Земля, Россия, Москва, май 2356 года. 22 страница

На радаре были показаны все корабли, идущие в два клина и рассекающие космическое пространство. До Калисто путь был не очень далеким. Полчаса полным ходом и они уже там. Полным же ходом двигаться видимо никто не собирался. Все чаще и чаще стали попадаться замусоренные участки космоса с бездумно плывущими по ним огромными булыжниками. Но, слава богу, участки были не столь забиты космическими посланцами и на автопилоте проходились без каких либо видимых помех. Зеленые круги на радаре опоясывающие маркеры дружественных целей, говорили о нахождении того или иного объекта в радио эфире.

Как и ожидалось, сидели все, кроме пары корветов из второго клина и ведущих. Почти весь пилотский состав Р-512-ИО сплошь лейтенанты, младшие лейтенанты и несколько кадетов, то есть практически равные по военным меркам друг другу люди. И разговоры у этих людей в эфире были тоже откровенные и открытые.

- Ребята, что сейчас расскажу, - заинтересовывая всех, произнес в эфире пилот Перенейкин.

- Давай, Володя не тяни, - поторопил его кто-то из пилотов.

- Ну, вот. Короче месяц назад, то есть где-то в начале июня был в увольнении. Летал домой в родной Новосибирск. Ну, с нами еще конечно ребят двадцать, тридцать было. Короче, прилетаю я в Новосибирск, а там уже на взлетной полосе люди. Понять ничего не могу. Думаю, может, случилось что. А это оказывается наши девки и жены там. Ну, ладно, домой с моей ненаглядной пришли, там пацанята мои…

- Володя, ты давай ближе к делу уже, - возмутился кто-то из пилотов второго клина.

- Хорошо, хорошо, - обиженно бросил Перенейкин и продолжил, - в общем, теща нам билеты в цирк подарила. Она сама романы любовные пишет, вот у ней поклонников то много и дарят ей что попало. Один расщедрился, хотел в цирк пригласить, но видимо заболел или еще что, а билеты на ее имя забронированы остались. Вот Инна Михайловна нам их и подогнала. Пацаны-то у меня мал, мала, меньше, их бесплатно еще в цирк пускают. Туда пришли так я будто в первый раз. Ей богу, тысячу лет в цирке не был. Там и акробаты, и клоуны, и прочие чудаки. Но больше всего меня восхитил один номер. Вышел короче парень один. Ну, там что-то с арены что-то прокричал, хлопнул в ладоши и… БАХ. Исчез. Никто понять не может где он. А он такой раз и на задних рядах амфитеатра появился. Потом БАХ и снова на арене. Его когда крупным планом-то показали у него, прикиньте, глаза разные были. Один голубой, другой зеленый…

- Эва удивил, - перебил Перенейкина, младший лейтенант Козлов, - вон у моего деда тоже глаза разные, так что с того.

- А он у тебя, твой дед не перемещается в пространстве? – спросил в эфире Ставропольцев.

- Нет, - словно в оправдание родственника ответил Козлов.

- Мужики, - вдруг встрял в разговор пилот из второго клина, - видали сегодня у капитана видок какой не ахти? – спросил он, меняя тему.

- Конечно, видали, - поддержал Ставропольцев, - как такого не заметить?

- А что с ним случилось-то? Что он аж весь чернее тучи ходит? – спросил Козлов.

- Я тут слышал, - вновь начал Перенейкин, - ну когда мы с истребителями из 162 звена сидели в столовой. В общем, истребители говорили, что капитана нашего девушка продинамила.

Ваня, услышав это, широко улыбнулся и посмотрел на радар, а Перенейкин все не унимался.

- Помните у нас на «Стреле» в медицинском отделе девчушка бегала, так капитан к ней, говорят, каждый вечер наведывался, а она к нему холодна как снежная королева.

- А что еще твои истребители говорили? – спросил Май включившийся в беседу. Перенейкин немного помолчал, вспоминая, что же еще ему успели сболтнуть солдаты.

- Говорили, что врач эта его ради кадета какого-то бросила. Мол, лучше молодой и горячий чем в возрасте и… ну, не такой горячий.

В эфире раздался дружный хохот, который мгновенно прервался от нескольких слов.

- Отставить разговоры в эфире! – рявкнул, неведомо откуда взявшийся, Комаров. Ваня мигом кинул взгляд на радар: и впрямь капитан уже как две минуты вышел в эфир.

- Лейтенант Перенейкин! – грозно произнес Комаров, - по возвращению на крейсер, десять нарядов вне очереди.

- За что, товарищ капитан? – возмутился пилот.

- За нарушение дисциплины во время военной операции. Все. Молчание в эфире! – отрезал капитан и отключился, следом за ним погасли и все остальные огоньки радио эфира.

Спустя пять минут такого слепого и глухого полета, звено Р-512-ИО вошло-таки в атмосферу Калисто, если тот газовый пузырь вообще можно назвать атмосферой. Датчик по правую руку от Вани, показал снижение на пять тысяч. Ну, пять тысяч не три, ничего опасного вроде бы нет. Среди непонятных газовых облаков и всполохов начал проступать рельеф спутника. Множественные кратеры, оставленные космическими посланцами. Кстати говоря, благодаря как-раз-таки этим посланцам на Калисто и сформировался особенный горный рельеф.

Астероид на безумной скорости врезается в поверхность спутника и заставляет тектонические плиты двигаться, в связи, с чем происходит образование молодых гор. Горы были высокие, и верхушки некоторых представителей мельком пролетали за лобовыми стеклами истребителей.

В воздухе висел густой серый туман ухудшающая обзор во много раз. Самое то для отчаянных засад.

Ваня еще раз прошелся по приборам, глядя на них сквозь оранжевые очки. Его взгляд задержался на радаре. Судя по данным экрана, до расчетного квадрата поисков оставались считанные километры.

Сафин надел наушник и вышел в эфир, в котором уже сидело несколько человек, включая капитана. Ведущая весь первый клин «кобра» ловко нырнула вниз, заставляя всю фигуру повторить маневр.

Еще на тысячу ближе к земле. Туман вокруг начал рассеиваться, и взору пилотов предстало гигантское по своим масштабам ущелье с настоящим лабиринтом из частокола гор. В свете мощных стационарных прожекторов горы поблескивали мертвенно голубым цветом, не вселяя ничего оптимистичного в души пилотов.

Ну, просто лучше не придумаешь. Идеальное место для засады. Первый клин завис в воздухе, ожидая второй. Старший лейтенант Оськин был тут как тут.

- Внимание всем, условия чрезвычайного внимания и полной боевой готовности. Перевести все орудия в режим слежения и атаки. Борт 20/17, 20/18 и Н-7 огонь пилотируемыми электромагнитными пенетраторами по расчетным точкам. Выполнять! Все остальные – внимание! - скомандовал капитан Комаров.

Бортовой компьютер борта 20/17 отключил автопилот и перевел в боевой режим связку пенетраторов. Ваня взял управление на себя и первым что он сделал это был длинный импульс на маршевые. Истребитель, повинуясь воле пилота, рванул вперед к расчетной точке указанной на радаре. Огонь маршевых дюз оставлял за собой яркий след в атмосфере Калисто, делая истребитель похожим на комету.

Где-то сбоку яркой вспышкой взорвался первый пенетратор. Кто его выпустил Май или же пилот борта Н-7, Ваня не мог знать, но от мощной электромагнитной волны его радар обновил картинку. Ничего, только голый рельеф. Юноша направил истребитель вниз к самому ущелью и выпустил ракету по одной из скал. Еще одна голубая вспышка и вновь обновление радара. Тоже ничего. Третий пенетратор так же не принес ничего хорошего.

Вся эта непонятная обстановка заставляла пилотов нервничать. Да и на Калисто было как то очень серо, словно туманной летней ночью после проливного дождя. Хотя по всем данным грунт на этом спутнике должен был быть рыжевато ржавым. С высоты же в четыре тысячи он был просто серым, как мокрый асфальт, да еще и странный туман над горами.

Звену ничего не оставалось, как опуститься еще ниже.

- Отметка три тысячи, - продекламировал бортовой компьютер.

- Да знаю я, - нервно откликнулся Ваня, сорвавшись на бездумную машину.

Горы высоким частоколом окружили разведзвено, от чего где-то внутри начала разгораться паника. Радар показал уведомление о новой расчетной точке.

Кадет Сафин, вновь поддал огню на маршевые двигатели и, аккуратно огибая естественный мост между скалами, полетел вперед. Очередная отработка целей пенетраторами, которых на борту истребителя ХRA-73 было около шести штук, ничего не дала, кроме того что треугольник созданный электромагнитными всполохами уменьшился. «Кобра» капитана Комарова включила мощный бортовой прожектор и, клюнув носом, ушла вниз.

- 2500, 2000, - ответил наблюдательный бортовой компьютер своим невозмутимым голосом.

Ему были не присущи, какие либо эмоции, ведь даже о полной разгерметизации кабины и тысячекратном повышении радиационного фона она говорил бы своим обычным голосом, словно ничего не случилось.

- Бездушная машина! – хлопнул кулаком по панели Ваня. Ему сейчас так не хватало отцовского амулета, который он оставил на «Стреле».

Отметка две тысячи говорила о том, что пилоты, спустившиеся на такую высоту попросту обезбашенные самоубийцы. Видимо угрюмый Комаров решил, что ему уже все побоку, умереть или остаться в живых, но зачем он тогда тащит прямо в ад всю команду. На такой высоте разведчики были очень лакомым кусочком, зенитки противовоздушной обороны уже могли бы накрыть их всех, если бы они имелись в скалах.

Все четырнадцать бортов разведывательного звена вновь зажгли свои прожекторы, ослепляя друг друга мощными пучками света. Вверху еле было заметно серое небо, вокруг были лишь бесконечные коридоры горных ущелий пещер и прочих перевалов.

Лучи света выхватывали из кромешной темноты все новые и новые объекты, за каждым из которых могла оказаться вражеская засада. И ведь они сами в нее идут. Ваня вдруг задумался, не лучше ли было, не найдя гигантский планетолет, терпящий бедствие, развернуться назад и прийти сюда уже с большим отрядом истребителей, которые просто бы перепахали термоядерными снарядами все ущелье и так или иначе выкурили бы пиратов. А если их тут больше сотни?

Ваня, видевший как темнота ущелья облизывает его истребитель со всех сторон, вздрогнул от конвульсии всего тела. На радаре вновь появилась расчетная точка для выстрела пенетратором. Юноша, чтобы не протаранить кого-нибудь на полном ходу аккуратно плыл в темноте, используя маршевые дюзы. Кстати по ярким огонькам этих самых дюз он и знал о нахождении дружественных кораблей в пространстве.

Борт 20/17 и 20/18 выстрелили пенетраторами одновременно. Яркая электромагнитная волна озарила все ущелье, мгновенно осветив темные уголки…

Не стоило даже дожидаться взрыва третьего пенетратора и обновления радара, чтобы увидеть около десятка разнообразных боевых корветов притаившихся под навесом гигантского утеса в пещере подобной ангару на «Соколе»! Увидев первый десяток корветов расслабляться, было рано, потому что радар показал около полутора сотни различных вражеских единиц.

Тут и там замелькали яркие бортовые огни и огни маршевых дюз, в кромешной темноте ущелья всюду начали взлетать боевые единицы врага, или свои? Никто не отваживался открывать огонь, слишком уж плотной была темнота, и не ровен час можно было попасть по кому-то из космофлотовцев.

Кадет Сафин, у которого после яркой вспышки пенетратора на сетчатке еще остались фигуры тех корветов под навесом утеса, наобум выпустил две ракеты. Попал? Нет, промахнулся! Гулким эхом задрожали горы ущелья.

- Ничего не делать, вашу мать!!! – орал в эфире Комаров. Только сейчас Ваня заметил, что на открытом канале Р-512-ИО творился полный хаос.

Все пилоты на перебой кричали о множественных вражеских целях, о прочей обстановке или просто от страха! Их было всего четырнадцать против ста, может и больше. Четырнадцать! Шанс победить равнялся нулю, да что там победить, шанс выжить тоже равнялся нулю!

- Все поднимаемся вверх! Высота четыре тысячи! Огонь по вражеским целям из всех орудий! – проорал Комаров и поднял «кобру» на дыбы. Помимо дальних приближающихся ярких всполохов, по-видимому, вражеских летательных аппаратов, мрак ущелья разорвался огненными цветами плазмы вылетавшей из маршевых дюз. Ваня резво развернул свой истребитель вниз, будто бы собирался спуститься еще ниже. Юноша выпустил в темноту ущелья оставшиеся пенетраторы и поспешил наверх, закладывая крутой вираж. Яркие голубые вспышки где-то на дне и вновь обновление радара, в виду попадания электромагнитно волны.

- Черт! Ребята! Что там! – испуганно прокричал в эфире Ставропольцев. На радаре, помимо заполонивших его маленьких красных маркеров, появилась одна довольно крупная метка. Судя по всему это гигантский крейсер, или что-то подобное. Чудовище, живущее на дне ущелья, зашевелилось и тоже поползло вверх.

«Отметка четыре тысячи» заметил Ваня на экране бортового компьютера. Прямо перед его истребителем пролетел какой-то летательный аппарат. Свой? Чужой? В такой обстановке разобраться в этом было уже не возможно. Юноша перевел главный калибр в автоматический режим, а прицел от ракетного наведения вывел прямо на лобовое стекло истребителя, служившее для пилота одновременно и проекцией бортового компьютера и защитным экраном. Не успел он сделать всех манипуляций, как в перекрестье прицела попала и захватилась первая вражеская цель. Корвет неизвестной конструкции, с плазменной пушкой под брюхом. Ваня дал импульс на маршевые, ныряя следом за пиратской машиной и выписывая синусоиду.

- Далеко не уйдешь, - прорычал кадет и надавил на гашетку. Две ракеты были надежным гарантом того что от вражеской цели не останется и следа. Они обе достигли своего адресата и, по сути, должны были перебить ему хребет. Яркая вспышка взрыва, густой дым.

Ваня описал на истребителе крюк по воздуху, дабы удостовериться, что попал точно в цель. Каково же было его удивление, когда из облака дыма вылетел тот самый корвет, который должно было разорвать пополам. И он был не то, что не при смерти, ему до хромоты было-то далеко.

Вражеская единица, дала импульс и пролетела около ста метров, пока вновь не напоролась на ракету, пришедшую прямиком в кабину пилота. Вот уж теперь у боевой машины не было выбора, она просто разлетелась на детали. Правы же все-таки были пилоты, которые рассказывали о чудесных пиратских корветах и истребителях.

Прямо над головой у Вани пролетел знакомый истребитель Мая, уклоняясь от раскаленной плазмы. Из ущелья поднимались все новые и новые вражеские единицы, и в горах становилось, мягко говоря, тесновато.

Рядом совсем близко от борта 20/17 пролетела ракета, которая вгрызлась в ледяную скальную породу и попросту разворотила верхушку скалы.

Огромный оползень обрушился в ущелье. Ваня решил, что если он и дальше будет продолжать так висеть в воздухе то рано или поздно его вновь собьют и шанс того что он вновь чудесно возродится сейчас уже необычайно мал. Юноша, полыхнув маршевыми дюзами, завернул восьмерку и клюнул носом, уходя вниз. Он выпустил ракету, добивая вражеский истребитель, только что получивший два снаряда в реакторный блок от капитана. Корвет полыхнул ярким огненным ураганом, ослепив близко находящегося Сафина. Сколько осталось бойцов из разведзвена, юноша не знал. Заниматься пересчетом своих, в условиях ожесточенной борьбы было некогда.

Из темноты вылетела машина лейтенанта Перенейкина, который яро отбивался от двух гнавших его истребителей. Ваня рванулся следом за ними. Охотники и жертва нырнули в один из многокилометровых коридоров горного частокола. Ваня за ними.

В перекресте прицела уже было замер один из преследователей, когда второй, заметив кадета Сафина, резко затормозил, давая ему обогнать себя и, получается, оказаться впереди. Теперь и юноша оказался жертвой.

Автоматически движущаяся башня главного калибра, повернулась назад и начала отрабатывать преследователя, пока Ваня ловил впереди идущий корвет на перекрестье прицела.

Писк радара сообщил, что цель зафиксирована. Огонь! Две ракеты ушли неприятелю в реактор. Видимо этот корвет был другой сборки, так как он буквально разлетелся на иголки после точного попадания, ослепив огненным всполохом Ваню и его преследователя. Перенейкин взлетел вверх, круто развернувшись в воздухе, и отправил в оставшегося неприятеля ракету. Ракета угодила в кабину пилота. Смерть наступила мгновенно, и не разрушенный до конца корвет штопором полетел вниз, разбиваясь о скалы.

Огибая одну скалу за другой, Ваня поднялся над горами и, дав длинный импульс, полным ходом заспешил обратно в ущелье.

По возвращению обратно его радостно отработали из главного калибра заставив сменить траекторию полета и, лихо, выписывая бочки, уклоняться от выстрелов.

Следом за кадетом устремился один из вражеских кораблей, но тут же получил ракету в корпус и хорошую порцию плазмы в реактор от «Кобры» капитана Комарова. Бортовой компьютер Ваниного истребителя пищал о 20% повреждений. Ну, 20 не 80 жить можно. Также была указана частичная разгерметизация пилотской кабины и совет надеть дыхательную маску, что кадет Сафин и сделал. Юноша заметил, что до сих пор у него не использованными остались многоствольные подкрыльные пулеметы, поэтому он главный калибр взял на себя, а эти пулеметы перевел в автоматический режим. Они сразу же нашли цель и технично отработали ее, заставив пойти на снижение и столкновение со скалой в дальнейшем.

Непонятно откуда вывернулся истребитель Петрова, докручивая бочку. По-видимому, ему попали в левую маршевую дюзу, и теперь истребитель плохо управлялся, потому что, выйдя из бочки, юноша протаранил кусок скальной породы, выбив из него сноп искр.

Ваня кинул свою машину вниз, выписывая очередную синусоиду. Рядом ярким всполохом разлетелся чей-то корвет. Свои или чужой, юноша не успел понять. Радар был густо усеян сотней красных точек, замаркированных вражескими целями. Пиратские боевые машины не шли ни в какое сравнение с китайскими «Ишимами» буквально разваливающимися в воздухе.

Перед Ваней в нескольких метрах в небо взмыл пиратский корвет и, не успев увернуться, мгновенно получил ракету в кабину пилота. Корвет взорвался, врезавшись в скалу.

По-видимому, термоядерного цветка хватило, чтобы гигантская по своим размерам скала буквально разломилась надвое, и ее огромный кусок ушел в ущелье, сбивая на своем пути все новые и новые цели.

Ваня кинул свой взгляд на радар и с удивлением заметил, что наравне с множеством красных точек его заполнили синие маркеры обозначающие корабли с сигнатурой «свой». И только в этот момент он вспомнил, что при отсутствии подтверждения сигнала бедствия следом за разведзвеном уже неслось истребительное звено, а это около семидесяти «скорпионов» в полной боевой готовности.

Взрывы начали полыхать тут и там, расцветая яркими огненными цветами. Какой, должно быть, фейерверк можно было увидеть с высоты девять тысяч.

Внизу, в ущелье, там, куда спускалась разведка на высоту две тысячи, был настоящий ад. Истребители, как и предполагал Ваня, буквально перепахали весь квадрат поиска небольшими термоядерными зарядами. Поэтому внизу в вечной темноте разгорался яростный огонь, стремящийся все поглотить.

Ваня поднял свой истребитель выше туда, где, судя по данным, тратил свои боезапасы Май.

Один из вражеских корветов пропахал борт 20/17 из носовой турели главного калибра, за что тут же получил сдачу в виде ракеты. Ракета ушла, мимо врезавшись в скалу. Но тут вражеский корвет буквально снесло с траектории. Мощный истребитель «кобра» лобовым ударом в правый борт откинул его с намеченного маршрута, заставив уйти от идеи преследования.

Сначала Ваня подумал о героизме капитана Комарова, который, несмотря на все неурядицы между ними, хочет спасти его. Но уже спустя секунду, увидев истребитель, сидевший на хвосте у «кобры», юноша понял, что это был не героизм, а простая неизбежность. По сути, на такой скорости, с которой пираты гоняли Комарова, уйти от столкновения он не мог, поэтому единственным выходом оставался прямой таран.

Ваня накренил свой истребитель вниз, подныривая под преследователя «кобры». Пират видимо не ожидал такой наглости от кадета, поэтому не успел даже уклониться, когда главный калибр, пропахал его боевую машину вдоль хребта. Яркий всполох света, взрыв. Ударная волна сошла бору 20/17 за тормозной импульс, и он вовремя ушел от столкновения со скалой, что нельзя сказать о капитане Комарове. Его кобра, получив серьезные повреждения правого борта и лишившись одной из маршевых дюз, плотно впечаталась в громадный утес.

Было видно как маленькая фигурка капитана, закованная в боевой экзоскелет, пулей вылетела из пилотской кабины. Затем взрыв «кобры». Ване ничего не оставалось, как взять на борт потерпевшего крушение Комарова. Капитану доставалось место второго пилота и почетное управление носовой турелью главного калибра. Не мог же Ваня его бросить. Несмотря на личную неприязнь к капитану, юноша спас его жизнь. Оба пилота были разделены звуконепроницаемой перегородкой, а внутренняя связь благодаря стараниям одного из пиратов отсутствовала. Поэтому выслушать слова благодарности Ваня мог и на «Соколе» если им доведется туда вернуться. Сзади истребитель что-то очень сильно двинуло, это «что-то» было очень похоже на ракету. В пилотской кабине буквально все затрещало. Ваня дал длинный импульс на маршевые выходя на маневр разворота. Над пилотской кабиной пролетел чей-то горящий истребитель.

- Только не Май, - прошептал кадет Сафин, закладывая крутой вираж влево, чтобы не столкнуться с ракетой. К его радости борт 20/18 Петров пролетел буквально в десяти метрах впереди, преследуя пиратский корвет. Юноша поднялся вверх на четыре тысячи. На этой высоте лихо гоняли пиратов пилоты порядком поредевшего истребительного звена. Вражеских же целей меньше не становилось. Бортовой компьютер продолжал показывать сто с небольшим объектов.

Когда уже казалось, что битва на Калисто проиграна, из-за длинного горного хребта появился громадный исполин. Сначала Ваня испугался, что это тот самый вражеский крейсер, который был обозначен на радаре, но надпись «Сокол» на носу у боевого корабля привела его в спокойствие. И он глубоко выдохнул.

- Спасены.

Эпизод 17

Неожиданная встреча

Ганимед, карстовые пещеры, июль 2356 года.

- Проходи, присаживайся.

Платон находился в небольшом светлом кабинете. Отделка в теплых древесных тонах. Резная мебель. Стеллажи с книгами, идущие вдоль стен, прямо как у отца в Москве. Большое обзорное окно справа из девятисантиметрового бронестекла, слева мягкий диванчик и стоящие возле него старинные часы в человеческий рост. Все было сделано дорого и со вкусом. Возле передней стены стоял прекрасный резной стол, заваленный бумагами. Перед столом находилось кресло, в которое, судя по всему, Платона и приглашали присесть.

- Да не бойся ты, проходи, - приветливо, как старому другу произнес мужчина, сидящий по ту сторону стола.

Он откусил яблоко и кивком головы указал на кресло. Хороший совет «не бойся». Если учитывать то, что до самых дверей Платона вели под прицелами автоматов закованным в энергетические наручники, дабы он ничего не выкинул, то «не бояться» было довольно сложно.

Юноша прошел к столу и сел в кресло. Взгляд тут же упал на окно. Большое, во всю стену. Из него видно всю обшивку корабля, усеянную проблесковыми огнями и стационарными прожекторами.

- Я восхищен! – воскликнул Павел, буквально подскочив на своем кресле, - спровоцировать искусственный выброс – это верх гениальности! Как ты до такого додумался?!

Платон повернул к своему собеседнику голову.

- Энциклопедия полезных ископаемых солнечной системы, - произнес он, будто подобные замыслы были для него в порядке вещей.

- Ну, ты конечно молодец! Я-то думал, все, поймали! Теперь, то уж точно никуда не сбежит. А ты вон, какой фокус выкинул! Шикарен! Только вот на что ты рассчитывал? Не мог же ты предсказать то, что выживешь. Если бы мои люди не прочесали порядочный кусок космоса, то тебя бы не нашли, - произнес Павел и выжидающе замер. Платон, мастер драматических пауз, задумался.

- На «Арктике» стояла система защиты от подобных явлений. На ваших же кораблях подобной защиты не было. В принципе, поэтому один из крейсеров и разлетелся по галактике, - пояснил Платон и откинулся в кресле.

- А сам? Сам-то ты как выбрался оттуда? – восхищенно спросил мужчина.

- У меня с собой были запасные термоядерные заряды в рюкзаке, которые нужно было детонировать, на случай если в авиетке произойдет какой-либо сбой. Когда нас накрыло, я просто взорвал весь рюкзак в задних отсеках. Выброс погасил бОльшую ударную силу, а термоядерные заряды не дали ему схлопнуть нас в пространстве, но «змея» все равно превратило в решето. Больше я ничего не помню…

- Ну, ты конечно красавец! Неужели сам до такого додумался?! Как-то, даже жалко, что мы тебя все-таки поймали! Мне всегда было интересно, что ты выкинешь, дабы вновь уйти от нас. Даже там, в троянцах мы знали, что на «змее» уходишь ты, и все равно ничего не предприняли! А ты думал, мы вас не заметили? Наивный мальчик. Но мы думали, ты банально бежишь, а тут такое! – восхищенно лепетал Павел, - слушай, может тебе кофе или чаю?

Платон замялся, раздумывая, что он больше хочет.

- А коньяка нет? – спросил он. Павел вальяжно развалился в кресле.

- Есть, - гордо ответил он, - лучший во всей Солнечной!

Мужчина встал из-за стола и отошел к одному из шкафов с книгами. Шкафчик был застекленным и закрытым на ключ, видимо в нем хранились очень редкие и дорогие издания.

Павел извлек ключ из кармана и с легкостью открыл замок. На самой нижней полке, скрытой от посторонних глаз не застекленной частью дверцы, был целый набор разнообразных флаконов. Лидер Восхода извлек один из них, сунул его подмышку и закрыл дверцы.

- Подарок старого друга. Можно даже сказать, венец моей небольшой коллекции, - произнес он, вытаскивая из ящика стола два бокала. Похожая по цвету на чай жидкость полилась, заполнив бокалы наполовину. Павел отхлебнул первым и закатил глаза.

- М-м-м-м. Великолепно. Ты непременно должен его попробовать.

Платон тоже сделал пару глотков. Коньяк и впрямь был прекрасным, только говорить об этом своему собеседнику юноша не счел нужным и отделался обычной фразой.

- Неплохо.

- Ну, на вкус и цвет товарищей, как говорится, нет. У меня к тебе такое дело, - начал Павел, - там, на «Уюте» произошел небольшой эксцесс. Вы мало того что ударили меня по затылку огнетушителем, так еще и забрали оба предмета.

Платон тут же сунул руку в карман. Юноше казалось что сразу после того как его поймали, предмет должны были забрать, но сейчас пальцы обхватили приятный металл, тем самым удивив Платона.

- Я надеюсь, ты знаешь о том, что предмет нельзя забрать силой. Поэтому если бы его у тебя просто конфисковали, он сразу бы стал бесхозным. Поэтому все, то время, что ты провел на «Евфрате» мой динозаврик лежал у тебя. Отдай его, - спокойно произнес Павел, между фразами попивая из бокала. Платон тоже немного отпил и ответил.

- А если я его не отдам?

- Ну, тогда придется воспользоваться старым дедовским методом, - собеседник вынул из ящика стола револьвер с резной рукоятью. Андропов испуганно бросил на оружие взгляд.

Он был не на своей территории и вероятность того, что этот безумец Павел, пристрелит его, была очень велика. А что ему? За Восходом охотятся все спецслужбы мира, поэтому лишнее убийство не сможет прибавить хотя бы пару лет к смертной казни.

Павел посмотрел на Платона и убрал револьвер.

- Да, ладно. Я же не убийца и не садист, - мило произнес он, словно все то, что совершили его люди, никак не относится к нему самому, - предлагаю простой обмен. Бартер. Ты добровольно отдаешь мне мой предмет, а я также добровольно возвращаю тебе твой.

Только после этих слов Андропов заметил, что глаза у лидера Восхода разного цвета, не смотря на то, что оба его предмета были похищены. Павел вынул из кармана маленькую фигурку Рыси, обвязанную капроновой нитью, и протянул ее своему пленнику. Платон долго смотрел на нее, раздумывая, стоит ли брать подарок из рук пирата.

- Откуда она у вас? – с нажимом спросил юноша. Павел лишь улыбнулся, увидев агрессивно настроенного Платона.

- Нам отдала ее госпожа Гумилева.

- Где она?! Что с ней?! – Платон кинулся к мужчине через стол, схватив его за воротник рубашки. Павел двумя руками оттолкнул Андропова, чтобы тот сел обратно в кресло.

- Это сейчас неважно… Ну, так что, ты будешь обмениваться?

Платону ничего не оставалось, как согласиться, и он вынул из кармана фигурку динозавра. Пока что Павел вел себя на редкость честно для кровожадного пирата. У Андропова было много опасений на тот счет, что лидер экстремистской группировки так или иначе хочет обмануть его, использовав в своих целях. Но пока все шло очень гладко.

Обмен был произведен, и фигурка рыси острым холодом обожгла пальцы Андропова, юноша предпочел убрать ее в карман.

Павел вновь разлил коньяк по опустевшим бокалам и сел в свое директорское кресло, ожидая, когда его собеседник задаст очередной вопрос. Он не заставил себя ждать и быстро сообразив, спросил.

- Но, если вам нужен не предмет, тогда зачем вы меня преследуете по всей солнечной?

- Ну, давай, во-первых, перестанем выкать, и будем нормально общаться. Во-вторых, несмотря на то, что предмет, который ты нашел во время раскопок на Урале, обладает не дюжими способностями, о которых ты вероятно даже не подозреваешь, он нам не нужен и причина твоих поисков вовсе не в нем. В-третьих, хочу извиниться перед тобой за те инциденты, в Москве и на «Уюте», - произнес Павел и отпил из своего бокала.

- А тот случай в Новой Москве? – напомнил юноша.

- Ну, тут ты сам виноват. Я, конечно, понимаю, что у тебя поистине гениальный разум и возможности твоего мозга безграничны, иначе я не стал бы пить с тобой самый дорогой свой коньяк, но в тот раз ты реально полез не в свое дело. Уж, что-что, а там, в ботаническом саду я до последнего момента не знал, кого именно мы ловим. Кто являлся дешифратором. Может парень, а может девушка. Но то, что это был ты, никто даже предположить не мог. Поэтому ты сам виноват.

Дата добавления: 2015-08-28