О, Боги! КТО посвятил ребенка во все ЭТО? Прибила бы, честное слово.
Богдана, откуда ты все это взяла? – строго спросила ребенка.
Девочка надула губы:
Мне рассказал Сережа, он сын тети Лиины. Сережа видел, как мама с тетей Ритой целуются и спят в одной комнате.
Богдана единственный ребенок, который выбивает почву из-под моих ног.
Солнышко, видишь ли, любовь бывает разная. – Пространно начала я, но на самом деле боялась этого разговора до ужаса. – Семьи состоят не только из мамы и папы. Вот смотри, тебя воспитывает один папа. А кого-то одна мама. А вот тетя Лина воспитывает своего сына с подругой. – Подруга очень хорошее слово, для ребенка более понятное, чем разъяснять, что в нашем мире существуют геи и лесбиянки. И вообще, почему отец не рассказал все это своему ребенку? Вряд ли он ничего не знает о личной жизни своего парикмахера.
Хотя, мужчины вообще толстокожи и он мог наоборот только запутать ребенка, а я как раз смогу объяснить все тонкости любви. Надеюсь, что смогу.
Я поняла тебя. – Улыбнулась Богдана и на мое счастье не стала больше ничего спрашивать.
Мы позвали к столу моего отца и Ольгу Максимовну, а потом вместе пили чай с пряниками.
Вечером, когда Богдана уже заснула, оставшись у меня, пришел Эрик. Он был подстрижен, значит, не обманывал. Передал вещи Богданы и оставил ключи от своей квартиры.
Если что, перебирайтесь к нам.
Посмотрим.
Я проводила Эрика, игнорируя жалобные взгляды Дементьева. Не готова я ни к каким разговорам. Как только созрею, пойду к Эрику.
А сейчас мне надо привыкнуть ко всем новостям. И подумать, что делать дальше.
Командировка Эрика неожиданно затянулась. Оставалось одно неизменным – отец и дочь постоянно поддерживали связь посредством «скайпа» и я была невольным свидетелем их бесед.
Нет, я не сидела рядом с Богданой, совершенно незачем маячить в поле зрения бывшего возлюбленного…. Бывшего ли? Я в этом сильно сомневалась. Тоска по Эрику с каждым днем становилась все сильнее, а злость и обида почему-то отходили на второй план.
Из головы почему-то не шли слова Федора. Все-таки Баринов был замечательным другом, сумел мне все так подробно и хорошо объяснить. Если я и правда сама отпугивала мужчин, не пуская их в личное пространство, то у кого из них был шанс узнать меня лучше? Ответ напрашивался лишь один – ни у кого не было шанса.
Даже с Дроздовым у нас были другие отношения. Разве Алексей был мне так дорог и близок, как Эрик? Нет, конечно. Я жила с Лешкой, собиралась даже замуж, но любила ли я его? Возможно, что любила по-своему. Но всю гамму этого прекрасного, но в тоже время сложного чувства я смогла испытать лишь с Эриком. Я совершенно измучила себя ревностью, считая себя недостойной такого мужчины. А все почему? Чем я была хуже других? Да ничем. Недовольство собственной внешностью и недостаток материнской любви я пыталась компенсировать другими чувствами. А ведь любовь была многогранной! В ней столько разных оттенков, бери любой и наслаждайся….
Баринов сумел заставить увидеть меня главное – нужно искать причину недовольства собой и исправлять это. И сделать самое простое, что советуют психологи – полюбить себя. Почему нет? Я могу считать себя хорошим человеком. Любящая дочь, хорошая подруга, отличный (и совершенно не преувеличиваю свои достоинства) специалист в своем деле. Этого разве мало? А еще я симпатичная, можно даже сказать хорошенькая. Мне всегда об этом говорили, только вот я не слышала никого и не слушала! Сравнивала себя с Викой, но ведь мы с ней два абсолютно разных человека, и быть похожими никак не можем.
Все этим мысли целую неделю мучили меня. А тут еще и Эрик будоражил мое воображение! Так хотелось обнять его, чтобы позабыть о всех своих сомнениях и я вновь смогла бы ощутить уверенность в завтрашнем дне. Я так по нему истосковалась!!!
И чтобы себя отвлечь, отправилась в женскую консультацию, справедливо рассудив, что пока я делаю ремонт в комнате – придет время рожать. Да и вообще, насчет квартиры у меня появились совсем другие планы.
А в консультации я столкнулась с Морозовой. Забавно, не правда ли? Но я сразу отвернулась, не став навязывать свое общество. В конце концов, Юля посчитала меня чужим человеком, для чего мне доказывать обратное? У меня тоже есть гордость. Да и вообще, Морозова подставила меня перед Эриком. Кто ее вообще за язык тянул? Сама придумала, сама обиделась…. Вот и ладно, пусть с этим и остается.
Листая свою карточку, я не смотрела по сторонам, а потому не заметила, что рядом со мной оказалась Морозова.
Здравствуй, Кира. – Приветствовала меня тихим голосом Юля.
Здравствуй. – Ответила тоже негромко. Незачем привлекать к себе внимание, неизвестно еще, чего хочет от меня Морозова.
А в данный момент я вообще не представляла о чем нам говорить с Юлей. По-моему, слишком многое было сделано и сказано, чтобы от нашей дружбы остались лишь воспоминания. Наконец-то я поняла, что поговорка о том, что женской дружбы не существует – была справедлива.
Как твои дела? – спросила Морозова.
Я подняла голову и посмотрела на нее. Юля не выглядела счастливой.
Не жалуюсь, спасибо. – Ответила достаточно ровно.
Морозова на это лишь криво усмехнулась:
Говорим, как чужие.
А я разозлилась:
По-моему, ты все сделала для этого. Разве нет?
Неужели Морозова винит меня во всем произошедшем? Я тогда окончательно разочаруюсь в ней. Хотя, как мне казалось, дальше разочаровываться некуда.
Ты права. Я вела себя глупо. – Повинилась подруга.
Еще как. – Признала я. - Психанула, устроила истерику на пустом месте. А потом и вовсе обиделась и решила расстаться со всеми. – Я спокойно перечисляла Юлькины действия, моя обида уже улеглась. – Ну и что, стало тебе легче после этого?
Нет. – Со вздохом призналась Морозова. – Ужасно соскучилась по тебе и Федьке.
Сходила бы к нему, раз так тоскуешь. – Нет, я все-таки «гений», даю совет Юльке, а сама сижу на пятой точке ровно – хотя истосковалась по Дементьеву. И вот кто я после этого, спрашивается?
Я видела его вчера. – Юля говорила тихо, и мне приходилось напрягать слух, чтобы услышать ее. – Я и не знала, что Эрик ударил его.
А чего ты ожидала, когда говорила Дементьеву об этом? – кажется, я погорячилась, заявляя, что моя обида утихла. Ничего подобного! Одно неосторожное слово и я снова киплю!
Я в тот момент и не думала, Кир. – Юля умоляюще смотрела на меня. – Прости меня, а?
Не знаю. – Качнула головой, понимая, что в данный момент не могу ничего решить. – Ты сильно обидела меня, Юль. Переступила через столько лет дружбы. А сейчас я начинаю задумываться – а была ли дружба вообще? Может, я все себе придумала?
Кира-а-а, - Юлька уткнулась в мое плечо и расплакалась. – Я не могу найти себе оправданий. Но ближе и роднее тебя у меня никого нет!
И поэтому ты меня так легко предала? – меня нельзя было разжалобить слезами. Я и сама в последнее время достаточно пролила слез, а толку?
Да и вообще, я никогда не выдавала Морозову. Никому не говорила о наших секретах, в голову не приходило, что можно о них кому-то рассказать! А она….. Она смогла рассказать о моем прошлом Эрику. Разве я могу после этого ей когда-нибудь доверять?
Я надеюсь, вы с Эриком не сильно поругались из-за этого? – жалобно спросила Морозова.
Мы расстались. – Бесстрастно ответила я.
О, Господи! – Юлька схватилась за голову. – Прости, я этого не хотела!
Что-либо обсуждать с Юлей я не собиралась.
Романова, проходите! – вызвали меня, и я прошла в кабинет, оставив Морозову в коридоре.
У меня теперь другие заботы, все остальное отошло на второй план.
Мы так и не решили проблему с вашим давлением, Кира Владимировна. – Озабоченно говорила врач. – Боюсь, вам придется ограничить свою жизнедеятельность.
То есть как? – я совершенно не поняла, что хотела сказать мне доктор.
Стандартный набор: поменьше нервничать, больше отдыхать, не напрягаться на работе, а по возможности, совсем ее сменить.
Я растерялась.
Но я же не могу уйти в декрет сейчас! – всплеснула руками, эмоции меня захлестывали. Как она вообще себе это представляет? Кто меня кормить будет, а ипотеку мою платить?
Кира Владимировна, - проникновенно начала женщина, - вам сейчас тридцать три года. На момент родов, вам будет тридцать четыре. И это ваша первая беременность.
Я знаю. – Ответила нервно, а то я сама не знаю.
Если вы не прислушаетесь к моим рекомендациям – ребенка вы потеряете! – решительно сказала врач.
Меня ее слова просто убили. Нет, только не это!
Вы обязаны хорошо питаться, принимать витамины, много отдыхать, гулять и не нервничать.
По-моему, в наше время последний пункт совершенно невозможно выполнить.
Женщина нахмурилась:
Кира Владимировна, большинство стрессов, как известно, на работе.
Я бы с ней поспорила: моя личная жизнь принесла мне гораздо больше проблем, а на работе у меня все было хорошо.
Сжав виски пальцами: голова разболелась от этих мыслей. Мне придется сделать выбор: ребенок или работа.
Без работы мне будет очень трудно. У меня же ипотека, да и жить на что-то надо…. Но отказаться от возможности родить ребенка от любимого мужчины, - да-да-да, Эрик до сих пор любимый и обожаемый, хоть и был обманщиком и использовал меня, - я не смогу!
Вы предлагаете мне уволиться с работы? – обреченно спросила я, уже приняв решение.
Я вам ничего не предлагаю, Кира Владимировна. – Доктор говорила мягко. – Просто постарайтесь поберечь себя и малыша. Поищите более щадящий график. – Все-таки посоветовала врач, вручив мне множество направлений и рецептов.
Спасибо.
Из кабинета я вышла в прострации: в голове сумбур из мыслей. Теперь придется ехать в ресторан и писать заявление на увольнение. Что я буду делать потом с ипотекой – я не знала, но все можно решить позже. Когда приду в себя и смогу связно думать. Есть пара вариантов, только бы не сорвалось!
Кира, ты уже освободилась? – рядом со мной появилась Морозова.
Да, поеду сейчас на работу. – Машинально ответила я, пряча в сумку все бумаги. Не знаю почему, но говорить Юле о своей беременности я не хотела.
Можно мне с тобой? – робко спросила Юля.
Это не было похоже на прежнюю Морозову, и я остановилась.
Зачем? – вопрос резонный и мне нужен честный ответ.
Хочу поговорить с тобой и Федором. Мы с ним вчера мельком виделись, толком ничего и не обсудили. – Поведала мне она.
Мы с тобой уже говорили, Юль. – Напомнила я. – А с Федором тебе нужно говорить наедине. Увольте меня от новых подробностей вашей жизни.
Вообще не хочу больше иметь каких-либо личных и тесных отношений с кем-либо. Чревато это разочарования, обидами, да и разрыв является болезненным. Не хочу!
Кира, пожалуйста! – Юля дотронулась до меня, и я внимательно посмотрела на Морозову.
И такая тоска на меня накатила! Это же моя Юлька, моя самая лучшая подружка! Мы столько с ней пережили вместе, всегда утешали и поддерживали друг друга…. И что с нами произошло?
Пожалуйста, Кира. – Повторила Юля шепотом.
И я дрогнула, ну, не каменная я!
Ладно. – Согласилась я. Надеюсь мне потом не придется пожалеть об этом.
Посидим недолго в кафе? – предложила Морозова, таща меня за руку в сторону серого здания.
Только недолго. – Проворчала я. Хоть веревки из меня вей, что я за человек такой? Что Дементьев, что Богдана вертели мной как хотели, вот и Морозова недалеко от них ушла. Эх.
В помещении мы заказали себе чай и расположились за столиком в глубине зала.
Говори. – Предложила я, щедро насыпав себе сахара.
Кира, я не стану прятаться за фразами: не знаю, что на меня нашло тогда, и я была такой дурой. – Тараторила Юлька.
Я весело хмыкнула:
То есть, ты не была дурой? – пошутила я.
Была. И еще какой! – Виновато улыбнулась Юля. – Но меня тогда снедала ревность. Я ревновала тебя к Федору, вот и взбрыкнула.
С ума сошла? – изумилась я. Ревновать меня к Баринову? Да это же бред!
Сошла. – Вздохнула Морозова. – Ты же всегда его защищала, вспомни. Постоянно выгораживала Баринова и между вами были очень хорошие отношения.
И что? – продолжала удивляться я. – То, что Федор хороший человек и мой друг – это что, новость для тебя?
Нет. – Юлька уткнулась взглядом в стол. – Когда мы с Бариновым стали встречаться, он часто рассказывал мне веселые истории. И все они были связаны с тобой, Кира! И меня это так царапало! Кирка, ты даже не представляешь, КАК я дергалась. Мне казалось, что он без ума от тебя. Не может мужчина, у которого нет сильных чувств к женщине – постоянно о ней говорить. – Вздохнула она.
А я помешивала чай и думала, что у Морозовой в голове какая-то каша.
Юля, ты дурында! – сурово начала я. – Федька говорил обо мне не потому, что был влюблен в меня, а просто потому, что поначалу только я и объединяла вас. Не могли же вы постоянно общаться в горизонтальной плоскости. – Морозова покраснела, а я с трудом удержалась от смеха. Мы с Эриком тоже первое время из постели не выбирались, стоило оказаться наедине. – Вот Баринов и искал то, что вас могло объединить помимо постели. А так как ты моя лучшая подруга, а он мой друг – то рассудил, что тебе будет интересно поговорить об этом.
Я качала головой: неужели это не очевидно? Юля превратилась в Отелло в юбке на пустом месте. Фантазерка! Такого себе напридумывала, раздула целую историю! Но я одернула себя, сама-то вела себя не лучше. Ревновала Эрика к любой женщине. А узнай я, что раньше они с Юлей спали, а теперь дружат….. Чтобы я сделала? Наверное, повела бы себя также или еще хуже, не зря же мы много лет дружим с Морозовой.
Юлька кашлянула:
Вот я и копила в себе все это, а потом у Иринки с Саньком та история приключилась, а я услышала вас с Федором, и у меня совсем сорвало тормоза.
Знатно так сорвало. – Не удержалась я. Юлька в роли фурии бесподобна. Впрочем, я тоже недалеко от нее ушла.
Ну, прости…. Я дура ревнивая. – Каялась Морозова.
Я могла и дальше обижаться, но ведь этого давно нет. Поняла я Юлю. Не одобряю ее методы, конечно, но то, что ею двигало – стало понятно.
Как дела у твоей сестры? – решила перевести разговор на другую тему. – Помирилась она со своим Сашкой?
Юля помрачнела.
Нет, она так и не смогла простить его. Уехала в Москву с Олегом.
Ого! – вырвалось у меня. Так кардинально изменить свою жизнь? Смелость у Ирины была, а мы и не подозревали в ней этого.
Она ждет ребенка от Олега. – Юля замолчала. – Сашка как узнал, чуть повторно себе вены не вскрыл, но потом поговорил с Иринкой и отпустил ее. Ребенок это же не шутка.
Просто отпустил ее? – недоверчиво прищурилась я. Мне помнились внимательные взгляды этого Саши, когда Ирина была рядом. Такой не мог так просто отступиться.
Морозова хмыкнула:
Ну как сказать…. Он поехал следом за ними в Москву. Сказал, что будет присматривать за Иринкой и если у него появится хотя бы мизерный шанс – заберет ее у Олега даже с ребенком.
Я с задумчивым видом мешала давно остывший чай.
Он, наверное, из тех людей, которые сначала создают себе трудности, а потом мужественно их преодолевают, радуясь этому.
Ну да. – Не удержалась от улыбки Юля. – Думаю, все у них будет хорошо. Вместе или по отдельности – это неважно.
И, правда. – Согласилась я. Это был выбор других людей и их жизнь. – Ну что, поехали в ресторан? – чай я так и не допила, меня снова тошнило. Черт, я же забыла утром выпить таблетку!
Юля поежилась, испуганно глянула на меня, словно я отправляю ее в логово зверя, а потом обреченно махнула рукой:
Едем!
Вскоре мы уже были в ресторане. Вместе с Юлей я зашла к Баринову. Ради его ошарашенного лица, стоило немного задержаться здесь.
Юля? – он: то вставал со стула, то падал обратно. – Ты здесь? Что-то случилось? – бормотал шеф.
Боже, какой он забавный и трогательный сейчас! И если Морозова его еще раз обидит – собственноручно оттаскаю ее за волосы!
Прости меня, дорогой! Я была такой дурой! – Юлька повисла на шее Федора, а я тактично отвернулась.
Все, что между ними сейчас происходило – дело двоих. Но услышав звуки поцелуев, я решительно сказала:
Так, дорогие мои влюбленные, уделите мне пару минут, а потом можете целоваться хоть до посинения.
Баринов с неохотой оторвался от Юли.
Что там у тебя, Романова?
Вот где неблагодарный тип! Я тут за него переживаю, привезла ему Юльку, а он свое недовольство показывает. Ну, я ему сейчас покажу.
Я увольняюсь!
Обалдевшие лица шефа и Юльки я никогда не забуду.
ЧТО-О-О-О? – Баринов побагровел от ярости. – Это что еще за новости, Кира?
Юлька наоборот побледнела:
Кирюш, это не из-за меня?
Я закатила глаза: они были слишком предсказуемы.
Нет, Юля, с тобой мое увольнение никак не связано. Не могу озвучить причину вслух, но это личное.
Баринов продолжал хмуриться:
Кажется, я понял! – дернулся он. – Это Дементьев запрещает тебе работать со мной?
Боже, дай мне терпения! – всплеснула я руками. А еще говорят, что женская логика какая-то не такая. А сами-то чего только не придумают! – Мы с Эриком расстались, - сказала это ровно, заметив, как Юлька расстроено зажмурилась, - она винила себя в нашем расставании, но я не собиралась пока ничего говорить, - пусть помучается, ей полезно. Вот такая я вредина. – И господин Дементьев никаким образом не мог повлиять на мое решение.
Сев за стол, я написала заявление. Расставаться с коллективом было грустно, ведь у нас сложилась хорошая команда. Да и работу свою я любила. Но малыш был дороже! Я стану мамой, чего бы мне это не стоило!
Баринов растерянно топтался на месте:
Кира, я могу тебя переубедить? – обреченно спросил он.
Я с сожалением смотрела на него:
Нет, Федь. Поверь, это решение далось мне непросто, но оно того стоит. – Мечтательно улыбнулась, представив себя с ребенком Эрика.
Мне очень жаль терять такого работника как ты, Кира. – Проникновенно сказал Баринов.
А я вновь залилась слезами, просто рева-корова какая-то!
Мне тоже не хочется уходить, но другого выхода нет. – Встав со стула, я улыбнулась сквозь слезы. – Счастливо оставаться!
И рванула из ресторана на улицу. Здесь прошла часть моей жизни, и расставаться со всем этим было тяжело.
Несколько часов я бродила по городу, успокаивая свои нервы, а потом, забрав Богдану из детского сада, вернулась домой.
Отец со своей женой планировали переехать в свою квартиру через три дня. И сейчас у нас все было вверх дном – везде стояли коробки и сумки.
После сытного ужина, приготовленного Ольгой Максимовной, мы посмотрели мультфильм.
Уложив Богдану спать, я решила поговорить с отцом.
Мне сегодня пришлось уволиться из ресторана. – Выпалила я новость одной фразой.
А что произошло? – забеспокоился отец. – У тебя неприятности? Я могу чем-нибудь помочь?
Я была благодарна ему за то, что он сразу же откликнулся.
Да, можешь. Мне нужно продать эту квартиру, погасить остаток ипотеки. А потом я куплю небольшую однокомнатную квартирку. Обойдется дешевле.
Отец нахмурился:
Кирюш, ты все же решила окончательно расстаться с Эриком и уехать от него подальше?
Ну вот, снова из меня делают какую-то злодейку! Обижает бедного и несчастного Эрика.
Дело не в этом. – Надо, видимо, рассказать правду. – Мне пришлось уволиться по другой причине, и соответственно, платить ипотеку я сейчас не смогу.
Я не могу понять, почему ты ушла из ресторана. Ты же так любишь свою работу.
Это правда, очень люблю. Я вздохнула, собираясь с силами.
Папа, я жду ребенка, и врач посоветовал мне снизить нагрузку.
Ты беременна? – закричал обрадованный отец.
Я поморщилась:
А нельзя ли потише? Не обязательно оповещать всех соседей об изменениях в моей личной жизни.
Отец вскочил со стула и принялся измерять шагами кухню.
Кирюша, ну это же здорово! Я стану дедом! Уверен, будет внук, и мы с ним поедем на рыбалку, будем играть во дворе в футбол….
Я усмехнулась: отец, похоже, совсем забыл про меня. Мыслями он был в будущем, со своим внуком и им обоим было хорошо.
Пап, - позвала я его, но он не реагировал. – Папа! – пришлось повысить голос. – Всегда знала, что ты всю жизнь мечтал о сыне. – С напускной обидой сказала я.
Отец испугался:
Да ты что? Это же неправда! Я обожаю тебя и Вику.
Пап, я пошутила. – Широко улыбнулась, чтобы отец успокоился.
Он взмахнул руками:
Подкалываешь отца?
Ага, - мне стало полегче, когда я поделилась своей тайной. – Ты такой смешной был, планируя будущее с внуком. А вдруг родится внучка?
Отец не растерялся.
Это ничего не меняет. Будет рыбачить с дедом. И точка!
Вот так-то, за моего малыша уже все решили. А я и не стала спорить – это же хорошо, когда твоего ребенка любят и ждут.
Вдруг отец стал серьезным.
Ничего продавать не надо, Кирюш. Я помогу тебе с ипотекой.
Не надо. – Встрепенулась я.
И не спорь со мной! – пресек отец мои возражения. – Ты подумала, как ты будешь ютиться с ребенком в одной комнате?
Как-нибудь разместимся. – В голове-то у меня план был вполне жизнеспособным, а вот на деле выглядело все как-то не слишком хорошо.
Не надо нам как-нибудь! – отрезал отец. – Еще неизвестно, где будет твоя квартира. А тут мы с Олей под боком – поможем, только позови.
Папа, я же не маленькая! – возмутилась я.
Кирюш, – отец проникновенно смотрел на меня, - позволь мне помочь тебе. Ты сама со всем справлялась очень долго. Я хочу быть тебе полезным.
Пап, - мне хотелось плакать, на мгновение я почувствовала себя маленькой девочкой, - там еще много по ипотеке платить.
Ничего, справимся. – Уверенно заявил он. – Погасим частями.
Я вздохнула: с одной стороны это выход из положения, а с другой – я ведь привыкла сама со всем справляться.
А Эрик знает о ребенке?
Вопрос отца заставил меня вздрогнуть.
Нет, я ему не говорила.
Отец осуждающе покачал головой.
Это нечестно, дочь. Эрик хороший человек и имеет право знать о малыше.
Папа, давай я сама решу этот вопрос? – не хочу сейчас об этом думать.
Ладно. – Отец обнял меня. – Иди, отдыхай и береги моего внука.
Ну вот, не успела сказать о ребенке, как ко мне стали относиться как к инкубатору. – Шутливо ворчала я.
Отец хохотнул и пошел к жене делиться новостями.
Я осталась на кухне, размышлять о своем будущем. Надо, наверное, подыскать себе какую-нибудь легкую работу – жить-то мне на что-то надо. А насчет ипотеки я решила долго не раздумывать – приму помощь отца. Он сам предложил и отказываться с моей стороны глупо.
Через три дня отец с Ольгой Максимовной переезжали. Грузчики таскали коробки, сумки, а мы с Богданой путались у всех под ногами. Отец не разрешал мне ничего делать – он превратился в настоящего деспота! Даже покрикивал, если я хваталась за какой-нибудь пакет. У, тиран!
Богдана тоже хотела быть полезной, и я отправила девочку в свою комнату – пусть разберет там бумаги.
Когда отец забрал последнюю сумку, я закрыла за ним дверь и поняла, что буду скучать. Хоть нам и было тесновато, но я позабыла об одиночестве.
Кира, а что это такое? – Богдана принесла мне буклеты магазинов для будущих мам.
Это реклама, солнышко. – Поспешила забрать у девочки эти брошюры.
Там продают вещи для маленьких деток? – не сдавалась Богдана.
Да.
Может, если я буду немногословной, Богдана успокоится? Но не тут-то было.
А зачем тебе детские вещи? – с любопытством смотрела на меня малышка.
Мне они и не нужны. – Равнодушно пожала плечами. – Я эту рекламу достала из почтового ящика.
Странно, мы сегодня возвращались с тобой домой, и ты почту не забирала. – Подозрительно смотрела на меня девочка.
Это было вчера. – Выкручивалась, как могла.
А, ясно. – Богдана быстро потеряла интерес к брошюрам и сложила их на край тумбочки.
Я незаметно выдохнула: к подобным разговорам я пока была не готова. Ни с Богданой, ни с Эриком обсуждать беременность я не собиралась. Вот когда решу все свои проблемы – тогда и поговорю с Дементьевым.
Этим вечером мы с Богданой легли пораньше спать. Завтра приезжал Эрик, и девочка ожидала его с нетерпением. Да и я соскучилась по нему, что тут скрывать. Так хотелось, чтобы он обнял меня и развеял все мои страхи и неуверенность.
На следующий день я игнорировала звонки Баринова и Юльки. Эти двое очнулись от эйфории по поводу своего примирения и теперь хотели знать: что же такого произошло с Кирой, что заставило ее так резко изменить жизнь. Но мне сейчас не до них!
Богдана предложили испечь фаршированных блинов для Эрика, и я недолго повздыхав, споря с собой в душе, - согласилась. К вечеру у нас было два противня фаршированных блинов, осталось дождаться Эрика и сдать Богдану отцу на руки. И тогда я останусь одна, что меня, если честно, пугало.
Эрик приехал к семи часам. Выглядел он уставшим, какой-то небритый, осунувшийся. У меня сразу проснулось желание накормить его, а потом уложить спать. Не со мной, естественно. Это право он потерял давно – нечего было врать!
Проходи. – Пригласила я соседа в квартиру, стараясь сохранять нейтралитет.
Мысленно била себя по рукам, чтобы не дотронуться до Эрика.
Будешь ужинать?
Не откажусь. – Признательность в глазах Дементьева заставила мое сердце биться быстрее.
Я поставила тарелки с ужином на стол и ушла в комнату.
Богдана осталась с отцом. А мне так хотелось сидеть рядом с ними, наблюдать за любимым мужчиной, слушать рассказы о том, как он провел время в чужом городе. Я бы любовалась блеском его глаз, его улыбкой, этими ямочками на щеках, каждым жестом – даже то, как он поправлял свои волосы – заставляло меня трепетать. Черт!!!
Богдана метнулась в мою комнату и вернулась на кухню. Я была спокойной, пока не услышала ее громкий голос:
Папа, смотри, что я нашла у Киры. Правда, красивые вещи для маленьких деток?
Мое сердце сделало кульбит, слова застряли в горле. Только не это! Скажите, что Богдана не принесла Эрику, эти чертовы буклеты с рекламой магазинов?! Почему я их не выбросила? Вот дура!
А это что за черный рисунок? Ничего не разобрать! – вопрошала девочка.
А я была готова сбежать из собственной квартиры, пока меня не призвали к ответу. Богдана нашла результаты УЗИ. Боже, что сейчас будет???
Я со страхом замерла на диване и обреченно слушала приближающиеся шаги Дементьева.
Кира, ты ничего не хочешь мне рассказать? – Эрик встал напротив меня, и в его взгляде я видела обиду.
Ему-то чего обижаться? Но я смело встретила его взгляд:
Нет, не хочу.
Эрик побледнел, пальцы с силой сжимали стопку буклетов и разных листков. Мне даже на секунду стало страшно: а вдруг он с собой не совладает и раскричится на меня? Может он кричать или нет? А потом я пришла в себя: это же Эрик! Он ничего плохого мне не сделает. Сверх того, что уже сделал.
Нам необходимо поговорить.
Не думаю, что разговор необходим. – И откуда во мне столько смелости? Говорю совершенно спокойно.
Зря ты думаешь, что я это все так оставлю.
А что ты можешь сделать? – усмехнулась я, совершенно не понимая себя: к чему эта глупая бравада? Надо сказать ему о беременности, точнее, подтвердить ее.
Сейчас я ухожу – уложу Богдану спать и вернусь. И вот тогда ты узнаешь, что будет. – Эрик, резко развернувшись, забрал сопротивляющуюся Богдану и ушел.
А я осталась одна в ожидании разговора, обещанного Дементьевым. Что он мне скажет? Жутко интересно! И страшно почему-то.
Пока я ожидала Эрика, успела о многом передумать.
Представила, как Дементьев дает мне деньги на аборт, говоря, что ребенок ему не нужен, у него уже есть дочь, а я сопротивляюсь этому всеми силами. Эта картина была такой яркой, что я долго трясла головой, даже рявкнула на себя:
Не сходи с ума, дура! Эрик не монстр! И он никогда так не поступит с тобой.
Через какое-то время я успокоилась. И правда, чего я вообще стала думать именно об этом? При всем том, что Эрик меня обманул, он никогда не причинил мне вреда. Ни разу. Наоборот, защищал, помогал во всем. А я навешала на него кучу ярлыков, сижу тут и трясусь, как трусливый заяц. Дурында! Что со мной происходит такое, что моя фантазия ТАК разыгралась?
Звонок в дверь прозвучал, как мне показалось, слишком быстро. Ну, не готова я к откровенному разговору, не готова! Что мне делать? На секунду меня охватила такая паника, что я всерьез думала сбежать из квартиры. А потом взяла себя в руки и направилась в прихожую.
Ну что же, дверь открыта и я молча пригласила Дементьева войти.
Поговорим? – Эрик вольготно расположился на диване в моей гостиной, а я почувствовала себя незваной гостьей. Это в собственной-то квартире!
Ну, раз ты так настаиваешь – безусловно, поговорим. – Ядовито ответила я и сверкнула глазами. Гневно. И нечего бросать на меня обиженные взгляды! Заслужил. И не дожидаясь следующей реплики, заявила:
Да, я беременна.
Эрик заметно расслабился, будто сбросил с себя груз. Он что, думал, я стану отрицать очевидные факты? Да зачем мне это надо? Пф!
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |