Прошло две недели. Теперь я живу в Голливуде. Я, Бэкки Брэндон, в девичестве Блумвуд, живу в Голливуде. Я живу в Голливуде! Я постоянно твержу это вслух но, это все равно, что говорить: «Я живу в

Прошло две недели. Теперь я живу в Голливуде. Я, Бэкки Брэндон, в девичестве Блумвуд, живу в Голливуде. Я живу в Голливуде! Я постоянно твержу это вслух но, это все равно, что говорить: «Я живу в волшебной стране».

Дом, который мы арендуем на Голливуд Хиллс, сделан практически полностью из стекла и в нем так много санузлов, что я понятия не имею, что нам с ними делать. А еще в нем есть гардеробная и летняя кухня. И бассейн! И специальный работник, обслуживающий его! (Он идет в довесок к дому и, к сожалению, ему пятьдесят три и у него брюшко).

Самое невероятное тут – это пейзажи. Каждый вечер, когда мы сидим на балконе и наблюдаем за мерцающими голливудскими огнями, мне кажется, что мы попали в сказку. Странное это место, Лос-Анджелес. У меня не получается полностью в него погрузиться. Он не похож на европейские города, где, приехав в центр, думаешь: «О, да, вот я и в Милане/ Амстердаме/ Риме». В Лос-Анджелесе едешь по бесконечным широченным дорогам, выглядываешь из окон и думаешь: «Неужели, мы все еще здесь?»

А еще соседи здесь не очень-то «соседские». Тут никого не видно. Люди не заглядывают за забор, чтоб поболтать. Они просто выезжают и заезжают через электронные ворота, и к тому моменту как успеваешь добежать до них с криком: «Привет! Меня зовут Бэкки! Не хотите ли чашечку…», они исчезают из виду. Мы повстречали одного соседа - пластического хирурга по имени Эли. Он показался мне очень дружелюбным, мы мило поболтали о ценах на аренду и о «микролифтинге» - его специализации. Однако все время он оценивал меня критическим взглядом. Уверена, он обдумывал, что б исправил, окажись я у него на операционном столе. Кроме него, я все еще ни с кем не познакомилась с нашей улицы. Ну да ничего. Не важно. Я встречу кого-то. Обязательно встречу.

Я надеваю танкетки из рафии, откидываю волосы и оцениваю свое отражение в массивном зеркале в нашей прихожей. Оно расположено на гигантском резном буфете, напротив двух громадных кресел, которые стоят на полу из мексиканской плитки. Все в этом доме массивное: мягкий Г-образный диван в гостиной, на котором уместится с десяток человек; кровать с пологом в хозяйской спальне на которой мы с Люком просто теряем друг друга; просторная отдельная кухня с тремя духовками и сводчатым кирпичным потолком. Даже двери огромные, Средиземноморского типа, выструганные из термообработанной древесины с рабочими замками. Я вытащила все ключи, хотя они и очень красивые. (Минни и ключи – вещи несовместимые). Должна сказать, дом - просто восхитительный.

Но сегодня для меня главное не дом, а моя одежда. Я полностью сосредотачиваюсь на ней в поисках малейших недоработок. Давненько я так не переживала по поводу своей внешности. ОК, небольшой ликбез. Топ: Alice + Olivia. Джинсы: J Brand. Сумка с кисточками: Danny Kovitz. Крутая заколка: из винтажного магазина. Я пробую несколько поз, прохаживаясь взад и вперед. Кажется, я неплохо выгляжу, Но выгляжу ли я достаточно хорошо для Лос-Анджелеса? Я примеряю пару очков Oakley, потом - пару крупных очков от Tom Ford. Хмм. Не уверена. Очень смело… или чересчур?

Внутри все трепещет от нервов, а все потому что сегодня очень важный день. Я веду Минни в детский сад. Он называется Детский сад «Маленький листок», и нам очень повезло получить там место. Кажется, сюда ходят дети некоторых звезд, поэтому я определенно буду стремиться попасть в Родительский комитет. О, если б мне удалось пробраться в узкий круг избранных. Если б мне довелось организовать праздник вместе с Кортни Кокс или еще с кем-то! Ведь это возможно, не так ли? А потом она бы познакомила меня со всем актерским составом «Друзей» … может мы поплыли бы на яхте или еще что-то в этом роде…

- Бэкки? – голос Люка прерывает мои мысли и он заходит в прихожую, - я тут заглянул под кровать…

- О, привет, - поспешно перебиваю его, - Какие солнцезащитные очки надеть?

Люк равнодушно наблюдает за тем, как я надеваю сначала Oakley, а потом Tom Ford, а затем еще пару черепаховых из Top Shop, которые стоили всего 15 фунтов, но просто отпадные, поэтому я купила аж три пары.

- Да какая разница, - отвечает он, - Ты же просто отводишь ребенка в садик.

В изумлении гляжу на него. Просто отвожу ребенка в садик? Просто отвожу в садик? Он что не читает US Weekly? Все знают, насколько важен этот процесс! Именно возле школ и садиков папарацци снимают звезд, которые ведут себя как обычные родители. Именно там люди и выставляют напоказ свои ежедневные наряды. Даже в Лондоне, все мамочки оглядывают друг друга с ног до головы и щеголяют новыми сумками. Так насколько же все серьезней в Лос-Анджелесе, где у всех идеальные зубы и пресс, а половина и вообще настоящие звезды?

Я одену Oakley, решаю я, и цепляю их на голову. Минни забегает в холл и я беру ее за руку, чтоб оценить как мы выглядим вместе. На ней миленький желтенький сарафанчик и белые очки, волосы убраны назад милейшей заколкой-пчелкой. Думаю, пойдет. Мы похожи на типичных мать и дочь из Лос-Анджелеса.

- Ну, все? – говорю я Минни, - Сегодня у тебя будет замечательный день в садике! Ты будешь играться, может, сделаешь хорошенькие кексы с посыпкой…

- Бэкки, - снова начинает Люк, - Я заглянул под кровать и нашел вот это, - и он показывает портплед, - Это твой? Почему он под кроватью?

- А...

Я поправляю хвостик Минни, пытаясь выиграть время. Черт. Ну чего ему лазить под кроватью? Он – занятой влиятельный бизнесмен. Откуда у него время лазить под кроватями?

- Это для Сейдж, - в конце концов отвечаю я.

- Для Сейдж? Ты купила для Сейдж шубу в пол из искусственного меха? – он пораженно смотрит на меня. Ну, серьезно, он даже не удосужился рассмотреть как следует. Она не в пол, а до середины бедра.

- Думаю, ей будет к лицу, - отвечаю я, - Она подходит к ее цвету волос. Это совершенно новый образ.

Люк, кажется, полностью сбит с толку. – Зачем ты покупаешь для нее одежду? Ты же даже не знаешь ее?

- Не знаю пока, - исправляю я его, - Но ты же познакомишь нас, разве не так?

-Ну, да, когда-нибудь.

-Ну вот! Ты же знаешь, я хочу стать стилистом, и Сейдж будет замечательной клиенткой. Поэтому я создаю для нее новые образы. Вот и все.

- Погоди-ка секундочку, - он изменяется в лице, - Под кроватью есть и другие сумки. Только не говори, что…

Проклинаю себя на чем свет стоит. Больше никогда в жизни ничего не стану прятать под кровать.

- Это все покупки для Сейдж?

Он в таком ужасе, что надо срочно защищаться. Сначала Сьюз, а вот теперь Люк. Они что, ничегошеньки не понимают в бизнесе? Они что, не понимают, что для того чтобы стать самым крутым стилистом в Голливуде, нужна одежда? Это все равно, что играть в теннис без ракетки.

- Это не «покупки»! Это важные деловые расходы. Ты же покупаешь скрепки. Или ксероксы. К тому же я использовала эту одежду для своего портфолио. – убедительно добавляю я, - Я сделала несколько великолепных снимков со Сьюз. Поэтому, вообще-то, я сэкономила деньги.

Кажется, я его не убедила. – И сколько ты потратила? – спрашивает он.

- Не думаю, что нам стоит обсуждать деньги перед Минни, - чопорно отвечаю я, беря ее за руку.

- Бэкки… - Люк смотрит на меня длинным уставшим взглядом. Его губы искривлены, брови сдвинуты. Это еще одно из выражений Люка, с которым я уже знакома. Оно означает: «Как так сказать Бэкки, чтоб при этом она не приняла все близко к сердцу?»

(Это так не справедливо, я ведь никогда ничего не принимаю близко к сердцу.)

- Ну? – говорю, - Что такое?

Люк сразу не отвечает. Он подходит к гигантскому креслу и поправляет полосатое мексиканское покрывало. Может показаться, что он специально становится так, чтоб между нами было кресло.

-Бэкки, ты только не обижайся.

Плохое начало разговора. Уже можно обидеться от одного лишь того, что он считает, что я могу обидеться. Да и вообще, чего мне обижаться? Что он собирается сказать?

- Не обижусь, - отвечаю, - Конечно, не обижусь.

- Я тут слышал хорошие отзывы о месте, которое называется… - он медлит, - «Золотой Мир». Ты о нем слышала?

Слышала ли я о нем? Любой, кто хоть раз читал журнал People, знает о «Золотом Мире». Там носят браслеты и занимаются йогой, там звезды лечатся от зависимостей, а потом притворяются, что просто отдыхали.

- Конечно, слышала. Это - реабилитационный центр.

- Не просто реабилитационный центр, - замечает Люк, - У них есть много различных программ и они работают с различными… нарушениями. Девушка парня, который рассказал мне о нем, была настоящим «Плюшкиным». Это разрушало ее жизнь. Она обратилась в «Золотой Мир» и они помогли ей справиться с этой проблемой. И я подумал, что такое место может оказаться полезным. Для тебя.

Пытаюсь переварить услышанное.

- Для меня? Но я не «Плюшкин». Я не алкоголичка.

- Нет, но у тебя… - он потирает нос, - У тебя были проблемы с перерасходом, разве не так?

Я резко вбираю воздух. Это удар ниже пояса. Серьезно ниже пояса. Да, у меня когда-то были незначительные проблемы. Да, у меня было пару малюсеньких финансовых проблем. Если б то была не я, а фондовый индекс «Файнэншл таймс» их бы назвали «поправками», скинули в конец финансового отчета и забыли. А не вытаскивали при любой возможности. Не предлагали бы реабилитацию.

- Так теперь я наркоманка? Ну, спасибо, Люк!

- Нет, но…

- Поверить не могу, что ты меня в этом обвиняешь при ребенке, - и я театрально прижимаю Минни, - Может, ты думаешь, что я неподходящая мать?

- Нет, - Люк потирает затылок, - Это была просто идея. Помнишь, Няня Сью предлагала то же самое?

Я кидаю на него мрачный взгляд. Не хочу больше слышать о Няне Сью. Больше никогда в жизни не найму подобного так называемого «эксперта». Ее задачей было помочь нам с поведением Минни, а она чем занялась? Сосредоточилась на мне. Начала говорить о моем поведении, как будто бы оно имело хоть какое-то отношение к проблеме.

- Как бы там ни было, «Золотой Мир» – американское учреждение, - мне почему то кажется, что это беспроигрышный аргумент, - А я – британка, поэтому…

Кажется, Люк озадачен. – Ну и что?

- Ну и то, что ничего не получится, - терпеливо говорю я, - если у меня и есть проблемы, которых на самом деле у меня нет, то эти проблемы британские. Совсем другие.

- Но …

- Хочу Бабу, - вмешивается в разговор Минни, - Хочу делать кексы с Бабой. Пожалуйста. Пожааалууйста.

Мы с Люком одновременно смотрим на нее. Минни сползла на пол и теперь сидит, скрестив ноги, и с дрожащей нижней губой смотрит на нас. – Хочу делать кексы с Бабой, - настаивает она, на ее ресничке уже дрожит слезинка.

Минни называет Бабой мою маму. О, господи, она соскучилась по дому.

- Солнышко! – крепко обнимаю я Минни, - Любимая моя девочка. Мы все хотим встретиться с Бабой, и очень скоро мы ее увидим, но сейчас мы в другом месте и у нас тут будет много новых друзей. Очень много новых друзей. – Повторяю я, будто бы убеждая себя.

- И чего это вдруг? – вопросительно шепчет Люк.

- Не знаю, - пожимаю я плечами, - Думаю, потому что я упомянула о кексах с посыпкой, а она часто делает такие кексы с мамой…

- Минни, дорогая, - Люк тоже опускается на пол и усаживает ее к себе на колено, - Давай посмотрим на Бабу и скажем ей «Привет!», давай? – Он достает мой телефон из резного комода и открывает фотографии. – «Так, посмотрим-ка, вот она! Баба и Деда! – и он показывает Минни фото мамы с отцом, одетых в костюмы для вечера фламенко в бридж-клубе. – А вот и Уилфи, - он перелистывает следующую фотографию, - И тетя Сьюз…

При виде Сьюз, радостно улыбающейся с экрана моего телефона, я тоже внезапно чувствую тоску. По правде говоря, хоть я и не признаюсь в этом Люку, мне немного одиноко в Лос-Анджелесе. Все такие отдаленные, не с кем поговорить по-соседски и работы тоже нет…

- Скажи, «Привет, Баба!», уговаривает Люк Минни и через минуту, она легонько машет фотографии на телефоне, слез и след простыл. – Знаешь, дорогая, может и страшновато начинать все с нуля, но скоро мы познакомимся с множеством людей в Лос-Анджелесе, - он указывает на экран, - Скоро в этом телефоне появятся фотографии всех наших новых друзей. Сначала всегда тяжело, но все наладится, я уверен. – Он говорит с Минни или со мной?

- Ну, нам пора,– благодарно ему улыбаюсь, - Минни – играться с новыми игрушками, а мне – заводить новых друзей.

- Молодцы, девчонки! – он обнимает Минни и поднимается, чтоб поцеловать меня, - Сделайте их.

Детский сад Минни находится где-то на Франклин Авеню, и, хотя я туда уже ездила разок, все равно приезжаю слегка взволнованная. Господи, в Лос-Анджелесе за рулем не расслабишься. Я еще никак не привыкну к арендованной машине. Все рычаги и кнопки почему-то не на своих местах, и по ошибке я постоянно нажимаю на клаксон. Ну, а вождение по правой стороне - это просто не по правилам. Это не естественно. В довесок ко всему, дороги в Лос-Анджелесе слишком широкие. На них чересчур много полос. Лондон куда уютнее. Там всегда знаешь, где находишься.

В конце концов мне удается припарковать свой слишком массивный Chrysler. Ну, почему мы не могли арендовать Mini? Хотя сердце все еще колотится, я облегченно выдыхаю и оборачиваюсь к пристегнутой к детскому креслу Минни.

- Мы приехали! Пора в садик! Готова, дорогая?

- Тупой американский водитель, - ровно отвечает Минни.

В ужасе смотрю на нее. Откуда она это взяла? Я такого не говорила. Или говорила?

- Минни, не говори так! Это нехорошо. Мама не хотела так сказать. Мама хотела сказать… милые американские машины!

- Тупой, - повторяет Минни, игнорируя меня, - Тупой американский водитель, тупой американский водитель, - теперь она распевает это как «Сияй, сияй маленькая звездочка» - Тупой америка-анский води-ите-ель…

Не могу же я приехать первый раз в американский детский сад с Минни, которая распевает «Тупой американский водитель».

- Тупо-ой америка-анский води-итель.. – теперь уже она поет все громче и громче, - Тупо-ой америка-анский водииии-итель …

Может притвориться, что это давно забытая британская детская песенка?

Неет.

Но не могу же я сидеть тут целый день. На улице уже появляются другие массивные внедорожники, из которых выходят другие мамочки с маленькими детьми. А предполагалось, что мы приедем пораньше.

- Минни, пока мы идем в садик, ты можешь скушать печеньку! – говорю я, - Но мы должны вести себя тихо-тихо, как мышки. Никакого пения, – уточняю я.

Минни замолкает и с подозрением смотрит на меня: - Печенье?

Вот и результат. Фуух.

(Ну, ладно, знаю, что плохо подкупать детей, поэтому я скормлю ей немного больше спаржи попозже, что нивелирует этот проступок).

Я поспешно выхожу из машины и отстегиваю Минни. Вручаю ей шоколадно-вафельный батончик из экстренной заначки и мы выходим на тротуар.

В смысле, на пешеходную дорожку. Нужно привыкать к новым названиям.

Приближаясь к садику, я высматриваю папарацци, но не замечаю ни одного. Они, должно быть, попрятались в кустах. Я мимоходом изучаю лица нескольких мамочек, которые заводят своих малышей садик.

Хмм. Не думаю чтоб кто-то из них был знаменитостью, хотя все они спортивные, загорелые с блестящими волосами. Большинство из мамочек одеты в спортивную форму, и я отмечаю, что завтра тоже надо одеть форму. Я так хочу вписываться сюда. Я хочу, чтоб Минни сюда вписалась, и чтоб мы обе завели множество друзей.

- Ребекка!

Нас приветствует Эрика, и я с облегчением улыбаюсь при виде знакомого лица. Эрике около пятидесяти, у нее прямые рыжие волосы и очень яркая одежда, как у какого-то персонажа из детского мультика. Она - руководитель Ясельной Программы и уже успела отправить мне кучу и-мейлов про «Перемещение и Разделение», и «Радость обучения и Самопознания», что, я думаю, означает умение одеваться, хотя и не осмеливаюсь спросить.

- Добро пожаловать в «Маленький Листочек», Минни! – добавляет она, и провожает нас в Ясельный обучающий центр, который представляет собой комнату, заполненную игрушками, похожую на игровую комнату в Британии, с тем лишь различием, что тут они называют игрушки «инструментами развития». – У Вас получилось припарковаться? – спрашивает она, вешая бутылочку с водой Минни на ее крючок. – Знаю, что сегодня у некоторых родителей были с этим проблемы.

- Нет, все в порядке, спасибо, – отвечаю, - Получилось.

- Где тормоз? – вдруг говорит Минни и смотрит на Эрику, - Где чертов тормоз в этой чертовой дурацкой машине?

Я заливаюсь ярким румянцем.

- Минни, - резко говорю я, - Прекрати! Где ты этому… Боже, я даже не знала…

- Тупые американские води-ители, - снова она начинает напевать свою песенку, - Тупые американские води-ители…

Мне хочется провалиться на месте. Я вижу, что Эрика пытается скрыть улыбку, и еще пара ее помощниц смотрят на нас. Отлично.

- Очевидно, Минни - очень восприимчивый ребенок,- вежливо замечает Эрика.

Да, уж. Чересчур восприимчивый. Больше никогда ничего при ней не скажу.

- Это точно, – пытаюсь успокоиться я, - Боже, какая милая песочница. Ну, давай, Минни, иди-ка поиграй с песочком!

- А теперь, как я уже Вам объясняла, мы в «Маленьком Листочке» реализуем программу временного разделения, - говорит Эрика, глядя как Минни радостно копошится в песке. – Это начало ее независимого пути как личности в этом мире. Это ее первые шаги независимо от Вас. Она должна сделать их сама.

- Именно так, - я заворожено смотрю на Эрику. Она описывает первый день малыша в садике так, как будто бы это какое-то эпическое кругосветное путешествие.

- Поэтому я прошу Вас, Ребекка, в первое утро остаться с Минни. Последить за ней. Подбодрить. Отметить новые интересные открытия, которые она сделает; посмотреть на мир ее взглядом. Поначалу Минни будет осторожна. Нужно постепенно ознакомить ее с концепцией жизни отдельно от Мамы. Наблюдать, как она постепенно распускается. Вы будете поражены ее успехами!

-Понятно. Отлично! – постоянно киваю я.

Неподалеку я замечаю еще одну маму, которая сидит возле беленького кучерявого мальчика. Она худая как щепка и одета в несколько футболок (Я-то знаю, что каждая из них стоит сотню долларов, чего моя мама никогда в жизни не понимала) и внимательно наблюдает за тем, как ее малыш размазывает краску на листе бумаги.

- Необычный цвет, Исаак, - серьезно замечает она, - Мне нравится мир, который ты создал. - Она даже глазом не моргнула, когда он запачкал краской лицо. – Молодец, ты самовыражаешься на собственном теле, - говорит она.

- Ты сделал свой выбор, Исаак. Мы можем выбирать.

Чтоб мне провалиться! Они тут так серьезно все воспринимают. Но, если я хочу вписаться, я тоже должна походить на них.

- Я буду неподалеку, если что, - улыбается Эрика, - Наслаждайтесь первым утром совместных открытий!

Когда она уходит, я выключаю телефон. Эрике удалось меня вдохновить. Я полностью сосредоточусь на Минни.

Только есть маленькая проблемка. Эрике легко сказать «останьтесь с Минни». Я бы с удовольствием. Я бы с удовольствием как заботливая мамочка, ну, например, дельфиненка, сопровождала бы своего детеныша на каждом шагу.

Но у мам-дельфинов нет Лего, об которое они постоянно спотыкаются или кукольных домиков, которые постоянно попадаются под ноги, или малышей, которые не могут решить, куда же они идут. Через три секунды песочница надоела Минни и она побежала на улицу на трехколесный велосипед. Только я выхожу на улицу, натыкаясь на коробку кубиков, как она меняет направление и бежит обратно за куклой. Потом она снова летит на улицу, чтоб спустить куклу с горки. Раз десять она носится туда-сюда. Я уже выбилась из сил, просто пытаясь находиться рядом с ней.

Я постоянно стараюсь поддерживать поток вдохновляющей болтовни, но Минни, она, кажется, совсем ни к чему. Вся ее утренняя обеспокоенность куда-то улетучилась и когда я только что попыталась обнять ее, она выкрутилась с криком: «Не обнимай, мама! Игрушки!»

- Сейчас ты знакомишься с... э… гравитацией! – говорю я, когда она роняет плюшевого мишку на пол. – Чудесно, дорогая! А теперь, ты хочешь самовыразиться с помощью воды? – Минни подошла к ванночке на ножках и теперь яростно разбрызгивает воду во все стороны. – Ты решила обрызгать себя с ног до головы… Ааах! – восклицаю я, когда Минни брызгает мне в лицо, - Ты решила обрызгать и меня тоже. Ух, ты!. Это было … необычное решение.

Минни меня даже не слушает. Она уже бежит к маленькому, просто великолепному, похожему на пряничный домик кукольному особняку. Я поспешно следую за ней и чуть не спотыкаюсь о разноцветный скомканный коврик с алфавитом.

- Ну, а теперь ты забралась в домик! – говорю, пытаясь придумать, чтоб еще такого сказать, - Ты открываешь для себя окна. Можно, я тоже войду?

- Нет, - отвечает Минни, и захлопывает дверь у меня перед носом. Хмурясь, она выглядывает из окошка. – Нет, мама! Дом Минни! – и она со стуком закрывает ставни. Выбившись из сил, я присаживаюсь на корточки. Я уже не знаю что еще такого может «открыть» для себя Минни, фантазия не работает. Так хочется выпить чашечку кофе.

Я беру проволочный лабиринт с бусинами, и от нечего делать начинаю возиться с ним. Неплохая игра. Нужно перевести разноцветные бусины в четыре угла, что на самом деле сложнее, чем кажется сначала…

- Ребекка?

Я виновато вскакиваю, роняя лабиринт на коврик, - О, Эрика!

- Ну как Минни? – улыбается Эрика, - Она учится постепенно делать самостоятельные шаги?

- Она играет в домике, - улыбаясь отвечаю я, и открываю ставни, но домик пуст. Черт. – Ну, она была в домике… - лихорадочно ищу Минни глазами, - А, вон она. – Взяв какую-то девочку за руку, Минни водит ее по комнате, напевая песенку «Мой старик - мусорщик», которой научил ее мой отец. Я пытаюсь проследовать за ними, однако, это не так уж и просто когда по полу разбросаны все эти грузовики и пластиковые кубики.

- Умничка! – окликаю ее я, - ты самовыражаешься через пение! Э… может, хочешь рассказать, как ты себя чувствуешь?

- Нет, - отвечает Минни, и не успеваю я добраться до нее, как она тут же выскакивает во двор, забирается на горку и ликующе смотрит вниз.

Гляжу на Эрику, которая, кажется, потеряла дар речи.

- Минни очень… самоуверенный ребенок, - в конце концов замечает она, - Очень независимый.

- Э… да.

Мы наблюдаем за тем как Минни крутит скакалку над головой как лассо. Скоро и остальные дети на горке начинают повторять за ней и кричать: «Мой старик – мусорщик! Мой старик – мусорщик!» – хотя, они, наверное, и понятия не имеют кто такой мусорщик. Они, должно быть, называют его «сборщик мусора» или «уборщик отходов» или еще что-то в этом роде.

- Кажется, Минни минует переходный период с большой уверенностью, - в конце концов замечает Эрика. – Ребекка, может, хотите подождать в Комнате для родителей? Это помещение для родителей, чьи дети находятся на завершающем этапе переходного периода. Таким образом можно обеспечить близость, но одновременно и независимость, и помочь ребенку обрести чувство собственного «я», все еще ощущая Вашу защиту.

Из всего, что она сказала, я услышала лишь «посидеть в Комнате для родителей», что должно быть намного интереснее чем «как полная идиотка, спотыкаясь на грузовики, преследовать свою дочь».

- С удовольствием.

- Также, мы считаем, что родителям будет полезно обменяться взглядами на вопросы воспитания детей. Я уверена, что у Вас масса вопросов по расписанию … социализации.

- Да, - оживляюсь я, - Вообще-то меня интересует, часто ли у вас проводятся утренние встречи с мамами, вечеринки и все в этом роде?

Эрика кидает на меня странный взгляд. – Я имела в виду - социализацию детей.

- Точно, - прокашливаюсь я, - Конечно, детей.

Когда мы подходим к светлой деревянной двери с надписью «Комната для родителей», меня охватывает возбуждение. Ну, наконец-то! Возможность обзавестись новыми друзьями. От меня требуется лишь с головой погрузиться в школьную жизнь и вызываться на все виды заданий, тогда, я непременно познакомлюсь с какими-нибудь милыми людьми.

- Вот мы и пришли. – Эрика раскрывает дверь в комнату, обставленную яркой разноцветной мебелью из пенорезины. В комнате оживленно болтают три, одетые в спортивную форму, женщины. При виде нас, они прерываются и дружелюбно улыбаясь оборачиваются. Я улыбаюсь в ответ, замечая, что у одной из них та крутая вышитая сумка, к которой я присматривалась в Fred Segal.

- Позвольте представить вам Ребекку, - говорит Эрика, - Ребекка только приехала в Лос-Анджелес, а ее дочка Минни присоединится к нашей Ясельной Программе.

- Здравствуйте! – машу всем в комнате, - Рада познакомиться.

- Я – Эрин.

- Сидни.

- Карола. Добро пожаловать в Лос-Анджелес! – Как только Эрика вышла из комнаты, Карола, брюнетка с вьющимися волосами и интересными серебряными украшениями, подается вперед и спрашивает. – Вы давно тут живете?

- Нет. Мы тут временно, по работе мужа.

- И Вам удалось получить место в «Маленьком листочке»?

- Знаю! – радостно отвечаю я, - Нам так повезло!

Карола тупо смотрит на меня, а потом машет головой. – Нет. Вы не понимаете. Никто не получает место в «Маленьком Листочке» просто так. Никто.

Остальные активно кивают головами в поддержку. – Никто, – повторяет Эрин.

- Такого еще никогда не было, - присоединяется Сидни.

Я хочу отметить, что если в «Маленьком Листочке» не получишь место, тогда что тут делают все эти дети? Но они так напряжены, что лучше не стоит. Очевидно, для них это очень важный вопрос.

- Ну, мы не «просто получили место», - объясняю я, - Минни прошла вступительное тестирование. И, кажется, мой муж сделал благотворительный взнос,- неловко добавляю я.

Карола все еще смотрит на меня так, как будто бы я ничего не понимаю.

- Мы все проходим тестирования, – говорит она, - Мы все делаем взносы. Что еще Вы сделали?

- Мы написали пять писем, - решительно говорит Эрин, - Пять.

- Мы обязались построить сад на крыше школы, - говорит Сидни, - Мы с мужем уже нашли архитектора.

- Алекса занимается карате, - добавляет Карола. – Она тут по спортивному гранту.

Гляжу на них всех, открыв рот. Они что с ума посходили? Конечно. Я уверена, что это хороший садик и все такое. Но, по большому счету, это всего лишь здание, где дети кидаются друг в друга тестом для лепки.

- Ну, нам просто повезло, – виновато говорю я,- Извините.

Открывается дверь, и в комнату заходит женщина с каштановыми волосами. У нее живые темные глаза, на ней джинсы, стильный синий топ, который прикрывает еще маленький животик.

-Здравствуйте! – говорит она, подходя ко мне, - Я - Фэйт. А Вы – Ребекка, не так ли? Эрика сказала, что у нас новенькая.

У нее замечательный мелодичный южный акцент, она, как по мне, должно быть родом откуда-то из Чарльстона. Или Техаса. Или может… Вайоминга? Это на юге?

Или это Висконсин?

Нет. Нет. Это сырный штат. В то время как Вайоминг …

Ладно, понятия не имею где этот Вайоминг. Нужно сложить паззл Минни со штатами и прочитать названия.

-Здравствуйте, Фэйт. – улыбаюсь я в ответ и пожимаю ей руку.- Приятно познакомиться.

- Девочки за тобой присматривают?

За тобой. Очень мило. За тобой. Может мне тоже стоит сразу говорить на «ты».

- Конечно! – говорю, чересчур активно.- Конечно, присматривают!

- И нам интересно, как ей удалось получить тут место? – обращается к Фэйт Карола.- Она заходит сюда с улицы, выписывает чек и вот она уже тут. Ну, кто так делает?

- А, разве это не Квини замолвила за нее словечко? – отвечает Фэйт, - Из-за того, что она британка? Кажется, Эрика что-то упоминала об этом.

- Ааа.. – Карола шумно выдыхает, как сдувающийся шарик, - Так вот в чем дело. Вы должны быть благодарны Квини. Она оказала Вам огромную услугу.

- Извините, а кто такая Квини? – пытаюсь выяснить я.

- Председатель нашего Родительского комитета, - поясняет Сидни. – У нее тоже дочь в Ясельной Программе. Она Вам понравится. Она такая милая.

- С ней очень весело, - соглашается Фэйт, - Она тоже из Англии! Мы зовем ее Квини потому что она говорит как ваша Королева.

- Она организовывает шикарные мероприятия, – отмечает Карола.

- А по утрам в среду она проводит уроки йоги для мам. Приводит нас всех в форму.

- Звучит, просто великолепно! – с энтузиазмом восклицаю я, - Я обязательно приду!

Это мой первый замечательный день в Лос-Анджелесе. Наконец-то у меня появляются подруги!

Они все такие доброжелательные и интересные. А эта Квини, должно быть, просто шикарная. Может, мы с ней даже станем лучшими подругами. Мы сможем сравнить свои впечатления о жизни в Лос-Анджелесе и делиться упаковками дрожжевой пасты.

- А давно эта Квини живет в Лос-Анджелесе? – спрашиваю я.

- Не очень. Может, пару лет.

- У нее был очень бурный роман, - добавляет Фэйт, - Они познакомились во вторник, а к пятнице уже были женаты.

- Да ну.

- Точно, – смеется Фэйт, - Это замечательная история. Попроси ее рассказать. – Она выглядывает из окна и смотрит на парковку. – А вот и она лично. – Она машет и делает кому-то знак, а я выпрямляюсь в ожидании.

- Квииини! – восклицает Карола когда открывается дверь. – Познакомься с Ребеккой.

- Огромное спасибо что помогли нам… - по мере того как открывается дверь говорю я. Но потом, все внутри как-то съеживается и я теряю дар речи. Нет. Только не это.

Мне не удается удержать легкий стон, от чего Карола кидает на меня странный взгляд.

- Ребекка, познакомься с Квини. Или, вернее, с Алисией.

Это - Сучка-Длинноногая-Алисия.

Здесь. В Лос-Анджелесе. В садике Минни.

Все тело будто бы сковало, ног не чувствую. Если бы я не сидела - точно рухнула бы.

- Привет, Ребекка, - мягко говорит она, и я невольно содрогаюсь. Я не слышала этот голос уже несколько лет. Она все еще высокая, худая блондинка, но изменился ее стиль. На ней просторные брюки для йоги, серый топ и кеды. Раньше я видела Алисию лишь на шпильках. Ее волосы собраны в низкий хвостик, чего раньше тоже не было. Оглядывая ее, я замечаю бело-золотой браслет на ее запястье. Не такой ли браслет носят в «Золотом Мире»?

- Вы знакомы? – заинтересованно спрашивает Сидни.

Мне хочется разразиться истерическим хохотом. Знаем ли мы друг друга? Еще бы. Несколько лет назад Алисия пыталась разрушить мою карьеру, репутацию, бизнес моего мужа и нашу свадьбу. Она постоянно подкапывалась ко мне и унижала при любой возможности. От одного взгляда на нее мне хочется бежать куда подальше.

- Да, - удается ответить мне, - знакомы.

- Так вот почему ты рекомендовала Ребекку! – никак не уймется Карола, - А я все думала, как ей удалось получить место в такие короткие сроки?

- Я перекинулась словечком с Эрикой, - отвечает Алисия.

Даже ее голос как-то поменялся. Он стал ниже и спокойней. Вообще, манера ее поведения стала спокойней. Как-то жутковато. Как будто бы она сделала пластику души.

- Ну, разве ты не милашка? – Фейт с обожанием обнимает Алисию за плечи, - Ребекке очень повезло, что у нее такая подружка!

- Мы все Ребекке о тебе рассказали, - вставляет Карола, - А, оказывается, она и так все знала!

- Я сильно изменилась с тех пор, как мы в последний раз виделись, Ребекка, - мягко смеется Алисия, - Когда это было?

Я в таком шоке, что у меня буквально отвисла челюсть. Когда это было? Да как она смеет спрашивать? Разве это не отпечаталось в ее мозгу на всю жизнь так, как в моем?

- На моей свадьбе, - удается выдавить мне. Откуда тебя брыкающуюся и орущую выпроводили, когда ты пыталась сорвать праздник.

Я жду увидеть хоть какой-то отблеск понимания, сожаления, осознания, хоть чего-нибудь. Но в ее глазах лишь странное, пустое спокойствие.

- Да, - задумчиво отвечает она, - Ребекка, я знаю, что у нас были моменты, которые стоит оставить в прошлом, – она мягко касается моего плеча и я с отвращением отступаю, - может нам стоит встретиться за чашечкой мятного чая и обсудить все, вдвоем, только мы с тобой?

Что? Как ей удалось свести все те ужасные события, которые произошли между нами до простых «моментов»?

- Я не… Ты не можешь просто… - внезапно я замолкаю, в горле пересохло, сердце готово вырваться от негодования, мысли в полном беспорядке. Я не знаю что сказать.

Мне хочется сказать «Нет!». Мне хочется сказать: «Ты что, шутишь? Мы не можем забыть все, что произошло между нами.»

Но я не могу. Я на чужой территории. Я стою в комнате для родителей в детском саду в Лос-Анджелесе, окруженная незнакомками, для которых Алисия - милашка, которая только что оказала мне огромнейшую услугу. Теперь уже подкрадывается новое чувство - жуткое, холодное осознание. Все эти женщины - подруги Алисии. Не мои, а – Алисии. Это ее компания.

В присутствии Алисии я всегда чувствовала себя ниже плинтуса. И даже сейчас, даже хотя я знаю, что я права, а она – нет, я ощущаю, как уменьшаюсь с каждой секундой. Она в крутой компании. И если я хочу к ней присоединиться, мне придется быть с ней милой. Но я не могу. Я не могу переступить через себя. Я даже не могу толком смотреть на нее, не говоря уже о совместных уроках йоги. Ну как ей удается дурить их всех? Как у них язык поворачивается называть ее «веселой» и «милой»?

Меня охватывает всеобъемлющее разочарование. Еще минуту назад мне было так радостно. Я думала, что нашла тот самый «Вход» в их мир. А теперь его загораживает Сучка-Длинноногая-Алисия. Распахивается дверь и в комнату заходит Эрика, ее цветастая накидка развевается как парус.

- Ребекка! – восклицает она, - рада сообщить, что у Минни все просто замечательно. Она невероятно быстро приспособилась, и, кажется, уже заводит новых друзей. По правде говоря, она – лидер от природы, – улыбается Эрика, - Уверена, что совсем скоро у нее будет своя маленькая банда.

- Замечательно, – мне удается выдавить улыбку, - Огромное спасибо. Это прекрасная новость.

И это так. Какое это облегчение, осознавать, что Минни чувствует себя в Лос-Анджелесе как дома, счастлива и заводит новых друзей. Конечно, в этом нет ничего удивительного. Минни очень уверена в себе и очаровывает всех подряд, и не удивительно, что она сразу вошла в струю.

Но, смотря на Алисию и ее последовательниц, меня не покидает мысль… а как же я?

Дата добавления: 2015-08-27