«Что ты, соловьюшко, Нявесел такой сидишь Нявесел, нерадостный Корму не клюешь?

Что же ты, соловушка «Что ты, соловьюшко, Нявесел такой сидишь Нявесел, нерадостный Корму не клюешь? Нявесел, нерадостный Корму не клюешь? Вешаешь головушку, Песен не поешь? Вешаешь головушку, Песен не поешь? Сяребрена клетка, клеточка Горе меня не веселит Сяребрена клетка, клеточка Горе меня не веселит Сяребрена клетка, клеточка –Голодом меня морит Что бы мне соло соловьюшке В рощицу весной Что бы мне соло соловьюшке В рощицу весной Склонил бы головушку К веточке к зеляной Склонил бы головушку К веточке к зеляной Запел бы я песню, песенку Песню новую

Разлиласе, разлилась речка быстрая Смоленская обл. Разлиласе, разлилась речка быстрая, Разлиласе, разлилась речка быстрая(о). Через тую речку перекладинка ляжить, Через тую речку прекладинка ляжить. Там и шли праешли три сястричуники Там и шли праешли три сястричуники. Ани шли, шли разгаваривали, Ани шли, шли разгаваривали. А каму из(ы) нас напярёд идить, А каму из(ы) нас напярёд идить. Старшая сястра(о) напярёд пашла, Старшая сястра(о) напярёд пашла(о). Перекладин(а)ка(о) абламилася, Перекладин(а)ка(о) абламилася(о). Старшая сястра(о) утапилася, Старшая сястра(о) утапилася(о). Там и шёа, праешёу яё брат(ы) рад(ы)но(а)й, Там и шёа, праешёу яё брат(ы) рад(ы)но(а)й. - Не хади, братец мой, па крутому биряжку, Не хади, братец мой, па крутому биряжку. Не тапчи. Братец мой, шлкавую траву, Не тапчи, братец мой, шёлкавую траву. Не сбивае. Братец мой, белы камушки, Не сбивае. Братец мой, белы камушки. Не лави, братец мой, белу рыбицу, Не лави, братец мой, белу рыбицу. Не мути, братец мой, ты рячную ваду, Не мути, братец мой, ты рячную ваду. Ты ня пей. Братец мой, ключавую ваду, Ты ня пей. Братец мой, ключавую ваду. А крутое биряжок – эта грудь мая, А крутое биряжок – эта грудь мая. Шёлкавая трава(о) – эта во(а)лас(э) мой, Шёлкавая трава(о) – эта во(а)лас(э) мой. Белы камушки – эао глазки маи, Белы камушки – эта глазки маи. Бела рыбица - эта тела маё, Бела рыбица(о) - эта тела маё(о). А рячная вада(о) – эта слё(а)зки маи, А рячная вада(о) – эта слё(а)зки маи. Ключувая вада(о) – эта крова мая, Ключувая вада(о) – эта крова мая(о).

Ой ты, утица, ой ты серая Смоленская обл. Ой ты, утица, ой ты серая, Рай, душе, рай светлый. Ты где ж была, что ж ты видела Рай, душе, рай светлый. Я ж была, была на погребеши Рай, душе, рай светлый. Я видала там, как душа с телом расставалася Рай, душе, рай светлый. Расставалася, все прощалася Рай, душе, рай светлый. Тебе, телечко, во гробу лежать Рай, душе, рай светлый рай. А мне, душеньке, перед Богом стать Рай, душе, рай светлый рай. Перед Богом стать, всю правду сказать Рай, душе, рай светлый рай.

Вот уж полночь, где же он? Волгоградский старообрядческий. Вот уж полночь, где же он? Не идет ли с поля Авель со стадами, И смотрела Ева грустными очами – Каин, ты не видел брата своего? Ей не отвечая, совестью гонимый, Каин покидает бедный свой шатер, Как он в путь – суровый, грустный и унылый, Мать с постели, словно, тень его встает. И, покинув ложе, в степь бежит поспешно, Острые каменья ноги режут ей, Авель! – восклицает Ева безутешно, Авель! – глухо вторит тишина полей. Может быть, ушел он в даль со стадами, Ангел, верно, знает с пламенным мечом, Путь он преградит - к нему с молящим взглядом – Я спрошу о милом пастыре моем. Там, у райской сени, где мечом палящим Страж эдемской сени путь ей преградил, Спрашивала Ева голосом дрожащим: Авель со стадами здесь не проходил? Плачь же, Ева, горько, там, где за уступом, Там, где диким терном поросли кусты, Авель там убитый, бездыханным трупом Он заснул навеки средь полночной тьмы. Авель, встань, проснись, встань – пойдем домой, Как я испугалась, как сюда бежала, И, целуя сына, мать к нему прижалась – Авель ей ни слова – грустный и немой. Плыл туман и ветер мчался над полями, Чтоб убийцу брата кровью запятнать, И встречало солнце скробными лучами Первую над сыном плачущую мать.

Два Ангела парили над грешною землей Волгоградский старообрядческий. Два Ангела парили над грешною землей и тихую беседу вели между собой. Один был благодатный податель мирный сна, ему людей покоить обязанность дана. Другой с унылым взором, с поникшею главой был смерти Ангел грозный, разлучник душ с землей. И первому последний так вымолвил с тоской: «О брат мой! Как завиден прекрасный жребий твой! Рука твоя повсюду спокойствие несет, и все благословляют желанный твой приход. Меня же все трепещут, зовут своим врагом. Увы, лишь скорбь да горе вношу я в каждый дом! Тяжка невыносимо обязанность моя, охотно б поменялся с тобой уделом я!» «Напрасно ты тоскуешь, — сна Ангел возразил. - Тебе святое дело Всевышний поручил. Как я, мой брат любезный, ты также друг людей, ты их освобождаешь от их земных скорбей… Ко Господу на лоно приносишь души их вкусить успокоение в селениях святых. Хотя мой дар прекрасен, сто крат прекрасней твой! Даешь ты людям вечный, я — временный покой. спокойно Ангел смерти собрату возразил.	Как часто, прерывая с зарею сладкий сон, страдалец сожалеет, зачем не помер он! Лишь тот тебя страшится, врагом своим зовет, кто Бога забывает, для плоти лишь живет. Но грешник не находит отрады и во сне, его терзает совесть в полночной тишине. К нему я посылаю видений страшных ряд, и вскакивает с ложа он, ужасом объят. А тот, чье сердце чисто и чья душа ясна с любовию и миром идет на ложе сна. Равно и час последний его не устрашит. Он, с жизнью расставаясь, тебя благословит.» «Ты прав, с моею долей меня ты примирил, — Летим же, чтоб исполнить долг, данный нам Творцом!» И Духи неба скрылись в эфире голубом…

Конец веку приближается Казаки-некрасовцы Конец веку приближается, А царь царство спокидает, А царь царство спокидает, А сам идёт во пустыню, А сам идёт во пустыню, Во дальнюю, лесовую, Во дальнюю, лесовую, За нём идут его слуги, За нём идут его слуги, Его слуги – вернаи други, Его слуги – вернаи други, А он слугов зворощает, А он слугов зворощает, Вернитеся мои слуги, Вернитеся мои слуги, Взворотитеся верные други, Взворотитеся верные други, А там балки глыбокия, А там балки глыбокия, Во тех болках звери лютыя, Во тех болках звери лютыя, Живьём людей споедают, Живьём людей споедают, Светлую платью растерзают, Светлую платью растерзают, А мы зверей не боимся, А мы зверей не боимся, Тебе царю покланимся, Тебе царю покланимся, Христу – Богу помолимся. Христу - Богу помолимся В Окиян - Море камень ляжит. в Окиян - Море камень ляжит, (далее всё по 2 раза, кроме последней строчки)	На каменё церква стоит, Во той церкви престол стоит, На престоле книга ляжит, Книга ляжит – Евангиля, Читают её два ангеля, Два ангеля, три архангеля, Перед ними стоит мати Мария, Ой так плачит, горько рыдайит, Они её умоляют: «Не плачь, плачь мати Мария, Не плачь, плачь мати Мария, Не плачь, плачь Пресвятая, Не плачь, плачь Пресвятая,» «Ой, как же мне да не плакать, Ой, как же мне да не плакать, Моего сына жиды взяли, Жиды взяли, да распяли, Терновый венец на голову клали, Свиным жельчём причащали» «Не плачь, плачь мати Мария, Не плачь, плачь Пресвятая, На третий день сын твой воскреснет, На небо подымится с похвалою, Запоют песню иже хирувимску» Улилуия, слава тебеб, Боже, Слава тебе, Боже, Бог, слава тебе!

Собиралися цари-короли Псковская обл., д.Борисково Собиралися цари-короли. Как выпал жа жереб царю Гапею, Царю Гапею да к лютому змею. Как пришел домой царь Гапеюшка. Ай, жена, жена, жена законная. Как выпал жа жереб – к лютому змею. Ай да кого жена нам послать будет. Ёсть у нас дочь немилая, напостылая. Ай как нам будеть обмануть её. Уставай-ка София ранехонько, Наряжайся София хорошохонько. София устрадалась, всю ночьку не спала, Всю ночьку не спала, Богу молилася. Воходила София на высок кралец. Поглядела София на широк дворец. Ой, стоит карета увся чёрная. Дай запряжен конёчок не обучёненькой. Дай посажен молодчок размолоденькой. София здагадалась и заплакала. Как и шла София стежкой-дорожкой. Насустречу ей да Свет-Ягорейка. Ты куды идешь премудрая София? Я туда иду, куда Бог вядет, Куда Бог вядет, туда путь держу. А ты куды идешь, Свет-Ягорейка? Куды Бог вядет, туды путь держу. Нат-ка София поискит-ка мене. Искала, искала, не доискалася. Поглядела София на синё морё. Ой, плывет жа гад с двенадцати голова. София здагадалась и заплакала. Капнула слязинка Ягорю на головоньку. Как проснулся жа Свет-Ягорейка И пошел жа ён на синё морё, И отсек жа ён двенадцать голов, И спас жа ён премудраю Софию.	Житейское море Житейское море Играет волнами. В нем радость и горе Всегда перед нами. Никто не ручится Никто не узнает Что может случится Что завтра с ним станет Богатый сегодня Пирует роскошно А воли господней Узнать невозможно Житейское море Волна за волною Меняются быстро Одна за другою Пловцы направляют Корабль по волнам А ты мой сладчайший Возводи-оди очи к небесам...

Куда летишь, кукушечка? Лечу-лечу я в тот отлет. Где бы найти душе покой? Найди-найди сама себе. Пади к стопам Спасителя, Пролей пред Ним источник слез, Проси его о помощи.	Ходил Господь по сырой земле Говорил Господь молодым вдовам Говорил Господь молодым вдовам Молодые вдовы вы сойдите в сады поливайте сады горючьми вы слязьми как одна-й та вдова не послушалася а Господь на неё распрогневался йон излил на неё с гор горячих вод как на той на воде душа грешна плыла душа грешная чож ты в рай не зашла дай у нас та в раю жизь хорошая там-ы ангелы идут в руках свечи несут они песни поют херувимския Алилуя, алилуя, алилуя
Быть и дню, да и быть (Казаки-Некрасовцы) Быть и дню, да и быть Быть и вечеру Быть и старому, быть и малому Состарился человече – не спокоялси Придёт смертный час – спомянут тебе А ты в Божию церкву ты, да не хаживал Отцы духовные читали – ты да не служивал. Отца с матерью своих не почитывал. Ты пойди-ко человече на Синайскую на гору. Ты и глянь-ко человече низко по-землю, Там стучит, там да гремит река огненная Уж ты батюшка Михаило – судья праведный, Перевези, перенеси через огнену реку, Перевозят переносят души праведные, А и грешные души по колено бредут, А и праведные души по сухому идут, Ты беги-ко окаянная душа в огонь вечную, В огонь вечную – тьму кромешную	Голуби (ст. Алексеевская) - Уж вы, голуби, уж вы, белые! - Мы не голуби. Мы не белые. – 2 р. А мы ангелы, хранители. – 2 р. А мы праведным душам покровители. – 2 р. А грешным душам спасители. – 2 р. По воздуху летали мы. – 2 р. Чуду дивную видали мы. – 2 р. Как душа с телом расставалася. – 2 р. Расставалася, прощалася. – 2 р. Прощай, тело мое! Прощай, белое! – 2 р. Тебе, тело, в сыру землю идти. – 2 р. А мне, душе, на суд праведный идти. – 2 р. Ведут душу мимо рая. – 2 р. А рай говорит: «Почему ж ты душа, – 2 р. Почему ж ты, душа, мимо рая прошла? – 2 р. Мимо рая прошла, к нам и в рай не зашла? – 2 р. А у нас-то в раю жить весело! – 2 р. Жить весело, а жить некому! – 2 р. А у нас-то в раю цветы цветут! – 2 р. Цветы цветут, разны пташечки поют. – 2 р. Поют песню херувимскую. – 2 р. Херувимскую, серафимскую. – 2 р. Аллилуйя, аллилуй! Господи, помилуй! – 2 р.

На шестой-то и было на недельке (Арх. Обл., Пинежский р-он) На шестой-то да было да на недельке Да было праздник Христово да Вознесеньё То сряжалсе Иисус Христос Царь Небесной Тут заплакали по Ём да братья нищи Загоревали по Ём да жёны сироты Да куда ты, Господь, да уезжаёшь На кого ты здесь нас да остовляёшь Вы не плачьте ко да братья нищи Не горюйте вы да жёны сироты Я оставлю-то вам да гору золотую Я оставлю-то вам да реку медовую Я оставлю-то вам сады с виноградом Я оставлю-то вам да платьё нетленноё Тут услышал Иван да Златоустьец Слово молвил Григорий да Богословец: Уж ты истинной Бог да Царь небесной! Не оставляй-ко Ты им да золотой горы Не оставляй-ко Ты им да мёдовой реки Не оставляй-ко Ты им садов с виноградом Не оставляй-ко Ты им да платья нетленного Да наедут купцы да всё бояра Они отнимут у них да гору золотую Изопьют у их да реку медовую Над горою у их будёт убийство Над рекою у их кровопроливство Над садами у их да будет драка Да на платьим у их да богохульство Уж ты истинной Бог да Царь небесной! Да оставь-ко Ты им да слово Христово Они будут ходить да всё просити В каждом доме тебя да вспоминати А иной от Христа ради да накормит А иной от Христа ради да напоит А иной от Христа ради да оденёт А иной от Христа ради да обуёт Они будут ходить да всё просити В каждом доме Тебя да вспоминати	Трудник молился в пустынях ((Арх. Обл., Пинежский р-он)) Трудник молился в пустынях не владел он ни руками да ни ногами во снях ему Пятница явилась ты вставай трудник Божий от целовеце ты поди ко всему миру да и народу отвецай всему миру да и народу чтобы три дни в неделю да обед знали в среду и в пяток постились в Воскресениё Христово Господу молились друг друга да навещали брат брата да поцитали чтобы дети отцей, матерей не забывали отцы матери детей не проклинали
Узайду у, юзайду на СиянскАю г(Х)ару (Завгороднее, Харьковская обл) Узайду у, юзайду на СиянскАю г(Х)ару, Встану, гляну, пасмат-рю на Г-няную ре(я)ку, Как правид-ные души сухапутью (й)идуть, А г(х)решнайи души аг(х)няну ре(я)ку бредуть И кричать и г(х)ичать, Михайилу г(х)аварять. Михайил Архан-г(х)е(и)л, атец батюшка (ты) наш, Пожа(Э)ле(и)й жа ты нас и падай жа ты нам хоть суденуш-ка яд-но. Ни падам жа я вам, паг(х)ибать жа вам там – Уввас нет дома сваво и ятцов и матерей!

Ты, дороженька, ты Господняя (Столбун, Гомельская обл.) Ты, дороженька, ты Господняя, Ай, никто жа по тебе не прохаживая. Ай, никто жа по тебе не прохаживая, Не прохаживая, не проезживая. Не прохаживая, не проезживая. Толькя шли же да и прошли да три ангаля. Толькя шли аны прошли да три ангаля, Да три ангаля, три архангаля. Да три ангаля, три архангаля, Ай, вяли они, вяли душу грешнаю. Ай, вяли они, вяли душу грешнаю. Ай, вяли они, вяли, все выспрашивали. Ай, вяли они, вяли, все выспрашивали: «Ай, чего же ты, душа, к нам у рай не зайшла? Ай, чего же ты, душа, к нам у рай не зайшла? Ай, чего же ты, душа, мимо раю прошла? Ай, чего же ты, душа, мимо раю прошла? Мимо раю душа шла, к нам у рай не зашла? Мимо раю душа шла, к нам у рай не зашла? Как у нашем раю да(й) жить весело. Как у нашем раю да(й) жить весело. Да(й) жить весело, только некому. Да(й) жить весело, только некому. Ай растет да древа посерёд раю. Ай растет да древа посерёд раю. На ём листичаки атласовыя. На ём листичаки атласовыя. На ём яблочики всё мядовыя. На ём яблочики всё мядовыя. На ём пташечаки серафимские. На ём пташечаки серафимские. Пяють песенки хирувимския. Пяють песенки хирувимския. Так, чего же ты, душа, мимо раю пройшла? Так, чего же ты, душа, мимо раю пройшла? Мимо раю пройшла, к нам у рай не зайшла? Мимо раю пройшла, к нам у рай не зайшла? Ти за скупости, ти за глупости. Ти за скупости, ти за глупости. Ти за тыи слова, слова матерныя. Ти за тыи слова, слова матерныя. Ти венец перступил, ти душу загубил.

И шла Мария с Божьего двора. (Терек) И шла Мария с Божьего двора. Аллилуйя, аллилуйя. С Божьего двора. Навстречу Марии — трое жидовьев. — Не вы ли, жиды, Христа мучили? — Не мы, Мария, — наши предковья. Наши предковья — стары жидовья. Ступай, Мария, на Сион гору. На Сион той горе кряжи кряжуют. Кряжи кряжуют, церкву будуют. Как у той церкви три гроба стоят, Как во первом гробу Сам Исус Христос. Во втором та гробу — Иван Креститель. А в третьем гробу — Дева Мария. Над Исусом Христом — книги читают. Над Иваном Крестителем — свещи пылают. Над Девой Марией — роза расцвела. Как с этой розы — да вылетел птах, Да полетел этот птах, да под небеса. Да все небеса растворилися. Да все святии преклонилися. Да что не есть это птах, есть — есть Сын Божий. Есть Сын Божий людей намножил, Людей намножил, хлеба зародил, Хлеба зародил, — людей насытил.

Там на Ерыдане (фощеватово, Белгородская обл.) Там на Ерыдане, там на Е- ры-о там на каямуш-ку, там на ка- мушку, там стоить Церква, там стаить, Церква, Церква новае, Церква но- вае, бог(х)амольнае, бог(х)амоль- ной, как во тэй Цер-кве, да ватэй, Церкве, там прясто-л стаит да пристол, стаить на перес-толе, на пере- столе, там книг(х)а же ляжит, да книг(х)а, ляжит, книг(х)а новае, книг(х)а но- вае, бог(х)амольное, бог(х)амоль- нае, как ватэй книг(х)е, как ватэй, е…Сама Матерь Божье, Сама Мать. Божье, Баг(х)ародице, Баг(х)аро- дица, Бог(х)у молитце, Бог(х)у мо- лица, слезна пылачет, слезна, плачет, возырыдает, возыры- рыдает, маво Сына распяли, распяли.

Наши руки – грабли (Полозы, Тверская обл) Наши руки – грабли, Наши руки – грабли, Наши глáзы – ямы. Аллилуйя, аллилуйя, Слава тябе, Божа! Что глазы завидют, Что глазы завидют, То руки заграбют, Аллилуйя… Как на етим, жа, на свети, Усё же нам надо, Аллилуйя… А на тым жа, ой, на свети Ничёг(о) нам не надо, Аллилуйя… Только надо один сáжень зéмли, Чатыре досточки. Аллилуйя…

(Смоленская обл.) Под зелёной, под кудрявой да ловит инока лукавый. Сидит инок и слёзно плачет да черноризец возрыдает. Во слезах уснул а он крепко, да в сновиденьях ему явился ангел: Ты об чём же, инок, а ты плачешь да, черноризец, возрыдаешь? Как мне, иноку, мне не плакать да, черноризцу, мне не рыдати? Как отстал я от книг и от чтенья да от Божественного моленья. Пойди инок воротися да со лукавым поборися!

Не унывай, душе моя Не унывай, не унывай, душе моя, Уповай, уповай на Господа. Я Твоя овча заблудшая, От Твого стада отставшая, Ты кого пошлёшь хоронить меня, Или ангела-хранителя, Или Сам сойдёшь, Владыка мой? Ангеле-хранителю, Утверди меня в любви своей. Как ходил грешный человече Как ходил же грешный человече он по белому свету, Приступили к грешну человеку к яму добраи люди: - Что тебе надо, грешный человече, ти - злата, ти серебра? Ти - злата, ти серебра, ти - золотова одеяния? - Ничево ж на свете мне не надо, ни злата, ни серебра, Ни злата, ни серебра, ни золотого одеяния. Только надо грешну человеку один сажень земельки, Один сажень, да сажень земельки, да и чатыре доски.

Дата добавления: 2015-08-28