Мы, наверное, просто слишком быстро вырубились в тот день. Слишком быстро, не успев, как следует наговориться, обсудить все новости и сплетни, да и просто поговорить о всякой чуши. Это, в принципе, как обычно, было в нашем стиле, уснуть во время разговора. Даже странно получается, ну а что делать?
А позже Ваня дал нам неделю отдыха. Это круто, теперь я скорее всего уеду к родителям, не знаю, где в это время будет Юлька, но Шаповалов звал нас снова к себе, обещая не скучный вечер. Нет, я уж лучше к родителям, соскучилась по ним, как никак, да и Юлька давно своих не видела, хотя была безумно рада, услышав приглашение Вани. А весь этот отпуск оттого, что в это время Галоян собирается сидеть на студии и записывать ремикс «Я сошла с ума». Мы подробнее спросили Шаповалова об этих ремиксах, на что он ответил, что в декабре собирается выпустить сингл «Я сошла с ума», куда будут включены несколько ремиксов, оригинал песни, клип и ремикс клипа. Это даже забавно, мне нравится его идея, да и Юльке тоже.
В конечном итоге каждый остался сам с собой. Не знаю, хорошо это или плохо, но в любом случае я думаю, что нам стоит отдохнуть друг от друга. Недавно, после нашего выступления в клубе, показывали новости, где заикнулись и о нас с Юлькой. О нашем «шокирующем лесбийском поцелуе», наши школьные формы и юные года. Ну да, куда же нам до вас – взрослых, мы ведь ничего еще не понимаем? Да я и не спорю, просто даже хорошо, что о нас говорят, хотя это только начало. Все еще впереди, как я думаю, и не одна я.
Юля осталась в Москве, и наверняка таскалась по клубам или ходила к Ване, может, отдыхала дома, а может совмещала все вместе. Время от времени мы перекидывались смсками и созванивались. Во время того, как я уехала на несколько дней к своим родителям, оставив Москву далеко позади себя. Кипер же разрабатывала новые идеи для концертов, продумывала все наше поведение на сцене, все фразы, которые мы должны говорить. Ленчик договаривался о новых выступлениях, параллельно помогал Ване заниматься ремиксами на песню. Сам же Ваня следил за Галояном и его работой, обрабатывал какие-то бумаги, корректировал тексты песен. В общем каждый был занят своими делами.
Я уже несколько дней была у родителей дома. Мы почти каждый день ходили в парк, по магазинам, в общем проводили время с пользой. Осень была в самом разгаре, потихоньку начинали опадать листья, на деревьях был желтый убор. Эта не та осень, в которой серые цвета, нет ветра, не холодно и не тепло, это – яркое и теплое солнце, безветренная погода и столько улыбающихся людей. Хорошо-то как.
Мы с родителями сидели на кухне и ужинали. О чем-то завязался разговор, мама снова спрашивала, как дела в Москве и в группе, папа молча слушал.
- Мам, пап, а может, вам в Москву перебраться?
- В Москву, куда же? – Удивленно вскинула брови она.
- Ну, Ваня же нам отдельную квартиру снял, я говорила, а вы бы могли жить в моей квартире. Почему нет?
- Не знаю, Лена, - покачала головой мама, - тут не минутное решение, но я думаю стоит подумать.
- Стоит, стоит, - закивала я головой, - было бы круто, правда, были бы рядом, а не так далеко друг от друга.
- А как же наша работа, что мы будем делать в Москве?
- Я могу попробовать попросить Ваню подыскать что-нибудь, у него наверняка есть связи…
- Ну, все может быть.
Пришло время возвращаться в Москву, там меня ждали Ваня и Юля. Мы снова стали записывать какие-то пробные треки, а параллельно Шаповалов показывал нам ремиксы, которые готовят для сингла.
В один из вечером мы с Волковой вернулись около полуночи домой и совершенно опустошенные упали на кровать.
- Может, телек посмотрим? – Предложила я, поворачиваясь к ней.
- Тебе еще охото смотреть его? Я, например, спать ужасно хочу! – Зевая, ответила та.
- Ну для фона хотя бы, давай.
- Мне пофиг, Лен, включай, - отмахнулась Юлька.
Я включила телевизор и поудобней устроилась на кровати.
Показывали какую-то чепуху, очередные тупые клипы и группы-однодневки. И я уже хотела было выключить чертов ящик, как вдруг увидела знакомые кадры. Решетка, дождь и первые аккорды.
- Юль…, - промямлила я, толкая ее в плечо.
Она подскочила с таким видом, как будто сейчас была чем-то напугана. Впервые, мы увидели наш клип по телевизору. Мы были совсем не похожи на самих себя – обычных, там были две девочки, юные девочки-нимфеточки, которые так по-детски, наивно любили друг друга.
Совсем не мы. Другие мы. В глазах нездоровый блеск, мокрые юбочки и блузки, что придавало пикантности. Интересно, а о чем думают люди, которые смотрят это? Интересно, о чем? Мне почему-то стало не по себе, как-то никак. Внутри творилось что-то невообразимое. То ли радость, то ли восторг, то ли страх, то ли грусть.
- Лен, ты веришь, что это мы? – Тихо спросила Юлька, когда ротация прекратилась.
- Мы? Наверное, да, Юль, это мы…
- Тату…
- 32 -
Тату. Тату. Что это? Кто это? Никто собственно и не знал. Просто группа, которая была на слуху и две девочки в юбочках, которые целуются под дождем. «Я сошла с ума, мне нужна она», кажется, в то время все и начали сходить с ума, повторяя мертво-бледными губами эти простые строки. Нигде и ничего не было о нас слышно, но шучу клип наделал много. Один клип и ничего больше. Мы знали только одно, что по России пошла волна эмоций, что маленькие девочки, такие же, как и мы с Юлькой, до беспамятства повторяли эти строки «я сошла с ума, мне нужна она». И ничего более…
А потом Ване просто стали срывать телефоны. Звонили всякие издания, журналы, газеты, все хотели знать, кто мы?
Кто мы? Знали бы мы сами, а тут вы еще спрашиваете. Кто мы? Да все хотят знать, но нужно держать эту паузу, вся команда правильно просчитала. Нужно молчать, подливать масла в огонь, чтобы все еще больше хотели знать о нас, чтобы все пересматривали тысячный раз клип, жадно впиваясь глазами в наш поцелуй, чтобы все требовали еще и еще. Все захотят этого, мы-то знаем.
Звонки все еще не прекращались, но Ваня все еще корректно молчал, отвел уклончиво. А еще коронной фразой стало слово: «Ждите». А что еще оставалось делать этим бедолагам? Все изменилось с тех пор, как в один из дней, наш клип оказался на втором месте в «Русской десятке» МТV. Наверное, это и значило, что это прорыв? Даже Ваня улыбался. А мы так и подавно сходили с ума от счастья, обнимали друг друга. Через несколько дней Шаповалов ответил снова на один из звонков журналистов и все же решил дать согласие на статью. Они решили встретиться в каком-то кафе, но нас с собой он не взял. Хотя все логично. Пусть с ним поговорят, а мы помолчим, так-то лучше. Интересней.
Тот день настал, наш Ванечка пришел в кафе с опозданием. Там его уже поджидал человек из журнала. Он был строго одет, в какой-то костюм и даже напялил галстук для солидности, но это не так важно. Ваня же – напротив, как обычно был одет в то, в чем ему было удобно. Он всегда пренебрегал дресс-кодом. Мужчина с дежурной улыбкой на лице стремительно привстал и пожал руку ему.
- Здравствуйте, Иван, я представитель журнала «Неон», меня зовут Алексей Борисов.
- Можно не так официально? – Махнул рукой тот, - ну что, Леха, что спросишь у меня? – Откинувшись на стуле, осведомился Ваня.
- Расскажите, как пришла идея создать группу? Какие у вас мысли для будущих дел? Группа будет ориентирована на нетрадиционную ориентацию или же нет? В общем, все, что можете сказать…
В следующие два часа шаповалов не спеша, разжевывая каждое слово, рассказывал журналу «Неон» о своем проекте. Первое откровение, но оно того стоит.
Числа 20 ноября вышел журнал «Неон» с весьма интересным заголовком ««Тату» - новые люди в шоу-бизнесе». По-моему, очень даже интригующе, учитывая то, что эти четыре буквы «Тату», уже сводят людей с ума. Надеюсь, что им придется печатать дополнительный тираж, чтобы девочки скупали этот журнал. Мы тоже купили его, чтобы прочесть, что этот Алексей Борисов написал про нас.
На самом деле получилось очень интересно и почти правдиво. Наша придуманная с Ваней правда, но ведь так и есть для остальных. Это всего лишь игра на публику, но так надо, никто не узнает. По крайней мере сейчас. Ну что там, что писали? Да все хорошо. Какие мы звезды, что мы ворвались в шоу-бизнес стремительно, все верно. Ваня рассказ, где нашел нас, где мы нашли его. Он сказал все правильно просто актуальную проблему подростков, про выбор пути, все так. Ваня далеко не глупый человек, он знает, о чем говорит и даже странно пахнущая трава не мешает ему думать. Даже с одурманенным рассудком он иногда выдает идиотские идеи, которые побеждают. Так было всегда…
Он так же рассказал о нашем клипе, как долго мы над ним работали, поведал всему миру в чем сам смысл клипа, ведь многие бы, с их плоским мышлением, наверняка бы увидели в этом только две сладкие девочки-лесбиянки, которые пропагандируют однополую любовь. Но нужно было искать глубже, именно для ленивых тварей, Ваня рассказал смысл, который он внес в свою работу. Мы с Юлькой глупо улыбались, читая его слова: «У проекта много граней, и я не собираюсь ограничиваться одной. Это мой взгляд на мир, и я уверен: все, что в дальнейшем будет делать «Тату», будет современно, сексуально и культово.» Не дурак Ваня, совсем не дурак.
Шло какое-то время, к концу подходила запись сингла «Я сошла с ума», а вместе с тем все сходили с ума. Через пол месяца журнал «Неон» снова дал знать о себе, выпустив очередную статью про нас. Краткий обзор за прошедший год. Ну ничего, молодцы.
Шаповалов договорился о конференции в старой Юлькиной школе, наверное, там будет много девочек и всяких журналистов, фотографов. Нам сотый раз объяснили, как себя вести, что говорить, ну а на крайний случай с нами будет Ваня. Он если что поможет.
Приехали на эту чертову конференцию мы с опозданием где-то в полчаса. Ну и ладно, спасибо, что они вообще не обломались. Сколько же было там людей! Все выглядело и правда серьезно: важные охранники со списками на входе, куча каких-то слишком суетящихся дяденек в маленьком и душном актовом зале.
Юлька, как и было сказано ей, все время держала на за руку. Мы сели и стали отвечать на вопросы журналистов. Про личную жизнь не слова, хотя именно этого все и хотели. Не удивительно, что эти люди, чтобы вырвать кусок мяса и про ориентацию спросили. Совершенно не удивительно.
- Что им больше спросить не о чем? – Начинала злиться Юлька, нагибаясь ко мне.
- Посади Волкову к себе на колени, - Ваня ненавязчиво улыбнулся мне, но сказал это так, чтобы никто не слышал.
Я, в свою очередь, ничуть не смутившись, приподняла ее и усадила к себе на колени, гладя мои волосы, мило улыбаясь мне, а я ей. Столько фальшивой нежности я видела в ее губах, глазах. Но я почему-то улыбалась ей искренно. Я не была приучена к фальши, я слишком плохо умела играть, но ради всего этого дела я просто должна была научиться. Обязана.
Сколько же было этих вопросов? Одинаковых, однообразных, зачем их повторять? Неужели эти люди думают, что мы скажем что-то новое? Хотя мы с Юлькой практически не разговаривали, за нас отвечал Ваня, а мы только улыбались в камеры и заняты были друг другом.
- Я всегда очень хотела петь, - говорю я, улыбаясь какому-то мужчине, задавшему вопрос, - я пыталась подражать всем певицам. А тему песни «Я сошла с ума» всегда воспринимала очень серьезно. Когда я пою, то это проходит через меня. Раньше такая любовь была под запретом, но ведь эти люди такие же, как мы.
- Эта песня о любви двух девочек, - говорит Юля, - но я думаю, в ней связь с самоубийством, потому что когда человек совсем один, он начинает размышлять об этом. Как будто мы обе сошли с ума, и никто в мире не в силах нам помочь.
- Мне совершенно безразличны все нравственные моменты и разговоры «за» и «против» на эту тему. Я смотрел на клип исключительно как режиссер и продюсер, - как-то пространственно сказал Ваня. – В его идею был первоначально заложен некий общественный протест. Но, чтобы по-настоящему «пробить» публику, на одном протесте не выехать. Он прошел бы совершенно незамеченным, если бы его не вытащил паровоз откровенного эпатажа… Все, что было в первой песне и первом клипе, далеко не единственная грань проекта, поэтому я на этот счет совершенно не беспокоюсь. Я думаю, что после второго клипа девушек зачислят в совсем другие представители, а после третьего – еще куда-нибудь. Цели сознательно раскрутить только один образ - нет. Мы просто использовали эту тематику для выражения протеста. Мы совершенно не против гей-культуры, но развивать в этом направлении группу не хочется.
- Эти съемки были такими трудными, мы так мерзли. Мне иногда казалось, что вообще из этого ничего не выйдет, - говорила Юля. – Я была так счастлива, когда увидела наш первый клип, и сказала Лене: «Можешь поверить, что мы – «Тату»!»
Слишком много хотят знать, и слишком мало будут знать. Пока это вам не нужно.
Подошел конец конференции, все стали расходиться. Нас как всегда подловили журналюги и снова что-то стали спрашивать. Кажется, это канал MTV, ну а что еще? Им можно сказать пару слов.
Пока Юлька им что-то втирает, я мило улыбаюсь в камеру.
- Девчонки, ну а поцеловать можете? – Спрашивает наглый репортер.
Я даже как-то теряюсь, Ваня особо не говорил по этому поводу, но если мы откажемся, то плакал наш образ и эпатаж. Даже я это понимаю, наивная такая. Кажется, Юлька успевает дать ответ быстрее, чем я соображу.
- Да без проблем, - нагло улыбается она и целует меня.
Теперь этот придурок уж точно доволен. Такой-то материал унесет с собой. Ну и ладно!
- Девочки, как вам ваша первая пресс-конференция, - спросил Ваня, когда мы заехали к нам домой.
- Круто, хотя журналисты достали с одинаковыми вопросами, - фыркнула Юлька.
- И провокационные вопросы тоже так себе…
- Ничего, привыкайте, - добродушно оскалился он, допивая чай.
- Привыкаем…
«Самый успешный дебют 2000 года».
Да, хорошо загнули, но нам с Юлькой от этого не хуже. Стартовали так с стартовали, не ожидали такой реакции, но пусть пиарят, все правильно. С той пресс-конференции просто уже столько времени, вышло столько статей. Можно начинать гордиться собой и болеть звездной болезнью. Мы начали покупать все эти журналы с заголовками о нам и просто собирать, круто ведь, потом будет что показать внукам. Ваня дает интервью сам, мы все еще стараемся молчать, но уже не так сильно, как раньше.
- Начиная работать над проектом «Тату», вы наверняка определили для себя нишу, которую группа должна занять? Что это за ниша, если не секрет?
- Прежде всего, я хотел сделать то, чего у нас еще нет. В шоу-бизнесе определяющим фактором часто является возраст артистов – на возрасте я и хочу сыграть. Что касается музыки, то здесь все было сложнее. Я очень долго колебался, в какие дебри вести этот проект – танцевальные, альтернативные или еще какие-нибудь. Сейчас все вокруг говорит в пользу танцевальной музыки, но ее у нас будет в лучшем случае половина, да и то – это танцевальная музыка нагружена каким-то смыслом.
Совсем скучно было бы говорить о чем, чем мы занимались день за днем. Постоянно была какая-то работа, в частности над альбом, который мы планировали выпустить в конце весны, но это только планы. Загадывать сложно. Все стали что-то говорить о нас, гадать лесбиянки мы или нет, организовывать фан-клубы. Сингл «Я сошла с ума» уже хорошо раскупался и все сходили по нам с ума. Дело оставалось за нами: любить друг друга и наиболее реалистично показывать это на публике.
Ваня должен был уже тогда гордиться нами…
- 33 -
Все оставшееся время мы усердно записывали альбом, пытаясь внести больше того, чего мы вкладывали. В мае подписали контракта с компанией Universal Music Russia. Подумаешь, вот! Что на этом останавливаться? На самом деле я просто хожу с задранным носом. Не могла и мечтать о таком! Все произошло 16 мая в гостинице "Radisson-Славянская". Грядущий контракт предусматривает выпуск трех альбомов, первый из которых - "200 по встречной". На самом деле мы им еще и больше выпустим, в нас сейчас столько желания работать и пахать, но как снисходительно улыбается Ваня и говорит: «Ничего, еще наработаетесь, еще устанете пахать, будете падать замертво в гостинице, едва придете с концерте. Я вас обещаю, вот увидите. Еще будете не раз ругаться и кричать, что вам все надоело, что ничего не нужно, а я буду молча смотреть на вас и улыбаться, потому что знал, что так будет. Но с вами, девочки мои, мы еще не раз покажем всему миру, что такое любовь и с чем ее едят, мы еще дадим поверить этим людям в хорошую и качественную музыку, про нас еще вспомнят и еще до-о-олго будут вспоминать».
Только его красноречивых слов не было на подписании этого договора. Может, боялся лишний раз что-нибудь сказать, вдруг все оборвется? Хотя Ваня не глуп, совсем не глуп, он предпочитает молчать и только загадочно улыбаться.
Как только мы вышли из здания гостиницы, я заметила, что Ваня с облегчением вздохнул. Мы поймали такси и отправились домой. Все дорогу все напряженно молчали, видимо, были просто измотаны сложным днем. Только тихое радио разливалось в салоне, водитель задумчиво курил, наблюдая за дорогой.
- Вань, - окликнула его Юлька.
- М? – Не оборачиваясь, промычал он, он вообще, когда его звали, почти никогда не оборачивался.
Может, привычка?
- Ну, чего ты молчишь? – Тихо спросила девчонка, улыбаясь, - мы ведь молодцы, да?
- Молодцы, - протянул тот и улыбнулся в зеркало ей, - скоро клип выйдет, через пару дней, посмотрите?
- Шутишь? Конечно, посмотрим, - оживилась я, - мы ведь так долго и упорно над ним работали.
- А выступать мы будем? – Снова влезла Волкова, - я так хочу выступлений, просто надоела рутинная работа!
- И выступать будем, - кивнул он, - еще устанете, еще…
- Мы помним!
Таксист усмехнулся, тогда как Волкова просто согнулась от смеха.
Ваня обернулся к ней и ласково потрепал волосы.
- Прекращай, Волчонок…
Меня, кажется, даже перекосило от удивления. С каких пор он называет ее так?
Как только мы пришли домой, и расположились в зале, я тут же пристала к Юльке с расспросами. Мне ведь и, правда, интересно откуда у Вани в последнее время такой интерес к ней. Если раньше я могла сказать, что мне показалось, я стала мнительная, то сейчас это просто очевидно, особенно последние несколько месяцев. Думаю, что она не обидится, хотя это же Волкова, вспыльчивая натура.
- Юльк, а чего это он тебя Волчонком называет, а?
- Не знаю, - улыбается она с закрытыми глазами, - прикольно так, правда?
- Очень, - кривляюсь я, - он тебя так раньше не называл? Впервые от Вани это слышу вообще!
- Нет, не называл. Хотя было пару раз, а чего ты так удивляешься, что здесь такого?
Ну вот, сейчас вызову подозрение. А потом, как обычно, понесется. Как обычно, я-то знаю нас. Ну мне ведь интересно и ничего такого здесь, наверное, нет. Надеюсь, что Юлька меня поймет.
- Да вообще ничего, у тебя имя есть, это уж как-то слишком, - недоверчиво начинаю сипеть я, - даже я так тебя не называю.
- Брось, Катина, что с тобой? Нравится так что ли, как он называет меня - волчонок? Ну, хочешь, ты меня так тоже называй, - раскрывает глаза она и подсаживается ко мне ближе.
Юлька обнимает меня за плечи и прижимается щекой к моей щеке. Я не очень удобно себя чувствую, поэтому мягко снимаю ее руки с моих плеч и отстраняюсь.
- Как он что ли? – Моему удивлению нет предела, - ты сейчас шутишь или серьезно говоришь?
- Серьезно, конечно, что не так, Ленок?
- Да ты издеваешься, - усмехаюсь я и недоверчиво смотрю на нее, - Волкова дело не в том, как я хочу или не хочу тебя называть, буду или не буду, просто от Вани это слышать странно! Многие окружающие могут не так подумать…
- Как не так? – С полуоборота заводится она, - не поняла тебя, поподробней, пожалуйста.
- А что ты заводишься так сразу, я тебя задела, больная тема, да? – Иронично замечаю я.
Сейчас будет драка, кошачьи бои. Чувствует моя задняя точка. Заводится так, значит, задела ее.
- Катина, не начинай, а? Какая больная тема? Мне просто интересно, что ты имела ввиду, когда сказала, что со стороны это как-то там смотрится. Мне, вот, интересно, как же это смотрится? Расскажи, будь добра! Что такого в том, что он называет меня волчонком?
- Да что ты прицепилась? – начинаю сдавать обороты я.
- Это я прицепилась? – Начинает закипать девчонка, - ты начала эту тему, я от тебя не отстану, пока не получу ответ. Так, скажешь? – Она подскакивает ко мне и пронзительно смотрит мне в глаза.
Я отвожу взгляд.
- Что ты молчишь? Лена, так что? Или ты просто ревнуешь? Боже, только не говори мне, что ты ревнуешь меня к Ване, я не выдержу этого! Катина! Очнись!
- Да что Катина? Со стороны это выглядит так, будто он заигрывает с тобой! – Выпалила я на одном дыхании и мне стало так стыдно, что я не знала, куда себя деть.
- Заигрывает, значит, - Волкова пыталась вести себя невозмутимо, будто ей все равно, но я видела, что она едва ли сдерживается и я очень ее задела. – Заигрывает, Лен…?
Повторяла она, будто пыталась осмыслить слово.
- Юль, извини уж, но я сказала, как думаю.
- Да ничерта ты не думаешь, - вскинула руки она и закричала на всю квартиру, - ты просто завидуешь, что Ваня уделяет мне больше внимания, чем тебе. Я ведь тоже правду говорю!
- Да что ты? – В ответ закричала я ей, - по крайней мере он не ведет со мной себя так, будто я ему не безразлична и он хочет меня уложить!
Наверное, это было слишком. Я только потом поняла это, когда Волкова, с молниеносной скоростью подскочив ко мне, залепила смачную пощечину. Это было слишком, я и сама знаю, но в таком пылу эта фраза вырвалась случайно. Она незамедлительно куда-то выскочила из квартиры, хлопнув дверью. А я так и осталась сидеть на диване. Щека ужасно горела и ныла от боли. Я даже не в силах что-то поделать. Нужно приложить лед…
Нужно приложить лед, - думаю я, а сама так и остаюсь сидеть. У меня нет сил вставать.
От безысходности я начинаю тихо плакать и хлюпать носом.
Всю ночь я не могу заснуть, ворочаясь и ворочаясь на постели. Юлька так и не появилась, тогда в мои мысли лезли самые страшные представления, где она. Наверное, к Ване своему поехала, - рассуждаю я и злюсь еще сильней на нее. Мне обидно и за себя и за нее, но больше всего я злюсь на то, что ее нет дома. Я просто волнуюсь за нее, и ничего тут не придумаешь. Я бы даже не удивилась, если бы Волкова попала в какую-нибудь передрягу и нашла приключений на свою жопу. Приоткрыв глаза, я посмотрела на часы. Почти четыре утра. За окном скоро будет светлеть, а я все не могу заснуть. Мне ужасно стыдно за то, что я ей наговорила, мне стыдно за правду. Мне плохо без нее, но и мириться я с ней не хочу, не собираюсь. Просто важно знать, что с ней все хорошо, я ведь не совсем бесчеловечная.
Она появляется дома к утру, я понимаю это, как только просыпаюсь от громкого хлопка дверью. Делать нечего, нужно вставать. Сонная, я иду к ней в коридор, она стоит, раздевается. Вся какая-то в ссадинах, синяках. Я морщусь и иду на кухню. Интересно, где она была? Может, ее побили? Бедная Юлька.
Она заходит на кухню и лезет за аптечкой, я искоса наблюдаю за ней и готовлю завтрак. Нда, вид у нее не фонтан. Волкова сидит и обрабатывает свои ссадины перекисью, охая и морщась. Больно, наверное, ей. Ну, нечего было из дома сваливать, ничего бы не случилось.
Я молча ставлю завтрак за стол и достаю кухонные приборы, раскладывая не только на себя, но и на нее. Видимо, даже ее обида на меня, не мешает ей уплетать еду или ей попросту все равно на меня. Закончив с едой, я все убрала и отправилась в душ. Какого было мое удивление, когда я увидела, что у меня самой лицо, как у стухшего грейпфрута. Щека припухла и отливала чуть синевой. Я осторожно коснулась ее рукой, но тут же отдернула обратно.
Едва я вышла из душа, раздался звонок сотового Юльки. Она практически сразу же подняла трубку. Я прислушалась.
- Ало, привет, да, все хорошо. Ничего нового, правда, наверное, еще не знаю. Не знаю, чем она, я телек смотрю, просто. Конечно, помню, да. Было бы круто, у меня все в порядке с настроением. Вань, прекращай, - она засмеялась, - хорошо, буду, и я тебя, давай.
Я, сжав кулаки, зашла в зал и как бы между прочим стала перебирать книги на книжной полке, выбирая то, что можно почитать. Тут почти все книги Шаповалова, надеюсь, что наши интересы совпадают хоть в чем-то. Мне повезет, если я найду классику, почитала бы с удовольствием, учитывая то, что делать нечего.
- Что, Ванечка звонил? – Не смогла удержаться я, чтобы не съязвить.
- Да отвали ты от меня со своим Ванечкой, - огрызнулась в ответ она, пялясь в телевизор.
- Он как раз таки не мой, а твой!
- Ну, тогда тем более отвали! Не мешай мне смотреть телек.
- А то что? – Стала я, загородив ей вид, - что ты мне сделаешь?
- Катина, не беси меня, - привстала она и угрожающе посмотрела на меня.
- Ой, боюсь-боюсь, - как в детстве, притворно проныла я. – Волкова, откуда в тебе столько дерзости?
- А откуда в тебе столько смелости теперь? Глотку ногой еще не пережали, - хмыхнула она и резко схватила меня за подбородок.
Я перехватила ее руки у запястья и метнула в ее сторону взгляд, полный ненависти.
- Что же ты молчишь? – Тихо выдохнула она, - запомни, Лена, силенок у меня побольше, и амбиций, и смелости. Не нужно тут выступать в роли а-ля «Царь Горы», тебе это не идет. Твоя роль играть смазливую идиотку, которая любит взахлеб, быть овцой, пусть и интеллектуальной, но ты же должна помнить, что ты за меня всю хватаешься. Не нужно амплуа менять, тебе не идет.
- Волкова, да ты просто самовлюбленная идиотка, неужели ты не замечаешь это в себе? Даже сейчас ты несешь какой-то бред, про то, какой должна быть я, причем только на сцене, ты же в жизни похуже, чем в своем амплуа будешь. Позволяющая себя любить, значит? Да ты дура, которая наверняка никогда не любила. Разве понятие «уложить пару раз», а того хуже на один раз может содержать любовь? Где твоя любовь? Она ниже пупка у тебя? Кем ты себя возомнила? Кто ты такая мне, чтобы так со мной разговаривать? Мне противно быть с тобой рядом…
- Тогда чего ты здесь стала и вопишь, как ненормальная? Вали, - она со всей силы пихнула меня, отчего я чуть не упала, но устояла на ногах.
- Какая же ты мерзкая, - плюнула я в ее сторону и скрылась за дверью в нашу комнату.
- На себя посмотри! – Послышалось мне в спину.
Вся взъерошенная, как подравшаяся кошка, я сидела на кровати, сложив руки, и прерывисто, тяжело дышала. Сейчас я просто ненавидела ее каждой клеточкой своего тела. Она слишком много себе возомнила. Думает, что может управлять, крутить мной, как хочет, неужели она готова поверить в эту «любовь», которая у нас на сцене? Неужели она и правда будет ходить с этой маской, полагая, что в жизни все так просто. Я люблю ее, а она позволяет себя любить. Неужели и правда она слепа, как крот? Если так, то мне остается только жалеть ее. И ненавидеть. Всего-то. Других выходов из этой ситуации нет. Мои мысли неожиданно прервал звонок мобильного.
- Да, - как-то резко ответила я, даже не взглянув на дисплей.
- Привет, Лена, - в трубке послышался голос Вани.
Он весьма бодр и весел, как я слышу.
- Привет, - сухо продолжаю я.
В полнее оправдано то, что я не хочу с ним общаться. По крайней мере сейчас, меня слишком все раздражает.
- Вам нужно завтра днем заехать ко мне в офис.
- Вам, это кому? – Спрашиваю я, как бы без особого интереса.
- Что значит кому? Тебе и Юле!
- Ты недавно звонил Юле, она не могла мне передать? – С новой силой начинаю злиться я.
- Нет, не могла, у нее почему-то нет желания с тобой разговаривать.
- Да, вот странно! – Фыркнула я в трубку, - с чего бы это вдруг?
- Вот мне тоже интересно, - спокойным голосом продолжил он, - она мне и сказала звонить тебе лично.
- Какая честь, блин! Спасибо, так во сколько нам приезжать?
- Как только, так сразу. Желательно до четырех часов дня, боюсь, что позже я буду занят.
- Ладно, - снизошла я, - что там с альбомом?
- Завтра об этом поговорил, - коротко ответил Шаповалов, - все, у меня дела. До завтра.
- Пока, - почти мгновенно я скинула трубку.
- Что, Ваня звонил? – Тут же в дверном проеме появилась Волкова.
Вот только ее здесь не хватало. Я уже устала ругаться с ней.
- Когда ты уже оставишь меня в покое? – Снова ощетинилась я и подошла к ней.
- Когда? – Она приложила палец к губам, как будто обдумывая ответ. – Наверное, когда пойдет красный снег.
- Петросян отдыхает, - склюсь я, сверля ее взглядом.
- Елена Воробей, - поправляет она меня, - Петросян мужчина.
- Да еще смотря как на тебя посмотреть, - съязвила я и отошла к окну.
Мы снова разошлись, но как оказалось не надолго. Снова стали цепляться друг за друга, наверное, из-за скуки.
- Да заткнись ты уже, сколько можно истерить!? - В своей обычно манере орала Волкова на меня.
- Отвали и прекрати пилить меня, - огрызнулась я, бегая по квартире, - из-за твоего срача, я не могу найти свои вещи! Сколько можно? Неужели так трудно убирать все вещи по своим местам?
- За собой смотри, меня все устраивает.
- Хамка! - Плюнула я в сторону и пошла в ванную.
«С Волковой последнее время ничего не клеилось, она ненавидела меня, а я ее. Все потому что такое время, дурацкое время. Шаповалов орал из-за этого, просил, умолял, заставлял нас помириться. Но этого бы не произошло. Мы слишком устали друг от друга. Меня уже тошнит от ее выходок, колких фраз, как она меня достала. Знаю, что она думает обо мне то же самое, но ничего с этим не поделаешь».
- Сколько можно? Выходи, - колотилась в дверь Волкова.
- Опять ты? Оставь меня в конце концов в покое!
- Не дождешься, я хочу в ванную тоже, выходи!
- Отвали, Волкова! - В ответ закричала ей я, - хватит ломиться сюда, сломаешь дверь! Сломаешь ведь, идиотка, прекрати ты...ну..., - не успела я договорить, как дверь предательски затрещала, заскрипела.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |