Звезда опять показалась и снова погасла.
Кирилл изо всех сил стиснул Машину ладонь так, что ей стало больно.
– Ай! Ты ломаешь мне пальцы! – зашипела она, пытаясь вырвать руку, но Селедка сжал ее еще сильнее.
– Птицы… – прошептал Кирилл.
Девочка увидела, каким бледным стало его лицо, даже в свете синего фонарика.
Внезапно свет фонарика стал ярче. Значительно ярче. Маша подняла голову.
В отверстие, в котором раньше виднелась звезда, кто-то протискивался. Голова с гривой косматых волос. Красивое женское лицо, с огромными глазами, обведенными черным, будто накрашенными. Кто-то свешивался из отверстия головой вниз, рассматривая пещеру.
– Тут необычный запах! – сказала незнакомка.
Потом протиснулась целиком. Сильные круглые плечи переходили в орлиные крылья, покрытая пухом и нежными перышками грудь принадлежала птичьему телу с большими когтистыми лапами. Птица спланировала вниз, раскинув крылья, большие, как палатка. Затем она сложила их и встала напротив ребят. Зрачки ее светились в свете Машиного фонарика.
– Что там? – сверху свесилась еще одна голова, такая же косматая и с таким же красивым, словно накрашенным, лицом. – Рыбаки? Рыбки?
– Цыплятки! – ответила та, что стала напротив Маши и Кирилла. – Человеческие детки. Мяконькие, вкусненькие, никому не нужные, выпавшие из гнезда цыплятки.
Птица медленно облизнулась, и Маша поразилась тому, какие у нее острые зубы.
Кирилл перестал сжимать руку девочки и обмяк. Голова его свесилась ей на плечо.
– Бедненький птенчик. Испугался. А второй чего же?
– Съешь ее, пока свеженькая, вкусненькая… – посоветовала голова, свисающая из дыры, и щелкнула зубами.
– Не надо! – вскрикнула Маша.
– Все вы так говорите, когда видите Ночных Птиц Рогонды. – Птица напротив Маши улыбнулась. – Вам не нужно было выходить ночью из дома. Смотритель ведь предупреждал! А теперь пеняйте на себя.
– Смотритель! – поспешно повторила Маша. – Смотритель Маяка ждет нас!
Птица в нерешительности переступила когтистыми лапами. Вторая мягко спланировала с потолка и уселась рядом.
– Вы хотите сказать, это ваше испытание?
– Что? – не поняла Маша.
– Провести Черный Час вне дома – ваше испытание? – повторила Птица. – Действительно, тут безопаснее, чем в городе. Но почему Смотритель не предупредил нас?
Вторая Птица взъерошила прическу лапой и произнесла задумчиво:
– Он знает, что мы патрулируем побережье в Черный Час. Видимо, хотел, чтобы мы встретились с ребятами. Если один из них станет Смотрителем в будущем, то должен научиться договариваться с нами.
– Логично. – Первая Птица осторожно почесала нос о плечо. – Ладно, пусть начинают договариваться.
Маша немного растерялась. Ей-то казалось, что она уже начала договариваться. «Может быть, Птицы под этим словом понимают что-то другое? Договор, сделка, соглашение… Сколько может быть значений у одного слова?» – соображала девочка.
– Вы можете отвезти нас к Маяку? – спросила она наконец.
– Конечно. Вы не тяжелее Смотрителя, а он ездит на нас, когда захочет, – спокойно ответила Птица, но не сделала ни единого движения.
«Что же, мне просто вскарабкаться на нее без разрешения?» – слегка смутилась девочка.
– Ну… Так вы отвезете нас?
– Даже не знаю. Мне не очень хочется. А тебе? – Первая Птица повернулась ко второй. Та, пожав плечами, ответила:
– Смотритель распоряжений не давал, а лететь к городу приятнее налегке.
Маша наконец поняла, что от нее что-то требуется взамен.
– Что мне сделать ради того, чтобы вы нас отвезли?
– Даже не знаю, – повторила первая Птица и опять посмотрела на вторую. – Я все еще голодна.
Девочка беспомощно огляделась по сторонам, но ничего, кроме очисток от картофеля, не увидела.
– Мне нечем вас угостить. Я не знаю, что вы едите, но все равно, все, что у нас было, мы уже съели. Может быть, я могу для вас что-нибудь сделать?
– А что ты умеешь? – протянула первая Птица.
– Лично я предпочитаю подарки! – отрезала вторая.
Маша расстегнула «молнии» на карманах кожаного жилета, там нашелся промокший блокнот, который девочка тут же машинально восстановила, опасаясь за свои записи. Обнаружив, что блокнот восстановился без текстов, тихо охнула и восстановила сами записи. Так же поступила с письмами. Потом нашла точилку с зеркалом, а вместе с ней пакетик стразов.
– У меня есть подарок! – обрадовалась девочка. – Украшения!
Она осторожно достала из пакетика один стразик и приклеила его на ноготь указательного пальца.
– Видите? Тут мало света, и камушек не очень сверкает, но на улице будет просто здорово! Скажите, куда вам приклеить, и я буду рада…
– Только не трогай мои перья! – поспешно воскликнула вторая Птица, взъерошившись.
– Она только недавно избавилась от… – начала объяснять первая, но осеклась, оглянувшись на подругу. – От одной досадной косметической неприятности. Укрась мне глаза. У меня самые большие и красивые глаза в наших горах.
– Выдумываешь! – заспорила вторая.
Но Маша остановила их:
– Не двигайтесь, пожалуйста.
Девочка быстро, но осторожно приклеила по три стразика около наружных уголков глаз первой Птицы. Вторая Птица молча наблюдала за процедурой, а потом заговорила:
– Птенчик владеет магией и видит в темноте. Птенчик храбрый и щедрый. Птенчик не может купить дружбу Птиц, как пират, не может заставить Птиц служить, как Смотритель, но птенчик заслуживает вежливости. Мы отвезем вас к Маяку, если птенчик, конечно, не захочет оставить в пещере своего не вовремя уснувшего друга.
– Нет, не надо его оставлять здесь! Только его, наверное, надо сначала в чувство привести, – спохватилась девочка. – Иначе как же его отсюда вынести?
– В когтях, как козочку, – спокойно пояснила вторая Птица, пока Маша приклеивала стразы к ее лицу. – Нам не впервой, не волнуйся. У рыбачков жилеты крепкие, не рвутся. А этот к тому же худенький. Но сначала надо вытащить тебя. Поедешь в когтях? Если сядешь на спину, мы не протиснемся вместе в дыру.
– Я поднимусь наверх и встречу птенчика, – предложила первая Птица и легко проскользнула сквозь дыру, уцепившись за ее край лапами.
Маша села на спину второй Птице, и та подняла ее к самому отверстию. Оттуда дул ледяной ветер. Девочка ухватилась за края и не без труда выбралась наружу.
На горе было гораздо холоднее, чем в пещере. Машу снова начал бить озноб. Она забралась на спину Птице и с благодарностью зарылась в теплый пух. Птица расправила крылья, но не торопилась взлетать. Моря в темноте было совсем не видно, свет от фонарика колокольцев пропал. Зато впереди, там, где был город, сияла радуга. Черно-серебристо-синяя радуга.
– Что это? – прошептала девочка.
– Черный Час, – усмехнулась Птица. – Закрой глазки, а то еще хлопнешься в обморок. Я не нянька для птенчиков, и у меня нет рук, чтобы тебя держать!
Маша промолчала, но решила, что ни за что не закроет глаза.
В ту же секунду из отверстия вырвалась вторая Птица и, тяжело взмахивая крыльями, понеслась в сторону радуги. Она держала в когтях Кирилла, который так и не пришел в сознание. Его длинные ноги болтались в воздухе, и казалось, что штаны ему слишком коротки, а ботинки чересчур большие. Тут же сорвалась с места первая Птица, и Маша едва успела прижаться к ней, обхватить ее шею руками. Небо качнулось, мигнуло редкими звездами. Желудок девочки взмыл к горлу, но спустя несколько мучительных секунд полет выровнялся, и ей стало лучше, она даже смогла приподнять голову и высунуться из-за плеча Птицы. Но в лицо ударил ветер, отбросил назад волосы Птицы, и Маша ничего не разглядела.
– Держись! – смеясь, крикнула Птица. От ее волос пахло яблоками и грушами, они были нерасчесанными, но, без сомнения, чистыми.
– Подлетаем к порту! Справа город! – крикнула вторая Птица.
Маша легла на спину Птицы, снова прижалась к ней, сцепив пальцы в замок, чтобы не упасть, повернула голову направо. Из-за мерно взмахивающего крыла ей было видно полукружья улиц, крыши, квадратные трубы в серебристо-синих бликах жуткой радуги. Булыжники мостовой переливались, как чешуя, казалось, что улицы извиваются, словно змеи. Неожиданно одна из змей подняла треугольную голову высоко над крышами и раздула капюшон, как у кобры. Маша вскрикнула и еще сильнее прижалась к спине Птицы, в то время как змея провожала их взглядом. Потом дома поднялись все скопом и упали обратно. И еще раз, и еще. Движение очень напоминало дыхание гигантского существа. Порт со всеми его доками и складами вдруг поднялся в воздух, вода стекала водопадом с огромного зубастого рта. Птицы взмыли ввысь, и Маша поняла, что та часть Рогонды, которая ей видна, не что иное, как голова огромного морского чудовища. Девочка закричала, и сотни фонарей на улицах взорвались от ее крика, искорки взмыли в воздух и закружились вокруг пары Птиц. Они выглядели как огненные мотыльки размером с собаку.
– Я же сказала, что тебе, птенчик, лучше закрыть глаза, – упрекнула Машу Птица. – Не бойся, пока ты с нами, это просто страшные картинки. Только держись покрепче. Нам нужно поскорее добраться до Маяка, там безопасно.
И в тот момент оттуда, где летела вторая Птица, раздался ужасный вопль. Кирилл пришел в себя и принялся брыкаться своими длинными ногами что было сил. Он кричал и кричал без конца. Птица с трудом удерживала его, беспомощно махая крыльями.
– Спокойнее, а то я тебя брошу! – крикнула она ему. – Спокойнее!
– Кирилл! – в страхе за него закричала и Маша. – Не бойся! Я здесь! Все нормально!
Но Селедка ее не слышал и продолжал орать и лягаться. Кожаный жилет мальчика трещал по швам. Огненные мотыльки, заинтересовавшись, подлетели ближе и, казалось, обнюхивали его ноги.
– Птица! – позвала девочка. – Если я спрыгну, ты сможешь меня подхватить когтями? За шиворот, как его?
– Зачем?
– Он не слышит меня! Ему нужно помочь, а твои крылья не дают мне к нему приблизиться.
– Птенчик, не вздумай, это слишком опасно. Лучше мы бросим его здесь, пока он не погубил нас всех.
– Птица, на счет три я прыгаю, лови! А потом подлетишь ближе к нему! – Маша перевела дыхание и расцепила пальцы. – Раз. Два. Три!
Она соскользнула со спины Птицы. Мотыльки тут же метнулись к ней, но не успели – огромные когти уже вцепились в броню у самого ворота, лишь слегка царапнув кожу. Девочка почувствовала, как ее сдавило, кричать в таком положении было трудно, едва хватало воздуха для дыхания. Но Птица была умницей и без команды подлетела ближе к своей подруге, из последних сил удерживающей брыкающегося мальчика.
– Кирилл! Селедка! – хрипела Маша, пытаясь поймать парня за руку. – Да заткнись ты, трус, дурак!
Она наконец схватила его за руку и крепко-накрепко сжала. Подросток от удивления замолчал и наконец остановил на ней свой взгляд. Он тяжело и сипло дышал, ловя воздух ртом.
– Это я, Маша, – громко сказала девочка. – Я с тобой! Ничего не бойся, верь мне! Просто не шевелись, мы скоро будем в безопасности.
Тяжело дыша, Кирилл молча сжал ее руку в ответ.
– Мы не можем лететь так, – крикнула Птица, державшая Машу. – Мы мешаем друг другу крыльями.
– Спустись пониже, – посоветовала вторая Птица. Голос у нее был хриплый и усталый, чувствовалось, что ей предпочтительнее было приноровиться к полету в паре, чем продолжать бороться со своей ношей. – Двигайся на счет, раз-два-три-раз. Ну – раз-два-три-раз…
Спустя минуту Птицы, одна выше, другая ниже, продолжили полет, синхронно взмахивая крыльями, а ребята держались за руки. Ладонь Кирилла была мокрая и холодная, мальчик вцепился так, что Маше было больно, и она не могла дождаться, когда же они наконец спустятся на землю. Под их ногами шевелились улицы, будто спины змей, по крышам прыгали стаи крыс, чахлая живая изгородь разрасталась в непроходимые джунгли, а у Маши было ощущение, что все вокруг происходит не на самом деле. Или не с ней. Обман, картинка, сон, мультик, что угодно. Поэтому, как бы высоко ни подпрыгивали крысы, как бы близко ни подлетали огненные мотыльки, ее это не волновало. Она смотрела только на Маяк, который раз за разом поворачивал к ним свой острый белый луч. Ей уже была видна стая Птиц, кружащих над Маяком.
Как вдруг на берегу, неподалеку от порта, ее внимание привлекла шеренга людей. Вернее, не совсем людей. Белые, длиннорукие-длинноногие существа, в рваных и линялых тельняшках, шли из крайнего склада прямо в море, и вода смыкалась у них над головой. Казалось, что они слегка светятся в темноте. Присмотревшись, Маша поняла, что они что-то несут. А на крыше склада сидят неподвижно две Ночные Птицы.
– Птица, – попросила Маша, – можно посмотреть поближе?
– Не сбивай меня, – ответила Птица, продолжая мерно махать крыльями.
– Морские тельца, – произнес Кирилл, дернув Машу за руку. – Мертвецы. Не смотри, закрой глаза, как я.
Маша презрительно глянула на своего спутника и ничего не сказала. Зажмуриваться она не собиралась, а наоборот, прищурившись, старалась рассмотреть необычных существ. И, несмотря на высоту, поняла, что у них знакомые рыбьи морды – как у чудища, повстречавшегося ей в пещерах под Орденом Великой Сердцевидки.
– Приближаемся к Маяку! Нас встречает Смотритель! – крикнула вторая Птица.
Маша оторвала взгляд от шеренги морских телец и устремила его вперед, на Маяк. Тот оказался больше и выше, чем она думала. Башня находилась на отдельном утесе, а к нему вел тонкий мостик, протянувшийся от крыльца маленького дома. Несмотря на то что в здании не горел свет, было заметно, что в его окнах нет ни единого стекла, они, словно черные дыры, зияли пустотой и тьмой. А на пороге стоял Смотритель, высокий мужчина в черном рыбацком плаще, и хлопал в ладоши.
Глава 14
Друзья тьмы и сквозняки
Птицы спустились низко-низко к крыльцу и разжали когти. Маша и Кирилл шлепнулись на землю.
– Добрались благополучно? – ухмыльнулся Смотритель. – Молодцы. Я ожидал вас.
– Ожидали? – глупо переспросила Маша. До нее только сейчас дошло, что следовало продумать то, что она скажет Смотрителю, когда Птицы доставят их к нему, а не пялиться на диковины Черного Часа.
– Да, ожидал, и с нетерпением, – подтвердил Смотритель, протягивая руку и помогая Маше встать.
Кирилл остался сидеть на земле, разинув рот.
– Никогда не следует лгать Птицам, – проговорил мужчина очень тихо, нагнувшись к девочке. – Они крайне доверчивы, все принимают за чистую монету, но если поймают тебя на лжи – не простят.
Затем Смотритель обратился к Птицам, медленно спустившимся на землю:
– Я заплачу вам за труды, Ночной народ. Хотите есть, пить? Может быть, ленточку в волосы?
– Спасибо, – чопорно склонили головы Птицы, – нам уже заплатили. Если у вас нет других поручений, мы с вашего разрешения отправимся домой. Ночь коротка, а заботы, сами знаете, никогда не кончаются.
– Уже заплатили, вот как? Умная девочка. – Смотритель улыбнулся, поглядев на Машу. И снова повернулся к Птицам: – Толковая ученица. Что ж, не смею вас задерживать. Если во время патрулирования побережья больше ничего любопытного вы не встретили, можете возвращаться к семьям.
– На берегу все в порядке, – ответила одна из Птиц. – До свиданья. До будущей ночи.
Обе Птицы снова поклонились и взмыли вверх. Маша в последний раз услышала знакомый шорох крыльев.
– Нам лучше пройти на Маяк, – отрывисто произнес Смотритель. – Черный Час еще не кончился, и в отсутствие Птиц Тьма быстро подбирается к моему порогу.
Мужчина повернулся и вошел в дом. Слышно было, как он, гремя чем-то, шагает не останавливаясь. Кирилл подскочил с земли и, прихрамывая и ругаясь шепотом, поспешил за ним. А Маша оглянулась на город. Со всех улиц к дому у Маяка словно стекалось серое море. Прислушавшись, девочка различила мерзкий писк и поняла, что видит тех самых крыс, которые только что весело прыгали по крышам. Ее передернуло от отвращения, и она побежала следом за Смотрителем. А тот уже вышел с заднего крыльца, не позаботившись закрыть дверь. Пробегая по темным комнатам и коридорам, Маша успела заметить в свете фонарика колокольцев, что дом заброшен и захламлен, обои висят лоскутами, у дверей выломаны замки. Смотритель уже пересек мост, когда во входную дверь что-то мягко ударило, и Маша припустила во весь дух по мосту, так что тот зашатался от ее шагов. Ей даже пришлось присесть на корточки, чтобы не свалиться в воду.
– Маша! – Кирилл чуть не подпрыгивал у двери в Маяк, за которой скрылся Смотритель. – Скорее!
Девочка обернулась на дом, держась обеими руками за перила, снова услышала мерзкий писк и визг, встала и побежала согнувшись. Добежав до двери – остановилась. Мост сильно раскачивался и стучал деревяшками, но был пуст. Если кто-то и гнался за девочкой, то остался на том берегу. Ее внимание привлек предмет, лежащий у ее ног. Перо – длинное, широкое, с узким косым кончиком.
– Брось! Это перо. Птиц. Их тут полно. Бежим под крышу! – Кирилл размахивал руками и слегка заикался.
– Пошли. – Маша бросила перо, схватила товарища за руку и открыла дверь.
Внутри был полутемный холл, вверх вела винтовая лестница, а где-то наверху, очень высоко, горел свет. На полу на круглой крыше люка аккуратно стояли несколько зажженных свечей – разноцветных, толстых и тонких, нарядных, крученых и простых, стоящих в блюдцах, подсвечниках, кофейных чашках. За ними поднятой спинкой к ребятам громоздился поломанный диван. Две ножки у него отсутствовали, поэтому он стоял криво, наискосок.
Смотритель перевесился через перила и позвал:
– Поднимайтесь наверх, я угощу вас какао. Нам предстоит долгий разговор.
– Терпеть не могу какао, – проворчала Маша.
– А я разговоры, – поддержал ее Селедка.
Ребята стали медленно подниматься по лестнице. Длинная беленая стена уходила вверх, узкие окна были заколочены, но ближе к верхушке одно окно было распахнуто настежь. Маша мельком выглянула в него – ночная радуга все еще мерцала над городом. Совсем рядом с окном пролетела Ночная Птица, и девочка успела увидеть крепко сжатый рот, напряженное лицо, длинные волосы хлестнули по стеклу. Маша отшатнулась, но Кирилл удержал ее, иначе бы она скатилась по лестнице.
– Заходите! – Смотритель ждал их наверху, у входа в комнату, стены которой были из непрозрачного белого стекла и светились изнутри. – Святая святых Маяка. Я бы водил сюда экскурсии, если бы родители так не боялись, что их дети пожелают стать моими учениками.
Они вошли в светящуюся дверь. Внутри оказалась самая необычная комната, какую Маша видела в своей жизни. Странно, но девочке вдруг очень захотелось, чтобы у нее была такая же. Помещение было крохотным и очень захламленным.
Из мебели тут стояли лишь раскладушка, стол и стул (рядышком, впритык), а возле них пятачок свободного пола. Половину комнаты, как и ожидалось, заполняла неизвестная техника. Экраны радаров, мониторы, рычаги, панели с рядами разноцветных кнопок и перемигивающихся огоньков. Щит с ракушками для переговоров с кем-то. В комнате не было ни единой лампы – свет давали белые стены, отчего было очень ярко, а вещи не отбрасывали тени.
А еще в помещении находились предметы, которым позавидовал бы любой сказочный колдун. Живые, шевелящие страницами старинные книги на подставках, подсвечники в виде змей (вместо свечей в них были кристаллы неизвестных Маше камней или шары из горного хрусталя и других самоцветов), на подставках черепа неизвестных девочке животных, коллекция огромных разноцветных раковин, старинные сундучки всех размеров, пожухлые карты, курительные трубки. Некоторые вещи просто ставили в тупик, например, огромный корабельный якорь из странного металла, в котором золотые пятна перемежались со свинцовыми, или веточка яблони с настоящим яблоком, причем яблоко пульсировало, словно сердце, или несколько цветных огонечков, неподвижно висевших над раскладушкой, заправленной одеялом из рыбьей кожи с серебристой чешуей, щедро усыпавшей пол вокруг. Кроме того, вокруг мониторов, по рядам кнопок, между страницами книг сверкали драгоценные жемчужины, блестели перламутром мелкие ракушки, виднелась разноцветная морская галька.
Внимание Маши также привлекли шесть зеркал. Четыре из них, среднего размера, казались обычными, самое маленькое ничего не отражало, в самом же большом виднелся зеленый луг с одуванчиками, и казалось, оттуда даже доносился запах цветов. Между ними были приклеены фотографии – слишком яркие, на слишком плотной бумаге. На них лица бабушек, дедушек, ребятишек, но какие-то глянцевые, словно кукольные.
– Моя семья и мои друзья, – прокомментировал Смотритель, дожидавшийся, пока гости осмотрятся.
– Где это снято? Как сделано? – спросил уже вполне оправившийся Селедка.
– Не твоего ума дело, – оборвал его Смотритель.
Парень тут же стушевался и отступил, случайно толкнув в тесноте Машу.
– Выпейте какао, барышня.
– Спасибо, не хочется, – ответила девочка. – Наверное, мне стоит вам все объяснить?
– Сначала вам нужно выпить горяченького. Не любишь какао – налью поменьше молока, положу побольше шоколада и щепотку красного перца.
Смотритель ловко управлялся со стеклянным ежиком, точь-в-точь как у Кристины на кухне, подсыпая в чашечки порошок то из одной, то из другой колючки. Потом залил все кипятком из обычного электрического чайника.
– Горячий шоколад? – обрадовалась Маша, увидев в своей чашечке густую черную жидкость. – Это совсем другое дело. Спасибо большое!
Кирилл, обжигаясь, быстро выпил свою порцию и вдруг повалился на раскладушку Смотрителя.
– Я его успокоил. Не возражаешь? – спросил Смотритель у Маши. – Бедолага и так напереживался, а то, о чем мы с тобой будем говорить, заставит его еще больше нервничать.
– А в моей чашке нет ничего подобного? – Маша с сомнением принюхалась к содержимому.
– Разве только капелька искренности. – Смотритель сделал вид, что смутился. – Не люблю, когда мне лгут, уж прости.
– Я бы не стала вам лгать, – пожала плечами девочка. – Все, что я вам собиралась рассказать, – как меня схватили люди из Ордена Великой Сердцевидки и попытались утопить.
– В муляже раковины, – кивнул Смотритель. – Знаю, это их излюбленная казнь. Хуже ее только кормление Великой Сердцевидки, но для особо провинившихся. А за что?
– Думаю, за то, что я отказалась на них работать. Они в курсе, что я умею становиться невидимой. Виталис, обвиняя меня, наговорил кучу чепухи: будто я украла у них документы и отравила суп или кашу. Врет он все!
– Нет, не врет. Еда была отравлена, а во время суматохи, приключившейся после этого, были украдены документы. Дело рук пиратов, один из новичков-подростков – морской волчонок. Так часто в жизни бывает: подлецы кажутся более честными и порядочными людьми, чем собственно честные люди. Ты покинула Орден в тот же день, не успев попробовать отравленных кушаний, вот подозрение и пало на тебя.
– Откуда вы знаете?
– Морской волчонок – мальчик не без способностей. Невидимым становиться не умеет, а вот маскироваться под цвет обоев – пожалуйста. Дальше, ты плыла в ракушке…
– Они обсыпали меня антимагиком и надели наручники, но антимагик смылся в воде, наручники же я смогла снять, потому что попросила перед казнью мне их подарить. А я могу перемещать подаренные мне вещи куда хочу.
– Вот тебе подарок… – Смотритель взял со стола одну из валявшихся там жемчужин и протянул ее Маше.
– Спасибо. Хотите, чтобы я с ней что-нибудь сделала? Куда-то перенесла?
– Может быть, но позже. Рассказывай дальше.
– Я смогла доплыть до скал…
– Ты хорошо плаваешь?
– Нет, но у меня в курточку вшита драконья сталь.
– Драконья сталь? – обрадовался Смотритель. – Припоминаю. Как-о-Дум?
– Что? Откуда вы знаете?
– Ничего, тебе послышалось. Ты плыла по морю…
– Нырнула в пещеру, где оказался Кирилл. Часом ранее он был схвачен пиратами и оставлен там.
– Под утро начнется прилив, грот будет затоплен. Все понятно. А Птички мои патрулировали побережье…
– И хотели нас съесть!
– Птицы просто шутили, они едят только фрукты, не людоеды, как про них рассказывают отмоллюзги.
– Они упомянули вас, и я солгала им, сказала, что вы нас ждете, – закончила рассказ Маша. – А когда пройдет действие вашего шоколада?
– Я тоже просто пошутил. И в твой шоколад не добавлял ничего. Но я благодарен, что ты была со мной откровенна. Что ж, жаль, а я-то надеялся, ты прилетела, чтобы стать моей ученицей…
Маша прикусила язык. Она сама не понимала, зачем разболтала Смотрителю все свои секреты и про драконью сталь, и про подаренные наручники…
– Чем же ты отблагодарила Птиц?
– Вот этим. – Маша вынула пакетик белых стразов.
– Из твоего мира? Да, ты хороший сквозняк. А теперь положи жемчужину вон на ту старую книгу. Не прикасаясь к ней.
– Пожалуйста! – Маша щелкнула пальцами.
– Умничка. Забирай обратно. Такой талант пропадает… значит, не надумала пока идти ко мне в ученицы?
– Извините, нет.
– Не отвечай сейчас, сначала я должен тебе все объяснить. – Смотритель согнал с лица добрую улыбку, схватил Машу за руку, вышел из комнаты, таща ее за собой, и поднялся с ней на один лестничный пролет – на верхушку Маяка, туда, где никогда не гас огонь.
– Смотри, девочка. Смотри внимательно.
Они стояли возле металлических перил, лицом к городу. В спину им то и дело ударял луч белого света. Вокруг парили Ночные Птицы.
– Что вы хотите сделать? – спросила Маша, испугавшись. – Скажете Птицам, что я солгала, и они меня разорвут?
– Есть такое понятие, как ложь во спасение, – ничуть не удивившись вопросу, ответил старик. – Честно говоря, Птицы вряд ли обратили внимание на твои слова. Ты заключила с ними сделку: ты им подарок – они тебе услугу. К тому же в их обязанности входит спасение тех, кто оказался в Черный Час на побережье. Нет, малышка, я привел тебя сюда не за этим. Хочу показать тебе, что такое Черный Час, и познакомить тебя с друзьями Тьмы.
– Эге-гей! – вдруг крикнул он. – Как служба, друзья Тьмы?
– Отлично! – вразнобой отозвались голоса пролетающих мимо Птиц.
– Тьма сгущается!
– Держим! Держим!
Смотритель обнял одной рукой Машу за плечи, а другую вытянул перед собой, ладонью вперед.
– Смотри, что такое – быть Смотрителем Маяка в Рогонде.
Несколько секунд ничего не происходило. Над темным городом по-прежнему сияла сине-черно-серебряная радуга. Потом она вдруг взорвалась фонтаном звезд, и громада острова содрогнулась. Гигантский кит раскрыл свою пасть, и дома, горы, улицы – все пропало из вида, оказавшись на его спине. Кит закрыл пасть, и город засиял, кремово-золотой, и горы над ним оказались створкой гигантской раковины.
– Сбывшаяся мечта отмоллюзгов! – рассмеялся старик.
Раковина захлопнула створку, накрыв город, и погрузилась на дно океана. Замелькали спины серебристых рыб, тысячи-тысяч рыб. Затем рыбы пропали, и из воды поднял голову морской змей, зевнул лениво и снова нырнул. Опять поднялась створка раковины. Город – сверкающий, золотой – несколько секунд светился нестерпимо ярко. Потом огни погасли, но Маша продолжала видеть очень хорошо и отчетливо, каждый дом, каждую улочку, корабли, как игрушечные, в порту.
– Вот что делает Смотритель Маяка! – гордо сказал старик и пригладил бороду.
– Я не поняла, – осторожно промолвила девочка.
– Я всемогущ! Я могу сделать с Рогондой и ее жителями все, что захочу!
– Зачем?
– Что? – Смотритель прервал свой довольный смех.
– Зачем вы все это делали?
– Просто потому, что это в моих силах. Весь город – как огромная площадка для игр.
– А как же люди?
– Люди в домах в безопасности, они и не заметили ничего. Если не выходили на улицу. А они не выходят, потому что боятся. Люди спят, Смотритель играет.
– Вот что вы имели в виду, когда говорили об ответственности и старинной должности Смотрителя? – Машу колотило не то от холода, не то от ярости.
– А, понятно… Я выбрал неверную тактику, показав плюсы в работе Смотрителя и умолчав об обязанностях. Ты ответственная девочка, да? Не как всякие там домашние одареныши, которые стремятся с помощью магии добраться до власти, и не как «волшебные сиротки», применяющие свои способности, чтобы получить игрушки и конфеты. Ты сквозняк, тебе подавай ответственность, возможность спасти мир… Так, да? Тогда смотри. Я обновляю город.
Смотритель выпустил Машино плечо и поднял вверх обе руки. Словно ветер пронесся над домами, заколыхав их, как листья на ветру, как травинки в поле.
– Я починил все дороги, все крыши, все скамейки, убрал мусор.
От напряжения лицо мужчины покраснело, на лбу вздулась жилка. В порту корабли качались на волнах, как бумажные.
– На базаре говорили про погоду… – вспомнила Маша. – Люди не могут продать рыбу, все злятся и ссорятся. Рыба гниет на складах, а корабли не вышли из порта.
– Я прожил всю свою жизнь среди рыбаков Рогонды и хорошо их знаю – недалекие, жадные люди готовы выловить всю рыбу, чтобы заработать побольше денег, и их не волнует, что потом будет с океаном. Я стараюсь сдерживать их, чтобы знали меру и не брали слишком много. Но тем не менее погоду я уже исправил. Неделю будет в меру ясно и в меру ветрено, корабли покинут порт, как только команды будут готовы. – Старик начал задыхаться, по лицу его катился пот. – Обычно я работаю всю ночь, чиню корабли, чищу водостоки и только под конец Черного Часа позволяю себе поиграть с Тьмой. А после игры просто обновляю город. Прости, девочка, мне нужно полежать. Старость не радость… Продолжим разговор внизу.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |