|
— Д-думаю, да, — тихо ответила она, раненная не телом, а душой. — На миг я почувствовала нечто…
— Что ты имеешь в виду?
— Показалось, что Врата немного приоткрылись и кто-то оттуда выглянул. На меня посмотрели внимательно и сочли недостойной; все, как я и предполагала.
— Проклятье, — проворчал Корвин. — Что теперь?
Аланна печально покачала головой.
— Я не знаю.
— Минуточку, — упрямо сказал Бальбок, — мы так легко не сдадимся. Я ведь не затем шел по степи и по лесу, голодал, чтобы теперь капитулировать перед какими-то дурацкими воротами.
— Для орка ты говоришь на удивление разумно, — заметил Корвин. — Но что нам теперь предпринять?
— Что же еще? — ответил Бальбок и злобно зарычал. — Открывать эту чертову штуку, конечно же!
Зажав в лапах секиру, он, сопя от ярости, потопал к Вратам, преисполненный решимости изрубить их на тысячу кусков. Раммар держался поодаль. Толстенький орк опасался, что брат уложит его в приступе саобха — коротконогий полагал, что будет лучше, если брата поразит молния, чем его самого поразит Бальбокова секира.
По мере приближения к Вратам, Бальбок ускорил шаг, пригнул голову и уже хотел было с хриплым криком броситься на них — бесполезная затея, как прокомментировала все это, нахмурившись, Аланна, а Корвин сделал недвусмысленный жест. Раммар тоже подумал, что брат слишком долго питался ягодами и крошечными грибочками, и из-за этого потерял рассудок.
— Во имя темного пламени Курула! — зарычал Бальбок что было сил и в следующий миг с разбегу врезался во Врата.
Раздался какой-то пустой и глухой звук: Врата, конечно же, нисколько не сдвинулись. Зато Бальбок отлетел назад и, оглушенный, зашатался, но ярость его не утихла.
— Ну, погоди, дрянь такая! — крикнул он. — Было бы смешно, если бы я не достал тебя! — И, подняв секиру, снова устремился вперед и ударился о Врата.
Взметнулся сноп искр, когда острое лезвие секиры ударилось о створки, но даже царапины не осталось на них. Бальбок ударил еще раз, и еще — и оно наконец поддалось — не Врата, конечно же, а с треском лопнувшее лезвие секиры.
С проклятием на губах, Бальбок отшвырнул бесполезные остатки оружия в сторону. Его ярость только усилилась. Взбешенный, он подскочил ко Вратам и замолотил по ним голыми лапами — жалкое зрелище, и Раммар решил прекратить его — Охотник за головами и эльфийка и так уже были совсем невысокого мнения об орках, и без того, чтобы Бальбок бушевал, словно безумный.
— Что ты делаешь, умбал? — крикнул Раммар, топая к брату. — Неужели обязательно доказывать всему свету, что мы, орки, не способны ни на что, кроме…
Он вдруг умолк, потому что надпись на Вратах снова засветилась голубым светом. Ожидая, что из них вылетит молния, которая вполне может попасть в него, Раммар бросился на землю.
Но все вышло иначе.
Сияние стало еще более интенсивным, наполнило Врата, стало настолько ярким, что четверо путешественников вынуждены были заслониться от него. Раздался мощный треск, и вдруг среди голубого сияния возникла черная щель. Она все расширялась и расширялась, и, точно так же, как в Шакаре, Врата открылись, словно по волшебству. Тяжелые створки со скрипом расходились в стороны, чтобы пропустить путников внутрь Сокрытого Города.
— Ну наконец-то! — воскликнул Бальбок, подпрыгивая. — Самое время!
Раммар, не веря своим глазам, поднялся и, моргая, уставился на Врата. Корвин и Аланна недоверчиво приблизились, не понимая, что происходит.
— Н-но это же невозможно! — выдохнула эльфийка. — Орк не может открыть Врата в Тиргас Лан.
Удивление Аланны помогло Раммару преодолеть свое собственное.
— А почему нет? — воскликнул он. — Ты просто от нас этого не ожидала, да?
— Точно так же, как и в Шакаре, — прошептала Аланна, наблюдая за тем, как Врата полностью открылись. Сияние померкло, стали видны башни и здания, вздымавшиеся по ту сторону Врат. — Вы и Врата Фаравина открыли.
— Неплохо, да? — оскалился Раммар, хотя ему было не совсем ясно, что именно так удивляет эльфийку. Бальбок открыл ворота — ну и что? Если ему это удалось, значит, не так уж это было и трудно…
Нерешительно, словно все еще не в силах до конца поверить в происходящее, эльфийка и охотник за головами подошли ближе. Глаза Корвина сверкали от жадности, смешанной с некоторой долей зависти. То, что именно его заклятым врагам удалось открыть вход в Сокрытый Город, ему совершенно не нравилось, что еще больше обрадовало Раммара. Коротконогий снизошел до того, чтобы по-приятельски похлопать брата по груди.
— Неплохо, Бальбок, должен признать, это было совсем неплохо. Хотя я, конечно же, тоже смог бы.
— Думаешь? — с сомнением поглядел на него Бальбок.
— Собачья лапа! — возмущенно воскликнул Раммар. — Ты что же, не веришь в это?
Бальбок покачал головой.
— Я только спрашиваю себя, почему же ты тогда этого не сделал.
— Как это на тебя похоже! — Раммар сердито топнул ногой. — Я разок дал тебе шанс, а ты опять жалуешься. Когда же ты будешь, наконец, доволен?
— Когда я завладею сокровищем Тиргас Лана, — ответил Корвин, хотя его никто не спрашивал.
Охотник за головами и эльфийка подошли ближе, и теперь вся четверка стояла у входа в город, в который никто не входил на протяжении многих веков. Прямо за Вратами находился большой зал, в котором некогда несли службу стражи города; за ним начиналась широкая улица, как можно было увидеть через вторые, открытые ворота. По обеим сторонам улицы высились здания с высокими арками и колоннами, тоже из почерневшего, как и стены крепости, камня.
— Чего вы ждете? — подталкивал их Корвин с мечом в руке.
— Этого… этого не может быть, — бормотала Аланна, которая не могла прийти в себя. — Никто, кроме Избранного, не может открыть Врата Тиргас Лана. Так сказано в пророчестве.
— Ну, что ж, — не без гордости заявил Раммар, — в таком случае получается, что кто-то из нас — Избранный.
Эльфийка устремила на орка уничтожающий взгляд, и голосом, от которого тот содрогнулся, выкрикнула:
— Примитивный дурак! Да что ты понимаешь? С такими вещами не шутят!
— А я и не собирался шутить, — заверил ее Раммар. — Давайте заберем наконец это чертово сокровище и уберемся.
— Я того же мнения, — согласился с ним Корвин.
— Бальбок?
— Я готов, — заверил худощавый орк.
— Итак, в путь, — проворчал Корвин, входя во Врата. — За Марену.
— За истину, — сказала Аланна и последовала за ним.
Раммар и Бальбок переглянулись.
— За нас, — одновременно произнесли они.
А затем вступили в Сокрытый Город.
Ортмар фон Бут, сын Ортвина, находился в дурном расположении духа. Жалкие орки и охотник за головами ушли от него, и все указывало на то, что бежать им помогла эльфийка.
Что это могло означать, предводитель карликов понять не мог. Он знал одно: нужно вернуть эльфийку, потому что она была единственной, кто знал дорогу к сокровищу, и он зажарит орков и человека живьем, как только их поймает.
Ортмару было ясно, что они повернули на юг, к лесу Тровны, поэтому он со своими людьми тоже отправился в южном направлении. На берегу реки они обнаружили украденную лодку, оставили рядом собственные лодки и последовали за беглецами пешком, подгоняемые жаждой мести и жадностью; Ортмар не был бы сыном старого фон Бута, если бы возможность завладеть сокровищем неслыханной ценности оставила его равнодушным.
На скудной степной земле следы были почти не видны, но, зная, что беглецы направляются в лес Тровны, карлики просто направились на юг, навстречу темно-зеленой полосе, появившейся далеко на горизонте.
До тех пор, пока у них не появились гости…
— Ортмар, — сказал Талин, шедший рядом во главе каравана. — Посмотри туда!
Тот проследил взглядом за рукой заместителя, указывавшей на запад. Там, по другую сторону скудной равнины, вздымались острые хребты Черногорья. Но внимание Талина привлекли не далекие горы, а блики, едва различимые в слабом дневном свете, и облако пыли, окутывающее эти блики.
— Кто-то идет, — добавил Талин, хотя это было излишним.
— И не один, — проворчал Ортмар. — Это, черт возьми, целое войско приближается!
Предводитель карликов опустился на колени и приложил ухо к пыльной земле. Услышанное заставило его содрогнуться, потому что это был топот сотен сапог. А абсолютно четкий ритм, который отбивали приближавшиеся к ним, позволял сделать только один вывод.
— Эльфы, — презрительно скривился Ортмар, поднимаясь.
— Эльфы? — Талин снова посмотрел на запад. Блики, свидетельствовавшие о наличии оружия и доспехов, стали ярче, и в пыли уже проступали очертания. — Но это же невозможно!
— Ты сомневаешься? Тогда сам послушай! — проворчал Ортмар. — С юности мне не доводилось слышать такой четкости движения в строю. Только эльфы во множестве могут идти как один.
Талин не собирался оспаривать слова Ортмара. С одной стороны, предводитель карликов был известен своим тонким слухом, а с другой стороны, воздержаться от пререканий было полезнее для здоровья. И в особенности тогда, когда сын Ортвина находился в столь скверном расположении духа, как сегодня.
— Проклятье! — проворчал предводитель в бороду, а те немногие части лица, которые борода не скрывала, тем временем налились краской. — Этого мне еще не хватало. Сотни лет не видывали эльфов в дурумине, и вот именно сейчас им приспичило вернуться!
— А ты не думаешь, что это может быть связано с похищением священнослужительницы? — обеспокоенно спросил Талин.
— Да ну, быть не может, — скривился Ортмар. — Они просто вышли прогуляться, ноги поразмять.
А затем взорвался:
— Конечно, это связанно с похищением жрицы, дурень! Они хотят освободить ее, чтобы никто не добрался до сокровища! Но у сына Ортвина не отнять того, на что он положил глаз!
— Что ты задумал? До леса еще далеко, а эльфы передвигаются чертовски быстро. Они нагонят нас прежде, чем мы доберемся до леса.
— Ты же не думаешь, что я побегу перед горсткой эльфов? — заворчал Ортмар, вонзая острие своей секиры в землю. Опираясь на оружие, предводитель карликов спокойно смотрел на приближающийся отряд эльфов.
— Что ты собираешься делать?
— А что мне остается? — широко ухмыльнулся Ортмар. — Торговаться и выторговать для нас самое лучшее, как всегда.
На это возразить было нечего, и, хотя остальные карлики заметно нервничали, они стали ждать, сгорая от нетерпения узнать, что выторгует для них предводитель. В прошлом у отряда не было оснований жаловаться на умение Ортмара договариваться (если не считать неудавшейся сделки с Мурилом Ганцваром).
Перед приближающейся армией, чей топот уже доносился издалека, ехал конный авангард; он остановился перед группой бородачей. Эльфы придержали своих крупных, стройных животных, выглядевших не менее высокомерно, чем их наездники, и с нескрываемым презрением поглядели вниз, на карликов.
— Кто вы? — спросил Ортмара один из эльфийских воинов; у всех были широкие белые плащи, нагрудники из сверкающего серебра и шлемы с огромными белыми плюмажами, а на их пиках развевалось знамя Тиргас Дуна — и только у эльфа, который заговорил с карликом, плюмаж был голубым. — Объяснитесь, карлик, или вы покойник!
— Почему вы угрожаете мне, высокий господин? — вопросом на вопрос ответил Ортмар. Он стоял во главе своего отряда, поэтому эльф сразу разгадал в нем предводителя. Оба пользовались человеческим языком. — Разве местность к северу от Тровны не принадлежит всем народам? И разве не вы сами издали этот закон?
— Это верно, — ответил эльф, — но сейчас времена темные. Сейчас нам постоянно приходится быть настороже.
— Точно так же, как и нам. — Карлик слегка поклонился. — И все же смею вас заверить, что Ортмар фон Бут, сын Ортвина, ничего не замышляет против благородного народа Тиргас Дуна.
— Рад слышать это, — равнодушно ответил эльф. — Приветствую вас от имени князя Лорето.
— Вы — Лорето?
— Нет. Я — его полководец и заместитель. Называют меня Итель.
— Так скажите же мне, благородный господин Итель, почему князь Лорето сам не говорит со мной? Я такой же предводитель, как и он, к тому же благородного происхождения. Разве не подобает говорить равному с равным?
— Я — Лорето, — сказал кто-то, прежде чем полководец успел ответить. Ряды конников (Ортмар на скорую руку насчитал две дюжины) разделились, и к нему направил своего скакуна молодой эльф — хотя Ортмар знал, что впечатление может быть обманчиво. Парню вполне могло быть добрых пять сотен лет. Плюмаж на его шлеме тоже был голубым.
— Приветствую вас, князь Лорето, — восторженно произнес Ортмар и снова поклонился. — Позволительно ли задать вопрос, что ищет такое множество гордых воинов так далеко к северу от Тиргас Дуна?
— Позволительно, господин карлик, — спокойно произнес эльф, — но не ждите от меня ответа. Я не обязан отчитываться перед вами, дело наше не имеет к вам никакого отношения.
— Конечно нет, — покладисто поспешил заверить его Ортмар, и в глазах его заплясали хитрые искорки. — Возможно, это не имеет ничего общего с похищенной эльфийской священнослужительницей, с которой мы встречались…
Сын Ортвина наслаждался впечатлением, которое произвели на эльфов его слова. Сначала у князя Лорето просто вытянулось лицо, а затем расширились и узкие глаза.
— Вам… Вам известно о похищении?
— Полагаю, что так, — кивнул Ортмар.
— Откуда? — недовольно поинтересовался Лорето, и от взгляда карлика не укрылось, что спутники эльфийского князя угрожающе опустили пики.
Но Ортмар оставался спокойным.
— Откуда мне известно? — протянул он. — Все очень просто: еще совсем недавно священнослужительница была в нашей компании.
— Она была одна?
— Нет, конечно. С ней были два орка и человек, под власть которых она попала. Человек — дурной, преступный проходимец, который зарабатывает на жизнь как охотник за головами. — Ортмар демонстративно скривился — все знают, что эльфы не жалуют эту профессию. Даже в том случае, если она направлена против таких бесчестных существ, как орки…
— Понимаю, — спокойно произнес эльфийский князь; казалось, он уже преодолел свое первоначальное удивление. — И где они сейчас?
— А вот это, высокий господин, довольно печальная история, — ответил Ортмар, — и я не уверен, обязан ли я вам ее рассказывать.
— Говорите не колеблясь.
— Ну, хорошо, — согласился Ортмар, и после короткой паузы изложил эльфу свою версию событий. — Поскольку эльфийка находилась в плену у чудовищ, я приложил все усилия к тому, чтобы освободить ее. В славном бою мне удалось победить и взять в плен всех троих: орков и их господина-человека. Я намеревался казнить их на рассвете следующего дня, как издавна полагается у моего народа.
— И что?
— До этого дело не дошло, — раздраженно признался Ортмар. — Ночью пленникам удалось бежать. Должно быть, кто-то помог им — и я боюсь, что это была сама священнослужительница.
— Это невозможно!
— Все говорит в пользу этой версии. Кто-то нанес стражам удар сзади и разрезал пленникам путы — своими силами троица освободиться не могла.
— Значит, ее вынудили к этому!
— Кто бы мог это сделать? Трое пленников, которые должны были вот-вот принять смерть?
Больше эльфийский князь не возражал, и, хотя Ортмару никогда не доводилось практиковаться в чтении по безупречным лицам эльфов, он понял, что князю Лорето с трудом пришлось эту новость проглотить.
Об эльфийском сокровище и о том, что ему известно о Сокрытом Городе, Ортмар, конечно, не сказал, поскольку эльф явно не собирался играть в открытую.
— Эта священнослужительница… — начал Лорето.
— Аланна, — подсказал ему Ортмар.
— Тебе известно даже ее имя?
— Она сообщила мне его.
Снова размышления и беспокойство отразились на лице эльфа.
— Вы знаете, куда направились орки, человек и священнослужительница Аланна?
— На юг, князь Лорето. В этом и состоит причина того, что мы с моими людьми находимся здесь. Вот уже несколько дней мы идем по следу похитителей, чтобы привлечь их к ответу за их дела, но пока не сумели догнать их.
— Это изменится, — убежденно произнес эльфийский князь. — Под моими знаменами идут лучшие следопыты, самые меткие лучники и самые ловкие мечники моего народа. Вам удастся сделать то, что не удавалось до сих пор, а именно — догнать похитителей и захватить их в плен.
— Итак, вы признаете, что находитесь здесь из-за священнослужительницы? — спросил Ортмар, и снова глаза его хитро сверкнули.
— Мне не нужно признаваться вам в чем-то, — заявил Лорето. — Но вполне может быть, что у нас с вами одна цель, пусть и побудительные причины разные. Мне важно исключительно доброе здравие священнослужительницы — а вы, похоже, нацелены только на месть.
— Так оно и есть. Охотник за головами, о котором я говорил, мой давний враг, который в прошлом попортил мне немало крови. А для убийства орка и причин особых не нужно. Но неужели вы хотите сказать, что выступили таким войском только для того, чтобы помочь бабе? — Ортмар кивнул на войско эльфов, которое тем временем догнало авангард. Он быстро пересчитал их и пришел к выводу, что воинов было около тысячи.
— У нас свои причины, господин карлик, — ушел от ответа эльфийский князь. — Ничего более вам знать не нужно.
Ортмар ухмыльнулся.
— А вам нужно знать, что мы можем помочь вам в ваших поисках.
— Каким образом?
— Как я уже говорил, я знаю охотника за головами и его уловки. А также могу чуять этих проклятых орков за десять миль против ветра. Кроме того, я — последний, кто говорил с вашей священнослужительницей; возможно, она рассказала мне о том, что вам будет интересно.
— О чем вы говорите?
— Всему свое время, эльфийский князь, — заявил Ортмар. — Сын Ортвина не даст оставить себя в дураках.
— Что вы себе позволяете? — Лошадь Лорето почуяла ярость хозяина и нервно загарцевала на месте. — Разве вы не понимаете, что одного-единственного мановения моего пальца достаточно, чтобы вы и ваши люди упали наземь, пронзенные стрелами?
— Вполне возможно, но тогда вы никогда не узнаете, что сказала священнослужительница, прежде чем скрыться под покровом ночи.
Безупречные черты лица Лорето дрогнули, рот превратился в узкую щелочку. Его бесконечно злило, что какой-то карлик ставит ему условия, но миссия, которую он должен был выполнить, значила для него чересчур много.
— Ну что ж, — сказал он наконец. — Идемте с нами, раз вы так хотите. Помогите нам найти священнослужительницу, и мы одарим вас по-княжески.
— Иного от князя я и не ожидал, — с ухмылкой ответил Ортмар. — А охотник за головами?
— Забирайте его, если он вам так нужен — а священнослужительница и орки достанутся нам.
— Ничего не имею против, — солгал сын Ортвина (а между делом, подумал он, мы будем высматривать Сокрытый Город). Ну какой же карлик удовлетворится княжеской подачкой, если может завладеть целым сокровищем?
В целом же Ортмару было очевидно, что на самом деле эльфам важна не священнослужительница, а это сокровище. Иначе зачем еще посылать целое войско? Итак, в той истории, которую рассказал ему толстый орк, похоже, что-то есть.
— Присоединяйтесь к нам! — крикнул полководец Итель карликам. — Но предупреждаю, темп марша из-за коротконогих карликов мы не сбросим.
— Не беспокойтесь, высокий господин, мы достаточно быстры, — заверил Ортмар и подмигнул Талину.
Когда речь шла о золоте и драгоценностях, потомкам Грутиана было не занимать усердия.
5. Корцоул ур'бас
Они шагали по древней главной улице Тиргас Лана. Некогда здесь ключом била жизнь, торговцы предлагали товары, по колоннадам прогуливались ученые в широких накидках, ломая голову над устройством космоса. Из переулков доносился гул голосов и звонкий смех, плескались фонтаны, подбрасывая вверх хрустально чистую воду, в которой отражалось солнце.
И ничего этого не осталось.
Улицы города опустели; казалось, здесь не было даже животных. Колодцы были запечатаны, а высокие окна напоминали пустые глазницы гигантских черепов; Раммар содрогнулся при мысли о том, что кто-то — или что-то — могло притаиться там, в темноте и, возможно, наблюдает за ними.
Караульное помещение осталось позади, четверка устремилась к цитадели королей. Она являлась центром крепости; от нее улицы разбегались лучами во все стороны, к башням, расположенным через равные промежутки в городской стене. Четкий геометрический порядок, типичный для всех эльфийских построек, все еще угадывался под буяющей зеленью, а Раммару и Бальбоку это было ненавистно, ведь орки находят эльфийское стремление к порядку отвратительным. От этой гармонии жутковатое чувство, охватившее обоих братьев при входе в Сокрытый Город, только усилилось.
В воздухе витал странный запах, возвещавший о смерти и разложении, и больше всего Раммару хотелось броситься прочь отсюда. Удерживали его от этого только две причины: с одной стороны, он не хотел показать слабость перед человеком и эльфийкой, с другой стороны, его гнала вперед близость сокровищ.
С оружием на изготовку — Бальбок, разбивший секиру о Врата, позаимствовал у Корвина лук и стрелы — маленькая группа кралась мимо почерневших фасадов, и Раммара радовало то, что охотник за головами тоже чувствовал себя немного не в своей тарелке. Держа в руках меч, Корвин нервно оглядывался, готовый в любой миг отразить нападение.
Угроза, витавшая в воздухе, ощущалась почти физически, и только Аланна, казалось, не замечала ничего.
Эльфийка с удивлением озиралась по сторонам, то и дело обнаруживая вещи, знакомые ей по предсказанию Фаравина: колодец, ворота или статую, которую было уже почти что и не узнать, потому что ее покрывал толстый слой мха. Для беглой священнослужительницы постепенно подтверждалось все то, в чем она в последнее время сомневалась, и три сотни лет, проведенные в храме Шакары, вновь обретали смысл.
Они добрались до цитадели, выстроенной в форме огромного октагона, с огражденной зубцами башней на каждом из восьми углов. В центре поднимался большой каменный купол, окруженный восемью узкими башенками, благодаря которым он казался похожим на гигантскую корону. Ворота цитадели были распахнуты настежь и выжидающе глядели на пришельцев. За ними начиналась полная, непроглядная тьма.
— Разве это не великолепно? — в который раз спросила Аланна. — Все именно так, как описано в книгах Фаравина!
— Корр, действительно великолепно, — с кислой миной пробормотал Раммар. — Я только вот спрашиваю себя, что может притаиться там, в темноте. Во всем городе прямо-таки воняет смертью и разложением.
— А я-то думал, оркам нравится запах смерти и разложения, — подколол его Корвин.
— Это точно, — подтвердил Раммар, — пока это не моя смерть и не мое разложение!
— Это действительно великолепно! — сама себе ответила Аланна, не слыша возражений спутников. — Из этой цитадели когда-то не только вырос город Тиргас Лан, но отсюда управляли всем Эльфийским царством мудрые и добрые правители, на достойных головах которых покоилась эльфийская корона.
— Эта корона была из золота? — сразу же заинтересовался Бальбок.
— Конечно, — подтвердила Аланна. — Кроме того, она была украшена самыми лучшими драгоценными камнями Империи. А почему тебя это интересует?
— Ну, как же, а вдруг эта штука еще здесь, — пожал плечами орк, — и потом, возможно, корона является частью сокровища, ради которого мы сюда и пришли. Разве не так?
Аланна не ответила — ее настолько восхищало это место с его славным прошлым, что даже грубая жадность орков не могла испортить ей настроение.
— Это было здесь, — то и дело шептала она. — Светлое пение над сверкающей водой, мягкое сияние забытых золотых времен. Разве вы не чувствуете? Разве не видите, какое это когда-то было место?
Бальбок покачал головой.
— Я не вижу ничего, кроме черных руин и кучи сорняков.
— Да, — согласился с ним Корвин полным горечи голосом, — ваши предки как следует постарались. Потому что именно орки напали на Тиргас Лан и превратили его в то, что мы видим. Это же все знают.
— Правильно! — гордо кивнул Бальбок.
— Там были не только орки, — поправила его Аланна, — там были и люди, заключившие союз с чудовищами. Они польстились на обещания Маргока, переметнулись на его сторону и пошли на юг под его темными знаменами. Долго бушевали бои под стенами Тиргас Лана, пока предательство не открыло Великие Врата. В беспримерной битве, подобной которой никогда не было и не будет, моим предкам удалось сокрушить поборников Хаоса и пленить их предводителя. Но Маргок был побежден не окончательно; предание гласит, что его злой дух по-прежнему заточен внутри этих стен. Это его зловещее присутствие пугает вас и заставляет ощущать, что за вами наблюдают.
— Это кто здесь боится? — возмутился Раммар. — Бальбок, ты знаешь, о ком это она говорит?
— Не имею ни малейшего понятия, — заверил его Бальбок, и орки переглянулись и подмигнули друг другу.
— Как бы там ни было, — заметила Аланна, — нам нужно быть осторожными, когда будем входить в цитадель. В пророчестве Фаравина сказано, что опасность и зло таятся во тьме.
— Пророчество Фаравина? — спросил Корвин. — А я думал, ты в него уже не веришь!
Эльфийка бросила на него печальный взгляд.
— Я тоже так думала…
Аланна по-прежнему шла впереди, когда спутники прошли ворота цитадели и очутились за поднятой решеткой перед крепостью, острые зубцы которой угрожающе поблескивали у них над головами.
Мягкого сияния ее платья было недостаточно, чтобы отогнать царившую за воротами тьму. Поэтому Корвин и орки выдернули несколько факелов, торчавших в стенах, и зажгли их. Трепещущий огонь отбрасывал причудливые тени.
Спутники осторожно двинулись вперед, миновали холл, пол в котором был покрыт мусором и пылью. Лесная зелень не проникла сюда, и Раммар сомневался в том, что этому есть естественная причина. Цитадель казалась окутанной аурой угрозы — жуткая сила, удерживавшая все живое вдали от этого места.
Спутники достигли широкой лестницы, покрытые пылью ступеньки которой вели наверх. Орки, человек и эльфийка обменялись многозначительными взглядами, а затем начали медленно подниматься.
Раммар заметил, что волосы у него на спине встали дыбом, а ладони вспотели; и, хотя он неохотно признавался в этом даже самому себе, — он испытывал страх.
Человеческий страх…
Лестница оканчивалась широким, обрамленным колоннами коридором, по стилю постройки напомнившим оркам храм-крепость Шакары. В нишах между колоннами стояли каменные монументы, которые хотя и были покрыты липкой черной массой, но сохранили былые торжественность и величие. Неизвестно, в чем было дело — в испытываемом Раммаром страхе или в естественной потребности, — в любом случае, толстенького орка обуяло внезапное желание облегчиться, и по старой привычке он подошел к одной из статуй, чтобы помочиться на ногу величественному наследию эльфов.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |