моему.
Мои руки проследовали от его затылка к лицу. Я пробежалась пальцами по его бровям и контуру скул. В тусклом свете он всматриваясь в мое лицо.
Наше горячее дыхание в холодном воздухе превращалось в туман.
И тут я приподнялась, чтобы коснуться его губ мягким, нежным поцелуем. Он закрыл глаза, и мы застыли, прильнув друг к другу — наши губы едва соприкасались.
Если бы я могла забрать свою земную память в холодное существование после смерти, это воспоминание стало бы одним из тех, которое я воспроизводила бы в своей памяти снова и снова, чтобы сохранить рассудок, пока не наступит Судный День.
— Хм!..
Я отпрыгнула от Кайдена, когда кто-то со стороны лестничного пролета громко закашлял.
Словно городская богиня в своих высоких ботинках и черном стильном пальто, там стояла Джинжер, упершись руками в бока. Марна переминалась рядом с ней, нервно озираясь по сторонам. Джинжер раздраженно покачала головой, после чего сорвалась в том направлении, куда мы все должны были идти, и ее сестра последовала за ней.
Кайден обжег меня еще одним испепеляющим взглядом, и я заметила, как он сглотнул.
Я ничего не хотела сильнее, чем остаться здесь с ним, но мы и так уже сильно испытывали свою удачу.
Держась ближе друг к другу, мы забрались на лестницу и вновь смешались с толпой.
В потоке движения Копано повернул голову так, чтобы иметь возможность встретиться со мной глазами.
Я почувствовала, как Кайден напрягся, заметив наш обмен взглядами, но я не смогла оторваться от берущих за душу, печальных глаз Копано.
Я смотрела в ответ, совершенно потерянная, осознавая, что он слышал, как мы с Кайденом украли опасные мгновения для того, чтобы побыть вдвоем.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |