Великая Отечественная война 11 страница

Итоги войны

Тем временем в стране продолжались торжественные мероприятия, посвященные великой победе. Внешне все выглядело впечатляюще. 24 июня на Красной площади в Москве состоялся Парад Победы, в котором приняли участие представители всех фронтов и родов войск, принимавших участие в войне. К подножию кремлевских стен были брошены знамена германских соединений, воевавших против СССР. Казалось, что победа укрепила социально-политический строй СССР, продемонстрировала преимущества существующей в нем «социалистической системы». Но сталинское руководство осознавало, что успех был достигнут преимущественно благодаря народной стойкости и патриотизму. 24 мая на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии Сталин поднял тост за здоровье советского, прежде всего русского народа. «У нашего правительства, — говорил он, — было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942гг.». Любопытны были некоторые акценты, расставленные Сталиным в его речи, которые лежали в русле растущего великодержавия и национализма:

Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь... Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — над фашизмом.

Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!

Война с Германией обернулась для Советского Союза очень тяжелыми испытаниями. За внешним фасадом победных мероприятий скрывалось немало тяжелых ран, язв и пороков, которые сказались на последующем развитии страны. Громадными были людские потери. Сам Сталин, подводя итоги войны, оценивал их в 7 млн человек. Поскольку в те годы никто не мог спросить у него, что стоит за этой цифрой, в мировой практике ее обычно относили к потерям вооруженных сил СССР. В 50-е годы была названа другая цифра — общие потери страны в годы войны составили более 20 млн человек, что находилось ближе к истине. В дальнейшем, после того как был снят гриф секретности на данные военной статистики, выяснилось, что только безвозвратные потери Красной Армии составили 8.7 млн человек. Помимо этого, были миллионы раненых, искалеченных, потерявших здоровье на войне. В то же время демографы оценили общие потери населения СССР в годы войны в 27 млн человек. Правда, следует учитывать, что за этой цифрой стоит своего рода «демографическая яма», приходящаяся на промежуток между двумя переписями населения (1939 и 1959 гг.), аналогичная той, что была выявлена после катастрофических событий 1914-1922 гг. Это означает, что в число 27млн включается любая чрезмерная убыль населения (военные потери, гибель гражданского населения, репрессии, повышенная смертность, эмиграция и пр.), за исключением смертности по естественным причинам. Цифра выглядит ужасающей, равной населению довольно-таки приличного государства. Фактически каждый седьмой житель страны сгинул в годы войны, а на территориях, подвергшихся оккупации, — каждый четвертый. Для сравнения: потери Германии и ее союзников (как общие, так и военные) оказались примерно вдвое меньшими. Война сильно повлияла на демографические процессы послевоенного времени, на то, что принято называть «эхом войны» или косвенными потерями населения (сокращение рождаемости, его последущие циклы, преждевременная смертность среди поколений, прошедших через войну и пр.).

Советский Союз выходил из войны с десятками тысяч разоренных городов и сел, с деформированной экономикой, с однобоким развитием военно-промышленного комплекса, с нарушенной социальной структурой общества, с еще более ущербной, чем до войны, социальной сферой. Многие утраты были невосполнимыми. Следовало также ожидать, что поколения людей, воевавших на фронте, будут рассчитывать на признание своих заслуг, на более значительное место в обществе, на продвижение по ступенькам власти и управления, а опыт, приобретенный ими в военные годы, так или иначе скажется на формах и методах управления страной, образе жизни и традициях населения.

Часто в современной историографии победа в Великой Отечественной войне именуется «пирровой победой». Это не совсем верная оценка, ибо Советский Союз после войны не был таким уж слабым, чтобы его можно было «брать голыми руками». Напротив, его военная мощь выглядела угрожающей. Для бывших союзников именно это стало одним из определяющих факторов послевоенной политики в отношении СССР.

Разгром

Японии

Одним из доказательств возросшей военной мощи Советского Союза стало его участие в войне против Японии, которое, по сравнению с борьбой против гитлеровской Германии, превратилось для Красной Армии в «легкую прогулку», хотя советская историография старалась всячески преувеличить масштабы и значение боевых операций на Дальнем Востоке.

Разумеется, главный вклад в победу над Японией внесли союзники. Уже весной 1944 г. соединения адмирала Нимица вторглись в японскую зону обороны, овладевая группами захваченных противником островов. К середине года, действуя «методом прыжков», американские и австралийские части заняли большую часть Новой Гвинеи, а в октябре высадились на Филиппины. Сражение в заливе Лейте стало крупнейшим морским сражением Второй мировой войны. Потерпевший сокрушительное поражение японский флот лишился какой-либо стратегической инициативы. Вместо него японцы стали использовать летчиков-смертников — «камикадзе», которые, жертвуя жизнью, с бомбовыми грузами обрушивались на намеченные цели. Развернулись ожесточенные бои за Филиппинские острова. В феврале 1945 г. американцы взяли Манилу. Бои за город продолжались четыре недели и привели к полному его разрушению. К концу апреля американцы захватили и остальные острова архипелага. В том же месяце английские и индийские войска полностью очистили от японцев Бирму. Упорные бои развернулись за остров Окинаву в непосредственной близости от Японии. На очереди была борьба за метрополию, т.е Японские острова. Однако американское командование опасалось, что борьба за них может обойтись очень дорого и поэтому особенно настаивало на участии в ней Советского Союза. В качестве вознаграждения ему было обещано «восстановление прежних прав России, нарушенных предательским нападением японцев в 1904 г.» Речь шла о возвращении южной части Сахалина, передаче Курильских островов, использовании Порт-Артура как военно-морской базы и о праве СССР на КВЖД.

После 9 мая союзники в основном занимались переброской сил на дальневосточный театр военных действий перед решающим наступлением на Японию с целью добиться ее безоговорочной капитуляции. Японское правительство все это время пыталось сделать Советский Союз посредником в заключении мира на сносных для Японии условиях, но советское руководство, памятуя о достигнутых с союзниками договоренностях, умышленно затягивало переговоры. Тем временем американская авиация беспощадно бомбила Японские острова. Шли бои в Индокитае, Индонезии, Китае. После того как японцы отклонили ультиматум о капитуляции, 6 и 9 августа 1945 г. на Хиросиму и Нагасаки были сброшены атомные бомбы, которые вызвали невиданные разрушения и человеческие жертвы. Японцы были деморализованы. Их дух сопротивления упал.

9 августа 1945 г. Советский Союз вступил в войну против Японии. Боевые операции развернулись на огромном пространстве протяженностью 4 тыс. километров. Их осуществляли три фронта: Забайкальский (командующий — маршал Малиновский), 1-й Дальневосточный (командующий — маршал Мерецков), 2-й Дальневосточный (командующий — генерал М.А. Пуркаев), а также Тихоокеанский флот и Амурская военная флотилия. Общее руководство операциями осуществляли маршал Василевский, адмирал Кузнецов и Главный маршал авиации А.А. Новиков. В боях принимала участие монгольская армия под командованием маршала Чойбалсана.

Главный удар был нанесен по Квантунской армии, дислоцированной в Маньчжурии и Корее. Она насчитывала около 1 млн человек. Местность, где должны были развернуться операции, отличалась очень сложным рельефом. Кроме того, японцы воздвигли здесь множество инженерных сооружений. Только на границах с Монголией было 17 укрепленных районов с 4500 долговременных железобетонных опорных пунктов. Естественными преградами были хребты Большого и Малого Хингана и другие горные цепи Маньчжурии, тайга, многочисленные реки и заболоченные горные долины. Тем не менее наступление советских фронтов развивалось быстро и успешно.

За время с 9 по 14 августа войска Забайкальского фронта продвинулись на 400 км и вышли к городам Калгану, Мукдену, Чанчуню и Цицикару. Войска 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, форсировав Амур и Уссури, продвигались к Харбину и Гирину. Был занят Южный Сахалин.

Вступление СССР в войну произвело на японцев ошеломляющее впечатление, добавив число напастей, обрушившихся на страну. 14 августа японское правительство вынесло решение о капитуляции. Однако, пока суть да дело, советские фронты продолжали наступление. Они заняли Маньчжурию, Северную Корею, Курильские острова. Упавшие духом, рассеченные на части, потерявшие связь и управление японские соединения несли большие потери и сдавались в плен. Потери японцев почти втрое превышали советские. Число пленных составило 593 тыс. человек. Красная же Армия за все время боев потеряла 12 тыс. убитыми и 24 тыс. ранеными.

2 сентября 1945 г. на борту американского линкора Миссури, прибывшего в воды Токийского залива, состоялась официальная церемония подписания акта о безоговорочной капитуляции Японии.

Вторая мировая война закончилась.

Часть II

«ПОСЛЕВОЕННЫЙ СТАЛИНИЗМ»

1. МИР ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Рост влияния

СССР на

международной

арене

Война изменила геополитическую карту Европы и соотношение сил на международной арене. Согласно решениям Потсдамской конференции политическое влияние СССР распространялось на Польшу, Чехословакию, Венгрию, Болгарию, Югославию, Румынию, а также советскую оккупационную зону Германии. Несомненный рост влияния СССР на международной арене не ограничивался только политической сферой. Не меньшее значение имели идеологический и морально-нравственный факторы, наиболее сильно проявившиеся на фоне общественных потрясений, вызванных войной. Война принесла Европе разрушения и материальные бедствия, огромному числу людей потерю близких и родных, в корне изменила устоявшиеся привычки и представления о собственных жизненных планах. У многих все начиналось «с нуля». В этой обстановке особую силу имели настроения в пользу демократической ориентации, с которой связывалась надежда на неповторение нацизма в будущем. Новый образ Советского Союза как победителя, освободителя, миротворца вызывал искренний интерес к советской системе, высвечивал наиболее привлекательные ее стороны. Для многих европейцев представление о социализме ассоциировалось с такими непреходящими ценностями, как мир, свобода, социальная справедливость, равенство, созидательный труд. Закрепить успех всячески старалась и советская пропаганда на освобожденной территории Европы.

Стремление к миру, готовность к компромиссу с бывшими партнерами по антигитлеровской коалиции всячески подчеркивало и руководство СССР. Естественная усталость от войны сочеталась с политическим прагматизмом. Обладая правом победителя в войне, СССР мог бы существенно переломить ход мирового развития в свою пользу. Но как бы ни было велико желание диктовать свою политическую волю «с позиции победы», Сталин понимал, что это не означало в данном случае «диктовать с позиции силы», — война разрушила советскую экономику, привела к колоссальным людским потерям, поставила все население в тяжелейшие материальные условия. Следует учитывать и то обстоятельство, что фактическое закрепление нового раздела мира на сферы влияния «большой тройкой» (Англией, США и СССР) позволяло советскому руководству надеяться, что упрочить и закрепить его можно будет без конфронтации с союзниками.

На этом фоне всячески поддерживалась иллюзия того, что война стерла классовый антагонизм, поскольку во имя достижения общей цели страны с разным социально-экономическим строем сформировали единую антигитлеровскую коалицию. «Встреча на Эльбе» вселяла уверенность, что союзнические отношения сохранятся и после войны, тем более что для их продолжения была подготовлена дипломатическая почва.

ООН

Еще в 1944 г. на международной конференции в Думбартон-Оксе был предварительно разработан Устав Организации Объединенных Наций (ООН), подписанный 26 июня 1945 г. государствами-участниками учредительной конференции в Сан-Франциско и вступивший в силу в конце октября того же года. Советский Союз был представлен в ООН тремя самостоятельными делегациями: СССР, Украинской ССР и Белорусской ССР (две союзные республики получили самостоятельный голос в ООН как наиболее сильно пострадавшие от фашизма). Наряду с США, Великобританией, Францией и Китаем СССР стал постоянным членом Совета Безопасности — органа, составляющего ядро Организации Объединенных Наций, решения которого принимаются на основе принципа единогласия, а право вето члена Совета Безопасности является одним из основных международно-правовых механизмов поддержания мира. Объективно ООН создавала предпосылки для абсолютно новых международных отношений «без угрозы силой или ее применения» в духе союзнических обязательств периода войны. Возникает естественный вопрос: как, почему и по чьей вине эта тенденция была реализована в очень незначительной степени?

«Холодная

война»

В исторической литературе долгое время господствовало положение о том, что «холодная война» — это «враждебный политический курс, который правительства западных держав стали проводить в отношении СССР и других социалистических стран после окончания войны». Это определение не только сводило все события «холодной войны» исключительно к внешней политике, но и как бы ставило Советский Союз в заведомо оборонительную позицию. Сегодня уже совершенно ясно, что СССР был не только участником этой «битвы гигантов», нес не меньшую ответственность за противостояние «на волоске» от ядерного взрыва, но и в целом ряде случаев переходил в наступление, нанося упреждающие удары. Другим важным обстоятельством является то, что на практике «холодная война» была гораздо шире внешнеполитической сферы. Агрессивная внешняя политика должна была иметь и имела соответствующую подпитку во внутриполитическом курсе — в милитаризации экономики, в ведении идеологической войны, наиболее существенную роль в которой играло формирование «образа врага» обеими сторонами. Атмосфера подозрительности и шпиономания стали неотъемлемой частью общественной жизни: в США с 1953 г. развернулась «охота на ведьм» — антикоммунистическая деятельность сенатской комиссии Маккарти, а в СССР — борьба с космополитизмом и «низкопоклонством перед западом». Поэтому можно сказать, что «холодная война» стала формой существования в послевоенном мире, суть которого составляла идеологическая конфронтация просоветского и проамериканского блоков. Все остальные сферы — внешнеполитическая, военно-технологическая, культурная — находились в жесткой зависимости от степени конфронтации.

«Холодная война» продолжалась до распада Советского Союза и радикального изменения геополитической ситуации в начале 1990-х годов. Принято выделять два основных этапа «холодной войны» — до и после Карибского кризиса 1962 г. Если до Карибского кризиса руководство СССР и США рассматривало переход к открытым военным действиям («горячей войне») как реальность, то после 1962 г. постепенно стало приходить общее понимание невозможности разрешения противоречий с помощью военной силы.

Причины

и начало

«холодной

войны»

Приглушенное с обеих сторон на время войны идеологическое противостояние не исчезло, противоречия между двумя системами — капиталистической и социалистической — сохранялись и становились тем сильнее, чем большее число стран вовлекалось в орбиту советского влияния. Открытое неприятие иного социально-экономического строя усугублялось совершенно новым ядерным фактором, постепенно выходившим на первый план. Еще во время Второй мировой войны США стали обладателем секрета ядерного оружия. Ядерная монополия США сохранялась до 1949 г., что раздражало сталинское руководство. Эти объективные причины и создали тот фон, на котором появление конкретных поводов, повлекших начало «холодной войны», не заставило себя долго ждать.

Наибольшие споры вызывает вопрос о том, кто же начал «холодную войну» — Советский Союз или США. Сторонники противоположных точек зрения приводят все больше и больше подтверждений своей правоты, но спор в данном случае, видимо, не решается количеством аргументов «за» и «против». Важно понять главное: обе страны были нацелены на усиление своего влияния, стремились максимально расширить его сферу и, вплоть до Карибского кризиса, считали, что эта цель оправдывает любые средства, даже использование оружия массового поражения. Существует множество фактов как с советской стороны, так и со стороны бывших союзников по коалиции, свидетельствующих об усилении взаимных разногласий. Так, в 1945 г. руководитель Совинформбюро А. Лозовский сообщал В.М. Молотову о «кампании по дискредитации Красной Армии», организованной в США и Великобритании, о том, что «каждый факт недисциплинированности бойцов Красной Армии в оккупированных странах раздувается и злобно комментируется на тысячи ладов». Советская идеологическая машина, настроенная поначалу на контрпропаганду, постепенно переходила к формированию образа нового противника. Об «агрессивных устремлениях империализма» сказал Сталин 9 февраля 1946 г. в речи перед избирателями. Это изменение настроений в советских верхах уловил временный поверенный в делах США Д. Кеннан, направивший 26 февраля 1946 г. в Вашингтон секретный документ, вошедший в историю под названием «длинная телеграмма Кеннана». В документе отмечалось, что советская власть, «будучи невосприимчивой к логике разума [...], очень чувствительна к логике силы». Так постепенно обе стороны «обменивались ударами», «разогревались» перед решительной схваткой.

Ключевым событием, от которого историки ведут отсчет «холодной войны», стала речь У. Черчилля. После нее рухнули последние надежды даже на видимость союзнических отношений и началась открытая конфронтация. 5 марта 1946 г., выступая в колледже американского г. Фултона в присутствии президента США Г. Трумэна, У. Черчилль заявил: «Я не верю, что Советская Россия хочет войны. Она хочет плодов войны и безграничного распространения своей силы и своих доктрин». У. Черчилль указал на две основные опасности, угрожающие современному миру: опасность монополии на ядерное оружие коммунистического или неофашистского государства и опасность тирании. Под тиранией У.Черчилль понимал такое устройство, в котором «государственная власть осуществляется неограниченно либо диктаторами, либо узкими олигархиями, действующими через посредство привилегированной партии и политической полиции...» и в котором существенно ограничены гражданские свободы. Сочетание этих двух факторов делало, по мнению У. Черчилля, необходимой создание «братской ассоциации народов, говорящих на английском языке» для координации действий прежде всего в военной области. Актуальность такого объединения бывший премьер-министр Великобритании обосновывал существенным расширением сферы советского влияния, благодаря которому «железная завеса спустилась на континент», ростом влияния коммунистических партий в Европе, намного превосходящим их численность, опасностью создания прокоммунистической Германии, возникновением коммунистических пятых колонн по всему миру, действующих по указаниям из единого центра. В заключение Черчилль сделал вывод, определивший на долгие десятилетия глобальную мировую политику: «Мы не можем позволить себе полагаться на незначительный перевес в силах, создавая тем самым соблазн для пробы сил».

Речь Черчилля, попав на стол к Сталину, вызвала взрыв негодования. 13 марта, на следующий день после публикации речи в «Известиях», Сталин дал интервью корреспонденту «Правды», в котором отметил, «что по сути дела г. Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны». Он и его друзья, сказал Сталин, «поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей». Таким образом, ответный выстрел был сделан, «холодная война» началась.

Идеи отставного британского премьера были развиты и детализированы в феврале 1947 г. в послании президента Г. Трумэна Конгрессу США и получили название «доктрины Трумэна». «Доктрина Трумэна» содержала конкретные меры, которые должны были как минимум не допустить расширения советской сферы влияния и распространения коммунистической идеологии («доктрина сдерживания социализма»), а при благоприятном стечении обстоятельств вернуть СССР к его прежним границам («доктрина отбрасывания социализма»). И ближайшая, и перспективная задачи требовали концентрации военных, экономических и идеологических усилий: европейским странам предлагалось оказать широкомасштабную экономическую помощь, под руководством США образовать военно-политический союз и разместить сеть военных баз США возле советских границ, поддерживать оппозиционные движения в странах Восточной Европы.

Экономическая составляющая «доктрины Трумэна» была подробно разработана в плане госсекретаря США Дж. Маршалла в том же 1947 г. На начальном этапе в обсуждении «плана Маршалла» был приглашен принять участие В.М. Молотов. Однако оказание экономической помощи США связывали с определенными политическими уступками со стороны Москвы, что было для руководства СССР абсолютно неприемлемо. После того как требование сохранения за советским правительством свободы в расходовании выделенных средств и самостоятельного определения экономической политики было отвергнуто Западом, СССР отказался участвовать в «плане Маршалла» и оказал прямое давление на Польшу и Чехословакию, где план вызвал интерес. Разоренной войной Европе США оказывали колоссальную экономическую помощь — за 1948-1951 гг. страны Европы получили в общей сложности 12, 4 млрд долларов инвестиций. Логика амбициозного поведения усугубила и без того тяжелое экономическое бремя Советского Союза, вынужденного во имя своих идеологических интересов инвестировать значительные средства в страны народной демократии. К середине 1947 г. в Европе окончательно сформировались два типа внешнеполитической ориентации: просоветская и проамериканская.

Восточная

Европа

При несомненном влиянии и авторитете коммунистов в послевоенной Европе прийти к власти и сформировать собственные правительства им удалось лишь в Югославии и Албании. В Восточной Европе процесс установления коммунистических режимов шел гораздо более сложно, чем это раньше подавалось в историографии. Утверждение коммунистов у власти в этих странах прошло два основных этапа.

Первый этап охватывал период от окончания войны до середины 1947 г., когда основной моделью государственного устройства была так называемая «народная демократия», в основе которой лежала концепция «национальных путей к социализму». Термин «народная демократия» должен был продемонстрировать отличие как от «старой демократии» (буржуазной), так и от советской формы политической власти. Концепция «национальных путей к социализму» опиралась на признание постепенного поступательного движения к новому строю путем эволюционного развития, а не революции. Этот эволюционный процесс должен был ориентироваться на гражданский мир и широкий межклассовый союз, исключив гражданскую войну и диктатуру пролетариата. В экономике полностью отрицалась советская практика насильственной экспроприации частной собственности, которая должна была трансформироваться в общенародную постепенно. В общем виде эту концепцию сформулировал президент Чехословакии Э.Бенеш, заявив, что наступает новая эпоха «решительной борьбы за новую социальную и экономическую структуру [...], перехода от буржуазной демократии к демократии народной». Такая «мягкая» модель была выгодна и СССР, который получал существенное расширение сферы своего влияния и наряду с этим мог продемонстрировать, что никому не навязывает свой строй силой.

Но «холодная война» внесла существенные коррективы в отношения Москвы со странами «народной демократии». Коммунистическое движение, руководимое Москвой, включалось в процесс конфронтации и становилось одной из его ведущих сил. С середины 1947 г. ситуация в Европе изменилась — коммунисты потеряли свои позиции во Франции, Италии и Финляндии, коммунистическое Сопротивление потерпело поражение в Греции. У сталинского руководства стала «уплывать почва из-под ног» и оно взяло курс на форсирование революционного процесса. «Холодная война» реанимировала логику предвоенного противостояния между Сталиным и Гитлером, что в коммунистическом движении означало возврат к идее «единого фронта» против империализма, а по сути — восстановление сталинского понимания интернационализма как верности СССР, подчинения стран социалистического блока советской внешней политике. Боясь потерять свои позиции и стремясь всеми силами оградить Восточную Европу от американского влияния, Москва форсировала в этих странах социально-экономические и политические преобразования.

Второй этап отношений характеризуется установлением в Восточной Европе таких режимов, когда советская модель развития признавалась единственно приемлемой. Начался процесс падения коалиционных правительств «народного фронта» и установления коммунистического правления. Коммунистическое правительство было сформировано в ноябре 1946 г. в Болгарии. В январе 1947 г. президентом Польши стал коммунист Б. Берут. С августа 1947 г. по февраль 1948 г. подобные режимы были установлены в Венгрии, Румынии и Чехословакии.

Коминформ

Переходу к единой советской модели развития должна была способствовать международная закрытая политическая структура — Информационное бюро коммунистических и рабочих партий (Коминформ), созданный в сентябре 1947 г. и просуществовавший до 1956 г. Первый, сокрушительный по силе, удар был нанесен по концепции «национальных путей к социализму». На первом же совещании Коминформа в сентябре 1947 г. в Польше была пересмотрена стратегия коммунистов в отношении демократических блоков и политических союзников. Малейшее отклонение от советской модели стало рассматриваться Москвой как сепаратизм и потенциальная угроза сокращения сферы советского влияния. Создание Коминформа означало переход к жесткой унификации коммунистической идеологии, полный отказ от концепции «национальных путей к социализму», замену «народной демократии» государством диктатуры пролетариата. Открытые недавно документы показывают, что на рубеже 1947-1948 гг. сталинское руководство готовилось обвинить лидеров коммунистических партий Венгрии, Чехословакии и Польши в игнорировании марксистско-ленинской теории, недоброжелательном отношении к СССР, ликвидаторской политике в организационном построении компартии, лояльном отношении к кулаку. Однако в самом начале проведения этой жесткой линии Сталин неожиданно столкнулся с сопротивлением со стороны югославских коммунистов.

Советско-

югославский

конфликт

Особое раздражение Москвы вызвала идея югославского лидера Тито о создании балканской федерации (союза Югославии и Болгарии). Сталин подозревал Тито в стремлении к руководящей роли на Балканах, что, по его мнению, могло вызвать ослабление там позиций СССР. На советско-болгаро-югославской встрече 10 февраля 1948 г. Сталин потребовал перевести процесс создания федерации в приемлемое для СССР русло. Тито не согласился со сталинской моделью федеративного устройства и не желал подчиняться грубому диктату Москвы.

«Бунт на корабле» Сталин попытался подавить руками Коминформа, который в июне 1948 г. издал резолюцию о положении в Коммунистической партии Югославии. КПЮ обвинялась в отходе от марксистско-ленинской идеологии, в клевете на СССР и ВКП(б), а югославским коммунистам предлагалось сменить своих руководителей, если те не признают и не исправят своих «ошибок». События весны — лета 1948 г. привели к разрыву дипломатических отношений между СССР и Югославией в октябре 1949 г. Против Югославии были применены экономические санкции.

Финал драмы наступил 29 ноября 1949 г., когда Коминформ опубликовал резолюцию под названием «Югославская компартия во власти убийц и шпионов». В СССР была развернута настоящая антиюгославская пропаганда. Газеты клеймили «фашистскую клику Тито — Ранковича». Самого Тито изображали с топором в руках, с которого стекает кровь югославских коммунистов.

Создание

«социалистического

лагеря»

После советско-югославского конфликта у стран «народной демократии» не осталось никаких вариантов: либо беспрекословное подчинение диктату Москвы, либо полная политическая и экономическая изоляция. Сталин требовал точного повторения советской модели развития, без каких бы то ни было поправок «на местные условия». Копирование советской практики социалистического строительства вызвало волну репрессий в 1949-1952 гг., которая была организована спецслужбами при непосредственном участии советников из Москвы. Все партийные функционеры, выступавшие за национальные особенности построения социализма, были отстранены от руководства, отправлены в тюрьмы, расстреляны. Так страны «народной демократии» превращались в страны «социалистического лагеря», с обязательными для исполнения законами центра и партийной дисциплиной. Использование термина «лагерь» исключительно точно отражало гнетущую, давящую атмосферу во взаимоотношениях между Москвой и странами, строившими социализм по советскому рецепту. Лишь в начале 1960-х годов это понятие в политическом лексиконе стало постепенно заменяться на «социалистическое содружество».

Дата добавления: 2015-08-28