Третья группировка – МПЛА – называла себя «марксистской» и «левой». Она стала получать помощь от Кубы и СССР. По прось-{♦}бе МПЛА в Анголу прибыли кубинские инструкторы, которые занялись подготовкой офицерских кадров для отрядов ангольских левых.
Сначала в стране было сформировано временное коалиционное правительство. Но между тремя группировками началась борьба, в ходе которой УНИТА и ФНАА заключили союз против МПЛА. С октября 1975 г. правительство ЮАР стало оказывать этой коалиции военную помощь, совершая военные рейды на ангольскую территорию в зонах, которые контролировали отряды МПЛА.
Куба тоже увеличила помощь своим союзникам. СССР, благожелательно относясь к кубинско-ангольскому сотрудничеству, проявлял осторожность, «передоверяя» Кубе активную роль в оказании помощи ангольским левым. К осени 1975 г. численность кубинских военных в стране достигла нескольких тысяч. Вскоре оказалось, что кубинская помощь доставляется в Анголу на советских судах. В ноябре 1975 г. отряды МПЛА захватили столицу страны г. Луанду, оттеснив оппозицию в районы, приграничные с ЮАР. К марту 1976 г. центральное правительство контролировало почти всю территорию страны.
Приход к власти в Анголе левого режима беспокоил сопредельные государства. Внутриангольский конфликт стал приобретать международный характер. В стране находилось уже около 20 тыс. кубинских советников, а в октябре 1976 г. был подписан советско-ангольский договор о дружбе и сотрудничестве, на основании которого Анголе стали поставляться советские вооружения.
Формирование партнерских отношений с Сомали, Мозамбиком и Анголой налагало на Советский Союз дополнительное экономическое бремя, не давая ему в сущности сколько-нибудь значительных выигрышей. Расширение сети сателлитов вызвало распыление ограниченных ресурсов СССР, отвлекая их от нужд внутреннего развития. Бремя помощи африканским странам стало еще тяжелее, когда в круг ее получателей попала еще одна беднейшая страна Африки – Эфиопия.
После нескольких подряд засушливых и неурожайных лет в 1972-1974 гг. в этой стране возник катастрофический голод. Он особенно тяжело поразил эфиопскую провинцию Эритрею, находившуюся на востоке страны у побережья Красного моря. До 1962 г. Эритрея имела в составе Эфиопии статус автономии, но затем он был отменен императорским правительством. Население провинции считало, что центральная власть его дискриминирует. Голод 19/4 г. усилил сепаратистские настроения в Эритрее, и там началось восстание. Понимая, что восстание спровоцировано засухой и голодом, император Хайле Селассие I не стал применять для его подавления силу.
Позиция монарха вызвала возмущение эфиопских военных, которые 12 сентября 1974 г. совершили государственный переворот и свергли его. Он был заключен под стражу и через год тайно убит. Власть в стране с ноября 1974 г. сосредоточилась в руках Менгисту Хайле Мариама. Он направил в Эритрею войска и одновременно {♦} провозгласил проведение в Эфиопии земельной реформы, которая, как он предполагал, позволит избежать неурожаев в будущем. Новое руководство стало провозглашать социалистические лозунги и утверждать, что ставит задачу развития по «социалистическому пути». С марта 1975 г. страна стала официально называться «Социалистическая Эфиопия». В Москве и Гаване к событиям в Эфиопии отнеслись сочувственно.
Мятеж в Эритрее, хотя и был в основном подавлен, фактически перерос в систематическое вооруженное сопротивление власти. Отряды эритрейских повстанцев укрылись в трудно доступных районах страны и оттуда повели борьбы за независимость провинции. Ее окраинное положение в Эфиопии и наличие выхода к границам иностранных государств и морскому побережью позволяли эритрейским сепаратистам получать иностранную помощь.
Появление за короткий промежуток времени в Африке четырех потенциально просоветских режимов было с тревогой воспринято на Западе. Советский Союз считал, что он вправе помогать дружественным африканским правительствам, даже если они проводят антизападную политику. Соединенные Штаты были уверены, что СССР, поступая таким образом, нарушает советско-американское взаимопонимание о сохранении глобального статус-кво и пользуется временной слабостью США для захвата новых геополитических плацдармов. В Вашингтоне стали обвинять Москву в «ревизионизме» и возобновлении попыток установить мировую гегемонию.
К содержанию главы
Подписание Хельсинкского акта
На фоне «рассеянной» нестабильности на периферии мира Европа выглядела островком покоя и примирения. Летом 1975 г. состоялись второй и третий этап Общеевропейского совещания, и 11 августа в Хельсинки на заседании СБСЕ на высшем уровне состоялось торжественное подписание Заключительного акта СБСЕ (Хельсинкского акта). Документ подписали 35 государств, включая два североамериканских – США и Канаду.
Основой Заключительного акта стали результаты работы трех комиссий, в которых дипломаты согласовали приемлемые для всех стран-участниц принципы отношений между государствами. В первой комиссии обсуждался комплекс проблем европейской безопасности. Во второй – разрабатывались документы об экономическом и научно-техническом сотрудничестве и сотрудничестве в области окружающей среды. Третья комиссия рассматривала сотрудничество в области обеспечения гуманитарных прав, культуры, образования и информации. Договоренности в рамках трех комиссий получили название «трех корзин».
По первому направлению важнейшей частью («первой корзиной») Заключительного акта стал раздел, называвшийся «Декларация принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях». Этот документ в некоторых своих позициях {♦} предвосхитил историческое развитие, благодаря чему положения Заключительного акта сохраняли актуальность до начала 90-х годов. Декларация представляла собой комментированный перечень следующих 10-ти принципов: суверенное равенство и уважение прав, присущих суверенитету; неприменение силы или угрозы силой; нерушимость границ; территориальная целостность государств; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела друг друга; уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничество между государствами; добросовестное выполнение обязательств по международному праву.
Беглого взгляда достаточно, чтобы увидеть, насколько компромиссным являлся этот перечень. В нем объединены прямо противоречащие друг другу позиции СССР и западных стран. Но благодаря грамотным формулировкам Декларация представляет собой цельный документ, подписать который смогли страны, сильно различавшиеся по своим ориентирам.
Наиболее важными группами противоречий были две. Первая определялась смысловыми различиями между принципом нерушимости границ и правом народов самостоятельно распоряжаться своей судьбой. На первом настаивал Советский Союз, имея в виду закрепление существовавших в Европе послевоенных границ. На втором – западные страны, желавшие закрепить принципиальную возможность объединения Германии в будущем на основе свободного волеизъявления немцев. Формально такая постановка вопроса не противоречила принципу нерушимости границ, так как нерушимость понималась как неприемлемость их изменения посредством силы. Нерушимость не означала неизменности. Благодаря найденным в 1975 г. формулировкам оказалось, что в 1990 г., когда Германии пришло время объединяться, политико-правовая сторона процесса объединения полностью соответствовала букве Хельсинкского акта.
Вторая группа смысловых разногласий касалась соотношения принципа территориальной целостности государств с правом народов распоряжаться своей судьбой. Первый – закреплял территориальное единство каждого из подписавших акт государств, включая те, в которых имелись сепаратистские тенденции (Великобритания, Югославия, СССР, Испания, Италия, Франция, Канада). Принцип права народов распоряжаться своей судьбой по смыслу мог быть почти равнозначным праву на самоопределение, как его понимал В.Вильсон, выступавший за создание независимых национальных государств. Вот почему в начале 90-х годов, в период резкого усиления сепаратизма в Югославии, страны Европы не чувствовали себя связанными обязательством противостоять ему, а Югославия не могла апеллировать к Заключительному акту в оправдание своей централизаторской политики.
В целом Декларация была успехом линии на закрепление статус-кво в Европе. Она не решала всех проблем отношений между Запа-{♦}дом и Востоком, но означала повышение порога конфликта в Европе и уменьшение вероятности обращения европейских стран к силе для урегулирования споров. По сути, в Хельсинки была подписана общеевропейская конвенция о ненападении, гарантами которой стали четыре из пяти имевшихся в мире великих держав, включая СССР и США. Такого выдающегося успеха дипломатия XX века прежде не знала.
К Декларации по смыслу примыкал один раздел Заключительного акта, который назывался «Документ по мерам укрепления доверия и некоторым аспектам безопасности и разоружения». В нем раскрывалось содержание понятия «меры доверия», к наиболее важным из которых были отнесены: взаимное предварительное уведомление о проведении крупных военных учений сухопутных войск или их передислокациях, обмен в добровольном порядке и на взаимной основе военными наблюдателями, командируемыми на подобные учения. В 80-х годах разработка и применение мер доверия выросли в самостоятельное направление дипломатии.
Договоренности по «второй корзине» касались вопросов сотрудничества в области экономики, науки и техники и окружающей среды. В этом смысле стороны согласились содействовать внедрению в торгово-экономических отношениях между собой режима наибольшего благоприятствования. Это не означало автоматически, что СССР и другие социалистические страны обеспечили себя приобретение такого статуса в отношениях с западными странами.
Очень большое внимание в Заключительном акте было уделено договоренностям по «третьей корзине» – сотрудничеству, относящемуся к вопросам обеспечения индивидуальных прав граждан, прежде всего гуманитарных. В Заключительном акте подробно было сказано о необходимости сближения подходов к регулированию таких вопросов, как право на воссоединение семей, оказавшихся разделенными государственными границами; вступление в брак по своему выбору, включая браки с иностранными гражданами; выезд из своей страны и свободное возвращение обратно; развитие международных связей и взаимных визитов между родственниками. Особо оговаривалось взаимодействие в вопросах информационного обмена, в налаживании научных контактов и сотрудничества в области образования, культурных обменов, свободного радиовещания.
В заключительных разделах Хельсинкского акта стороны выразили намерение углублять процесс разрядки, сделать его непрерывным и всесторонним. Было решено продолжить общеевропейский процесс посредством регулярного проведения многосторонних встреч между всеми европейскими государствами в дальнейшем. Эти совещания на самом деле стали традицией, вылившейся в 90-х годах в преобразование СБСЕ в постоянно действующий институт – Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В СССР силами оппозиции для целей пропаганды положений «третьей корзины» в 1975 г. были созданы «хельсинкские группы», в задачи которых входил сбор фактов и материалов о нарушении {♦} положений Заключительного акта и предание их гласности. Спецслужбы СССР систематически подавляли деятельность этих групп, что вызывало вспышки критики Советского Союза за рубежом. В 1975 г. академику А.Д.Сахарову за его правозащитную деятельность была присуждена Нобелевская премия мира.
К содержанию главы
Падение диктатуры в Испании
Вслед за Португалией к демократии стала возвращаться Испания. 20 ноября 1975 г. умер испанский диктатор Франсиско Франко. Несмотря на глухую оппозицию военных, в стране в точном соответствии с заранее составленным планом Ф.Франко была восстановлена монархия. На престол, несколько десятилетий остававшийся вакантным, согласно воле умершего диктатора был возведен Хуан-Карлос I, прямой потомок и внук свергнутого в 1931 г. короля Альфонсо XIII. Страна стала выходить из дипломатической изоляции. В январе 1976 г. был подписан испано-американский договор о дружбе и сотрудничестве, заменивший старый договор 1953 г. США сохранили свои базы на испанской территории.
Вскоре были восстановлены советско-испанские дипломатические отношения. В августе 1977 г. в Испании прошли свободные выборы, а в сентябре 1978 г. – принята новая конституция, в соответствии с которой в стране была установлена конституционная монархия. В 1982 г. Испания вступила в НАТО, оставаясь до 1997 г. вне рамок военной организации альянса. В сентябре 1985 г. она присоединилась к Европейскому сообществу.
К содержанию главы
Становление нейтрализма в Юго-Восточной Азии
Оздоровление обстановки в Европе побуждало государства других регионов осмысливать опыт европейской разрядки применительно к местной ситуации. В Европе основными условиями примирения были два: согласие СССР и США воздержаться от эскалации конфронтационности и предоставление европейским странам, прежде всего Франции и Германии, возможности самостоятельно проявить инициативу поиска наиболее подходящих условий регионального взаимодействия.
В Восточной Азии среди многообразного опыта разрядки наибольший интерес вызывал тот, что имел отношение к активности европейских стран – как более крупных, так и малых. Западноевропейская интеграция, самостоятельная по отношению к сверхдержавам политика Франции, гибкая линия Западной Германии – эти примеры вызывали интерес азиатских наблюдателей в первую очередь. Страны региона были уверены, что многие их беды происходят из-за того, что «внерегиональные державы» – США, СССР, Китай – вмешиваются в дела малых, мешая им найти ответы на вопросы регионального развития.
Война во Вьетнаме способствовала закреплению некоммунистических стран Восточной Азии на позиции отстраненности от Вашингтона, Москвы и Пекина. Это не означало, что малые страны {♦} добивались «ухода» США. Некоторые государства – Южная Корея, Тайвань, Филиппины, Таиланд – продолжали полагаться на американскую военную помощь в обеспечении своей безопасности. Но в регионе укреплялись умеренно антизападные настроения, выливавшиеся в стремление ограничить военную роль великих держав. Местные страны хотели экономического участия США в региональных делах, но они не были единодушны в оценке американского военного присутствия.
В этих условиях в регионе возникли нейтралистские тенденции. Их инициатором выступила Малайзия. В сентябре 1970 г. на конференции Движения неприсоединения в Лусаке (Замбия) премьер-министр Малайзии Тун Абдул Разак выдвинул идею превращения Юго-Восточной Азии в зону нейтралитета и мира. Нейтралитет, как он понимался в Куала-Лумпуре, отличался от классического нейтралитета Швейцарии или Австрии. Это был вооруженный нейтралитет, не исключавший участия в военных союзах и создания боеспособных вооруженных сил. Малайзийская концепция нейтралитета была концепцией невмешательства великих держав в дела малых и средних стран региона. В ноябре 1971 г. страны АСЕАН подписали в Куала-Лумпуре Декларацию о провозглашении Юго-Восточной Азии зоной мира, свободы и нейтралитета, подчеркнув, что они стремятся создать ее «свободной от любой формы или способа вмешательства внешних держав» в дела региона.
Повороту Малайзии к нейтрализму способствовало ее трезвое восприятие азиатских социалистических стран. Малайзийское руководство убедилось, что угроза подрывных действий со стороны коммунизма исходила не от СССР, а от компартии Индонезии, опиравшейся на поддержку КНР. Соответственно, по мере нарастания советско-китайских трений Малайзия задумывалась о возможности улучшить отношения с Советским Союзом. В начале 70-х годов она, имея военные гарантии со стороны стран Содружества, одновременно получала помощь от СССР и социалистических стран Восточной Европы.
Пример Малайзии впечатлил другие страны. Правительство Сухарто в Индонезии, первоначально восприняв идею нейтрализма недоверчиво, вскоре пришло к выводу о том, что план Малайзии позволяет совмещать антикоммунистические установки с установлением конструктивных отношений с Советским Союзом. С 1971 г. интерес к оживлению контактов с социалистическими странами стал проявлять президент Филиппин Фердинанд Маркое. Более внимательным к КНР и Советскому Союзу стал Таиланд, особенно после того, как Китайская Народная Республика была принята в члены ООН.
В Индокитае Камбоджа и Лаос склонялись к поддержке идеи нейтрализации, хотя ДРВ была против. Советский Союз занимал в отношении идеи АСЕАН осторожную позицию. Но идея нейтрализации подразумевала ограничение роли США в регионе, и Советский Союз ее поддержал. {♦}
Не высказался против и Китай, который пытался интерпретировать тезис о невмешательстве, важный для АСЕАН, как если бы он подразумевал невмешательство только СССР и США как неазиатских держав, но не самого Китая. Однако страны региона относились к КНР не менее настороженно, чем к Соединенным Штатам и Советскому Союзу. Потенциальным партнером по нейтрализации региона государствам АСЕАН виделся не Китай, а Вьетнам.
В прекращении вьетнамской войны малые и средние страны усматривали главное условие стабилизации региональной обстановки и переключения сил на решение экономико-социальных задач. Будучи далеки от западных стандартов демократии, авторитарные правительства Малайзии, Индонезии, Филиппин терпимо относились к диктаторскому типу государства в Северном Вьетнаме. Страны региона тревожила угроза проникновения иностранных инсургентов на их территорию, а не коммунизм как тип общественного строя. С этой точки зрения у большинства стран ЮВА опасения вызывала КНР, и только Таиланд имел основания бояться одновременно и Китая, и Вьетнама.
К содержанию главы
Объединение Вьетнама и новое обострение
ситуации в Индокитае
Между тем, победа спровоцировала рост внешнеполитических амбиций Вьетнама, что вскоре привело его к конфликтам с соседями. Отношения Вьетнама с Камбоджей никогда не были простыми. Глава камбоджийского государства принц Нородом Сианук лавировал между всеми сторонами вьетнамского конфликта. Тяготея к нейтрализму, его правительство отвергало гарантии СЕАТО и не шло на заключение соглашений о военном сотрудничестве с США. Внутри страны разворачивали антиправительственную агитацию «красные кхмеры» – камбоджийские коммунисты, находившиеся под влиянием идей маоизма, но Нородом Сианук не решался их преследовать, опасаясь испортить отношения с КНР. Одновременно он испытывал опасения в отношении обоих вьетнамских режимов (коммунистического и антикоммунистического) и старался не поссориться с Вашингтоном.
Начало войны США во Вьетнаме в 1965 г. камбоджийское руководство восприняло с негодованием, приняв решение выслать из страны американских граждан. Но в это время Китай стал увеличивать помощь «красным кхмерам», а те – активнее выступать против правительства. Опасаясь коммунистического переворота, Сианук в 1967 г. счел за благо нормализовать связи с Вашингтоном.
Но США стали требовать от Камбоджи мер для уничтожения баз, которые на камбоджийской территории создали вьетнамские коммунисты. Правительство Сианука не решалось вступать в конфликт с вьетнамцами и терпело их присутствие в стране. Вот почему, когда в марте 1970 г. в Пномпене произошел переворот и Сианук был свергнут, США поспешили признать новое правительство {♦} во главе с генералом Лон Нолом. Тот принял меры к закрытию границы Камбоджи с Вьетнамом и потребовал от Ханоя вывода с камбоджийской территории вьетнамских формирований. Подкрепить свои требования силой он не мог, и руководство ДРВ проигнорировало их. В Камбодже стали происходить вооруженные стычки вьетнамских и камбоджийских сил.
СССР признал новое правительство в Пномпене, неофициально продолжая поддерживать связи с обосновавшимся в Пекине Сиануком. В мае 1970 г. он провозгласил создание «правительства национального единства» в изгнании, включив в него по настоянию Китая представителей «красных кхмеров».
В конце 1973 г. по завершении вывода американских войск с вьетнамской территории в Южном Вьетнаме, после безуспешных переговоров между коммунистами и правительством об урегулировании взаимных претензий, возобновилась гражданская война. Хотя перевес в вооружениях был на стороне Сайгона, правительство не имело опоры в обществе. Против него выступали не только буддисты, но и католики, бывшие традиционной опорой южновьетнамского правительства. 1 мая 1975 г. Сайгон был взят объединенными силами южновьетнамских и северовьетнамских коммунистов. Власть на юге формально перешла в руки «временного революционного правительства Южного Вьетнама».
За две недели до этого, 17 апреля 1975 г., прокитайские отряды «красных кхмеров» в Камбодже свергли Лон Нола. Во главе нового правительства оказался Пол Пот. Из Пномпеня были высланы дипломаты всех стран, признававших прежний режим, включая СССР.
Падение Южного Вьетнама и установление коммунистического режима в Камбодже нарушили неустойчивое равновесие сил в коалиционном правительстве Лаоса. В мае 1975 г. во Вьентьяне состоялись массовые выступления против консервативных фракций в правительстве. Под давлением Патет Лао министры-консерваторы были выведены из кабинета, и власть перешла к провьетнамским силам.
На фоне этих событий стало возрастать недоверие между Ханоем и Пекином. КНР подозревала Вьетнам в симпатиях к Москве, а Ханой стал опасаться попыток Китая подчинить себе весь Индокитай, присвоив плоды победы Северного Вьетнама. Раздражение ДРВ по поводу амбиций Пекина увеличилось после того, как в 1974 г. китайские войска, пользуясь слабостью южновьетнамских сил, захватили несколько островов архипелага Спратли, которые считались вьетнамской территорией и в Ханое, и в Сайгоне. Пытаясь исключить возможность захвата Китаем других островов этой группы, войска ДРВ в апреле 1975 г. в свою очередь оккупировали наиболее значительные из оставшихся.
Но наиболее болезненной проблемой китайско-вьетнамских отношений была ситуация в Камбодже. Вьетнамское руководство, следуя идее Хо Ши Мина относительно объединения трех стран Индокитая в коммунистическую федерацию, рассчитывало превра-{♦}тить Лаос и Камбоджу в младших партнеров. Но если с лаосским руководством, давно находившимся под вьетнамским влиянием, проблем не возникало, то пришедшее к власти в Пномпене правительство Пол Пота была настроено прокитайски и не собиралось соглашаться с подчиненной ролью в рамках союза Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, который фактически предлагал создать Ханой. «Красные кхмеры» отвергли предложения ДРВ об объединении вьетнамских и камбоджийских вооруженных сил и о проведении общей внешней и экономической политики. В поддержку «красных кхмеров» выступил Пекин.
Предвидя нарастание трений с КНР, вьетнамское руководство попыталось его предупредить. В сентябре 1975 г. генеральный секретарь ЦК ПТВ Ле Зуан отправился в Пекин с официальным визитом, в ходе которого он встречался с Мао Цзэдуном. Но переговоры завершились неудачно, как только стало ясно, что Ханой не готов вместе с КНР выступить с осуждением внешней политики Советского Союза.
Разительным контрастом выглядели результаты поездки Ле Зуана в Москву в октябре того же года. Москва обещала увеличить помощь Вьетнаму, а Вьетнам высказался в поддержку политики разрядки международной напряженности.
В Китае на выражения советско-вьетнамской солидарности реагировали заявлением в ноябре 1975 г. о претензиях на весь архипелаг Спратли. В ответ вьетнамская сторона опубликовала карту, на которой острова Спратли и Парасельские были обозначены как часть вьетнамской территории.
Между тем, в обеих частях Вьетнама к работе приступила консультативная ассамблея, которая подготовила условия объединения страны. В июне 1976 г. во Вьетнаме были проведены выборы, и 12 июля 1976 г. на основании решения новоизбранного законодательного собрания Южный Вьетнам был объединен с Северным. Образовалась единая Социалистическая Республика Вьетнам (СРВ) со столицей в Ханое. Теперь главным источником региональной напряженности стали неприязненные отношения СРВ с Камбоджей и стоявшим за ней Китаем.
К содержанию главы
Обострение советско-американских
геополитических противоречий
После десяти – двенадцати лет преобладания европейской тематики в повестке дня советско-американских отношений во второй половине 70-х годов в ней снова стали заметное место занимать неевропейские проблемы. Вопрос о том, насколько сознательно советское руководство во второй половине 70-х годов шло на нарушение статус-кво на периферии мировой системы остается дискуссионным в зарубежной и отечественной литературе. В принципе Москве не было необходимости взваливать на себя бремя соперничества с Соединенными Штатами в отдаленных точках планеты, где у {♦} СССР не было существенных экономических интересов и которые не имели ключевого значения для обороны Советского Союза. Но такой тип рациональных рассуждений, преобладавший после карибского кризиса, видимо, был не единственным, характерным для высшего руководства КПСС. Какова бы ни была сознательная приверженность Советского Союза логике статус-кво, «революции», перевороты или иные внутренние катаклизмы в развивающемся мире породили соблазн их утилизации для усиления советского влияния и увеличения престижа СССР. Москва воспользовалась возникшими возможностями, оправдывая свои действия ссылкой на «революционную солидарность» с молодыми освободившимися государствами.
В силу совпадений или сознательной линии СССР стал укреплять позиции в тех зонах, к положению в которых Соединенные Штаты были наиболее чувствительны. Со второй половины 70-х годов Советский Союз приобрел ряд опорных точек и пунктов захода военных кораблей на Красном море – в Сомали (1975 г., порт Бербера), в Эфиопии (1977 г., порт Массауа) и Южном Йемене (порт Аден и остров Сокотра). Эти точки позволили СССР создать слабую, но, тем не менее, структуру для проецирования своей военной мощи на важные для жизнеобеспечения США пути транспортировки нефти с Ближнего Востока. Это было проявлением новой военно-морской стратегии СССР, которая предусматривала создание мощных военно-морских сил, способных уравновешивать военно-морскую мощь США и создавать угрозу Соединенным Штатам из любой точки мирового океана. Такая стратегия требовала создания сети военных баз в разных точках мира.
Это не создавало стратегического перевеса СССР над США. Но это было внедрением советского военного присутствия в районе, который был зоной жизненно важных интересов Запада. Шаги Советского Союза воспринимались особенно тревожно в контексте ухудшения отношений США с арабскими странами, а затем – с Ираном, где в 1979 г. был свергнут дружественный Вашингтону режим шаха Мохаммеда Реза Пехлеви (см. ниже). Трения между великими державами нарастали.
К содержанию главы
Становление «еврокоммунизма»
и его международно-политическая роль
Оставаясь по сути геополитическими, они часто облекались в форму противоречий по морально-этическим вопросам. Западные страны улавливали стремление советских руководителей выглядеть респектабельно в глазах зарубежной общественности и, играя на этом, находили новые формы давления на Москву. Уязвимость СССР для пропагандистского давления Запада облегчалась ростом идейного брожения в рядах международного коммунистического движения.
Волна протестных движений конца 60-х годов к середине 70-х сошла на нет. «Всемирной революции» не получилось. Не оправда-{♦}лись расчеты на падение капитализма под давлением внутренних противоречий. Левые силы должны были критически осмыслить накопленный опыт и скорректировать свою политику.
Западноевропейские компартии не признавали первенства КПСС в вопросах теории, хотя считались с фактом: советские коммунисты руководили огромной державой и могли претендовать на ведущую организационно-политическую роль в международном комдвижении. Западные коммунисты отвергали попытки Москвы вмешиваться в вопросы проведения их внутриполитической линии. В 70-х годах в своих политических программах они отказались от главных постулатов советской коммунистической теории – завоевания власти через революцию и удержание ее посредством диктатуры пролетариата в любых ее формах. Западные компартии придерживались линии на приход к власти через победу на парламентских или президентских выборах. Идее диктатуры пролетариата они противопоставляли лозунги совершенствования демократии. Это означало дерадикализацию компартий, переход коммунистов на позиции «конструктивной оппозиции» по отношению к «буржуазной демократии».
Антиреволюционное, умеренно-реформистское течение в коммунистическом движении европейских стран в 60-70-х годах получило название «еврокоммунизма». Его крупнейшими отрядами были самые многочисленные европейские компартии Италии, Франции и Испании. Ряд теоретических позиции «еврокоммунистов» разделяла компартия Японии.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |