О рассказе У. Стида Из старого света в новый.

О рассказе У. Стида "Из старого света в новый".

Об этом произведении красноречиво говорит его подзаголовок – Рождественская история с Всемирной выставки 1893 г. в Чикаго – то есть сколь бы драматическим ни было повествование, его лейтмотивом является обетованное свыше чудесное спасение. В Предисловии У. Стид, напомнив об открытии 400 лет назад Нового Мира Колумбом, одержимым великой идеей, объявляет себя провидцем Потустороннего Мира, пускай даже смутного и фрагментированного. Сцена Пролога нарочито рождественская: собравшаяся в библиотеке загородного дома дружеская компания обсуждает политическую будущность у святочного очага, блистающий жар от которого проницает заснеженные окна – аналог "сердечного тепла и благожелательности". Отсюда, учитывая длительность эпохи Гладстона (1868-94), уместна надежда на то, что старый курс исчерпает себя до конца века, а дальше наступит совершенно новая эпоха.

С таким напутствием читателям представляется судно "Majestic" компании Уайт Стар Лайн, одно из лучших в мире с точки зрения скорости (видя уже степень наклона труб и мачт) и комфортабельности.

На борту лайнера заметно выделяется один из профессоров – Джек Комптон в расцвете лет, чей отстраненный взгляд проницает вечность, тогда как его обращенная миру физиономия обычно насмешлива. Он сближается с Ирен Вернон, красивой англичанкой, призванной взыскивать добро и оказывать благотворное влияние. Уже в первый вечер Ирен играла и пела так очаровательно, что богатый Комптон нанял ее аккомпаниатора обслуживать все плавание, отчего девушка просияла от удовольствия и долго не могла заснуть с предвкушением восхитительного отрезка ее жизни. Правда, ее должна была тревожить невозмутимость Комптона при виде человеческих страстей, особенно если обозначалась механика их взаимодействия::

- Однако, сказала Ирен, даже трансатлантические лайнеры иногда действительно тонут.

- Часто, сказал профессор, объяснив позже такой ответ своим интересом к влиянию страха на аппетит.

Стид, назвавший 7-ю главу «Стечение обстоятельств и ясновидение», а 8-ю «Потерпевшие кораблекрушение», исходил из признания спиритуализма необходимым условием выхода из самых безнадежных ситуаций. В первой сцене участвуют Комптон и мисс Эвин, также одаренная ясновидением. Заплаканная женщина сообщает, что прошлой ночью она услышала жалобные крики людей в смертельной опасности и увидела стиснутый льдами корабль "Ann and Jane". С пробитым корпусом судно быстро затонуло, и лишь семеро спаслись на айсберге, где примечателен высокий мужчина в шотландском пледе, одноглазый и рыжебородый. От себя Комптон добавляет: «Возможна мгновенная мысленная связь на любое расстояние для наделенных т.н. "шестым чувством". Одни проявляют себя ясновидящими, другие яснослышащими, третьи (и я в их числе) автоматически пишут. У меня много друзей с таким даром по всему миру, и за отсутствием телеграфа мы постоянно им пользуемся. Хотя бы один раз в день каждый из нас отдает свою руку в распоряжение тому, кто может пожелать экстренной коммуникации с ним. Сегодня в полдень, когда я прикоснулся пером к моей книге записей, с лихорадочной быстротой моя рука написала то, что я сейчас прочту вам:

"Джон Томас. Четыре часа утра, вторник. Корабль "Ann and Jane", столкнувшись в Северной Атлантике с айсбергом в тумане, почти сразу затонул. Шестерым мужчинам и одному мальчику удалось достичь льда. Все остальные утонули. Ради Бога, спасите нас скорее, иначе верная смерть от холода и голода. Мы вблизи линии пароходных маршрутов. - Джон Томас."»

Дабы спасти беспомощных людей, нужно убедить капитана не изменять маршрут ввиду ледовой опасности. Комптон демонстрирует свою книгу, запечатленную почерком отсутствующего субъекта. Но капитан упрямится, ведь плавать во льдах рискованно для "Мажестика", его экипажа и 2000 пассажиров. Стараясь быть убедительным, Комптон просит карандаш и бумагу, где телепатически пишется:

"Джон Томас. Айсберг. Три часа. В час айсберг распался под нами, сорвались трое мужчин и мальчик. Трое остаются на морозе без еды и огня. Мы не переживем этой ночи. <...> Ради Бога, не оставляйте нас. - Джон Томас."

Тем не менее, южный маршрут оправдывался сгущением тумана на пути к айсбергам. На помощь приходит племянница капитана, которая под гипнозом передает: "Иду полчаса, час, становится все холоднее. Вижу лед, айсбергов нет, только плавучий лед. Я иду через этот лед час, два часа, лед тоньше и тоньше, его уже почти нет. Вижу айсберги, красиво сияющие на солнце. Их много, на мили вперед, насколько далеко я вижу. Когда они трещат и переворачиваются, здесь ужасно шумно." Увиденная там чистая вода склоняет наконец капитана оказать помощь бедствующим. Покуда корабль шел на север под звуки туманного горна, Комптон принимал телепатические сообщения своих далеких друзей. До Джона Томаса остались уже считанные минуты хода, и Комптон выскочил из каюты наружу. Капитан был на мостике когда впередсмотрящий крикнул: "Айсберг по правому борту!" Маневр удался, но к тому времени его цель уже почти исчезла, судя по сообщению:

"Джон Томас. Айсберг. Мой спутник мертв. Я один на айсберге, уже не могу стоять и ходить. Через час все будет кончено. - Джон Томас."

После обещания капитана спустить шлюпку вблизи нужного айсберга корабль двинулся полным ходом. Вдруг с кормы донесся крик мисс Эвин: "Вот он! Вот он! Вот этот айсберг!". Наведя свой бинокль, капитан увидел нечто на основании ледяной горы, однако Комптон заплакал, разобравши последние слова своего друга:

"Джон Томас. Айсберг. Я умираю. Окоченевшее тело перестало слушаться меня. Вижу вдали пароход, но он не остановится. Я не могу подать какой-нибудь сигнал. Прощай, старина; прощай.- Джон Томас"

Спасательную миссию вызвались осуществить бывалые альпинисты – два профессора, вооруженные топорами, веревочной лестницей и фляжкой с бренди. Комптон, бросившись к самому большому телу на льду, позвал Джона Томаса и не услышал ответа. "Нет, ты еще не узнал мой патентованный гальвано-виталайзер" – сказал герой рассказа. Сняв с пояса названный аппарат, он приложил к шее и животу Джона Томаса медные пластины на проводах и покрутил ручку. Сперва показалось, что здесь бесполезно даже вечное вращение, но вот тело судорожно дернулось, глаза и рот приоткрылись, и наконец медленный вздох обнаружил возвращение человека к жизни.

Однако возрожденный человек после бренди с бульоном еще готовился прийти в себя когда море начало застилаться туманом. К счастью, ценой потери чудесного аппарата удался отчаянный рывок на веслах в направлении исчезающего из виду корабля. Оттуда в море устремлялся тревожный взгляд Ирен, подозревающей Комптона в недостаточном беспокойстве о ней самой. Зачем – думала она – крупнейшему ученому в мире глупышка с миловидным лицом? До сих пор девушку задевало его отношение к себе, как к бездушному предмету своих опытов, но из ледовой экспедиции возвращался принц и герой ее сновидений. Теперь даже полное к ней безразличие только усилит очарование профессора. Когда, в свою очередь, мисс Эвин встретила Комптона словами: "Бог воздаст вам за этот день," он взглянул на нее своими горящими глазами и под восхищенными взглядом беззвучно направился к своей койке. Успев страстно сжать его руку, женщина оставила промокшего профессора врачу и бросилась прочь из каюты. Однако Комптон не заснул, а воспользовался бурной встречей с Ирен для точной оценки всплеска женских эмоций. Оценить собственные чувства он не успел, а накормивший его стюард мог наблюдать только глубокий сон великого исследователя.

Должно быть, это произведение У. Стида вызывало смешанные чувства уже в конце 19-го века. Наверное, и автор осознавал зыбкость своего мировоззрения, учитывая жаркие профессорские споры и приводящие в замешательство вопросы малолетних Пирл и Тома. Здесь едва ли могли выручить как на подбор умиротворяющие иллюстрации. И тем очевиднее драматизм повествования, в том числе когда мисс Эвин разоблачала губительность попоек, флирта, азартных игр и других искушений в салонах первоклассного Атлантического лайнера.

Таким образом, Комптон и мисс Эвин видятся достаточно живыми действующими лицами. В Америке личность У. Стида легендарна, и все же сегодня мало желающих перечитывать целиком рождественскую историю 1893 г. В лучшем случае, этот рассказ удостоверяет плодотворность человека, погибшего вместе с "Титаником". В 1912 г. оказались бесполезными даже критически важные радиограммы капитану Смиту о ледовой опасности. Притом за 19 лет до гибели «Титаника» капитан "Мажестика" (также с фамилией Смит), демонстративно руководствуясь своим опытом и здравым смыслом, благополучно вышел из льдов. Остается заметить, что если ясновидящие улавливали лишь сигналы о бедствии, значит им были неведомы риски, которым подвергались все участники трансатлантических гонок.

Д. Митюков

Дата добавления: 2015-08-28