Я чувствую глубоко внутри 20 страница

в яркий наряд, окутанный странным светом в мире, который выбрал он, от которого отказываются все -

черный, белый или синий. Это удовлетворяло его спартанские потребности, в то время как он

разбирался в сложности своего существования и решал, каким будет следующий шаг. Это было после

того, как он нашел свою возлюбленную, после того, как он понял, что не способен выносить свой народ

более чем несколько часов, но до того, как он начал свои попытки превратить свою возлюбленную в

Эльфа, как он сам.

Королева была обольстительна, она была полна коварства, она была презрительна. Наконец, она

попыталась использовать небольшую часть Песни против него, но он готов к этому, потому что, как и

она, он изучал будущее, насколько это было позволено и предусмотрено в те дни.

Первый раз в истории их расы, они держали друг друга на расстоянии с помощью оружия.

В то время как могущественная, беспощадная раса матриархата штурмовала его крепость, он запирал

двери от нее, пообещав, что пока она не даст ему то, что он хотел - секрет бессмертия для его

возлюбленной - ни один Видимый не будет ходить по его ледяным залам. Только Королева могла

приготовить эликсир жизни. Она хранила его в своем будуаре. Он хотел его все сильнее: достаточно, чтобы сделать свою возлюбленную равной ему во всем.

Я встряхнулась и остановилась. Я мгновенно обледенела, но не это ужасало меня. Я ждала несколько

минут, прежде чем сделать шаг и расколоть лед. Воспоминания на Зеркальной стороне Короля не

мелькали перед глазами обрывками прошедших времен, как на стороне возлюбленной. Казалось, что

здесь они проникали непосредственно в мой мозг.

Это как если бы я была двумя людьми одновременно: Первый бежал бы по огромным залам из черного

льда, а другой стоял бы в королевской приемной, наблюдая, как первая Королева Эльфов сражается с

могущественной темнотой, нащупывая слабые стороны, манипулируя, всегда манипулируя. Я знала

каждую деталь ее существования, как она выглядела в своей истинной форме и своих излюбленных

обличьях. Я даже знала выражение ее лица, когда она умерла.

Иди ко мне...

Я снова побежала вниз по обсидиановому полу. Король не был искусен в декоре. Не было окон,

открывающих вид на мир за пределами этих стен, хотя я знала, что они когда-то были в те времена, прежде чем Королева превратила его мир в тюрьму. Я так же знала, что когда-то была простая, но

королевская мебель, но теперь украшениями служила искусная резьба по льду, предававшая этому

месту строгое величие. Если Двор Королевы был веселым и развратным, то Двор Короля был наполнен

необыкновенной, но естественной красотой.

Я знала каждый зал, каждый изгиб и поворот, каждую комнату. Она должно быть жила здесь, прежде

чем он создал Зеркала для нее. Для меня.

Я вздрогнула.

Так где же он сейчас?

Если я действительно была реинкарнацией его возлюбленной, почему он не ждет меня? Казалось, я

была запрограммирована оказаться наконец-то здесь, так или иначе. Кто же звал меня?

Я умираю...

Мое сердце сжалось. Если бы я подумала, что не смогу дышать, это было бы ничто по сравнению с теми

тремя простыми словами, которые заставили меня почувствовать. Я отдала бы свою правую руку, весь

мой жизненный опыт или двадцать лет своей жизни, только чтобы предотвратить происходящее.

Глава 27, часть 2

Я резко затормозила перед гигантскими дверьми, которые вели в Королевскую крепость, и уставилась

на них. Отделаны черным льдом, около тридцати метров в высоту. Мне никак не открыть их. Но голос

исходил из-за этих дверей.

Там, содрогаясь от страха, ледяном аду Невидимых.

Оклады дверей были украшены сложными символами. Я вдруг поняла - это был код для прохода

внутрь. К несчастью, я не могла дотянуться до них, чтобы нажать. Тридцатиметровой лестницы

поблизости тоже не было.

Затем, я почувствовала его.

Как, если бы он восстал позади меня.

Я услышала приказ, слетевший с моих уст. Слова, которые я не смогла бы произнести человеческим

языком. И огромные двери, качнувшись, молча открылись. Ледяная тюрьма была такой же, как в моем

сне, только с одной существенной разницей.

Она была пустой.

В моих кошмарах тюрьма всегда была заполнена бесчисленным количеством чудовищных Невидимых,

которые сидели высоко на скалах надо мной, бросали глыбы льда вниз ущелья, как если бы они были

игроками в боулинг из ада, а я была кеглей. Другие бросились вниз, нанося мне удары гигантскими

клювами. В тот момент, когда я прошла через могущественные двери Короля, я готовила себя к

нападению.

Его не было.

Застывшая арктическая территория была пустым корпусом тюрьмы с ржавыми решетками.

Даже когда-то лишенное своих заключенных, отчаяние цеплялось за каждый горный хребет,

продуваемый ветром, и проникало в безграничные пропасти.

Я запрокинула голову - неба не было. Скалы черного льда простирались дальше, чем глаз мог видеть.

Голубое сияние исходившее от скал - единственный свет в этом месте. Иссиня-черный туман

вырывался из расщелин в скалах. Луна никогда не взойдет здесь, солнце никогда не сядет. Времена года

не будут меняться. Цвет никогда не зальет этот пейзаж.

Смерть в этом месте была бы благословением. Не было никакой надежды, никакого ожидания, что

жизнь когда-либо изменится. На протяжении сотен тысяч лет Невидимые терпели холод, убийство, мрак скал. Их потребности, их пустоту окрашивала та самая материя, из которой тюрьма сделана.

Однажды, давным-давно, она могла бы быть прекрасной, если бы не этот непонятный мир. Сейчас она

отравляет до глубины души.

Я знала, что если буду долго находиться на этой бесплодной местности, я могла бы потерять желание

уходить отсюда. Я хотела бы верить, что эта арктическая пустошь, эта замороженная потайная темница

была всем, что было, всем, что когда-либо существовало, и хуже - была тем, что я заслужила.

Неужели я опоздала? Было ли это ответом на вызов задолго до того, как стены тюрьмы пали? Поэтому

ли я продолжала видеть песочные часы с исчезающим черным песком?

Но я продолжала слышать голос в моих снах - и теперь, я проснулась. Это означает, что время еще есть.

Для чего?

Я просканировала множество пещер, пересекла отвесные фасады острых черных скал, замерзшие дома

Невидимых были захвачены беспощадным пейзажем. Ничего не шевелилось. Я знала даже не

оглядываясь, что не найду здесь земных удобств. Без надежды здесь не выжить. Они выжили. Я была

поражена внезапной глубокой скорбью, что они были доведены до такой нужды. Какой мстительный

акт со стороны Королевы! Они, возможно, были братьями по отношению к Светлому Двору, не

вынужденному дрожать в вечной мерзлоте и темноте. На солнечных пляжах, в тропических странах

они, возможно, стали бы чем-то менее чудовищным, видоизменились бы, как и Король. Но нет,

ожесточенная Королева не удовлетворена заключением их в тюрьму. Она хотела, чтобы они страдали.

За какие преступления? Что они сделали, чтобы заслужить это, кроме как родиться без ее согласия?

Я была обеспокоена поворотом своих мыслей. Я чувствовала жалость к Невидимым и думала, что

Король развивался.

Это должно быть был остаток памяти этого месте.

Я хрустела из-за льда, который раскалывался на острые кусочки, узкая тропинка извивалась между

скалами, которые были сотни футов в высоту. Тонкая трещина, по которой я шла, была другим моим

кошмаром детства. Не более двух с половиной футов в ширину узкий проход заставил чувствовать

подавленность и клаустрофобию, и все же я знала, что мне идти этим путем.

С каждым шагом, который я делала, чувство раздвоенности увеличивалось.

Я была Мак, которая ненавидела Невидимых и ничего не хотела больше, чем увидеть тюремные стены

восстановленными, а чудовищных убийц заключенными.

Я была возлюбленной, которая любила Короля и всех его детей. Я даже любила это место. Здесь были и

счастливые моменты, до того, как сука-королева разрушила всё в последние секунды перед тем, как

умерла. Я должна была говорить о смерти. Я не дышала. У меня не было кровообращения. Без

кислорода. Я должна была быть смертельно обмороженой в тот момент, когда я проходила через

Зеркало. Невероятно, как я могла двигаться в таких условиях, но я могла.

Мне было так холодно, что смерть была бы желанным облегчением. Было легко понять, почему мой

детский ум трепетал от стихотворения "Кремация Сэма МакГи". Понятие "тепла" было снова почти вне

моего понимания.

Полдюжины раз я обдумывала прекратить свою нежеланную миссию. Я могла развернуться, вернуться

в особняк, проскользнуть сквозь Зеркало, найти Иерихона, возобновить наши планы и сделать вид, что

ничего этого не произошло. Он никогда бы не рассказал. У него было несколько своих темных тайн, которые он хранил.

Я могла забыть, что была возлюбленной. Забыть, что когда-либо существовала в прошлом. Я хочу

сказать, действительно, кто хотел бы влюбиться в кого-то, с кем никогда не встречался, по крайней мере

не в этой жизни? Мысли о Темном Короле были большим грязным клубком эмоций внутри меня,

которые я предпочитала оставить запутанными и неисследованными.

Торопись! Ты должна!

Пошел снег с заостренными краями. Глубоко в пещерах раздавались ужасные, резкие звуки. Иерихон

говорил мне, что в тюрьме Невидимых были существа столь испорченные и чудовищные, что они

остались бы там, даже если бы стены рухнули, потому что они любили свой дом. Как я могла думать о

том, чтобы проникнуть сюда, если это место все еще было заселено? Если уж на то пошло то, как я

должна была найти здесь путь с самого начала? Как было организовано то, что привело меня сюда в

данный момент, и таким образом, - намного важнее, кем? Чьей марионеткой я была? Я злилась оттого, что была здесь. Я не могла повернуть назад по-любому.

Я понятия не имею, как долго я брела через отчаяние и ничтожность настолько ощутимую, что будто

каждый шаг был сделан во влажном цементе. Временных разделений не существовало в этом месте. Не

было ни времени, ни минут или часов, ни ночи или дня, ни солнца или луны. Только безжалостные

черные, белые или синие цвета, сопровождающиеся неустанным страданием.

Сколько раз я шла по этому пути пока спала? Если со сновидениями с самого рождения, то больше чем

восемь тысяч раз.

Повторение сделало каждый шаг инстинктивным. Я обогнула опасный тонкий лед, о котором, я

возможно и не знала, что он там был. Я интуитивно знала расположение бездонных сугробов. Я знала

форму и число входов в пещеры в высоких черных скалах над моей головой. Я узнавала ориентиры, слишком незначительные, чтобы быть замеченными тем, кто не ходил бы по этому пути бесчисленное

количество раз. Мое сердце колотилось бы, если бы могло. Я понятия не имела, что меня ждет. Если я и

добиралась до конца моего путешествия во снах, я заблокировала это полностью.

Всегда был голос женщины, командующий мной, приказывая, чтобы я повиновалась. Захватывала ли

власть, моя внутренняя возлюбленная каждый раз, как я засыпала и посылала мне сновидения, пытаясь

заставить запомнить и сделать что-нибудь?

Дэррок сказал мне, что говорили, будто Темный Король был погребен в черном льде, дремлющий в

своей тюрьме вечно. Был ли он заманеным в ловушку и возвращался ко мне в Царстве Грез, чтобы

научить меня всему, что нужно знать, чтобы освободить его? Это то, что я должна была сделать в

жизни?

Несмотря на любовь, я знала, что он и возлюбленная разделены, я злилась, что мое смертное

существование было потрачено, не учитывая того, чем это могло бы быть, кем я могла бы быть. Разве

раньше она не жила уже достаточно долго, ожидая его пробуждения, чтобы радоваться и жить?

Не удивительно, что я всегда так психотически чувствовала себя в средней школе! Я с детства ходила с

подавленными воспоминаниями о другой жизни, фантастически встроенных в мое подсознание!

Я вдруг обнаружила, что сомневаюсь в себе. Я действительно люблю солнце так сильно, или это

остатки чувств от нее? На самом ли деле я без ума от моды, или это было стремление возлюбленной

имевшей тысячи потрясающих платьев? Приходила ли я в восторг украшая обстановку вокруг, или это

была ее необходимость украсить место своего заключения, пока она дожидалась возлюбленного?

Разве это мне нравился розовый цвет?

Я пыталась вспомнить, как много ее платьев имели оттенок розового.

Эх, - вздохнула я. Это быстро разнеслось, как громкое эхо.

Я не хочу быть ею. Я хочу быть собой. Но насколько я знаю, я даже не родилась.

Страшная мысль пришла мне в голову. Может быть, я не реинкарнация возлюбленной, может быть я

возлюбленная, которую кто-то заставил выпить из котла.

Ага, а потом послал меня к пластическому хирургу и изменил мне лицо? - пробормотала я. Я не была

похожа на возлюбленную Короля.

Моя голова кружилась от страхов, каждый был еще более тревожнее, чем предыдущий. Я остановилась, как будто приводной маячок во мне, издавал сигнал быстрее и быстрее и внезапно превратился в один

длинный звук.

Я была там. Где-то "там" где должна была быть. Какая-то судьба ожидала меня, какая-то, кто-то привел

меня сюда, это было просто следующий горой черного льда около двадцать футов.

Я стояла неподвижно так долго, что опять покрылась льдом.

Отчаяние заполняло меня. Я не хотела смотреть. Я не хотела забираться на гору. Что если мне не

нравиться то, что я нашла? Я блокировала это воспоминание, потому что я приходила сюда умирать?

Что если я сильно опоздала?

Тюрьма была пустой. Тут нет смысла идти дальше. Я должна просто сдаться, превратиться в лед

навсегда и забыть. Я не хочу быть возлюбленной. Я не хочу искать Короля. Я не хочу оставаться в

Фэйри и не хочу его вечной любви.

Я хотела быть человеком. Я хотела жить в Дублине и Эшфорде и любить своих маму с папой. Я хотела

грызться с Иерихоном Бэрронсом и слоняться по книжному магазину, когда наш мир будет

восстановлен. Я хотела быть рядом с Дэни когда она вырастет и влюбится в первый раз. Я хотела, чтобы старуху в аббатстве заменила Кэт, и провести отпуск на человеческом тропическом пляже.

Я стояла раздираемая нерешительностью. Идти встречать свою судьбу, как хороший маленький робот.

Замерзнуть и забыть, как непреодолимый изъян тщетности в этом месте, пытаясь себя убедить что-то

делать? Или повернуться и уйти прочь? Эти мысли многим меня привлекали. Они попахивали личной

волей, выбором, чтобы отправиться своим курсом и на своих условиях.

Если бы я никогда не добралась до этой горы и никогда бы не достигла в конце этого сна, что

преследовал меня всю мою жизнь, была бы я свободна от этого?

Никакой высшей силы, вынуждавшей меня идти, никакого божества, обременяющего меня слежкой за

Книгой и восстановлением стен. Только то, что я могла отследить ее, не означало, что я буду делать это.

Я не должна сражаться с Эльфами. Я была независимым человеком. Я могла бы уйти прямо сейчас, переместиться далеко, уйти от ответственности, блюсти свои интересы, предать этот хаос в чужие руки.

Это был странный новый мир. Я могла прекратить сопротивление, приспособиться и сделать лучшее из

всего этого. И если бы я за прошедшие несколько месяцев не доказала себе, что я хорошо

приспособилась и выяснила как идти дальше, когда все еще не решено то, чем они были.

Тем не менее... может действительно уйти сейчас и никогда не знать, что все это было? Жить с

нерешенной противоречивостью, приспосабливаясь к моему выбору? Разве я хочу жить так - с

противоречием, в напряжении, слегка напуганной существованием кого-то, кто струсил в критический

момент?

Безопасность - это ограждение, а заборы для овец, говорила я Ровене. Если бы это можно было

проверить, едко заметила она, интересно, где бы ты была.

Это была проверка.

Я сломала лед, стряхнула его с моей кожи и направилась к вершине горы.

Глава 28, часть1.

В тот момент, только поднимаясь, до того, как я смогла осмотреться с другой стороны вершины, последнее воспоминание, которое я блокировала, в последней отчаянной попытке заставляло меня

поджать хвост и бежать.

Это почти сработало.

Как только я достигла вершины горы, я заметила резной гроб, из того же сине-черного льда, из которого

были вырезаны четыре камня, стоящий в центре заснеженного возвышения, окруженного отвесными

скалами.

Невыносимо холодный порывистый ветер трепал мои волосы. Я остановилася, размышляя, прежде чем

двинуться к усыпальнице.

Крышка была с искусной резьбой с древними символами. Я бы надавила руками на десятую и на

вторую руну, сдвинула бы крышку прочь, и посмотрела бы внутрь.

И закричала бы.

Я споткнулась.

Я закрыла глаза, но как бы я не старалась, я не могла заглянуть внутрь гроба, который заставлял меня

кричать. Видимо, я собиралась на самом деле сделать это, чтобы знать, как мой повторяющийся кошмар

закончился.

Я расправила плечи, и зашагала на вершину, и остановилась пораженная.

Там была ледяная гробница украшенная искусной резьбой, точно такая, как я представляла. Она

конечно же не была большой, чтобы вместить Короля.

Но кто это там? Это новый поворот. Во всех моих кошмарах, здесь никогда никого не было кроме меня

и того внутри в гробницы.

Высокий, прекрасно сложенный, кипельно-белый, и гладкий, как мрамор, с длинными блестящими

черными волосами, он сидел облокотившись, покрытый коркой снега рядом с гробом, закрывая лицо

руками.

Я стояла на вершине горы и смотрела. Ветер дул порывами с высоких скал и спутывал мои волосы.

Было ли это наследством? Воспоминанием? Не было никаких исчезающих по краям, никакой

прозрачности.

Он был моим Королем?

Как только я подумала об этом, я поняла, что нет.

Тогда кто же он?

Все что я могла видеть, его руку на щеке и кожу цвета слоновой кости, по гладкой, сильной белой руке

– мчались темные очертания и символы.

Неужели было пять Темных Принцев? Это не один из трех, что изнасиловали меня, и у него нет

крыльев, значит это не Война-Круус.

Так кто же он?

Это чертово проклятое время, - он бросил через плечо, не оборачиваясь. – Жду недели.

Я вздрогнула. Он говорил с этим ужасным звоном, несмотря на то, что мой мозг понимал, уши никогда

не привыкли бы к этому.

Это было только первая причина, которая заставила меня вздрогнуть. Необходимость расколоть лед

была другой причиной. Но больший ужас я испытывала из-за того, на кого я смотрела.

Кристиан МакКелтар, - сказала я, и скривилась. Я говорила на языке моих врагов, на языке, который я

никогда не знала, из уст, которые не приспособлены для этого. Я не смогу быстро вернуться на другую

сторону Зеркала. – Это ты?

Во плоти, девушка. Ну… большей частью.

Я не была уверена, что он имел ввиду, большей частью его или большей частью тела. Я не спрашивала.

Он поднял голову и бросил на меня дикий взгляд через плечо. Он прекрасен. Он заблуждался. Его глаза

были полностью черные. Он моргнул и они стали снова чистыми.

В другой жизни, я бы сошла с ума от Кристиана МакКелтара. Или по крайней мере я сошла бы с ума от

Кристиана, которого я встретила в Дублине. Он теперь настолько изменился, что если бы он не

заговорил со мной, то я не была бы уверена, сколько времени у меня бы ушло, чтобы выяснить кто он

такой. Красивый студент колледжа с классным телом, сердцем Друида и убийственной улыбкой исчез.

Наблюдая за очертаниями и символами под его кожей, я задумалась: если бы мы не были в тюрьме, которая высасывала цвет из всего, были бы его татуировки все еще черными или с постоянно

меняющимися цветами?

Я стояла слишком долго и вглядывалась в него сквозь тонкое покрытие льда. Он сидел неподвижно, а

льда на нем не было. Почему? Ведь он был одет в рубашку с короткими рукавами. Разве ему не

холодно? Когда я расколола лед, он заговорил.

Большая часть из того, что здесь происходит - в твоем разуме. Что бы ты не позволяла себе

чувствовать, усиливается. – Его слова как темные звон издаваемый сломанном ксилофоне. Я

вздрогнула. Я слышала в этом звоне намек на шотландский акцент, и небольшую часть человеческой в

нечеловеческой речи, все это делало звон, еще более неприятным.

Ты имеешь ввиду, если я не буду думать о том, что покрываюсь льдом, то я и не буду?- спросила я.

Мой желудок заурчал и я вдруг обледенела толстым слоем, сливочно-голубого льда.

Думаешь о еде сейчас, не так ли, девушка? - Веселье убрало трубчатый тон, делая его более терпимым.

Ты обнаружишь, что можешь сделать здесь многое.

Я подумала о превращении обледенения в лед. Это было так просто. Когда я шагнула вперед, он

осыпался с моей кожи. – Это значит, что если я подумаю о теплом тропическом пляже …

Нет. Строение этого места не такое. Ты можешь сделать его хуже, но лучше - никогда. Ты можешь

только разрешать, но не создавать. Эту часть необдуманно добавила Королева. Мне кажется, что не

обледенение на тебе, а хлопья снега, взбитые с внутренностями того, на что ты бы не захотела смотреть.

Я посмотрела на усыпальницу. Я не могла улучшить её. Это огромное страшилище двадцати лет плохих

снов. Я пробовала не обращать внимания на это, но не получалось. Это грызло мое сознание.

Я стояла рядом с ней.

Я хотела открыть ее, заглянуть внутрь, закричать.

Правильно. Не нужно спешить делать это.

Я посмотрела на Кристиана. Что он здесь делает? Неважно, что привело меня в это место, что

поглощало мои ночные часы на протяжении большей части моей жизни. Я имела право, на несколько

минут моей собственной жизни, прежде чем, чтобы то ни было предназначенное, произойдет.

Если она действительно была моей собственной.

Не ускользнуло от меня, что я нашла именно то, что мне нужно. Как удалось найти пятого из пяти

друидов для выполнения ритуала, именно здесь, это было следующим, чем я бы занялась!

Так плохо, что я уже не верю в случайности.

Я чувствовала, что мной жестоко манипулировали. Но кто и почему?

Что с тобой случилось? – спросила я.

Оо, что со мной случилось? – Смех заскрипел, как металлические шипы по стеклу, - Это ты, девушка.

Ты - случилась со мной. Ты - накормила меня Невидимым.

Я была потрясена. Это произошло из-за того, что я скормила ему плоть темного Эльфа? Несмотря на то, что изменение Кристиана началось в том мире, где мы сушили одежду после озера, оно продолжилось с

головокружительной скоростью.

Я смотрела на человека, который стал наполовину Эльфом и в этом месте теней и льда, он больше

похож на Невидимого, а не на их светлых братьев. Еще несколько завершающих штрихов, и он будет

выглядеть, как один из Принцев. Я кусала губы. Что я могла сказать? Мне жаль? Это больно? Ты тоже

превращаешься внутри в монстра? Может быть он выглядел бы лучше в реальном мире, где есть другие

цвета, кроме черного, белого и синего.

Он выдал мне темную версию убийственной улыбки, белозубой сверкающей с кобальтовых губ на

мраморно-белом лице. – О, твое сердце плачет по мне. Я вижу это в твоих глазах, – насмехался он.

Улыбка исчезла, но враждебность в его взгляде росла. – Это происходит. Я начинаю выглядеть, как

один из них, не так ли? Здесь нет поблизости зеркала. Не знаю, как выглядит мое лицо и сомневаюсь, что хочу знать.

Это съеденная плоть Невидимого сделала с тобой? Я не понимаю. Я тоже ела. Так же Мэйллис и

Дэррок, Фиона и О’Баннион. Затем Джейн и его люди. Ничего такого не произошло ни со мной, ни с

кем-нибудь из них.

Я подозреваю, что это началось на Хеллоуин. На мне было недостаточно рун. - Улыбка превратилась

из убийственной в смертоносную. - Я виню в этом твоего Бэрронса. Мы еще посмотрим, кто лучший

Друид теперь. Мы еще разберемся, когда встретимся снова.

По выражению, его белого точеного лица, я сомневалась, что это были только слова.

Иерихон, был одним из тех, кто наносил тебе татуировку?

Он поднял брови.

То есть, теперь он "Иерихон", не так ли? Нет, мои дяди Дейгис и Кейон сделали это, но он должен был

проверить меня, когда они закончили, а он этого не сделал. Он отправил меня в ритуал незащищенным.

Тогда какого черта твои дяди делали это, если он мог?

Это был инстинкт защищать его.

Он и должен. Он знал намного больше о рунах защиты, чем мы. Его знание намного старше, чем наше, оно абсолютно недоступно мне.

Что же случилось в ту ночь на камнях, Кристиан?

Ни он, ни Бэрронс так и не сказали мне.

Он потер лицо рукой, кожа покрылась иссиня-черной щетиной.

Я думаю сейчас, это не имеет значения. Я думал так, чтобы скрыть свой позор, но это выглядит так, как будто я отказался носить руны.

Он начал медленно обходить вокруг гроба, лед хрустел под его ботинками. Там была хорошо

протоптанная дорожка. Он был здесь уже некоторое время.

Я старалась сосредоточиться на нем, но взгляд неохотно продолжал скользить к могиле. Лед был

толстый, но я могла видеть очертания через матовые стороны. Крышка была тоньше, чем остальная

часть гроба.

Был ли размытым контур лица сквозь дымчатый лед?

Я перевела свой тревожный взгляд на слишком бледное лицо Кристиана.

И?

Мы пытались вызвать древнего бога Драгаров, ордена темных волшебников. Они поклонялись ему

задолго до того, как пришли Эльфы. Это была единственная возможность противостоять магии

Дэррока. Нам удалось разбудить его. Я чувствовал, как он ожил. Гигантские камни, что сдерживали его

глубоко под землей, раскололись. - Он сделал паузу, позволяя эху отскакивать от стен, постепенно

уменьшаясь в децибелах, пока оно не затихло в ледяных горах. - Он шел на меня. Прямо на меня.

Заполучить мою душу. Я должен был играть роль жертвы, Мак?

Я покачала головой.

Я растерялся. Удивительно, что он не уничтожил Бэрронса. Я чувствовал, как он пронесся мимо и

врезался в него. Тогда он просто... исчез.

Так вот кто был виновен в том, что произошло с вами?

Он прикоснулся ко мне. - Он выглядел отверженным. - Он.. Я не хочу говорить об этом. Потом ты

дала мне кровь темного Эльфа, и что в сочетании с тремя годами, что я был здесь...

Три года? - Слова вырвались из меня с диссонансом, что я была удивлена, что от звона не началась

лавина. - Ты был в тюрьме Невидымых в течение трех лет?

Нет, я в этом месте всего несколько недель. Но я в Зазеркалье около трех лет, по моим подсчетам.

Но там прошло меньше месяца, с того момента как я видела тебя в последний раз!

Значит, здесь оно идет быстрее для меня, - пробормотал он.

Это полная противоположность того, что обычно происходит. Обыкновенные несколько часов здесь, дни там.

Он пожал плечами. Мышцы и татуировки слегка сдвинулись.

Обстоятельства, кажется, работают против меня, когда я заинтересован. Я стал немного

непредсказуемым. - Его улыбка была натянутой. Его глаза были полностью черными. Снова.

На моем языке вертелись извинения, но я была более прагматично настроена, чем обычно. Я устала от

постоянных обвинений.

Ты бы хотел, чтобы я похоронила тебя в Зазеркалье?

Его рот скривился.

Ага, вот в чем загвоздка, не так ли? Я рад, что я жив. Ты и понятия не имеешь, что творится со мной. Я

был частью клана, который защищал от Эльфов, поддерживал Договор и сохранял перемирие между

ними и нами. Теперь я превращаюсь в одного из этих чертовых ублюдков. Раньше я думал, что Келтары

хорошие парни. Теперь я не верю, что есть хорошие.

Вы должны быть хорошими парнями. Мне нужны пятеро из них для выполнения ритуала.

Мой взгляд скользнул на гроб снова. Я отряхнулась и отвернулась. Предполагается, что я выйду отсюда

в здравом уме и живой.

Посмотри на себя и определись. Я впишусь в них сейчас отлично. В тринадцать лет дядя Дэйгис

открыл в себе зло Друидов, он до сих пор не может изгнать все его части из себя.

Итак, Дэйгис был "обителью или вместилищем", которое упоминалось в пророчестве.

А дядя Кейон был в ловушке в Зазеркалье в течение тысячи лет, так, как если бы он не был варваром с

самого начала. Он считает, что любая власть хороша и будет делать всё, чтобы сохранить себя и свою

жену живыми и счастливыми. Тогда еще есть Да, но он будет бесполезен для тебя. Он посмотрел на

Дата добавления: 2015-08-28