Образование российской республики 4 страница

В первый день работы съезда Ленин отсутствовал. В ночь с 25 на 26 октября, в связи с уходом части делегатов со съезда, выступил Л.Д. Троцкий: «То, что произошло - это восстание, а не заговор, - Восстание народных масс не нуждается в оправдании... И теперь нам предлагают: откажитесь от своей победы, заключите соглашение. С кем? Я спрашиваю: с кем мы должны заключить соглашение? С теми жалкими кучками, которые ушли отсюда?... Нет, тут соглашение не годится. Тем, кто отсюда ушёл, и кто выступает с предложениями, мы должны сказать: вы - жалкие единицы, вы банкроты... отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории».

Мартов и меньшевики-интернационалисты в знак несогласия с позицией большевиков, покинули съезд. После ухода меньшевиков и эсеров, Троцкий зачитал резолюцию большевиков: «Уход соглашателей не ослабляет Советы, а усиливает их», - говорил Троцкий. Он предложил съезду принять резолюцию, решительно осуждавшую уход со съезда меньшевиков и эсеров, предложил продолжить работу: «Заслушав заявление с.-р. и меньшевиков, Всероссийский Съезд продолжает свою работу, задача которой предопределена волей трудящегося народа и его восстания 24 и 25 октября». Резолюция Мартова о создании однородного социалистического правительства была отклонена.

Левый эсер Б.Д. Камков (Кац) выступил против предложения Троцкого: «крестьянство - это пехота революции, без которой революция должна погибнуть», реальная крестьянская сила находится не у большевиков, а у эсеров. Подчеркнув, что левые силы не имеют права «изолировать себя от умеренных демократических сил, необходимо искать соглашение с ними». Голосования по резолюции Троцкого не проводилось.

В 3 ч.10 мин. утра 26 октября, Каменев сообщил делегатам об аресте Временного правительства. На это представитель 3-й армии решительно заявил, что «акт, совершённый над министрами, есть акт незаконный; если с головы их упадёт хоть один волос, если будет применено насилие, то ответ падёт на тех, кто это сделал».

И. Пьяных депутат 2-й Государственной думы, член Исполнительного Комитета Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов, потомственный крестьянин сказал: «По поручению Исполнительного Комитета, я совместно с нашими товарищами заявляю, что в последние дни творится что-то такое, чего не бывало ни в одной революции. Наши товарищи, члены Исполнительного Комитета Маслов и Салазкин, заключены в тюрьму. Над ними произведено насилие. Это не должно быть терпимо. Над выборными представителями крестьян никто не имеет право творить насилие! Мы требуем немедленно их освободить!».

Однако все эти выступления уже не могли изменить ситуации: на Съезде большинство из оставшихся были согласны с большевиками. Демократия потерпела историческое поражение, предопределённое роковой ошибкой эсеров и меньшевиков, покинувших Белый зал Смольного 26-го октября. «Мы ушли, - признавался Н.Н. Суханов, - совершенно развязав руки большевикам, сделав их полными господами всего положения, уступив им целиком всю арену революции. Борьба на Съезде за единый демократический фронт могла иметь успех... Уходя со Съезда, оставляя большевиков с одними левыми эсеровскими ребятами и слабой группой новожизненцев, - мы своими руками отдали большевикам монополию над Советом, над массами, над революцией. По собственной неразумной воле мы обеспечили победу всей «линии» Ленина».

Съезд принял Декреты «О мире» и «О земле», а также оглашённое А.В. Луначарским воззвание «Рабочим, солдатам и крестьянам». В нём говорилось: «Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на свершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, Съезд берёт власть в свои руки». Съезд Советов постановил «образовать для управления страной, впредь до созыва Учредительного собрания, Временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров». Был утверждён состав Временного правительства Республики (СНК) во главе с Лениным и избран многопартийный ВЦИК с возможностью его пополнения представителями партий и групп, покинувших съезд. В его состав вошли 62 большевика, 29 левых эсеров, 6 меньшевиков-интернационалистов, 3 украинских социалиста и одни эсер-максималист. Председателем был избран Л.Б. Каменев. В последующие дни в него вошли (через кооптацию, объединение с представителями Исполкома Всероссийского Совета Крестьянских депутатов) свыше 200 человек.

Ушедшие со съезда представители меньшевиков и эсеров организовали в Городской думе «Комитет общественной безопасности». 27 октября в центральном органе печати большевиков говорилось в адрес ушедших со съезда: «Они хотят, чтобы мы одни взяли власть, чтобы мы одни справились со страшными затруднениями, ставшими перед страной... Что ж, мы берём власть одни, опираясь на голос страны и в расчете на дружную помощь европейского пролетариата. Но, взяв власть, мы применим к врагам революции и к её саботерам железную рукавицу. Они грезили о диктатуре Корнилова... Мы им дадим диктатуру пролетариата...».

Но возможность формирования многопартийной политической системы, создание демократического правительства республики ещё не была исчерпана. По расстановке социально-политических сил такая возможность сохранялась на протяжении всего 1917 года, постепенно убывая.

Последнюю попытку предприняли руководители Всероссийского исполнительного комитета профсоюза железнодорожников (Викжеля), когда под угрозой всеобщей забастовки железнодорожников, хотели заставить социалистические партии провести совещание с целью достижения соглашения. Переговоры длились с 29 по 31 октября. В них приняли участие большевики, меньшевики-интернационалисты, меньшевики, эсеры, представители профсоюза. От интернационалистов выступал О.Ю.Мартов, подчеркнувший, что «наступила последняя минута, когда ещё можно найти общую почву, чтобы вывести страну из страшного кризиса», его поддержал Ф.И. Дан и другие меньшевики. Эсеры настаивали на создании правительства, состоявшего не из профессиональных партийных политиков, а из «людей деловых, специалистов». Большевиков представляли Л.Б. Каменев и Д.Б. Рязанов.

В ходе переговоров большевики согласились на расширение «базы правительства», изменение его состава и даже склонялись к выводу из него Ленина и Троцкого, на чём настаивали меньшевики и эсеры. Более того, после долгих дебатов большевики поддержали принятие «эластичной» резолюции, предполагавшей создание вместо избранного на П съезде Советов ВЦИК «Временного народного совета», в состав которого должны были войти 100 членов Совета рабочих и солдатских депутатов, 75 членов крестьянского Совета, 100 делегатов Петроградской и Московской дум и 50 делегатов от всероссийских профессиональных союзов. Также предполагалось немедленное формирование однородно-социалистического правительства, в первую очередь из специалистов, в списочном составе которого не были упомянуты Ленин, Троцкий, Керенский. В качестве возможной главы нового правительства назывались В.М. Чернов и Н.Д. Авксентьев.

Разгром 30-31 октября под Петроградом казачьей дивизии генерала П. Н. Краснова, выступившего вместе с Керенским против Советского правительства, упрочил власть Совнаркома и расширил его популярность в рабочей и солдатской массе. Время маневрирования для Ленина и Троцкого кончилось, позиция большевиков ужесточилась: они выступили против продолжения переговоров. В резолюции ЦК, принятой 1 ноября, отмечалось, что ультимативной для большевиков является программа: Декреты о мире и о земле, рабочий контроль, продовольственный вопрос, борьба с контрреволюцией, Советская власть.

ЦК большевиков в ночь на 2 ноября переговоры с Викжелем прекратил. В знак протеста Л.Б. Каменев, А.И. Рыков, В.П. Милютин, В.П. Ногин вышли из состава ЦК большевиков. Подали в отставку и ряд советских наркомов и руководителей (В.П. Ногин, А.И. Рыков, В.П. Милютин, Д.Д. Рязанов, И.А. Теодорович, Л.А. Арбузов, И.В. Ларин и др.). К ним присоединился и А.Г. Шляпников. Это был первый правительственный кризис новой власти, связанный с вопросом о целесообразности чисто большевистского правительства и возможности социалистического развития страны на демократических началах.

Итак, в октябре 1917 года произошёл переворот. Большевики захватили государственную власть не потому, что владели большой силой, а потому что Временное правительство не только не обладало силой, способной подавить мятежников, но и не находило поддержки со стороны общественно-политических кругов страны. Кризис власти был настолько очевиден, что свергнуть ее не составило особого труда. Предотвратить государственный переворот могла лишь армия. Но отношение с ней Керенский испортил после подавления корниловского мятежа. И в этом вина и трагедия Временного правительства.

Давая оценку политическим событиям октября 1917 года, выдающийся русский учёный физиолог И.П. Павлов в своём публичном выступлении в Петрограде весной 1918 г., в частности, отметил, что «то, что произошло сейчас в России, есть, безусловно, дело интеллигентского ума, массы же сыграли совершенно пассивную роль».

Ошибки Временного правительства, связанные с политической игрой в Демократическое совещание и Предпарламент, а также неудачные попытки переезда правительства в Москву, эвакуации петроградской промышленности и отправки на фронт беспокойных частей столичного гарнизона, были усугублены просчётами, допущенными им в самом ходе восстания. К их числу относится отказ правительства от немедленной реализации так называемой программы перехода, принятой Временным Советом республики вечером 24 октября.

В отличие от своих политических противников, большевики сумели предложить широким слоям народа, уставшего от войны и дезорганизации хозяйственной жизни, близкие им лозунги. Более продуманной и по существу целиком себя оправдавшей оказалась тактика большевиков, подчинённая достижению главной задачи, - овладеть властью. Действуя решительно, наступательно, большевики в то же время проявляли необходимую гибкость, объясняя свои наступательные действия лозунгами защиты завоеваний трудящихся от поползновений контрреволюции.

Октябрьское восстание ускорило и довёл до низшей точки распад государственной власти в России. Отбросив остатки дореволюционной центральной и местной власти (городские думы, земства, судебную систему и пр.), разрушив зачатки возникавшей после Февраля демократической власти, Советы, претендуя на всю полноту государственной власти, оказались совершенно не готовыми к выполнению новых функций. Широкие демократические круги не признали легитимность П Всероссийского съезда Советов и его право на изменение характера власти в государстве, на принятие основополагающих законов. Большевистское Временное правительство (Временное - до созыва Учредительного собрания) не получило поддержки даже со стороны социалистических партий, требовавших создания однородного социалистического правительства.

Таким образом, сохранив СНК большевистским (при ограниченном участии «левых» эсеров), Ленин до предела сузил первоначальную политическую базу правительства Советской республики. Оборотной стороной господства большевиков в правительстве явилось обеспечение максимального простора для революционизации масс, что способствовало расширению этой базы в будущем. Поэтому Советы, будучи органами чрезвычайно широкого демократического и социального фронта, решали трудную для себя задачу: становиться ли на большевистские политические позиции или объявлять им войну, как узурпаторам власти. Передавая в центре и на местах всю полноту власти Советам, П съезд Советов положил начало глубокому расколу, расслоению уже и этой, только что народившейся власти. Советы, вобрав в себя радикализм настроений средних и низших слоев населения города и деревни, стали организаторами местных движений со всем их разнообразием интересов и антагонизмов.

Положение новой власти республики - Временного рабочего и крестьянского правительства, оставалось шатким. Следовало определиться в отношении Учредительного собрания, с которым связывали демократическое обновление страны не только либералы и социалисты, но и широкие народные массы.

4. Учредительное Собрание: конец парламентского Республиканизма в России

Последним шансом в деле реализации демократической альтернативы развития политических процессов в стране стало Учредительное собрание, деятельность которого могла бы в корне изменить политическую судьбу России.

Учредительное собрание - общенародное временное учреждение, призванное выработать или видоизменить закон страны и таким образом на правовой основе оформить новый общественный и государственный строй.

В формально-юридическом смысле учредительным собранием может считаться любой представительный орган, наделённый учредительными функциями, - от собрания граждан в античной республике до современного парламента. В этом смысле, возможно, правы те, кто ведут предысторию Всероссийского Учредительного собрания ещё от Земских соборов. На них тоже решались важные государственные вопросы, избирались цари, как Борис Годунов в 1598 г. или Михаил Романов в 1613 г. Вместе с тем, как форма диалога власти с обществом, Земские соборы скорее восходили к общинной демократии, чем к представительной форме правления, и если они соединяли Россию с Европой, то средневековой.

Учредительное собрание, имея представительный, всесословный характер, становилось не только источником новых общественных и государственных отношений, но и олицетворением общенационального согласия, гарантией гражданского мира.

Первым, кто включил требование о созыве Учредительного собрания в число «ближайших задач земства» был И.И. Петрункевич, один из будущих основателей конституционно-демократической партии. Необходимость народного представительства он объясняет тем, что «неспособность самодержавия честно выполнять принятые им перед народом обязательства» привела его к убеждению, «что только Учредительное собрание может оберечь страну от таких обещаний, которые гораздо легче берутся назад, чем даются».

Программа «Народной воли» (1879 г.) признавала, что «народная воля была бы достаточно хорошо высказана и проведена Учредительным собранием, избранным свободно, всеобщей подачей голосов». Наиболее плодотворную разработку идея Учредительного собрания обретала в поисках решения конституционного вопроса в России, когда при создании правового государства предполагался допуск граждан к определению основ государственности и к текущей законодательной деятельности.

Вся политическая жизнь России начала XX века прошла под знаком распространения идеи народного представительства в её различных нормах, среди которых ведущей была идея Учредительного собрания.

Неразвитость российских демократических институтов объясняет особое внимание, уделяемое решению проблемы народовластия в программах политических партий. Лидеры социалистических партий ставили основной программной целью через Учредительное собрание установление республиканской формы правления в России.

Первыми внесли в свою программу лозунг Учредительного собрания социал-демократы на П съезде РСДРП в 1903 г. Их программа-минимум требовала «низвержения самодержавия и созыва Учредительного собрания, свободно избранного всем народом», которое обеспечит последовательное осуществление принципов демократической республики, политических свобод, широкого местного самоуправления и других демократических требований. В ноябре 1905 г. В.И. Ленин писал: «Чтобы окончательно смести остатки старых крепостнических учреждений самодержавной России, нельзя себе представить иного цельного и последовательного пути, кроме созыва всенародного Учредительного собрания».

Меньшевики же в 1905-1907 гг. не обусловливали созыва Учредительного собрания победой вооруженного восстания. Они предполагали его созыв в парламентском варианте, под общественным давлением снизу. С их точки зрения, Учредительное собрание завершит цикл революционного развития страны и откроет эпоху длительного эволюционного созревания общества для социализма.

Партия социалистов-революционеров в своей программе, принятой в декабре 1905 - январе 1906 гг. на 1 съезде ПСР, заявляла, что свою «революционную борьбу с существующим режимом» она будет совмещать с агитацией «за созыв Учредительного собрания на... демократических начала для ликвидации самодержавного режима и переустройства всех современных порядков в духе установления свободного народного правления, необходимых личных свобод и защиты интересов труда». Отличавший эсеров революционный романтизм наглядно проявился в том, что созыв Учредительного собрания они возвели в абсолют, как непосредственное и полное торжество народовластия.

Отколовшиеся от них в 1906 г. эсеры-максималисты пошли ещё дальше: с демократически избранным Учредительным собранием они связывали введение в стране трудовой республики и полной социализации общества, то есть обращение во всенародное достояние земли, фабрик и заводов.

Если требование созыва Учредительного собрания у всех социалистических партий было однозначным, то лидеры либерального движения по-разному относились к идее его созыва. Учредительный съезд конституционно-демократической партии 18 октября 1905 г. объявил задачей партии достижение Учредительного собрания на основе всеобщего и равного избирательного права с прямым и тайным голосованием, «причём реформированная, в силу Манифеста 17 октября, государственная дума может служить для партии лишь одним из средств на пути к осуществлению той же цели». Добившись затем весьма влиятельных позиций в 1 Государственной думе и, посчитав, что Россия уже вступила на конституционный путь развития, кадеты в 1906 г. сняли лозунг Учредительного собрания.

Октябристы считали, что со времени Манифеста 17 октября «народ наш становится политически свободным, наше государство – правовым государством». Признавая незыблемым для России принцип конституционной монархии, октябристы отвергли идею созыва суверенного Учредительного собрания, которое «заключает в себе полный разрыв связи с прошедшим, поведёт к пересмотру таких начал нашего политического и общественного быта, кои не могут быть поколеблены без тяжелого революционного потрясения всей страны».

Либералы понимали, насколько опасным политическим оружием может оказаться лозунг созыва Учредительного собрания в случае его практической реализации. Соединение этого лозунга с другим - всеобщего избирательного права - придавало ему законченный революционный смысл.. Революционная идея замены царского самодержавия «самодержавием народа» пугала их как возможным торжеством левого экстремизма, так и скрытой в ней угрозой сохранить государственное принуждение, лишь видоизменив его, утвердив силу над правом. Б.А. Кистяковский ещё в 1903 г. писал, в частности, П.Б. Струве о том, что результатом деятельности социал-демократов будет замена «самовластия Романова «Божией милостью» самовластием Ленина во имя самодержавия народа». Всеобщее избирательное право необразованного населения, считали они, само по себе не является гарантией стабильного демократического развития. Западные демократии продвигались ко всеобщей подаче голосов долго и постепенно, в России же «прыжок» к такой демократии обещал неясные последствия.

Идея народоправства, воплощенного в Учредительном собрании, была близка народам России. Её питал исторический опыт, связанный с некогда действовавшими представительными органами (вече, земские соборы), патриархально-общинные привычки крестьян, гуманистические побуждения интеллигенции. Поэтому, как указывалось выше, в акте отречения от престола решение о форме государственного устройства передавалось на рассмотрение Учредительного собрания. Образованное 2 марта правительство России называло себя Временным, так как свою задачу видело в том, чтобы довести страну до созыва Учредительного собрания.

Первое время после отречения династии от престола, казалось, что обществом овладела единая идея, гарантировавшая гражданский мир и решение основных государственных проблем. Как вспоминал большевик Н. С. Ангарский, «в те дни все находились в состоянии некоего революционного угара, всеобщего ликования. Классовые противоречия ещё не успели обнаружиться. «Клятвой времени» для социалистов были лозунги: «Учредительное собрание, демократическая республика». Причём, синонимом завоёванных демократических свобод являлась идея провозглашения республиканской формы правления посредством всенародного волеизъявления. Но идея эта неравномерно проявлялась в разных слоях общества, сообразно их положению, социальному, политическому, культурному опыту. Поэтому, по прошествии эйфории, в 1917 году, «отдельные слои и группы населения опасались только одного: быть обойдёнными в праве участвовать в решении задач, как бы их интересы не были обойдены в будущем Учредительном собрании». Идея Учредительного собрания воспринималась основными политическими силами страны по-разному, в соответствии с текущим политическим моментом.

В конце июля, воспользовавшись стихийно возникшим недовольством рабочих Петрограда, большевики попытались ликвидировать власть Временного правительства под лозунгом передачи всей власти Советам рабочих и крестьянских депутатов. В августе потерпел неудачу мятеж генерала Л.Г. Корнилова, пытавшегося установить военную диктатуру. Казалось бы, из достигнутых побед Временное правительство должно было извлечь дополнительный политический капитал и как можно скорее организовать выборы в Учредительное собрание для получения в нём большинства мест. Однако правительство избрало тактику оттягивания созыва Учредительного собрания.

Временное правительство первого состава не спешило с Учредительным собранием, которое ему было навязано Советами, хорошо понимая, сколь мало оно могло рассчитывать на благоприятный исход выборов. Управляющий делами правительства и непосредственно ведавший подготовкой к Учредительному собранию В.Д. Набоков писал так: «Если бы до учредительного собрания удержалась какая-нибудь власть, то созыв его был бы несомненным началом анархии. Будь у правительства реальная сила, оно могло бы сразу отложить вопрос до окончания войны. Такой силы у него не было».

Несмотря на то, что в марте 1917 г. сроками созыва Учредительного собрания назывались июль-сентябрь, первое заседание Особого совещания для изготовления проекта Положения о выборах состоялось лишь в конце мая, а закончило оно свою работу лишь в начале сентября. Июльский кризис и рост популярности лозунга «Вся власть Советам!» заставили Временное правительство огласить сроки выборов (17 сентября) и созыва (30 сентября) Учредительного собрания. Затем, однако, правительство вновь стало медлить, и под предлогом необходимости завершить выборы в местные органы самоуправления отодвинуло выборы в Собрание на 12 ноября, а созыв - на 28 ноября.

Переносу сроков выборов способствовала и необходимость юридической проработки избирательного закона. 8 марта 1917 г. Временное правительство поручило образованному при нём Юридическому совещанию составить план мероприятий по разработке Положения о выборах в Учредительное собрание. Однако вскоре появилась потребность в создании для этого специального органа, и 25 марта правительство учредило Особое совещание для изготовления проекта Положения о выборах. В его состав должны были войти ведущие эксперты по вопросам государственного права, статистики, а также политические и общественные деятели разных направлений, в том числе и от Советов. Но лишь месяц спустя правительство утвердило персональный состав его членов. Эту затяжку М. В. Вишняк объясняет тем, что, учитывая отношение к данному вопросу различных партий и организаций, правительству пришлось отказаться от разработки проекта только силами юристов. И только 25 мая Особое совещание открыло свои заседания.

Председателем Особого совещания стал Ф.Ф. Кокошкин, признанный знаток права. В его состав были назначены также видные учёные Н.И. Лазаревский, В.М. Гессен, С.А. Котляревский, Б.Э. Нольде, В.В. Водовозов, историк-академик А.С. Лаппо-Данилевский и другие. Впоследствии этот состав разросся до сотни членов и представлял собою по оценке Б.Э.Ноль де «многоголовое сборище, почти парламент», что часто затрудняло выработку единого мнения и увеличивало сроки подготовительной работы.

Пытаясь сократить подготовительный цикл, Исполком Петроградского Совета в конце марта также создал Комиссию по Учредительному собранию во главе с трудовиком Л.М. Брамсоном. В неё вошли в основном представители правонароднических партий, в частности, эсер Н.В. Святицкий, трудовики В.В. Водовозов и В.Б. Станкевич. Выработанные ими рекомендации по проекту избирательного закона отражали коллективное мнение советских кругов (пропорциональная система выборов, понижение возраста избирателей и пр.) и должны были стать демократическим противовесом либеральному проекту Особого совещания. Выступая на Всероссийском совещании Советов 2 апреля, В.Б. Станкевич, отдавая отчёт во всей трудности работы, определил самым ранним сроком созыва собрания сентябрь. Таким образом, советские лидеры сняли подозрения в адрес «буржуазного» правительства в намеренном затягивании дела и разделили с ним ответственность за положение дел с Учредительным собранием ещё до того, как вошли в состав коалиционного министерства в мае 1917 г. На том же Всероссийском совещании Советов И.Г. Церетели сказал, что есть лишь один способ объединить народное движение - вести его под знаменем Учредительного собрания к демократической республике!

Но слишком долгим оказался этот путь. По оценке лидера партии эсеров В.М. Чернова, «главною причиной затяжки с Учредительным собранием было то, что кадетская партия ультимативно настаивала на соблюдении всех формальностей процедуры по организации выборов», не допуская участия в них «самочинных органов народной власти». Однако то, что было приемлемо для эсера Чернова, совершенно противоречило правосознанию профессиональных юристов-кадетов. Ф.Ф. Кокошкин, выступая на УП съезде кадетской партии, возражал против того, чтобы жертвовать формальностями ради ускорения дела: «Скорейший созыв Учредительного собрания чрезвычайно важен, но не менее важно, чтобы воля народа выражалась самым правильным образом». Другой кадет В. Д. Набоков считал главным виновником этой затяжки исполком Совета. Он полагал невозможным ускорить дело путём упрощения всей процедуры, так как начался бы немедленный поход против правительства с обвинением его в намерении составить закон кабинетным, бюрократическим путём. «Законничество» кадетских юристов воспринималось как саботаж, и всё более отставало от необходимости срочного решения проблем. Абсурдное сочетание доктринального упрямства и практической неискушённости, замечает по этому поводу В.П. Булдаков, обычно подстёгивает правовой беспредел.

В результате длительных дебатов в конце июня появился Закон о выборах в Учредительное собрание. В нём нельзя увидеть признаков какого-либо предпочтения или стеснения одной из групп населения. Особое совещание справедливо подчёркивало, что «столь широкое осуществление начал всеобщности на выборах неизвестно доселе ни одному законодательству, и Россия в этом отношении идёт, несомненно, впереди других стран». Состав избирателей был так широк, как нигде в мире. В Европе в это время только в Швейцарии могли голосовать, как в России 20-летние. Крупным демократическим достижением было и предоставление избирательного права женщинам. Причём, противники равноправия женщин уверяли, что женщины ничего в политике не смыслят, склонны к крайностям и поддадутся демагогии большевизма. Высказывались опасения в консервативности женщин, что они «по большей части ещё плачут по Николаю Второму». Избирательный закон не предусматривал каких-либо ограничений имущественного и образовательного характера. Не было и ценза оседлости: в избирательные списки включались все лица, прибывшие на территорию избирательного участка к моменту их составления.

Нигде в мире, кроме России, не имели тогда избирательного права военнослужащие. Закон способствовал приобщению к политической жизни и государственно-правовому оформлению ряда народов и территорий, прежде лишённых права голоса и представительства в высших законодательных учреждениях страны. Это касалось малых народов Севера, Сибири, дальнего Востока, Средней Азии, Казахстана.

М.В. Вишняк, один из соавторов избирательного закона, констатировал: «огромный дефект закона - его совершенство». Закон не предусматривал никакого процентного порога, что было вполне демократично, благоприятствовало малым партиям, но уподобляло будущее законодательное собрание лоскутному одеялу. «Вводить всеобщее избирательное право... в стране с традициями авторитаризма, патриархальности, сословности, размытыми отношениями собственности, минимумом политической грамотности (не говоря уже о грамотности элементарной) было одной из величайших нелепостей, - считает В.П. Булдаков. - Закон должен соответствовать уровню правосознания активной части населения». Несмотря на то, что в Законе отразились противоречия революции, - стремление максимальной правовой либерализации его создателей вступило в противоречие с эгоизмом и нетерпением народных масс - он явился плодом компромисса.

Тем не менее, неоднократный перенос сроков выборов в Учредительное собрание свидетельствовал о неуверенности правительства и его политических союзников и вселял надежду в их противников.

РСДРП (б) по отношению к Учредительному собранию занимала собственную позицию. Лидеры партии не могли отбрасывать лозунг Учредительного собрания, зная, что он имеет много сторонников в массах. Поэтому, в Манифесте бюро ЦК от 27 февраля с Учредительным собранием они связывали закрепление революционных завоеваний и установление демократической республики. В Московском Совете в те же дни В.А. Аванесов и В.П. Ногин почти в одинаковых выражениях говорили о том, что все силы надо направить на борьбу за созыв Учредительного собрания и установление демократической республики, которая и осуществит требования пролетариата.

Дата добавления: 2015-08-28