Валерия не могла опомниться от удивления: он отчитывает ее, как девочку!
– Ладно, – нахмурилась она. – Я открою тебе один маленький секрет.
Петер посмотрел на нее с подозрением.
– Во-первых, мне действительно хотелось вернуться домой. Во-вторых, это правда, что все деревенские кумушки судачат о нашем романе.
Петер приблизился к Валерии, которая перескакивала с ноги на ногу, и странно на нее посмотрел.
– Да что с тобой такое? – не на шутку забеспокоился он.
Секунду спустя он втянул носом воздух.
– Вот оно что… От тебя пахнет спиртным… Или мне мерещится? – возмущенно воскликнул он.
– Я как раз хотела об этом сказать, – проговорила она, поднимая указательный палец. – В-третьих, у меня зубы стучат от страха, и вполне возможно, чуть позже я еще немного поплачу. А раз так, я для храбрости выпила залпом стакан виски у Мадлен. Я думала, что умру на месте, так пекло в горле, но теперь я чувствую себя прекрасно…
– Так это правда! – Петер воздел руки к небу. – Скажите мне, что я сплю!
– Спишь и видишь часовню? – спросила Валерия, давясь смешком.
Петер неодобрительно посмотрел на девушку, потом перевел взгляд на часы:
– Нам надо быть на месте через полтора часа. Если по пути нам попадется ручей, клянусь, я засуну тебя головой в воду.
Рассерженный, он повернулся к ней спиной и пошел вперед.
Глава 14
– У нас две новости – плохая и хорошая.
– Мне не до шуток.
– Хорошая новость: миллионы долларов, потраченных за эти годы, потрачены, не напрасно.
– А плохая?
– Мы понятия не имеем, с какой силой столкнулись. Складывается впечатление, что мы сделали решающий шаг в том, что касается наблюдения за парапсихологическими феноменами.
– Выражайтесь яснее.
– Хотел бы, но…
Огромный, украшенный кельтскими мотивами крест был высечен на склоне горы. За многие века ненастье отполировало каменную породу, кое-где поросшую лишайником. Петер осветил великолепные резные завитки, пытаясь отыскать их начало, но рисунок шел кругом, без конца, словно по волшебству возвращая его взгляд в то самое место, откуда он начинал. Но Петер готов был занять себя чем угодно, только бы не думать о предстоящем испытании. До полуночи оставалось тридцать минут.
Валерии не пришлось нырять головой в ручей, чтобы протрезветь: эту услугу ей оказал ливень. Теперь она сидела, трясясь от холода, в одной из ниш, вырезанных по обе стороны креста. При малейшем шуме она еще сильнее сжимала в руке фонарик и, затаив дыхание, направляла в подозрительную сторону луч света. Ветер свистел, как в старых фильмах ужасов.
– Мы даже не знаем, откуда он придет, – сказала девушка, указывая по очереди на три дороги, соединявшиеся у креста, то есть прямо перед ней.
– Это правда. И потом, кто сказал, что он будет один? Вчера вечером мы видели одного, но у него могут быть сообщники…
– Это не смешно. Теперь мне еще страшнее. Знаешь, если бы у меня была та бутылка виски, я бы сейчас ее прикончила.
Петер опустился перед ней на корточки.
– Ну подумай сама: если бы он хотел нас убить, он бы легко сделал это вчера.
– Если так, зачем нужна эта встреча?
Из подлеска до них долетел звук сорвавшегося камешка. Петер круто повернулся и направил в ту сторону фонарик. Обоим показалось, что на мгновение они увидели какую-то тень, которая тут же исчезла.
Валерия схватила Петера за руку и притянула к себе.
– Будь рядом, – попросила она. – Не отходи даже на метр. Зубы девушки стучали.
– Ты замерзла? – шепотом спросил у нее Петер.
– Нет, это алкогольная ломка. Еще три стакана – и я стану законченной алкоголичкой. Мы, испанцы, такие. Ненавижу ждать. Сейчас, честное слово, я бы предпочла увидеть громадное чудище с красными глазами и слюнявой, полной острых зубов пастью, чем томиться ожиданием среди ночи в этом лесу, который кого хочешь напугает. Мое воображение разгулялось, и это самое худшее. Который час?
– Без десяти двенадцать. Может, нам лучше выключить фонарики и отойти в сторону, чтобы поймать гостя врасплох.
– Ни за что! Если вдобавок ко всему я окажусь в темноте, я заору, обещаю тебе!
Прижавшись спинами к нависшей над ними каменной круче, они считали секунды. Петер обнял Валерию за плечи. Он старался выглядеть спокойным, но на самом деле испытывал такой же страх, как и она.
Новый подозрительный звук прозвучал в ночи, на этот раз ближе. Валерия прикусила губу.
– Еще немного, и я сойду с ума, – прошептала она.
Лучами фонариков молодые люди осветили пространство в несколько метров прямо перед собой. Больше всего они боялись внезапного появления «гостей».
– Уже полночь, – пробормотал Петер.
Валерия сделала глубокий вдох и сжала кулаки.
– Не двигайтесь, – приказал голос. – Выключите фонарики.
Валерия застыла, как парализованная. Петер обнял ее еще крепче. Они выполнили требование незнакомца, который находился слева от них, совсем близко. Голос у него был сиплый, с металлическими нотками, какой-то нечеловеческий.
– Что вам нужно? – спросил Петер.
– Получить ответы на мои вопросы.
– Кто вы? – подала голос Валерия.
– Возможно, когда-нибудь вы это узнаете.
Петер наклонился и прошептал девушке на ухо:
– Он очень близко, прячется за выступом, максимум в четырех метрах от нас. На этот раз не удерживай меня…
– Почему вы искали чемоданчик? – спросил голос.
– Мы его не искали. Мы все лишь хотели посмотреть на часовню, – объяснил Петер.
– Кто вас послал?
– Никто, – ответила Валерия.
Петер осторожно убрал руку с ее плеча.
– Откуда же вы узнали, что…
Быстрым нажатием Петер включил свой фонарик и кинулся навстречу голосу. Расстояние он одолел в два прыжка, но его ждало разочарование: в расщелине он обнаружил всего лишь маленький радиоприемник. Не успел он обернуться, как до него донесся глухой удар о землю и крик Валерии. Он направил луч фонарика в ее сторону. Мужчина в капюшоне спрыгнул с верхнего выступа и теперь прижимал девушку к себе. Одной рукой он сжимал ее руку с фонариком, в другой у него был пистолет, дуло которого он приставил к шее девушки.
– Петер! – простонала Валерия.
Судя по атлетическому сложению и черной одежде, это был их вчерашний «посетитель».
– Я должен задать вам несколько вопросов, – сказал злоумышленник с легким акцентом. – Не заставляйте меня применять насилие. Ваши ответы мне жизненно необходимы, и я готов на все, чтобы их получить.
– Но мы ничего не знаем, – возмущенно заявил Петер.
– Я сам буду судить. Опустите ваш фонарик.
– Прошу, освободите Валерию. Ее эта история не касается. Я втянул ее в это дело вчера вечером. Она – обычная туристка.
Мужчина в капюшоне задумался, а потом, к удивлению Петера, отпустил свою добычу. Девушка подбежала к своему компаньону. Петер обнял ее, Валерия прижалась к нему всем телом. «Его легко разжалобить. Значит, это любитель», – подумал Петер.
– Как видите, я не хочу причинить вам зла, – объявил из темноты незнакомец. – Но не пытайтесь бежать, иначе мне придется стрелять по ногам…
– Мы не будем убегать, – пообещал Петер, поднимая руки.
– Знаете… – начал было незнакомец, но замолчал, очевидно, обдумывая следующую реплику. – Передо мной стоит простая задача: определить, на моей вы стороне или на стороне противника.
– О чем вы говорите? – спросила Валерия.
– Вы заодно с теми, кто меня преследует и хочет заполучить чемоданчик, или нет?
– Но ведь это вы у нас его отняли! Мы ничего о вас не знаем, – раздраженно воскликнула молодая женщина.
Мужчина молча смотрел на них, потом сказал словно бы про себя:
– Слишком молодые, слишком искренние. Тех, других, испугать было бы куда сложнее…
Он сделал шаг вперед. Решительным жестом снял капюшон, открывая лицо. Валерия прикрыла рот рукой.
– Тот бегун в лесу! – воскликнула она.
– Я слежу за вами уже два дня, – уточнил мужчина.
– Зачем? – спросил Петер.
– Потому что я не знал, на чьей вы стороне – на моей или на их. У вас было снаряжение, вы знали, где искать, и я сказал себе, что… Мне нужен был этот чемоданчик.
– Как мы можем доказать, что мы не заодно с теми, кого вы опасаетесь? – спросила Валерия.
– Судя по всему, вы такие же дилетанты, как и я. И никому из них никогда не снилась часовня…
– Вы за нами шпионили! – взорвался Петер.
– Я уже сказал, что следил за вами два дня…
Петер аккуратно высвободился из объятий Валерии и направился к незнакомцу. Приблизившись, он направил свет фонарика ему в лицо. Тот сощурил глаза. На вид он был не намного старше них.
– Давайте проясним ситуацию, – прошипел Петер сквозь зубы. – Итак, это ты целился в нас из пистолета, отнял чемоданчик, из-за тебя мы провели самую жуткую бессонную ночь в жизни, поскольку ты, как секретный агент из дешевого фильма, назначил нам встречу среди ночи в глухом лесу, и вдобавок ко всему взял мою подружку в заложницы, чтобы узнать, «с ними мы заодно или нет»!
– Если говорить кратко, все так и было. Конечно, это ваше видение ситуации, – ответил человек в черном. Он явно был смущен. – Поймите и вы меня, они повсюду…
– Заверяю тебя, – продолжал разозлившийся не на шутку Петер, – я не знаю, о ком ты говоришь, но мы точно не с ними заодно!
Едва договорив, Петер с размаху ударил незнакомца кулаком в челюсть. Тот отшатнулся и выронил пистолет.
– Ты что, с ума сошел? – возмутился он, с трудом восстанавливая равновесие.
– Это тебе за пережитый стресс.
Петер приблизился к незнакомцу и попытался ударить его снова.
Тот закрыл лицо рукой.
– Как тебя зовут? – сухо спросил Петер.
– Штефан, Штефан Меркен, – ответил тот, неожиданно превратившись из нападающего в жертву.
Петер схватил его за ворот рубашки и пророкотал:
– Штефан, выкладывай немедленно, в какие игры ты играешь и что спрятано в этом проклятом чемоданчике?!
Глава 15
– Судя по отчетам наших агентов, медиумы, не ошиблись.
– Невероятно! Никому об этом не рассказывайте.
– Мы не сможем долго хранить это в тайне.
– Я делаю свое дело. Досье снова в работе. Это – абсолютный приоритет.
– Нам понадобятся средства там, на месте. Как мы оправдаем затраты?
– Доверьтесь мне. Возможно, нам удастся добиться успеха там, где двадцать лет назад мы потерпели поражение…
Штефан Меркен съехал с узкого шоссе, вившегося по долине, и свернул на грунтовую дорогу. Вскоре в свете фар появилась горизонтальная выцветшая вывеска: «Fishers Paradise[3]». Под округлыми буквами названия был нарисован выскочивший из воды улыбающийся лосось. Машина въехала за решетчатое заграждение, большие ворота которого были широко открыты. Штефан выключил фары и, выбрав удобное место на пустынной парковке, остановился.
– Здесь тихо, – прокомментировал Петер.
– Именно такое место я и искал. Осенью и весной здесь собираются рыбаки, но в остальное время постояльцев мало, в основном туристы-пенсионеры. Будете выходить из машины, не хлопайте дверцами.
Петер и Валерия обменялись озадаченными взглядами.
Трое молодых людей вышли из машины. Радостное пение близкой реки разносилось в ночи. На берегу, прямо над водой, среди деревьев, располагались небольшие домики.
Штефан на мгновение остановился и осмотрел окрестности. Потом прошел по устланной досками дорожке и остановился у домика номер восемь. К дому вело несколько ступенек. Он поднялся на крытую веранду и достал из кармана ключи.
– Я снял этот дом, а также два ближайших к нему дома – слева и справа. Это моя зона безопасности.
Он отодвинулся, пропуская своих спутников. Войдя, Петер включил свет и присвистнул в восхищении:
– Я думал: это рыбацкая лачуга, а это – настоящий дворец! С деньгами у тебя все в порядке.
Штефан запер дверь на ключ, торопливо задернул шторы. Дом действительно был весьма комфортабельным. Сосновая мебель и клетчатые занавески из шотландки создавали уют. У стены напротив телевизора стояла огромная тахта. Часть комнаты была отведена под маленькую кухоньку. Комнат было несколько, поэтому имелся еще и коридор.
– И давно ты здесь живешь? – спросила Валерия.
– Три недели. Но придется переехать. Нельзя подолгу жить на одном месте.
Валерия отметила про себя царивший в комнате безукоризненный порядок: ни одного предмета одежды не валялось на стуле, ни крошки на столе, мойка пустая и чистая.
Заметив, что занавески задернуты неплотно, Штефан подошел к окну и нервным жестом исправил оплошность.
Петер упал на тахту со словами:
– Тебе не кажется, что ты слегка переигрываешь? Можно подумать, на тебя охотятся спецслужбы могущественной державы, поэтому тебе приходится постоянно менять квартиры. Мой тебе совет – перестань смотреть детективы…
Штефан повернулся к нему. Впервые Петер отчетливо увидел его лицо. Очень темные волосы, карие глаза под густыми бровями, короткий прямой нос… Черты лица были четкими и правильными – такие мужчины обычно очень нравятся женщинам… Нравятся даже в том случае, если на челюсти у них красуется здоровенный синяк. Петер почувствовал укол совести, однако одновременно испытал удивление: он, обычно такой спокойный, вдруг взял и ударил кого-то… Нет, вся эта история определенно начинает действовать ему на нервы…
– Сами увидите, – сухо отрезал Штефан. – Когда вы узнаете то, что знаю я, вы тоже станете параноиками, как я. Вставай, мы уходим.
Чтобы создать иллюзию присутствия, Штефан включил телевизор, маленький настенный светильник в кухне и бра в одной из спален.
– Идите за мной, – позвал он и направился прямиком к туалету.
Озадаченные Валерия и Петер последовали за ним. Прижав палец к губам, он потребовал тишины. Валерия и Петер снова переглянулись. Штефан открыл слуховое окно и осторожно, стараясь не шуметь, выскользнул наружу. Валерия последовала его примеру, следом за ней – Петер.
Они оказались на крохотной площадке, со всех сторон окруженной густыми зарослями кустарника, которая примыкала к домику с тыльной стороны. Штефан закрыл слуховое окно и повел их в темноту. Им пришлось преодолеть несколько сотен метров, пробираясь сквозь густую растительность. Наконец они вышли на опушку леса. В полной темноте Валерия и Петер вслепую шли за Штефаном, который нашел бы эту дорогу и с завязанными глазами. Скоро они остановились у разрушенной каменной стены. Штефан обогнул ее, Валерия и Петер последовали за ним. Заросли уже частично поглотили остатки старинного дома. Юноша остановился в центре помещения, некогда служившего гостиной, шаркнул ногой по полу, смахивая пыль с крышки люка. Он с усилием поднял тяжелую крышку и исчез в разверзшейся черной дыре.
Петер и Валерия в нерешительности замерли у люка.
– Ну что, вы спускаетесь или как? – шепотом спросил Штефан.
Как только люк за ними закрылся, Штефан зажег походную газовую лампу. Его спутники с изумлением рассматривали помещение, в котором оказались. Комната была небольшой, с низким сводчатым потолком. На наспех сколоченных полках рядами были расставлены консервы. Штефан сам смастерил небольшой стол, перед которым вместо стула стоял ящик.
– Я остановился в мотеле, чтобы иметь доступ к этому убежищу, – пояснил новый знакомый. – Я потратил несколько недель, чтобы найти его и обустроить так, чтобы они меня не выследили. Здесь мы можем спокойно поговорить.
Он указал им на старую походную кровать.
– Садитесь, – сказал он. – У меня к вам масса вопросов, как и у вас ко мне. Сопоставив все, что мы знаем, вероятно, мы сможем хоть что-то понять.
Валерия села. Петер предпочел остаться стоять, только привалился плечом к стене. Головой он почти доставал до потолка.
– Где чемоданчик? – спросил он все еще с некоторым подозрением.
Штефан вынул из кармана перочинный нож и направился к карте, прикрепленной к стене в глубине комнаты. Сняв карту, он провел рукой по каменной кладке и задержал ее у камня, который на вид ничем не отличался от остальных. Штефан осторожно счистил с места соединения камней землю и мох, потом осторожно вынул камень, а следом за ним и несколько близлежащих камней. Просунув руку в образовавшуюся нишу, он достал чемодан и торжественно водрузил его на стол. Валерия вскочила. Этот покрытый засохшим илом предмет притягивал ее неудержимо. Комок встал у нее в горле. Петер, не отрываясь, смотрел на чемоданчик.
– Перед тем как вы его откроете, я хотел бы кое-что вам рассказать, – сказал Штефан. – Вы можете считать меня сумасшедшим, последним параноиком, но я такой же, как и вы. В последние несколько месяцев часовня стала сниться мне все чаще и чаще. И я решил раз и навсегда узнать, в чем тут дело. После недолгих поисков я узнал, что часовня существует, – спасибо кафедре экологии и окружающей среды Мюнхенского университета, в котором я учусь.
– А причем тут экология? – удивилась Валерия.
– На кафедре есть люди, которые фиксируют информацию об исторических и природных памятниках, которые пострадали вследствие реализации промышленных проектов. Вы уже знаете, что часовня оказалась под водой после постройки нескольких плотин. И теперь она отнесена к разряду потерянных ценностей. Когда я узнал, что она все-таки существует в реальности, сон не только не перестал меня мучить, а совсем наоборот. Эта часовня стала настоящей навязчивой идеей. У нас в университете есть кафедра, которая изучает феномен сна. Ее руководитель, Юлиус Керштайн, – признанный специалист в этой области. И я решил рассказать ему о своей проблеме. Я не был уверен, что он отнесется к моему рассказу серьезно, боялся, что он отправит меня подальше вместе с моими небылицами, но он меня принял. Я описал ему свой повторяющиеся видения, рассказал о том, что они связаны со страной, где я никогда не был.
Чтобы помочь мне обнаружить истоки этих сновидений, он предложил эксперимент. Он решил погрузить меня в состояние гипнотического транса и хорошенько порасспросить, надеясь таким образом определить, не навеян ли мой сон какой-нибудь картинкой или телерепортажем, который мне довелось услышать, быть может, даже в раннем детстве. Он был уверен, что у него получится узнать, откуда происходят мои видения. Я так обрадовался, что сразу согласился.
Петер наконец отвел взгляд от чемоданчика и присел на ящик. Валерия расположилась с ним рядом. Штефан продолжал свой рассказ:
– На следующий же день я пришел к профессору. Он усадил меня в кресло. Очень быстро погрузил в транс. Под гипнозом я оставался около часа. Как я потом выяснил, это очень долго для такой процедуры. Я ничего не помню: ни о чем он меня спрашивал, ни своих ответов. Он записывал происходящее на пленку, чтобы потом мы могли проанализировать.
Когда профессор меня разбудил, мне показалось, что он взволнован или, скорее, потрясен, хотя в обычной жизни это очень сдержанный и уверенный в себе человек. В нескольких фразах, скорее обтекаемых, чем конкретных, он объявил, что мой случай очень его заинтересовал, но он, скорее всего, не сможет мне помочь. Уточнять детали он не стал. Вы сами понимаете, как я был заинтригован. Я тут же стал задавать вопросы, однако он сказал только, что мой случай похож на знаменитый случай с английским шахтером, который произошел в начале XX века и, судя по хроникам, привлек всеобщее внимание. Так вот, этот шахтер прекрасно играл на фортепиано, хотя никогда этому не учился. Узнав исполняемое им произведение (его автором был без вести пропавший пианист), один ученый решил расспросить этого англичанина под гипнозом. И пришел к выводу, что, вероятнее всего, этот шахтер является реинкарнацией того музыканта…
– Реинкарнацией? – саркастически улыбнулся Петер.
Штефан решил не обращать внимания на его восклицание и продолжил:
– Я вернулся домой. Но упомянутый Керштайном случай и слово «реинкарнация» засели у меня в мозгу. Я не мог спать. И тогда я решил провести собственное расследование, отталкиваясь от данных о своем рождении. Я пересмотрел подшивки газет, побывал в архивах, перешерстил Интернет, разыскивая информацию о том, что происходило в мире в день моего рождения. И обнаружил один факт, который соответствовал моим критериям: в тот день была застрелена супружеская чета известных ученых.
– Но какая здесь связь? – спросила Валерия. – Во всем мире в тот день наверняка умерло несколько сотен людей.
– Точнее, сто восемьдесят восемь тысяч четыреста пятьдесят шесть человек, – произнес Штефан. – Но только эти двое ученых проживали в шести километрах от часовни Святой Керин…
– Это может быть простым совпадением, – предположила Валерия. – Ты ухватился за этот факт, как за соломинку. Тем более что это не объясняет, зачем мы здесь собрались.
– Эти ученые были мужем и женой, – попытался аргументировать свой рассказ Штефан. – И это еще не все. Когда вы родились?
– Двадцать шестого сентября 1990 года, – ответила Валерия.
– В тот же день, что и я, – констатировал Штефан. – Я готов был поспорить, что так и будет.
– A я родился четвертого октября 1990 года, – отозвался Петер.
– И это подводит нас к вопросу, который меня мучит, – заговорил Штефан. – Может статься, что мы с Валерией как-то связаны с четой ученых, но как быть с тобой, Петер? Почему этот сон снится и тебе? Какую роль ты играешь в этой истории?
Валерия покачала головой.
– Это безумие, – заявила она. – Я не согласна. Все это не более чем игра случая. В этот день родились еще тысячи.
– Двести двадцать три тысячи шестьсот двадцать два человека, – уточнил Штефан. – Но из этого огромного количества людей только мы вдвоем приехали сюда на зов этой часовни…
Петер обхватил руками голову.
– Во что мы ввязались? – пробормотал он.
– Это еще мелочи, – заметил Штефан. – Я собрал в сети информацию об этих ученых, и вот тогда-то у меня начались неприятности. Ко мне заявились полицейские и стали задавать самые разные вопросы. Другие легавые пришли в университет. Они допрашивали моих преподавателей, моих сокурсников и даже нашего тренера по баскетболу! Мои родители два года назад погибли в автомобильной катастрофе. Они оставили мне достаточно денег для беззаботной жизни, и с того времени я живу с дядей. Учился я хорошо, но ничем особым не выделялся. Иногда устраивал вечеринки с приятелями, гулял с девчонками. Но не делал ничего такого, что могло бы привлечь внимание полиции.
– Всегда есть шанс попасть под прицел полиции, – вмешался Петер. – Это может быть не так серьезно, как тебе кажется.
– Я тоже так думал поначалу, – возразил Штефан. – Решил не обращать на это внимания. Прошло несколько дней, и я снова пришел к профессору Керштайну. Но не застал его. Секретарь сказала, что профессор болен. Еще через неделю, не получив никаких новостей, я нашел-таки его домашний адрес и отправился к нему. Почтовый ящик оказался полон, а один из соседей сообщил, что профессор уехал в путешествие… С тех пор его никто не видел, а кассета с записью нашего разговора пропала. Это было шесть месяцев назад. Тогда я решил, что, как только окончится семестр, я поеду в Шотландию и попробую что-нибудь разузнать. Я знал, что не смогу увидеть часовню, но надеялся на случай, рассчитывал, что найду что-нибудь, что поможет мне разобраться.
– Ты говорил кому-нибудь, куда едешь? – спросил Петер.
– Нет. Все думают, что я сейчас с экспедицией покоряю горы в Йемене. Счета я оплачиваю наличными и как можно чаще переезжаю с места на место.
– Думаю, я бы не смогла долго жить так, как ты, – вздохнула Валерия. – Для меня это слишком тяжело.
– Человек ко всему привыкает, – сказал Штефан. – В любом случае, если у тебя есть навязчивая идея, сделаешь и не такое. Я думаю об этом день и ночь, вся моя жизнь вертится вокруг этого, словно ничего другого не существует.
– Я не хочу, чтобы подобное случилось со мной, – грустно произнесла Валерия.
– Всему этому, бесспорно, есть логическое объяснение, – заключил Петер. – Наука никогда не относилась к теме жизни после смерти всерьез, и я думаю, у полиции полно других дел, поэтому она не станет гоняться за каждым, кто объявит себя чьей-нибудь реинкарнацией.
– Я тоже этим себя успокаивал, – возразил Штефан. – Я искал опоры в знаниях, которые в меня вложили, в своих представлениях о мире, в своих убеждениях. Но сегодня мне не на что опереться. Я знаю, что реальность намного сложнее, чем нам ее рисуют.
– Ты не похож на сумасшедшего, – заметила Валерия. – Что заставило тебя настолько радикально поменять взгляды?
– Открой чемоданчик!
Глава 16
– Нам удалось определить местоположение. Они в Шотландии. Там, где жили Дестрели.
– Черт побери, как они могли там оказаться?
– Вы знакомы с теориями психиатров…
– M вы знаете, какого я мнения об этих теориях. Они приехали, чтобы обыскать дом?
– Нет, в ответе на этот вопрос наши люди категоричны.
– В таком случае что они там ищут?
Валерия положила на стол небольшой блокнот в переплете из зеленой потрескавшейся кожи.
– В это невозможно поверить, – пробормотала она растерянно. – На их долю выпало страшное испытание.
– Единственный шанс обрести свободу – это уйти в небытие, – сказал Петер.
– Или обрести жизнь после смерти, – не сдавался Штефан.
– Ребята, вы сами понимаете, что говорите? – взвилась Валерия. – Это же полнейший бред! По-вашему, с нами все ясно? Я – реинкарнация Катрин Дестрель, а Штефан – реинкарнация моего покойного мужа? Нет, так не пойдет! Я не являюсь ничьей реинкарнацией! Я – это я, а вы историю двадцатилетней давности превращаете в какой-то мистический бред!
– Нервничать бесполезно, – примирительно сказал Штефан. – В нашем случае мало о чем можно говорить с уверенностью. Мы давно вышли за пределы рационального. Нам остается только констатировать факты. И это не история двадцатилетней давности и не мистический бред.
Содержимое чемоданчика разложили на перевернутом ящике, игравшем роль стола. Кроме блокнота, в нем обнаружилось две толстые папки с отчетами о проведенных экспериментах и научными протоколами, странного вида самодельный шлем, закрывавший глаза и уши, несколько личных вещей: ручка марки «Dupont», медальон и два обручальных кольца, фотографии, связка из четырех ключей и добрая дюжина дискет.
Валерия взяла один из снимков. На ней мужчина лет сорока стоял позади молодой женщины с ласковым взглядом, нежно обнимая ее за плечи. Женщина склонила голову в его сторону. На обороте фотографии имелась незатейливая подпись: «Аберфойл, 1976».
– Они выглядят такими умиротворенными, – заметила Валерия. – Кто мог заставить их решиться на такое?
– Секретные службы, кто же еще, – ответил Штефан.
Петер крутил в пальцах дискету, придерживая ее за уголки. Большая, квадратная и гибкая… Раньше ему не приходилось видеть такие.
– Как думаете, – спросил он, – на каком компьютере можно прочесть такую штуку?
– На компьютере образца восьмидесятых, – ответил Штефан. – У новейших технологий есть одна любопытная особенность: они сильно усложняют жизнь. Мы без труда читаем средневековые рукописи, но не можем снять информацию с дискеты, которой исполнилось двадцать лет!
– Как бы то ни было, их теория поражает воображение, – высказал свое мнение Петер. – Если они правы, можно «записать» память о своей жизни и перенести ее в свою следующую жизнь. Можно сделать так, чтобы часть тебя пережила смерть и продолжила существовать…
Он осторожно вернул дискету на место и добавил:
– Если в это поверить, становится понятно не поддающееся объяснению желание отыскать часовню и забрать чемоданчик. Роль сна заключалась в том, чтобы привести нас к этим документам, а документы, в свою очередь, привели нас к ученым и их теории.
– Если все это правда, – сказала Валерия, – у Дестрелей все получилось. Они спаслись от тех, кого называли «шакалами», а результаты их работы здесь, перед нами. Конец истории.
Петер нахмурился. Штефан посмотрел на него:
– Ты чем-то расстроен?
– Хотел бы я знать свое место в этой головоломке, – ответил Петер.
– Ответ мы, вне всяких сомнений, найдем на этих дискетах или в блокнотных записях, – заверил его Штефан. – В этом нам поможет дата твоего рождения. Дестрели упоминали о некоем Греге…
Валерия со вздохом опустилась на походную кровать:
– И что нам теперь делать?
– Сначала надо сменить место жительства, – предложил Штефан, – попытаться прочитать информацию с дискет, найти замки, которые можно открыть вот этими ключами, а потом немного поспать…
– Последнему пункту программы я готов посвятить тело и душу, – пошутил Петер.
– Нам ни за что не найти настолько древний компьютер, на котором мы смогли бы прочитать эти дискеты, – забеспокоилась Валерия.
Штефан горделиво улыбнулся:
– В Глазго в прошлом году открылся замечательный музей цифровых технологий. Вероятно, мы могли бы у них позаимствовать какую-нибудь устаревшую модель…
– Выходит, ты не только параноик и реинкарнированный профессор, но еще и вор! – пошутила Валерия.
Когда девушка проходила через калитку садика Мадлен, все вокруг было как обычно. И все-таки у Валерии возникло странное предчувствие. «Ну вот, становлюсь такой же, как Штефан», – подумала она.
Девушка робко постучала в сложенное из небольших квадратиков стекло входной двери. Сквозь вышитую занавеску она различила приближающийся силуэт Мадлен. Лицо ее было напряжено.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |