Глава XXXVI. Племянник из-за границы 128 страница

Щеголеватый господин был сконфужен кротким гневом оскорбленной девушки и молил у нее прощенья.

Девушка, отняв руки от лица и подавляя слезы, с грустью сказала:

-- Я больше не приду сюда.

-- Ну прости меня, я виноват; я теперь только понял, что я сделал; даю тебе честное и благородное слово, никогда ничего подобного не сделаю,-- с жаром говорил щеголеватый господин.

Девушка, тяжело вздохнув, недоверчиво покачала головой и, встав, молча взяла свою гитару; потом, кивнув ему головой, она тихо пошла к лодке.

-- Люба! -- воскликнул растроганным голосом щеголеватый господин.

Девушка повернула голову и улыбнулась. Певец стоял на коленях и, сложив руки на груди, сказал:

-- Если ты меня не простишь, я простою целый день так, я брошусь с горя в озеро.

Девушка побледнела как полотно, так что щеголеватый господин сам испугался и покорно глядел на нее; окинув озеро кругом, она таинственно произнесла:

-- Не надо никогда этого говорить.

-- Чего ты испугалась? -- с участием спросил щеголеватый господин и, улыбаясь, прибавил: -- Я пошутил только.

-- Не надо так шутить здесь! -- строго сказала девушка, и, кивнув ему головой, она прибавила: -- Я завтра, может быть, увижу тебя.

-- Где? здесь? -- радостно спросил щеголеватый господин.

-- Нет! -- садясь в лодку, отвечала девушка.

-- Где же?

-- Не скажу!

-- Значит, ты меня обманешь?

-- Я никого не обманываю и тебя тоже не буду!

Сказав это, девушка отъехала от берега, а щеголеватый господин запел.

Девушка, погрозив ему, стала грести, но скоро остановилась и слушала его, и когда он кончил петь, она кивнула дружески ему головой, закричала: "Прощай!" -- и стала грести; но щеголеватый господин опять запел. Лодка снова остановилась, и так лодка не скоро скрылась от глаз певца, который уныло возвратился к скату горы. Когда лодка совершенно исчезла, певец, растянувшись на траве, стал смотреть на небо и что-то думал. Он долго так лежал; наконец глаза его закрылись, и он крепко заснул. Он пробудился от легкого щекотания по щеке. То была ветка от сучка, которым кто-то махал над ним. Он привстал и увидел сидящую в головах его худощавую цыганку.

-- А-а-а! -- произнес щеголеватый господин, протирая глаза.

Цыганка улыбнулась и сказала:

-- Я давно здесь... и как ты спишь крепко!

-- А разве не надо спать здесь? -- спросил щеголеватый господин, и, оглядываясь кругом, как бы ища кого-то, он прибавил: -- Ты одна?

-- Одна; а что?

Щеголеватый господин не отвечал.

-- Хочешь есть? -- спросила цыганка после некоторого молчания.

-- Ты разве привезла с собой что-нибудь?

-- Да!

И цыганка принесла узел, в котором были яйцы, молоко и хлеб, и разложила их на траве.

Щеголеватый господин взял за плечо цыганку, которая с силой толкнула его в грудь и резко сказала:

-- Не трогай меня, а не то я всё брошу в озеро.

-- Не сердись; дай мне поесть: я очень проголодался.

И они, болтая, стали есть. После завтрака цыганка весело сказала:

-- А ты и завтра приедешь сюда?

-- А что?

-- Я бы тоже принесла завтрак.

-- Спасибо! Хорошо, я приду и завтра.

Цыганка стала смеяться.

-- Чему ты смеешься?

-- Мне весело! -- отвечала цыганка.

-- Ну сделай так, чтоб и мне было весело, как тебе.

-- Да как же я это сделаю?

-- Давай бегать, и если я догоню...

-- Не хочу! -- вскакивая, перебила цыганка и пустилась бежать.

Щеголеватый господин за ней.

И они стали бегать. Цыганка ловко пряталась за деревья и наконец обманом успела достичь берега и кинулась в лодку и с невероятной быстротой выехала из осоки и торжествующим голосом сказала:

-- Ну, теперь поймай меня.

Щеголеватый господин подбежал к берегу, погрозил ей и сказал:

-- Ты думаешь, что увернулась от меня, а тут-то я еще скорее тебя поймаю.

-- Не посмеешь: озеро страшное!

-- А смотри! -- крикнул щеголеватый господин.

И он очутился в воде и поплыл за лодкой, на которой с силою гребла цыганка. Они отплыли далеко от берега; плывущий сказал:

-- Однако я устал!

-- Так плыви скорее назад! -- пугливо отвечала цыганка и сама стала грести к берегу.

-- Я забыл снять сюртук, а то бы сколько хочешь проплыл.

Когда они вышли на берег, щеголеватый господин, встряхивая с себя воду, сказал:

-- У-у-у! какая холодная вода! и точно: я заметил, что в озере есть омуты, так и тянут книзу.

-- И сколько их, да еще у самых берегов! А кто не знает этого озера, доплывет к берегу и думает, что земля,-- встанет, да провалится. Здесь да у дома только можно подойти к озеру, а то всё болото,-- ораторствовала цыганка, пока выкупавшийся выжимал свой сюртук.

-- Однако я озяб,-- сказал он,-- поеду скорее верхом, так согреюсь.

И щеголеватый господин свистнул. Лошадь, щипавшая траву невдалеке, прискакала к нему.

-- Так ты едешь? -- с расстановкой спросила цыганка.

-- Да; а что?

-- Так... а завтра? -- спросила цыганка после некоторого молчания.

-- Приеду, приеду; а ты будешь?

-- Да!

-- Ну, прощай!

И щеголеватый господин сел на лошадь и поскакал в лес, сказав:

-- До завтра.

Цыганка пробежала несколько времени за лошадью, как бы желая что-то сказать уезжавшему, но вдруг остановилась и, озираясь кругом, тихим шагом возвратилась на то место, где они сидели; медленно опустясь на траву, она склонила голову на грудь и впала в глубокую задумчивость, вертя в руках батистовый платок, который она то складывала, то развертывала. Цыганка так была погружена в какие-то размышления, что не замечала, как солнце жгло ее шею, руки и голову.

Дата добавления: 2015-08-27