«… а саму квартиру подожгли», — голосом Дика прозвучала мысль в голове, и Юу едва сдержался, чтобы не выругаться, громко и от души. Это же надо быть настолько невнимательным!
Вскочив с дивана, как ошпаренный, он направился в соседнюю комнату, где мирно спал Лави. Недолго думая, Канда мощным пинком сбросил его на пол.
— Подъем! — довольно грубо скомандовал Юу, присаживаясь на корточки рядом с растерянным и все еще сонным юношей и сгребая его за шиворот. — У меня к тебе всего один вопрос, ответишь — пойдешь дальше спать.
— Юу, ты скотина, — высказался Лави, пытаясь отцепить от ворота своей рубашки цепкие пальцы друга. — Отпусти меня хотя бы!
— Твой брат может ошибаться? — не обратив внимания на настырные попытки вырваться, задал тот самый, мучавший его вопрос, Канда, пристально глядя в лицо собеседника. Оно удивленно вытянулось, но ответа не последовало. — Кролик, твою мать, отвечай уже! — потребовал Канда, встряхнув парня за ворот, так, что его голова безвольно мотнулась, как на шарнирах. Это, как ни странно, привело Лави в чувство.
— Он никогда не ошибается, Юу, о чем ты? — произнес он тихо, непонимающе взирая на товарища.
Но вопрос, судя по всему, был причислен к ряду риторических, потому что Юу рывком поднялся на ноги и направился в прихожую, на ходу набрасывая на плечи плащ.
— Эй, стой! — опомнился наконец Лави, выбегая следом в коридор. — Ты куда собрался?
— Позвони мне, когда брат скажет тебе, сколько я ему должен, — сухо ответил Канда, закончив со шнурками на кроссовках, и, выпрямившись, распахнул дверь.
— Канда!
Выйти из квартиры ему так и не дали. На пороге стояла Линали, вся в снегу, замерзшая и разбитая. Юу едва сдержался, чтобы не отвернуться под испытующим взглядом ее глаз. В них было столько надежды, что смотреть на девушку не хотелось. Но все же приходилось.
— Канда, мой брат, он… — начала было Ли, но Канда не дал ей закончить, за руку втянув в прихожую и почти что заставив упасть. Но Лави вовремя оказался рядом, придержав подругу за локоть.
— Поаккуратней нельзя? — тут же недовольно бросил он, зло глянув на Юу.
— Неважно, — небрежно отмахнулась Линали, вновь поворачиваясь к собравшемуся уйти юноше. — Канда, ответь, что с Комуи?
— Мертв, — бросил Канда, захлопнув дверь снаружи с такой силой, что щелкнул замок.
— Врешь! — отчаянно выкрикнула девушка, подаваясь вперед и ударяя стальную преграду кулачками. — Врешь… — сорвавшимся шепотом повторила она, прижимаясь лбом к прохладной поверхности и с силой зажмуриваясь.
Не верить было бесполезно — Юу никогда не врал, особенно насчет таких вещей. Пусть чужая жизнь значила для него ничтожно мало, но он все же умел ценить чувства других людей, пусть частенько и не понимал их.
— Лин… — осторожно позвал Лави, нерешительно касаясь тонких плеч девушки.
— Я в порядке, — хрипло отозвалась та, даже не дрогнув. Только сильнее сжала ладони, до боли впиваясь ногтями в кожу.
Устыдившись собственной беспомощности, юноша сдержал тяжелый вздох. Он понятия не имел, что можно было сделать в такой ситуации. Ведь роднее и дороже брата у Линали никого не было. А потерять его означало лишиться всякой опоры и поддержки. Лави это прекрасно понимал. Чувствовал, что нужно как-то хотя бы попытаться помочь подруге, но ничего в голову не приходило. Как и всегда в подобные моменты.
— Лави, — тихо окликнула его девушка, медленно поворачиваясь и поднимая глаза на собеседника. В них не было слез, как это ни странно, только безысходное отчаяние и страх. — Что мне теперь делать? — потеряно спросила она, глядя на Лави.
— Для начала пройди и согрейся, — нарочито спокойно произнес он, заставив себя мягко улыбнуться, и молясь про себя, чтобы не было видно фальши. — Пойдем, я налью тебе чай.
Находясь словно в каком-то трансе, Ли кивнула, медленно сняв сапоги и нерешительно переступив с ноги на ногу. Почему-то теперь она чувствовала себя немного неуютно. И дело было совсем не в том, что она находилась в чужом доме, нет. Просто появилось такое ощущение, что она везде стала лишней. Как клякса на тетрадном листе, которая случайно сорвалась с кончика пера и теперь медленно расползалась по страничке. Вдруг пришла пустота и отрешенность. Не хотелось совершенно ничего — даже плакать. Тем более, что это все равно было бесполезно. Опустив голову, девушка посмотрела на собственные ноги, и острые коленки только чуть теснее прижались друг к другу. Словно бы Линали боялась занять слишком много места.
«Что мне теперь делать?» — сама себя спросила она, по привычке отбросив с лица челку тонкими пальчиками.
От одного взгляда на Линали, Лави хотелось что-нибудь разбить. Лучшим вариантом являлась физиономия Канды, который всего одним словом заставил девушку постареть на несколько лет. Лицо ее стало бледным, из глаз пропала искорка жизни, которая всегда заставляла улыбаться окружающих. На фоне пушистой шубки тонкие запястья смотрелись совсем хрупкими, и было боязно коснуться их, словно они от этого могли рассыпаться.
— Лин, — тихо окликнул Лави, легко коснувшись ее плеча.
Реакция последовала не сразу. Девушка глубоко вздохнула, словно решаясь на прыжок с обрыва, а потом, мягко отстранив ладонь друга, сняла шубку и повесила ее на крючок у входа.
— Ты, кажется, предлагал чай? — произнесла Ли с легкой тенью улыбки, вымученной, горькой, но искренней.
— Да, проходи, — кивнул юноша, пропустив Линали вперед.
Ее легкие шаги было почти не слышно в тишине квартиры. Добравшись до кухни, девушка опустилась на стул у окна, попросив Лави не включать свет. В принципе, темно не было, поэтому спорить парень не стал, молча надавив на кнопку электрического чайника.
— Знаешь, Лави, — неожиданно ровным голосом сказала Ли, глядя на свои колени, на которых были сцеплены в замочек тонкие пальцы. — Брат всегда говорил мне, что здесь мы все в гостях, а наш дом в другом месте. Он часто повторял, что все мы однажды туда вернемся, и просил, чтобы я не грустила, если он уйдет раньше. Он сказал однажды, что просто подыщет нам тихое, уютное место, чтобы, когда я приду, встретить меня на пороге небольшого домика и сказать: «Добро пожаловать домой».
Голос девушки дрогнул, и она быстро облизала губы, словно боясь, что не сможет сказать то, что хотела. Осознание собственного одиночества приходило медленно, усиливаясь с каждым произнесенным словом, но Линали все равно продолжала говорить, сминая в ладонях подол своей юбки и не поднимая головы.
— Я так надеюсь, что ему там хорошо. Лучше, чем здесь, я просто уверена. Он говорил, что там всегда тепло и светит солнце, люди всегда улыбаются и помогают друг другу, потому что тот дом — он для всех, понимаешь? И все живут там одной большой семьей. И вот теперь он тоже стал частью той семьи. Как ты думаешь, Лави, он счастлив там?
Когда она подняла глаза на Лави, тот не знал, что ответить. Поэтому просто молча приблизился к подруге и опустился перед ней на колени, мягко накрыв ее ладони своими. Слова сейчас показались лишними. Линали и сама знала ответ на свой вопрос.
Повисла пауза. Долгая, тягучая, которая обычно медленно тянет за напряженные струны нервов, словно проверяя, выдержат ли они или все же порвутся. Как виртуозный музыкант, она играла на человеческих слабостях, направляя мысли в нужную ей одной сторону. Туда, где было больнее всего, где было то, о чем ее очередной подопытный всеми силами старался не думать, чтобы не бередить рану. Но от себя не позволяла убежать тишина, плотной стеной вставая вокруг, словно кокон, не давая ничему постороннему пробраться внутрь. И раз за разом заставляла думать. Думать и переживать одно и то же, проигрывая в памяти самые тяжелые моменты, показывая все заново, как наяву, сводя с ума реальными образами. Порой это были нарисованные улыбки, как у кукол на витринах дорогих магазинов, а порой жадные оскалы довольных шакалов, которые нашли наконец добычу. А эта самая добыча, не в силах ничего сказать или сделать, вынуждена была лишь молча принять свою участь, потому что сама себя загнала в западню, из которой не было выхода. Оставалось только тонуть в болоте собственного горя, где нет ничего кроме боли и отчаяния. А пугающая безысходность все продолжала тянуть к новой жертве склизкие крючковатые пальцы.
— Что мне делать? — надломленным голосом спросила Линали, уже в который раз не в силах самостоятельно найти ответ.
— Жить, — уверенно и твердо произнес Лави, посмотрев на подругу снизу вверх.
Она лишь медленно кивнула и, опустив голову, беззвучно заплакала, размазывая тушь по раскрасневшимся щекам.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |