Концепции жизни 4х братьев: Алеша, Иван, Дмитрий, Смердяков в романе Достоевского «Братья Карамазовы».

Концепции жизни 4х братьев: Алеша, Иван, Дмитрий, Смердяков в романе Достоевского «Братья Карамазовы».

Алеша Карамазов – младший брат. Новый опыт создания «положительно прекрасной» личности, носителя идеи Христа. Он добрый, нравственно чистый. Усвоив взгляды монаха Зоси-мы, он исповедует идею всепрощения, смирения, пытается помочь людям, поступает так, как велит ему сердце.

К моменту начала событий романа А.К. исполнилось двадцать лет. Это был «статный, краснощекий, со светлым взором, пышущий здоровьем подросток. Он был в то время даже очень красив собою, строен, средневысокого роста, темно-рус, с правильным, хотя несколько удлиненным овалом лица, с блестящими темно-серыми широко расставленными глазами, весьма задумчивый и по-видимому весьма спокойный». Алёша многим кажется ребёнком, чудаком. Он является воплощённым примером воздействия детских впечатлений на жизнь человека. В памяти Алёши навсегда запечатлелся образ матери, плачущей и молящейся о нём, прижимающей его к своей груди и подносящей к иконе Божией Матери. Может быть, это воспоминание во многом повлияло на выбор Алёшей своего пути. Алёша с чистой детской душой выбирает путь ещё большего совершенства — монашество. Алёше присуща целостность характера Объявленный в предисловии «От автора» главным героем, А.К. тем не менее играет весьма скромную роль в интриге романа, являясь главным образом конфидентом основных действующих лиц, их воплощенной в человеческий облик совестью. Судя по черновым записям, А.К. изначально был задуман таким же философом, как и Иван. Но в окончательном варианте Достоевский предпочел сделать главной доминантой образа не высокий интеллектуализм, а мудрость сердца. Среди главных черт характера А.К. — открытость, искренность, отсутствие себялюбия, бескорыстие и целомудрие. Вместе с тем писатель наделил А.К. такими свойствами личности, как бесстрашие, целеустремленность и воля. Именно сочетание этих черт позволяет А.К. занимать в романе совершенно уникальное место: «все этого юношу любили, и это с самых детских даже лет его». Присутствие А.К. поднимает других из смуты обыденной жизни, облагораживает и очищает их, вместе с А.К. в мрачный и суетный мир Скотопригоньевска входит свет вышней Истины. Не случайно окружающие называют его то «ангелом», то «херувимом».

Хотя Алеша осознает в себе Карамазова, но считает, что находится в этом смысле на "низшей ступеньке", и признается в религиозных сомнениях. Но все-таки, хотя он разочарован и отчасти возмущен скорым тлением тела отца Зосимы, в общем он человек глубоко верующий, причем без "фантазий" и "мистики", без психологической "экстазности" и "болезненности". Ему нужны были не чудеса, а лишь "высшая справедливость". Алеша любит людей, особенно детей (на которых пытается и непосредственно влиять). " Характер любви его был всегда деятельный ". Он считает, что "все должны жизнь полюбить", причем "прежде логики", "и тогда только я и смысл пойму". В отличие от рационалиста Ивана, он отдается чувству, "ибо неблагонадежен слишком уж постоянно рассудительный юноша". Алеша выступает своеобразным медиатором и примирителем среди других действующих лиц романа, не только между отцом и братьями, но и по отношению к Катерине Ивановне и Грушеньке, Хохлаковым, бедному капитану Снегиреву и его сыну, школьникам — соученикам последнего и т. д.. При этом он хорошо разбирается в людях, и "не хочет быть судьей людей", и относится ко всем с величайшим сочувствием, сочувствием деятельным. Алеша и в монастырь приходит к старцу Зосиме, потому что это для него "идеал исхода рвавшейся из мрака мирской злобы к свету любви души его". Он любит жизнь и Бога. Алеша, выросший на идее о прощении врагам своим.

Дмитрий Карамазов – старший брат. Человек неудержимых страстей и стихийных порывов — несет в самом себе начала добра и зла. При всей своей душевной изломанности, греховности и порочности он наделен благородством и великодушием. Достоевского многое привлекает в этом человеке, он видит в нем выражение страстной русской души, готовой очиститься через страдание. Ракитин, говорит о Д.К.: «Он сладострастник. Вот его определение и вся внутренняя суть».

В образе Дмитрия показана напряженная внутренняя борьба двух начал. Он сам говорит о себе: «Беспутен был, но добро любил. Каждый миг стремился исправиться, а жил дикому зверю подобен». Необузданность страстей Дмитрия часто становилась причиной страданий и даже трагедий других людей (например, история со Снегиревым, которого Дмитрий вытащил за бороду из трактира). В его поступках часто обнаруживаются и совсем иные чувства и особенности натуры. Он иногда проявляет наивность, чувствительность, способен к великодушным, благородным поступкам. Внутренняя борьба противоположных чувств в душе Дмитрия показана в эпизоде с Катериной Ивановной, когда она пришла к нему, поверив, что он даст деньги, необходимые для спасения ее отца. «Красива она была в ту минуту, что она благородная, а я подлец, - говорит Дмитрий, - что она в величии своего великодушия и жертвы своей за отца, а я клоп. И вот от меня, клопа и подлеца, она вся зависит». Злая «карамазовская» мысль «выкинуть подлейшую, поросячью штучку» захватила его, но осталась нереализованной - он с почтением передал ей обещанные тысячи.

Дмитрий верует в Бога. Он постоянно называет себя подлецом.

На Дмитрия падает обвинение в убийстве отца. В действительности в этом ужасном преступлении не повинен, допущена судебная ошибка. Однако же Дмитрий с готовностью принимает предстоящее страдание, ибо он хотел убить, мог убить, следовательно, по нравственному закону считает себя виновным. Он ощущает свою вину за все преступления, творящиеся на земле, свою ответственность за всеобщие страдания и решается пострадать за всех. После судебного допроса приснились ему погорелые деревенские избы, измученные крестьянки и плачущий на груди у матери голодный ребенок. И Дмитрию во сне страстно захотелось «сделать что-то такое, чтобы не плакало дите, не плакала бы и черная, иссохшая мать, чтоб не было вовсе слез от сей минуты ни у кого, и чтобы сейчас же, сейчас же это сделать, не отлагая и несмотря ни на что…». Вспоминая этот поразивший его сон, Дмитрий сказал Алеше после суда: «За «дите» и пойду. Все «дите». За всех и пойду… потому что надобно же кому-нибудь и за всех пойти». Он готов пожертвовать собой за других.

Дмитрий признается: " Россию люблю, Алеша, русского Бога люблю, хотя сам и подлец...", "Америку ненавижу", "не мои они люди, не моей души ". Он глубоко русский человек. Дмитрий Карамазов, какими бы не были его недостатки, поет "славу высшему на свете, славу высшему во мне", "Бога и его радость" он любит, как мы знаем, — "русского Бога", и обращается к нему со словами: "пусть я иду в то же самое время вслед за чертом, но я все-таки и Твой сын. Господи, и люблю Тебя","люблю Тебя, Господи". Дмитрий не убил отца, потому что "Бог сторожил меня тогда".

Иван Карамазов – средний брат. Его брат Алеша однажды замечает ему: «Дмитрий говорит про тебя: Иван — могила. Я говорю про тебя: Иван — загадка». Это сопоставление могилы и загадки как раз и определяет характер Ивана. Могильные черты в нем проявляются, как он сам однажды в этом признается, благодаря его «карамазовской низости». Это та сила, которая всё переносит и всё выдерживает. Иван тяжело болен. Его болезнь таится где-то в глубинах его души. Он чувствует свой распад. Он чувствует, что в нем живет низкий человек, лакей, грубое и подлое существо, он говорит «Я – лакей, Я - вошь». Однако Иван — и загадка. Он глубок по своей природе. Он, несмотря на «эвклидовский ум», пытается проникнуть в глубины мирового порядка, почерпнуть оттуда мудрость и знание жизни. Но все поднимаемые Иваном вопросы, его ум и все его решения не освещены прозрачным светом истины. Все они темны. Повсюду рядом с ними стоят большие вопросительные знаки. Иван отметает всё, что его ум не в силах понять. Однако отброшенным решениям он не противопоставляет ничего нового. Иван живет жизнью загадки.

В трактире Иван говорит Алеше прежде чем рассказать легенду, что «Я не Бога не принимаю, — совершенно определенно заявляет он, — пойми ты это, я мира, им созданного, мира-то божьего не принимаю». Иначе говоря, Иван отрицает не Бога, но Им созданный порядок. По сути легенда это ответ Ивана Алеше на вопрос имеет ли права Христос всех прощать. В этом отношении она — продолжение речей Ивана о бессмысленности мира, о существовании страдания и о невозможности человека прийти в согласие с божественной структурой бытия. В ней Иван только развивает и углубляет то, о чем уже говорил раньше (о страдание детей). Иван вслед за Великим Инквизитором также отрицает возможность будущей божьей гармонии. Но если нет страха перед божьим судом, то тогда, считает Иван, человек свободен от любых нравственных оков: «все. позволено». Своей нигилистической философией, идеями «вседозволенности» Иван толкает лакея Смердякова на преступление — убийство Федора Карамазова.

Состояние нравственного омертвления, в котором находится Иван, делает его холодным и безучастным эгоистом, которому окружающая его жизнь внушает только брезгливое раздражение.Он атеист и скептик, стремящийся все проверить холодным анализом рассудка, он презирает общепринятые нормы, ненавидит отца и брата Дмитрия, желая, чтобы «один гад съел другую гадину». Крайний рационализм, нарушающий, по убеждению Достоевского, равновесие между интеллектуальным и нравственным началами, приводит к неверию в бога.

По идейной концепции романа, настоящий отцеубийца не Смердяков, а богоборец Иван. (Для Достоевского атеизм-это не безбожие, а богоборство) Ведь Павел убивает ФП под давлением и внушением Ивана. Булгаков говорит про Ивана, что «Религиозной веры у него нет, но с ее потерей он с ужасом теряет и нравственность». Трагедия Ивана состоит не в том, что он приходит к выводам, отрицающим нравственность; мало ли людей, для которых теоретическое "все позволено" является только удобной вывеской для практической безнравственности; она состоит в том, что с таким выводом не может помириться его сердце "высшее, способное такой мукой мучиться", как охарактеризовал его старец. Достаточно вспомнить муки Ивана, считавшего себя виновным в убийстве отца. Теоретический разум приходит здесь в разлад с практическим, то, что отрицает логика, поднимает свой голос в сердце, существует, несмотря ни на какие отрицания, как факт непосредственного нравственного сознания, как голос совести. Тот же Булгаков «Иван нерешительно и условно выражается относительно морали: он говорит: если нет Бога и бессмертия души, то все позволено. Но когда его спрашивают: есть ли Бог, то иногда он решительно отвечает: нет Бога, иногда он дает почти противополож- ный ответ. В том и состоит мучительность положения Ивана, что он не может прийти ни к какому окончательному выводу. Иван жадно ищет веры, он устал от сомнений. Ведь это про него говорит его насмешливый двойник-черт: моя мечта, "чтобы вопло- титься в душу семипудовой купчихи и Богу свечку ставить"».

Павел Смердяков – внебрачный сын Федора Карамазова и сумасшедшей. Ему двадцать четыре года, по счету он приходится вторым братом. Он располагается между Митей и Иваном – потому что Федор Павлович изнасиловал Лизавету Смердящую в то время. Детство Смердякова, если сравнить с детством братьев, - относительно благополучное, потому что он воспитывался в семье Григория и его супруги (про Марфу Игнатьевну: «Нежные они всегда ко мне были с самого моего рождения-с»)да и Федор Павлович относился к нему с максимальным вниманием, на которое был способен.

Детство Павла с развлечениями в виде вешания и похорон кошек – детство социопатического ребенка с большим количеством нерастраченной агрессии. («В детстве он любил вешать кошек и потом хоронить их с церемонией. Он надевал для этого простыню, что составляло вроде как бы ризы, и пел и махал чем-нибудь над мертвой кошкой, как будто кадил. Все это потихоньку, в величайшей тайне»). Садизм по отношению к более слабым остается и во взрослости – именно он научает Илюшу Снегирева (который с ним сошелся каким-то образом) подбросить Жучке хлеб с булавкой. К любви он неспособен, но обладает даром проникновения в чужое бессознательное. Федор Павлович не только лечит побочного сына, когда тот заболевает эпилепсией, но и пытается образовывать, допускает к себе и вообще заботится о нем больше, чем о других сыновьях: посылает в Москву учиться на повара, выплачивает жалование. Прозвище «Валаамова ослица» связано не столько с тем, что так называют долго молчавшего человека, который открывает рот, чтобы изречь глупость, а тем, что ослица эта видела Ангела Господня с обнаженным мечом в руке, который преграждал дорогу Валааму, сам же Валаам его не видел. Это - про близость Смердякова к «священному огню», про его способность видения сокрытого от других глаз, которая ярче всего проявилась во взаимоотношениях с Иваном, к которому он чувствует привязанность и близость.

Свою Тень Смердяков проецирует на мужиков и все мужицкое (отсюда ненависть к мужицкой России), а себя идентифицирует с дворянином (который может драться на дуэли и иметь образование) или с французом, представителем «весьма умной нации»: «Я бы не то еще мог-с, я бы и не то еще знал-с, если бы не жребий мой с самого моего сыздетства. Я бы на дуэли из пистолета того убил, который бы мне произнес, что я подлец, потому что без отца от Смердящей произошел, а они и в Москве это мне в глаза тыкали, отсюда благодаря Григорию Васильевичу переползло-с. Григорий Васильевич попрекает, что я против рождества бунтую: «Ты, дескать, ей ложесна разверз». Оно пусть ложесна, но я бы дозволил убить себя еще во чреве с тем, чтобы лишь на свет не происходить вовсе-с.». Я всю Россию ненавижу, говорит он. Эта исповедь, где Смердяков дважды говорит о своем нежелании жить, о невозможности принять мать (заодно и Россию как мать) из-за стыда и презрения и об ощущении себя преданным принцем, уже приготовляет его самоубийство.

Когда Смердяков при последнем разговоре рассказывает Ивану все (сообщая, что между ними есть и третий – Иван боится, что черт, а Смердяков разумеет Бога), то признается, что рассчитывал взять себе три тысячи и потом всю жизнь жить с постоянной благодарностью Ивана: «А наследство получив, так и потом когда могли меня наградить, во всю следующую жизнь, потому что все же вы через меня наследство это получить изволили…»(с.747). То есть три тысячи должны были обеспечить ему не столько благополучие ресторатора, сколько возможность постоянного общения с братом, повязанного с ним – кровью! (Так Петр Верховенский повязал искусственных сиблингов – членов пятерки – кровью). Может быть, неподдельный ужас Ивана от такой перспективы и подтолкнул Смердякова к петле.

Дата добавления: 2015-08-28