— Ответ отрицательный. Я с этой птичкой на орбите не справлюсь. Сяду где-нибудь поблизости, примите частоты аварийного маяка. Надеюсь, никто за мной больше не гонится?
— Вас понял. — Неведомый Акопов несколько секунд помолчал, видимо, связывался с командованием по другому каналу, и наконец выдал: — Приземляйтесь, где сочтете нужным. Катер не покидайте, ждите десант. На орбите тоже уже все закончилось, но несколько ботов с кораблей противника успели стартовать, так что осторожнее. Удачи.
— Спасибо, четыре-первый!
Истребители в ответ помахали атмосферными плоскостями и умчались в синюю даль, как выразился бы поэт. Я же облегченно выдохнул, утер пот со лба и принялся выискивать удобный для посадки островок. На планете у меня еще оставалось одно маленькое, но очень важное дело, про которое никому, даже Гале, знать не надо.
Глава 9. У нас будет своя планета…
Система тау Кита, борт фрегата-носителя «Томас Эдисон», 24 января 2538 года, день
— Ну, здравствуй, Денисов!
— Здравия желаю, товарищ май… то есть подполковник!
Признаться, узрев в пассажирских апартаментах офицерской палубы «Эдисона» своего старого знакомого, Исаева Андрея Михайловича, я ненадолго впал в ступор. Командир батальона Охотников, входившего в состав Первой, будь она неладна, Дальней, меньше всего у меня ассоциировался со Службой Безопасности Федерации, а ведь именно к этой структуре принадлежал фрегат. Своего бывшего начальника я последний раз видел еще на Болле, около полугода назад, и он по-прежнему был офицером корпуса Егерей. За столь короткий срок перевестись из одной службы в другую, да еще и с повышением в звании с нашими бюрократами просто нереально, так что вряд ли он тут всем командует. Скорее вот этот крепыш с короткой стрижкой и стальным взглядом, затянутый в комбинезон техника без знаков различия, этой лавочкой распоряжается. Подтверждая мою догадку, он коротко кивнул и отрекомендовался:
— Полковник Креймер, Генрих Робертович. СБФ, управление «К».
Ага, так я и думал. Служба «К» — «контрики» — отвечала за те направления деятельности наших доблестных безопасников, что начинались с приставки «контр»: контрразведку, контршпионаж, контртеррор и прочая. Серьезный дяденька. Хотя и достаточно еще молодой — не больше сорока. В таком возрасте и уже полковник… Наводит на размышления, знаете ли.
— Денисов Олег Игоревич, лейтенант корпуса Егерей. По вашему приказанию прибыл! — отчеканил я, вытянувшись во фрунт.
— Вольно, лейтенант! — махнул рукой Креймер. — Присаживайтесь. Разговор нам предстоит долгий.
Я, понятное дело, ломаться не стал — успел уже более-менее привести себя в порядок, прежде чем отправиться к начальству, так что перемазать мебель кровищей, как своей, так и чужой, уже не боялся — и безропотно устроился в третьем, пока еще свободном, кресле. Его кто-то нарочно установил так, чтобы я оказался лицом к сидящим рядом Исаеву и полковнику-безопаснику, да к тому же освещение подрегулировал, чтобы они оставались в полутьме, а мне в глаза бил хоть и не очень яркий, но достаточно раздражающий свет. Как на допросе, право слово! Явно Креймера шуточки, привык у себя в застенка кровавой гэбни (ха-ха!) шпионов и диверсантов колоть. Впрочем, в мягком кожаном кресле было куда удобнее, чем на давешнем острове…
После коротких переговоров с пилотами истребителей я, как и обещал, присмотрел удобный клочок суши, и посадил катер. Островок мне попался самый типичный для этих широт, то есть явно вулканического происхождения, с затопленной кальдерой и дремучими субтропическими джунглями. Приткнув штурмовик на широкой песчаной полосе, окаймлявшей уютную лагуну, я выпростался из кресла, едва справившись с приступом головокружения, и зло сплюнул скопившуюся во рту кровь. На душе было на редкость гадостно, как будто я совершил нечто чудовищное. Впрочем, так оно и было, если вдуматься. Сколько человек за последние дни я угробил собственноручно? А в смерти скольких виноват, так сказать, косвенно? Хотя это я загнул, Линдеманн же открытым текстом сказал, что весь персонал и большую часть наемников в расход пустит…
Грязно выругавшись, я подобрал валявшийся на полу «дефендер», сунул в кобуру — хоть и ненадолго в лес собираюсь, но без оружия никак — и принялся расстегивать ремни безопасности на убиенном Эжене. Зрелище было не самое приятное, и я то и дело содрогался от омерзения, но довел начинание до логического конца. Сбросил тело на пол, перевернул лицом вниз и прикрыл найденным здесь же, в рубке, пледом — видимо, имуществом кого-то из пилотов. Так стало гораздо лучше, по крайней мере, теперь-то уж точно меня не вывернет при случайном взгляде на кровавое месиво, в которое превратилось лицо Эжена после попадания УОДа. Горячка боя схлынула, и я почувствовал неимоверную усталость. Меня чуть ли не качало от слабости, но я все же нашел в себе силы и перебрался в десантный отсек.
Петрович с радостным урчанием бросился мне навстречу и принялся тереться о сапоги, но я на него внимания не обратил, протопал прямиком к Галиному креслу. Девушке лучше не стало, правда, и сильного ухудшения я не заметил — она все так же сидела, сжавшись, насколько позволяли ремни безопасности, и уставившись невидящим взглядом в одну точку. Внешних повреждений не было, «внутренний искин» молчал, и я решил оставить ее на время в покое. Уже направляясь к атмосферному люку, я мельком глянул на свое отражение в глянцевой поверхности экрана переговорного устройства и ужаснулся — нос распух, на нижней челюсти с одной стороны ссадина, с другой — роскошная гематома. И два кровавых ручейка от ноздрей до подбородка. Ладно хоть, под глазами фингалов нет. Впрочем, еще не вечер — удар затылком о журнальный столик вполне может аукнуться. И, похоже, легкое сотрясение мозга я все-таки заработал. Мутит и мотает меня не от излишней впечатлительности, как я было подумал, а совсем даже по другой причине. Черт, хорошо что Галя на меня никак не среагировала, иначе нервный срыв ей был бы обеспечен…
Кое-как утершись собственным рукавом и поковыряв подозрительно качающийся левый нижний клык, я велел Петровичу оставаться с Галей и выбрался из безопасной утробы катера. Огляделся, вдохнул полной грудью свежайший воздух, переборов очередную волну дурноты — а ничего так, симпатичный островок. И самое главное, совершенно обычный, не таящий опасных сюрпризов. То, что надо. Похлопав по карманам, извлек верный КПК — милитаризированной модели никакие ударные нагрузки не страшны — и с облегчением убедился, что доступ в Сеть есть. Пусть не очень уверенный, через ретранслятор на побережье Астерии, но для моих нужд хватит — самое главное, запустился маршрутизатор, и я смог определиться с собственным местонахождением. Система позиционирования сработала без проблем, и я с довольной ухмылкой шагнул под сень джунглей.
На штурмовик я вернулся минут через пятнадцать, весело насвистывая невесть откуда взявшуюся мелодию из старого мультика про пиратов и сокровища. Кавалерия еще не прибыла, и я потратил немного времени на умывание — попросту забрел в лагуну прямо в броне и несколько раз с наслаждением окунулся с головой. Правда, не учел отсутствие шлема, и потом долго хлюпал водой, попавшей между термокомбезом и кожей — врубить обогрев не получилось все по той же причине: без вычислителя и одного из главных элементов защиты система не функционировала и представляла собой хоть и сверхпрочную, но банальнейшую одежку. Впрочем, на эти мелкие неудобства мне было плевать, больше беспокоило состояние Галины. Потому, смыв с рожи и снаряжения кровь, я вернулся в десантный отсек катера и попытался заговорить с девушкой. Та не отзывалась, погруженная в собственные переживания, лишь машинально поглаживала притихшего Петровича — я сообразил в терапевтических целях посадить кота ей на колени. Так мы и сидели, пока в створ люка кто-то деликатно не постучал.
Явившиеся оперативники не стали нас ни о чем расспрашивать, разве что быстренько провели идентификацию личностей и велели перебираться в космобот, практически бесшумно приземлившийся рядом с нашим штурмовиком. Я спорить не стал, лишь объяснил, что моя спутница в шоковом состоянии и требует деликатного обращения. Гости оказались людьми понятливыми — имевшийся в составе подразделения медик аккуратно вколол девушке успокоительное. Буквально через несколько секунд Галя провалилась в глубокий сон, и ее бережно переправили на эвакуационный борт. Мы с Петровичем перебазировались самостоятельно, причем я от заботы эскулапа с бандиткой рожей и сержантскими погонами на плечах отказался — чувствовал себя уже гораздо лучше. Перед взлетом медик все же настоял, чтобы я закинулся парой таблеток общеукрепляющего действия, и, надо признать, они помогли.
Старт, маневрирование в атмосфере и на орбите с последующей стыковкой к фрегату-носителю заняли около часа, и я даже успел немного покемарить, усыпленный мерным урчанием пригревшегося у меня на коленях Петровича. На борту нас встретила целая бригада из медицинской службы, и сонную Галю тотчас же увезли в лазарет. Меня же местный летеха проводил на офицерскую палубу, где в моем распоряжении оказалась отдельная каюта с санузлом и душевой кабинкой, куда я немедленно и забрался. Отмокал не менее получаса, чувствуя, как со струями воды уходят усталость и нервное напряжение. Из душа я выбрался почти что полноценным военнослужащим, даже живот урчать начал, хотя буквально недавно казалось, что меня вывернет наизнанку при одной только мысли о еде. Пока я предавался водным процедурам, кто-то побывал в каюте и оставил на койке свежую флотскую форму моего размера. Облачившись в небесно-голубой комбинезон и полуботинки на мягкой подошве, я посмотрелся во встроенное в шкаф зеркало и остался доволен: противоотечное средство, впаренное мне одним из врачей, помогло, и нос уже не выглядел бесформенной раздутой блямбой. При более вдумчивом осмотре выяснилось, что он даже не сломан — слабак Линдеманн даже в этом напортачил. Порезанные с внутренней стороны о зубы щеки побаливали, ссадина на челюсти саднила, но в общем и целом чувствовал я себя сносно. Если, конечно, к отбитому затылку не притрагиваться.
Знаков отличия на комбинезоне не было, равно как и головного убора в комплекте, так что я решил не заморачиваться по этому поводу. Ничего, в общем-то, страшного — просто не буду к пустой голове руку прикладывать. Авось старшие по званию не обидятся. Закончив, таким образом, приводить себя в порядок, я беспардонно развалился на койке, осторожно пристроив голову на стандартно-жесткой подушке. Меня всегда интересовал вопрос, чем их набивают — нигде таких отменно неудобных не встретишь, только на Флоте. Впрочем, эту достаточно бредовую мысль я быстро отогнал и вскоре засопел поврежденным носом, погрузившись в чуткую полудрему. Вывело меня из этого состояния появление давешнего летехи, который сообщил, что меня ждет начальство. Через несколько минут я оказался в апартаментах люкс офицерской палубы, где и встретил совершенно неожиданно майора, нет, теперь уже подполковника Исаева в компании полковника Креймера.
— Что ж, лейтенант, мы вас внимательно слушаем, — известил меня безопасник, теребя в руках дешевую одноразовую зажигалку.
Почему-то именно эта деталь сбивала меня с толку и не давала сосредоточиться. Вот на фига она ему? Курильщик заядлый? Или просто так ее крутит, чисто на нервах? Что же здесь тогда стряслось, если целый полковник СБ мандражирует? А, мать его! Надоело уже, если честно. Вот вылью сейчас на них ушат помоев, фигурально выражаясь, и пусть сами разбираются. А мое дело маленькое, мне вообще в лазарет надо, у меня там любимая девушка. Что они, не понимают, что ли?
— С чего начинать, товарищ полковник?
— Сначала, — хмыкнул тот.
— Может, вы первый? Обрисуйте хотя бы в общих чертах, как ситуацию видите вы, мне легче потом будет сообразить, с какой стороны к сути подбираться.
— Логично, — не стал спорить безопасник. — Значит, вводная следующая: четыре часа назад ребята из службы мониторинга Сети обнаружили некие странности в секторе Нереиды. Алгоритмы анализа стандартные, рассчитанные на выявление несанкционированной деятельности сетевых террористов, поэтому сначала глушилку на орбите планеты никто не засек. Потом, со временем, началось наложение друг на друга микросбоев системы имитации, накопился критический объем, и их засек главный «мозг» службы. Эксперты проанализировали массив данных мониторинга за последние трое суток, и пришли к выводу, что значительная территория в южном полушарии Нереиды накрыта помехами, а весь служебный трафик сгенерирован специальной программой-имитатором, запущенной на мощном вычислителе. А это, как ни крути, полноценное ЧП. Они скинули наводку нам, в службу «К», а дальше было дело техники, стоило лишь просмотреть информацию об объектах, расположенных на заблокированной территории. Впрочем, даже смотреть не пришлось, я по долгу службы в курсе относительно проекта «Ганезис-3000». И мы уже давно ждали действий со стороны неких заинтересованных лиц, вам, несомненно, известных. К тому же в последний месяц активизировалась агентура компании, в наше поле зрения попала такая одиозная фигура, как Карл Линдеманн. Непосредственно в системе он не появлялся, но это, сами понимаете, ничего не значит. Сложить два и два труда не составило, хотя я сперва и не поверил сам себе. Уж очень масштабная и сверхнаглая акция, я бы даже сказал, безбашенная. По тревоге была поднята планетарная группировка СБ, но успели мы к шапочному разбору — ссадили два рейдера, три перехватчика и около десятка эвакуационных ботов. Что характерно, на абордаж никого не взяли — на кораблях и эвакосредствах сработали системы самоуничтожения. Перехватить переговоры тоже не удалось. Это все.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу подполковнику?
— Обращайтесь, — хмыкнул Креймер, не пытаясь скрыть удивления.
— Андрей Михайлович, а вы тут как оказались? Неужели случайно?
— Именно, Олег, именно, — кивнул Исаев. — На планету меня занесло неделю назад, привлекли в качестве эксперта по нашему старому знакомому, Линдеманну. Генрих Робертович уже сказал, что СБ вышла на его след, а он в последнее время активно интересовался Нереидой. И зачем-то вербовал людей, живших на планете. Раскрутить всю цепочку мы не успели, они нас опередили. Хотя я тоже не могу поверить, что они решились на прямой захват базы. Мы ждали тонкой агентурной игры, вербовки персонала, похищений особо ценных сотрудников, диверсий, в конце концов…
— Они вас обыграли на всех направлениях, — пришел я к невеселому выводу. — Все эти шпионские игры — пройденный этап. К тому времени, как вы заметили активность людей «Внеземелья», у них на Флоранс агентов было как грязи. Прав был Викентий… Одно не пойму — как вы прошляпили запуск глушилки.
— Как раз в этом нет ничего удивительного, — отмахнулся Креймер. — Наверняка вы уже знакомы с некоторыми неприятными особенностями местной атмосферы. В частности, в грозу. Потерю связи списали на погодные условия, а когда шторм затих, глушилка уже работала, на пару с имитатором. Момент, надо сказать, они выбрали идеальный.
— Согласен. Давайте, в таком случае, я начну с событий, свидетелем которым был сам, а потом изложу общие выводы…
На рассказ у меня ушло больше часа, а потом еще битых пару часов собеседники объединенными усилиями выпытывали у меня все, вплоть до мельчайших подробностей. Удалось оставить при себе лишь тайну афалин и «внутреннего искина». По этой же причине я умолчал об использованных оппонентами технологиях Первых, вроде биоконтроллера, подсаженного бедному Паулю. Исаев, конечно, в курсе относительно моих похождений на Находке, а вот малознакомому полковнику исповедоваться явно не следовало. Более полный отчет бывшему начальнику я оставил на потом, наверняка выпадет еще случай побеседовать с глазу на глаз. А пока буду считать, что я излагаю официальную версию событий на Флоранс, Пятачке и острове с разгромленной лабораторией — выяснить его название я так и не удосужился. В заключение рассказа я передал полковнику Креймеру спасенные инфокристаллы. Тот принял их, как величайшую драгоценность, и упрятал в сейф.
— Давно у нас таких провалов не было, — заключил безопасник, переварив информацию. — Для принятия решения у меня не хватает полномочий. Так что, лейтенант, придется вам с подругой погостить на «Эдисоне» какое-то время. Консультации займут не меньше нескольких дней, я думаю.
— Ничего страшного, мы с напарником потерпим. Кстати, еще момент — коннектор остался на Флоранс, и мне нужна официальная санкция на получение дубликата. Поможете, товарищ полковник?
— Не вопрос, формальности утрясем. Только давайте позже, лейтенант.
Креймер встал, дав понять, что беседа закончена, и мне ничего не оставалось делать, как распрощаться, предварительно выяснив задачи на сегодняшний день. Оказалось, их нет — могу валяться в каюте или отправляться в лазарет, на выбор. Или сходить в офицерскую столовую, стюард уже предупрежден, так что мое появление удивления не вызовет. Последний факт меня обрадовал больше всего, и я плотно пообедал — по бортовому времени получалось именно так. Набив брюхо, от души зевнул, но пересилил себя и направился в медблок, предварительно выяснив дорогу у случившегося поблизости местного мичмана-артиллериста.
* * *
Система тау Кита, борт фрегата-носителя «Томас Эдисон», 24 января 2538 года, день
К Гале меня, против ожидания, не пустили — главный эскулап майор Вольский прямым текстом послал по матушке, когда я до него добрался, миновав заслон в лице дежурного медика и команды санитаров. Разрешили только посмотреть на сладко сопящую в кровати девушку через прозрачную пластиковую переборку. Рыжий подлиза Петрович каким-то чудом проник в палату и теперь храпел рядом, свернувшись в комок на стандартно-безликом табурете.
— Ну хоть скажите, что с ней, товарищ майор! — взмолился я, осознав тщетность своих усилий. — Я имею право знать.
— Вы муж? — хмыкнул врач. — Нет? Родственник? Опять нет. Так какого, извините, дьявола вам от меня надо?
— Доктор, вы не понимаете!..
— Да все я понимаю, уймись, военный. И сядь, я сказал! — майор приглашающе махнул рукой, и я опустил зад в одно из кресел, стоящих вдоль стены. — Прекратить истерику! Все с твоей Галей в норме. Ей сейчас просто нужно хорошенько выспаться. Еще часиков этак десять. Хотя не скрою, ей сильно досталось.
— А подробнее? — заерзал я на сидении. — Я ее в таком шоке никогда не видел, а прошли мы с ней через многое. Это даже не истерика была, а просто животный ужас. А потом полное безразличие ко всему.
— Знакомые симптомы, — хмыкнул Вольский, вышагивая передо мной, как Линдеманн давеча. — Последействие психотропных препаратов, усугубленное стрессовой реакцией. Ее били?
— Честно говоря, не знаю. Когда я ее увидел, она уже пребывала в шоке, правда, не таком глубоком. Мое появление привело ее в чувство. А потом снова шок, и гораздо хуже.
— Не мое, в общем-то, дело, что у вас там произошло, пусть у Креймера голова болит, — пробурчал майор, остановившись напротив меня, — но скажу одно: ее подвергли интенсивному допросу с применением целой гаммы препаратов определенного толка. Ума не приложу, как она жива осталась. Сопротивляемость организма феноменальная. От такой дозы у нее вся нервная система должна была «сесть».
— Это как?
— У нейронов при передозировке некоторых «сывороток правды» ухудшается проводимость нервных импульсов, они, скажем так, теряют чувствительность. Координация движений должна быть нарушена, да что говорить, физиологически твоя зазноба после такого должна была в старуху превратиться — знаешь, как у них бывает: руки трясутся, точности никакой, ну и прочие прелести. Но этого не произошло. У нее банальнейший шок, правда, очень глубокий. Здесь я мало чем смогу помочь, ей сейчас больше опытный психолог нужен. И покой. Возможно, весьма длительное время. В идеале, поселиться где-нибудь на природе, и чтобы никаких лишних волнений — ни эмоциональных фильмов, ни новостей, ни неприятных знакомств. Понял?
Я кивнул, не очень-то воодушевленный перспективой. Ну где я такие условия найду? Разве что на Находку опять вернуться. Но там карантин, хрен прорвешься. В состав наблюдательной миссии при желании попасть можно, а смысл? Сидеть в металлической бочке на орбите? Дикарями на планету пробраться? Это еще почище стресс будет.
— А длительное время это сколько?
— Вообще без понятия, — пожал плечами Вольский. — От месяца до десятков лет. Предсказать не берусь.
— Может, есть какие-нибудь методики ускорения реабилитации?
— Может, и есть, но я подходящих не знаю. Рекомендую обратиться к специалистам соответствующего профиля. Могу дать визитку.
— Ваш спец здесь?
— Нет, на Нереиде врачи такой квалификации, насколько мне известно, отсутствуют. Нужно лететь на Землю. Или на Болл, в центральную армейскую клинику. Там целое отделение психотерапии, восстанавливают бойцов после психотравм. Наверняка помогут.
— Спасибо, доктор. — Я крепко пожал майору руку. — А Петровичу можно остаться?
— Не вопрос. Только пусть не безобразничает.
— Он аккуратный. В жизни ни одного кабеля не выдернул, если вы об этом. Покормите его?
— Санитарам скажу. Что ваш зверь предпочитает?
— Что дадите, то и слопает. Главное, побольше и почаще. Я могу периодически наведываться?
— Можете, только я вас умоляю, не каждый час. Когда она проснется, я дам вам знать. Тогда и посмотрим, что к чему.
— Еще раз спасибо, товарищ майор!
Визит к медикам порядочно подпортил настроение, но я не стал делать далеко идущих выводов. Прав Вольский, нужно выждать. Время у меня еще было, хотя о будущем уже сейчас подумать не мешает. Например, чем дальше заниматься? Ясное дело, что в какую-нибудь экспедицию нам с Петровичем хода нет — дубликат коннектора раньше чем через два-три месяца не раздобудем при всем желании, а потом еще как минимум пару его настраивать и подгонять под себя. Считай, полгода из стажа вылетает. Жить на что-то надо? Надо. Галю лечить надо? Надо. Страховка все это явно не покроет. К тому же я человек военный, как ни крути. Сбежать и затаиться в глуши не получится — запишут в дезертиры. Так что путь у нас ровно один — обратиться к командованию. Только не к местным безопасникам, они в этом случае ничего не решают, Креймер прямым текстом сказал. Нужно переговорить с Исаевым, однозначно.
Приняв это судьбоносное решение, я отправился выяснять, где можно отыскать моего бывшего начальника. Информация в разряде закрытой не проходила, и дежурный офицер, перехваченный в кают-компании, объяснил, что подполковник Исаев размещается всего в трех номерах от моего собственного жилища. Я нисколько не удивился, обнаружив, что это и есть те самые апартаменты люкс, где мы недавно беседовали. Правда, самого подполковника я на месте не застал, по крайней мере, ни на звонок, ни на деликатный стук в дверь никто не отозвался. Мысленно обругав себя за излишнюю нервозность, я вернулся в собственный бокс, рухнул на койку и довольно быстро заснул.
* * *
Система тау Кита, борт фрегата-носителя «Томас Эдисон», 24 января 2538 года, вечер
Проснувшись, я обнаружил, что обед благополучно переварен, и желудок снова требовательно бурчит. Посетив санузел, глянул на часы — самое время, между прочим! — и отправился в уже знакомую кают-компанию. Здесь уже начали собираться свободные от вахты офицеры, но ко мне никто не приставал, невзирая на отсутствие знаков различия — скорее всего, к таким безликим гостям давно уже привыкли и внимания не обращали. Ну и замечательно. Я занял неприметный столик в углу и в ожидании заказа принялся рассматривать местных служак. Впрочем, долго этому занятию предаваться не пришлось — в кают-компанию вошел подполковник Исаев, и я, наплевав на приличия, зазвал его к себе. Тот и не подумал отказываться, устроившись напротив.
— Вижу, посекретничать хочешь, — хмыкнул он, закончив набивать заказ на сенсорном дисплее раздаточного автомата. — Потерпи чуток, перекусим и ко мне пойдем. У меня для такого случая и чем горло промочить найдется.
— Да будет вам, товарищ подполковник! Честно говоря, мне сейчас не полезет…
— Это ты так думаешь, — хмыкнул Исаев. — Поверь моему опыту, именно это тебе сейчас нужнее всего. Так что отставить пререкания.
— Есть!
По-военному быстро расправившись с нехитрым ужином, мы переместились в апартаменты моего бывшего начальника. Знаком приказав мне помалкивать, он выставил на журнальный столик бутылку марочного коньяка, тарелку с сырной нарезкой и неровно разломал плитку шоколада. Перетряхивая встроенный бар в поисках бокалов, подполковник буркнул «садись, нечего торчать столбом», и присоединился ко мне, со стуком поставив на столешницу пару пузатых емкостей на коротких ножках. Кинул мне бутылку, мол, хозяйничай, а сам тем временем извлек из кармана кителя маленькую ничем не примечательную коробочку с десятком сенсоров. Набрал какой-то код, и удовлетворенно хмыкнул:
— Все, можешь не таиться. Креймер, конечно, парень неплохой, но служака. А в таком роскошном логове грех микрофончик не припрятать. Чисто на всякий случай, как у нас в Службе принято.
Я недоуменно уставился на бывшего начальника, и тот в ответ насмешливо заломил бровь:
— Ага, сюрприз. Я думал, ты сам уже догадался. А ты совсем думать не хочешь в последнее время. Я уже начал сомневаться в собственном выборе.
— Да вас не поймешь, — осторожно сворачивая бутылке крышку, парировал я. — То Викентий, царствие небесное, шпиёном оказался, то теперь вот вы… Я в теорию всемирного заговора не верю. И в масонов, да и в прочие тайные общества, тоже.
— А зря! — подмигнул мне Исаев, подставляя емкость под тонкую струйку ароматного напитка. — Скажу тебе по секрету, все врут.
— И вы тоже?
— А то! — подполковник отсалютовал мне бокалом, подождал, пока я налью свой, и глубокомысленно изрек: — За все, что хорошо кончается!
Коньяк проскочил в желудок без малейшей задержки, разбередил пищевод и разлился по животу теплой волной. Стало удивительно хорошо, примерно как тогда, на Находке, когда мы с Галей выбрались с базы Первых и сидели на берегу озерца у костра. Правда, тот коньячок, из походной фляжки, куда как уступал нынешнему нектару. Закусывать я не стал, чтобы не разрушить волшебство момента — помнится, тогда Галя у меня шоколадку безжалостно отобрала.
— Пошутили, и хватит! — Исаев стал предельно серьезен, и я невольно напрягся в своем кресле. — Слушай внимательно, Олег. Да, я работаю в СБ. С недавних пор это мое постоянное место службы. Если раньше я совмещал деятельность безопасника с командованием подразделением Охотников, то после известных событий из корпуса Егерей мне пришлось уйти. Покоя не давали, суки. Наша деза прошла не полностью, вернее, мальчики из «Внеземелья» официальную вашу с Галей версию скушали, но у них остались сомнения. До вас было не добраться, и они переключились на меня. Линдеманн, тварь, напел. Больше просто некому. Меня несколько раз пытались похитить… Чего смешного?
Я с трудом подавил нервный смешок — конечно, веселого мало. Но уж больно потешный образ получился, когда я представил бывшего начальника в роли похищаемого.
— Извините, товарищ подполковник. Нервное. Нам, кстати, Сергей Семёныч рассказывал.
— Ага, я его попросил. Чтобы вы быстрее решение приняли. На Нереиду вы попали с моей подачи. Лучшего места я придумать не смог, к тому же там бы вы могли стать полезны. Но ты, раздолбай, занялся какими-то левыми делами с дельфинами…
— И вовсе не левыми! — обиделся я. — Если бы мы довели исследования до конца, нобелевку получили. Афалины — удивительные существа!..
— Не суть! — оборвал меня Исаев. — Не о том думаешь сейчас. Что дальше делать планируешь?
— Вот с этим сложнее, — я взглядом попросил разрешения налить еще, и подполковник кивнул. — Ваш совет нужен, Андрей Михайлович. Утром я не все рассказал.
— Кто бы сомневался! — ухмыльнулся мой бывший начальник. — Выкладывай. Все, и без фокусов.
— Не под запись, — предупредил я.
Исаев на это даже реагировать не стал — такую глупость я сморозил. Впрочем, мое дело предупредить… Рассказ на этот раз не занял столько времени, поскольку мне всего лишь пришлось дополнять уже изложенную версию. Но тут я действительно вывалил на подполковника все, что знал: и про Первых, и про технологии, частично восстановленные на Флоранс и разгромленном острове, и про афалин. Разумные дельфины Нереиды безопасника не слишком заинтересовали, а вот сведения о «внутреннем искине», татуировке-коде и второй ступени Программы равнодушным не оставили. На Находке я ему об этом не рассказал, справедливо полагая, что с него неприятностей и так хватит, но теперь выбора не было — мне просто необходимо разделить ответственность хоть с кем-то. Лучшей кандидатуры, чем Исаев, я не представлял. «Искин» и не подумал вмешиваться в исповедь, из чего я сделал вывод, что рискую не очень сильно — привык уже своему странному, если не сказать, пугающему «второму я» доверять.
— И чего же они от тебя хотят? — в первую очередь осведомился подполковник, едва я закончил рассказ.
— Кто «они»? — разумеется, я все прекрасно понял, но в таком деле недомолвок лучше не оставлять.
— Первые. Что за программа? Чего нам ждать?
— Понятия не имею, — сокрушенно выдохнул я, мол, и рад бы помочь, да нечем. — Про первую ступень комп на базе мне все разжевал, а про вторую сообщил лишь, что мы с Галей теперь носители кода активации.
— То есть ты ничего не знаешь… А странности в себе какие-нибудь замечаешь?
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |