Жанр: детектив, ангст, экшн, романс, юмор 24 страница

— Мне плевать.

— Но ты все же вернулся, — довольно сообщил Уолкер-старший, коварно улыбнувшись. Юу лишь тихо выругался. Он действительно вновь стоял на пороге кухни. — Так вот, — произнес Неа, закинув ногу на ногу, — сердце — это далеко не единственное, что есть механического в теле моего брата. Ко всему прочему в его голове есть пара замечательных устройств, одно из которых отвечает за мгновенную реакцию, опережающую скорость мысли в несколько раз, а другое помогает ему запоминать огромные объемы информации, что недоступно ни одному человеку. Я сделал его уникальным, понимаешь?

— Ты его изуродовал, мразь, — почти рыком отозвался Канда, с силой сжимая кулаки и сдерживаясь от убийства из последних сил — что-то подсказывало ему, что сказано еще далеко не все.

— Но только благодаря этим «уродствам» он все еще жив, — резонно заметил Уолкер-старший, вновь гадко ухмыльнувшись. — Знаешь, для чего я это сделал? — спросил он, но, так и не дождавшись ответа, продолжил. — Потому что мне нужно было совершенное оружие. Не просто машина — это же так скучно. Мне нужен был живой убийца, который смог бы делать за меня всю грязную работу. И выбор пал на моего младшего брата.

— Что мешает мне убить тебя? — ледяным тоном поинтересовался Юу, многозначительно глядя на острый столовый нож неподалеку.

— Мой брат, — спокойно ответил Неа. — Он очень расстроится, если со мной что-то случится, и убьет тебя.

— Меня нельзя убить.

— Можно. И мы с ним оба знаем, как именно. Только вот для братишки эта информация является временно скрытой в глубинах его памяти. А стоит мне умереть, как она тут же всплывет на поверхность.

— Плевать.

— Не думаю, ты же хочешь еще подпортить жизнь Микку, или я не прав?

Тихий скрип зубов говорил красноречивее слов. У Канды даже на секунду появилось такое чувство, что не просто так на его голову свалился этот «братец», который, по идее, должен был быть давно мертв. Но вот на эту тему разговаривать точно уже не хотелось. После всего услышанного ему вообще больше не хотелось разговаривать с Неа. Впрочем, как и видеть его в ближайшие несколько сотен лет. Но, увы, это было невозможно.

— Кстати, есть еще одна незначительная мелочь, — сказал Уолкер-старший, будто бы о чем-то вспомнив. Юу не удостоил его своим вниманием, даже не повернувшись. — Если я назову брата по имени, он умрет.

Нож просвистел всего в паре миллиметров от головы Неа, вылетев в приоткрытое окно. Юноша проводил его вопросительным взглядом, а, когда обернулся к выходу, там уже никого не было. Канда все же ушел, видимо, не желая больше ничего слышать. Собственно, все уже было сказано, а сам рассказчик довольно ухмыльнулся. Теперь и Красный Лотос был в его руках. На это с самого начала и был расчет. Ведь просто так Неа не стал бы раскрывать кому-то свои карты.

«Ты не бросишь моего брата умирать ни за что, верно же?» — ухмыльнулся юноша своим собственным мыслям. Он знал ответ на этот вопрос, кажется, даже лучше самого адресата. Не исключено, правда, что Юу попытается раскрыть Аллену глаза на правду, но вот процент того, что тот поверит словам бывшего напарника, был просто до невероятного мал, поэтому волноваться было не о чем. Неа получил то, что хотел. Идеальное оружие было в его руках.

Глава 32.

Когда Аллен открыл глаза, рядом никого не было. Помещение, в котором он находился, было погружено в полумрак. Большая круглая лампа под потолком не горела, только небольшой настольный светильник позволял рассмотреть окружающую обстановку, пусть и без мелких деталей. Уолкер пару раз моргнул, прогоняя туман из головы, и огляделся. Как ни странно, находился Аллен не в больничной палате, хоть комната и напоминала операционную. На металлическом столике сбоку лежали аккуратно разложенные инструменты, шприцы и небольшая колбочка с прозрачной жидкостью. Повернув голову, мальчишка почти не удивился, когда увидел капельницу, прозрачная трубка от которой вела точно к сгибу его локтя, где заканчивалась полой иглой, введенной в чуть вздувшуюся вену. Ко второй руке были прикреплены датчики, показания которых поступали на тот самый прибор, чей писк разбудил больного. Грудь была перемотана бинтами, а из всей одежды на Уолкере остались только брюки и носки. Беззвучно усмехнувшись, он вновь откинулся на подушку, посмотрев в потолок. Ровный и идеально белый он вскоре начал раздражать мальчишку, поэтому тот предпочел закрыть глаза и попытаться вспомнить, как он тут оказался, и где это «тут». Как назло, ничего путного в голову не приходило. Аллен помнил только, как бежал, едва ли не падая с ног, к «Ковчегу», боясь, что не успеет. Только вот, зачем именно он туда торопился, оставалось в тайне.

Медленно выдохнув, мальчишка аккуратно вытащил иглу из руки, сжав пальцы в кулак, разминая онемевшую конечность. Освободившись от датчиков, он неторопливо сел. Сквозняки на полу ощущались даже на расстоянии. Недолго думая, Уолкер встал с операционного стола, недовольно отметив, что ноги слушались просто отвратительно.

— Проснулся? — раздался голос за спиной, и Аллен испуганно вздрогнул, резко обернувшись.

На небольшом табурете, оперевшись локтями о собственные колени, сидел Неа. В блеклом свете настольной лампы можно было различить темные тени, залегшие под его глазами, и устало ссутуленные плечи. Медленно поднявшись с насиженного места, юноша подошел к младшему брату и замер, словно бы не решаясь на что-то. Осторожно коснулся кончиками пальцев коротких седых волос, по старой привычке заправив за ухо челку. На губах появилась осторожная улыбка.

— Я так рад, что с тобой все хорошо, — сказал Неа тихо, почти шепотом и мягко обнял брата за плечи.

— Неа, — выдохнул Аллен, вспомнив наконец, что произошло. Судорожно вцепившись в чужую кофту, он прижался лбом к родному плечу, как делал это в детстве, когда оба были еще детьми. — Ты же больше не уйдешь? — спросил мальчишка надсадно, не решаясь поднять глаза.

— Конечно, нет, глупый, — улыбнулся Неа, осторожно пригладив растрепанные светлые волосы. — Я больше никуда от тебя не уйду.

— Обещаешь?

— Обещаешь.

Тихо усмехнувшись, Аллен все-таки решился посмотреть на брата. Тот был на полголовы выше его и шире в плечах. На лице была теплая, почти отеческая улыбка, а усталый взгляд только усиливал впечатление.

— Сколько ты не спал? — спросил мальчишка, осторожно коснувшись бледной щеки.

— Дня три, — неопределенно пожал плечами Неа, рассмеявшись, когда увидел виноватую мордашку младшего брата. — Да не переживай ты так, все со мной в порядке.

— И что тебе не спалось все это время? — буркнул Аллен, нахмурившись.

— За тебя беспокоился.

Растеряно моргнув, младший Уолкер отвел взгляд в сторону. Стало немного стыдно за собственную опрометчивость там, в подвалах «Ковчега». Но, в конце концов, он не мог просто так смотреть, как убивали Канду. И тут же, словно вспомнив о чем-то, мальчишка резко вздернул голову, посмотрев в глаза брата, нерешительно и немного взволнованно, и спросил:

— А где Канда?

— На заднем дворе, решил заняться медитацией, — ответил Неа, понимающе улыбнувшись.

— Так он здесь? — изумился Аллен.

— Да, я уговорил его остаться.

Медленно кивнув, мальчишка опустил голову, задумавшись. Конечно, он беспокоился о Юу, но вот, как теперь к нему относиться — не знал. Ведь тот был убийцей его родителей, значит, вполне достоин ненависти. Но и чувства свои, совершенно другого рода, Аллен не мог просто так взять и выбросить, как какой-нибудь мусор.

Неожиданно его мысли прервало мягкое прикосновение к волосам. Неа по-отечески нежно погладил брата по голове, словно бы успокаивая. Мальчишка улыбнулся, пристроив щеку на чужом плече, и не без удивления услышал над ухом тихое хлопанье маленьких крылышек. Скосив взгляд в сторону, он заметил парящий в воздухе золотистый шарик, размером с теннисный мяч. У него были крылья с перьями, как у какой-нибудь диковинной птицы, переливающиеся в блеклом свете настольной лампы перламутровым цветом. Чудо техники с интересом рассматривало Аллена единственным встроенным глазом-камерой, периодически сужая и расширяя диафрагму*.

— Не думал, что он решит с тобой познакомиться, — немного удивленно произнес Неа, вытянув вперед ладонь, на которую опустился летающий шарик, сложив небольшие и изящные крылышки, которые, словно рулетка, спрятались в круглом корпусе, а на нижней его части появились маленькие ручки с тремя коротенькими пальчиками, уцепившиеся за руку хозяина.

— А что это? — тут же оживился Аллен, переключив свое внимание на необычное устройство.

— Это Тимкампи, голем, — ответил Уолкер-старший, погладив золотистый бок крылатой камеры, неожиданно довольно оскалившейся в ответ. — Я его собрал, когда мне хотелось с кем-то поговорить, но голос у него был слишком противный, механический и часто шипел, поэтому я отключил его. Но зато он прекрасно все понимает.

— Искусственный интеллект?

— Он самый. Но кроме этого, как видишь, в нем еще установлена камера и диктофон. Но потом я его еще немного усовершенствовал, и теперь он почти как живой, только молчит.

— Ух ты, — восхищенно выдохнул Аллен, осторожно протянув руку к Тимкампи. — А он кусается? — на всякий случай уточнил он, опасливо глянув на острые клычки улыбающегося изобретения брата.

— Конечно, — кивнул Неа. — Но тебя он не укусит, раз сразу не стал, так что не бойся.

Кивнув словам старшего брата, Уолкер осторожно притронулся кончиками пальцев к гладкому боку. Он оказался неожиданно теплым и довольно приятным на ощупь. Беззвучно усмехнувшись, мальчишка убрал руку, просто глядя на золотистый шарик.

— А из чего он сделан? — все-таки не удержался от вопроса Аллен.

— Из органических материалов. Я не хотел собирать просто очередного механического робота с искусственным интеллектом, вот и получился Тим. Он ест, спит, чувствует, мерзнет, привязывается и растет. Раньше он был размером с шарик для пинг-понга.

— И до каких размеров он может вырасти?

— Кто его знает, — пожал плечами юный ученый. — Он растет в зависимости от размеров запоминаемой информации. Его камера настроена на постоянную запись, так что, можно сказать, что он растет ежеминутно. Только на ночь останавливается, потому что спит.

— Брат, ты гений, ты это знал? — усмехнулся Аллен, уже без опаски, но все же относительно бережно растягивая Тима за щеки в разные стороны.

— Всегда, — кивнул Неа, смотря на младшего родственника с нескрываемой нежностью.

Тот, как маленький ребенок, нашедший новую игрушку, был полностью поглощен ее изучением, не замечая ничего вокруг. Но когда он все же почувствовал на себе чужой взгляд, то, отвлекшись, немного неловко улыбнулся.

— Что? — растеряно спросил мальчишка, не зная, как правильно истолковать выражение лица старшего брата.

— Как же я по тебе скучал, братишка, — улыбнулся в ответ Неа, подбросив Тима в воздух. Тот всего за пару мгновений вновь распустил маленькие крылышки, зависнув в воздухе где-то над головой хозяина. Довольная улыбка, больше похожая на оскал, так никуда и не исчезла.

— Я тоже, — отозвался Аллен, почувствовав укол совести за то, что ни разу за все время своего пребывания на свободе даже не попытался найти единственного родственника. Того самого дорогого человека, ближе которого у мальчишки никогда не было. По всему выходило, что неизвестный убийца приемных родителей оказался ему важнее. От подобных мыслей становилось стыдно за себя и собственную глупость.

— Прости за то, что я тогда ушел, — произнес неожиданно Неа, отведя взгляд в сторону. — Ты, наверное, подумал, что я бросил тебя.

— Мама… — начал было Уолкер, посмотрев на старшего брата, и тут же поспешил поправиться. — Лизи сказала мне, что ты больше не вернешься.

— Не удивительно, — горько усмехнулся юноша, продолжая смотреть куда-то в сторону, будто узор плит на стенах ему был интереснее всего остального. — Она наверняка была рада, что я ушел, — она ведь меня терпеть не могла.

— Зачем ты так? — с легкой тенью укора спросил Аллен, покачав головой. — Мана и Лизи любили нас.

— Нет, брат, они любили тебя, — поправил его Неа, обернувшись к младшему Уолкеру. — Я был им лишней обузой.

— Поэтому ты ушел? — нерешительно выдавил мальчишка, тяжело сглотнув. Столько лет он хотел задать этот вопрос, но боялся услышать ответ, да и некого было спрашивать. Было страшно даже представить себе, что брат бросил его тогда без какой-то веской причины. Еще ужаснее был вариант, в котором Аллен остался один из-за того, что слишком всем докучал и наконец надоел. Но сейчас слова сами собой сорвались с языка и, робко спрятавшись в золотистых крылышках Тима, бездвижно замерли, напуганные. Неа коротко вздрогнул и все же решился посмотреть в серые глаза напротив. Из-за полумрака операционной было почти невозможно разобрать их выражение, тем более, что сам мальчишка стоял спиной к единственному источнику света, и тень скрывала его лицо. Хотелось сказать, что все не так, открыть правду, но от этой правды самому порой становилось тошно и гадко, поэтому перекладывать это бремя еще и на чьи-то другие плечи он не собирался. Кроме того, как старший брат, Неа не мог позволить Аллену нести вместе с собой этот груз.

«Уж лучше это буду я, чем он, — вспомнил он свои же слова, сказанные однажды деду. — Мне все равно нечего терять, я почти мертв. Я хочу видеть, как он улыбается. Незачем ему в это влезать».

Тогда ребенок в нем окончательно уступил место зрелой личности, которой пришлось очень быстро взрослеть. Решение было принято, и не подлежало обсуждению. Брат был для Неа дороже собственной жизни, дороже всего, что тогда у него было и могло бы быть в будущем, но он собственными руками перечеркнул все массивным крестом, поставив в конце жирную точку. Тогда, будучи еще совсем мальчишкой, Уолкер получил в наследство «Орден» и некую долю власти в городе. Факт того, что он все еще жив, тщательно скрывался ото всех. Организация была вынуждена временно залечь на дно, чтобы дать себе возможность собраться с силами. Неа же пришлось искать себе подходящее ремесло. В те дни впервые в городе прогремело имя Исполнителя. Это прозвище взялось практически из ниоткуда, но оспаривать его мальчишка не стал. Все-таки именно так он стал одним из лучших киллеров, коих за всю историю города были всего лишь единицы.

Когда Аллен попал в тюрьму, досталось всем, а членам «Ордена» в первую очередь. Неа рвал и метал, грозясь лично пристрелить всех и каждого, кто окажется к этому причастен. Так и вышло. Старший Уолкер всегда обладал острым умом и логикой, умел выстроить разрозненные факты в правильной последовательности и сделать свои выводы, которые почти всегда оказывались верными. Тот случай не стал исключением. Организация заметно поредела, людей стало меньше, но никто и слова не посмел сказать против — все чувствовали на своих плечах груз вины. Вытащить брата так и не получилось, на какие бы ухищрения ни шел Неа. И вот, когда он уже почти смирился с тем, что все кончено, и исправлять что-либо уже поздно, Аллен смог выбраться сам. До сих пор так ни одна живая душа и не узнала, каким образом ему удалось это сделать.

И вот теперь, когда он, живой и почти что невредимый, стоял перед Неа и ждал от него ответа на свой вопрос, тому нечего было сказать. Не потому, что он не хотел отвечать, а потому, что было страшно. Тогда на лицо опустилась незаметная маска, и легкая тень улыбки тронула губы юноши.

— Нет, не поэтому, — ответил он тихо, молясь про себя, чтобы брат не стал устраивать ему допрос.

Но тот и не собирался этого делать, облегченно вздохнув после долгого ожидания. Слова Неа прозвучали искренне, поэтому Аллен даже не подумал усомниться в их правдивости. Собственно, это и была правда, только не вся. Но знал об этом лишь один из братьев, а второму это, в общем-то, и не нужно.

Уставший летать Тимкампи аккуратно спилотировал на седую макушку, спрятав крылышки и маленькими ручками обустроив себе место в прядях коротких и мягких волос.

— Ты ему понравился, определенно, — улыбнулся Неа, потянувшись поправить растрепанные полумеханическим существом волосы и по старой привычке заправив мальчишке за ухо челку. Тот смешно скосил глаза вверх, пытаясь рассмотреть золотистый шарик на своей голове, но, потерпев неудачу, лишь тихо рассмеялся.

— Да уж, наверное, — ответил он, как-то странно посмотрев на брата и робко приподняв одну бровь.

— Что? — неосознанно насторожился тот, но тон его оставался по-прежнему теплым.

— А можно я его себе оставлю? — совсем по-детски спросил Аллен, очаровательно хлопнув ресничками.

— Конечно, можно, — тут же отозвался Неа, почувствовав, как волнение отступило. — У меня еще один есть, только белый.

— Покажешь? — Серые глаза мгновенно загорелись любопытством.

— Как-нибудь потом, он пока еще совсем маленький.

— Хорошо, — согласно кивнул Аллен, почувствовав, как Тим на его макушке ревниво дернул за прядь.

— Ты только его кормить не забывай, а то начнет таскать все со стола, — сказал Неа, словно только что вспомнив об этой важной детали.

— Ладно, а чем?

— Да чем хочешь, — пожал плечами юноша, глядя на младшего брата. — Если будешь делиться с ним тем, что ешь сам, он будет считать тебя своим хозяином.

— Ясно, — улыбнулся Аллен, почувствовав, что Тим заерзал, устраиваясь поудобнее. — Он милый, — сказал мальчишка тихо, переведя взгляд на Неа. — Спасибо.

— Считай, что это мой тебе подарок. Прости, что не поздравил вовремя, — виновато произнес тот, мягко поцеловав мальчишку в висок.

— Ничего страшного, — ответил он, крепко обняв брата. — Самый лучший подарок для меня — это то, что ты живой и теперь будешь рядом.

— Конечно, буду, — подтвердил Неа, привычно проведя ладонью по коротким волосам. Все-таки за столько лет он успел соскучиться по своему маленькому непоседе. — Тебе нужно отдохнуть, — сказал наконец Уолкер, отстранив от себя Аллена.

— Я не хочу оставаться здесь, — пожаловался тот, неприязненно осмотревшись вокруг. Он не любил больничные палаты, пусть эта и не была похожа на другие. Мальчишка и сам не смог бы объяснить, в чем причина подобного поведения, но факт при этом оставался фактом. Было такое чувство, где-то там, в глубине подсознания, что он уже бывал в похожем месте. И что-то подсказывало, что точно не прививку ему там делали.

— Никто и не заставляет, — произнес Неа, понимающе улыбнувшись. — Твоя комната рядом с кухней, пойдем, я отведу тебя.

Всю дорогу мальчишка не без интереса осматривался по сторонам, отмечая старость здания, в котором они находились. Краска на стенах выцвела и местами потрескалась, с потолка свисали тенета, в углах ажурным плетением виднелась паутина. Доски на полу кое-где совсем прогнили и трухой обсыпались под ногами, если кто-то имел неосторожность наступить на них. Однако несмотря на все это, в доме витала атмосфера какого-то мирного уюта, она не угнетала и не давила, поэтому вскоре опасливая настороженность Аллена сошла на нет, и он более уверенным шагом свернул за угол вслед за братом.

Когда он увидел Канду, идущего им навстречу, внутри что-то противно сжалось, заставив мальчишку на миг замереть. Юу шел, не глядя по сторонам, по узкому коридору, как обычно, уверенной и твердой походкой. Его взгляд был направлен себе под ноги, но он был слишком рассеянным, не таким, как раньше. Нахмуренные брови придавали внешнему виду парня задумчивости, а распущенные волосы чуть раскачивались в такт шагам. Аллен редко видел Канду таким. Вернее, этот раз был первым. Но почему-то появилось четкое желание, чтобы подобного больше не повторилось.

Поворачивая в сторону выхода, Юу случайно зацепил Уолкера плечом, мгновенно вынырнув из раздумий и подняв глаза на неожиданно появившееся препятствие. Аллен неосознанно сглотнул и отступил на полшага. Взгляд синих глаз оказался необычайно тяжелым, он давил так, словно его целью было размазать мальчишку по стене ровным слоем. Канда смотрел с ненавистью и открытой неприязнью, но, в то же время, было еще что-то, чего Уолкер понять не успел. Не сказав ни слова, Юу резко развернулся и, ускорив шаг, скрылся из виду за следующим поворотом.

Незаметно прикусив губу, Аллен опустил голову и поспешил догнать брата, успевшего отойти немного вперед. Весь этот небольшой инцидент длился от силы пару секунд, но мальчишке показалось, что прошло намного больше времени. Почему-то теперь пришло осознание того, что, как бы он сам ни относился к Канде, тот его все равно простить не сможет. В конце концов, именно он, Уолкер, был виноват в том, что Алму убили. Если бы он был более решительным и отправился в подвалы «Ковчега» хотя бы на пару дней раньше, возможно, сейчас все было бы иначе. Но на другой чаше весов опять же появились родители самого мальчишки. Ведь это именно Юу убил их тогда, лишив его семьи и дома, всего, что было ему когда-то дорого. Со стороны все это выглядело как месть за родственников, которые, собственно, были всего лишь опекунами, усыновившими Аллена и его старшего брата. Глупо, как ни посмотри.

Сжав на секунду кулаки, чтобы избавиться от назойливых мыслей о Канде, мальчишка едва успел остановиться, чтобы не врезаться в спину Неа. Выглянув из-за его плеча, он едва заметно вздрогнул, увидев впереди преграду в виде невысокого японца с короткими темными волосами, такими же прямыми, как у Юу.

— Здравствуй, Аллен, как ты себя чувствуешь? — спросил мужчина, устало улыбнувшись.

Растеряно моргнув, мальчишка подавил порыв схватиться за рукав старшего брата, чтобы чувствовать себя хотя бы немного увереннее. А потом привычно натянул на лицо маску и проговорил приветливо:

— Все хорошо, спасибо.

— Знакомься, братишка, это Хидео Рей, — сказал Неа, сделав шаг в сторону.

— Очень приятно, — тут же отозвался Аллен, склонив голову набок. Руку подавать он не стал, так как все еще помнил, что японцы не любят, когда подобным образом нарушают их личное пространство. Все же рукопожатие в качестве приветствия было принято только в Европе, да и то не везде. В серых глазах плескался интерес. Хидео не спросил его имени, значит, знал его, иначе повисшая тишина казалась бы более неловкой, чем сейчас. Уолкер внимательно смотрел на мужчину напротив и пытался понять, что не так. Он явно чувствовал во всем происходящем подвох, но, в чем именно этот подвох заключался, определить не мог.

— А ты подрос, — усмехнулся Рей, и уголок его губ коротко дернулся вверх, словно его свело судорогой.

— Он был тем хирургом, что поставил тебе протез, — опередив вопрос, почти сорвавшийся с губ брата, произнес Неа и повернулся к Хидео. — Во сколько сегодня?

— Приходи, как обычно, — ответил тот, но, заметив неловкую улыбку юноши, уточнил. — В семь часов.

— Хорошо, — кивнул Уолкер-старший и, взяв брата за руку, повел дальше по коридорам.

Вопрос: «Почему мне кажется, что я его уже где-то видел?» у Аллена отпал сам собой, когда Неа сказал, что именно этот человек, Хидео, делал ему первую операцию на сердце. Но все же было еще что-то, что беспокоило мальчишку. То самое «что-то», которое заставило его насторожиться сразу же, как только он увидел престарелого хирурга. Но сейчас это все отошло на задний план перед той мыслью, что с его братом может быть что-то не так. Это довольно сильно встревожило Аллена, но спрашивать напрямую он не решался, потому что боялся, что Неа обманет его. Конечно, повода для подобного опасения и не было, но все же факта это не отменяло.

«А вдруг это что-то серьезное?» — тут же проснулась с новой силой тревога, заставив мальчишку чуть сильнее сжать ладонь старшего брата.

Обернувшись на этот немой призыв, Неа заметил волнение в серых глазах и тихонько улыбнулся.

— Все в порядке? — спросил он, останавливаясь у обшарпанной деревянной двери. Из-за поворота доносились запахи чего-то вкусного и явно съедобного, что позволяло сделать вывод о том, что они на месте. За стеной была кухня, значит, сейчас братья стояли у входа в новую комнату младшего.

— Это я хотел у тебя спросить, — осторожно сказал Аллен, не зная, с какой стороны подойти. Все же не хотелось ссориться с Неа. Пусть тот никогда и не ругал его, но порой мальчишке было жутко стыдно за сгоряча сказанные слова. Правда, сейчас он стал взрослее и научился видеть ту грань между тем, что можно говорить, а что лучше стоит оставить при себе. Только вот, как правильно задать мучающий его вопрос, Аллен так и не успел придумать.

— Не волнуйся, — сказал Неа, отпуская запястье брата. — Со мной все хорошо, — сказал он на прощание и скрылся за поворотом.

Опешивший на секунду Аллен направился было следом, но внезапно перед ним появилась немолодая женщина. Она вздрогнула от неожиданности, когда увидела мальчишку, но тут же рассмеялась собственной неловкости и приветливо улыбнулась.

— Здравствуй, Аллен, — произнесла она приятным голосом, сцепив ладони. — Как ты себя чувствуешь?

— Все хорошо, спасибо, — кивнул Уолкер, заглянув через плечо незнакомки, надеясь увидеть там Неа. Но того уже и след простыл. — Вы?.. — Аллен запнулся, как бы намекая на то, что неплохо было бы представиться. Все же ему казалось странным, что его в этом доме знают все, а он, в свою очередь, почти никого.

— Ох, прости, совсем закрутилась, — спохватилась женщина, протянув собеседнику ладонь. — Я Мирра Рей, жена Хидео. Мы заменили твой старый протез — в него пуля попала.

— А, вот оно что, — немного виновато улыбнулся Уолкер, пожав поданную руку. — Спасибо вам большое за это.

— Ну что ты, не за что, — шутливо отмахнулась от благодарности Мирра, вновь сцепляя ладони, будто бы ей было неловко находиться рядом с мальчишкой. — Ты голоден? — спросила она, чтобы не затягивать повисшую паузу.

— Пожалуй, — усмехнулся Аллен, почувствовав, как желудок недовольно съежился от царившей в нем пустоты.

— Пойдем, ужин как раз готов, — произнесла Рей, отойдя в сторону и пропустив мальчишку на кухню, которая находилась как раз за поворотом.

Коротко кивнув, Уолкер прошел вперед, быстро осмотревшись. Потолок был весь в паутинках трещин, которые, соединяясь и переплетаясь, образовывали какой-то непонятный и замысловатый узор. Стены, однако, были покрашены, судя по всему, совсем недавно — ни единого пятна или царапинки на них еще не было видно. В центре стоял овальный стол, рассчитанный человек на шесть, но стульев возле него стояло всего четыре.

— Присаживайся, — произнесла Мирра, проходя на кухню следом за Алленом и начиная накрывать на стол.

— Давайте я лучше помогу, — улыбнулся в ответ мальчишка, забирая из рук женщины тарелки.

— Тогда достань из холодильника салат, — попросила Рей, потуже затянув ленту на волосах.

Через несколько минут ужин был подан. Различные закуски красовались на больших блюдах, ожидая своего часа. Аллен присел на стул напротив входа, сложив ладони на коленях. Тимкампи, про которого мальчишка уже успел забыть, заинтересованно шевельнулся, неловко дернув за короткую прядь. Тихо хмыкнув, Уолкер снял его со своей головы, посадив на ладонь, за которую золотистый шарик уцепился короткими пальчиками.

— Что, тоже проголодался? — с улыбкой спросил у него Аллен и получил в ответ оскал и некое подобие кивка.

Подцепив двумя пальцами с тарелки ломтик сыра, мальчишка протянул его Тиму. Тот, не раздумывая, схватил его острыми зубами, проглотив в один присест.

— Мирра, — раздался голос из коридора, и Аллен, подняв глаза, столкнулся взглядом с Кандой. Он даже не вошел на кухню, остановившись на пороге. Женщина обернулась к нему, судорожно смяв в пальцах какую-то тряпку. — Я вернусь через пару часов, — сказал Юу и развернулся, чтобы уйти.

— А как же ужин? — странно тихо произнесла Мирра, сделав нерешительный шаг в его сторону.

— Подождет, — грубо бросил Канда и скрылся из виду.

— Что ж… — шепотом сказала сама себе Рей, аккуратно сложив тряпку и повесив ее на дверцу небольшого шкафчика над раковиной. — Значит, подождет.

Почему-то в этот момент Аллен почувствовал себя так, словно увидел то, что не предназначалось для его глаз. Как будто он подглядывал в замочную скважину. Ощущение было не из приятных, и Уолкер неловко подвинулся на стуле, пересев на самый краешек, словно боялся занять слишком много места. Задним умом он понимал, что надо бы, наверное, что-то сказать, как-то приободрить Мирру, но нужных слов не находилось. Конечно, мальчишка прекрасно знал характер своего бывшего напарника, но все равно без какой-либо причины даже он не стал бы грубить. Возможно, конечно, причина была, только вот Аллен о ней точно не знал. Поэтому и не мог придумать, как прервать эту неловкую тяжелую паузу. Да и стоит ли вообще это делать. Но в итоге чаша весов все же склонилась к варианту «стоит».

— Мирра, — осторожно позвал Уолкер, будучи отнюдь не уверенным, что имеет право обращаться к женщине просто по имени. Но та лишь молча обернулась, вопросительно приподняв одну бровь, не поправив мальчишку и не попросив называть ее как-то иначе. Почувствовав себя немного увереннее, он продолжил. — Вы не обижайтесь на него — он всегда такой, его уже не перевоспитаешь.

— Да, я знаю, все в порядке, — кивнула Рей, криво усмехнувшись, словно ей было больно. — Он просто меня ненавидит. Меня и Хидео.

— Не думаю, — улыбнулся Аллен, неосознанно погладив Тима по теплому боку. — Ненавидит он по-другому. И разозлился он сейчас, скорее всего, из-за того, что я здесь.

— Ты еще такой глупенький, Аллен, — улыбнулась женщина, присев на стул напротив собеседника. — Он за тебя просто волнуется.

— Конечно, волнуется он, — горько усмехнулся мальчишка, переведя взгляд на бежевую скатерть.

Дата добавления: 2015-11-04