Схема 2.
Взаимосвязь основных понятий социолингвистики
Комплекс ценностей
Сфера общения Коммуникативная сеть
Роли
Социальная ситуация Тип интеракции
Речь
Достоинство рассматриваемой схемы заключается в объяснении обусловленности социолингвистических понятий. Таблица 2 иллюстрирует единство сферы общения, роли говорящего, места и темы разговора.
Таблица 2.
Характеристики сферы общения
Сфера общения
Роль говорящего
Место
Тема разговора
Семья
Родитель
Домашняя обстановка
Как должен себя вести хороший сын
Дружеские отношения
Друг
Пляж
Как играть в определенную игру
Производство
Начальник
Рабочее место
Как более эффективно выполнить задание
Приведенное соотношение может быть дополнено функциональным переключением языка в обществе, для которого характерна диглоссия - выбор языка в зависимости от сферы общения и статусно-ролевых отношений между коммуникантами. Так, пуэрториканцы в Нью-Йорке пользуются английским языком в официальных ситуациях и говорят по-испански дома и с друзьями [Breitborde,1983:19].
Существуют сферы общения с заранее заданными характеристиками речи статусно неравноправных партнеров. Типичным примером такой сферы общения является общение учителя и учеников на уроке. В речи учителя выделяются различные сигналы управления совместной деятельностью учащихся: 1) привлечение внимания (Now, don't start now, just listen),2) контроль объема речи (Anything else you can say about it?), 3) контроль понимания (Do you understand, Stevie?), 4) резюмирование (Well, what I am trying to say is...), 5) дефинирование ("incarnate" - that means "in the flesh"), 6) направление изложения (That's getting near it), 7) корректировка (Teacher: David, what's the meaning of "paramount"? Pupil: Important. Teacher: Yes, more than that, all-important.), 8) выделение тем (Well, that's another big subject.) [Stubbs,1983:51-53].
В работе Р.Белла противопоставляются первичные и вторичные социальные отношения по физическим и социальным характеристикам. Первичные социальные отношения (между приятелями в игровой группе, между родителями и ребенком в семье, между учителем и учеником в школе) характеризуются в физическом плане близостью, небольшим объемом, долговременностью, в социальном плане - общими целями, истинной оценкой, обширными знаниями об участниках, свободой, неофициальным контролем и обязательной солидарностью. Вторичные социальные отношения (между офицером и подчиненным в армии, между работодателем и рабочим на предприятии, между исполнителем и зрителем на концерте) характеризуются в физическом плане удаленностью, большим объемом, кратковременностью, в социальном плане - раздельными целями, внешней оценкой, частичным общим знанием участников, принуждением, официальным контролем, обязательной властью [Белл,1980:140]. Анализ первичных и вторичных социальных отношений показывает, что признаки дистанцированности/недистанцированности и формальности/неформальности социального статуса не обусловливают друг друга. Заметим, что Э.Гоффман предостерегает против упрощенного понимания социальной ситуации; например, при анализе "языка уважения" вряд ли правомерно сводить всю типологию отношений к схеме "вышестоящий - нижестоящий", "нижестоящий - вышестоящий" и "равный - равный" [Goffman,1979:63]. Социальные отношения и социальные группы проявляются в общении, в коммуникативных ситуациях, не всегда прогнозируемых и, во всяком случае, прогнозируемых с известной долей вероятности. Идея о том, что у коммуникативных ситуаций есть своя внутренняя логика, четко выражена в герменевтике: "Мы говорим, что мы "ведем" беседу, однако чем подлиннее эта беседа, тем в меньшей мере "ведение" ее зависит от воли того или иного из собеседников....Правильнее будет сказать, что мы втягиваемся или даже, что мы впутываемся в беседу." [Гадамер,1988:446]. По мнению исследователей, у социальных ситуаций есть собственные качества и собственная структура. Думается, что в этом есть глубокий смысл, однако, любая схематизация неизбежно связана с упрощением состояния дел. Вероятно, следует выделять не только наиболее яркие дифференциальные признаки, системообразующие для данной социальной ситуации, но и признаки "второй яркости", природа которых носит более сложный характер. В этой связи представляются весьма важными параметры социолекта, выделенные М.Юсселером: 1) групповая принадлежность (социально-экономический статус, поколение, пол, членство в какой-либо организации), 2) ориентация (представления и идеи, возникающие вследствие принадлежности говорящего к группе, слою, классу), 3) исторический фон (социально-историческая ситуация) [Юсселер,1987:145-147].
С иных позиций к социолекту подходит Т.Лукманн, определяя характеристики "институционального речевого стиля", т.е. разновидности языка, используемого в определенном сообществе: 1) обусловленность определенным стилем жизни, 2) закрепленность за определенными сферами общения, 3) выработка специфических показателей соответствующего речевого стиля - особой коннотативной насыщенности применительно к словам, выражающим ценности данного сообщества, особых переосмыслений слов, особых правил речевого этикета и др. [Luckmann,1975:34-39].
Оригинальная семиотическая модель предложена М.Халлидеем, который противопоставляет типы лингвистических ситуаций по трем параметрам: 1) что происходит, 2) кто принимает участие, 3) какую роль играет язык. Эти три переменных, взятые вместе, определяют "регистр" (область значений и средств выражения, определяемых ситуацией). Ситуативные типы или социальные контексты имеют три измерения: поле, тональность, модус (field, tenor, mode). Поле - это предметная область общения, не только тематика речи, но и вся деятельность говорящего или участника общения; тональность (прежде называемая автором "стиль дискурса") относится к отношениям между участниками общения и характеризует степень формализованности этих отношений, наличие старшинства и иерархии, степень знакомства, сходство или различие по личностным характеристикам; модус характеризует канал общения (коммуникация устная или письменная, подготовленная или спонтанная, с микрофоном и записью или нет и т.д.). Языковая вариативность трактуется М.Халлидеем как вариативность относительно говорящего ("диалект") и относительно языка ("регистр" или "диатип") [Halliday,1978:35]. Различие между диалектом и регистром по М.Халлидею показано в таблице 3.
Таблица 3.
Языковая вариативность относительно говорящего и языка
Диалект
Регистр
- это то, как говорят обычно - это то, как говорят в данный момент
- определяется тем, кто вы - определяется тем, что вы делаете
- указывает на различие в социальной структуре (социальная иерархия) - указывает на различие в социальном процессе (разделение труда)
- определяющие переменные: социальное положение, происхождение, поколение, возраст, пол - определяющие переменные: поле (тип социального действия), тональность, ролевые взаимоотношения, модус (знаковая организация общения)
Социально-семиотическая модель языка по М.Халлидею (в некоторой модификации) показана на схеме 3.
Схема 3.
Взаимосвязь социосемиотических категорий
Социальная система
Социальная структура Контекст Языковая
культуры система
Ролевая структура
семьи - Иерархия
(социальный класс)
Социальный Статусные Ситуационные Регистр
диалект и ролевые типы: поле,
отношения тональность,
модус
Текст в ситуации
В модели М.Халлидея, отличающейся оригинальностью концепции и нестандартным использованием терминов, социальная структура присутствует повсеместно в процессе лингвистического общения. Исходным фактором, определяющим принципы семиотической организации, является ролевая структура семьи. Эта структура связана с осознанием принадлежности к иерархии, определенному социальному классу или касте. Иерархия определяет социальный диалект и статусно-ролевые отношения. Ситуации общения обусловлены статусно-ролевыми отношениями, контекстом культуры и языковой системой. Языковая система через регистр реализуется в конкретном тексте. В концепции М.Халлидея различие между статусом и ролью на высокой ступени абстракции нейтрализуется, речь идет о статусно-ролевых отношениях.
Воздействие по М.Халлидею осуществляется посредством языковой системы в контексте культуры и направлено на изменение (либо сохранение) существующих статусно-ролевых отношений. Р.Ходж и Г.Кресс предлагают понятие логономической системы (logonomic system) для моделирования воздействия одной социальной группы на другую. Под логономической системой понимается набор правил, определяющих условия для образования и восприятия значений; эти правила определяют следующее: 1) кто имеет право формировать, передавать или знать, понимать значения, 2) что обозначается, 3) каковы обстоятельства обозначения, 4) каковы модусы обозначения (как, когда и почему нечто обозначается) [Hodge, Kress,1988:4]. Логономические правила исторически обусловлены. Так, в Европе XVII века слуги должны были не только молчать во время разговора господ, но и должны были сохранять абсолютно бесстрастное выражение лица: любой намек на готовность участвовать в общении расценивался бы как дерзость [Hodge, Kress,1988:45].
М.Халлидей противопоставляет собственно лингвистику, психолингвистику и социолингвистику как науки о языке, предметом изучения которых являются соответственно система, знание и поведение. В этой связи представляет интерес работа, авторы которой построили интегративную модель знания и поведения. Исходя из того, что одной из коммуникативных функций языка является снижение неопределенности, Ч.Бергер и Дж.Брейдак построили схему снятия когнитивной и поведенческой неопределенности, установив три уровня знания и поведения [Berger, Bradac,1982] (Таблица 4).
Таблица 4.
Уровни коммуникативного знания и поведения
Уровень знания
Уровень поведения
1. Дескриптивный уровень - идентификация человека 1. Культурологический уровень - общие для данной культуры нормы и конвенции
2. Предиктивный уровень- предсказание точки зрения человека, его возможного поведения 2. Социологический уровень - принадлежность к социальной группе, исполняемые роли
3. Экспланаторный уровень - объяснение мотивов поведения человека 3. Психологический уровень - личностные свойства партнера
Когнитивная неопределенность (уровень знания) понимается как неопределенность в отношении представлений и установок партнера по коммуникации и/или самого говорящего, поведенческая неопределенность (уровень поведения) - как степень предсказуемости поведения в данной ситуации. Социальный статус человека занимает промежуточную позицию в уровнях понимания человеческого поведения и коррелирует с вероятностным пониманием точки зрения партнера. Это - уровень поверхностного знания, уровень формально-деловых контактов. Следует сказать, что социологический уровень в данном изложении характеризует преобладающую часть человеческих знакомств, поскольку адекватное объяснение мотивов поведения и понимание личностных свойств партнера по общению распространяется обычно на узкий круг самых близких людей. Что же касается дескриптивного уровня (уровня узнавания) и культурологического уровня восприятия поведения (способности определить, относится ли данный индивид к данному обществу в целом, не отличается ли видимыми отклонениями в поведении, не является ли чужим и т.д.), то на этом уровне информация о человеке носит минимальный характер, и поэтому количество таких знакомств является относительно размытым.
Информация о социальном статусе человека расценивается как приоритетная в обществе. Об этом свидетельствует не только детальная специализация социальных характеристик человека в лексической семантике [Белашова,1980; Мейрманова,1990], но и психологическая закономерность запоминания наиболее важных характеристик человека при знакомстве: сначала запоминается лицо (уровень идентификации), затем - занятие (уровень классификации) и, наконец, имя и дополнительная характеристика (уровень характеризации) [Cohen,1990:288]. На уровне классификации человек определяется как представитель определенного социального слоя, профессии и т.д. Дополнительная информация включает вытекающие из классифицирующего набора признаков характеристики, например, собственность, стиль жизни, типичное поведение.
В теории речевой деятельности факторы, обслуживающие реализацию речевой интенции, составляют восьмичленное образование: 1) язык, 2) степень владения языком (ребенок или взрослый, говорящий на родном или неродном языке), 3) функционально-стилистический фактор: а) выбор речи в зависимости от целевой направленности конкретного высказывания, б) выбор формы речи - устная или письменная, монологическая или диалогическая, в) выбор стилистических средств в соответствии с социально отработанной ситуацией - речь на совещании или беседа в коридоре, 4) социолингвистический фактор - шкала социальных отношений, соотношение социальной роли говорящего и собеседника, 5) аффективный фактор, 6) индивидуальные различия в речевом опыте, 7) речевой контекст, 8) речевая ситуация [Леонтьев,1974:34-35].
Подведем некоторые итоги.
Социальный статус человека относится к числу центральных категорий социолингвистики. Концептуальная связь рассматриваемой категории с другими ближайшими понятиями социолингвистики показана на схеме 4.
Схема 4.
Социальный статус человека в системе социолингвистических категорий
Речевые коллективы
Культура, комплекс Деятельность,
ценностей поведение
Статус
Роль
Речевое событие, Коммуникатив-
речевой акт ная сеть
Сфера общения,
ситуация
Социально-коммуникативная система (язык)
Литературный язык, социолекты, диалекты
А Б В
В центре нашей схемы находится концепт социального статуса человека, самым близким понятием к предмету нашего изучения является концепт роли, тесно связаны с понятием социального статуса концепты комплекса ценностей, стратифицированного речевого коллектива, поведения, речевого события / акта, сферы и ситуации общения, коммуникативной сети и языка в его разновидностях. Связи с остальными понятиями носят опосредованный характер. На схеме показаны оси концептуального развертывания: ось А - деятельность / поведение -- речевое событие / речевой акт - предполагает рассмотрение статуса в аспекте поведения человека, ось Б - речевой коллектив -- язык - предполагает освещение статуса в плане стратификационно-ситуативной вариативности, ось В - культура / комплекс ценностей -- коммуникативная сеть - мыслится как изучение статуса в аспекте стиля жизни. Поведение, стратификация и стиль жизни составляют модель концепта социального статуса человека. Эта модель предлагается в качестве дедуктивного социолингвистического ориентира для изучения предмета нашего исследования.
тный) -
Фермер чай (легкий) завтрак (плотный) обед (средний) ужин (легкий) -
[Burling,1970,c.35].
Из приведенных данных следует, что одно и то же слово может получить различную коннотацию в зависимости от социального положения говорящего. Впрочем, сбой в понимании вряд ли возможен в реальном диалоге: сомнительно, что работник на ферме получит приглашение на великосветский ужин, а фермеру придется разделить обед с банковским клерком. В ряде случаев концепты, однако, настолько расходятся, что требуется специальное слово для обозначения каждого из понятий. Так, например, выражения to dine и to have dinner - "обедать" существенно различаются по обстоятельствам употребления: в первом случае речь идет о званом обеде, об обеде в ресторане и т.д., во втором случае - об обыденном приеме пищи. Дж.Гамперц отмечает, что первое слово абсолютно неприменимо к обеду рабочих во время перерыва, даже если пища изысканно приготовлена, а манеры людей, сидящих за столом, безупречны [Gumperz,1964:139].
Коннотации социального статуса свойственны обозначению модных товаров для женщин в Англии и США. Отмечено, что реклама одежды для людей с небольшими доходами использует ограниченный набор основных цветовых терминов - blue, red, green, yellow, and purple, including modifiers "light/dark". Цветовая гамма включает пять красок - голубую/синюю, красную, зеленую, желтую и пурпурную. Дорогая одежда рекламируется с использованием более богатого словаря -rust, russet, camel, plum, wine, fuchsia, teal, sapphire, turquoise, emerald, sea foam, bone, taupe - "рыжевато-ржавый; красновато-коричневый; цвет верблюжьей шерсти; тусклый темно-фиолетовый, как слива; темно-красный, винный, бордо; пурпурно-красный; темно-зеленый, с синим отливом; сапфировый; бирюзовый; изумрудный; цвет морской волны; цвет слоновой кости; серо-коричневый". Аналогичное явление имеет место и в других языках [Saville-Troike,1986:88]. Технология изготовления одежды цвета слоновой кости или морской волны действительно требует вначале больших денежных затрат. В рекламе же происходит перестановка суждений в силлогизме с выпадающим средним звеном: "Одежда редкого цвета является дорогой -- Состоятельные люди покупают дорогую одежду -- Купить дорогую одежду значит подтвердить свою принадлежность к слою состоятельных людей". Статусная семантика цвета в значительной мере условна; пурпурный цвет в европейской традиции ассоциировался с императорской властью, а сейчас является индексом принадлежности к низким слоям населения, руководства по этикету советуют избегать одежды пурпурного цвета тем, кто хочет добиться успеха в обществе; в Китае цвет одежды символизировал место в статусной иерархии: одежда императора - желтого цвета, одежда членов его семьи - светло-желтая, одежда высших чиновников - красная, чиновники ниже рангом носили голубую одежду, чиновники самого низкого ранга - черную3 3Серов Н.В. Хроматизм мифа. Л.:Васильевский остров,1990. - 352 с. (С.290).
Знаковая функция предмета, выражающего статус человека, блестяще показана Р.Мерфи в его статье о повязке на лице у туарегов. На юге Алжира живет племя туарегов, у которых есть удивительный обычай: мужчины закрывают лицо особой повязкой, связанной с тюрбаном. Это особенно странно по сравнению с остальным арабским миром, поскольку женщины у туарегов ходят без чадры. Повязку на лице никогда нельзя снимать. Тот туарег, который случайно или намеренно опустит лицевую повязку перед соплеменниками, не может более рассчитывать на их уважение. Без повязок ходят рабы и вассалы, а также юноши до 17 лет. Говоря с вышестоящими, туарег следит за тем, чтобы повязка доходила снизу почти до глаз, беседуя с нижестоящими, он может немного опустить повязку в знак фамильярности, но никогда не опустит ее ниже рта. Показать рот - значит совершить предельно постыдный поступок. Интересно, что и у амазонских индейцев принято считать безнравственными тех женщин, которые улыбаются, не прикрывая рот рукой. Рот, подобно глазам, - это индикатор отношения адресата к партнеру. Люди, стремящиеся подчеркнуть дистанцию между собой и партнерами по общению, стремятся выглядеть так, чтобы их лицо было минимально информативным. Темные очки на лице латиноамериканских диктаторов или ближневосточных принцев - своего рода формальный знак статуса [Murphy,1964:1263-1266].
Индикацией статуса человека часто является его имя. То, что в имени заданы национальность и пол и - в определенных культурах - возраст и семейное положение человека, достаточно тривиально. Но даже право на имя может быть свидетельством социального статуса: в древнем Риме рабы не имели имен, имя рабу давалось только в случае продажи и включало имя хозяина в родительном падеже с добавлением суффикса -por (мальчик), например, Marcipor. Аналогичным образом заключенные в концлагерях лишались имен, вместо имени был номер, вытатуированный на руке. В 1938 году нацисты в Германии специальным декретом обязали евреев называть детей только теми именами, которые были включены в справочник министерства внутренних дел [Bosmajian, 1974:3-5].
Индикация стиля жизни распространяется фактически на все окружающие человека предметы, а также явления, отношения, способы поведения, оценки и т.д. Этнографы отмечают особый назальный кашель у индейцев Кутенаи, служивший показателем принадлежности человека к данному племени [Байбурин,1985:12]. Татуировки у преступников - не только своеобразное украшение тела, но и показатель статуса человека: так, татуированные перстни на пальцах рук, по свидетельству юристов-составителей Толкового словаря уголовных жаргонов, говорят не только о числе судимостей (один перстень - одна судимость), но и о том, за что был судим, в какой колонии (детской или взрослой) отбывал меру наказания, на каком виде режима, какое положение занимает в преступной среде носитель татуировки [ТСУЖ,1991:4].
Статусный аспект предмета эквивалентен социальному аспекту в концепции У.Эко, который пишет, что автомобиль можно рассматривать на различных уровнях: на физическом уровне мы обращаем внимание на вес, металл и другие материалы, из которых автомобиль сделан; на механическом уровне мы замечаем то, как он функционирует вследствие определенных законов; на экономическом уровне для нас важна его стоимость и цена; на социальном уровне автомобиль обозначает определенный социальный статус; на семантическом уровне для нас существенна связь этого предмета с другими предметами человеческой культуры [Eco,1976:27]. Обобщив уровни или аспекты предметов, мы можем сказать, что любая окружающая нас вещь имеет материальную, функциональную и социальную стороны, при этом гипертрофия одной из сторон меняет сущность предмета. Клочок бумаги с автографом великого человека перестает быть просто клочком бумаги. Автомобиль как показатель статуса человека первоначально объединял в себе все характеристики вещи, а впоследствии - в контексте западной цивилизации - превратился в знак вложенных средств: преуспевающий врач или адвокат обязаны иметь дорогой автомобиль для подтверждения своей репутации.
Яркий пример гипертрофии социальной стороны предмета приводится в книге Дж.Фрейзера "Золотая ветвь": "Франкским королям совсем не разрешалось стричь волосы; они ходили нестриженными с самого детства. Состричь завивавшиеся до плеч локоны означало отказаться от права на трон. Когда коварные братья Хлотарь и Хильдеберт домогались королевства своего умершего брата Хлодомера, они хитростью заманили к себе двух малолетних племянников, сыновей Хлодомера. Затем они послали в Париж к королеве Клотильде, бабушке детей, гонца с ножницами и обнаженным мечом. Гонец предъявил королеве ножницы и меч и поставил ее пред выбором: или детей постричь и они останутся жить, или их ждет смерть. Гордая королева ответила, что если ее внукам не суждено носить корону, она предпочла бы видеть их мертвыми, но не подстриженными. Так дети пали от рук своего жестокого дяди Хлотаря"4. 4Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. Пер. с англ. - 2 изд. - М.:Политиздат,1983. - 703 с. (С.224). Символический акт стрижки волос перевесил ценность жизни. С точки зрения социальной нагруженности любая вещь (материальный или идеальный объект) может квалифицироваться как социально-нейтральная или социально-маркированная. Социальная маркированность часто носит градуальный характер. Так, в древней Месопотамии, по свидетельствам археологов, члены господствующего класса - цари и воины, как и боги, изображались в одеждах, в то время как рабы, пленные и ремесленники обычно изображались обнаженными. При этом боги и цари были полностью одеты, а воины высшего сословия одеты по грудь5. 5Goldsmith N.F., Gould E. Sumerian bats, lion-headed eagles and iconographic evidence for the overthrow of a female-priest hegemony // Biblical Archaeologist, 1990, No.9. - P.142-156. (P.148). Степень социальной маркированности может доходить до абсолютной отметки, и тогда вещь становится символом высокого порядка. К числу таких символов относятся, например, государственные флаги. Чем выше социальная маркированность предмета, тем выше эмоционально-оценочный фон этого предмета.
Социально-маркированные индексы предмета живут в известной мере независимой от самого предмета жизнью. В этом смысле существенную роль играет "имидж" (image) - образ человека, события и т.д., намеренно создаваемый и поддерживаемый в общественном мнении. Обратимся к одному из фрагментов выступления негритянского проповедника Джесси Джексона во время предвыборной кампании в США в 1988 г.: "Why am I so close to workers? Because I am a worker. I understand cooking on a hot plate, no health insurance, bathroom on the back porch, slop jar by the bed. I do understand... I wasn't born in the big white house, I was way over down in the slums. But the slum wasn't born in me and it wasn't born in you....I'm running long, I'm running strong. Got my second wind." (Newsweek). - "Почему я так близок рабочим? Потому, что я - рабочий. Я понимаю, как готовить пищу на огне, жить без медицинской страховки, мыться без душа и ванной, пользоваться ночным горшком. Я понимаю....Я не родился в большом белом доме, я прожил много лет в трущобах, но трущоба не родилась во мне, и она не родилась в вас....У меня большой путь, у меня много сил, и есть второе дыхание." Дж.Джексон умело формирует свой образ выходца из социальных низов, перечисляя те обстоятельства быта, с которыми не знакомы представители среднего класса США, но хорошо знакомы обитатели трущоб, потенциальные избиратели Дж.Джексона. Микроволновая печь для приготовления пищи - это социально-маркированный предмет, так же, как и ванная комната и туалет - для жителей трущоб. Отметим, что выступление политика-проповедника построено по всем правилам ораторского искусства: четкая ритмическая организация речи, повторы, риторический вопрос, лозунги, простой синтаксис, эмоциональность, адекватный выбор лексики, соответствующей словарю аудитории.
Социально-маркированные индексы быстро меняются. В цитируемой выше статье один из друзей Дж.Джексона назван comrade in denims. Здесь обыгрывается выражение comrade in arms - товарищ по оружию. Denim -плотная ткань, из которой шьются джинсы, которые, как известно, являются символом неэлитарного, демократического стиля жизни. Тем самым подчеркивается (с некоторой долей иронии) последовательность Дж.Джексона в создании своего образа.
Создание образа играет основополагающую роль для политика. Важно не действие, а впечатление, оказываемое на публику. Поступки и слова должны быть воодушевляющими, живыми, красочными и простыми. Учет влияния на публику измеряется опросами общественного мнения. Так, в результате опроса общественного мнения относительно кандидатуры Р.Никсона, который участвовал в 1960-х годах в президентской кампании в США, выяснилось, что он производит на людей впечатление неискреннего, недоброжелательного, неудачливого, назойливого человека, чересчур быстро карабкающегося по административной лестнице. По совету своих консультантов в дальнейшем Р.Никсон обратил особое внимание на приведенные характеристики опросов, и это помогло ему стать президентом страны [Klapp,1964:108].
Социально-маркированные индексы в одежде функционально близки к униформе: The first man out was, I guessed, a diplomatic official. This was not a difficult diagnosis, for he wore a black homburg hat (of the type commonly known as 'Anthony Eden', which was almost a badge of rank for the senior Civil Servant or Foreign Office man) and, just to reinforce his status, carried a brief-case. (O.Pinto) -"Первым вышел, как я догадался, сотрудник дипломатического ведомства. Поставить такой диагноз было нетрудно, потому что на нем была черная шляпа фасона "хомбург" (такой тип шляп, известный под названием "Энтони Иден", по имени видного британского политика, был своего рода знаком отличия старших чиновников или дипломатов), а в руках он держал портфель, подтверждая свой статус".
Карикатурное представление стиля жизни является одним из целенаправленных способов создания у населения образа врага. В результате длительного политического противоборства в языковом сознании многих носителей русского языка, граждан СССР, сложились следующие характеристики типичного американца6 6Данный материал представляет собой часть доклада в соавторстве с В.И.Шаховским "Динамика образа врага в языковом сознании (СССР и США)" // Совещание-семинар "Этнопсихолингвистические аспекты речевого общения" (Тезисы докладов). Ч.2. М.-Самарканд,1990. - С.95-97.:типичный американец энергичен, напорист, бесцеремонен, богат, ведет себя как ковбой из фильмов о диком Западе, боготворит деньги, смотрит свысока на тех, кто не относится к янки, курит дорогие сигары, кладет ноги на стол, чавкает чуингамом, листая порнографический журнал, с годами становится благопристойным бизнесменом, связан с коррумпированными политиканами и мафией, навязывает всем американский образ жизни (Дядя Сэм), разглагольствует о свободе, может свободно убить своего президента, истязает пленных вьетнамцев, линчует негров в балахоне ку-клукс-клановца, угрожает нам атомной бомбой, улыбается широкой улыбкой, сидя в роскошном лимузине. Отметим, что приведенный перечень качеств и карикатурных конкретизаций поведения типичного американца относится к периоду холодной войны и на сегодняшний день резко отличается от представлений советских людей о гражданах США. В стереотипе типичного американца студенты Московского университета им.М.В.Ломоносова по данным 1987-1988 годов выделяли такие качества, как стремление к успеху, деловитость, раскованность, профессиональная компетентность, трудолюбие, общительность и др., отрицательно оценивая, впрочем, прагматизм в отношениях с людьми, индивидуализм и примат материальных ценностей [Богомолова, Стефаненко,1991:6]. Для нас, однако, важен механизм формирования образа врага: берутся некоторые внешние броские признаки стиля жизни определенного класса и типа людей (богатые люди, занимаются бизнесом, имеют автомобили, курят сигары), формируются оценочные штампы (с презрением относится к бедным, связан с политиками), добавляются заведомо негативные факты (убийство президента, истязание пленных) и несвойственные нам в прежнее время манеры поведения (жевательная резинка). В результате происходит создание оценочных стереотипов, закрепленных в образе врага. Оценочные штампы играют в образе врага центральную роль, они цементируют восприятие, хотя и остаются как бы на втором плане, поскольку самое сильное впечатление оказывают факты или фактоиды (якобы факты): вспомним изуверствующих солдат Евразии из фильма, который демонстрировался во время "двухминуток ненависти" в романе Дж.Оруэлла "1984". Дж.Д.Ротуэлл противопоставляет символические и сигнальные реакции, первые характеризуются задержкой во времени, обдуманностью, гибкостью, взвешиванием альтернативных вариантов, известной долей непредсказуемости, вторые - отсутствием задержки во времени, автоматизмом, необдуманностью, они похожи на условный рефлекс, являются жесткими и однозначно предсказуемыми [Rothwell, 1982:216]. Образ врага - продукт сигнальных реакций, и эффективным способом разрушения образа врага является замена сигнальных реакций символическими.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 74 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |