Договор АНЗЮС послужил образцом для всех последующих военных договоров США в азиатско-тихоокеанском регионе. Это был относительно «слабый» договор, если за стандарт «сильного» считать договор НАТО. Данное обстоятельство проявлялось в неопределенности механизма «запуска» договора. В тексте Североатлантического пакта прямо говорилось: «...Вооруженное нападение на одну или более сторон в Европе или Северной Америке будет считаться вооруженным нападением на всех их вместе». Ничего подобного в договоре АНЗЮС нет. Есть лишь упоминание о необходимости принятия неких мер для противостояния агрессии.
Договор НАТО предусматривает немедленные действия стран-участниц, тогда как договор АНЗЮС отсылает к конституционным процедурам, предусматривающим в демократических странах сложный процесс принятия решений о направлении войск за рубеж или ввода их в действие в случаях, когда речь не идет о нападении на национальную территорию самого государства, принимающего решение. Договор АНЗЮС не был, конечно, просто консультативным пактом. Но он вряд ли мог служить орудием борьбы с агрессией без длительной подготовки в организационном и политико-юридическом отношениях. Он только гарантировал обязательство США вступить в обсуждение конкретных форм сотрудничества при возникновении опасности. Вместе с тем, он связывал Австралию и Новую Зеландию обязательством, как минимум, оказывать вспомогательную поддержку Соединенным Штатам в случае конфликта на Тихом океане или в Тихоокеанской Азии.
Важно, что договор (ст. 5) определял в качестве объектов, подлежащих защите, не только национальную территорию, но и воору-{♦}женные силы, морские и воздушные суда стран-участниц в зоне Тихого океана, включая, как явствовало из преамбулы, американские войска, расположенные на Филиппинах, в Японии, на архипелаге Рюкю и в других районах «на японской территории и вокруг нее», где они могли быть размещены в интересах поддержания мира и безопасности в «зоне Японии». С таким расширительным толкованием сферы действия договора была связана его юридическая аморфность. Стремясь заручиться поддержкой США, Австралия и Новая Зеландия одновременно (в условиях продолжавшейся войны в Корее) опасались быть втянутыми в конфликт, участие в котором не соответствовало их устремлениям. В целом договор имел антияпонскую направленность.
К содержанию главы
Подготовка Сан-Францисской мирной
конференции и ее проведение
Нейтрализация подозрений некоммунистических стран в отношении Японии не решила для США всех проблем. Москву так же беспокоила перспектива американо-японского союза. Советский Союз возражал против отстранения его представителей от выработки текста договора, отказа США пригласить в Сан-Франциско делегацию КНР. США рассчитывали, что СССР вообще откажется от участия в конференции, но они не исключали и обратного. Предвидя попытки Москвы добиться изменения текста договора непосредственно в ходе заседаний, США проделали огромную работу по предварительному согласованию своего проекта со странами, приглашенными к подписанию договора.
С сентября 1950 г. деятель республиканской партии (будущий государственный секретарь) Дж.Ф.Даллес по поручению администрации демократов в течение почти года ездил по азиатским, европейским и американским столицам, где уточнялись и переделывались положения документа. К открытию заседаний основная часть пожеланий участников была учтена, что позволило американской делегации сформулировать повестку дня конференции таким образом, что делегаты собрались не для выработки, а только для подписания уже выработанного проекта договора. Призыв СССР начать на заседании обычное обсуждение предложенного текста, как традиционно было принято на международных конгрессах в XIX и XX веках (Венском, Берлинском, Парижском, Версальской конференции и т.п.), поддержки не получил. Американские представители продолжали настаивать на своем, понимая, что претензии большинства участников уже удовлетворены и американской позиции при голосовании будет гарантировано большинство.
Столкнувшись с бойкотом, Советский Союз отказался подписывать мирный договор. Из 52 европейских, азиатских и латиноамериканских стран, участвовавших в Сан-Францисской конференции 4-8 сентября 1951 г. (многие из них участвовали в войне против Японии чисто формально), договор не подписали СССР, Польша и {♦} Чехословакия. Ни КНР, ни Тайвань на конференцию приглашены не были, поскольку страны-участницы поддерживали отношения с разными китайскими режимами и появление представителей только одного «из Китаев» могло вызвать нежелательные разногласия среди участников конференции. Индия не прислала своего делегата, сочтя условия проекта слишком суровыми по отношению к Японии, а Бирма не направила своего представителя, найдя их, напротив, слишком мягкими.
Сан-Францисский договор прекратил состояния войны между Японией и подписавшими его странами и зафиксировал восстановление суверенитета страны и прекращение оккупационного режима. Японская империя, состоявшая в первой половине XX в. из собственно японской островной части и материковых владений ликвидировалась. Корея, бывшая частью этой империи, признавалась японской стороной независимым государством. Япония отказывалась от прав на принадлежавший ей до войны китайский остров Тайвань. Кроме того, Япония отказалась от прав и правооснований на Южный Сахалин, Курильские острова, а также острова Пэнхуледао, Спратли, Парасельские и бывшие японские подмандатные территории в Океании. Однако в тексте не было сказано, в чью пользу японская сторона отказалась от этих островов. Вследствие этого, в частности, в мирном договоре не были подтверждены права Советского Союза на фактически перешедшие к нему территории Южного Сахалина и Курил.
Кроме того, Япония согласилась на оккупацию и передачу под временное управление Соединенных Штатов японских островов Рюкю (с главным островом Окинава) и Бонин, а также ряда других мелких островов.
Обоснованность позиции советской делегации, отказавшейся подписывать мирный договор с Японией, до сих пор вызывает споры. Во всяком случае, очевидно, что отказ СССР заблокировал возможность полноценной юридической нормализации советско-японских отношений. Юридически состояние войны между Советским Союзом и Японией продолжало сохраняться до 1956 г. (см. гл. 4), а мирный договор между Японией и Россией не подписан до настоящего времени. Поражением советской дипломатии было то, что она не смогла добиться от Токио и стран-участниц конференции признания факта присоединения к СССР Южного Сахалина и Курильских островов.
В советской литературе Сан-Францисский мирный договор рассматривался как сепаратный: хотя СССР был формально приглашен к его подписанию, договор не учитывал советскую позицию. Ценность договора девальвировалась отсутствием под ним подписей делегатов Китая – страны, бывшей, по сути дела, главной жертвой японской агрессии в годы Второй мировой войны. Сан-Францисский мир обеспечил не всеобщее, а частичное урегулирование ситуации в Восточной Азии, хотя он и имел в целом позитивное значение для стабилизации региональной обстановки. {♦}
К содержанию главы
Заключение союзного договора между Японией и США
Мирное урегулирование с Токио устранило формальные препятствия для заключения американо-японского договора о гарантии безопасности, который был подписан на следующей день после мирного. Поскольку конституция Японии, принятая в 1947 г., закрепила отказ Токио от войны как средства решения международных споров, Япония не могла создавать крупные национальные вооруженные силы. На этом основании американо-японский договор безопасности 1951 г. предусматривал делегирование Японией Соединенным Штатам права защищать ее. Иными словами, США должны были защищать Японию, но Япония не должна была защищать Соединенные Штаты, фактически оказываясь в военно-политическом отношении под своеобразным «мягким протекторатом» США. Согласно прилагавшемуся к договору административному соглашению США получили право размещать вооруженные силы в Японии и вокруг нее, если это было необходимо для обеспечения мира и безопасности на Дальнем Востоке. На этом основании в Японии была вскоре создана сеть военно-морских и военно-воздушных баз США. Японо-американский союз стал основой американской военной стратегии в Восточной Азии. Теперь во внешней политике Токио безоговорочно следовал за Соединенными Штатами.
К содержанию главы
Завершение формирования сети гарантийных
договоров против Японии
Подписание американо-японского договора оттенило необходимость развеять сомнения азиатских стран в отношении смысла и направленности союза Вашингтона с Токио. Следующим, после АНЗгОС, шагом, уравновешивающим в глазах местных стран американо-японское партнерство, было подписание в конце 1951 г. Договора о взаимной безопасности между США и Филиппинами. Он был идентичен договору АНЗЮС. Американо-филиппинский договор о взаимной безопасности составлял единый комплекс с Договором об основах отношений между двумя странами от 4 июля 1946 г., который (ст. 1) оговаривал право Вашингтона использовать базы на Филиппинах «в интересах взаимной защиты США и Филиппинской Республики».
Таким образом, в последние годы правления администрация Г.Трумэна сделала важные шаги к формированию новой системы региональных отношений. Ее элементом должно было стать военно-политическое сотрудничество тихоокеанских стран с США, опираясь на которое Вашингтон рассчитывал предупредить изменение соотношения региональных позиций, которое сложилось к началу 50-х годов. Эти договоры прежде всего воплощали подведение итогов Тихоокеанской войны. В интерпретации угроз они были, скорее, обращены в прошлое, чем ориентировали на настоящее. Договоры безопасности с Филиппинами, а также Австралией и Новой Зеландией были направлены на обеспечение американской помощи на {♦} случай возобновления японской агрессии. Эти договоры нельзя считать направленными против угрозы коммунизма; частично антикоммунистическая направленность, причем в форме опасений в отношении внешнеполитической экспансии со стороны Китайской Народной Республики, в них появилась позднее. Она не была особенно устойчивой (в первую очередь это касается договора АНЗЮС, в 80-90-е годы вступившего в фазу затяжного вялотекущего кризиса), дополнив, но не заместив полностью исходную направленность договоров против возобновления японской угрозы, представления о которой сохранялись в Австралии и Восточной Азии по сути дела до конца 80-х годов.
К содержанию главы
Образование Сан-Францисского
порядка и его особенности
К началу 50-х годов в Восточной Азии и бассейне Тихого океана на смену довоенному Вашингтонскому порядку пришел новый, Сан-Францисский. Его договорно-правовую основу прежде всего составили: во-первых, Сан-Францисский мирный договор с Японией, во-вторых, гарантийные договоры Австралии, Новой Зеландии и Филиппин с Соединенными Штатами, направленные на предупреждение повторной японской агрессии; в-третьих, американо-японский договор безопасности, который в военном отношении делал Японию, в известном смысле, американским протекторатом. Этот комплекс гарантий в целом был направлен против возобновления японской военной угрозы.
Той же самой задаче был исходно подчинен и советско-китайский договор 1950 г. В такой ситуации при сохранении ориентации на сдерживание Японии Сан-Францисский порядок мог бы состояться как своего рода договорный комплекс из двух частей – группы союзов США со странами, подписавшими мирный договор с Японией, и двустороннего договора СССР и КНР, оказавшихся вне рамок мирного урегулирования. Поскольку цели первых и второго были параллельны, задача предупреждения японской угрозы могла быть успешно решена на основе этой схемы.
Однако в момент заключения договоров против возобновления японской агрессии и мирного договора с Японией американская дипломатия стала добиваться расширения смысла своих договоренностей с азиатско-тихоокеанскими странами таким образом, чтобы придать им наряду с антияпонским еще и антикоммунистический характер. США стремились подчинить нарождавшуюся систему своих союзов в регионе целям двойного сдерживания – Японии, с одной стороны, и коммунистических стран (Китая и СССР, а позднее – КНДР и ДРВ), с другой. В этой ситуации менялся и смысл советско-китайского союза, который из преимущественно антияпонского становился одновременно направленным и против Японии, и против США и американских союзников в регионе. Тем самым в Восточную Азию и на Тихий океан переносилась схема биполярной оппозиции, зародившаяся в Европе и выразившаяся в противостоянии {♦} между НАТО, с одной стороны, и Советским Союзом и его восточноевропейскими союзниками, с другой.
К середине 50-х годов американская стратегическая система в регионе была укреплена военно-политическими союзами США с Республикой Кореей (1 октября 1953) и Тайванем (Китайской Республикой на Тайване, возглавляемой Чан Кайши, договор был подписан 2 декабря 1954). В 1962 г. к военно-политическому сотрудничеству США был подключен Таиланд. Эта группы договоров носила выраженную антикоммунистическую направленность, что способствовало закреплению биполярности в Восточной Азии.
Однако биполяность в этом регионе отличалась от той, что складывалась в Европе. Восточноазиатская биполярная модель была менее жесткой и более размытой. В отличие от Европы она не была воплощена в противостоящие друг другу многосторонние блоки. Местные страны были связаны двусторонними договорами с США или с СССР. Но они не проявляли склонности формировать прямые многосторонние связи друг с другом. Страны региона руководствовались интересами освобождения и национально-государственного строительства больше, чем коммунистическими или либерально-демократическими ценностями, одинаково чужеродными в те годы в культурном контексте азиатских стран.
Единственным многосторонним договором (см. гл. 5) в Восточной Азии был Манильский пакт (8 сентября 1954), на базе которого позднее возникла Организация договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО). Но в этот договор вошли всего две азиатские страны, и по сути дела его не удалось сделать инструментом сдерживания коммунизма. В Восточной Азии вопреки воле США и СССР стала вызревать более сложная, чем в Европе, трехполярная система взаимных противостояний, в которой роль третьего «полюса» играли бывшие зависимые и колониальные страны, включая материковый Китай.
К содержанию главы
* * *
К началу 50-х годов биполярное противостояние еще только начало распространяться на периферию международной системы. Оно совсем не ощущалось в Латинской Америке и мало – на Ближнем Востоке, где СССР и США действовали чаще параллельно, чем друг против друга. Только в зоне Тихого океана и Восточной Азии конфронтация коммунистических стран и США приобрела форму позиционного противостояния – главным образом в разделенных государствах – Китае, Корее и отчасти во Вьетнаме. Корейская война сыграла ключевую роль в «экспорте биполярности», то есть в ее распространении из Европы в другие части света. Это создавало предпосылки для возникновения очагов советско-американской конфронтации на периферии международной системы.
Корейская война на рубеже 40-х и 50-х годов стала важнейшим из таких очагов. Угрожая перерасти в общий конфликт США с СССР, она заставила американское руководство пересмотреть свою страте-{♦}гию под углом зрения способности вести против Советского Союза одновременно две войны – в Азии и Европе. Придя к выводу о своей неподготовленности к такому обороту событий, Соединенные Штаты приступили к проведению мер по реорганизации политического пространства подконтрольной им части Европы для превращения ее в базу потенциального силового противостояния с СССР. В первую очередь США с этой точки зрения стали стремиться добиться быстрого восстановления Западной Германии при одновременном закреплении ее подконтрольного положения по отношению к США и их западноевропейским союзникам. Вашингтон занялся политикой «укрепления флангов» – расширением позиций НАТО прежде всего в окраинных зонах Европы (на Пиренеях и Балканах).
Источники и литература
Русские Курилы: история и современность. Сборник документов / Сост. В.К.Зиланов, А.А.Кошкин, И.А.Латышев, А.Ю.Плотников, И.А.Сенченко. М.: Сампо, 1995.
Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны. 1945-1995. М.: Сюита, 1997. Гл. 3-4.
Воскресенский А.Д. Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений. М.: Московский общественный научный фонд, 1999. Гл. 5.
Торкунов А.В. Загадочная война: корейский конфликт 1950-1953 годов. М.: РОССПЭН, 2000.
Глинкин А.Н., Мартынов Б.Ф., Яковлев П.П. Эволюция латиноамериканской политики США. М.: Наука, 1982.
Латинская Америка: гонка вооружений и проблемы безопасности. М.: Наука, 1990.
Мартынов Б.Ф. Безопасность: латиноамериканские подходы. М.: Институт Латинской Америки РАН, 2000.
Сударев В.П. Взаимозависимость и конфликт интересов. США и Латинская Америка (вторая половина XX века). М.: Институт Латинской Америки РАН, 2000.
*См.: Торкунов А.В. Загадочная война: корейский конфликт 1950-1953 годов. М.: РОССПЭН, 2000.
Глава 4. СТРУКТУРНОЕ ОФОРМЛЕНИЕ ДВУБЛОКОВОЙ СИСТЕМЫ (1950 – 1955)
Содержание главы
Международно-политическая ситуация в Западной Европе в годы корейской войны.
Проблема «возвращения» Германии в Европу.
Ужесточение подходов США к международной политике.
Изменение политики НАТО в отношении Испании и американская политика «укрепления флангов».
Зарождение западноевропейской интеграции и создание Европейского сообщества (объединения) угля и стали.
Проект создания единой европейской армии («План Плевена»).
Подписание Боннского договора о прекращении оккупационного статуса Германии и Парижского договора о Европейском оборонительном сообществе.
Смена политического руководства в СССР.
Принятие республиканской администрацией США концепции «отбрасывания коммунизма».
Начало десталинизации в Восточной Европе и антиправительственные выступления 1953 г. в ГДР.
Начало мирного дипломатического наступления СССР.
Активизация национально-освободительных процессов на периферии международной системы.
Американская доктрина «домино».
Падение монархии в Египте.
Китайско-индийский компромисс в Тибете.
Эскалация вьетнамского конфликта.
Женевская конференция по Индокитаю и Корее и ее итоги.
Вмешательство США в Гватемале.
Провал проекта Европейского оборонительного сообщества.
Подготовка и заключение Манильского пакта.
Подготовка к принятию ФРГ в военно-политические структуры Запада.
Подписание Парижских протоколов 1954 г. о вступлении ФРГ в Западный союз и НАТО.
Концепция «двойного сдерживания».
Начало войны в Алжире (ноябрь 1954).
Создание Багдадского пакта.
Бандунгская конференция стран Азии и Африки.
Подписание Варшавского договора.
Разрешение австрийской проблемы.
Нормализация отношений СССР с Югославией.
Конференция стран ЕОУС в Мессине.
Женевский саммит
Нормализация отношений Советского Союза с ФРГ.
Корейская война ускорила поляризацию международных отношений и способствовала углублению раскола Европы и периферийных зон мира по биполярному принципу. В блокировании Китая, Советского Союза и Северной Кореи во время корейской войны западные политики увидели признак формирования геополитической коалиции коммунистических стран, географические пределы которой простирались от центра Европы до крайних материковых оконечностей Азии. Если бы советско-китайский союз в самом деле оказался тем мощным монолитом, которым он казался, то Запад мог столкнуться с военно-силовым вызовом невиданного масштаба.
Со временем выяснилось, что союз Москвы и Пекина был построен на хрупком основании. Но до проявлений советско-китайских противоречий должно было пройти много времени, и Запад продолжал строить свою политику в расчете на противостояние Советскому Союзу и Китаю как объединенной враждебной силе. Отсюда следовала активизация усилий США, во-первых, по укреплению уже созданного блока антикоммунистических стран в Западной Европе, превращению его в прочный союз, во-вторых, по созданию «очаговых» коалиций прозападных государств в тех регионах планеты, которые, как полагали в Вашингтоне, вероятнее всего могут стать объектом экспансии советского, китайского коммунизма или их вместе – к таким районам и относилась Восточная Азия. Хотя мировая периферия занимала все большее место в глобальной политике, первоочередной задачей американской дипломатии оставалось закрепление доминирования в Европе.
К содержанию главы
Международно-политическая ситуация в Западной
Европе в годы корейской войны
К началу нового десятилетия экономическое положение в Европе улучшилось. ВНП в странах Западной Европы в 1947-1948 гг. увеличивался на 12% в год, а затем до конца 50-х годов рос в среднем на уровне 5%. В Германии он превышал средние показатели и колебался в пределах 7-7,5%.
Британские лейбористы выполнили свои обещания увеличить расходы на социальные программы. Но консерваторы обвиняли их в популизме, пренебрежении экономической эффективностью и невнимании к бизнесу. В конце 1951 г. на выборах лейбористы потерпели поражение, и правительство было сформировано консервативной партией. Его снова возглавил У.Черчилль. Тем не менее, социально-экономический курс консерваторов сохранил преемственность по отношению к политике лейбористов. Консерваторы не рискнули пойти на свертывание социальных программ и не стали пытаться вернуть Британию к временам господства рыночной стихии. Во внешней политике Лондон ориентировался на поддержание «особых отношений» с Вашингтоном и холодно относился к попыткам Фран-{♦}ции найти способ застраховаться от возобновления германской угрозы при помощи включения ФРГ в наднациональные институты европейской интеграции.
Положение Франции оставалось сложным. Она неудачно вела войну против коммунистов во Вьетнаме, тратя на нее около 1 млрд долл. ежегодно и теряя каждый год до 30 тыс. жизней солдат. Бремя войны подрывало государственный бюджет и устои французской экономики и вызывало разногласия внутри общества. На этом фоне дебаты по вопросам безопасности проходили в Париже болезненно. Франция с трудом вырабатывала новую политику в отношении германской проблемы. Между тем, становились заметнее признаки экономического оживления в Германии, экономика которой развивалась успешнее экономик других европейских стран. Французское руководство понимало невозможность до бесконечности откладывать вопрос о прекращении оккупационного статуса ФРГ и в то же время отказывалось согласиться с полным восстановлением суверенитета Западной Германии прежде, чем будут созданы надежные международные правовые и политические гарантии против ее возвращения на путь реванша.
Важно учитывать особенности восприятия германской проблемы во Франции и на Западе в целом. В Париже, Лондоне и Вашингтоне обсуждали несколько негативных сценариев развития германской ситуации. Согласно первому ФРГ могла после освобождения от режима оккупации восстановить военную мощь и затем пойти на риск силой объединить страну через присоединение восточногерманских земель, вошедших в ГДР. В этом случае ее действия должны были спровоцировать большой конфликт с участием СССР. Если бы ей удалось одержать в нем победу (что было, впрочем, маловероятно), единая Германия снова стала бы угрожать жизненным интересам Франции, а если бы она потерпела поражение, это могло привести к разрастанию позиционных преимуществ СССР в Европе.
При втором сценарии, как полагали в западных столицах, ФРГ, избавившись от присутствия войск трех западных держав, могла вступить в союзнический блок с Советским Союзом, подобно тому, как довоенная Германия вступала в партнерские отношения с СССР в 1922 г. и 1939 г. (Рапалльский и Московский договоры). В этом случае угроза безопасности западных стран тоже бы возросла.
Третьим сценарием считалось объединение Германии при одновременной ее нейтрализации на основе немецкой национально-патриотической идеи и политического дистанцирования единой Германии как от СССР, так и от западных держав. Этот вариант казался большинству западных политиков непригодным, так как он, по их мысли, создавал слишком высокую вероятность попадания Германии в орбиту советского влияния по той причине, что в начале 50-х годов в ФРГ росло влияние «умеренно-левых», то есть социал-демократов, лидер которых, Курт Шумахер, имел успех среди избирателей, выступая под патриотическими, антииностранными, антизападными {♦} лозунгами. В консервативных кругах считали, что, победив на выборах, социал-демократы могут привести Западную Германию к союзу с СССР. Вместе с тем, сценарий нейтрализации Германии не считался на Западе полностью безнадежным. Он мог бы быть принят, если бы удалось выработать приемлемые для Запада и СССР конкретные условия, препятствующие ее «коммунизации» по образцу той, которая проходила в государствах Восточной Европы.
В самой Германии ключевой фигурой для западных союзников оставался канцлер К.Аденауэр, представлявший христианских демократов. Он считался носителем не «немецко-прусского», а «рейнско-германского», европеистского сознания, близкого мышлению многих французских политиков, которые продумывали пути к заключению «исторического франко-германского союза» на панъевропейской основе и чувстве сопринадлежности к Европе. Стремясь перехватить патриотическую идею у левых, канцлер действовал с оглядкой на западногерманских крайне правых, поддерживая некоторые их лозунги, касавшиеся отказа признавать границы по Одеру и Нейсе. Он негативно относился к социал-демократическим требованиям объединить Германию на основе нейтрализации и невхождения в блоки.
К.Аденауэр был сторонником «европеизации» Германии и ослабления негативного, по его мнению, влияния «прусского духа» на западногерманское общество, рост которого в ФРГ он связывал с прибытием в западные области страны миллионов переселенцев из восточных (прусских, бранденбургских) земель довоенной Германии. Политическое усиление выходцев с востока могло вернуть ФРГ на путь шовинизма и тоталитаризма, противником которых был канцлер. Официально солидаризируясь с лозунгами восстановления исторических границ Германии, К.Аденауэр на практике выступал сторонником статус-кво в германском вопросе, не отказываясь от объединения в принципе, но откладывая его до момента, когда ведомая им часть германской нации выработает стойкий иммунитет против «прусского духа».
Германский канцлер не был пассивным проводником политики западных держав, он предпочитал наступательную тактику. Добиваясь восстановления суверенитета ФРГ, он требовал прекратить изъятия оборудования с германских промышленных предприятий, расширения полномочий ФРГ в международных контрольных органах для Рура, возвращения Западной Германии права иметь собственные вооруженные сила, принятия страны в МБРР, ГАТТ, Совет Европы и т.д. Деятельность компартии в ФРГ была официально запрещена. В стране существовал довольно жесткий режим «канцлерской демократии» или «демократуры» К.Аденауэра, который, тем не менее, пользовался поддержкой избирателей, сохранивших негативные воспоминания и недоверие к слабой германской демократии 20-х годов. Полагая, что К.Аденауэр является единственным приемлемым для них германским лидером, западные державы считались с его требованиями и учитывали электоральные интересы его партии. {♦}
К содержанию главы
Проблема «возвращения» Германии в Европу
В США к германской проблеме относились как никогда серьезно, потому что после корейской войны американские эксперты пришли к заключению о том, что и западноевропейская (Западный союз) и евроатлантическая (НАТО) структуры безопасности слабы для отражения гипотетического удара со стороны СССР ввиду имеющихся у него мощных плацдармов в Восточной Европе. Оба западных блока угрожающе выглядели только на бумаге: у них не было развернутой инфраструктуры, и, главное, им «недоставало солдат», так как американский и британский контингенты на материке были малочисленными, а Франция и Италия, не говоря о странах Бенилюкса, были не в состоянии выставить армию, способную по численности уравновесить советское военное присутствие на востоке Европы. Живую силу западным блокам могла поставить только ФРГ. Включить Западную Германию в орбиту американской политики, не подвергая риску систему американских союзов в Европе, можно было путем параллельных шагов по укреплению механизмов сотрудничества США с Британией и Францией, равно как и двух последних между собой и с Западной Германией. Но между Парижем и Лондоном существовали расхождения в оценке перспектив европейского развития.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |