Http://ficbook. Net/readfic/2897362

Je T'aime Moi Non Plus

http://ficbook.net/readfic/2897362

Автор: Aki Kida (http://ficbook.net/authors/141968)

Фэндом: EXO - K/M

Персонажи: Криспилэйс

Рейтинг: PG-13

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, AU

Предупреждения: OOC

Размер: Мини, 13 страниц

Кол-во частей: 1

Статус: закончен

Описание:

Они встречаются в уютном кафе, когда Ифань полностью разбит, а Исин оказался случайно в нужном месте и в нужное время

Посвящение:

Муче и онли Муче

Публикация на других ресурсах:

спросите, иначе оторву что-нибудь

Примечания автора:

с днем святого валентина, психа и прочей херни, которую отмечают 14 февраля

Маленькая кофейня неподалеку от дома наполнена теплом и уютом. Аккуратная невзрачная вывеска с замысловатыми вензелями, цветочные горшки на подоконниках, под навесом и у входа на подставках, декоративные плющ и вьюны, ползущие по стенам – больше смахивает на цветочную лавку, но едва ступив на порог и глубоко вдохнув смесь ароматов, наваждение спадает. Горьковатые кофейные нотки переплетаются с пряным запахом корицы и нежной ванили в молоке. Даже зимой цветы продолжают цвести на подоконниках, кроме «зеленой стены», а подставки с горшками перемещаются в тепло.

За барной стойкой знакомый пухлощекий бариста приветливо улыбается и, не спрашивая, поворачивается к кофемашине, чтобы приготовить вкуснейший карамельный раф. Крис кивает ему и немного хмурится - любимый столик в дальнем конце у окна занят - и садится за свободный в центре зала.

- Может десерт или сэндвич? – Минсок осторожно ставит высокий стакан с рафом, посыпанным какао и украшенным печеньем и взбитыми сливками, около мужчины. Крис облизывается и мысленно уплывает за облака – он обожает сладкое, хоть и жутко этого стесняется.

- Не сегодня, - улыбается Крис, доставая из сумки папку и откладывая ее на стол. Поверх нее ложится очечник – Крис считает, что в очках он выглядит солиднее и интеллигентнее. – У меня встреча, когда ко мне придут, пожалуйста, принеси френч-пресс и молоко.

- Кофе?

- Гватемала.

- Будет сделано, - Минсок кланяется и, резво повернувшись на каблуках, убегает на рабочее место. Крис беспокойно водружает на нос очки и копошится в папке, среди фотографий выискивая листок с резюме. На эту встречу он возносит много надежд, и постоянный контракт. Осталось только произвести хорошее впечатление на работодателя.

Крис неплохой фотограф, о чем ему постоянно твердят друзья, немного неудачливый, однако, и вынужденный перебиваться случайными заработками в городских газетах, частных фотосессиях и прочими мелочевками типа съемок свадьбы или похорон. Мечты о работах в знаменитых модных глянцевых изданиях типа VOGUE и ESQUIRE сменили мечты о стабильном рабочем месте.

- Только бы прокатило, - бормочет он себе под нос, перебирая фотографии и выискивая лучшие. Выбор падает на фотосессию друга, довольно успешной модели Цзытао с пронзительным взглядом дикого гепарда и капризно поджатыми тонкими губами. Еще раз придирчиво оглядев снимки, Крис отбирает еще парочку случайных фотографий лучшего друга – лопоухого улыбчивого идиота Чанёля и несколько – клиентов. Он быстро проглатывает раф, смотря на наручные часы, и кивает баристе.

Ровно в назначенное время дверь открывается, оповещая мелодичным звоном маленького колокольчика о новом посетителе. Крис помогает ему снять пальто, слегка сырое и холодное, пахнущее сигаретами и одеколоном, и мужчины склоняются над снимками.

Надежды не оправдываются, и Крис в отчаянии швыряет папку с фотографиями на стол, когда мужчина удаляется, не замечая, что несколько вылетело и опустилось на пол. Он закрывает руками глаза, и от отчаяния хочется кричать, да еще и телефон разрывается звонками Чанёля, который, конечно же, должен быть в курсе, как все прошло.

- Все дерьмо, - бросает он в трубку, и пересказывает диалог. – «Большей бездарщины я не видел» и «зря потратил время, очень жаль», - довершает он, передразнивая. – Знаешь, я жалею, что бросит учиться и послушался вас.

- Брось, просто он слепой лупоглазый кретин, - доносится из трубки. – Я за тобой заеду и мы идем в бар.

- У меня денег нет, - отзывается Крис, мысленно пересчитывая воны в кошельке.

- За мой счет, и это не обсуждается.

- Мне платить за аренду через три дня, отстань, а! Может, заказ найду какой-нибудь, - Крис кусает губу и всерьез задумывается о том, чтобы устроится официантом. А Минсоку и вправду помощь не помешает – вечером здесь яблоку упасть негде.

- Я дам. В долг, - уточняет Пак, зная, что Крис уже гневно раздувает ноздри. – В конце концов, знаешь, сосед мне не помешает.

- Мы уже обсуждали. Я не буду слушать, как ты трахаешься за стенкой с тем тощим танцором.

- Потому что тебе трахать некого, вот ты и завидуешь, - ляпает Пак.

- Спасибо, что напомнил, - шипит Фань, сжимая руку в кулак.

- Слушай, брось ты, я тебе предлагал познакомиться с Чунменом...

- Нет.

- Замутить с тем баристой из твоей драгоценной кофейни.

- НЕТ! И у него есть парень.

- Пидорас на пидорасе пидорасом погоняет, - вздыхает Пак. Он уже не удивляется наличию огромного количества геев вокруг. Он удивляется натуралам. – Я уже в дороге, буду через пять минут.

Звонок срывается, и Крис несдержанно бьет кулаком по столу. Минсок кидает на него обеспокоенный взгляд, парень за его любимым столиком у окна поворачивается и смотрит через плечо. Однако тот уже берет себя в руки, шумно выдыхает и отсчитывает купюры, не забывая про чаевые.

- Это с собой, подарок, - улыбается Минсок, протягивая картонный стаканчик, когда Крис расплачивается за стойкой. – Как постоянному гостю.

- Спасибо, - тот принимает горячий стаканчик и вдыхает запах, пытаясь угадать, чем его удивят сегодня.

- Ореховый капучино. Хорошего дня, - бариста светится от кончиков рыжих волос до кончиков пальцев, испачканных в какао, от чего становится немного теплее. И это главная причина, по которой Крис сюда возвращается.

- Доброго дня, - желает он баристе и, подняв воротник пальто, уже собирается выйти навстречу январскому снегу, как его внезапно хватают за руку. Крис оборачивается.

- Извините, вы уронили, - перед ним гость, занявший его любимый столик, неловко улыбается краешком рта, от чего на одной щеке появляется ямочка. Крис забывает все слова на свете, когда встречается взглядом с парой ореховых глаз, теплых и спокойных. – Вы забыли, - чуть громче повторяет он, вкладывая в руку Криса потерянные фото. Тот стоит как истукан и даже не думает, отчего от прикосновений парня бросает в дрожь. Он думает о том, что он слишком милый.

Крис проклинает не умеющего ждать Чанёля, потому что его телефон разрывается звонком, и незнакомец отпускает его руку.

- Прекрасные фотографии, - напоследок говорит он, мягко улыбаясь одними глазами.

- Бросьте, полная бездарщина, - выдавливает из себя Крис и пугается своего хриплого голоса. Парень смеется и уходит к бару расплачиваться, а Крис, ругаясь, на чем свет стоит, вылетает на улицу, залезает в машину друга и бьет его по голове.

Крис ненавидит Чанёля, потому что, если бы не он, то тот набрался бы смелости взять телефон. Или хотя бы узнать имя. Крис скрипит зубами, пока его везут в бар, и Пак обиженно сопит рядом, выкручивая руль.

В баре друзья стараются, чтобы Крис не соображал ничего, и это у них выходит отменно – он едва ворочает языком. Пак все-таки знакомит его с Чунменом, редактором незамысловатых нетленок Чанёля, но дальше рукопожатий дело не движется. Крис слишком в печали, а Чунмена, не привыкшего к таким возлияниям, слишком рвет в туалете, чтобы его что-то кроме этого беспокоило.

Криса буквально вволакивают в квартиру и оставляют на кровати, заботливо стянув пальто и ботинки. Однако он находит в себе силы подползти к ноутбуку и открыть почту в надежде на заказ. К его счастью в «ящике» одно письмо, и тот молится, чтобы это был не спам об увеличении груди без пластических операций.

Заказ на съемку мероприятия, и сумма такая, что он, не глядя, отправляет «Согласен». Только потом до него доходит, что съемка завтра вечером, но он машет рукой и плюхается на кровать, стаскивая с себя штаны и рубашку. Именные часы с выгравированным настоящим именем, а не псевдонимом, подаренные Чанёлем, опускаются на прикроватную тумбу.

«Надо бы будильник поставить», - думает он сонно, но тут же отключается.

***

Утро встречает его отнюдь не радужно: в голове адская пульсирующая боль, во рту по ощущениям Сахара, заполоненная кошками, а в окна барабанит дождь. Фань охает, приподнимаясь на локтях и с трудом решая, в каком направлении двигаться – умываться, в туалет, или на кухню за спасительным Алка-зельтцером. Он, постанывая от боли, разрывающей черепную коробку, выбирает кухню, и бросает взгляд на часы. Половина четвертого. Фань застывает, понимая, что забыл что-то важное. Запинаясь о разбросанный хлам по полу, он несется к ноутбуку и открывает почтовый ящик, где указано место проведения мероприятия – он стонет еще раз. Другой конец города. В шесть он железно должен стоять на пороге во всеоружии.

Фань забивает на головную боль и несется в душ, пытаясь одновременно почистить зубы и помыть голову. Мята неприятно холодит, и полость начинает жечь, пока тот, матерясь, с пеной на голове, закрытыми глазами, в которые попал шампунь и которые теперь дьявольски щиплет, пытается настроить воду в душе с кипятка на нормальную. Как назло хлещет либо прохладная вода, либо такая, что сваришься заживо. В конце концов, Фань, торопящийся, чтобы не вызывать такси, выбирает прохладу и яростно смывает пену с глаз и волос, а потом полощет рот, которого уже почти насквозь прожгла «мятная свежесть» пасты.

То, что это не его день, Фань понимает, когда кофе убегает из турки, пачкая плиту, яица стухли, и это обнаружилось к великому сожалению только на сковородке, пропитывая помещение отвратительным запахом. Хлеб кончился, и тосты не сделать, а денег остается либо на кофейню Минсока, либо на такси до работы, и, судя по времени – такси явно в приоритете.

Приличные костюмы мятые, как из задницы и их приходится гладить, и, пока Фань ищет телефон, чтобы ответить на звонок Чанёля, ухитряется прожечь последнюю чистую рубашку. Он почти плачет, и орет на Пака, что он виноват во все смертных грехах и чуть ли не в убийстве Билла Клинтона и Мерилин Монро.

- Я вообще хотел убедиться, что ты там не сдох, - обиженно тянет Пак, пока Фань копается в шкафу и – слава богам – находит старую заныканную рубашку, про которую успел забыть. На которую приходится пришивать пуговицы, но это уже воспринимается как данность.

- Если бы не ты, я бы мог нормально собраться, - шипит Фань в трубку, укалываясь иголкой. – Я говорил, что может заказ появиться, лопоухий ты засранец!

- Прикинь, а мы встретили начальника Чунмёна, Рёука, - гогочет Пак, забивая на упреки. В том, что тот вечно причитает и орет на него, он видит особую любовь, поэтому пропускает мимо ушей. – Тот был еще пьянее него, понимаешь? Короче, под утро Мён висел на Рёуке, а тот орал, что мечта всей жизни – отыметь его на барной стойке. Хочешь, Бэкки потом видео покажет?

- Не хочу, я хочу, мать твоя жираф обдолбанный, успеть на работу! – орет Ву, и отгрызает нитку. – У меня сегодня итак по расписанию день тридцати трех несчастий, поэтому будь добр, отвали!

Крис отключается и борется с желанием швырнуть телефон в подушки, но что-то отчаянно говорит ему, что промахнется, и телефон сдохнет в страшных муках.

Через несколько минут, ухитрившийся порезаться, упасть пару раз, запнувшись о собственные ноги, и все-таки впихнуть свое тело в костюм без особых приключений, Фань выходит из квартиры, напоследок кидая взгляд в зеркало – волосы аккуратно зачесаны назад – сойдет. Поправляя сумку с фотоаппаратом, он садится в такси, не рискуя ехать на автобусе, чтобы не опоздать наверняка. Машина подвозит его у большому зданию за оградой.

«Ничего такой дом, но вот двора нет, и соседние дома стоит впритык», - оценивающе окидывает взглядом дом Ву, прежде чем выйти из такси.

Он успевает приехать за пятнадцать минут до назначенного времени. На пороге его встречает миловидная, но с очень суровым взглядом девушка с гладко забранным высоким хвостом. Она представляется как Сохён и коротко объясняет задачу – фотографировать выставку и гостей, желательно с экспонатами. Крис хмурится, слушая установку, запоминая напутствия.

- Я буду говорить, кого обязательно надо заснять. Не отходи от меня надолго, - напоследок щебечет Сохён, пробегая глазками по высокому стройному подтянутому телу, которое не срывает даже строгий костюм, а выгодно облегает там, где нужно. – Галстук можно снять, - роняет она напоследок. – У нас не настолько строгий дресс-код.

Фань тут же стягивает с шеи ненавистную тряпку, расстегивая пару верхних пуговиц. Сохён усмехается на «спасибо» и удаляется.

Пока народу нет, Фань прогуливается по выставке, на пробу снимая картины, высокие вазы с цветами, скульптуры, мысленно подсчитывая их стоимость. То, что это настоящие раритеты, Крис понимает, когда замечает таблички с кратким описанием. Внизу мелким шрифтом приписано «Коллекция Чжан Исина», и Фань даже немного завидует, что тот может себе позволить скупать подобное барахло. Вазы и скульптуры внимания не привлекают, а вот некоторые картины заставляют подвисать и завороженно рассматривать несколько минут прежде, чем нажать на кнопку фотоаппарата.

Через полчаса собирается публика, и в залах становится яблоку негде упасть. По обрывкам разговора Фань немного узнает о владельце коллекции – что он закрыт, и это редкий шанс увидеть некоторые экспонаты, которые желали видеть даже некоторые музеи. И что господин Чжан сам по себе фигура непонятная – не светится нигде, и что дом принадлежит ему, и Сохён – менеджер и правая рука, а сам Чжан пишет книги. Фань в пол уха слушает сплетни и фотографирует улыбающихся гостей на фоне картин или рядом со скульптурами, стараясь снять как можно лучше. Он периодически крутится около Сохён, и та утягивает его и чуть ли не лбами сталкивает с выгодными спонсорами, прося сфотографировать их вместе.

Под конец мероприятия гостей становится меньше, воздух едва чище, и сам фотограф, взмыленный и уставший носиться из угла в угол, прислоняется на пару секунд к стенке, пытаясь успокоить урчащий желудок. С утра он не позавтракал, а к банкетному столу он подбирался лишь на пару секунд, чтобы закинуть в себя крохотную канапе или тарталетку и нестись дальше. Отчаянно хочется мясо и кофе. Фань мысленно стонет, потому что до конца еще долго, он подбирается к столу, задерживаясь чуть дольше и мысленно проклиная хозяина вечера, потому что из еды – канапе и тарталетки, мини-пирожные и какие-то оливки. Таким только забивать аппетит, а не утолять голод. Фань съедает несколько тарталеток, а затем наступает новая волна ада – приехал особый гость.

Все желают совместное фото с ним, и у Фаня выстраивается очередь. До Кёнсу – восходящая звезда, автор бестселлеров и «жалкий авторишка дешевой порнушки для отчаявшихся домохозяек», как характеризует Пак Чанёль, автор «дешевой порнушки для отчаявшихся домохозяек» своего конкурента. Если бы не тощий танцор, исправно появляющийся в кровати и изредка на их гулянках, Ву думал бы, что Чанёль втрескался, с таким ядом каждый раз упоминал Кёнсу, или зачитывал вслух отрывки из его книг и громко возмущался, крича на весь бар или квартиру, что даже озабоченная фикрайтерша из средней школы написала бы лучше.

Фань жалеет, что у него не полароид, чтобы До расписался на фото, но находит блокнот, в котором очаровательное лупоглазое создание расписывается «для друга» и скромно отходит в сторону, наконец оставленный в покое, и принимает бокал от Сохён. Ву смотрит на этого стеснительного мальчишку и гадает, как это существо может писать такой разврат, что 50 всем известных оттенков курят в углу и плачут, а даже самая жесткая порнушка кажется скучной и неоригинальной.

Фань устало пятится назад и случайно задевает тяжелую напольную вазу, которая тут же начинает опасно качаться. Он бросается ловить ее, и в тот самый момент, когда она почти заваливается на бок, грозя расколоться на черепки, руки Криса накрывают теплые ладони и помогают поставить вазон.

- Спасибо, - Крис облегченно вздыхает и выпрямляется, встречаясь взглядом со знакомыми ореховыми глазами. – Ты? – удивленно выдыхает он, узнавая парня из кафе. Тот кивает и улыбается, не думая смущаться и отводить взгляд. Так они стоят и пялятся друг на друга в молчании. Крис мнется и не знает, как заговорить.

- Исин, наконец, ты спустился! – Сохён появляется из ниоткуда и хватает парня за руку. – Пойдем, представлю тебя гостям, - и утаскивает его, не успевшего даже рот открыть, оставляя Ву с дергающимся глазом в адском ступоре – это мальчишка – владелец коллекции и писатель.

Фань наблюдает за ним издалека, пока Сохён не вылавливает До за локоть, хватает Исина за руку и волочет к Ифаню, не переставая что-то тараторить. Писатели лишь грустно смотрят друг на друга и привычно улыбаются в камеру, пока Фань щелкает их со всех ракурсов.

- Не думал, что сегодняшним фотографом окажешься ты, - Фань дергается и чуть не опрокидывает на себя стакан с минеральной водой, когда слышит знакомый голос. – Я рад.

- Эм... – выдавливает Фань, понимая, что все слова снова как-то забылись, и остается только по-дурацки мычать.

- Исин, - Крис смотрит на протянутую аккуратную ладошку, как на чудо природы, пока не догадывается пожать ее, называя свое имя. Имя, не псевдоним.

- Но Сохён звала тебя Крисом, - удивляется господин Чжан.

- Это псевдоним, - поясняет парень, нервно накручивая прядку за ухом и ощущая себя последним идиотом. В двадцать с лишним до дрожи в коленях бояться говорить с тем, кто тебе нравится – это ж надо!

- Зачем, - Исин распахивает свои ореховые глаза и хлопает пушистыми ресницами, а потом легко улыбается, заставляя ямочку прорезаться на щеке. – У тебя красивое имя.

Фань окончательно смущается, но готов стоять так бесконечно долго, однако Сохён снова выныривает из толпы с каким-то очередным «важным» человеком и представляет его Чжану. Фань решает, что настало время ретироваться и заняться делом, тем более менеджер хмурит брови и недовольно смотрит на него, словно он стоит и треплется три часа кряду.

Вечер практически окончен, гости расходятся, и Фань устало опускается на диван. Ноги гудят, в голове пусто, хочется лечь и отсыпаться трое суток. Менеджер обещала дать аванс за работу, поэтому Фань крутит головой в поисках Сохён и наблюдает за ней, пока она прощается с гостями. Он не замечает, как к нему кто-то приближается, только чувствует, как рядом прогибается диван и оборачивается. Рядом сидит Исин, обхватив колено, и смотрит с нескрываемым интересом, улыбаясь каким-то своим мыслям. Он будто здесь и не здесь, и Фань чувствует, как не может перестать смотреть на его улыбку, ему дико хочется коснуться его, но Ву держит себя в руках, и только красные пятна на щеках выдают его с головой.

- Хочешь чего-нибудь? – спрашивает Чжан, и его мягкий голос ласкает слух. По спине Фаня бегут мурашки.

- Только если умереть, - признается Ву, опуская глаза в пол. До него доносятся обрывки разговоров, но в голове не задерживаются. Исин мягко смеется.

- Эти вечера кого угодно вымотают. Не люблю их, - признается Чжан, задумчиво разглядывая накидывающих пальто и плащи гостей. Фань молчит.

- Вот ваш аванс, господин Крис, - Сохён подлетает и протягивает ему конверт. – Благодарю за работу, надеюсь, фотографии нас не разочаруют, - Фань кланяется, немного краснея. – Как скоро будут готовы снимки?

- В течение недели. Вам скинуть на почту или принести флешку? – интересуется Фань. Сохён задумывается, кусая губу.

- Флешку. Так удобнее, занесите, когда закончите, - Сохён распахивает глаза и приоткрывает рот от удивления, а Фань давится воздухом. Исин смотрит, беззаботно улыбаясь, и добавляет. – Буду ждать.

У Криса в голове черти устроили вечеринку, сердце колотится как ненормальное, и он улыбается в ответ и кивает.

- Я провожу вас, - Исин оставляет Сохён стоять в коридоре, и доводит Ифаня до гардеробной. Фань одевается и повязывает теплый шарф на шею, а затем решается кинуться в омут с головой.

- Знаете, еще тогда в кафе, я хотел взять у вас телефон. Но меня отвлекли немного, - говорит он, решаясь на самый отчаянный подвиг в своей жизни. Даже отчисление из университета рядом не стоит. Он не смотрит на Исина, когда тот заговаривает, однако может поклясться, что тот улыбается.

- Зато теперь у вас есть адрес.

Фань выходит навстречу морозному ветру, и это слегка отрезвляет его. Он чувствует, как будто пьянеет от одной близости с мальчишкой, и это немного пугает. Никогда Крис не чувствовал подобного. Он бредет к остановке, решая, что закончит как можно скорее работу, чтобы еще раз увидеться с Исином.

***

Фань почти не спит, полностью погруженный в работу. Он остервенело редактирует фотографии, и к концу третьих суток готов выть как выпь, но он не может не признать, что доволен результатом. Он сохраняет на купленную флешку все фото и ложится спать, обещая себе, что завтра он обязательно съездит к Исину. Он откровенно скучает.

С утра он носится по квартире, не зная, что надеть, чувствуя себя, как глупая школьница перед свиданием.

Стоя на пороге, он дышит через раз и откровенно трусит нажать на звонок. Ему отпирает Сохён, и он не может скрыть разочарованного вздоха.

- Вас ждут на верху, господин Крис, - Сохён улыбается уголком рта и протягивает руку. Фань сначала теряется, а затем отдает то, ради чего пришел. – Пока я посмотрю на вашу работу.

Сохён не сдерживает улыбки, видя, как Фань расцветает на глазах и торопиться подняться по лестнице, с трудом удерживаясь, чтобы не скакать через ступеньку. Она открывает папку с нужными файлами и цокает языком – работа выполнена отлично.

Крис поднимается и видит, что наверху его уже ждут, и внутри разливается приятное тепло, словно он глотнул коньяка. Исин домашний, в теплом халате и широких штанах, улыбается и зовет за собой. Они оказываются в библиотеке, и книги на несколько секунд завладевают вниманием Криса. Он восхищенно бродит от одного стеллажа к другому, изучая корешки, изредка цокая и ахая. Он выглядит таким ребенком, что Чжан не выдерживает и прыскает в кулак, а потом подходит, берет за руку и ведет к столу, на котором стоят две дымящиеся кружки с латте и поднос с печеньем.

- Я сам их испек, - довольно щурится Чжан, видя, как Крис с наслаждением уплетает угощение. Время пролетает незаметно за непринужденной болтовней, Крис перестает стесняться и рассказывает один случай из жизни за другим, заставляя Исина хохотать в голос. Каждый раз, когда Крис слышит этот звенящий смех, то сердце в груди довольно замирает, и он мечтает, чтобы тот не переставал смеяться. Он чувствует, что влюбляется в этот смех, эти милые ямочки и мечтательный взгляд. Исин отпивает немного из кружки, давая себе передышку, и озорно поглядывает на Ву. И тот понимает, что ошибается. Он влюбился еще тогда в кафе.

- Ты придешь еще? – спрашивает Исин, когда они прощаются. Сохён отдает остатки гонорара, но Фаня это интересует сейчас меньше всего.

- А можно? – Фань старается, чтобы голос не звучал слишком радостно. Чжан кивает и опирается плечом о стену. Фань уже поворачивает дверную ручку, как замирает и закусывает губу. Была не была!

- А можно пригласить тебя на свидание? – Фань выпаливает и прикрывает глаза, потому что дико боится отказа, потому что боится, что понял неправильно, и что интерес Исина слишком дружеский. Он чувствует прикосновение мягких губ к щеке, теплое дыхание, и открывает глаза. Лицо Исина слишком близко.

- Нужно.

От одного слова Фань умирает и воскресает вновь. Они договариваются встретиться в кафе, где впервые увидели друг друга, и по дороге домой Фань улыбается, рисуя на запотевшем окне непонятные вензеля.

***

Пятница. Вечер. И в маленьком уютном кафе за столиками куча парочек. Крис чувствует себя немного неловко в их окружении. Но он сам виноват, что пришел на добрые полчаса раньше, потому что просто не мог усидеть дома. Мин улыбается ему и подмигивает, когда приносит кофе по-ирландски. Крис недоуменно смотрит на баристу, и тот смеется заливисто, обнажая десны.

- Тебе расслабиться бы, трясешься, как осиновый лист.

- Я не... – Фань переводит взгляд на свои трясущиеся руки и опускает глаза.

- Какой он? – спрашивает Мин, прищурившись. Фань на секунду задумывается, закусывает губу и внезапно мечтательно улыбается, скашивая глаза к окну. – Не продолжай, - Мин снова смеется. – Вижу, что он особенный.

Бариста уходит, а Крис задумчиво смотрит в окно, делая небольшие глотки теплого кофе. «Особенный» - лучшее определение, потому что все слова. типа «божественный», «красивый» и прочее, кажутся скучными.

«Неземной», - всплывает в голове, когда дверь открывается, позвякивая колокольчиком, и внутрь заходит Исин, с красными щеками и легкой улыбкой. Крис сам не замечает, как вскакивает с места и остервенело машет парню, улыбаясь от уха до уха. Син расцветает и спешит к нему, на ходу расстегивая пуговицы. Фань помогает тому снять пальто и галантно отставляет стул. Син не замечает, как у того дрожат руки, и Фань сетует, что кофе не помогло унять разбушевавшиеся нервы. К ним моментально подлетает Минсок с меню в руках, и Син дотошно изучает барную карту, пока Фань косится на него, гадая, сможет ли он упросить Мина влить в кофе двойную дозу алкоголя.

- Капучино с ореховым сиропом, - выбирает Син и смотрит на Фаня.

- Вам подходит, - улыбается Мин. – Фань, как всегда? – тот кивает, откровенно залипая на пушистые ресницы Чжана. Тот замечает его взгляд, и Ву смущенно отводит глаза.

- Как пятиклассник, ей-богу, - не выдерживает Мин и фыркает, удаляясь к кофемашине. Фань злобно зыркает в сторону знакомого, но успокаивается, замечая, что Син беззвучно смеется в кулак.

- Реально ведь, как пятиклассник, - признает Фань, и Син хихикает уже в голос.

- Это мило, - замечает он, отсмеявшись.

- Влюбленной парочке сюрприз, - влезает Минсок, выставляя на стол ароматный кофе и большую порцию мороженного с двумя ложечками. - Побуду на сегодня доброй феей, раз уж вы такие скромники. Не благодарите, - Мин быстро сматывается за барную стойку, коварно хихикая и ловко уворачиваясь от брошенной Ву скомканной салфетки.

- Придурок, - Ву злится. И незаметно для Исина показывает баристе, соорудившему из салфеток подобие куколок и заставляющий их целоваться, средний палец.

- У тебя забавные друзья, - Син пробует кофе и блаженно прикрывает глаза.

- Автомата на них не хватает, - бурчит Крис. – Вкусно? – интересуется он, скорее для проформы, потому что по-другому у Минсока не бывает.

Как ни странно, им удается расслабиться и беззаботно болтать ровно до тех пор, пока они не решают приступить к десерту.

- Хочешь меня покормить? – Син смотрит на Фаня, наклонив голову на бок и слегка прищурено. Крис икает от неожиданности и теряется от невинного и чуть томного взгляда. Он судорожно кивает, берет ложку в руки и искренне молится, чтобы та не сильно стучала по краям фарфоровой креманки. Он зачерпывает небольшую часть мороженного и осторожно отправляет ее в приоткрытый рот, думая, что сейчас умрет. Потому что это слишком. Слишком невинный и слишком желанный. Слишком сносит крышу одним взглядом и полуулыбкой.

Сладость тает на языке, и Син довольно улыбается, подмечая, что Крису эта маленькая «шалость» напрочь вышибла мозги. Но он слишком медлительный, осторожный и скромный. А Син не готов ждать, пока тот переборет свое смущение.

Крис тем временем замечает, что парень сидит, сложив руки в замок на столешнице. Он, затаив дыхание, тянется через весь стол и переплетает пальцы, отправляя новую порцию мороженного в рот Исина. Ву-сладкоежке определенно все равно на лакомство. Он готов скормить Исину все конфеты мира при условии, что кормить его ими он будет так же. Син послушно ест, облизывая губы, и довольно сжимает теплую ладонь, думая, что Фань бесконечно милый. Постепенно неловкость уходит совсем и Син сам кормит Ву, смеясь и пачкая тому нос, от чего Фань беззлобно ругается и смеется. Его улыбка стоит целого мира, думает Чжан, а еще он думает, что не хочет уезжать домой, в пустой особняк, который кажется ему чем-то настолько страшным и чужим, кроме собственной комнаты, библиотеки и мастерской, что просит менеджера жить с ним. Настолько страшно оставаться в пустых комнатах, в которых ветром проносится одиночество, обнажая его душу перед собственными кошмарами и темными мыслями и заставляя того работать до полного изнеможения над рукописями, накачавшись до самых ушей растворимым кофе.

Чжан не просит Ву остаться, когда тот провожает его до машины, понимая, что еще рано, что Фань, без того скромный и осторожный, может испугаться. Однако тот замирает и прикрывает глаза, чувствуя, как сердце останавливается и дыхание сбивается, когда Фань целует его на прощание у машины. Син не знает, сколько времени проходит, только ощущает спиной холодный металл дверцы и теплые руки, бережно покоящиеся на талии. Поцелуи слишком нежные и не глубокие, однако, от них в животе крутит и переворачивается. Чжан думает, что хочет, чтобы Ифань не прекращал. А тот и не думает, только, сам того не осознавая, сильнее вжимает в машину Исина, обнимая крепче.

***

-Это любовь, мой друг, - гогочет Чанёль, узнавая, где это друг пропадает и почему игнорирует их посиделки.

Крис и сам знает, молча отмахивается от него и собирается к Исину. Ему все еще неловко приезжать в его особняк, чувствуя себя не в своей тарелке. Он не до конца понимает, почему Чжан выбрал именно его, но собственные чувства, похожие на нежную одержимость, пересиливают.

- А почему я? – задает Исин встречный вопрос Крису, пристально и не мигая, глядя на него. Тот теряется и переводит мутный взгляд на стену с дурацкими вычурными обоями. Явно не за то, что тот популярный писатель с огромным особняком, коллекцией картин, на которую точат зуб музеи мира и машиной высшего класса. Когда Ву запал на Исина, тот был всего лишь посетителем скромного кафе.

- Потому что, - бурчит Ифань, и Исин обнимает его, удобно устраиваясь в объятиях. Ву машинально целует парня в макушку и прижимает к себе крепче.

- Вот и я поэтому, - его маленький писатель доволен. Они вместе просматривают обзор новостей и радостно обсуждают отчет о прошедшем вечере, щедро украшенный фотографиями Ву.

- Действительно, прекрасные фотографии, - хитро щурится Чжан, когда замечает свою, где он разговаривает с гостями и улыбается.

- Ты ангел, - шепчет ему на ухо Ву, чуть прикусывая краешек. Син прикрывает глаза и позволяет нежно водить губами по краешку хрящика, инстинктивно вжимая голову в плечи и поджимая пальчики на ногах, когда те проходятся по не в меру чувствительной шее.

- Фань, - жалобно просит Исин, когда легкие щекочущие прикосновения перерастают в настойчивые поцелуи. – Не надо.

И в этом «не надо» слышатся мольбы не останавливаться даже под страхом смерти. Чжан часто дышит и водит плечами, словно пытается что-то с них сбросить, прогибается в спине, пытаясь уйти от настойчивых губ, однако его крепко держат поперек живота, с каждым новым поцелуем выбивая остатки ясного разума. Исин хрипло стонет и откидывает голову тому на плечо, открывая беззащитную шею. И Ву принимает приглашение, следуя губами от плавного изгиба до подбородка, по пути прикусывая адамово яблоко, заставляя Сина сильнее сжимать его руки.

Чжан поворачивается и умоляюще смотрит, и Фань целует в губы, языком раздвигая чужие и проскальзывая вглубь. Исин блаженно стонет, пока руки парня блуждают по его расслабленному телу, то спускаясь к бедрам, то поднимаясь к груди.

- Я, конечно, все понимаю, но тебе нужно поправить там, где я отметила, - Сохён не занимать деликатности, она швыряет в голубков тяжелой папкой, и Фань хмурится, желая швырнуть в нее стулом. Не из-за того, что их прервали, а из-за того, что менеджер едва не попала Исину в голову.

- Не пили меня, все равно не сдохну, - Сохён показывает язык Ву и переключает свое внимание на подопечного. – Срок – три дня. Пометки – красной ручкой, - и с этими словами она выходит, отвечая на разрывающийся телефон.

- Стерва, - шипит ей вслед Фань, и Син смеется, гладя фотографа по волосам. Затем чмокает в щеку и, подобрав папку, шествует по направлению к кабинету.

- Мне уйти? – спрашивает Фань, которому лень выходить на улицу, навстречу дождю и пронизывающему ветру.

- Как хочешь, - роняет Син, скрываясь в комнате.

- А как хочешь ты? – Фань догоняет его и застает уже за ноутбуком.

- Чтобы ты остался.

***

- Хочешь, открою секрет? – Чжан звонко смеется и тянет Криса за руку в сторону мастерской. Крис не сопротивляется и едва поспевает за парнем, зацепляя по дороге тумбочки и вазы.

- Хочу, только не тяни ты так, - Крис останавливается и тянет за руку того к себе, заставляя ткнуться носом себе в грудь и целуя довольное личико, сладко, немного усмиряя пыл разошедшегося сегодня писателя. – Мы же никуда не торопимся? – ласково спрашивает он, поглаживая по щеке и целуя снова.

- Никуда, - соглашается Исин и тянется за новым поцелуем, но Фань чмокает его в нос и усмехается.

- Секрет, - напоминает он, и Исин возмущенно бьет его ладошкой в грудь.

- Обломщик, - хмурится он и отворачивается, но тут же успокаивается, когда Ву обнимает со спины и целует лохматую макушку. – Пошли, - Син тянет его в сторону мастерской и забегает. Фань медлит, а потом заходит следом, осматриваясь. Эту комнату Чжан берег как зеницу ока, не пуская никого. Сейчас Фань замечает кучу картин, вазоны, один из которых он чуть не опрокинул тогда на вечере, и небольшой гончарный круг, заляпанный серой глиной, рядом с которым стоит несколько горшков.

- Вот, - Син мнется, не зная, что сказать, пока Фань с интересом рассматривает комнату. – Это мое маленькое хобби... У меня даже печь стоит, вон там, - Ву замечает печь для обжига. – Только не смейся, - добавляет Син, краснея, как рак.

- Шутишь? – улыбается Фань, притягивая парня к себе за талию. – Это прекрасно, - Син доверчиво смотрит на Ву, и тот в который раз понимает, что взгляд Исина не описать.

Взгляд Исина – целая вселенная, бесконечная и таинственная. Исин будто бы здесь, и будто бы не здесь, словно видит то, что сокрыто от обычных глаз, и Ву это нравится. Нравится пропадать в нем, словно космонавт в открытом космосе без скафандра, нравится задыхаться, видя томные, немного сонные ореховые глаза, нравится ощущать, что он растворяется в нем без остатка, разлетается на молекулы. Этот взгляд греет и одновременно холодит. Манит за собой. И Ву готов открывать эту вселенную, звезда за звездой, планета за планетой.

- Фань, - зовет Исин, видя, что тот задумался и просто смотрит тому в глаза.

- Люблю тебя, - улыбается Фань, говоря вслух первое признание, и внутри Исина все замирает. Ему кажется, что он оглох, ноги подкашиваются, и воздуха не хватает. – Люблю, - продолжает Ву увереннее, поглаживая того по щеке. И снова целует, до одури нежно, заставляя Исина задыхаться и сильнее хвататься за него, чтобы не упасть.

Чжан утыкается тому в грудь, и пытается восстановить дыхание, слушая, как бешено колотится чужое сердце, словно готовое сломать ребра и кинуться к его ногам.

- Маленький мой, - шепчет Ву, поглаживая парня по спине, заставляя того своим глубоким бархатным голосом покрыться мурашками. – Моя вселенная, - добавляет он, приподняв голову Сина за подбородок и встречаясь взглядом с безумно притягательными глазами. Тот прикрывает веки и ждет поцелуев, но Фань только обжигает горячим дыханием чужие губы, заставляя открываться и ловить ртом прохладный воздух. Они едва касаются губами и, наконец, целуются, и Син вжимается в Ву так сильно, как только может. Он не говорит вслух, однако Фань чувствует, и шепчет в перерывах между поцелуями признания за двоих.

- Покажи мне, как это делается, - Фань кивает на гончарный круг, когда уже губы болят от поцелуев, и он чувствует, что еще чуть-чуть, и перейдет границу, которую пока переходить рано. Син сбито дышит и кивает, проводя пальцами по губам.

Спустя несколько минут приготовлений, Ву пытается сформировать на вертящемся круге подобие горшка, но глина только летит в стороны, пачкая все вокруг. Он злится и ругается, и Исин откровенно забавляется, глядя на это со стороны, затем, устав, садится позади Криса и берет его руки в свои, показывая как надо. Он кладет голову тому на плечо, потому что так удобнее, и теперь уже дурачится Фань, пытающийся украдкой того чмокнуть в щеку, сосредоточенного и серьезного, однако, получая по носу испачканной рукой.

В итоге безобразия в печь ставится кривой горшок, а Сохён едва не падает с лестницы, замечая парней, перемазанных как черти, и вопит, чтобы те немедленно шли в ванную, чтобы ничего не испачкать. Фань занимает ее ванную, в отместку за кучу испорченных моментов, не отмывая ее после себя, и, спешно прощаясь с Исином, убегает на работу, хохоча, под вопли менеджера.

***

Сохён смиряется с существованием Ву, дела которого пошли в гору после опубликованных снимков со встречи. Он снимает свою студию, покупает автомобиль и переезжает к Исину, потому что все равно практически живет у того. Работы много, она затягивает его чуть ли не с головой, однако вечера всегда принадлежат только Исину – его личное негласное правило. Даже если тот работает над новым романом, он лишь делает себе и ему кофе, а потом устраивается в кресле в кабинете писателя и наблюдает за ним, не переставая любоваться хрупким телом, которое уже успел изучить во всех мельчайших подробностях. Казалось, он с закрытыми глазами перечистит каждую родинку на молочной бархатной коже, каждый шрам или царапину.

Син смотрит через плечо, потягиваясь и тяжело вздыхая – Фань снова засыпает в кресле, не дождавшись его. Он чувствует легкие уколы вины за то, что тот устает на работе, но продолжает тихо ждать.

- Закончил? – Ву сонно трет глаза и улыбается, поднимаясь из кресла.

- Прости, - от виноватого тона Исина, Ву хочется выть волком, он искренне не понимает, за что тот извиняется, ведь для него это – нормально.

- Не извиняйся, - Ву подходит и заключает того в объятия, от которых Исину становится спокойно и тепло. Такой хрупкий и тонкий, он полностью сокрыт за нависающим над ним телом фотографа и чувствует себя, как в теплом коконе из одеял, в котором тот прятался, пока по особняку сквозняками бродили холод и пустота.

- Пойдем в кровать, - Ву тянет Исина в спальню, укладывает на кровать, и почти готов обнять его со спины, как обычно, однако Син переворачивает его на спину, устраиваясь сверху на его бедрах, и целует глубоко и жадно, соскучившись. Черт возьми, как он скучает по нему, даже если они не видятся какой-то жалкий день! Будь воля Исина, тот заперся бы с Ву где-нибудь, в домике на берегу моря, где нет ни единой души, и вечно нежился бы в его сильных руках, гладящих его по спине, словно котенка.

- Хочу тебя, - выдыхает Исин, и это – отчаянная просьба. Он нуждается в Фане, как в кислороде, хоть никогда не говорил ему «люблю». За это ему стыдно втройне, но Ву не требует, он чувствует, и это ему хватает с головой. И Фань дарит ему себя, распиная на простынях, как святого, любя выгибающееся тело дико нежно, заставляя того срывать голос и прочувствовать каждую ласку. Исин для Ву - все еще ангел, чистый и непорочный, несмотря на множество подобных ночей, его вселенная, которую, казалось бы, он не сумеет разгадать до конца всей жизни.

Но он будет пытаться.

***

- Что значит, что ты уезжаешь жить в Пекин через неделю? – голос Ву жалкий и тихий, что приходится напрягать слух, чтобы различить слова. Син не смотрит на него, только проговаривает оправдания, как кажется Крису, что менеджер и издатель настаивают на переезде, что само издательство готовиться к открытию нового филиала, и им требуются авторы... Куча непонятных оправданий, из которых Крис усваивает только одно – им придется расстаться.

- Ты поедешь со мной? – тихо спрашивает Чжан, по глазам Ву понимая, что нет.

- Ты издеваешься? – Ву не выдерживает. – Это тебя там ждет хорошая работа, мне же все придется начинать с нуля, Син, ты знаешь, как долго я бегал по изданиям, мечтая, чтобы меня взяли хоть куда-нибудь, я только что открыл студию, и она только-только начала развиваться, я не могу бросить дело, - с каждым словом Син мрачнеет. – Син, послушай, я люблю тебя, но...

- Я понял... – Син встает из-за столика. Минсок озабоченно посматривает в их сторону, но подойти не решается.

- Син, - Фань встает за ним следом. – Син, ну обойдутся без тебя в этом Пекине, что у них, авторов мало? Ну, ты можешь им все скидывать по электронной почте...

- Я им говорил это, - взрывается всегда спокойный Син. – Они не хотят слушать и настаивают... Думаешь, я хочу этого?

- Син, послушай, есть же выход,- Ву хватает его за руку.

- Они отказываются меня печатать на других условиях, а писать – все, что я умею...

- Можно договориться с издательством Чанёля... – Ву отчаянно цепляется за последние ниточки, но Чжан откидывает его руку и уходит. Фань оседает на стул и невидяще смотрит перед собой, сжимая губы в тонкую нитку. Его только что бросили.

Перед ним оказывается рука с бокалом, он смотрит на Минсока потерянно и жалко, а затем опрокидывает виски в себя залпом.

Исин садится в машину и глухо плачет, уткнувшись в сложенные руки на руле. Он надеялся, что Ву пойдет за ним. До последнего надеялся. Мобильный разрывает менеджер и издатель, но Син впервые вырубает мобильный, едет в магазин, покупает бутыль виски и напивается в машине, припарковавшись рядом с домом, зная, что там ему не дадут покоя.

***

- Друг, ты скоро подохнешь – столько пить, – осторожно замечает Чанёль, как истинный товарищ, составляя Ву компанию, пока того рвет битый час в туалете бара. Ву пьет четыре дня подряд.

- Отвали, - единственный выпад, на который способен Ву, а потом снова склоняется над фаянсовым другом.

- Вы – два упрямых барана, - вздыхает Чанёль, пользуясь тем, что Крис занят выворачиванием желудка наизнанку. – Нет бы, попробовать убедить его остаться. А так на тебя взглянуть страшно, я бы свалил, как только увидел тебя в таком виде и больше не показывался на горизонте.

- Иди ты, - Ву обессилено сползает по стене и почти отключается.

- Эй, не спи, идиот, куда мне тебя тащить? – Чанёль трясет потяжелевшую тушу.

-В студию, - Криса хватает только на это. Чанёль отбуксовывает его и кидает на диван, где Крис сразу начинает храпеть, сбросив на пол подушки, и заботливо накрывает пледом спящее чудовище. Он уходит, напоследок чиркая что-то на листочке.

Утром Ву просыпается с адской головной болью. Он бредет на кухню, радуясь, что в студии она есть, равно как и душ – обустраивалась она со всеми удобствами, мало ли что. В холодильнике пусто, и Ву плюет, заказывая пиццу, а потом жадно пьет воду прямо из-под крана. Он проходится по помещению, по пути зацепляя взглядом установленную камеру, и вспоминает, что неплохо бы поработать, а то заказчики, кажется, уже готовы его растерзать.

Около дивана он замечает какой-то листочек, поднимает его и видит знакомый почерк. Он читает записку, потом комкая ее и запуская куда-то в недра студии.

- Ублюдок, - Ву с силой пинает диван, стиснув зубы.

«Будь мужиком хотя бы раз в жизни».

И что прикажете ему делать? Ву слоняется по студии, принимает пиццу, а потом впихивает ее в себя почти час, глазами изучая потолок и стены. Тошно. И парень решается окунуться в работу, он снимает фотоаппарат, вытаскивает флешку и садится за компьютер, изучая фотографии, отбирая лучшие и ретушируя по ходу.

Спустя несколько часов, он откидывается на стул, завершив работу, и с наслаждением потягивается. Он решает просмотреть старые снимки, чтобы освободить место, удалив ненужные, и резко мрачнеет. Курсор останавливается, и Ву с болью смотрит на фотографии Исина, коих оказывается неисчислимое множество. Он даже не представлял, сколько, просто фотографировал украдкой, пока тот работал, лепил из глины, просто прогуливался с ним, спал... Ву листает снимки на экране, чувствуется, как разрастается дыра в груди.

«Будь мужиком хотя бы раз в жизни»...

А что может Крис? И сколько он будет корить себя, если не попытается? Фань не знает, лишь барабанит пальцами по столешнице. Затем хватает флешку и срывается с места.

Пусть не получится, но он попробует.

***

Исин ждет такси в коридоре, сидя на чемоданах. Сохён ходит из угла в угол, не переставая переговариваться по телефону с издателем. В душе пусто, словно ее вырвали с корнем.

В дверь звонят, и Син, слегка удивленный, идет открывать – обычно такси звонят на мобильный. На пороге курьер протягивает большой толстый конверт, кланяется и быстро уходит, оставляя Чжана недоумевать.

Он заходит в дом и бредет в зал. Сохён на втором этаже... Не то, чтобы его это трогало, но Чжану так спокойнее. Он открывает конверт, краем глаза зацепляя его содержимое, и, от неожиданности роняет. Снимки вылетают из конверта и усеивают пол, Чжан пораженно оседает на корточки, отмечая, что на большей части снимков – он, со всех возможных ракурсов. На других – он и Крис, по большей части это сэлфи, где они счастливо улыбаются на камеру. Чжан дрожащими руками поднимает фото, на котором целует Ву в щеку, а тот смеется. Внутри все обрывается, и он начинает чувствовать, как голова идет кругом.

В конверте что-то есть еще, и Чжан выуживает оттуда белый, сложенный пополам листок, который сначала не заметил. Он вчитывается в одну единственную строчку и внезапно чувствует что-то горячее на щеках. Слезы.

«Пожалуйста, останься со мной».

***

Ву слышит звонок в дверь и спешит открывать. Он не надеялся, что это сработает, но когда видит на пороге Исина, который должен был вылететь час назад, чувствует, что сейчас сойдет с ума от радости. Он, не веря, прислоняется к косяку. Исин не поднимает на него глаз, молчание висит между ними стеной.

Пока младший не решается заговорить.

- Я продал тот чертов дом. Давай снимем обычную квартиру... И я ушел из издательства, порвав контракт, поэтому, я надеюсь, что ты поговоришь с Чанёлем. И я хочу собаку. Сохён не разрешала – у нее аллергия...

Фань не дает тому договорить, заключая в объятия.

- И я люблю тебя, - заканчивает Исин, когда они решают перевести дыхание после жадных поцелуев.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/2897362

Дата добавления: 2015-11-04