— Ой, папочки! — простонала я, не осознавая, что и говорю.
— Папочки?! — потрясенно повторила вслед за мной удивленная медсестра и встав с дивана подошла ближе. — Первый раз слышу такое! Что-то беспокоит?
— Почему-то низ живота болит, — сжав зубы еле вымолвила я.
— Пойду за врачом, — предупредила она.
Вскоре в моей палате собрался целый консилиум: врачи, медсестры и, разумеется, пришла Мелешина. Меня осмотрела гинеколог и покачав головой переглянулась с владелицей клиники. На хорошие новости я не надеялась, пыталась собрать всю волю в кулак и принять должное.
— У тебя опять начинаются схватки. Будем ставить капельницу, чтобы попробовать остановить сокращения матки иначе… — мать Альсара развела руками и отвернувшись добавила:
— Зато на полуживого любимого налюбовалась.
Мне было не до ее цинизма. Все мысли сосредоточились на малыше. Я продолжала верить и надеяться на лучший исход! Но, увы! На этот раз чуда не произошло. Не помогла капельница и последующие уколы, а вечером этого дня забрали рожать. Было больно и страшно, но мысль о том, что от меня зависит жизнь маленькой крохи, придавала сил, которые почему-то быстро заканчивались. Холодный взгляд голубых глаз Мелешиной с притаившимися внутри льдинками подстегивал к тому, чтобы не расслабляться. Он появился на свет! Наш малыш! Но я истратила все силы, накопленные с таким трудом. Проваливаясь в темноту, едва смогла уловить тонкий детский писк, как тотчас по моим щекам заструились слезы радости.
— Мальчик, — объявила акушер-гинеколог, принимая ребенка.
«Мальчик?!» — закрывая глаза подумала я. — Значит мой мистер Всезнайка ошибся. Мальчик…. все равно хорошо…..
Почти придя в сознание, почувствовала, как перетягивают руку жгутом, потом резкая боль от внутривенного укола и покой… Мне не хватило сил сопротивляться, но уснула с мыслями о ребенке. Мои сновидения были пугающими: тонула в вязком болоте, не имея возможности выбраться, убегала от преследователей, но когда казалось, спасалась, то ноги отказывали и меня настигали. Даже спящая почему-то понимала, что ничего доброго такие сны не сулят.
Открыть глаза, и увидеть на белоснежном потолке танцующих солнечных зайчиков, было верхом блаженства. Полежав минуту и прислушавшись к своим внутренним ощущениям, убедилась, что есть небольшая слабость, но не более.
— Ждала твоего пробуждения, — как гром неожиданно раздался бездушный голос Мелешиной.
Я привстала и увидела, что она сидит на диванчике возле противоположной стены, закинув ногу на ногу. Мое сердце сжалось от скверного предчувствия, но надо стараться держать себя в руках. Эта женщина ни в коем случае не должна знать, что мне не по себе в ее присутствии.
— Зачем… был нужен тот укол?
— Зачем? Нам виднее. Тебе было необходимо отдохнуть. Ты еле справилась. Хотя чего взять с такой пигалицы? — при этих словах Мелешина обвела меня брезгливо-недоуменным взглядом. — Есть три новости. Одна хорошая, а две другие….
Услышав это, я замерла, комкая края простыни, на лбу выступил холодный пот, а сердце забилось сильнее.
— Начну, как положено с хорошей. Альсар вышел из комы. Прогноз благоприятный и теперь его жизнь будет зависеть разве что от тебя…
— От меня? — терпеливо переспросила я.
— Да! Поймешь позже, когда все расскажу. Своего покровителя можешь не ждать. У отца обострение сердечной недостаточности. Показан постельный режим, никаких волнений. Владлен глупо ляпнул по телефону, что с вами произошло, вот и результат. Так что Станислав Михайлович пока в одной из частных клиник Лейпцига.
«Ни за что не поверю, будто Влад случайно проговорился отцу о несчастном случае» — пронеслась мысль в моей голове.
— А малыш? Почему вы молчите о нем? Хочу его видеть! — подавшись вперед, высказала я.
— Ребенок не выжил! Тебе выдадут справку о смерти, где будут указаны причины, — спокойно произнесла Мелешина.
Я смотрела на нее и хлопала глазами, пытаясь вникнуть в смысл сказанных слов. Мой кроха?! Нет…. не верю! Это она нарочно говорит, чтобы сделать мне больно.
— Покажите ребенка, — с медленно угасающей надеждой взмолилась я, едва сдерживая крик и слезы.
— Ты не поняла?! Ребенок умер! Так что смирись… главное, Альс жив.
Еще только минуту я соображала, что делать дальше. Быстро вскочив, бросилась к ненавистной женщине и вцепилась в нее мертвой хваткой, задыхаясь от хлынувших обжигающих кожу слез прокричала в лицо:
— Это вы… вы убили нашего малыша! Убийца!
Я была гораздо слабее ее, толком не пришла в себя после родов и укола, а известие о смерти крошки ослабило мой моральный дух. Она отшвырнула меня назад без особых усилий и презрительно прищурившись, ответила:
— Уймись! А то приглашу психиатра!
Мелешина поспешила к выходу, словно боялась, что буду ее преследовать. Но после бурного эмоционального всплеска на меня навалилась апатия. Не обращая внимания на лившиеся ручьем слезы, я побрела к кровати и тихо проскулив, улеглась на бок, схватила простынь и поднесла к губам, подавляя рвущиеся наружу стоны. Нашего с Альсом малыша нет! Нет! Он никогда не улыбнется нам, не назовет мамой и папой, не протянет к нам свои ручонки… И снова то самое состояние, когда разум, задвинутый на задворки, все понял, а душа не хотела ничего понимать, не хотела мириться. На меня обрушилось небо, а летний солнечный день стал самым черным в моей жизни…
Глава 25
Один день моего существования тянулся, будто был ни много ни мало месяцем. Существование…. А как можно было назвать часть жизни, когда сама жива, а малыш, которого носила под сердцем, умер? Я ничего не ела, и лежала на кровати, отвернувшись к стене лицом, иногда поднималась, чтобы выпить воды из-под крана и умыться. Все это проделывала чисто автоматически. На данный момент не могла думать даже об Альсаре. Он вышел из комы, а значит, идет на поправку, но нашего крохи больше нет! Меня забирали на обследование, снова кололи какие-то уколы, но мне было все равно!
Разум давно осознал и принял потерю, но изнывающая душа не давала ему вырваться на первый план, задвигая далеко назад, едва тот робко пытался напомнить о себе. Моим спасением становился сон. Теперь засыпая, видела малыша живого, крошечного и такого беззащитного. Просыпалась и, понимая, что это было лишь сном, обливалась слезами. Мелешина появилась в моей палате через некоторое время всего один раз и что-то положила на тумбочку.
— Принесла тебе справку, — как всегда холодно и сухо известила она.
Не поворачиваясь, протянула руку и, взяв листок бумаги начала читать скупые сведения о моем маленьком человечке. Синдром дыхательных путей — вот что было причиной смерти малыша. На глаза навернулись слезы, а ладонь сжала бумажку. Я вскочила, сев на постели разорвала на мелкие клочки справку и бросила на пол.
— И вы считаете, что мне нужна эта жалкая бумажонка? Ошибаетесь! Давным-давно поняла, что к вашим материнским чувствам взывать бесполезно. Если вы не хотите счастья собственному сыну, то, что говорить о крошке, которую родила дочь любовницы вашего мужа? По-вашему я должна отвечать за грехи моей матери?
— А кто, по-твоему, виноват, что ты не смогла выносить ребенка? Что он родился недоношенным и нежизнеспособным?
У тебя был срок тридцать три недели, а плод не набрал того веса, который обычно бывает на таком сроке. Впрочем, Альс тоже родился немного преждевременно и был очень слабеньким. Наверно это наследственное. Позже к тебе зайдет квалифицированный психотерапевт…
— Это вам нужен этот специалист, — грубо и вызывающе оборвала я, — мне никто не нужен! Когда меня отсюда выпишут?
— Ах, вон оно что! — она сжала губы и нахмурилась.
Ждала, что буду плакать и унижаться, а произошел облом!
Если Мелешина так легко рассуждала о своем сыне, то, что говорить о моем? Она его и за внука-то не считала! Господи! Что же за женщина родила на свет такое чудовище? Князев — старший с супругой приняли ее в свою семью и вырастили, как родного ребенка. Если бы они тогда знали, что миленькая девочка-сиротинка превратится в сущего монстра.
— У нас с Альсом еще будут дети, — нагло заявила я.
— Не говори «гоп» пока не перепрыгнула, — улыбаясь, ответила она. — Там к тебе пришли. А насчет выписки ты права. Распоряжусь, чтобы все подготовили.
— Хочу повидаться с Альсаром! — отчаянно и настырно выкрикнула я, видя, что женщина пошла к выходу.
— Не сейчас! И без возражений!
Моя злость пошла на пользу, потому что удалось отвлечься от гнетущих мыслей о малыше. Не успела Мелешина покинуть палату, как дверь открылась и появилась сначала Мартина, а за ней шла Людмила Егоровна.
— Спасибо… спасибо, что пришли, — срывающимся голосом зашептала я и, не сдержавшись, расплакалась.
Тинка тотчас кинулась и, обняв, прижала меня к себе, шепча в ответ:
— Сестренка… сестренка, не плачь, пожалуйста…
Где-то рядом всхлипнула тетя Люда и вскоре мы плакали уже все втроем. После слез стало легче, словно душа очистилась от гнета скорби и непосильной печали.
— Тебе покушать принесла, все домашнее и горяченькое, — Людмила Егоровна достала из сумки посуду и расставила на прикроватном столике. — Вот голубцы, салатик из помидорчиков со сладким перцем, запеканка творожная, кефирчик свой, — заботливо приговаривала она, выкладывая еду на тарелку и подвигая ко мне. — Что я не знаю о больничной еде? Пусть это и частная дорогая клиника.
От перечисленных блюд у меня потекли слюнки, я поняла, насколько голодна и как давно не ела. Вот только сразу много съесть не смогла.
— А какое сегодня число? — спросила, когда допила изумительно нежный на вкус кефир и прожевала последний кусочек такой же нежной запеканки.
Так двадцать второе было с утра, — вымолвила тетя Люда, предварительно переглянувшись с Тиной. — Детка, все утрясется. Поверь, пройдет время и будет не так больно!
— Максим Алексеевич внизу ждет. Не стал сюда подниматься, — оживленно произнесла сестра и, взяв под руку, прильнула головой к моему плечу.
Увидеться с Альсом все-таки не позволили. Хотела было устроить скандал прямо в приемной клиники, но прорвавшийся вовремя разум этого не допустил. Мы вышли на улицу, и я была вынуждена зажмуриться от яркого солнца. Дядя Максим обнял меня и долго не выпускал из кольца своих крепких рук. Возвращаюсь домой…. одна. Со мной нет ни малыша, ни Альса!
Прошло три дня. Вместе со мной в квартире Князевых жили тетя Люда и Мартина. Я знала, что именно Людмила Егоровна понимает мое горе лучше других, ведь когда-то, и она потеряла свою дочь. Станислав Михайлович позвонил сам, но мой язык не повернулся сказать о том, как все обстоит на самом деле. Пришлось соврать, что меня отпустили домой, Альс остался в больнице, но ему значительно лучше.
Вечером приехала Инесса. Подруга вошла в комнату и замерла на пороге, ей хватило лишь одного моего взгляда, чтобы она все поняла.
— Лилька, — проголосила Несса и бросилась меня обнимать. — Да, как же это так?! Почему ты молчала?! Почему?!
— Моей крошки больше нет, — всхлипнула я, кладя подбородок на ее плечо и заливаясь слезами.
После моего сбивчивого рассказа Несска выкурила сигарету, походила по комнате и, вернувшись, села ко мне на диван.
— Да мы эту суку засудим на хрен! Будет сложно, но возможно, если хорошо постараться. Звони Князеву — старшему.
— Нельзя, — печально проговорила я. — Забыла тебе сказать, что у него обострение сердечной недостаточности. Такие известия его просто убьют!
— О, Господи! Но надо что-то делать! — всплеснула руками Акимова.
— Ничего не хочу…. может это знак того, что нам быть с Альсом не судьба?
— Да ты что?! Лилька! Чего плетешь-то?! Ты сдаешься?! Эта стерва этого и добивается! Не смей уступать ей!
— Ничего не хочу, — угнетенно повторила я. — Как подумаю, что сама живу, а наш ребенок….
— Останусь с тобой сегодня, если ты не против.
— Оставайся. Будешь моей третьей нянькой.
Незаметно пролетели еще два дня. Июль подходил к концу, а в начале августа обещали небольшое похолодание. Кое-где на деревьях можно было увидеть первые желтые листья. Как напоминание того, что совсем скоро убежит вдаль последний летний месяц и наступит осень. В моей душе по-прежнему царила лютая зима, по ночам часто просыпалась в слезах, потому что отчетливо слышала детский плач….
Мы с Тиной собирались на прогулку, но нас задержала обеспокоенная тетя Люда, появившаяся в холле с домашним телефоном.
— Мать Альса. Тебя спрашивает, — испуганно прошептала она, передавая мне трубку.
— Не отвечай, — шикнула сестра и сердито топнула ногой.
— Вдруг чего важное? — таким же шепотом предположила Людмила Егоровна.
— Алло! — ровным голосом отозвалась я, пытаясь унять дрожь в коленях.
— Нам надо поговорить. И, кажется, ты хотела видеть моего сына. Он тоже очень хочет тебя увидеть, — ненавязчиво произнесла Мелешина.
— Буду! — не говоря больше ни слова, я отключилась.
Николай привез нас с Мартиной к клинике и припарковался на стоянке, собираясь ждать.
— Пойду с тобой, — стала настаивать Тинка.
— Тин, — я поправила локон ее волос и хитро улыбнулась, — ты поезжай к подруге, пожалуйста. Не хочу тебя во все это впутывать.
— Лиль, но ты очень мягкая! А с тетей Милой надо быть понаглей, — упрямо возразила Мартина.
— Обещаю исправиться.
Стоило мне войти в здание больницы, как сердце начало биться так, что было готово выскочить из груди. В приемных покоях сравнительно тихо и прохладно, как и всегда. Я подошла к дежурному администратору, та видно меня узнала и вежливо улыбнулась.
— Мила Станиславовна вас ждет в своем кабинете. Это на первом этаже, идите прямо потом налево, — объяснила девушка.
— Спасибо.
Я без каких-либо колебаний толкнула дверь и вошла в логово своего врага. Кабинет просторный и светлый, так же как и в холле клиники, много растений, контраст между светлым потолком, стенами и темной мебелью сразу бросается в глаза. Она сидела на удобном диванчике цвета молочного шоколада, в расслабленной позе, держа в руках небольшую рюмку.
«Господи! Эта мегера ко всему прочему еще и алкоголичка» — про себя подумала, я, уловив аромат коньяка.
— Что так смотришь? Разве тебе ни разу не хотелось напиться и забыться? — ее насмешливый вопрос заставил меня выпрямиться и вздернуть подбородок.
— Было такое! Но очень редко. Удивляет, что вы до сих пор не спились с вашей «горемычной» жизнью, — ехидно ответила я.
Мелешина встала, с ленивой грацией прошла к своему столу, поставила рюмку, склонилась и что-то достала из ящика. Когда она положила этот предмет на матовую поверхность стола, то я поняла, что это диктофон.
— Зачем… — моему недоумению не было предела. — Отведите меня к Альсару!
— Ну, давай кое-что послушаем. И тебе решать захочешь ты после этого идти к моему сыну, — с уверенной улыбочкой отозвалась женщина и нажала на кнопку «воспроизведение».
Я сжала зубы, когда услышала, что на пленке записан наш разговор с Инессой в баре спортинг — клуба «Бельцово». Именно тогда, как на духу выложила подруге причину, по которой решилась на беременность. Запись закончилась, а я медлила с ответом.
— Что скажешь Лилечка? — мегера явно торжествовала.
— Вы…. вы же все продумали с изощренной методичностью. Спали и видели, что мы с Альсом расстались. Затаились на время, выжидая подходящий момент. И он наступил… этот несчастный случай с нами, болезнь Станислава Михайловича и отсутствие в городе Акимовой. Да… ваш ум направить бы на другие цели, а так….. все выглядит жалко, подло и низко!
— Учительница должна уметь красиво излагать свои мысли. Браво! — при этом Мелешина пару раз хлопнула в ладоши.
— Не буду благодарить за комплимент! Вам надо было стать не врачом, а палачом.
— Знаешь, любопытно, что скажет Альс, когда услышит «милую» беседу двух подружек. Но больше хочется услышать мнение сына, когда он узнает о том, что и твоя мать была беременна от его отца.
Мои глаза расширились, а по телу прокатилась волна холода. Не может быть! Князев — старший ничего такого не говорил.
— Да-да! Схожие истории, не правда ли? Твоя мать хотела удержать моего супруга любой ценой и забеременела. Альберт, конечно, остался бы с ней. Наши-то дети к тому времени были уже не грудными младенцами. Теперь ты поступила так же, чтобы удержать Альса. Вот только мой мальчик не во всем пошел в своего отца.
— Вы лжете! Беременность моей матери плод вашего больного воображения!
— Есть результаты вскрытия. О которых знает и Станислав Михайлович. Он тактично умолчал об этом, вероятно пожалел тебя, — равнодушно проговорила она. — Ну и готова во всем откровенно признаться Альсару? Мой сын рисковал ради тебя своей жизнью. Такая, как ваша любовь, не подразумевает ли полного доверия? Или у тебя иные соображения по этому поводу? Так кто из нас с тобой более лживый?!
Я прислонилась спиной к стене рядом с дверью и пыталась взять себя в руки, но ничего не получалось. Мегера победила! Все навалилось одновременно. У меня не хватит смелости, не хватит сил признаться Альсу в том, что забеременела для того, чтобы он не ходил в армию. Сколько раз парень мягко и спокойно напоминал мне о том, как ему важно мое доверие. Сейчас ситуация осложнилась тем, что тогда я замяла разговор на тему моего якобы «случайного залета», а теперь Альсар не поверит, даже если расскажу все, как было. Потому что это надо было сделать гораздо раньше….одним махом потеряла и ребенка, и любимого человека.
— Итак….. - она вопросительно приподняла брови, глядя на меня с видом победителя.
— Что вы хотите? — уныло и тускло спросила я.
— Уезжай в другой город! Здесь у тебя нет никого! Понимаешь?!
— А приемный отец, подруга, сестра?
— Ты хотела знать, чего хочу, — властно парировала Мелешина.
— Допустим, я уеду. Что же вы скажите Альсару о ребенке?
— Это не твоя забота! — отрезала она.
— Хорошо! Будь, по-вашему!
Я не успела взяться за ручку двери, как та открылась и в кабинет вошла расфуфыренная Бахтина. Секунды мы зло смотрели друг на друга, а затем я быстро вскинула ладонь и отвесила ей звонкую пощечину. Девушка коротко вскрикнула и схватилась за щеку.
— Ты в курсе за что, — процедила я.
— А вы от радости язык себе не прикусите. Получится, как в том анекдоте о ядовитой змее, — напоследок обратилась к мегере и шагнула в коридор.
Выйдя из клиники, надела темные очки и побрела по улице, вокруг лица, дома, машины…. И четкое осознание того, что мне нет места в этом мире. Наверно где-то глубоко на уровне подсознания ждала, что наша красивая любовь однажды закончится, и не ошиблась. Я не ощущала себя живой, потому что знала, что моя жизнь без малыша и Альсара не имеет смысла.
Я понимала, что сдалась без борьбы, упустила возможность быть счастливой. Но в то же время понимала и то, что Мелешина никогда не оставит нас в покое. Не хотелось такой жизни с постоянной оглядкой и страхом. Лучше отступить… наверно, сомнения были, словом в голове все перемешалось. Впереди самое сложное: научиться жить заново без ребенка и Альса. Его мать права в одном: надо уехать из этого города и там вдали все начать снова, будто с чистого листа. В конце концов, мне всего двадцать четыре года, а не восемьдесят лет, есть любимая работа, она поможет забыться и отпустить прошлое насовсем.
Я пришла на главную площадь и присела на свободную лавочку, находившуюся в тени раскидистых кленов. Водные брызги от фонтана переливались всеми цветами радуги, вокруг бегали и визжали радостные дети. Слабая улыбка коснулась моих губ, когда увидела, как маленький мальчик с темными вьющимися волосами тянет ручки к воде, а мама грозит ему пальчиком. Рука сама отыскала мобильный, набор номера одним касанием и ожидание…
— Алло!
— Римма Ивановна, здравствуйте! Узнали?
— Лилия! Приятно удивлена! Как отдых? Или… постойте вам же скоро рожать, если не ошибаюсь?
— Римма Ивановна, хочу уволиться по собственному желанию.
В трубке повисла секундная пауза.
— Э-э… я на даче вместе с семьей. В городе буду после выходных. Приходите в лицей, в понедельник. Сможете?
— Да, конечно.
— Тогда и поговорим.
Я попрощалась, тяжело вздохнув, убрала сотовый в сумочку, поднялась и, взглянув на веселого темноволосого шалуна, пошла прочь. Мне предстояли два серьезных разговора: с подругой и дядей Максимом. Договориться с Тинкой будет легче.
Людмила Егоровна не удивилась моему решению переехать обратно на свою квартиру, но предупредила, что всегда готова помочь, чем сможет. Николай довез меня до моего дома. Войдя в коридор, захлопнула дверь, бросила на пыльный пол сумку, сползла вниз по стене и, прижав к себе белого медвежонка, подаренного Альсом, разрыдалась. Оставшийся день был посвящен уборке, зато удалось отвлечься от нехороших мыслей, но под вечер силы иссякли. Я пластом лежала на диване, бездумно глядя, как от легкого ветерка колышется тюль. Раздавшиеся настойчивые трели звонка, заставили встать и тащиться в прихожую, чтобы впустить непрошеного гостя. На пороге возникла хмурая Инесса и, не здороваясь, сразу прошла на кухню. Я поплелась вслед за ней. Подруга достала из пакета бутылку белого вина, нарезки из колбасы и сыра.
— Лиль… надо кое-что тебе сказать, — сбивчиво произнесла она.
— Мне тоже надо тебе кое в чем признаться.
Мы выпили молча. Видя, что Несска не решается начать первой я заговорила сама.
— Несс, увольняюсь с работы и уезжаю в другой город.
— Чувствовала, что так скажешь, — поникла Акимова и разлила вино по бокалам. — И уговаривать тебя, как следует подумать бесполезно?
— Ты… меня поняла, подружка моя родная! Здесь в этом городе… вдруг все стало чужим, черным… здесь задыхаюсь, невыносимо….
— Как же Альсар?!
— Альсар? Он научится жить без девушки, которая его старше на пять лет, но на протяжении всех отношений вела себя, словно ребенок.
— Ты и, правда, так думаешь? — голос Инессы прозвучал с горькой грустинкой.
— Да!
— А Максим Алексеевич?
— Давай, выпьем, — предложила я и подняла бокал.
Не ожидала, что Несска, так спокойно воспримет мое решение. Теперь не скоро увижу эту «вечную» хохотушку. Андрей открыл свой бизнес в Италии, и Инесса согласилась лететь с ним в солнечный Рим на постоянное местожительство. И еще моя подружка была беременной. Вот об этом она и хотела со мной поговорить. Я не смогла стать счастливой, так пусть хотя бы у подруги личная жизнь сложится удачно. Беседа с дядей Максимом была трудной и долгой. В отличие от Акимовой Юшин не понял моего рвения покинуть город, где родилась и выросла, не понял, почему отказалась от Альса. Мужчина задавал много вопросов, требуя честных и откровенных ответов. Что-то скрывать и утаивать было привычным делом. Исходя из этого кое-как сумела его убедить, что уехать для меня — лучший выход. Но еле- еле смогла добиться от него обещания, что он не станет вмешиваться в мою жизнь, без моего ведома.
Лицей встретил тишиной и прохладой. Охранники узнали, вежливо улыбнулись и пропустили без лишних расспросов. Вспомнила, как прошлым летом пришла сюда устраиваться на работу, даже не зная, что будет дальше. Как же хотелось все это забыть, вычеркнуть из памяти навсегда, потому что неизменно мои мысли возвращались к нему, о ком хотела забыть в первую очередь. Он… этот мальчик-мужчина подарил целый мир, наш мир, наполненный любовью и нежностью, дал то, что желала — ребенка…. Почему же не смогла уберечь наше хрупкое, только что зародившиеся счастье?! Обратного пути нет, и я смирилась, а мысли… просто корчатся в предсмертных агониях только и всего.
Директор сидела за столом и сосредоточенно просматривала какие-то документы, подняв глаза, она улыбнулась и кивнула на кресло.
— Присаживайтесь.
— Спасибо.
Римма Ивановна оказалась чутким человеком и не стала задавать лишних вопросов.
— Очень хочу вам помочь. У меня есть хорошая знакомая, директор школы-интерната, им требуется учитель английского, но… интернат находится в другом городе. Не так далеко от нашего, можно добраться автобусом с автовокзала.
— Не знаю…. как вас благодарить! — воскликнула я. — Это то, что нужно, потому что очень хочу уехать.
— Тогда сейчас же позвоню Миле Станиславовне, — радостно объявила Римма Ивановна.
— Кому?! — не поняла я, сжавшись в комочек от услышанной фразы.
— Не пугайтесь! Так зовут мою знакомую, — с улыбкой пояснила женщина.
Мартина приехала этим же вечером и осталась ночевать, мы улеглись на одном диване, она прижалась ко мне и замерла. Слов не требовалось, обо всем поговорили раньше, когда пили чай на кухне.
— Ты ведь будешь звонить?! Не забудешь про меня?! Я люблю тебя… очень, — печально вымолвила девушка.
— Тин, ну, разумеется. Но не забывай, что обещала, — проговорила я и поцеловала ее в щеку.
В день моего отъезда похолодало, и пошел дождь. Утром я сидела на кухне и пила крепкий кофе. Сестра недавно уехала на вызванном такси. Мы попрощались, но Мартина не выдержала и расплакалась. На душе было до того пусто и уныло, что казалось уже не живу. До отправки автобуса оставалось два часа. Вполне хватит, чтобы посетить кладбище….
Прохожие смотрели в мою сторону с некоторым удивлением, одета не по погоде, джинсы и футболка, без зонта, мокрые волосы облепили бледное лицо, больше похожа на пацанку, чем на девушку.
Я вышла на нужной остановке и, спрятав руки в карманы пошла к воротам, ведущим на территорию церкви. Тихо, свежо, шелест дождевых капель по листве убаюкивал, хотелось спать…
У могилы своих родных побыла недолго, постояв, прошла вперед, туда, где были похоронены моя мать и отец Альса. Опустившись на корточки, уперлась взглядом в памятник: мужчина и женщина, слившиеся в поцелуе губы. Они любили друг друга, как мы с Альсаром и смерть не разлучила их, они вместе….
— Извини, что не называю тебя мамой… И все же знаю, что ты позаботишься там о моем сыночке, — тихо прошептала я, закрыв глаза и прислоняясь лбом к холодному мрамору.
— Девушка, с вами все в порядке? — донесся откуда-то издалека незнакомый мужской голос.
Я перевела взгляд на говорившего. Это был пожилой мужчина. Он стоял за оградой под зонтом и вопросительно смотрел на меня.
— Да-да! Все хорошо. Спасибо! — поспешила заверить я, вставая во весь рост, и убрав назад влажные волосы, невесело улыбнулась.
Вернувшись, домой, быстро собрала вещи, переоделась, взяв в руку сумку, а под мышку своего Умку, огляделась в последний раз и вышла на лестничную площадку.
Посадка на автобус была в самом разгаре. Я прошла в конец салона и уселась на свободное место, посадив рядом медведя, убрала сумку на полку и равнодушно уставилась в окно. С той минуты, как вошла внутрь мою душу окутала коварная апатия. Природа, уставшая от изнурительной жары, немного ожила после дождя, как и люди, впрочем, суета — непременный атрибут города, пусть и небольшого. Никогда не любила прощаться и поэтому попросила меня не провожать, так намного легче. Автобус потихоньку заполнялся пассажирами. Места передо мной заняли моложавая женщина и черноволосый смуглый мальчуган, на вид восьми-девяти лет. Когда он собирался сесть, то посмотрел прямо в мои глаза и…. мне стало не по себе. Очень похож на маленького Альса, тот же цвет глаз и главное тот же пронзительный и внимательный взгляд.
Водитель, куривший на улице, залез в кабину и завел двигатель, значит, скоро тронемся в путь. Я, не ожидавшая услышать знакомую мелодию, вздрогнула. Где-то на улице в чьей-то машине громко зазвучала песня, которую пел Альсар.
Дарить тебе звезды, дарить тебе небо,
Я буду рядом, как бы далеко я не был.
В этом огромном городе на жаре и холоде
Любовь нельзя измерить ни в деньгах, ни в золоте.
«Я буду рядом, как бы далеко я не был» — повторила, мысленно… схватив Умку, зарылась в него лицом и заплакала.
— Почему вы плачете? — послышался неожиданный вопрос.
Мальчик смотрел на меня внимательно и участливо, смотрел так, будто был готов взять всю мою боль на себя.
— Просто…. грустные воспоминания нахлынули, — пролепетала, вытирая слезы и улыбаясь. — Нравится миша?
— Ага! — с искорками озорной радости признался мальчишка.
— Дарю! — я протянула ему игрушку.
— Спасибо, — он осторожно взял медведя и отвернулся.
На душе стало светлее, я откинулась на спинку сиденья, продолжая улыбаться.
— Вот, возьмите, — повернувшийся мальчишка совал мне в руку шоколадку. — С изюмом и орехами, шоколад настроение поднимает. Знаете…. а у вас красивые глаза, — смущенно закончил мой маленький незнакомец.
— Давай напополам поделим? — предложила я, наклонившись вперед.
— Это для вас.
— Денис! — одернула мальчика сидевшая с ним женщина.
Автобус медленно отъехал от остановки, выехал на шоссе и набрал скорость. Привычная пустота ушла, исчезла бесследно. Я снова откинулась назад, неторопливо развернула шоколадку и, отломив кусочек, положила в рот, зажмурившись от удовольствия. Вроде бы обычная сладость, которую ела не один раз, но сейчас почему-то совсем другой вкус. Выпив воды, поняла, что засыпаю, ехать еще полтора часа и можно позволить себе немножко подремать. Я закрыла глаза, стук дождевых капель по крыше успокаивал.
Но ты одна, слышишь, ты одна такая
И я приду за тобой, пройдя по самому краю.
Эти строчки из песни всплыли в памяти, когда засыпала. Я улыбнулась. Придет?! Вряд ли… самообман, самовнушение, но нестерпимо хочется хоть на секунды оказаться в плену таких желанных заблуждений.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |