Татьяна Евгеньевна Хмельницкая 1 страница

love_contemporary

Татьяна Евгеньевна Хмельницкая

Так не бывает (СИ)

Чувство парения в облаках испытывал каждый хоть один раз в своей жизни. Вот так парила Юлия целых пять лет. Ну а почему не парить, если жизнь обычной серой мышки, которую она вела, превратилась в рай знойной красотки. Нет-нет, внешность осталась прежней, а вот ощущение…Брутальный, утонченный, элегантный красавец Юлиан считает ее привлекательной. Мало того он еще и женится на ней. Судьба повернулась к Юлии всем своим главным фасадом, и…посмеялась. Как справиться с издёвкой судьбы, и принимать все те необычности, происходящие вокруг за насмешку или это дар, о котором мечтали многие? Об этом и многом другом в старой сказке рассказанной по-новому.

Хмельницкая Татьяна Евгеньевна

«Так не бывает»

Аннотация:Чувство парения в облаках испытывал каждый хоть один раз в своей жизни. Вот так парилаЮлия целых пять лет. Ну а почему не парить,если жизнь обычной серой мышки, которую она вела, превратилась в рай знойной красотки. Нет-нет, внешность осталась прежней, а вот ощущение…Брутальный, утонченный, элегантный красавец Юлиан считает ее привлекательной. Мало того он еще и женится на ней. Судьба повернулась к Юлиивсем своим главным фасадом, и…посмеялась. Как справиться с издёвкойсудьбы,и принимать все те необычности, происходящие вокруг за насмешку или это дар, о котором мечтали многие? Об этом и многом другом в старой сказке рассказанной по-новому.

Часть первая

Главапервая

Привет Юлька – красивый чистый девичий голос коснулся моих ушей. Это Марина Сорокина, моя закадычная­ подруга. Тоненькая,­ хорошенька­я с кукольным личиком и платиновым­и волосами. Первая красавица факультета­. Мне иногда казалось при взгляде на нее, что она была рождена специально­ для подтвержде­ния крылатого выражения: Мужчины предпочита­ют блондинок.

Привет, Маринка – отозвалась­ я на приветстви­е, не отрывая своего взора от расписания­ занятий. Да и зачем мне поворачива­ться я и так знаю, что Маринка выше всяких похвал, не в пример мне. Среднего роста, средней комплекции­, средней яркости, короче говоря, обычная. Волосы пепельные,­ глаза зелёные, очки на носу. Такие как я не слывут дурнушками­, но и парни таких не замечают. В нашей жизни есть стереотип,­ у таких как я наличеству­ют не дюжие мозги, переварива­ющие большие форматы знаний. Пришлось соответств­овать этому стандарту,­ раз в красотки мне не попасть. Дамы и господа, перед вами самая успешная студентка факультета­, а попросту зубрила и «серая мышь» Юлия Снежная.

Ты чего там разглядываешь? – девичий голос усилился на полтона, значит Маринка наклонилась ко мне

Пытаюсь рассмотреть, какая пара будет следующей, но что-то никак не увижу – поправляя очки, я приблизилась вплотную к самому стеклу, за которым висело изучаемое мной расписание

Ну и как успехи?

Пока ноль открытий, и одни недоуменья

Сегодня не твой день, ведь вчера было объявлено, что занятия по этой дисциплине переносятся на понедельник.

А я не слышала – удивлению, которое я испытала, не было придела.

Ну конечно, ты с умным видом сидела и таращилась в окно. О ком мечтала подруга?

Ни о ком, а о чем – наставительно поправила я ее

Ну и что такое так взбудоражило твой необыкновенный ум и повергло в унынье?

Я хочу слетать на майские к морю, а денег не хватает. Думала где можно перехватить пару-тройку, а может и десяточку тысяч

О, моя дорогая подруга – глубоким низким голосом нараспев произнесла Маринка – я знаю, где зарыт клад и поведаю тебе. Клад находиться на дне этой красной-красной сумки и запечатан в красный-красный кошелёк. Тебе надо сказать волшебное-волшебное слово и клад будет отдан тебе, прямо сейчас.

Какая полезная-полезная вещь красный-красный кошелёк – ехидно передразнивая Маринкин тембр, продолжила я

Слово сестра, слово – сложив в немой мольбе руки, Маринка шептала закатив глаза к небу

По-жа-луй-ста – проговорила я слово, шепча прямо в ухо Маринке, а потом громче добавила глядя ей прямо в глаза – только никому не говори. И в добавлении к сказанному погрозила ей пальцем, сведя брови на переносице.

Сумка раскрылась, и красный лаковый кошелёк появился в наманикюренных руках. Вытянув оттуда две купюры нарядного цвета, Маринка поинтересовалась хватит ли мне столько.

Конечно хватит, сегодня же закажу себе билет по интернету и полечу к красному солнышку в гости. Пять дней витамин «Д» будет проникать во все доступные места. Пять дней никакой учебы и учебников. Пять дней нирваны! – я мечтательно закатила глаза, а Маринка некстати предложила пройти на улицу и посидеть с другими сокурсниками на травке-муравке и пропитаться витамином «Д» бесплатно. Пришлось уступить, при этом состроив гримасу недовольства и обреченности на своем лице. Не то чтобы я жила отшельником, вовсе нет. Просто я не очень любила общаться с ровесниками. Это конечно комплексы, но избавиться от них никак не получалось.

Прозрачные двери университета выпустили нас в мир залитый сетом и запахами проявившейся листвы. Я любила весну за ее золотистое солнце, за теплоту которую она вселяла в каждого, за длительные выходные…Пожалуй на этом моя любовь к весне заканчивалась. Кругом сновали влюбленные парочки, крепко держащиеся за руки, или обжимающиеся где придется. У меня парня не было. Никогда в моей девичьей жизни. Я даже представить не могла, как это целоваться с парнем и смотреть ему томно в глаза. Конечно, я тут привираю, один поцелуй в моей жизни был, но он не считается. Моя несостоятельность в отношениях с парнями была отличной прослойкой порождающей дополнительные комплексы и лакировала каждый до блеска.

Маринка углядела широкоплечую фигуру Петьки Жакова и повернув мысы своих шикарных туфель-лодочек направила их на Петькину спину как на маяк среди океана бушующей зелени. М-да-а это ничего хорошего для меня не предвещало. Там где обретался Жаков неминуемо по близости был Максим Король, или в простонародье Макс. Наверное, от буйства красок я перепутала, на самом деле всё с точностью до наоборот, там где был Макс обретался обычно и Петька.

От мысли о встрече с этим общепризнанным красавчиком, у меня крутило живот. Первый красавец факультета, непревзойденный второй ученик на нашем курсе, естественно первым учеником была я, и просто замечательный парень и душка во всех отношениях был моим другом детства. Дружили мы с рождения, наверное, потому что я не помню ни дня без него. Но наша дружба перестала существовать когда нам исполнилось по тринадцать. Фактически нашу дружбу никто не отменял, и мы наверное по-прежнему числимся друзьями, но на самом деле таковыми не являемся. Наверное для того чтобы понять мои путанные объяснения придется начать с самого начала.

** ***

Я, Юлия Снежная, дочь очень обеспеченных родителей. Росла я в роскоши и любви в самом престижном районе нашего города. И были у нас соседи живущие этажом ниже и к тому же закадычные друзья моих родителей. Их дружба исчислялась не месяцами или годами, а десятками лет. Еще наши пра-пра дружили семьями, а их потомки и подавно. Чем занимались мои родители по малолетству я не понимала, но их часто не было дома и меня воспитывала бабушка, Аглая Александровна. Родителя мальчика-соседа, того самого чьи родители побратимы мох сквозь века, к тому же моего одногодки, тоже часто не было дома. Бабушка присматривала и за ним. Мальчика того звали Максим Король. Он часто жил у нас и была у него даже своя комната в нашей квартире. Забегая вперед скажу, что она потом стала носить название «гостевой». Мы вместе жили, играли, и ходили друг к другу ежедневно в гости, когда наши родители приезжали домой. Ни одного дня из моего детства я не припомню без Макса. Когда бабушка объявляла о нашем скорейшем укладывании в постель, мы на перегонки бежали в ванную комнату и вместе чистили зубы, пачкая друг друга зубной пастой и потом друг у друга смывали следы наших игр. Потом я брала расчёску и шествовала в свою комнату, а Макс пристраивался за мной. Он помогал мне присесть на стул и брал из моих рук расческу. Мягкими, ровными движеньями он расчёсывал мои волосы, а я в это время о чем-нибудь болтала, развлекая его. Потом приходилось расставаться, но не на долго. Укладываясь по комнатам в постели, каждый в свою мы неминуемо оказывались в одной. Обычно пробирался ко мне Максим, и скребя пальцем по двери давал знак его впустить. Когда он болел, к нему пробиралась я. Нас обоих не останавливало порой даже то обстоятельство, что пробирались друг к другу мы через лестничные марши.

Родители или бабушка сначала пытались нам мешать, но потом смирились и найдя обоих в очередной раз у кого-нибудь из нас в постели просто будили без лишних восклицаний. Максим был мне другом, братом, наперсником в шалостях и в наказаниях за эти шалости. В нашей парочке заводилой всегда была я, а Максим легко соглашался на все мои задумки. Но делили наказание мы поровну, хоть в душе я признавала, что на очередную глупость подбила его я и он тут не причём.

Потом была школа, которая тоже ничего не изменила. Помню первое сентября и наши с Максом красивые костюмчики, купленные для этого дня. Родители вручили нам одинаковые букеты и бабушка отвела нас на праздничную «линейку». Стоя в строю вместе со всеми ребятами, определенными в наш класс, он аккуратно, но крепко взял меня за руку и шепнул на ухо:

Ты не бойся, я всегда буду рядом

Я не боюсь, просто странно себя чувствую – прояснила я ситуацию, но Макс продолжил

Давай сядем за одну парту и будем так сидеть до окончания школы?

Не вижу препятствий – по-взрослому согласилась я

И школьные дни потекли рекой. Иногда нудной, а иногда и интересной. Учились мы оба хорошо, как бы соревнуясь друг с другом. Мне хорошо давались точные предметы, а Максиму гуманитарные. Мы охотно делились знаниями, натаскивая друг друга по слабым предметам, что давало дополнительную фору перед остальными учениками.

Так продолжалось до тех пор, пока нам не исполнилось по тринадцать. Максим всегда был красавцем, а тут стал преображаться на глазах. Девчонки провожали его томными взглядами и шептались, когда он проходил мимо них. В тот год у меня погибли родители. Попали в авиакатастрофу. Мы с бабушкой долго оплакивали их, но приходилось продолжать жить дальше. Бабушка это продолжала делать ради меня, ну а я ради бабушки. Я замкнулась в себе, и могла общаться только с бабушкой. Макса я игнорировала, хоть он и пытался до меня достучаться. Родители друга детства решили отвести меня к психологу, и сделали это. Но несмотря на все усилия дорогого психолога положительной динамики не наступало и они недоумевали над этим, хоть исправно отвозили меня к нему. Максим каждый раз сопровождал меня в этих мероприятиях, и тихо дожидался сидя в мягком кресле. После он с упорством осла пытался говорить со мной, но я отмахивалась от него односложными фразами. Совместные подготовки к уроком продолжались, скорее как традиция, нежели как моё желание. Скупость нашего общения давалась мне легко, а о Максе я не думала.

Родители часто снились мне, улыбчивые и счастливые, но когда я хотела к ним приблизиться, они отступали на шаг и запрещали мне к ним приближаться. Вот так на расстоянии мы и болтали друг с другом о разном. Чаще говорили о моём замкнутом образе жизни. Я не хотела их огорчать, поэтому просто отмалчивалась. Когда родители покидали мои сны, я каждый раз просыпалась в слезах. Проплакав некоторое время, я посещала душ и затем быстро одевалась и шла бродить по спящим улицам. Обычно сон обрывался часа в четыре утра, и до семи я бродила по улице, вдыхая аромат просыпающегося города. А потом шла в школу, садилась за парту, рядом с Максом и на его встревоженный взгляд, ищущий мой отвечала однозначно и всегда одинаково – я отворачивалась.

Время нестерпимо тащилось на переменах и летело на уроках. Пожалуй, я полюбила учебу больше чем нужно нормальному человеку. Она дарила мне покой и отрешенность от моей утраты. Всё остальное казалось мне зыбким и не правильным, только книги и учебники дарили ожидаемую стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Главное учеба меня могла удивить и взбудоражить. Даже уснувшие чувства пытались пробудиться, когда я узнавала какие-то подробности или могла прочесть что-то большее, чем давала школьная программа.

Такому погружению в процесс поиска знаний меня косвенно подтолкнул еще один случай. Он был короткий, но емкий по определению моего места под этим солнцем. Мне стало плохо на уроке, такое иногда происходило со мной, от переутомления, или нервного состояния, как определял это психолог, к которому меня продолжали возить. Так вот, это случилось снова и подняв руку я уже знала ответ педагога заранее. Все они так были вдохновлены моими глубокими знаниями, что позволяли мне иногда отлучаться с уроков для восстановления моих душевных сил. Я прошла между партами и тихо выскользнула с занятия, прикрыв за собой аккуратно дверь. Вежливость, это то не многое что обвило меня и не отпускало после смерти родителей.

Пройдя длинными коридорами школы и спускаясь по лестнице я услышала девичий разговор. Подслушивать было всегда не в моих правилах, а последнее время я вообще старалась обходить людей за версту. Вот и сейчас, я остановилась и быстро стала обдумывать как бы мне половчее их обойти. Судя по голосам девчонок было двое. К тому же послушав их, я вспомнила кому принадлежали эти голоса. Это были Ира и Катя из параллельного класса.

Кать, я вообще не знаю, что он в ней нашел. Невзрачная, угрюмая, нелюдимая. Макс такой красавчик, такой сладенький, а ходит как тень за ней и в глаза заглядывает.

Ты ж знаешь Ир, они вместе выросли. Словно как брат и сестра. Вот он и испытывает к ней братскую привязанность.

Не знаю, что там братского…Я ехала рано утром в аэропорт вместе с отцом. Мама прилетала из Испании и мы должны были ее встретить. Рань ужасная, я еле –еле глаза продрала. Едим с папой в пять утра на машине по городу и тут видим эту унылую. Едет себе, прогуливается. Руки в карманы засунула и бредет куда-то с опущенной головой. Только я хотела окликнуть эту сумасшедшую и предложить подвезти ее, всё равно в ее сторону ехали, как вижу нашего красавчика, бредущего вслед за ней. Так и проехали мимо. Тут вдруг папа прорезался и спросил не эта ли девочка в одном со мной классе. Пришлось сознаться. Знаешь, он каждое утро ее видит, а следом за ней его.

М-да подруга, что-то здесь не чисто. Такого бы парня да в мои руки, я бы ух… - Катя видимо изобразила то, что она бы сделала с Максом и обе захихикали.- Знаешь Ир, мне он очень нравиться с первого класса, даже не знаю как обратить его внимание на себя

А ты подружись с этой унылой, вот тебе и повод с Максом почаще встречаться. Захаживай там к ней в гости, туда-сюда, ну и…

Это мысль! Освободить бы его от жалости к этой убогой, а там я своё не упущу.

Не ты одна, подружка, а еще человек тридцать-сорок девчонок – захохотала Ира – пойдем в кафе, всё равно физкультуры не будет

Ага, пошли.

Каблучки туфель тоненько застучали по ступенькам, выбивая красивый ритмичный танец, а я согнувшись пополам испытала очередной приступ тошноты. Усталость навалилась на меня, и я села прямо на ступеньку школьной лестны. До конца занятия далеко, отдышусь и пойду на свежий воздух.

Посидев немного, и успокоив нервишки, я вышла на школьный двор. Параллельный класс, в летней спортивной форме сдавал тренеру забег на «стометровку». Раньше я общалась со многими девчонками и парнями, но сегодня слово «привет» меня тяготило. Я решила сделать крюк и пройти к задней части школьного двора более длинным путём. Достигнув желаемого, я уселась на остатки давно разломанной скамейки и погрузилась в свои невесёлые мысли.

По всему получалось, что бродила я по городу под охраной. Спрашивается, чего Максу не спится по утрам? Согласно статистики, научным и околонаучным исследованиям, это что ни есть самый сладкий сон под утро и глубокий. А парень шляется за мной след в след, и при этом не обнаруживая своего присутствия. Наверное, совсем измотался, ведь я блуждаю по утрам уже достаточно давно. Поговорить с ним об этом? Надо же заговорила как психолог. Хрюкая себе в кулак я удивилась такой утерянной способности как смеяться, но похоже это нервное. Я привыкла к Максу, но если объективно на него посмотреть, то он конечно красивый парень. У него была та самая голливудская красота, которая не давала покоя девушкам. Блондин, глаза карие, черные брови дугой, пухлый рот, утонченные черты лица, накаченный торс, высокий рост, и всё это в тринадцать лет. Толи еще будет ой-ой-ой. А что я? Да ни что рядом с таким красавцем. Вполне естественно это вызывает недоуменье, что он рядом со мной делает? Привязала я его к себе, а если б не возня со мной вполне ходил себе на свиданья и целовался с девчонками. Популярность – это важная вещь для становления психики, как говаривал мой дорогущий психолог втирая очередную успокоительную речь родителям Макса и самому Максу.

Если постоянно носиться со мной как списанной торбой, то никакой популярности не приобретешь. Пора перестать быть эгоисткой и отпустить закадычного друга в свободное плаванье.

В классе, где я училась была только одна парта со свободным местом. Это была парта Марины Сорокиной. Никто не хотел с ней сидеть. Это происходило не потому, что она была очень-приочень хорошенькая и боялись конкуренции, а потому что она была троечница и неудачница. Не был ее мозг предрасположен к таким нагрузкам, да и зачем ей это при такой миловидности и улыбчивости? Парни при взгляде на нее истекали слюной, хоть формы присущие девицам только-только наметились в ее фигурке. К тому же у Марины были богатые родители и одевалась она в соответствии с их богатством. Троечницей она была с первого класса, причем стабильной и единственной. Мне казалось не справедливым, что круглых отличников, таких как мы с Максом знала вся школа, а вот такой уникум как круглую троечницу никто не замечал. Ко всему прочему, Марина была уникумом в квадрате. Такого влипания в мелкие проблемы не испытывал никто. Если собрать их всех и просто кратко записать в «гросбух», то выйдет томов сто, не меньше. То ногу подвернёт на ровном месте, то сумку с учебниками забудет, то при попытках первого перекура в местном туалете директриса неожиданно заявиться, хоть и должна быть в это время «на ковре» у руководства. О Маринкином везении можно говорить и говорить без конца. С самого первого класса и по сей день. Вначале с ней пытались дружить, но потом потихоньку все рассеялись, и девчонка осталась в одиночестве. Невезение – штука заразная. Вот, пожалуй, к ней и пересяду. Она одна, а нас с моими проблемами много. Думаю, мы уравновесим друг друга. Короче освобожу я дружка от его ноши тяжелой, а себя от подружек нежеланных. Тем-более Сорокина мне нравилась всегда, а вот другие девчонки были по барабану. Просидев урок до конца, и за одно большую перемену, я вздохнув побрела обратно в класс. Самым тяжелым в задуманном было объяснить дружку, почему я пересаживаюсь. С другой стороны почему мне объяснять нужно, ведь меня давно никто не считает за нормального члена общества. Вот и поступлю, как не нормальная пересяду без объяснений, только бы Марина была не против.

А Марина была не против, и улыбнувшись своей ангельской улыбочкой во все тридцать два зуба, она убрала свою сумку и указав на освободившийся стул ласково и коротко сказала:

Располагайся, чувствуй себя как дома.

Спасибо – в кромешной тишине отозвалась я. Под такую же гробовую тишину я уселась на стул и повесила свою сумку. Все ребята в классе смотрели на меня так, будто я совершаю прилюдно харакири. Или такое же харакири совершает Сорокина. Я оглянулась на Макса. Если взглядом могли убивать, то я бы уже сейчас была мёртвой. Каждый из учителей входящих в класс удивлялся такой перемене, но ничего не говорил.

После последнего урока, собирая свою сумку, я услышала робкий голос моей сопартницы

Юля, если ты не против, может посидим в кафе, попьем кофейку…может даже расскажешь почему так поступила…если не захочешь, то просто молча попьем кофейку – последнюю часть фразы пухлые губы Марины вытолкнули почти шепотом. Я раздумывала не больше секунды и ответила коротким кивком согласия.

Повернувшись к выходу, я натолкнулась на уничтожающий взгляд Макса. Он, как и всегда поджидал меня, чтобы вместе пойти домой. Конечно, он всё слышал. Подойдя к нему, я просто сообщила:

Мы с Мариной в кафе пойдем, иди домой один. Бабушке я сама позвоню.

Тебе сегодня к врачу. Кафе отменяется – холодно припечатал меня словами к полу Макс

Нет. Это врач отменяется, я иду в кафе – в той же манере заявила я, затем развернулась, нашла глазами Марину и махнула ей, чтобы поторопилась.

Кафе находилось всего в одном квартал от школы, и было потрясающе уютным. Мне даже стало обидно за себя, что ни разу здесь не была. Хорошо сегодня подвернулся случай исправить эту ошибку. С Мариной мы заказали по большой чашке горячего капучино с большим красивым куском торта. Ели сначала молча, а потом обе не сговариваясь, посмотрели друг на друга и неожиданно рассмеялись. Потом было всё. Рассказы кто, где был на каникулах, о том кто какие книги любит, и чем увлекается. Моим другом всегда был парень, а как недавно мне стало понятным еще и красивый парень, и такого вот щебетания «по-девичьи» я была лишена. Оказалось это здорово. В какой-то момент я была даже благодарна Ире и Кате из параллельного класса за их недоумение на мой счёт. Так бы никогда и не появилась у меня подруга. С тех пор мы стали неразлучными и закадычными. Мы перезванивались, гуляли вместе, делали уроки, смеялись, ходили на дискотеки. Мир с Мариной расцвел красками и для Юлии Снеговой начался новый этап в ее подростковой жизни. Только отношения с Максом ухудшались день ото дня.

В тот самый день, когда я сделала резкий поворот в своей судьбе, вечером заявился Макс. Я сразу поняла, что объяснений мне не избежать, поэтому пригласила в свою комнату, дав знак бабушке, чтобы не суетилась на счет чая. Визит должен был быть кратким. Бабушка удивилась, но даже слова не сказала. Войдя ко мне в комнату, Макс остановился около письменного стола, и постоял так, пока я прикрывала дверь.

Что происходит, Юля? – задал он ожидаемый вопрос

Ничего не происходит. Всё по-прежнему – пожимание плечами и кроткий взгляд. Кто будет после этого нападать? Никто! На то и расчёт.

Ты отказалась от посещения врача, со мной не разговаривала, пришла домой бог знает когда, и по-твоему ничего не происходит? – шипел в моё лицо друг

Ты про это? Всё просто, у меня появилась подруга

Подруга – повторил Макс

Ну да, под-ру-га… девушка, понимаешь? – попыталась я доступно ему объяснить

А я?

Ты по прежнему мне друг. Просто…наверное мы уже немного… не дети…нам надо попытаться подружить еще с кем-нибудь кроме друг друга. Знаешь…там с ровесниками или ровесницами…Попробовать найти себе пару, начать встречаться с кем-нибудь, наконец. Мы подростки, Максим, и весна, гормоны, ути-пути…Ну ты понимаешь, да? – Макс не понимал. Да и кто будет понимать, когда изображаешь из себя соляной столб.

Тебе хочется встречаться? – наконец, спустя время выдал друг

Нет, я пожалуй повременю. А может …и буду…встречаться. Не знаю. – увиливала от прямого ответа я. Пока вроде получалось.

Тогда к чему всё это, раз ты пока не знаешь? Как только тебе станет необходимо…ммм…встречаться, то я пожалуй мог бы…попробовать. Конечно, я не планировал…но если у тебя возникла необходимость, то я…готов пойти на это…хоть это странно и противоестественно, и…

Это была пощечина, да еще какая. Нет, даже не так: меня отхлестали по лицу, и больно – вот как это называется. Я даже не девушка для него! Стоп-стоп. А чего я ожидала, мы выросли вместе, он знает меня как облупленную. Конечно я для него не девушка. Ведь о своей половой принадлежности я узнала только сегодня днем, сидя с Мариной в кафе, что говорить о Максиме. Ладно, я это переживу. Главное, чтобы он не связывал себя по рукам и ногам моим присутствием в его жизни. Собрав всю волю в кулак, я спокойно произнесла:

Я думаю, нам надо перестать занимать наши свободные вечера друг другом, и пореже видеться. К психологу я больше не пойду. Готовиться к урокам мы можем тоже порознь – Надо было видеть лицо Максима в этот момент, оно было бледное как мел, и казалось еще одно слово и он меня ударит. Я испугалась и быстро добавила – но при этом мы не перестаем быть друзьями и соседями. Соль, спички, хлеб, если понадобиться можешь заходить без стеснения. Согласен? – мой миролюбивый тон, добавил красок его лицу и мне тоже стало гораздо легче дышать

Хорошо, я никогда ни в чем тебе не отказывал. Я согласен – поджатые максовы губы говорили об обратном, но «слово не воробей, уже вылетело не поймаешь».

На следующий день, в классе было оживление. Я это сразу поняла, как только подошла к двери. Да и было чему всполошиться одноклассникам. Макс, сидел за одной партой с красавицей Никой, и заигрывал еще с доброй половиной девушек, веселя их анекдотами. Глаза Макса блестели, красные пухлые губы улыбались. Прав был психолог, популярность – это важно для становления личности. Макс стал не просто популярен, он стал мега-популярен. Он встречался с девчонками, дружил с парнями, постоянно устраивал тусовки у себя дома или на даче. Нас с Мариной тоже звал, «по старой дружбе», но мы отказывались.

В нашей дружбе мы с Мариной черпали много удовольствий, и не желали их делить ни с кем. К тому же я стала более раскрепощенной, а Марина лучше учиться. Банальных «дай списать» у нас не было, мы честно готовились к урокам вместе, а потом вместе шли на дискотеку, или в театр, или парк. Нам было хорошо вместе.

Бабушка сначала не поняла таких перемен, и приняла Марину сухо и холодно, но потом она поняла, что ее любимая внучка ожила и стала настоящим подростком, отпустила ситуацию. Потом и вовсе стала привечать подружку, одаривая ее ласковыми взглядами.

Нам минуло по шестнадцать, и пришла пора определяться в жизни. Выбор учебного заведения, не был труден. Я получила рекомендации в лучшие ВУЗы страны. Выбирай любой. Но тут судьба преподнесла подлянку. Бабушка категорически хотела, чтобы я получила образование совместно с Максом, и была непреклонна в этом. Пришлось ходить туда на подготовительные. Я снова сидела за одним учебным столом с Максом, и это меня не радовало. Я терпела, а не училась. Он заботливо, как и раньше относился ко мне, а меня его забота тяготила. Совсем не потому, что она была мне не приятна, а потому что она была навязчива. Еще несколько лет я не выдержу, но пока не стоило кипятиться, всё переиграть можно в любой момент. Так я и поступила. Сдала экзамены в школе, сдала экзамены в университет, а потом взяла и перекинула документы прямо перед первым сентября в университет, где училась Марина. Приняли меня сразу, ведь у меня самый высокий проходной балл.

В самый канун учебного года, ко мне неожиданно заявился Макс. Бабушка и родители Макса были на даче. Я не ждала гостей, поэтому приняв ванну, как была в махровом полотенце, так и открыла дверь. Думала, бабушка вернулась пораньше. В просторном межквартирном холле нашей «сталинки» стоял, опершись на косяк входной двери Максим Король. Он был, мягко говоря, не трезв. Отодвинув меня рукой со своего пути, он вошел в квартиру и закрыл за собой входную дверь.

Привет – фокусируя на мне глаза произнес друг детства – кого ждала? У тебя свидание? Нарядец подходящий, прямо секси.

Нет, я никого не ждала, и тебя тоже

Это минус, но я к тебе зашел, это плюс – подняв указательный палец вверх, заявил Король

Как скажешь, дружище, но к визитам я не расположена. Судя по твоему виду, ты тоже –сухо отозвалась я

Мне тут надо уладить кое-какие дела. Это надо сделать сейчас.

Какие дела у тебя в моём доме? – задала я свой вопрос – ты что-то забыл? Я просто не знаю. Прости. Где поискать?

Моё дело – ты – шатаясь настаивал Максим – я с ним покончу – его шатнуло вперед и ноги послушно понесли его ко мне. Ему оставалось только передвигать ногами. Три шага по полу нашей большой прихожей и он возле меня. Один наклон и дыхание спиртным около моих губ. Один толчок вперед и наши губы соединились. Небольшой упор и мои губы раздвинулись, а его язык оказался внутри моего рта. Захват его рук и я крепко прижата к нему. А потом… он сам без чьей либо воли отлетел к стене нашей прихожей. Как это случилось не понятно, я просто пожелала ударить его об стену, а он взял и сам ударился, да еще как! Вписался в стену, задел картину, взмахнул руками и осел, а сверху картина сама собой проткнулась о его голову и почила смертью храбрых на его красивой мужественной шее. Мне осталось только стоять и моргать, таким странным телодвижениям.

Но по всей видимости, закадычный дружок, тоже не понял как это сделал, потому что во все уже трезвые глаза глядел на меня.

Чего разлёгся? Вставай и выметайся из моего дома! – приказала я, свирепея и указывая на дверь указательным пальцем, а она возьми и сама откройся. Наверное, сквозняк. Надо будет балкон закрыть, чтоб не простудиться перед первым сентября. По ногам гулял ветер, а Максим сам собой поднялся с пола, вместе с надетой на него картиной. Да и как красиво встал! Резко, из положения, в котороом обычно сидят йоги, моментально выпрямившись, встал в стойку «смирно». А затем, натянутый как струна, отклонившись всем телом назад под сорок пять градусов, руки «по швам» и на одних пятках вышел за дверь, а она потом с грохотом закрылась. Я озадачено посмотрела на закрытую дверь, и подумала о том, что нужно узнать, где он тренируется, ведь такие трюки не подготовленный выполнить не сможет. Но всё это отмечая, я всё равно была зла. Кухня меня всегда успокаивала, своим чаем, вкусным бабушкиным печеньем, и приятным запахом яблок из нашего дачного сада. Туда я и отправилась, успокаиваться. Жаль только картину, как я бабушке объясню ее пропажу?

Дата добавления: 2015-08-28