Не было бы счастье, да несчастье помогло

Начало 15 марта 2015 года –

Не было бы счастье, да несчастье помогло

Пролог

- Ксюха, я люблю тебя, и буду любить всю жизнь,- проговорил Стас, скатываясь с меня и, заложив руку за голову, развалившись на спине.- А когда ты окончишь институт, мы поженимся,- мечтательно произнёс он.

Я же, сжавшись в тугой комок, осталась лежать, ни жива, ни мертва, чувствуя слабую боль внизу живота и, раздумывая на тему, правильно ли я сейчас поступила. Наверное, мама меня убьёт, если узнает. Мне ведь всего семнадцать лет. С другой стороны, Стас любит меня и обещал жениться. Вон, всю жизнь собирается со мной провести. Да и я его люблю. Очень-очень.

Нет, наверное, я всё сделала правильно. Ведь я так счастлива. Я самая-самая счастливая на свете. Не так ли?

Глава 1. Крушение надежд или прощай старая жизнь

- Стас, не бросай меня,- в который раз всхлипнула я, хватая гражданского мужа за руку и пытаясь удержать на месте, хотя, собственно, именно мне предстояло ныне уйти, ведь это он выселял мне из нашей совместно снятой съёмной квартиры.- Ты же говорил, что любишь, что женишься. Говорил, что никогда не бросишь, что это на всю жииизнь,- протянула с укоризной.

Совсем не ожидала от себя такой слабости. Всегда умела постоять за себя и за своих близких. А тут вконец раскисла. Вот что любовь с людьми делает. Но ещё больше с ними делает нелюбовь.

- Ксения, прекрати!- поморщившись, выдал мужчина, разбивший мне сердце, и вырвал ладонь из моих пальцев.- Мы взрослые люди. И должны понимать, что детские обещания данные некогда в прошлом,- он неопределённо взмахнул кистью в воздухе,- не всегда выполняются.

Вот значит, как это теперь называется. Детские обещания из прошлого. А я дура верила и надеялась, когда ехала за ним в эту жуткую Москву. Думала, поженимся и нарожаем кучу детишек, как у тёти Любаши, и будем жить одной большой семьёй долго и счастливо. Но видно уже не получится – ни долго, ни счастливо.

- Но как же так?- снова заканючила я, испугавшись собственных мыслей.- Ты же не выгнал меня когда я приехала. И даже был рад. Кажется… Что теперь изменилось?

Станислав отошёл к книжному шкафу, взял с полки пачку сигарет, вытащил одну и, прикурив, безжалостно произнёс, стараясь не смотреть мне в глаза:

- Я встретил женщину, Ксения, и именно с ней хочу построить свою дальнейшую жизнь. Ты мне мешаешь.

- Как встретил?- опешила я.- Какую такую женщину? И что значит, я мешаю?

Нет, я, конечно, догадывалась, что у него появилась какая-то пассия, но всё равно продолжала верить в обратное и надеяться на чудо. Подумаешь, след от губной помады на вороте рубашки. Так разве его появление не объясняется мимолётным прикосновением в толкучке? Запах женских духов. Так ведь каких только запахов не нахватаешься, когда постоянно находишься в тесном общении с людьми? Я вот сама не курю, но из-за Стасовой привычки дымить по всей квартире насквозь пропахла табаком. А то, что он иногда задерживается до поздна, так в наше время работой не разбрасываются. Главное платят неплохо и в срок.

- Ты её не знаешь,- затянувшись, покачал головой Стас – мой Стас.- И я приложу все усилия, чтобы и не узнала. Только сцен ревности мне не хватало. Это так пошло, Ксения.

Похоже, я скоро возненавижу своё имя. Возненавижу Стаса. Возненавижу собственную жизнь. Нет, её я уже возненавидела. Ну, и себя заодно. Только его пока ещё люблю. Несмотря ни на что.

Жалкая, никчёмная пустышка! Чего я достигла в своей жизни? Ровным счётом НИ-ЧЕ-ГО! Образования нет. Если не считать училище и курсы, ведь до института так и не добралась после той страшной аварии. Семьи нет. Из близких людей только одна двоюродная тётка и осталась, да братья-сёстры троюродные. Жилья нет. Работы нет. Даже увлечения у меня нет. После смерти родителей Стас стал для меня всем, в том числе и хобби. Я даже квартиру ради него продала и вот теперь остаюсь с пустыми руками. Денежки-то давно тю-тю. На бизнес любимого супруга, который даже в загс меня сводить не удосужился.

Вот и выходит, что ничего у меня теперь нет. Ничегошеньки. Даже Стаса. Господи, ну и кто же я после этого? Правильно. Дууурааа!

Внезапно мне стало так смешно, что не в силах сдержаться, я вдруг расхохоталась. Чтобы не упасть, даже схватилась за стенку шкафа, настолько у меня ослабли колени. Я смеялась да смеялась и всё никак не могла остановиться.

Станислав, словно позабыв о зажатой в пальцах сигарете, взирал на меня со смесью страха и брезгливости. От этого мне стало только смешнее. Такую он меня ещё не видел. Я и сама себя такой не припомню. Наверное, именно это и называется истерикой. Что ж, если смех помогает моему организму справиться со стрессом, но я тоже этому поспособствую, ведь вся нынешняя ситуация настолько комичная, что грех этим не воспользоваться.

- Ксения, чего угодно мог от тебя ожидать,- покачал головой мой любимый,- но сумасшествия…

Ещё немножко похихикав, я наконец-то успокоилась.

Всё, Ксюха! Пора брать себя в руки. Позже, наедине с собой, успеешь поплакать и попенять судьбе, а перед этим предателем унижаться не стоит. И вообще, почему только он может делать мне больно? Быть может, пора самой стребовать своё?

- Сам ты придурок,- фыркнула смешливо, вытирая рукавом водолазки слёзы.- Раз уж всё равно бросаешь, то деньги мои хотя б отдай.

- Какие ещё деньги?- Станислав сделал удивлённые глаза.

Как вовремя явилась амнезия, а ведь ещё совсем молодой.

- Бумажные рубли,- подсказала охотно.- Но можешь и в евро вернуть, я не против.

- О каких деньгах ты ведёшь речь, Ксения?- прищурившись, вопросил мой утерянный благоверный.

- О тех самых, которые я отдала тебе после продажи родительской квартиры.

- Милая, ты же знаешь, что у меня их давно уже нет.

- Мне всё равно, куда и на что ты их профукал. Но коль должен – верни.

Стас затушил сигарету, бросил её в пепельницу и высокомерно взглянул на меня.

- Я тебе ничего не должен, Ксения. Ты два года прожила на моей шее, не работая, и теперь требуешь, чтобы я отдал тебе какие-то эфемерные деньги? Может быть, и мне стоит составить список твоего долга?

Да как он мог?!.. И я ещё убивалась по поводу этого напыщенного индюка? Не такого Стаса я полюбила. Или ошибалась уже тогда? Верно, говорят, любовь зла, полюбишь и…

- Не работая?- выкрикнула злобно.- Да я горбатилась три года, обстирывая и обготавливая тебя. При этом подрабатывала, то продавцом, то курьером. И что значит эфемерные? Я давала тебе вполне реальные деньги. Ты мне должен полтора миллиона?

Он только пожал плечами, на мгновение вскинув свои идеально очерченные брови.

- Что значат твои копейки для столицы, Ксения? Они давно уже потрачены, в том числе на тебя саму. И не могла бы ты поторопиться? Мне нужно на работу, а коль уж ты тут больше не проживаешь, то забирай вещи и попрошу на выход.

- Но… куда мне идти?- опешила я.

То, что он выставляет меня за дверь очевидно. Но ведь не так же сразу?

Стас снова пожал плечами.

- Насколько помню, у тебя есть родственница в пригороде. У неё там столько ртов, что думаю, она и не заметит, если к ним присоединится ещё один. К тому же и дом бабкин имеется, который ты, кстати, отказалась продавать в самый тяжёлый момент моей жизни.

- Чтобы ты присвоил и эти деньги?- мгновенно вскинулась я.- Нет уж! Это наш родовой дом. Там всё напоминает мне о счастливом детстве. К тому же он единственная память об умершей семье.

- Вот и будешь жить на доход от его сдачи.

- Но у меня даже нет денег на электричку…

- Ксения, не преувеличивай,- беспечно отмахнулся Стас.- Ты вчера брала деньги мне на пиво, а сама его так и не купила, между прочим.

Я возмущённо вытаращилась на человека, которого ещё пять минут назад считала смыслом своей жизни.

- Оно было тёплое, ты такое не пьёшь. А идти до супермаркета по темноте далеко и страшно. Сам знаешь, у нас не самый благоприятный район.

- Неважно,- отмахнулся Станислав,- но полагаю деньги до сих пор у тебя. Пользуйся.

- Двести рублей? Ты мне предлагаешь за двести рублей не только выехать из Москвы, но и добраться до тётки?

- Некоторые, между прочим, и вовсе с пустыми руками по миру путешествовать умудряются.

Кивнув, я прошла мимо уже бывшего гражданского супруга. Спешно покидала в свой рюкзак то, что представляло для меня хоть маломальскую ценность – такого нашлось не так уж много. Благо большинство дорогих сердцу вещей остались в бабушкином доме. Так что, бросив в рюкзак несколько смен белья, пару книг, альбом, телефон и кошелёк, в котором лежали эти проклятущие двести рублей и ещё около сотни мелочью, подхватила сумку с ноутбуком да вернулась в коридор.

- Ты уже готова?- удивился Стас.
- Готова,- зыркнула злобно.

- А где другие сумки?

- Куда мне прикажешь их сейчас тащить?- возмутилась я.- Заберу на днях.

- Два дня!

- Что?

- Через два дня твои шмотки отправятся на помойку, если к тому времени ты не приедешь их забрать.

Растерянно кивнула. Неужели бывает вот так? Любишь человека, любишь, всё для него делаешь, а он потом раз и предаёт тебя? Или наоборот, любишь, а потом встаёшь однажды утром и понимаешь, что разлюбил? В моей семье все жили долго и счастливо, как в сказки. Вот только мама с отцом хоть и счастливо, но недолго, зато умерли в один день.

Больно это, очень больно.

- Ну что, целоваться не будем?- Стас ненавязчиво взял меня под локоток и подвёл к двери.

- Разве что в засос,- огрызнулась зло.

- Думаю, это лишнее. Ей, а ноут куда загробастала? Он мой!- вскричал вдруг этот изменник, заметив, что именно я прижимаю к груди.

- Нет уж, дорогой,- окрысилась я.- Это единственное, что у меня осталось от полутора миллионов. А тебе пусть твоя новая жертва покупает.

- Ну ладно, Ксения, не буду мелочиться,- сдался Станислав и отпустил мой локоть.- Так уж и быть.

- Спасибо, царь батюшка, облагодетельствовали,- делано поклонилась ему в ноги.- Смотрите не помрите от переизбытка добродетели.

- Какая же ты язва, однако, а притворялась такой нежной и любящей.

- Ты тоже смотрю, только сейчас своё истинное лицо показал,- не осталась я в долгу.- А вернее свинское рыло. Или может быть змеиное? Или крысиное? Как думаешь, что вернее?

- Да уж, далеко тебе до Милочки,- фыркнул Стас, поджимая губы.

- Это бабье имя или коровья кличка? А то помню у бабушки Нюры была одна такая – вымя во,- охотно продемонстрировала телячьи прелести руками,- зато мозгов ноль, а уж рогааа. Хотя у быка, который её крыл, они были в разы длиннее. Ничего не напоминает? Точнее никого.

- Не смешно, Ксения.

- Да мне, собственно, тоже. Ты вот мне только ответь. Неужели всё это было ложью? Всё и всегда?

- Это просто жизнь, Ксения. Так бывает. Не держи зла.

Ох уж эта его манера называть меня полным именем. Разве что отчества и фамилии не хватает. А новенькая дурёха у нас оказывается Милочка. Вон как он о ней с нежностью. Меня так никогда не опекал. Неужто и в самом деле никогда не любил?

Милочка. Интересно это от Людмилы или Эмилии? А может от Миланы?

Хватит! Одёрнула сама себя. Её нет для меня, как и не было прежде. Никакой Милочки не существует, как и Станислава. Но до чего же мне самой себя жаль. Просто до чёртиков. Интересно, а ему?

- И тебе меня совсем не жаль?- не преминула озвучить собственную мысль.- После всего того, что мы пережили вместе, выставлять вот так в никуда, без копейки за душой?

Он открыл было рот, но я тут же предупредили его возможные слова.

- Только не напоминай мне про те жалкие двести рублей, каким-то чудом затесавшиеся в мой кошелёк. И про тётю и дом не напоминай. Не стоит повторяться.

Стас ещё пару раз порывался что-то сказать, но слова с его уст сорвались только спустя добрую минуту.

- По сравнению с беспорядками творящимися в Саудовской Аравии, в Ливии и в Украине твои проблемы сущие пустяки,- произнёс наконец, пожимая плечами.

- Неужели, нельзя дать мне хотя бы пару дней на сборы?

Он покачал головой.

- Прости, Ксения, но время поджимает. Я обещал Милочки, что ты съедешь сегодня же. И так придётся объясняться, почему твои вещи до сих пор на месте.

- Ну, ты, Стасечка, и сволочь!- выдала всё же перед тем, как он захлопнул дверь перед моим носом.- Желаю тебе прочувствовать мои сущие пустяки на собственной шкуре,- выкрикнула громче и со злостью заехала ногой в дверь.

Ух, ты ж мать моя женщина. Больно!

Всё ещё шипя от боли, развернулась и встретилась нос к носу с соседкой – известной сплетницы и фантазёрки – чья дверь находилась рядом с нашей.

- Привет, баб Маня,- поздоровалась доброжелательно.

- Здравствуй, Ксюшечка,- кивнула та, подслеповато щурясь, да посматривая на меня своими любопытными глазёнками.

Говаривали, что баб Маня ещё и глуха, хотя я могу с полной достоверностью утверждать обратное. Да и в зоркости её глаз я тоже нисколько не сомневаюсь. Эта старуха запросто услышит неуслышиваемое и увидит неувидимое. То есть даст фору любой глазастой молодке, чьё зрение колеблется в пределах единицы.

- За хлебушком собралась али снова воюете? Чтой-то у нынешней молодёжи ентые рулевые игры прочно в моду вошли.

Вот оно! То самое подтверждение моих мыслей. Буквально несколько месяцев назад я нашла в хозяйских вещах стетоскоп* советских времен и бегала с ним за Стасом по квартире, приговаривая: «Мальчик, дай тётя доктор послушает, как бьётся твоё сердечко. Это совсем не больно, лишь капельку холодновато. Если захочешь, тётя доктор тебя потом согреет». «Ксения, не дури,- сказал он мне тогда,- ты выглядишь и ведёшь себя глупо. Мне даже сразу захотелось сводить тебя на мрт, чтобы проверить на наличие мозгов!»

Тогда я обиделась на него, хотя ещё и не понимала, что у некоторых «мальчиков» просто не может быть «сердечка». И вот выясняется, что соседка прекрасно осведомлена о том случае. Хотя я поняла это ещё тогда, когда Надя Мухина с шестого этажа попросила меня забрать её вещи и подержать до вечера у себя. Она была в выходном и возвращалась из предновогоднего похода по магазинам, когда позвонила начальница с сообщением, что у них случилось какое-то ЧП. Как позже выяснилось, на складе произошла кража. Так вот Надя подходила к подъезду, когда ей позвонили и, увидев меня, сунула мне в руки сумки с продуктами и пакет с этим злополучным костюмом.

- Ксюшенька, пусть до вечера у тебя полежит. У нас на базе что-то случилось, речь Марины Геннадьевны сбита от волнения, я ничего не поняла, но меня попросили срочно приехать. Я как с проблемами на работе разберусь, Лизку от мамы заберу и сразу к тебе заскочу. Не охота зря наверх подниматься. Хорошо?

- Да не вопрос!- кивнула я, принимая чужие покупки.

Жалко, что ли? Зато я стопроцентно знала, что всегда могу обратиться к соседке за сахаром, солью или ещё какой немаловажной ерундой. Мухина никогда мне в такой мелочи не отказывала.

Так вот, когда я поднималась на свой этаж, мне по дороге повстречалась ухмыляющаяся баба Маня. Бросив понимающий взгляд на вещи в моих руках, потом посмотрев мне в глаза, она многозначительно улыбнулась и произнесла:

- Ну, здравствуй, хвея? Хто-ты у нас сегодни? Дзынь-дзынь или, как там моя правнучка гомонит, хвея свинкс?

- Здравствуйте, бабушка Маня,- растерянно ответила я, не находясь, что ответить. И только когда старушка с понимающей улыбкой удалилась на пару этажей ниже, до меня дошло, что ответа и не требовалось. Сначала я списала всё на старческий маразм, и уже только зайдя в квартиру да опустив сумки на пол, поняла, что именно она имела в виду. Из одного из пакетов торчала серебристая волшебная палочка, и кусок крыла, покрытый розоватым пухом.

И вот надо же. Разглядела ведь. Я и то только дома заметила.

А ещё был случай. Всё там же в шкафу нашла я форму ещё советский времён. Коричневая такая с юбочкой в плиссировку, фартук белый кружевной и пышный бант на собачке. Думаю, дайка попробую надеть, на моё костлявое тело явно налезет. Напомню Стасику о нашем совместном школьном детстве. Кое-как натянула платьице на себя, фартук поверх накинула. Присобачила белый бант на свою стриженную макушку. И тут звонок. А Стас как раз с работы вернуться должен был. Я шмотки на себе оправила и к двери. В глазок не глянула, просто дверь распахнула и писклявым голосом заявила:

- Я, Ксения Андреевна Трофимова, вступая в ряды Всесоюзной Пионерской Организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Всегда выполнять Законы пионеров Советского…

А как взгляд подняла, так и обомлела. На пороге стоял на Стасик, а наша вездесущая бабуля. Она аж прослезилась от моей жаркой речи.

- Молодец, деточка,- произнесла она, промачивая глаза уголком кухонного фартука.- Так гордо сказала – чётко и с расстановкой.

- Простите,- выдохнула я, краснея до корня волос и пытаясь натянуть свой пионерский подол как можно ниже. На моей костлявой, но не такой уж низкой фигуре он сидел как на вешалке и открывал при этом ляжки по самое не балуйся. Нет, знала бы кто за дверью, ни за что не открыла бы. Стыд-то какой. И самое обидное, весь двор же узнает.

- Ничаво-ничаво. Напротив спасибо тебе, Ксюшечка, что позволила мне молодость успомнить. А ты, стало быть, сегодни пионерка. Прямо интересно стало до жути, а кем ты предстанешь перед ним завтра? Бабой ягой?

Тут уж она коли раньше и сомневалась, то теперь полностью уверовала в мою причастность к «рулевым играм», а я окончательно осознала, что Мария Ивановна Конопня вовсе не глуха и не слепа. По крайней мере, не настолько, как нам, жителям подъезда, могло показаться.

- Да вот, баб Мань, доигралась я,- произнесла, утирая по новой выступившие слёзы – вполне себе реальные, даже притворяться не пришлось и так глаза который час на мокром месте.- Говорила мне мамка, не верь мужикам. Козлы они все. Им только одно от нас и нужно. А этот, полиглот оказался. Ему и тело моё девственное подавай, так ещё и деньги заграбастал, а в итоге меня же за дверь и выставил.

- Енто как?

- Да бросил он меня, баб Мань. Понимаете?

- Воно как.

- А зачем я ему беременная нужна, когда на горизонте новая красотка замаячила? Хоть бы денег на аборт, что ли, дал?

Соседка всплеснула руками.

- Да что же ты такое, деточка, говоришь? Разве ж можно так? Дитё это радость. Сама вырастишь!- произнесла уверено да погрозила сухоньким кулаком нашей двери.- Вот же ирод окаянный!

Я согласно покивала. Бабуля так искренне переживала, что мне даже стало немного стыдно за свою невинную ложь.

- Ирод он, баб Мань, ирод и есть. Да ещё какой,- попыталась увести разговор в сторону от скользкой темы.- С деньгами что-то химичит, какие-то непонятные манипуляции производит.

- Ахвирист, никак?- ещё больше заинтересовалась старуха.

- Он самый! Ещё жигало и альфонс. Всё что мог с меня поимел и пинок под зад,- жалобно всхлипнула.- А я же к нему со всей душой.

- Ах, ты ж гад какой. Маньяк, что ли?

- Ага, сексуальный,- вздохнула горестно.- Это ж он меня заставлял переодеваться. Отдим словом извращенец.

- Да ты што?!- вновь всплеснула она руками.

- Угу. Ладно, баб Мань, пойду я. Мне ещё с местом жительства определиться нужно.

- Ты иди, деточка, иди. Коли сувсем худо будет – звони. Мой

же номер телефона у тебя есть?

- Есть. А мой у вас?

Бабка кивнула.

- Спасибо за заботу, баба Маня, и за доброту вашу.

- А ты мне, Ксюшенька, вреда не делала. Всегда здоровкалась, площадку убирала и сумки подносила, не то, что упырь этот твой. Всегда знала – гнилой человек! Да в семью чужую лезть не хотела. Приведёт теперь какую кикимору и мучайся потом с ней. Ох, горе моё, горюшко. Поселятся соседушки на старости-то лет.

- А вы Надю Мухину, если помочь, что нужно, смело просите. Она девушка хорошая – добрая и отзывчивая. Не откажет.

- Попрошу коли што. А за антихриста своего не пяреживай. Устрою я ему щастливую жизнь!

И по недоброму прищуру бабулиных глаз, поняла – она может!

На том и распрощались с бабой Маней. Она пошла в свою квартиру, а я вникуда.

Стетоскоп* – прибор для выслушивания шумов внутренних органов

Глава 2. Несостоявшийся суицид или наглая чёрная морда

Дата добавления: 2015-08-27