«О, нет, может», - Чанёль мысленно оплакал свою нелегкую долю и повернулся к Бёну. Тот стоял на автобусной остановке и держал в руках толстую книгу, вроде тех, которые взахлеб читал самопровозглашенный гений психиатрии Ким Чунмён. Пак скосил глаза: на обложке крупными красными буквами красовалось интригующее название «Что делать, если ваш друг говорит странные вещи про вашу задницу?».
Чанёль покраснел, покрылся мурашками и открыл рот, дабы придумать максимально правдоподобное объяснение своему странному поведению, но из него вырвалось лишь грустное «Кря». Зато ожил Мини-Ёли, радостно восклицая:
- О, Бэкхён! Это ты, мой любимый хён с таким круглым задом! Скажи, у тебя есть родинка на правой ягодице?
- Да, - обалдело отозвался Бён. Чанёль протестующе крякнул, а Ёли счастливо выдохнул:
- Тогда это та самая судьбоносная жопа, и мы точно должны потрахаться! Твоя задница прекрасна, я даже готов посвятить ей свой рэп. Кха-кха, йоу, эмси Ёли ин да хаус! – Бэкхён попятился, а Пак задергал ногами, пытаясь ударить себя по причинному месту и заткнуть свой неугомонный половой орган. Но бесполезно: Ёли понесло на безудержной волне фристайла:
- Твоя попа как персик, манящая и классная! Я как телка из Нью-Джерси, я отвязен и опасен! Ты красив как Минаж и сексуален как Сандара! Ты мой типаж, я страдаю без скипидара! Йоу, Бэкхён, будь моим, я покажу тебе сказку! Ну, чего мы тупим, неси презики и смазку!
- Кряяяя! – отчаянно заорал Пак и, собрав волю в кулак и бешено размахивая руками, по-пингвиньи понесся прочь от проклятой остановки. Выронивший книгу Бён, открыв рот, провожал его ошеломленным взором, а Мини-Ёли возмущенно закричал голосом, полным здорового негодования:
- Эй, он уже был практически тепленьким, осталось только валить и трахать! Вернись, я должен закончить свой крутой фристайл! Бэкхён, я люблю тебя, Бэкхён! И задницу твою, которая как персик, я тоже люблю!
Бён молча смотрел ему вслед, прижав руки к груди и медленно багровея. Наконец, когда фигура дергающегося, как эпилептик, издающего возмущенные гудки и кряканье Чанёля скрылась за поворотом, он моргнул и контужено прошептал, задумчиво глядя куда-то перед собой:
-Но… как он мог крякать и читать рэп одновременно?
Он покачал головой и тихо добавил:
- Персик…
Не замечая, что из-за угла расположенного неподалеку ресторанчика за ним наблюдают десять пар любопытных глаз.
- Пора что-то делать с этим Бэкхёном, - категорично заявил Ифань, роняя на асфальт панамку. - И у меня уже есть план. Сложный загадочный план, который точно приведет нас к успеху!
- Тебе нужно будет для него колдовать? – осведомился Кёнсу, стирая с носа паштет. Ву отрицательно покачал головой, и До облегченно выдохнул:
- Тогда я согласен.
- Отлично, - кивнул Крис и, наклонившись, поднял свою испачканную, помятую, но все еще яркую панаму. Его глаза наполнились мрачной решимостью, и он твердо заявил:
- Мы снимем это долбанное заклятие, чего бы мне это ни стоило! Он сам сказал, что у него родинка на правом полужопье, а значит, это точно судьба! Завтра вечером мы собираемся у Чондэ в клинике, все должны прийти без опоздания, а не то я наложу на вас заклятие пингвиньего танца.
Все коллективно поежились.
- А что мы будем делать завтра вечером? – полюбопытствовал Сехун.
Бэкхён поднял книгу с асфальта и медленно побрел к подъехавшему автобусу.
- То же, что и всегда, Сехун: попробуем расколдовать говорящий член!
Часть 6
Глава шестая, в который Бён Бэкхён с удивлением обнаруживает, что за ним следят, шпион Ингеборг неуловим и очень загадочен, О Сехун применяет свои кулинарные способности во благо, Чонин, Сухо и Кёнсу встают на темную криминальную дорожку и узнают, насколько коварен хлороформ, а Пак Чанёль получает новую порцию психоанализа и неожиданный сюрприз, на полотенчике.
В последнее время жизнь Бён Бэкхёна была наполнена постоянным стрессом и событиями, которые можно было бы окрестить как «чрезвычайные», «странные», «ужасающие», «катастрофические» и «поразительные».
Но Бэкхён коротко и емко называл происходящее «один сплошной и неконтролируемый пиздец». И был чрезвычайно точен в своей формулировке.
Казалось, все люди вокруг Бёна окончательно слетели катушек. Начиная от Пак Чанёля, который орал какие-то глупости про задницу Бэкхёна, дергал ногами и руками, разговаривал жопой, или даже, как порой казалось Бёну, пиписькой, и кончая его университетскими друзьями Тэмином и Минхо, которые обвесились странными амулетами и по ночам ходили по аудиториям, выискивая «домового, такого страшного, он еще говорит и матерится!» Про преподавателей Бён просто предпочитал не думать: что Сонмин-сонсэним, гордо носивший на себе пояс верности, что Кюхён-сонсэним, организовавший вместе со своим закадычным приятелем Чанмин-сонсэнимом митинг «Мир против деспотичных жоп» прямо возле административного корпуса, и раньше не тянули на образец адекватности.
Но сейчас, как казалось Бёну, в воздухе витала атмосфера всеобщей долбанутости. И что самое ужасное, она начала влиять на самого Бэкхёна.
В один прекрасный день, идя по улице за свежими булочками и сверля сонным взглядом мостовую, Бён внезапно осознал, что за ним следят. Следят внимательно, преследуя по пятам, периодически прячась за разными углами, палатками и сидящими на лавочках старушками. На преследователе красовался длинный плащ в лучших традициях шаблонных детективов и шляпа с большими полями, почему-то красная, с ярко-синими перьями. Скорее всего, таинственный маньяк был дальтоником, или на слежку его одевала старенькая полуслепая бабушка.
На самом деле этой бабушкой был китайский маг-экстрасенс с весьма специфичным чувством стиля, но об этом Бёну было бы весьма сложно догадаться.
Бэкхён тревожно поежился и незаметно оглянулся назад: преследователь спрятался за угол дома, в котором находился магазин «Мир матрасов» и кафе «Зеленый хомячок», и, казалось, затаился.
Бён зашуршал пакетиком с булочками и, находясь в состоянии стресса, откусил кусочек от сдобы вместе с оберткой. Проходящая мимо пожилая дама покосилась на него с подозрением и пробурчала себе под нос:
- Жует булку с целлофаном! Явно нанюхался клея с утра!
Самообладание Бэкхёна, расшатанное вчерашней встречей с дергающимся, как эпилептик, Чанёлем, несшим всякую ересь и болтающим в воздухе кривыми волосатыми ногами, окончательно дала сбой. Он швырнул пакетик на мостовую и, вытаращив тщательно подкрашенные глаза, бросился к подворотне, где притаился коварный преследователь.
- Сука, что тебе от меня надо?! – истерично заорал Бён и замер: сталкер мирно спал, привалившись к кирпичной стене и слегка похрапывая. Отвратительная шляпа съехала на лицо, и вид у преступника был самый что ни на есть невинный и умилительный. Бэкхён неловко потоптался рядом с потенциальным маньяком и, наконец набравшись решимости, ткнул его в плечо?
- Эй, ты! Просыпайся! Почему ты меня преследуешь?!
Преследователь недовольно всхрапнул, уронив шляпу на асфальт. Затем со вкусом зевнул и поднял на Бэкхёна сонные глаза. Немного помолчав, он вяло ответил:
- Я тебя не преследую. А ты мешаешь мне спать.
- Извините, пожалуйста, - неожиданно для самого себя извинился Бён и, наклонившись, поднял шляпу и водрузил ее обратно на всклокоченную макушку незнакомца. Опомнившись, он вновь сердито толкнул его в бок и громко воскликнул:
- Нет, погоди, прекрати увиливать! Ты явно преследуешь меня с какими-то грязными намерениями!
- Ну раз ты так говоришь, значит, преследую, - с легкостью согласился тот, поудобнее облокачиваясь на стену.
- Наверняка ты хочешь добраться до моего трепетного тела и изнасиловать меня! – Бэкхёна несло на волне безудержной фантазии. Преследователь оглядел его внимательным взглядом и элегически ответил:
- Нет. Твое тело совсем не трепетное, и кое-где намечается целлюлит. Признавайся, небось любишь слопать пару сдобных плюшек на ночь?
- Ах, ты! Да ты! – задохнулся возмущением Бён, в порыве негодования срывая с головы сталкера шляпу и энергично топча ее ногами. – Да кто ты такой вообще?
Собеседник в ответ задумчиво пожевал нижнюю губу и, добавив в свой меланхоличный голос нотки таинственности, протянул:
- Зови меня Ингеборг.
- Как?! – оторопело спросил Бэкхён, зачем-то вновь поднимая помятую шляпу и вручая ее собеседнику. Тот в ответ поморщился и зашвырнул ее куда-то в кучу отходов:
- Да что ты суешь мне эту гадость, я не хотел ее надевать, это Крис привязался, как подорожник к пипиське! Говорит: «Образ, образ, это стильно, в Китае все шпионы так ходят!» - Он со вкусом зевнул и пригладил всклокоченные волосы. – Так на чем мы остановились?
- Ты сказал, что тебя зовут Ингеборг, - услужливо подсказал Бён. Имя «Крис» почему-то показалось смутно знакомым, а еще его неожиданно скрутил приступ изжоги, как будто он вновь съел сахарную вату этого шепелявого дебила О Сехуна с ярмарки… Мысли Бёна, определенно, двигались в правильном направлении, но, как часто бывает, в итоге он пришел к совершенно альтернативному выводу:
«Кажется, так звали тайского трансвестита в том фильме, который я недавно смотрел по кабельному каналу, - решил Бэкхён и мысленно закивал. – Точно-точно, наглый трансвестит Крис! На нем еще было боа из синих перьев и блестящие лосины!»
- Ты ведь знаешь актрису Ингеборгу Дапкунайте? – ворвался в его мучительные раздумья голос преследователя. Бён опешил и отрицательно замотал головой. Незнакомец выпятил нижнюю губу и изрек:
- Зря. Так вот, она – Ингеборга Дапкунайте, а я – Ингеборг Дапкунайте!
- Вы родственники? – невольно уточнил ошарашенный Бэкхён.
- Все люди так или иначе родственники, - философски отозвался «Ингеборг». – Я и Дапкунайте, Сандара Пак и Джастин Бибер, ты и Барак Обама. Связь, космос, галактики между нами, понимаешь?
- Нет, - честно ответил Бэкхён. Собеседник шмыгнул носом и внезапно ободряюще сказал:
- Я тоже не понимаю. Ты, кстати, любишь единорогов?
- Я никогда их не видел, - Бэкхён ощутил, что у него медленно, но верно начинает гудеть голова. Он жалобно покосился на преследователя и пробубнил: - Ингеборг, может, ты перестанешь меня преследовать? Ты не подумай, я не жалуюсь, просто у меня в последнее время не жизнь, а сплошная вакханалия!
- Везучий ты человек, - вздохнул «Ингеборг». – У тебя она такая хотя бы в последнее время. А не как у меня, последние несколько лет. – Чуть помолчав, он внезапно спросил: – Скажи, при тебе когда-нибудь мазались паштетом и танцевали шаманские танцы?
Челюсть Бёна плавно отъехала вниз. В этот же момент у его преследователя резко зазвонил мобильный телефон. Он вытащил его из кармана плаща, посмотрел на дисплей и, тяжело вздохнув, нажал на экран.
- Я честно скрывался, я прятался, как шпион, я был неуловим, как мститель, но он меня раскрыл. Давайте, подгребайте и забирайте его сами, а то вдруг он на меня накинется. Он еще и шляпку мою скомкал.
Трубка возбужденно запищала. «Ингеборг» закатил глаза и отодвинул телефон от уха, скучающе глядя на замершего Бэкхёна:
- Истеричка, - пояснил он, скорчив рожицу. – Ладно, давайте, приступайте дальше к вашему коварному плану сами, а я хочу пойти и съесть сахарную вату Сехуна. Что значит «изжога», «понос» и «галлюцинации»? Ничего не знаю, по мне, так вкусно, особенно яблоки с васаби и сапожным кремом!
При упоминании имени «О Сехун» у Бэкхёна забурчал живот и резко свело челюсти. «Ингеборг» повесил трубку и громко зевнул, удобно облокачиваясь об стену.
- Ты знаешь О Сехуна? – не выдержав, спросил Бён. – Этого шепелявого идиота с ярмарки, который готовит самую мерзкую сахарную вату в этом мире?
- Зато он готовит ее с душой, - наставительно заявил «Ингеборг». - Конечно, я знаю Сехуна. Он племянник главного бухгалтера того места, где я работаю.
- А где ты работаешь? – полюбопытствовал Бэкхён. Сталкер элегически вздохнул и открыл рот, видимо, намереваясь ответить, как внезапно тишину прорезал истошный вопль:
- Бэкхён-хён!
Бён вздрогнул и, резко развернувшись, споткнулся и едва не упал прямо в услужливо открытый мусорный бак. Он поднял голову и воззрился на подбегающих к нему запыхавшихся Чунмёна и двух каких-то смутно знакомых парней. Когда они приблизились практически вплотную, Бэкхён оторопел и, подавшись вперед, почти снова свалился в мусорный бак. Ведь эти двое оказались тем странным клоуном с дьявольской аурой, которого, кажется, звали Кёнсу, и его дружком Чонином, который выглядел немного непривычно без костюма плюшевого Пикачу.
- Чунмён, что ты здесь делаешь? – обалдело спросил Бён, хотя на языке вертелось множество иных вопросов: «что происходит?», «откуда ты знаешь этих идиотов?», «ты пробовал сахарную вату О Сехуна?», «ты как-то связан с Ингеборгом?» и «тебе нравятся единороги?». Ким замялся, а Чонин внезапно дружелюбно улыбнулся Бёну и выпалил:
- Мы идем в библиотеку!
- В библиотеку? – недоверчиво уточнил Бэкхён, наконец-то отлипая от мусорного бака и оборачиваясь назад, вспоминая про существования загадочного преследователя. Но тщетно: Ингеборг испарился, как модная кофточка с прилавка во время распродажи.
- Да, вот хотим почитать книги о… о… - начал было Кёнсу и замолчал, видимо, пытаясь подобрать слова.
- О ежах! – пришел ему на помощь Чунмён. – Ты ведь знаешь, Бэкхён-а, что ежи – это самые успокаивающие животные в мире? Чтение книг про ежей повышает настроение, лечит от депрессии, помогает справиться со стрессом…
- И с импотенцией, - ляпнул Чонин. Бён ощутил, как в душе медленно, но верно возникают смутные подозрения, и, прищурившись, спросил:
- Откуда вы знаете друг друга?
- Из-за говорящего пе… - начал было Чонин, но побагровевший Кёнсу с силой наступил ему на ногу и кинул на него предостерегающий взгляд. Чунмён нервно захихикал и быстро сказал:
- Они пришли ко мне на прием. Ты же знаешь, что я будущий психолог, широко известный среди многих людей…
- Ты же троечник, истеричка и мозготрахатель Минсока, - недоверчиво парировал Бён. Сухо побагровел и с достоинством ответил:
- Оценки – это не главное! Многие известные люди были троечниками и даже двоечниками, а потом выросли в выдающихся личностей! Альберт Эйнштейн, Дмитрий Менделеев, Пэрис Хилтон… И потом, я уже не истеричка, я пью валерьянку на ночь. А Чонин и Кёнсу пришли ко мне как… как…
- Последователи сатанинского культа? – уточнил Бэкхён. Кёнсу кинул на него тяжелый взгляд, отчего у Бёна резко пересохло в горле, а коленки подкосились.
- Я пошутил, - просипел он. Чунмён тем временем оперся рукой о стену и вдохновенно продолжил:
- Как молодая гей-пара, которая не может определиться со своим будущим!
Кёнсу вытаращил глаза и уставился на Сухо в упор. Видимо, от шока чакра, отвечающая за его дьявольские флюиды, временно закрылась, поэтому Сухо смог выдержать его взгляд и даже не упасть на грязный асфальт. Чонин, напротив, засиял и радостно закивал, обнимая замеревшего Кёнсу за плечи:
- Да, именно, мы пара, и у нас были большие проблемы! Но опытный психолог Ким Чунмён-ши помог нам разобраться с нашими чувствами, и теперь мы любим друг друга нежно и трепетно. Да, Кёнсу-хён?
- Гхм, - издал некое подобие контуженного восклицания До. Чонин, широко улыбаясь, наклонился к нему ближе. До Бёна донесся его лихорадочный шепот:
- Ну же, хён, это же наш план, нужно, чтобы он нам поверил! Подыграй мне, скорее.
- Я оторву тебе член и пропущу его через шредер, - беззвучно сказал До, глядя на посеревшего Чунмёна в упор. Положив Киму голову на плечо, он повернулся к Бёну и бодро заявил:
- Да, доктор Сухо – это просто чудо! Он полностью справился с нервной импотенцией Чонина и его склонностью совать себе в задницу огурцы! Это несколько усложняло наши отношения, понимаешь?
Бэкхён немного зарделся, а До мстительно сверкнул глазами и толкнул локтем побагровевшего Чонина:
- Так ведь, милый?
На лице Кима отразилась самая настоящая мука. С одной стороны, наличие секса с До Кёнсу, хоть и придуманного, будоражило воображение и заставляло его покрыться благоговейными мурашками. С другой стороны, совать себе в задницу огурцы ему никогда особо не хотелось. Он и не любил никогда огурцы, предпочитая им перец или помидоры. Но в конце концов, гейские наклонности и многолетний спермотоксикоз одержали сокрушительную победу, и Ким расплылся в искренней улыбке, нежно обнимая Кёнсу за плечи.
- Да, мой Кёнсу-хён. Я же так тебя люблю! Я готов ради тебя на все, что угодно! – Он наклонился к До и с любовью заглянул в его глаза. Самые прекрасные для Чонина, несмотря на угрожающий взгляд и плещущуюся в зрачках постоянную жажду убийства. – Ради тебя я готов быть геем, готов носить этот дурацкий костюм Пикачу, в котором так жарко и живут вредные клопы, готов совать себе в жопу огурцы, кабачки, баклажаны, капусту, все, что угодно, лишь бы ты был рядом!
- Правда? – почему-то шепотом спросил Кёнсу, проникаясь его страстной речью. Особенно пассажем про кабачок. Чонин наклонился к нему практически вплотную и мягко улыбнулся:
- Чистая…
Воздух наполнился невероятным напряжением, настолько сильным, что Бэкхён замер, боясь пошевелиться. Все это напоминало романтическую сцену из какой-нибудь дорамы, только вместо юной трепетной девушки и сурового мужественного парня выступали два долбоеба, которые явно оказались здесь неспроста. Не успел Бён сосредоточиться на этой крайне важной и подозрительной мысли, как Чунмён громко кашлянул, разрушая волшебство момента и слегка сопя покрасневшим носом.
Чонин и Кёнсу отпрянули друг от друга, застенчиво ковыряя носками ботинок асфальт, а «опытный психолог» Сухо, явно даже не подозревая, что он является злостным-презлостным крушителем романтической атмосферы, радостно заявил:
- Мы так рады видеть тебя, Бэкхён! Куда ты идешь?
- Ну, вообще, изначально я шел за булочками, - протянул Бён. – Но потом я встретил странного шпиона Ингеборга, который откуда-то знает О Сехуна, и…
- О, мы тоже хотим пойти за булочками, правда, ребята? – не слушая, перебил его Чунмён и выразительно посмотрел на Кёнсу и Чонина. Те что-то утвердительно промямлили в ответ, а Бён внезапно почувствовал легкое недоумение и медленно пробормотал:
- Вы же следовали в библиотеку. Хотели сделать какой-то доклад про ежей…
- Ежи могут подождать, ведь мы тоже хотим поесть вкусных булочек, - встрял Чонин, нервно улыбаясь. – Кстати, ты не думал пойти на ярмарку? У нас сегодня будет очень интересно! Кёнсу-хён подготовил новую детскую программу и будет показывать зрителям фокусы со зверюшками! Я знаю, ты хочешь посмотреть.
Бён невольно покосился на мрачно молчащего До и громко сглотнул: почему-то перед глазами возникло лицо демонически улыбающегося Кёнсу, чертящего на полу пентаграмму и держащего в руке поводок с жертвенной козой. Бэкхён позеленел и категорично сказал:
- Нет!
С этими словами он развернулся и, снова едва не врезавшись в мусорный бак, стремительным шагом пошел на оживленную улицу. Беспокойно переглядывающиеся Чонин, Кёнсу и Чунмён последовали за ним, о чем-то громко шепчась и толкаясь. Бэкхён невольно ощутил себя жертвой некого тайного заговора и резко развернулся, глядя прищуренными глазами на плетущихся за ним, как тени, парней. Чонин покраснел, Чунмён стал нервно дергать себя за воротничок куртки, а Кёнсу послал ему ответный взгляд, такой, что Бэкхён невольно сглотнул и слегка дрогнувшим голосом спросил:
- Вы что, тоже следите за мной?
- Нет! – хором воскликнули Чонин и Сухо, а До громко зевнул и проникновенно заявил:
- Бэкхён-а, пойдем с нами на ярмарку. Тебе там понравится. Мы запрем Сехуна в гримерке, так что он не сможет готовить свою мерзкую вату и дадим тебе билет на «Веселый паровозик». Плюс, я завяжу тебе шарик «собачкой». Давай же, ты хочешь, я знаю!
- Почему вы так хотите, чтобы я пошел с вами на ярмарку? – подозрения Бёна становились все сильнее и сильнее. Чунмён округлил глаза и фальшиво удивился:
- Что? Да мы просто предлагаем тебе с нами развлечься! Только представь, вечер в такой веселой компании! Разве не заманчиво?
Бэкхён представил и внутренне содрогнулся.
- Нет, - категорично заявил он и ускорил шаг, силясь оторваться от назойливых преследователей.
- Какой ты вредный и нелюдимый! – обиженно протянул Сухо. – Мне кажется, что это говорит о твоих серьезных психологических проблемах! Ты не хочешь об этом поговорить?
- Нет, я хочу съесть булочку и скрыться от вас куда подальше! – заорал Бён, начисто теряя остатки своего терпения. – Вы выследили меня, пристали ко мне с какой-то ерундой, хотя сами собирались писать доклад про бобров!
- Про ежей, - поправил его Кёнсу. Бэкхён резко затормозил и злобно выдохнул:
- Да хоть про скунсов, мне наплевать! Чего вы от меня хотите?
- Скажи, Бэкхён, - с тактом, достойного самого опытного психолога, выпалил Чонин. – Ты любишь Пак Чанёля?
Меньше всего Бён ожидал услышать от совершенно незнакомого человека этот абсолютно бестактный и отвратительный вопрос. И потому застыл в позе луговой собачки, глядя на Чонина широко распахнутыми глазами.
Это была самая большая, отвратительная, грязная ложь, намного грязнее, чем носки Ву Ифаня после тренировки по чирлидингу и интриги Сехуна в попытках сделать яблоки, фаршированные селедкой, постоянным блюдом на ярмарке. Да, это была самая большая и гадкая ложь всей его жизни – говорить, что он не любит Пак Чанёля. Потому что Бён Бэкхён любил Чанёля неистовее и сильнее, чем подводку, вкусные булочки и сериалы по каналу КаБиЭс. Даже сильнее, чем сериал «Тоска моей печали».
Но Пак Чанёль был отвратительно туп и гетеросексуален, поэтому Бён Бэкхён стал пожизненным гостем его уютной френдзоны. Чанёль влюблялся, встречался с очередной длинноногой шваброй, расставался с ней и после пьяный плакался Бэкхёну, который говорил много сочувствующих ободряющих слов, в глубине души радуясь, что эти тупые сучки наконец-то перестали тянуть свои наманикюренные лапки к ЕГО Чанёлю. Глупому, неряшливому, странному, но такому удивительно привлекательному в своей своеобразной харизме и очаровании. Пак наименее всего соответствовал образу идеального спутника жизни Бёна, и он считал, что это главная вселенская несправедливость, которая когда-либо могла существовать.
Бэкхён очень хотел относиться к Чанёлю просто как к старому другу, но ему до ужаса хотелось, чтобы Пак вместо того, чтобы размахивать перед ним кривыми волосатыми ногами в очередном пьяном угаре, лучше закинул его собственные ноги к себе на плечи, наклонился бы к нему и, щекоча его кожу теплым дыханием, взял и… Но, к сожалению, все в итоге заканчивалось тем, что Пак находил себе очередную пассию, которая через некоторое время бросала его к разочарованию Чанёля и тихой радости Бэкхёна.
Потому что ни одна истеричная сука не была его достойна. Кроме, конечно, самого Бёна.
- Нет, - с достоинством промямлил Бён и вытер выступивший пот со лба, весьма неубедительно изображая саркастичный смешок. – То есть, конечно, я люблю Чанёля. Как друга и брата, как реального пацана, как своего бро, йоу, потому что я нормальный гетеросексуальный мужик! Я люблю женщин, и я вовсе не хочу, чтобы Чанёль оттрахал меня на всех возможных поверхностях своим огромным ху…
Он осекся и издал нечленораздельное мычание.
- Ху…? – переспросил Кёнсу с нескрываемым интересом.
- Хулахуп себе хочу купить, - изящно выкрутился Бён и для полноты эффекта захлопал глазами. Сухо прищурился и с нескрываемым ликованием сказал:
- Ага!
- Что еще за «ага»? – занервничал Бэкхён. – Не агакай здесь, маленький засранец! Что за вопросы, я пошел от вас за булочками!
- Мы же хотим тебе помочь, - проникновенным голосом протянул Чонин, до ужаса напоминая одного из тех парней с брошюрами и типичным вопросом: «Здравствуйте, вы верите в Иисуса?». – Пойдем с нами на ярмарку, Бэкхён-а. Там тебя будет ждать неожиданная и очень приятная встреча!
- Не хочу я ни с кем встречаться, - Бён рванул с места как заправской спринтер и буквально поскакал в сторону булочной. Он услышал позади тяжелое дыхание и тихий мат Сухо: его преследователи явно не желали сдаваться.
- Стой, сука, - послышался позади прерывистый шепот Кёнсу. – Мы тоже хотим булочек, сука!
- Вы ненормальные, - пропыхтел Бэкхён, выбиваясь из сил и резко останавливаясь, опираясь о стенку. – Вы все педики!
- Ты тоже педик! – ловко отбил подачу Сухо. – Ты не думай, что выделяешься!
Против такого аргумента Бэкхёну было нечего сказать. Он отвернулся и выдохнул, пытаясь перевести дыхание. Потому что последний раз так много он бегал только тогда, когда случайно съел все бабушкины пирожки, и старушка гонялась за ним по всему дому с ремнем и таблетками от несварения. Он вытер взмокший лоб и услышал громкий шепот Сухо.
- Мне кажется, он не согласится пойти на ярмарку добровольно. Нам нужно перейти к нашему запасному плану!
- Насрать на все и пойти поесть вкусных булочек? – поинтересовался Кёнсу.
- Нет, мы должны его вырубить и оттащить его в искомое место! – возмутился Чунмён. – У тебя с собой дронофон?
- Ты хотел сказать «хлороформ», - уточнил До.
- Один хрен! – отмахнулся Чунмён. Бэкхён невольно вытаращил глаза, а тем временем за его спиной Чонин деловито чем-то зашуршал:
- Вот, у меня есть склянка с хлороформом и носовой платок. Надо просто его отвлечь и приложить этот платок к его лицу тогда, когда он будет ждать этого меньше всего!
- Надо придумать, как можно его отвлечь, - отозвался Кёнсу. Что-то громко хлюпнуло, и Сухо прошипел:
- Осторожно! Не выруби нас всех!
- Нет, конечно, не вырублю, - возмутился Чонин. – Я что, по-твоему, совсем дебил? Надо теперь незаметно к нему подкрасться, приложить к нему эту тряпку и…
- Ребята, а ничего, что я вас прекрасно слышу? – не выдержал Бён, резко разворачиваясь. Заговорщики замерли, глядя на него круглыми глазами.
Повисло напряженное молчание, прерываемое лишь тихим сопением Сухо.
- Ну, раз знаешь, так что париться-то? – внезапно бодро воскликнул До и, выдернув из руки Чонина смоченный в хлороформе платок, с силой приложил его к лицу Бёна. Тот резко вытаращил глаза и дернул руками, силясь ударить противного дьявольского коротышку по затылку, но тщетно: сознание начало затуманиваться, а перед глазами почему-то возникло лицо зловредно улыбающегося О Сехуна.
- Суки, - любезно сообщил Бён куда-то в платок и, закатив глаза, упал прямо на руки Кёнсу. Тот зашатался под его тяжестью, но устоял, недовольно пробурчав себе под нос:
- Жирная жопа!
- Фух, мы все-таки с ним справились! – выдохнул Сухо, вытирая выступивший на лбу пот. – Теперь осталось оттащить его на квартиру Чанёля, чтобы там организовать наш запасной план.
- Я уже написал СМСку остальным заговорщикам, которые занимаются поимкой объекта «Б», - таинственным шепотом сообщил Чонин, щелкая по экрану телефона и придерживая бессознательного Бёна под руку.
- Что? – тупо переспросил Сухо, поднимая с пола носовой платок Кима.
- Остальные дебилы сейчас обрабатывают Чанёля, - пояснил Кёнсу, прислоняясь Бёна к стенке и слегка пиная его ногой. – Погоди, что ты делаешь?!
Чунмён, самозабвенно нюхающий платок, поднял на него затуманенные глаза и доверительным тоном сообщил:
- Мне просто стало интересно.
Он виновато улыбнулся и, выронив платок, упал прямо к ногам До. Тот вытаращил глаза, а продолжавший что-то увлеченно высматривать на экране телефона Чонин поднял голову и недоуменно спросил:
- Что за грохот? Почему Сухо валяется на асфальте?
- Да потому что этот дебил стал нюхать платок! – в сердцах воскликнул Кёнсу, поднимая с пола маленький кусочек ткани. Ким нахмурился и ошарашенно переспросил:
- Что он сделал?
- Нюхал платок! – сердито повторил До, прикладывая платок к своему лицу. – Вот, прямо вот так, дебил, и делал!
Он осекся и, изумленно посмотрев на свои руки, промямлил:
- Ой, блядь…
С этими словами он шмыгнул носом и плавно стек по стенке, практически ложась на помятые кроссовки Бёна. Чонин выронил телефон из рук и ошарашенно протянул:
- Вот это да!
Он поколебался и, не выдержав, наклонился, выдирая платок из руки Кёнсу.
В этот момент в душе Кима происходило самое настоящее сражение: здравомыслие и остатки разума боролись с безудержным желанием найти приключений себе на задницу и узнать, как же пахнет этот загадочный хлороформ. В конце концов природный долбоебизм победил, и Чонин с опаской пробормотал себе под нос, прикладывая платок к лицу:
- Я только чуть-чуть понюхаю…
Хлороформ пах как-то странно, и Ким практически засунул несчастный кусочек ткани себе в ноздри, вытаращив глаза и пытаясь определить запах.
- Странный он какой-то… - сообщил Чонин стенке прежде, чем отрубиться и мягко уткнуться в нее лбом.
Некоторое время на тротуаре наблюдалась живописная экспозиция, состоящая из четырех бессознательных тел и маленького синего носового платочка. Наконец на оживленной улице показалась крошечная ярко-желтая машинка, которая неспешно ехала в сторону валяющихся на тротуаре Чонина, Кёнсу и Сухо и прислонившегося к стенке Бёна, которого они успели заботливо поставить у устойчивой поверхности прежде, чем нанюхаться хлороформа. Машина поравнялась с тротуаром, остановилась, и из нее вышел меланхолично жующий жвачку таинственный сталкер, шпион «Ингеборг», а именно: акробат, адекватный человек и просто китаец Чжан Исин. Исин оглядел задумчивым взором своих старых приятелей и лаконично сказал куда-то в пустоту:
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |