А вот надолго ли, не знаю.
Завыли сирены. Вполне ожидаемо. Вместе с сигналом тревоги, наполнившим пещеру, начинают мигать огоньки сигнализации. Высокие стены пещеры только усиливают вой сирен.
Я снова срываюсь, наобум выбирая туннели.
Пробегаю камеры похожие на мою, затем стальные двери, за которыми, вероятно, держат ещё больше заключённых.
Хотелось бы иметь время на то, чтобы им помочь. Но я могу лишь бежать и бежать, пока я ещё невидима.
Крадусь через заброшенный туннель, который справа от меня переходит в большую комнату со стеклянной стеной. Она освещена яркими флуоресцентными лампами. Внутри ряды многих сотен компьютеров гудят и обрабатывают данные, несомненно, в поисках любых признаков моих собратьев Гвардейцев. Я бегу дальше.
Мимо другой лаборатории тоже со стеклянными окнами, на этот раз слева. Внутри моги в белых пластиковых костюмах и очках. Учёные? Бомбу химичат? Пробегаю мимо, не успевая заметить, что они там делают. Могу только предположить — что-то ужасное.
Голова раскалывается от сирены, хочется прикрыть уши. Но руки нужны, чтобы удерживать равновесие во время бега, чтобы мои шаги оставались осторожными и бесшумными. Меня посещает странная мысль, что со всей своей резкостью, мальчуковой грубоватостью и воинскими тренировками, сейчас я занимаюсь самым что ни на есть женственным делом — бегаю на мысочках, словно балерина.
Туннель выводит меня к еще одному центру, куда крупнее предыдущего. Я-то думала, что первый и был сердцем комплекса, но настоящий — вот он: огромная пещера шириной в полкилометра, такая темная и мрачная, что я едва могу видеть противоположную сторону.
Я вся вспотела и задыхаюсь. Здесь жарко. Стены и своды поддерживаются огромными деревянными подпорками, чтобы пещера не обвалилась. Узкие выступы, высеченные в скале, усеивают темные стены, соединяя между собой туннели. Надо мной возвышается несколько высоких арок, высеченных прямо из самой горы, чтобы соединять мостами противоположные стороны пещеры.
Пытаюсь отдышаться, вытираю лоб, чтобы пот не стекал на глаза.
Здесь так много туннелей, и хоть бы один был помечен. Сердце падает. До меня доходит, что я могу целыми днями безрезультатно бегать и бегать по этому комплексу в поисках выхода. Я кажусь себе крысой в лабораторном лабиринте, которая без толку носится туда-сюда и путается.
Потом я вижу — откуда-то сверху падает одинокий лучик солнечного света. Значит, там должен быть выход. И хотя по этим стенам будет сложно подниматься, я справлюсь. И только я хватаюсь за подпорку, чтобы подтянуться, как слышу.
— Её найдут!
Это он. Палач Катарины.
Он говорит с могами-охранниками в проходе прямо надо мной. Охранники расходятся. Мои глаза прикованы к палачу, пока он идет обратно в комплекс.
Я должна выбрать. Между побегом и местью. Свет сверху манит меня, как вода в пустыне. Интересно, сколько точно времени прошло с того момента, как я в последний раз видела солнечный свет?
Но я разворачиваюсь.
Я выбираю месть.
ГЛАВА 18
Я иду за ним по коридорам на цыпочках, осторожно, чтобы не потерять невидимость. Я уже достаточно изучила своё Наследие, чтобы знать, что любое сильное удивление или ослабление концентрации может привести к тому, что я стану видимой.
Я наблюдаю, как мог быстро входит в камеру, и до того, как закрывается дверь, прокрадываюсь за ним.
Не подозревая, что у него появилась компания, он идёт в угол комнаты и начинает там прибираться. Смотрю вниз. На полу кровь, его оружие вынуто. Мог пытал и убил кого-то ещё.
Никогда раньше не убивала могов, не считая тех, что умерли, пытаясь убить меня саму. За всю свою жизнь я убила только зайца, да пикена. С ужасом понимаю, что горю желанием убить.
Беру лезвие со стола мога и подхожу к нему со спины. Оружие приятно ощущается в моей руке. Правильно.
Я не такая дура, чтобы дать ему возможность умолять или просить о пощаде, тем самым поколебав мою решимость. Я хватаю его сзади и перерезаю горло одним быстрым движением. Кровь булькает и льётся у него изо рта на пол, течёт по моим рукам. Он падает на колени, затем превращается в пепел.
Чувствую себя живой, как никогда.
Собираюсь сказать: «Это за Катарину», но молчу.
Молчу, потому что знаю, что это ложь.
Это не за Катарину, это за меня.
* * *
Спустя час я выбираюсь из комплекса, истощённая, изо всех сил пытаясь остаться невидимой, пока лезу на вершину горы, потом бегу с горы к холму напротив. Нужно остановиться, чтобы отдохнуть, привыкнуть к ослепительному полуденному солнцу.
Солнце печёт мою прозрачную кожу. Я внимательно осматриваю вход в комплекс, его уже трудно разглядеть с такого расстояния. Не доверяя своей памяти, я останавливаюсь, чтобы запомнить его очертания и точное положение.
Уверена, что моги в поисках меня развернули охоту по всему комплексу. И в том, что они повылезали к выходу, я тоже уверенна, так же как и в том, что уже сейчас они ищут меня среди деревьев и холмов.
Пускай ищут.
Они меня никогда не найдут.
* * *
Я бегу среди деревьев уже несколько километров, пока не добираюсь до дороги в небольшом шахтерском городке. Я бегу босиком, поэтому асфальт больно бьёт по ногам, убивая суставы. Мне всё равно, со временем я раздобуду пару кроссовок.
На встречу мне, на единственном светофоре городка, останавливается грузовичок. Я легко запрыгиваю в кузов, позволяя ему увозить меня всё дальше и дальше от комплекса могов. Когда спустя пару часов водитель останавливается на заправке, я, по-прежнему невидимая, спрыгиваю вниз, забираюсь в кабину и роюсь там в водительских вещах. Беру пригоршню четвертаков, ручку, несколько бумажек и недоеденный пакетик чипсов со вкусом барбекю.
Забегаю за заправку и сажусь в тенёк. Рисую карту входа в комплекс с одной стороны листочка и, пока ещё помню, план туннелей — с другой. Пройдёт много времени, прежде чем я этим воспользуюсь, но я знаю, что моя память об убежище могов — самое ценное, что у меня есть, и это нужно сохранить.
Закончив рисовать план, я оборачиваюсь. Солнце уже садится, но я ещё чувствую его тепло на своём лице. Открываю пакетик чипсов и неряшливо съедаю все за три подхода. Сладко-солёный вкус чипсов великолепен.
* * *
И вот, наконец, я в номере отеля. Целый день я блуждала, движимая стремлением найти укрытие и отдохнуть. Вариант снять номер я даже не рассматривала, и от отчаяния уже стала подумывать о краже. Обчистить несколько карманов, набрать необходимую сумму. С моим-то Наследием воровать будет легче легкого.
Но потом поняла, что мне нет никакой необходимости воровать, по крайней мере, пока. Вместо этого я отправилась в фойе небольшого отеля, и, оставаясь невидимой, проникла в кабинет управляющего. Сняла с крючка ключ от 21-го номера, и в неуверенности застыла посреди кабинета, не зная, как будет выглядеть со стороны парящий сам по себе ключ в людном фойе отеля. Но тут ключ в моей ладони исчез сам по себе.
До этого я ни разу не пробовала делать невидимыми вещи, только себя саму и одежду. Вот и подсказка, как ещё можно использовать моё Наследие.
Я нахожусь в номере всего пару часов. Поэтому воровкой пока себя не ощущаю. Я сплю на покрывале в прохладе комнатного кондиционера.
Ловлю себя на том, что всё то время, что нахожусь в номере, я остаюсь невидимой, сжимаясь от затрачиваемых на это усилий. Это всё равно, что постоянно задерживать дыхание.
Я встаю с кровати и иду через комнату к зеркалу, отпускаю невидимость. Моё тело появляется в зеркале, и впервые за семь месяцев я вижу своё лицо.
Судорожно вздыхаю.
Девочку, глядящую на меня, не узнать. Едва ли меня, вообще, можно назвать девочкой.
Долгое время, стоя в одиночестве посреди комнаты, я вглядываюсь в свое отражение, там я — оставшаяся без присмотра, без сопровождения, с болью в сердце за Катарину, с желанием отдать ей достойную дань.
Но она уже и так передо мной. В новых жестких и резких чертах лица, в рельефе мускулов рук. Я больше не ребенок, теперь я — воин. Любовь и потеря Катарины навсегда запечатлелись в моих решительно сжатых челюстях.
Я та дань. Мое выживание — и есть подарок Катарине.
Удовлетворенная, возвращаюсь в кровать и засыпаю на несколько дней.
ГЛАВА 19
Прошли годы.
Я живу, нигде не задерживаясь, мотаюсь из города в город. Избегаю связей или привязанностей, полностью отдавшись развитию своих бойцовых качеств и Наследий. За невидимостью пришёл телекинез, а несколько месяцев назад я открыла новую способность: я могу контролировать и управлять погодой.
Это Наследие я почти не использую, так как оно наверняка привлечет нежелательное внимание. Оно пришло несколько месяцев назад в пригороде на окраинах Кливленда. Я шла по следу одного из Гвардейцев, который никуда не привел, и в унынии возвращалась назад в свой мотель, потягивая кофе со льдом. А когда моя нога взорвалась от боли, кофе полетел на землю.
Мой третий шрам. Третьего убили.
От боли и ярости я упала на землю, и прежде чем поняла, что происходит, небо надо мной заволокло тучами, вслед за которыми начался настоящий шторм с грозой.
Сейчас я в Атенсе, штат Джорджия. Это прикольный маленький городок, один из лучших, что встречались мне на пути за последние пару лет. Повсюду снуют студенты. В моей внешности проскальзывает некоторая неотесанность от бродяжного образа жизни, из-за чего я выделяюсь среди жителей пригородных кварталов. Но здесь, среди разношерстных студентов-хиппи, музыкальных неформалов и любителей попсы, я выгляжу вполне своей и чувствую себя в безопасности.
Больше некому вести меня, и я всё ещё не нашла никого из наших. Но я знаю, что скоро это изменится. Пришло время собирать Гвардейцев. Если мои Наследия развиваются так быстро, уверена, то же относится и к остальным. Скоро будет знак, я чувствую это.
Я терпелива, но напряжена — я готова к бою.
* * *
Я брожу по улицам, потягивая остатки кофе со льдом. Он стал моим любимым напитком. Чтобы прокормиться, я промышляю карманными кражами, но они даются мне так легко, что я никогда никого не граблю до последней нитки. Просто беру пару баксов то тут, то там, чтобы как-то прожить.
Неожиданный порыв ветра практически сбивает меня с ног. Мгновение думаю, что потеряла контроль, что причиной была моя собственная сила. Но ветер затих так же быстро, как и начался, и я понимаю, что это не из-за меня. Но от порыва приоткрылась дверь в кафе, мимо которого я как раз проходила.
Я его уже почти миновала, когда мои глаза ловят незанятый компьютерный терминал в задней части кафе. Я использую интернет-кафе, чтобы следить за новостями, искать сообщения, которые могли бы привести меня к остальным. Делая это, я чувствую себя ближе к Катарине. Я стала сама себе Чепаном.
Бросаю пустой стаканчик в мусорку у входа в кафе и прохожу к месту под кондиционером, сажусь и начинаю просматривать новости.
Замечаю сообщение из Парадайз, штата Огайо, о подростке, которого видели выпрыгивающим из горящего дома. Недавно в городе. Имя Джон. Репортёр упомянул, как трудно было получить о нем достоверную информацию.
Я так резко встаю, что стул отлетает назад. В одно мгновение понимаю — этот парень один из нас, без понятия, откуда я это знаю. Что-то было в том порыве ветра. И сейчас, будто в животе запорхали бабочки, щекоча крылышками меня изнутри.
Возможно, это часть заклинания, которое даёт нам знать, что это не просто предчувствие. Я знаю.
Просто знаю.
Моё сердце заходится от волнения. Он там. Один из Гвардейцев.
Вылетаю из кафе и бегу по улице. Налево, направо… не знаю куда повернуть, чтобы как можно быстрее добраться в Парадайз.
Глубоко вздыхаю.
«Началось», — думаю я, — «наконец-то, это началось».
Смеюсь над собой из-за этого приступа беспомощности. Вспоминаю, что в километре отсюда автобусная станция. Я взяла себе в привычку запоминать все транспортные маршруты в тех городах, где я останавливаюсь. И я вспоминаю маршрут автобуса из Атенса. Начинает вырисовываться план, как добраться до Парадайз.
Поворачиваюсь и иду к станции.
* * *
Посмотрим, откуда всё начнётся…
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |