В дореволюционные времен тогда еще существовавшая русская интеллигенция била во все колокола: "Россия больна!". Но так никто и не сказал, чем была больна Россия.
Имя этому явлению – чернь. Россия была больна чернью.
Человек черни не принадлежит к нации, не несет конкретного предопределения и не представляет для нации какой-либо ценности через отсутствие созидательных приверженностей.
Одна из бед интеллигенции в том, что, не давая точного социального анализа, она позволяет путать себя с чернью: "Он – плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист, непрактичный техник" и т. д., и т. п. Откуда это? Этюд о черни? "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции". Но если это не чернь, то что чернь есть вообще? Можно быть реалистом, можно придерживаться особого мнения, можно знать, наконец, что все и так рухнет; но зачем же участвовать в "бесплодных делах – тьмы"?
Чернь – еще больше, еще многочисленнее: учитель, который по сути не учит, врач, который не лечит, военный, который не защищает, строитель, который не строит – эти вроде бы работают, но через брак производительность равна нулю; горе-инженеры, горе-техники – от этих вообще убытки.
В России советской все вышеперечисленные причислялись к интеллигенции, вливались в интеллигенцию сверху. Прослойка в качестве сточной канавы – это должно было плохо кончиться. Интеллигенции больше не существует. Но до сих пор слово "интеллигент" в народной среде остается по значению близким к словам ругательным.
Комиссары революции грабили не для себя, к тому же они грабили не первыми. А первой своих господ обчистила прислуга. Чернь. Челядь. С этих денег и началось ее триумфальное восхождение.
Теоретически свою родословную корпорации ведут от революционных консорций. На самом деле в гораздо большей степени – от советской бюрократии 20-х гг. Революционеры в этой бюрократии сначала растворились, а потом были еще сокращены в сталинских чистках. В тоталитарной системе выжили именно серые мышки, отличающиеся повышенной приспособляемостью.
Приспособляемость и серость – это критерии отбора. Из всех вариантов изменчивости у власти оказался именно этот. И именно серости в массе чуждо присутствие эстетических начал. Серые не есть качественные относительно не-серых. Качественность опять-таки критерий из инструментов биологических.
Изо всех людей ненациональная государственная система выбрала именно тех, у кого отсутствовала приверженность национальным понятиям красоты. Система оказалась идеальным ландшафтом для серых, как пустыня – для желтых. В результате эти избранные мало того что сами уже были сбоями при естественном отборе, но и наделали ошибок в отборе дальнейшем. Отсутствие у корпоратистов понятия красоты (их дома, одежда, образ жизни) неоспоримо. Но из этого обязательно следует нарушение в биологическом состоянии организма. В механизме естественного отбора. Единственное, что можно предложить в качестве заменителя (красоты) – потребление, сводящееся к оценке эквивалентов. Красота познается в сравнении, и потребление – тоже.
Первое звено – группа, лишенная механизма естественного отбора и снабженная хорошим механизмом выживания. Механизм выживания по наследству не передался – это стоит принять как факт. А отсутствие механизма отбора передалось. Можно предположить, что механизм выживания занимает место механизма отбора – иначе как грызть соседей по популяции; ведь механизм отбора – один из главных аппаратов сохранения своих как нации, механизм "привязки" к своим. Корпоратистам нужно было "оторваться".
В природе механизм отбора не восстанавливается никогда; а полезные качества, искусственно выведенные (например, человеком у животных, знаки породы) – утрачиваются без селекции извне. Так и "полезные" качества корпоратистов, давшие им доминирование в сталинском и пост-сталинском обществах, с третьим поколением снизошли на нет. За первым звеном – главным сбоем – все остальные идут следственно, как вагончики за паровозом.
Корпоратист мыслит категориями не эстетическими, в выборе руководствуясь понятиями престижа, стандарта, и, главное, потребления. Подобное тяготеет к подобному.
Жизнь корпоратистов проходит в повышенном нервном состоянии – это доказано и для прошлого, и для настоящего: их территории всегда хотят отнять или поставить под контроль. Влияние нервного состояния на потомство исключительно отрицательное. Эксперименты на животных показали, что если стрессировать первое поколение, уже в следующем появляются нарушения функций мозга и гормонального обмена. А если стрессировать ущербное поколение – оно вымрет.
Медицина идет вперед, спасая все больше и больше должных умереть. Медицина корпосистемы лучше медицины нации. Должные умереть выживают и дают сбои в своем потомстве. Сбои накапливаются, концентрируются в замкнутом кругу, за счет чего процесс биологического разрушения ускоряется. У корпоратистов уже существуют линии, которые должны были вымереть. Чем не олицетворенная смерть?
Корпоратисты очень редко показывают своих детей – не потому ли, что они страшны, как эта самая смерть? С каждым поколением биологические сбои накладываются друг на друга. Наложение всех вышеперечисленных моментов ускоряет процесс разложения в геометрической прогрессии с каждым поколением. Раскольники продержались больше 200 лет. В чистом виде без социального аспекта нашим корпоратистам жить не больше 80.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |