Острота конфликта была связана с тем, что река Шатт-эль-Араб представляет собой единственный удобный водный путь из глубинных районов Ирака в направлении Персидского залива и Индийского океана. Эта река образуется от слияния двух главных водных артерий Ирака – Тигра и Евфрата, являясь фактически их общим глубоководным руслом. По ней могут проходить крупные нефтеналивные суда, что имеет ключевое значение для экспорта нефти морским путем в юго-восточном направлении. Борьба за расширения выхода Ирака в Персидский залив была важной внешнеполитической задачей страны.
Ирак стремился сохранять контроль над всей акваторией реки, хотя ее северо-восточный берег принадлежал Ирану, который тоже пытался использовать Шатт-эль-Араб как удобный водный путь в Персидский залив. Угроза установления контроля любой потенциально враждебной державы над районом реки Шатт-эль-Араб рассматривалась в Багдаде в качестве одной из наиболее опасных.
Решение Великобритании предоставить в 1961 г. независимость британской колонии Кувейт, граничившей с Ираком на юго-востоке, оживило надежды Багдада на возможность решить проблему расширения доступа к Персидскому заливу за счет присоединения Кувейта к Ираку. Кувейт в этом смысле представлял собой огромную ценность, поскольку ему принадлежали стратегически важные участки побережья Персидского залива с несколькими удобными и хорошо оборудованными портами.
Правительство А.К.Касема отказалось признать независимость Кувейта, заявив, что тот является частью иракской территории, незаконно отторгнутой в свое время от Ирака британскими колонизаторами. Началась концентрация иракской армии на границе с Кувейтом. 1 июля 1961 г. эмир независимого Кувейта обратился за помощью к ООН и Великобритании. В Кувейт были переброшены крупные контингенты британских войск. Кувейтский кризис стал предметом обсуждения в Совете безопасности ООН и совете ААГ. В августе 1961 г. последний принял решение о направлении в Кувейт арабских миротворческих сил, которые сменили там уже прибывшие в Кувейт британские войска. А.К.Касему пришлось отступить {♦}
Его уступчивость объясняется не только опасностью международных осложнений, но и тем обстоятельством, что к этому времени он принял решение подавить военной силой курдское национальное движение на севере страны. Со второй половины 1960 г. в иракских СМИ началась кампания нападок на курдов и их лидеров, которых обвиняли в сепаратизме и в связях с Москвой. Если ранее А.К.Касем (сам наполовину курд) говорил, что арабо-курдское единство – краеугольный камень иракской государственности, то теперь курдам предлагалось раствориться в иракской нации. Столкновение сторон стало неизбежным.
5 сентября 1961 г. начались боевые действия регулярной иракской армии против курдского ополчения. Иракская армия, обладая многократным численным и абсолютным техническим превосходством, рассчитывала быстро разгромить курдов. Однако те, используя партизанские методы борьбы, начали наносить ей одно поражения за другим. Война затянулась. Росло недовольство в армии. Одновременно возросла политическая активность иракских баасистов, которые обвиняли Касема в предательстве интересов «арабской нации» и противодействии арабскому единству. Великие державы не обнаруживали признаков особой тревоги по поводу событий в Ираке. Их внимание было поглощено стремлением предупредить новую вспышку напряженности в советско-американских отношениях и европейской ситуации.
К содержанию главы
Разработка в США концепции «гибкого реагирования»
После провала парижской встречи в верхах в мае 1960 г. администрация США не предпринимала крупных внешнеполитических инициатив. В ноябре 1960 г. республиканцы проиграли президентские выборы, и новым президентом США стал кандидат демократической партии Джон Фитцджеральд Кеннеди. Относительно молодой человек (43 года), он представлял новое, послевоенное поколение американских политиков. Ветераны военных лет, поколение которых воплощал Д.Эйзенхауэр, в США уходили из политики. В Советском Союзе «военное поколение» продолжало оставаться у власти (до середины 80-х годов) в 60-х годах оно продолжало править также во Франции, ФРГ и ряде других стран Западной Европы.
«Команда Кеннеди» стала пересматривать постулаты военно-политической линии прежней администрации. Новации Дж.Кеннеди и его министра обороны Роберта Макнамары, который считался одним из самых ярких деятелей новой администрации, не были революционными. Демократическая администрация стала признавать то, что понимала, но не хотела признавать администрация республиканская: Советский Союз и Соединенные Штаты уязвимы для взаимных ядерных ударов. Можно сдержать сухопутные силы СССР, но уже нельзя помешать его межконтинентальным баллистическим ракетам наносить удары по американской территории. Поэтому ни одной из сторон не выгодно без крайней необходимости рисковать {♦} общей войной, конфликтом с использованием всей мощи имеющегося ядерного потенциала.
Напротив, рассуждали американские теоретики, США должны действовать гибко и избирательно. Не каждое локальное столкновение с противником следует переводить в форму общего конфликта. Не каждый даже ядерный конфликт должен предполагать тотальное разрушение страны-противника и уничтожение ее населения. Для победы достаточным может оказаться лишь уничтожение ее наступательного потенциала (баз МБР, запасов ядерных боезарядов) и объектов военной инфраструктуры при сохранении гражданских объектов (городов). Стратегии «неограниченной эскалации» (all-out war), которой придерживались республиканцы, была противопоставлена идея «контролируемой эскалации» (mounting pressures). Ставилась цель управлять конфликтом, регулируя его масштаб и удерживая столкновение, по крайней мере, некоторое время, на уровне, исключающем общую войну.
Теоретически уязвимая идея «контролируемой эскалации» была спорной и с практической точки зрения: имевшаяся в начале 60-х годов даже в США система боевого управления войсками по своим объективным возможностям не позволяла гарантировать требуемый уровень управляемости конфликта. Тем не менее, новая концепция предусматривала несколько вариантов действий в условиях войны и ориентировала на выбор средств реагирования в зависимости от конкретной международной ситуации. Вот почему она получила название концепции «гибкого реагирования» (flexible response).
Правда, было по-прежнему невозможно заранее определить, когда в «управляемой эскалации» конфликта наступит критический момент, позже которого будет уже поздно отдавать приказ о применении против противника всего имеющегося потенциала. Поэтому новая концепция в принципе не могла исключать «концепцию первого удара» и не гарантировала против возникновения ситуации, в которой Соединенные Штаты применят ядерное оружие первыми. Теория «гибкого реагирования» была двусмысленна: она одновременно была призвана исключить вариант «случайного» возникновения большой войны и гарантировать американской стороне преимущества от ее начала по собственной инициативе.
Обе идеи – «гибко реагировать» на угрозу со стороны СССР, не поддаваясь на мелкие «провокации коммунистов», с одной стороны, и быть готовыми при необходимости первыми нанести упреждающий удар, с другой – соседствовали в американских политических директивах в течение 1961 и 1962 гг. Только в 1963 г. президент Дж.Кеннеди пришел к выводу о том, что упреждающий удар по СССР неприемлем, потому что Советский Союз обладает таким мощным военным потенциалом, что уничтожить его одним ударом будет невозможно. Принято считать, что США начали действовать в соответствии с концепцией «гибкого реагирования» с весны 1961 г. Эта концепция развивалась, дополнялась и достраивалась до 1967 г., когда она официально была одобрена другими странами НАТО. {♦}
К содержанию главы
Расхождения между США и странами Западной
Европы по военно-политическим вопросам
Эволюция внешнеполитического и стратегического мышления ведущих членов американской администрации и самого президента Дж.Кеннеди сказалась на изменении подходов США к отношениям с союзниками в военно-политической области. «Гибкое реагирование», направленное на предупреждение «непреднамеренного столкновения» с Советским Союзом, означало необходимость централизации процесса принятия решений о том, как реагировать на конкретные столкновения интересов Запада с устремлениями Советского Союза. Дж. Кеннеди полагал, что поскольку Соединенные Штаты как главная ядерная держава Запада принимают на себя основную тяжесть риска в случае вооруженного столкновения с СССР, то США должны играть определяющую роль при решении главного вопроса – «воевать или не воевать» против СССР. Политика «ядерного участия» или «ядерного распределения» (nuclear sharing), которой придерживался Д.Эйзенхауэр, привела к такой децентрализации контроля над американским ядерным оружием в Европе, что фактически западноевропейские страны могли применять его по собственному усмотрению. Заботой администрации демократов была централизация контроля и приведение его в соответствие с принципом «двойного ключа»: ни европейские страны не могут применять американское ядерное оружие со своей территории без согласия США ни Соединенные Штаты не могут его применять без согласия принимающих стран.
Вторым тезисом новой администрации было создание «многосторонних ядерных сил» западноевропейских стран, что должно было, по мнению Дж.Кеннеди, заменить формирование их национальных ядерных потенциалов. В принципе, даже администрация Д.Эйзенхауэра предпочитала не помогать странам НАТО создавать собственное атомное оружие, а содействовать формированию общего «ядерного пула» западноевропейских стран под командованием НАТО. Но в действительности она закрывала глаза на то, что западноевропейские страны работали над независимыми ядерными программами. Дж. Кеннеди жестко ориентировался на централизацию контроля. Президент США и его сотрудники были уверены, что приобщение Западной Германии к «ядерному клубу» будет рассматриваться Советским Союзом как casus belli (повод к войне) и не желали его провоцировать.
Третьей новацией администрации демократов был отказ от дальнейшего размещения в Европе ракет среднего радиуса действия, которые начали поступать в Британию, Италию и Турцию с конца 50-х годов. Вместо ракет наземного базирования американская администрация начала обсуждать с союзниками, в основном с Великобританией, вопрос о размещение на подводных лодках стран НАТО ракет класса «Поларис» – нового американского оружия. Это изменение тоже было связано с концепцией «гибкого реагирования». {♦} Ракеты «Тор» и «Юпитер» успели устареть морально. Они размещались на поверхности земли и были заметны с воздуха. Подготовка их к запуску занимала несколько часов. Такие ракеты могли эффективно использоваться только для внезапного нападения, как оружие первого удара. Но концепция «гибкого реагирования» призвана ограничить применимость стратегии первого удара. Американское руководство считало эти ракеты провоцирующим оружием. «Поларисы», которые базировались на подводных лодках, напротив, казались идеально приспособленными для нанесения ответного удара и в этом смысле соответствовали смыслу «гибкого реагирования». Причем, эти ракеты США собирались поставить под контроль НАТО. Оставалось убедить в европейских союзников в преимуществах новой концепции.
Три эти идеи были положены в основу доклада, подготовленного по указанию Дж. Кеннеди бывшим государственным секретарем Д.Ачесоном, который на полтора – два года снова приобрел влияние на американскую внешнюю политику, хотя пост государственного секретаря в то время занимал Дин Раек. Доклад был одобрен президентом, и в апреле 1961 г. с его содержанием были ознакомлены правительства западноевропейских стран. Ряд авторов считает этот доклад первым письменным документом с изложением концепции «гибкого реагирования».
В апреле 1962 г. основные направления американской политики в НАТО были официально в более развернутом виде изложены в секретной речи Р.Макнамары на сессии совета НАТО в Афинах. Он изложил новую американскую стратегию общей ядерной войны. В июне того же года содержание этой речи было официально опубликовано в печати. Суть выступления Р.Макнамары сводилась к четырем тезисам. Во-первых, ядерная война провозглашалась «управляемой». Во-вторых, США подтверждали свою готовность при любых чрезвычайных обстоятельствах прийти на помощь западноевропейским союзникам. В-третьих, основной задачей вооруженных сил США в случае войны с СССР называлось разрушение потенциала ответного удара со стороны Советского Союза. В-четвертых, американская сторона заявляла, что не будет наносить ударов по гражданским объектам СССР – городам и убежищам для мирного населения (это положение было вскоре развито в «стратегию контрсилы», по-английски «"counterforce-no-cities" strategy»). В-пятых, уточнялось, что главным объектом американских ударов будут советские военные объекты, прежде всего ядерные силы СССР. Это было развернутое и полное изложение постулатов «гибкого реагирования».
Новый подход США весной 1961 г. вызвал противоречивую реакцию европейских союзников. Он особенно раздражал Францию и ФРГ. Франция в феврале 1960 г. провела испытание собственного ядерного оружия в пустыне Сахара на юге Алжира и усматривала в политике США стремление ограничить ее национальный ядерный {♦} потенциал. Западная Германия стремилась следовать примеру Франции и тоже была против ограничений, накладываемых американской политикой. Вместе с тем, она не решалась открыто отвергать ее, так как создать независимые ядерные силы в тот период Западная Германия всерьез не рассчитывала, а участие в ядерной программе НАТО могло дать Бонну шанс в какой-то форме получить доступ к ядерной кнопке.
Великобритания во многом была солидарна с Францией и ФРГ. Но в развитии атомного оружия она далеко обогнала их обеих. Британцы рассчитывали, используя «особые» отношения с США, выторговать себе льготное положение в системе ядерного сотрудничества в рамках НАТО.
Разногласия в НАТО и новые веяния в американской внешней политике были замечены в Москве. Смена администрации в Вашингтоне могла быть предпосылкой для улучшения советско-американских отношений. В апреле 1961 г. в СССР был успешно осуществлен первый в мире успешный полет человека – Ю.А.Гагарина – в космос. Советское руководство было уверено в правильности избранных ориентиров развития и «преимуществах социализма».
К содержанию главы
Советско-американская встреча в Вене
и «второй берлинский кризис»
Советский Союз предложил новому руководству США вернуться к обсуждению германского вопроса. Местом советско-американской встречи была избрана нейтральная территория – столица Австрии г. Вена. Советский Союз волновали два вопроса – признание восточных границ Германии и недопущение создания ядерного оружия в ФРГ. 3 июня 1961 г. встреча началась.
В отечественной и западной литературе принято считать, что на переговорах в Вене Н.С.Хрущев, превосходивший Дж.Кеннеди по возрасту и опыту, недооценил американского партнера, сочтя его «мягким» и «слабым». Советский лидер проявил ненужную полемичность и упустил шанс приблизиться к компромиссу. Н.С.Хрущев снова, сходно с тем, как он это сделал в 1958 г., жестко поставил вопрос о подписании мирного договора с Германией с включением в него статей, запрещающих создание в обеих частях страны ядерного оружия. Американской стороне было заявлено, что СССР считает весь Берлин территорией ГДР и не видит оснований для сохранения за западной частью города особого статуса.
Дж. Кеннеди согласился с необходимостью ограничить военную мощь Германии. Но он полагал, что лучшим средством для этого будет сохранение в Германии военного присутствия США на неопределенно долгий срок. В свою очередь это означало, по логике Дж.Кеннеди, сохранение статус-кво в Западном Берлине.
В принципе, позиции Москвы во всем, что не касалось статуса Западного Берлина, скорее, соответствовали новым настроениям в Вашингтоне, чем противоречили им. Но вопрос о статусе Западного {♦} Берлина был принципиальным. Кроме того, тон Н.С.Хрущева показался американской стороне вызывающим, советский лидер угрожал отказаться гарантировать права западных держав в Западном Берлине в случае промедления с принятием его предложений. Дж. Кеннеди тоже решил проявить твердость и заявил, что при необходимости Соединенные Штаты будут воевать из-за Западного Берлина. Подобного прямого обмена скрытыми угрозами и столь резкого разговора между лидерами двух стран прежде не происходило. Встреча положительных результатов не принесла. После переговоров у американской стороны осталось ощущение, что СССР готов пойти на эскалацию напряженности в германском вопросе.
Между тем, ситуация вокруг Западного Берлина была сложной. В западную часть города ежедневно устремлялись потоки перебежчиков из числа граждан ГДР. Сдержать их было невозможно. Западные дипломаты полагали, что вся Восточная Германия находится накануне общего восстания против коммунистов. 25 июля 1961 г. после возвращения из Вены в телеобращении к нации президент Дж.Кеннеди твердо повторил свою позицию, изложенную Н.С.Хрущеву: США будут воевать из-за Западного Берлина, если возникнет такая необходимость и СССР попытается силой изменить статус города.
Но Советский Союз воевать не собирался. 13 августа 1961 г. за одну ночь вдоль границ Западного Берлина, но со стороны и по территории Восточного, была возведена кирпичная стена. Доступ в западную часть города был разрешен только через контрольно-пропускные пункты, и свободное сообщение между частями города было прекращено. Попыток блокады или других мер, затрудняющих доступ западных представителей в Западный Берлин, не предпринималось.
Эти действия были предприняты Советским Союзом в рамках собственной «зоны влияния». Их нельзя было представить как агрессию. Кроме того, не было факта блокады Западного Берлина, хотя контроль Москвы над границами города стал почти полным. Сооружение «берлинской стены» вызвало моральное осуждение на Западе. Однако политическая реакция западных стран была сдержанной – ни Британия, ни Франция не предприняли энергичных мер в связи с действиями Москвы. Фактически действия СССР способствовали укреплению статус-кво в берлинском вопросе. Но германская проблема оставалась неурегулированной. Не был подписан мирный договор с Германией, а ГДР оставалась не признанной западными странами.
К содержанию главы
Возникновение Движения неприсоединения
Краткий всплеск конфронтации из-за Берлина в 1961 г. подтолкнул страны, тяготевшие к нейтрализму во внешней политике, к оформлению собственной международно-политической платформы, которая была бы промежуточной по отношению к Западу и Восто-{♦}ку. В сентябре 1961 г. в Белграде состоялась первая конференция Движения неприсоединения. Его неформальными лидерами стали Индия и Югославия. В этом движении активно участвовали Египет, Индонезия, Гана, Афганистан, Бирма (Мьянма) и многие другие страны. К середине 80-х годов число стран-участниц движения превысило 100.
Движение неприсоединения во многом стало восприемником традиций конференции афро-азиатских стран в Бандунге. Это движение, замышлявшееся вначале как чисто «неевропейское», стало приобретать всемирный характер после встречи президента Югославии И.Броз Тито с премьер-министром Индии Дж.Неру и президентом ОАР Г.А.Насером на острове Бриони (Югославия) в 1956 г. Сначала Югославия была единственным европейским участником движения. Ее меньше, чем афро-азиатские страны, волновали вопросы борьбы против неоколониализма. Зато Югославия уделяла много внимание тому, чтобы отстоять равноудаленность движения неприсоединения от великих держав и мягко нейтрализовать попытки Советского Союза объявить его «естественным союзником» социалистического лагеря.
Югославия была не только первой европейской, но и единственной социалистической страной, которая официально заявила о себе как неприсоединившейся стране. В дальнейшем в ряды Движения неприсоединения влились другие социалистические страны – Куба, а позднее Румыния, Лаос, Вьетнам, КНДР. В состав движения вступила и Организация освобождения Палестины (ООП).
Смыслом политики неприсоединения было стремление отстраниться не от отношений сотрудничества со странами восточного и западного блоков, а от конфронтации между ними. Страны-участницы движения стремились извлекать выгоду из сотрудничества с каждой из противостоящих друг другу больших держав, играя на противоречиях между ними. Неприсоединившиеся страны должны были проводить независимую политику, не входить в военные союзы, в которых участвовала та или иная великая держава, не допускать создания на своей территории военных баз, выступать за политику мирного сосуществования и поддерживать движение за национальное освобождение. Движение неприсоединения стало одним из видов сотрудничества по линии «юг-юг», позволявшего странам «третьего мира» эффективно обеспечивать свои интересы и выступать с единых позиций по ряду международных вопросов, оказывая давление на великие державы и противоборствующие блоки.
К содержанию главы
Советско-албанский политический конфликт
Албанское руководство по главе с Энвером Ходжей болезненно восприняло критику Н.С.Хрущевым культа личности И.В.Сталина и, не менее того, нормализацию отношений с СССР с Югославией, которую в Тиране считали источником угрозы для себя. Албания взяла курс на сближение с Китаем, а поскольку советско-китайские {♦} отношения к концу 50-х годов стали ухудшаться, это вносило дополнительную напряженность в советско-албанские связи.
Открытое дистанцирование Тираны от Москвы проявилось в июне 1960 г., когда на международной встрече представителей коммунистических и рабочих партий в Москве делегация Албанской партии труда отказалась осудить политику Пекина, который был подвергнут критике делегацией КПСС за «ошибки в социалистическом строительстве».
Более того, в Тиране стали критиковать СССР. На эту критику советское руководство ответило в 1961 г. отзывом из Албании своих советников и специалистов. В мае 1961 г. советские военнослужащие вынуждены были покинуть военно-морскую базу на территории Албании во Влере из-за враждебных действий со стороны албанских властей. Во время работы XXII съезда КПСС, куда прибыла албанская делегация, в ноябре 1961 г. обе стороны обменялись резкими выпадами, после чего Советский Союз отозвал из Албании посла и разорвал с ней дипломатические отношения. В 1968 г. Албания вышла из Варшавского договора. Единственным союзником Тираны остался Китай, но и с ним отношения были разорваны после смерти Мао Цзэдуна в 1976 г.
К содержанию главы
Становление двух подходов к европейской интеграции
В Европе к началу 60-х годов существовало две интеграционные группировки – ЕЭС и ЕАСТ. В первой определяющую роль играло франко-германское экономическое сближение. Во втором – тон задавала Британия. Но в целом первая группировка явно была сильнее второй. ЕАСТ проигрывал в конкурентной борьбе с ЕЭС. Признав это, правительство Великобритании сочло необходимым присоединиться к ЕЭС. В апреле 1961 г. премьер-министр Г.Макмиллан открыто сказал об этом во время пребывания в Вашингтоне. Затем Лондон подал официальную заявку на вступление в ЕЭС, и в ноябре 1961 г. соответствующие переговоры начались.
В ходе переговоров Великобритания стала настаивать на сохранении за ней прав, которые могли бы позволить ей сохранить «особые» отношения со странами Содружества в области сельского хозяйства. Однако французская делегация заняла жесткую позицию и требовала принятия Британией стандартных условий вступления в ЕЭС в полном объеме. Поскольку Лондон продолжал спорить, президент Франции Ш. де Голль воспользовался своим правом и наложил вето на принятие Британии. Между тем, даже внутри ЕЭС существовали серьезные расхождения во взглядах на пути дальнейшего развития группировки. Франция стояла на позиции конфедерализма. Ее лозунг – «Европа отечеств». Эта позиция предусматривала создание тесного политического и экономического союза шести стран, но на «обычной» межгосударственной, то есть не наднациональной, основе.
Западная Германия, напротив, занимала позицию «федерализма». Этой платформе соответствовал лозунг «европейское отечество», {♦} смысл которого состоял в сближении как раз на основе наднациональности, те есть при делегировании власти и полномочий от национальных правительств единым управляющим органам ЕЭС.
Смысл разногласий между Парижем и Бонном определялся разными военно-политическими устремлениями сторон. В конце 1960 – начале 1961 г. президент Франции выступал за создание на базе «общего рынка» европейского политического союза («Союз европейских народов»), в котором Франция как единственная его ядерная держава могла бы оказаться «естественным» политическим лидером. Другие страны «шестерки» не поддержали устремлений Парижа. Они опасались французского доминирования, предпочитая ему лидирующую роль НАТО. Поэтому ФРГ и другие страны ЕЭС высказывались за «наднациональный» вариант интеграции при одновременном углублении взаимодействия с НАТО в военно-политической области. В таком сценарии Франции самой пришлось бы делегировать свои полномочия наднациональным органам союза. Наднациональность в понимании ФРГ была инструментом ограничения амбиций Парижа. Франция стала усматривать в приглашениях к сотрудничеству на наднациональной основе и во взаимодействии с НАТО попытку подчинить ее американскому диктату. Ш. де Голль был противником усиления влияние США в Европе, полагая, что оно умаляет роль Франции.
Бельгия, Нидерланды и Италия возражали против обособления союза «шестерки» от НАТО. ФРГ занимала колеблющуюся позицию, пытаясь использовать блокирование с Францией как инструмент получения уступок от США. В Вашингтоне понимали сложность расстановки сил в ЕЭС и старались помочь Великобритании присоединиться к «шестерке», чтобы изнутри способствовать большему взаимопониманию ЕЭС с США и уменьшению антиамериканского запала Франции. Ш. де Голль, понимая американскую игру, укреплялся в намерении не допустить Британию в ЕЭС.
К содержанию главы
Урегулирование конфликта в Алжире (март 1962)
После прихода к власти Ш. де Голля во Франции в 1958 г. военные меры против алжирских повстанцев начали сочетаться с попытками создания «третьей силы» в Алжире из числа умеренных арабских националистов, которая согласилась бы с французскими планами франко-алжирского примирения без полного отделения Алжира от Франции. Параллельно предпринимались попытки переговоров с целью расколоть единство алжирского национально-освободительного движения.
Обещая частичные уступки алжирцам, французское правительство рисковало внутриполитической стабильностью в самой Франции. Французские ультраправые считали Ш. де Голля предателем и капитулянтом. Они создали террористическую организацию, которая несколько раз совершала покушения на Ш. де Голля, каждый раз неудачные. В апреле 1961 г. ультраправые повторно подняли в {♦} Алжире мятеж, угрожая высадиться в Париже «для наведения порядка» столице. Президент смог подавить и это выступление.
Но, одержав победу, он счел необходимым немедленно идти на радикальные уступки в алжирском вопросе. Переговоры, проходившие между Алжиром и Парижем в 1961-1962 гг. привели к подписанию 23 марта 1962 г. во французском курортном городе Эвиан соглашений о восстановлении мира между Францией и Алжиром. После проведения 8 апреля 1962 г. референдума о предоставлении Алжиру независимости, Франция официально признала независимость своей бывшей колонии. Французское правительство организовало «воздушный мост» для срочной эвакуации из Алжира французских граждан. Став независимым, Алжир по Эвианским соглашениям обязался сохранить на своей территории три французские военные базы и уважать права европейских поселенцев в Алжире.
К содержанию главы
Попытки нормализации ситуации в Индокитае и
подписание Женевских соглашений по Лаосу (июль 1962)
Между тем, в Лаосе продолжалось противостояние правых и левых. Нейтрализм принца Суванна Фумы и его склонность к компромиссу с Патет Лао делали его неприемлемой для США фигурой. Поддержав правых, Вашингтон способствовал отстранению его от власти в 1959 г. Но в результате военного переворота в августе 1960 г. Суванна Фума снова возглавил правительство во Вьентьяне и, пытаясь противостоять давлению правых, установил в сентябре 1960 г. дипломатические отношения с СССР. В ответ правые группы предприняли наступление на столицу, вынудив правительство бежать в Камбоджу. Однако Москва стала оказывать по воздуху помощь Патет Лао, который к маю 1961 г. установил контроль над половиной территории страны.
США рассматривали вопрос о направлении войск в Лаос. Но президент Дж.Кеннеди счел возможным откликнуться на предложение Нородома Сианука возобновить Женевскую конференцию по Индокитаю для мирного урегулирования кризиса. В июле 1962 г. представители 14 стран, в том числе СССР, США, Британии, КНР, Франции, Бирмы, Таиланда, Индии, Канады, Польши (последние три – в качестве членов международной контрольной комиссии по соблюдению соглашения), подписали декларацию о нейтрализации Лаоса. Там было создано коалиционное правительство, включившее в себя представителей основных соперничавших сил. Но к 1963 г. стало ясно, что страна фактически разделилась на две зоны, контролируемые Патет Лао и правыми группами во главе с Фуми Насаваном.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |