Подмигивает мне и, закинув сумку на плечо, хватается за ручку, чтобы открыть дверцу автомобиля.
- Нет, я не пойду.
Он смешно хмурит брови, скидывает сумку и снова усаживается на сиденье.
- Что такое?
- Мне позвонили. Честно говоря, я уже опаздываю на встречу.
- А почему я не слышал звонка?
Пожимаю плечами.
Билл разочарованно вздыхает, а в глазах мелькает тень грусти.
- Раз ты все равно опоздал, может, зайдешь ненадолго? Всего на пол часика.
- Извини, я не могу.
Снова вздох, отдающийся колотой раной в самое сердце.
- Только ты завтра пораньше приезжай, хорошо? Мне хочется побыть с тобой подольше перед отъездом.
- Обязательно.
Он наклоняется ко мне, и я целую его в нагретую солнцем щеку. Чувствую его улыбку, и от этого на душе светлеет. Он обхватывает мою шею руками и тянется к уху.
- Я тоже люблю тебя, Том. Уже давно люблю.
Его шепот приятно щекочет мне кожу. Мальчишка быстро отстраняется, послав мне воздушный поцелуй, захлопывает дверцу и идет к кованой калитке своего дома. А я еще долго улыбаюсь, выезжая на трассу, чувствуя, что проваливаюсь в небо.
Конечно, ни на какую встречу я не опаздывал. На сей раз мной руководил разум. Я никогда не был противником беспорядочных связей на одну ночь. Иногда это даже было необходимостью. Но только не с ним, только не с тем, кто так бесконечно дорог моему сердцу. Я не хочу, чтобы он о чем-то жалел. Пусть обо мне у него останутся самые светлые и теплые воспоминания.
***
Осознание того, что это наш последний день вместе пришло ко мне только тогда, когда я припарковал машину у дома Каулитцев в районе десяти утра. На улице на удивление пасмурно. Серое небо было затянуто тяжелыми тучами, и создавалось такое ощущение, что небо вот-вот разразится громом, а на город обрушится сокрушительный ливень. Я сжал пальцами руль и откинулся на сиденье, переводя дыхание. Голова гудела после вчерашней бессонной ночи. До самого утра я не прекращал думать о мальчишке, и эта сокрушительная смесь чувств и мыслей не давала мне уснуть. Я беспорядочно обводил узоры обоев над кроватью, без конца выкуривал сигареты одну за другой, чувствуя только невыносимую тоску, от которой хотелось выть в голос. Со вчерашнего вечера меня не покидало тревожное ощущение, которое когтями вцепилось мне в душу, не желая отпускать меня ни на секунду. Но это все предрассудки. Я знаю, что все пройдет, как только я коснусь тебя, как только обниму и прижмусь всем телом. Мне бы только увидеть тебя.
Я вышел из машины и захлопнул дверцу. Щелкнул кнопкой на брелке, открывая багажник. Я же не мог оставить тебя без прощального подарка, верно?
В спину резко ткнули чем-то холодным. Я обернулся, но мою руку тут же перехватил и завели за спину с такой силой, чтобы я больше не смог пошевелиться. Боковым зрением я увидел, что в бок мне упирается пистолет, а перед моими глазами из ниоткуда нарисовались три здоровенных амбала. Я попытался вырваться, и мне даже удалось ударить одного из противников в челюсть, но тот, кто стоял сзади и заводил мою руку за спину, с силой ударил меня по спине, от чего я согнулся пополам.
- Быстро в машину! – скомандовал один из парней.
В один момент все рухнуло, как карточный домик при малейшем дуновении ветра.
Этого я предугадать не мог. Накатывает жгучая ненависть. Мелкими волнами, с каждым разом набирая силу. Но через какое-то время отступает. На кого тут злиться? Я понятия не имею от кого эти люди и что им от меня нужно. Скотч, сковывающий мои руки, больно впивается в кожу, останавливая кровообращение, а уже через пару часов я чувствую, как они начинают неметь.
Окна автомобиля затонированы наглухо, и невозможно разобрать ту местность, что нечеткими контурами мелькает за окнами. Да и какая разница? Сегодня мне уже не выбраться. Тишина гулом стучит в висках, и вокруг все темнеет, потому что внезапно потяжелевшие веки, отказываются открываться вновь.
Я не смогу приехать даже в аэропорт.
Но ты же простишь меня, Билл?
Конец первой части.
Часть 2.
Pov Tom:
Яркий свет больно резанул по глазам, когда я распахнул их. Я попытался повернуть голову в сторону, чтобы оглядеться, но столкнулся с сопротивлением. Страшная головная боль не давала сделать ни единого движения. Тело было сковано жесткими ремнями, они прилегали к коже максимально плотно, причиняя страшную боль и полностью обездвиживая меня. Колкий свет лампы, возвышавшейся надо мной, создавал световой вакуум, за пределами которого невозможно было разглядеть помещение и предметы, заполнявшие его. Осознание того, что же все-таки со мной произошло, пришло ко мне далеко не сразу. Разум был затуманен, я не мог вспомнить деталей произошедшего, только обрывки. Я точно знал только одно: без помощи психотропных препаратов здесь не обошлось.
Как бы я ни напрягал память, желая вспомнить лица похитителей, результата все равно не было. Единственное, что я помнил, - приятное благоухание парфюма, которое исходило от рук Билла, когда он касался меня.
В помещении было холодно. Воздух насквозь пропитался запахом сырости и гнили. Подо мной была только влажная земля, которая комками прилипала к открытым участкам тела, обжигая кожу холодом. Ремни сдавливали тело, было трудно дышать, так как каждое движение грудной клетки, натягивало ремни еще больше и это отдавалось глухой болью. Спустя некоторое время я подстроился под свой организм и стал вдыхать мелкие порции воздуха. Боль на минуту притуплялась, но возвращалась вновь.
Я совсем потерял счет времени, полагая, что нахожусь в этой темнице целую вечность. На самом же деле я пробыл здесь всего полдня, об этом мне сообщил парень, который принес мне воды. Я по-прежнему не мог видеть его лица, потому как свет был направлен прямо на меня, заставляя щурится и плотнее сжимать веки. Я пытался выяснить у этого парня хоть что-то. Но тот не желал разговаривать, да и к тому же, судя по его односложным фразам и интонации, он вообще мало что знал обо мне и всей этой ситуации. Он выполнял то, что ему приказывали.
Pov Bill:
Я уперся двумя руками в подоконник окна своей комнаты и внимательно следил за происходящим через стекло. Внизу, около ворот нашего дома, было несколько человек, которые суетливо носились с телефонами, что-то кричали. И если бы я не знал, что у отца уже все хорошо и давно улажено, я бы обязательно подумал, что мы снова влипли в историю. Но нет, отец сегодня утром уверил меня, что все в полном порядке и мне не о чем беспокоиться. Неужели все так суетятся из-за моего отъезда?
Я хлопнул ладонью по гладкой поверхности подоконника, отвлекая тем самым себя от ненужных мыслей, и взглянул на наручные часы. Меньше, чем через полчаса мы должны выехать в аэропорт. А Тома мало того, что нет рядом со мной, так еще он умудрился отключить мобильный. Если не хотел провожать, то можно было хотя бы предупредить, чтобы я не метался от окошка в двери, прислушиваясь к каждому шороху и мечтая услышать его тихие шаги. Я даже сегодня встал намного раньше обычного. Придирчиво разглядывал свое отражение, то и дело поправляя светлую рубашку и размышляя над тем, сочетается ли она с таким оттенком джинсов и массивными украшениями.
Время отстукивало последние минуты моего пребывания в этом доме. Отец чуть слышно постучал в деревянную дверь комнаты, оповещая меня о том, что пора бы уже двигаться к выходу. Я в последний раз грустно вздохнул, спрятал мобильный в карман и захлопнул за собой дверь. Телохранители ловко погрузили мои вещи в багажник недавно купленной отцом Ауди и открыли заднюю дверцу, приглашая меня занять свое место. Я в последний раз огляделся по сторонам в надежде отыскать взглядом Тома, но наткнулся на припаркованный у ворот дома Кадиллак. Улыбка в одно мгновение засияла на моем лице и я, захлопнув дверцу, двинулся к машине, под пристальными и растерянными взглядами. Машина оказалась закрытой, да и хозяина внутри не было. Я обреченно выдохнул, растерянно разведя руками. В тот же момент отец подхватил меня под локоть и подтолкнул к машине, где меня ожидала охрана.
- Ты хочешь опоздать на самолет?! – смотрит пристально, прямо в глаза. Голос строгий. Он мог говорить таким тоном с кем угодно, но только не со мной. Не раз я замечал, что даже в те моменты, когда отец был зол на меня, он всегда старался смягчить и голос, и наказание. Сейчас же все было совсем наоборот.
- Если бы хоть кто-нибудь спросил о моем желании, то я бы вообще не поехал в аэропорт и остался бы здесь.
- Мы это уже обсуждали. И в кого ты такой упрямый?
Последние слова я оставил без внимания, только выдернул свою руку из крепкой ладони отца, отойдя на шаг назад.
- Где Том?
Я уставился на родителя и сжал губы в тонкую линию, на что тот только помотал головой из стороны в сторону.
- На задании.
- Что за глупости? Мы не на съемках детектива! – Я отбросил носком кроссовка камешек, лежавший на дороге.
- Хорошо, у Тома дела. Он не смог к тебе приехать.
- Да? А почему тогда его машина стоит здесь?
Отец растерянно забегал взглядом по нашему двору, цепляясь то за внедорожник, то за стоящую рядом охрану, то за меня. Он что-то знает, но почему-то не хочет мне ничего сказать, или попросту боится.
- Ему пришлось уехать с ребятами. С Люком, ты же знаешь Люка?
Отец расплылся в довольной улыбке и обнял меня за плечи, продолжая подталкивать к машине.
- Довелось познакомиться, – с горечью сказал я, вспоминая ту встречу в баре. Тогда я впервые приревновал Тома. И, возможно, именно тогда я понял, что с Томом у нас нечто большее, чем наигранная ненависть и дружба. – Только, пап, я не пойму, почему Том мне не сказал о своем срочном отъезде. Он даже трубку не берет.
- Почему бы тебе не спросить об этом самого Тома? Как только я его увижу, я попрошу, чтобы он сразу же перезвонил тебе. Идет?
Я кивнул и поджал губы, в душе держа обиду на Тома. Дела важнее нашей последней встречи. Он совсем как мой отец, которому бизнес и мнение чужих людей в миллионы раз важнее меня и всего того, что связано со мной. Конечно, отец покрывает Тома, потому что они все там за одно. Дверца автомобиля захлопнулась, отец сел на переднее сиденье и попросил водителя поторопиться.
Спустя полгода.
Я вошел в комнату, на ходу облизывая кончики пальцев, перепачканные клубничным кремом. Не то, чтобы я слишком уж любил заниматься готовкой, но сегодня был особый случай. Моего друга выписывают из больницы, поэтому мне бы хотелось преподнести ему настоящий сюрприз и заставить его улыбнуться. Я не был уверен в своих кулинарных способностях, но всегда считал, что главное – внимание и забота. Телефонная трубка беспощадно дребезжала громким звоном где-то в глубине комнаты, а я ходил из угла в угол, пытаясь найти её, но безрезультатно. Наконец, после третьего повторного звонка, я перевернул диванную подушку и, обнаружив там телефонную трубку, нажал на прием вызова и приложил аппарат к уху.
- Алло.
От тихого, размеренного дыхания, на том конце провода, сводит скулы. Холодок проскальзывает тонкой змейкой по позвоночнику, а сердце учащает свой ритм.
- Говорите, – едва слышно шепчу я, понимая, что не узнаю свой собственный голос.
А в ответ только гудки, короткие, обрывистые.
И я готов поспорить на что угодно, что узнаю дыхание Тома из тысяч других. Узнаю, услышу, почувствую. Откладываю трубку в сторону и замираю на мгновение, вспоминая его звонок прошлой ночью. В нем не было слов, только тишина, сказавшая мне гораздо больше и заменившая тысячу фраз.
- Это же было совсем не обязательно. Мы могли бы поесть и в кафе.
- Крис, неужели ты так сомневаешься во мне? Не бойся, не отравлю.
- Да я не об этом. Просто не хочу причинять тебе неудобств.
- Я же живу один, так что мне твоя компания будет только в радость. Задрало уже возвращаться в пустую квартиру.
- Я только на первое время, а потом подыщу себе жилье.
- Нет, будешь жить у меня столько, сколько понадобиться.
- Спасибо, Билл.
Мы остановились на светофоре, я прибавил громкость на приемнике и улыбнулся другу.
Тот ответил мне точно такой же улыбкой и отвернулся к окну, внимательно рассматривая пейзаж за стеклами моего автомобиля.
Я захлопнул дверцу, щелкнул кнопкой брелока и двинулся к дверям моего дома. Крис, секунду помедлив, направился вслед за мной, вошел в лифт, дождался, когда его двери закроются, и прижал меня к стене, опаляя мои губы горячим дыханием. Я попробовал отвернуться, но друг успел поймать мой подбородок своими цепкими пальцами и снова прижался к губам.
- Билл, не глупи.
Он провел влажным языком по моим губам, всеми силами пытаясь пробраться им в глубину моего рта. Но я выставил руки вперед и оттолкнул его к противоположной стене, отходя от Криса еще на полшага назад. К счастью, двери кабинки в этот момент с характерным звоном открылись на нужном этаже, и я шагнул в просторный холл.
- Мы уже говорили об этом.
Я открыл дверь и распахнул её перед гостем, приглашая войти. Тот кинул на пол спортивную сумку со своими вещами и повернулся ко мне.
- Знаю, но у тебя же было время передумать. Я же с серьезными намерениями, Билл.
Он безоружно поднял руки вверх, а потом похлопал себя по карманам в поисках сигарет.
- Нет, я не передумал. Более того, хочу предупредить, что если подобное повториться, я выставлю тебя за дверь!
- Все настолько серьезно?
Я кивнул в ответ и поймал удивленный взгляд блондина.
- Ладно. Черт, где мои сигареты?
- В квартире не кури, я бросил.
- Даже так? С чего это вдруг?
- Тому не нравится, когда я курю.
Блондин окинул меня насмешливым взглядом и, пройдя в комнату, плюхнулся в мягкое кресло.
- Опять этот вымышленный идеальный Том? Когда ты, наконец, перестанешь тешить себя верой в его триумфальное возвращение?
- А я и не верю. Я просто знаю, что когда-нибудь он вернется.
Pov Bill.
Всю дорогу от магазина до дома я только и мечтал о том, как войду в квартиру, налью в стакан оставшийся с прошедшего дня коньяк, кину пару кубиков льда и выпью залпом. Голова нещадно болела после вчерашней попойки с другом, которую мы назвали кодовой фразой: «Новая встреча со старыми друзьями». Правда, все старые друзья свалили домой к одиннадцати часам, а мы с Крисом продолжали пировать до рассвета. А утром меня ждала учеба и поход в супермаркет, так как по прошествии вечеринки мой дом был похож на поле после нападения саранчи. Ничего съестного в радиусе ста метров найти было невозможно. В кармане завибрировал телефон, и мне пришлось, поставить пакеты с продуктами на асфальт, чтобы ответить на вызов. Впрочем, я этому даже обрадовался; ручки плотных пакетов больно впивались в кожу рук, напоминая мне о том, что третья литровая бутылка апельсинового сока, которую я купил, явно была лишней.
- Алло.
- О, Билл! Доброе утро!
- Я что-то в этом не уверен… - буркнул себе под нос, растирая ноющую кожу рук о джинсовую ткань куртки.
- Что?
- Ничего, Крис. Что ты хотел?
- А, ну… Спросить где ты ходишь? Я проснулся, а тебя нет.
- Я был на занятиях. Скоро буду дома.
- Это здорово, потому что я уже знаю, чем мы займемся сегодняшним вечером.
- И чем же?
Я подхватил пакеты и, придерживая телефон плечом, двинулся по направлению к дому.
- Я тут копался в твоем ноутбуке и нашел немало фотографий с наших вечеринок. Помнишь? Так вот, думаю, что было бы совсем неплохо наведаться к нашей компании.
- Кто тебе разрешал брать ноут?
- Да никто, но ты и не запрещал. Так ты согласен?
- Посмотрим.
- Смотри-смотри. Ладно, я жду тебя. Пока.
- Как ты это допер?
- Руками!
Бросив тяжелые пакеты на пол и облокотившись о стену, я стал стаскивать с себя обувь.
- Я бы мог тебя встретить.
- Видимо не мог, раз этого не сделал.
Друг пожал плечами и стал рыться в одном из пакетов. Пока я снимал куртку и вешал её в шкаф, Крис уже успел найти в покупках свои любимые чипсы и, усевшись в кресло, с пребольшим удовольствием поедал их, запивая пивом.
- Спасибо за помощь!
В который раз вздохнул я, понимая, что помощи с разгрузкой пакетов мне от друга не дождаться.
Крис отсалютовал мне бутылкой пива и махнул рукой, приглашая сесть рядом.
Ладно, черт с ними, с пакетами, потом как-нибудь. Ничего скоропортящегося я не купил, а это значит, что с продуктами ничего не случится, если я разберу их позже.
- Мне никто не звонил?
- Не… И вообще, я секретарем не нанимался.
Заняв место в соседнем кресле, я отнял у Криса уже начатую бутылку пива, на что друг обиженно фыркнул, но, не растерявшись, полез еще за одной, благо со вчерашнего вечера выпивка покоилась по всей площади моей квартиры.
- А не мешало бы. Сидишь без дела, работу бы что ль какую-нибудь нашел.
- Смысл? – друг сморщил нос и слабым хлопком открыл бутылку.
- Не знаю… Но для чего-то же люди работают.
- Идиоты.
- Нет, просто нуждаются в деньгах, – без раздумий ответил я.
Крис удивленно приподнял бровь и, отставив бутылку в сторону, повернулся ко мне.
- Но мы-то с тобой в них не нуждаемся, – он сощурил глаза.
Я знал Криса не первый год, и за это время я уже успел изучить все его повадки. Так он делал только тогда, когда был в чём-то полностью уверен и хотел убедить в своих словах собеседника. И нужно сказать, у него это всегда блестяще выходило.
- Мы? - переспросил я, замечая, что парень пододвигается ближе и уже метется пересесть на мое кресло.
- Да, мы. Разве мы в чем-нибудь нуждаемся?
- Постой-ка! – я вытянул руки вперед, не давая парню, окончательно перебраться ко мне на колени. – Ты же говорил, что поживешь у меня только первое время.
- Так и есть.
- Прости, конечно, но я знать не знал, что твое «первое время» растянется на целую неделю.
- Я тебе мешаю?
- Ты - нет, но вот твои вечеринки и куча неизвестных людей, которых ты тащишь в мою квартиру, мне очень мешают.
- Я думал, что ты не против. Когда-то ты был в восторге от такой жизни, забивал скорее на учебу, а не на своего лучшего друга.
Крис недовольно поморщился и потянулся за пачкой сигарет, лежавшей на журнальном столике.
- Не начинай…
- Нет, правда. Я почти не узнаю тебя. Будто бы после той злополучной поездки к отцу моего Билла подменили и подсунули какого-то скучного, чересчур правильного зазнайку.
Я передернул плечами и снова потянулся к бутылке. Ничего подобного я за собой не замечал, но все мои старые знакомые наперебой твердили, что со мной что-то происходит. Это выражалось и в моем поведении, и в словах. Да, я взялся за учебу, стал меньше времени проводить в дурных компаниях и почти не созванивался со старыми приятелями, но я не считал, что это плохо. В этом не было ничего странного. Это было абсолютно нормально. Прошлая жизнь наскучила и уже не доставляла такого удовольствия, яркого чувства азарта.
- Скажи, Билл, тебе там отец устроил промывку мозгов?
Крис, щелкнул зажигалкой, но вовремя вспомнил о моей просьбе не курить в помещении, поэтому, скривившись, отбросил сигарету в сторону.
- Вовсе нет. Просто жизненные приоритеты, они же меняются, знаешь…
- Стоп! Все понятно: нужно тебя спасать, причем срочно.
Друг подскочил с места и, вытащив сотовый из кармана джинсовых брюк, стал тыкать по кнопкам.
Иногда мне казалось, что я совсем спятил, раз позволил парню остановиться у меня. С самого начала я знал, что это плохая идея и ни к чему хорошему это не приведет, но прошлые чувства и воспоминания о былой дружбе не давали мне поступить по-другому. Мы были знакомы с самого детства. Он – главная заводила среди дворовых мальчишек, я – вечный тихоня и скромник. Говорят, что противоположности притягиваются, так что закон сработал и в этот раз. Я уже и не вспомню, когда впервые почувствовал, что Крис мне нравится не просто как друг, но конечно, признаваться в этом приятелям и самому Крису я не стал. Крис таскал меня за собой повсюду: на заброшенные стройки, в парки со скрипучими качелями и покосившимся забором, на стрелки с другими парнями и все это, мне чертовски нравилось. Те, кто тогда присматривал за мной в Лондоне, часто запрещали мне выходить на улицу в темное время, выходить за пределы района и всегда встречали из школы. Я привык жить по правилам, и мне казалось, что это абсолютно нормально. Но в школе такую нормальность не разделяли.
Когда меня, четырнадцатилетнего парня, встречали у школьных ворот и усаживали в машину, не давая даже попрощаться с друзьями, мне становилось ужасно стыдно. Каждый мой шаг контролировался. Доходило до того, что прислуга выключала свет ровно в одиннадцать, утверждая, что в это время я должен лежать в пастели и видеть сны. Со временем я научился нарушать правила и даже втянулся в ту жизнь, что вел Крис. Мне нравилось делать все так, как делал он. Нравилось сбегать с уроков и сидеть в заброшенном парке под старой беседкой. Нравилось курить сигареты из яркой пачки. Хотя, нет, курить мне совсем не нравилось и даже казалось противным, но так делал Крис, и я повторял. Я доверял ему, мы были настоящими друзьями. И поэтому в тот момент, когда в мои неполные пятнадцать он предложил попробовать мне россыпь цветных таблеток, я без раздумий согласился. Тогда его комната наполнилась приятной туманной дымкой, я почувствовал себя невероятно расслабленным. Расслабленным настолько, что лень всецело завладевала телом, и было трудно даже двинуть рукой и заправить за ухо мешавшую прядь. Но мне и не пришлось этого делать, потому что в ту же секунду я почувствовал на своих губах вкус своего первого в жизни поцелуя. Тогда мне казалось, что я любил его. Любил всем сердцем и всей душой. Он отвечал мне тем же, всегда был очень нежен и ласков. Не припомню, чтобы я еще в чьих-то глазах видел столько этого бездонного чувства. Мы не скрывали своих отношений, он говорил, что нам просто нечего стесняться и что если я с ним, никто не позволит себе надсмехаться надо мной. Так и было. Крис пользовался огромным авторитетом, и если он считал что-то правильным, это становилось общей нормой для всех окружающих. Но вскоре наши отношения сошли на нет. Я не знаю, сколько может прожить любовь, но, наверное, бесконечная череда пьянок и походов налево уменьшает срок её годности. Мы продолжали считать себя парой, но как таковых отношений у нас не было. В один из субботних вечеров в Лондон вернулся отец. Странным было то, что он даже и не думал предупреждать о своем визите. Просто заявился в квартиру и, распахнув дверь моей спальной комнаты, больно ударил меня по щеке. Уже позже, после длинного разговора и выяснений, он рассказал мне, что знает о моих любовных похождениях и связях с Крисом. Такого отца я не знал. Со мной он всегда был ласковым и добрым папочкой, но после сложившихся обстоятельств он превратился в настоящего тирана. Сказал, что запрещает мне видеться с Крисом и вообще выходить на улицу. Строгий контроль сменился на тюремный режим. Меня ограничивали во всем, дошло до того, что у меня отобрали мобильный телефон, чтобы я не дай бог не нашел иного способа общаться с бывшим дружком.
Несмотря на то, что отношениям давно пришел конец, я с невероятной силой тосковал по другу. Устраивал истерики, крушил все то, что находилось в комнате, в которой меня запирали каждый вечер, но это не приносило никаких результатов; напротив, только ухудшало обстановку. Крис, узнав о произошедшем, тоже пытался добиться встречи со мной. И я верю, что он обязательно нашел бы способ, если бы не загремел за решетку за кражу со взломом. Сразу после этого, как по волшебству, злая колдунья освободила меня из заточения, и я зажил спокойной и размеренной жизнью, но уже без Криса.
- Я знаю, что тебе поможет развеселиться и вернуться в нужную форму!
В комнату вошел Крис; весело подбросив мобильный, он поймал его ладонью и игриво улыбнулся.
- И что же? – почти без доли интереса в голосе спросил я.
- Тебя нужно вернуть в привычную для тебя среду. Только я, ты, наша дворовая компания и приключения! – победоносно завопил Крис и все-таки плюхнулся на меня, удобно устраивая свою руку на моем плече.
- Ты изверг! Я уже не могу пить, меня тошнит от вечеринок.
- А кто говорит о вечеринках?
- Тогда что? Постой, если ты говоришь о том, о чем я думаю, то…
- Ага-а-а, – подтвердил друг, растягивая гласную.
- Не может быть. Нет! – улыбнулся я, окунаясь в воспоминания прошлых лет.
- Да, Билл. Да! – рассмеялся друг и повалил меня на спину, отчего я окончательно съехал с кресла, потащив за собой Криса.
Pov Bill.
- Как-то здесь холодно, тебе не кажется?
Я потер холодные ладони друг о друга, чтобы хоть как-то согреться.
- Куртку нужно было одевать потеплее. А то ты любитель походить в мороз с открытой спиной.
Друг хоть и любил поворчать, но всегда сопровождал свои колкие слова заботой. Он без промедлений сгреб меня в охапку и прижал к себе.
На улице сейчас было не только холодно, но еще и жутко из-за опустившейся на город беспросветной темноты. Фонарей здесь не было, да и о каком освещении может идти речь на заброшенном строительном объекте?
- Скоро они уже? Мне, правда, холодно и, знаешь ли, совсем не в кайф стоять здесь среди ночи. Я, кстати, вообще без понятия, куда ты меня привез. Мы где?
- В твоем прошлом! – зловещим голосом сказал друг, но тут же рассмеялся.
- Очень смешно! – с нотками иронии в голосе подметил я.
Я сильнее прижался к парню, пытаясь забрать у него как можно больше тепла.
- А что? По-моему, да. Расслабься и прекрати уже быть таким серьезным. Ребята сейчас приедут, тогда и повеселимся.
Я покосился на наручные часы. Судя по разговору, парни должны были приехать сюда к двум, но что-то пока я на горизонте не вижу ни одной машины.
- Кинули тебя твои ребята, что тут непонятного? Здесь их нет, на звонки не отвечают.
- Может, не слышат, а опаздывают, потому что в пробке стоят.
- Ах да, Лондон просто забит пробками в половине третьего ночи! Все, ты как хочешь, а я еду домой!
Я двинулся к машине, но тут же был пойман за руку.
- Да отпусти ты! – отмахнулся я от бывшего любовника, но не смог сдержать улыбки, видя его разочарованное лицо. Разжалобить меня хочет.
- Не отпущу. Куда ты собрался? Ты же даже дорогу не знаешь. Сюда вез тебя я, а ты преспокойно дрых на заднем сидении.
- Не так уж долго я и спал, - сухо отметил я.
- Да, недолго, но достаточно для того, чтобы мы успели выехать за черту города.
- Вот дьявол!
Ухмыляется. Знает, что я уже в его ловушке и уж точно не смогу убежать. Его чуть горьковатый парфюм, всклокоченные волосы и удивительной красоты глаза снова возвращают меня в воспоминания прошлых лет. И будто бы ничего не изменилось: все тот же взгляд, прожигающий насквозь, теплое мятное дыхание в районе шеи и влажные губы, ласкающие чувствительную кожу. И ничего не изменилось, ничего… Только я стал другим.
- Остановись… – неуверенно.
А он продолжает: обнимает, целует, заставляет выгибаться дугой под его горячими пальцами, бессовестно пробравшимися под куртку и тонкую ткань футболки.
- Прошу тебя… – совсем хрипло, отдаваясь во власть его рук, в его теплые пальцы, нежным прикосновениям, увы, так не похожих на прикосновения Тома. Тома?
- Пусти! – пересилив себя, отталкиваю парня.
- Да что с тобой?
Я не успеваю ответить, так как неподалеку от нас останавливаются два автомобиля, дверцы которых без промедления открываются, как только машины подъезжают к обочине. За рулем длинноволосый парень, и я без доли сомнения узнаю в нем бывшего одноклассника. Парень столько лет крутился рядом с Крисом, а я всегда ревновал. По-детски обижался на то, что Крис мог подолгу засиживаться у друга, мог часами обсуждать глупые, как мне казалось, темы. Во мне он никогда не вызывал особой симпатии, и я был даже рад, что жизнь нас быстро развела на разные беговые дорожки.
- Наконец-то! Где вас носило столько времени?
Крис бросился к друзьям с дружескими объятьями, а я так и остался стоять на месте, насупившись и вперившись взглядом в новоявленного дружка. Тот в свою очередь тоже не стал сводить с меня глаз, а только грязно ухмыльнулся и протянул ладонь для рукопожатия.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 49 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |