Онан почесал в затылке.
— Что же, хорошо, что ты жилет надела. И хорошо, что океан не перестает удивлять нас…
В ответ на это зверь заурчал и принялся клацать зубами, чем насмешил нас с Онаном и слегка напугал ребят на лодке…
Так Хурма отправился с нами. Всецело ему доверяя, мы горя не знали, и последующие три дня постоянно отдыхали на островках.
— Ты права, — сказал тогда Онан. — Они здесь неспроста. Это безопасная водная тропа для путешественников. Вот только курс мы изначально взяли не совсем верный, теперь будем знать. Спасибо Хурме. Слышишь, зверюга? Спасибо!
Хурма крякнул и скрылся под водой, чтобы через пару секунд выпрыгнуть и плюхнуться обратно. Он хотел играть, и Онан, сам любитель активных игр, отдал штурвал Тоту. Хурма радостно принял геолога на спину и принялся катать, только не так, как прежде меня. Он нарочно плыл резко и стремительно, нырял и крутился в воде, но Онан сидел крепко и так ни разу и не свалился. Наоборот, он ещё и подначивал зверя:
— Давай, Хурма! Полный вперед!
На них было приятно смотреть. Ловкие и задорные, они отлично совпали по энергетике.
Через пару часов мы увидели вдалеке какое-то сооружение.
— Честное слово, как будто дом на воде, — сказал Игрин. — Но глаза меня нередко подводят.
— Если это действительно дом, я почти не удивлюсь, — улыбнулась Кайла. — И с радостью посплю на кровати.
— Так у нас в трюме тоже кровати есть, — сказал Онан. — Тебе мало комфорта, Повидлочка?
Кайла хмыкнула. Она давно перестала обижаться на смешные, порой совершенно нелепые прозвища, что давал ей Онан.
— Мне его хватает, Онан, но я скучаю по дому. То есть по нашему маяку. Это было наше с Фрэйей доброе жилище.
Хурма загоготал, и я свесилась через борт. Зверь был чему-то рад, и вскоре мы поняли причину его смеха.
Посреди океана и правда стоял дом. Высокий тонкий терем с узкими окнами на самой верхотуре. Он был опоясан галереями и увенчан острой крышей, на самой макушке которой крутился флюгер в виде кошки…
— Вот это да! — сказа Тот. — Дом прямо в океане! Какой строитель его смог возвести? Здесь же глубина порядочная, да и бури эти…
Ответов не было, и через некоторое время мы молча высадились на каменный причал. Узкие ступени вели внутрь, но на стук Онана никто не отозвался.
— Ну, — ухмыльнулся мужчина, — думаю, можно зайти.
Внутри было уютно и сухо. На первых трех уровнях мебели не обнаружилось, зато на верхних этажах стояли кровати и стулья, а в сундуках можно было найти старую, но вполне пригодную для использования утварь и инструменты.
— Как пить дать место для отдыха! Если надо, починился, переоделся, перекусил-поспал — и жизнь прекрасна…
Мы не стали задерживаться в каменном тереме, но хорошо осмотрели его. На стенах были изображены странные существа вроде русалок и их быт, в бочках наверху было немного воды, правда, довольно старой, и мы не стали её пить.
Затем в течении полутора суток нам не попадались островки. Всё это время Хурма был с нами, показывал путь и радостно общался.
А потом пришла пора прощаться. Умный зверь ложился на брюхо, загибая ласты в сторону красивой зеленой звезды, и всем своим видом указывал нужное направление.
— Мы поняли, — улыбнулся Игрин. — Звезда — это ориентир.
— Хрмы, — сказал зверь и боднул лодку.
Я решительно спрыгнула в воду и обняла милую большеглазую морду.
— Буду скучать по тебе, друг.
Зверь в ответ облизал мое лицо. Наверное, ему нужно было вернуться назад, но мне так не хотелось расставаться! Он стал нашим талисманом, добрым проводником. Он весело задирал Кайлу, которая поначалу его побаивалась, и все-таки вынудил её плюхнуться за борт и поиграть с ним. Он постоянно хватал за пятки Тота и пыхтел в лицо Игрину. Она катал на себе Онана и каждый раз ласково тыкался мне в живот носом. Он был замечательным, таким искренним и привязчивым зверем! Но мы должны были плыть дальше без него.
Каждый напоследок обнял зверя, а я долго гладила шершавую морду и длинные скользкие бока.
— Мы ещё увидимся. Когда-нибудь точно. Ты ведь будешь нас помнить?
Хурма поглядел мне в глаза.
— Хрмы, — сказал он. — Хрмы, Фрэ-йа.
И — скрылся под водой, стремительно поплыл прочь, оставив меня удивленно глядеть ему вслед.
И снова нас застиг шторм, но на сей раз мы сразу попрятались в каюту. У штурвала стоял Игрин, он был надежно закреплен на палубе, и мы за него не боялись. После полуночи его сменил Онан. Нас так хорошо взболтало, что всех без исключения подташнивало. Я бы предпочла переждать шторм на островке, но понятия не имела, что происходит с клочками суши в непогоду. Они были такие маленькие! Возможно, их просто затапливало.
На рассвете мы услышали голос Онана:
— Земля!
Мы повскакивали с мест. Да, впереди действительно маячили высокие горы, пока едва различимые, но уже было понятно, что они огромны. Кайла поглядела на Тота.
— Вот тебе и бескрайний океан…
Солнце золотило воду, а я пристально вглядывалась вдаль. Яхта бежала вперёд проворно и легко. Мы не стали завтракать, так все разволновались. Один Онан наблюдал за нами с усмешкой, жуя водоросли и зевая. Через несколько часов мы ощутили непонятную вибрацию, словно впереди кто-то взбивал воду гигантским миксером.
— Странно… — произнёс Онан.
Прошла пара часов, и берег приблизился настолько, что я смогла, наконец, увидеть, что там. Ребята к тому времени устали таращиться вперёд и завтракали, только Игрин стоял у штурвала. Мы с ним одновременно открыли рты, слова застряли в горле.
Да, это и правда были горы. Серо-зелёные и бесконечно высокие. Они возвышались сплошной неприступной стеной, а с их вершины, с самой леденящей высоты падали огромные толщи воды. Это был водопад такой мощи и размера, что я напугалась до дрожи в коленях… Я поняла, что если мы сунемся к нему ближе — нас просто размолотит в щепки.
— Онан! — тихим зловещим голосом позвал Игрин. — Вы все, хватит жрать, поглядите…
Они поднялись и подошли к нам на нос.
— О Боги, что это?! — вскрикнула Кайла. — Как такое возможно?..
— Мартышки мне в подмышки!.. Это самое невероятное, что я когда-либо видел! — признал Онан. — Но нужно поворачивать и забирать в сторону.
Яхта стала плавно уходить влево. Не мог же этот водопад длиться вечно!
Через некоторое время стало ясно — мог. Он не собирался заканчиваться. Как будто непреодолимая стена выросла перед нами, и что хочешь, то и делай. Онан хмурился, остальные молчали. Терпение закончилось у нас сразу, как только мы увидели землю. Конечно, никто не мог ожидать, что эта земля не подпустит к себе близко. Мы плыли вдоль гор до самого вечера, но не увидели ни намёка на удобный причал. В итоге решено было лечь спать. Я вызвалась подежурить у руля.
На небе сияли звёзды, большая Луна казалась привычной. Я стояла у штурвала и думала об Эване, пыталась вспомнить его и Руту. Память не желала возвращаться. Я облокотилась о панель управления, глядя в полумрак, и вдруг услышала тихий плеск. Не скажу, что я не испугалась. Что-то плыло к нам с неизвестной целью, и, несмотря на дружелюбного Хурму, я не собиралась верить любому неведомому существу.
— Ого, люди на лодке! — произнёс голос из воды, и моя рука метнулась к мечу. — Приветствую! Вы не могли бы наклониться пониже — погляжу на вас.
— Зачем мне наклоняться? Чтобы вы меня в воду утянули? — подозрительно ответила я.
— Да вы что! — искренне изумился кто-то. — Ну ладно, я могу залезть к вам.
— Залезть к нам? — переспросила я. — Да ты хоть кто?
— Рыбидус, — ответил голос. — Я поплыл на охоту, тут гляжу — лодка стоит.
— Ты извини меня, — сказала я, пытаясь справиться с дрожью в руках, — но я понятия не имею, кто такие рыбидусы.
— О! Да? Так вы… откуда взялись? С юга? С юга-запада? С малых островов?
— Послушай, рыбидус… — начала я.
— Аграхатрис Зароднегус, — представился он.
— Фрэйа, — ответила я, убирая меч. — Может, ты и правда поднимешься на борт?
— С радостью, — согласился он. Судно покачнулось, и ребята проснулись.
— А-А-А! — заорала Кайла.
— А-А-А! — заорал, прячась за мою спину, Аграхатрис. У него было тело дельфина, вот только вместо боковых плавников руки с перепонками меж пальцев, но голова человечья, плавно соединяющаяся с корпусом сильной толстой шеей, волосатая, да и лицо вполне добродушное, правда, глаза очень большие. Он оказался точной копией тех существ, что были нарисованы на стенах терема в океане.
— Что это?! — раскрыл глаза Тот.
— Нечего пялиться. Хвост мне достался от отца! — обиженно сказал рыбидус. — На себя посмотрите! Люди, тоже мне. Никогда рыбидуса не видели?
— Аграхатрис, ты уж прости нас. Мы давно в море, устали. А тут ещё этот водопад… — сказала я.
— Ограждающие водопады океана Безмолвия. Вас что, не пускает внутрь? — удивился он.
— Мы не пробовали, — ответила я честно.
— Вы с другого края мира, что ли? Первый раз плывёте? — спросил он. Его скользкие руки лежали на моём плече, но мне не было противно.
— Ага, — ответил Онан, и на его лице появилось такое идиотское выражение, что я с трудом удержалась от смеха.
— О, тогда я вам помогу! — сказал рыбидус, неуклюже переползая в сторону ребят. Тот и Онан пожали ему руку, Игрин тоже, одна Кайла испуганно сжалась.
— Имечко у тебя, — произнёс Онан, когда они познакомились.
— Да, коротковато… — вздохнул тот. — Я из среднего рода.
— У… — делая вид, что понимает о чём речь, кивнул Онан.
— Слушайте, а вы как раз к празднику поспели.
Он мотнул головой и его серо-синие волосы упали на грудь.
— Доберёмся, я вас со всеми познакомлю! Там будут именитые котороды, и человекомоги из самых разных кланов, и рыбидусы, и люди, конечно. Может, и горгоны придут.
Кайла испуганно выдохнула, пальцы на плече Тота сжались.
— Горгоны? — переспросила я. — Женщины, похищающие людей?
— Чего? — не понял рыбидус. — Им же запрещено трогать людей. Уже много сотен лет они не делали этого.
— Аграхатрис, послушай, — сказала я как можно твёрже, — мы приплыли оттуда, с северо-востока. Там есть большой остров и ещё множество маленьких. Люди этого острова — вот они — уже много десятков лет подвергаются нападению горгон.
— Как это? — переспросил рыбидус. — Что за глупости? Нету там никаких островов…
— Вот так! — вдруг жёстко сказала Кайла, выступая вперёд. — Я многих потеряла! Эти твари уносят людей или убивают прямо на месте! Твоё сомнение злит меня, рыбидус. Не знаю, что им запрещено, а что разрешено, но они приходят с ветром, и мы ничего не могли поделать до того момента, пока Фрэйа не нашла Золотой город под водой и не нарисовала кошку. Они испугались этих рисунков и ушли. И острова — наша родина — не выдуманные.
— Это всё меняет, — произнёс Аграхатрис, сразу становясь серьёзным. — Если горгоны нарушили Соглашение, то есть нарушали его втайне от сообщества Атальмейна — они будут жестоко наказаны. А вы должны как можно скорее попасть во дворец к верховному котороду. Поплывём же! К северу её, эту охоту!
Он спрыгнул за борт, стремительно нырнул.
— Ему можно верить, Фрэйа? — спросил Онан. — Что ты чувствуешь, он нам действительно поможет?
— Да, — сказала я, полностью уверенная в своих словах, — поплыли за ним. Он желает нам только добра, я чувствую, он не злой! Они с Хурмой несут в себе похожую энергетику.
— Тогда вперёд. Где он там? — нахмурился Онан.
— Эй, люди, ну что вы застыли? — голова рыбидуса показалась в десятке метров от нас. — Шевелитесь!
Онан встал у штурвала и яхта медленно и плавно пошла к водопаду. Я стояла здесь же, высматривая Аграхатриса. Он то показывался из воды, то пропадал. Мы приближались к скалам, и все заметно нервничали. Я больше боялась за других — ведь в случае чего мы с Онаном можем переместиться в Промежуток, но я не могла обещать, что утащу за собой ещё троих.
Гул, шедший из-под воды, усиливался, и палуба под ногами начала дрожать.
— Эй, рыбидус! — позвал Онан. — Мы точно целы будем?
— Клянусь своими жабрами! — сказал тот. — Только поначалу страшно, на самом деле всё куда проще.
— А как же вон те буруны? — спросил Игрин.
— Они не причинят вреда. Они просто играются, вот вы подойдёте — и тотчас затихнут.
Он не соврал. Как только мы подплыли ближе, вода впереди странным образом успокоилась, словно застыла, только вокруг лодки по-прежнему всё бушевало, пена и брызги летели во все стороны. Аграхатрис спокойно плыл дальше, скучающе глядя по сторонам.
— Беспокоиться не о чем, — сказал он, оглядываясь. — Они постоянно бесятся, дерутся друг с другом. Их в шутку прозвали Безмолвными водами. Сейчас подойдём поближе к водопаду, увидите, он нас впустит.
Грохот стоял невыносимый, но когда мы подплыли к потоку ближе, он утих. Как будто вода могла говорить тише! Онан несколько поколебался, но вот мы увидели, как ревущий поток раскрылся, словно занавесь, впуская внутрь рыбидуса.
— Ладно, — пробормотал наш отважный капитан, — вперёд.
Первое, что поразило меня, было небо, а, точнее сказать, его отсутствие. Над головой совершенно спокойно — словно так тому и следует быть! — текла река. Сквозь её воды светило солнце, и потрясающие блики трогали все, чего касались — землю, высокие рыжие деревья, наши лица… а вдали сверкал невиданный светлый город. Он дрожал и переливался, как мираж, и был ослепителен и прекрасен. На покатом высоком холме, среди золотых трав и осенних лесов, стоял радужный дворец, целиком из цветного стекла. Он был центром города, его удивительным сердцем.
Лодкой не нужно было управлять, она плыла сама по себе, словно попала в какое-то могучее течение.
— Это пути сообщения между городами, — пояснил Аграхатрис. — Основные водные сообщения имеют определенную направленность, а потому в гребле или парусах нужды нет.
Онан кивнул.
— Ловко. Как долго нам плыть до города?
— Совсем недолго, — заверил рыбидус. — Возле цветных камней происходит ускорение, так что держитесь.
— А скажи, что за создание помогло мне в открытом океане, когда я упала за борт во время шторма? — решила спросить я. — Такое ластоногое, с большими голубыми глазами…
— Тарун, — улыбнулся Аграхатрис. — Один из Хранителей моря. Они наши самые верные друзья. Они всегда спасают людей и помогают им найти правильный путь.
Так подтвердились наши догадки. Мне понравилось, как вода бережно и быстро проносила лодку через пороги. Воздух был влажный, и дышалось по-особому, вкусно и глубоко.
— А как здесь идут дожди? — спросил Онан. — И вообще, река над головой — забавненько!
Аграхатрис ухмыльнулся.
— Урожайные дожди из рыбы и водорослей, — сказал он. — Несколько раз в год случаются речные грозы, когда толщи воды низвергаются на землю из верхней реки. Бывает и так, что льет снизу вверх, из рек нижних. Мы с вами плывем по каналу, но есть куда более крупные водоемы. Например, Гибельные воды, в которые лучше не соваться. Их вообще невозможно преодолеть, это место вечной бури. Даже рыбидусы туда не плавают.
— И насколько она длинная, эта Верхняя река?
— О, она тянется сквозь весь материк — то сужаясь, то расширяясь, петляя и опускаясь ниже и выше, и завершается на другом его конце Северными Ограждающими водопадами.
— Не понял, — сказал Игрин, — а как же течение? Оно что, двустороннее?
— Вроде того, — улыбнулся Аграхатрис. — Возле Бурных гор есть небесный исток, вот оттуда она и начинается, растекаясь в две стороны.
— Начинается из неба? — спросила Кайла. — Это так необычно!
— Ещё как, — хмыкнул Онан. — А расскажи, как у вас здесь все устроено? Ты упомянул верховного которода…
— Издревле земным Атальмейном правили три могучие расы: котороды, человекомоги и люди. На воде господствовали рыбидусы, а в воздухе, на границе облаков — горгоны и вервы. Не путайте их, пожалуйста. Вервы всегда были настроены к соседям дружелюбно, горгоны же — воинственная раса.
— Это мы знаем, — пробормотала Кайла. — Навоевались вдоволь.
— Вы не воевали, — возразил Онан. — А прятались. Ты уж прости, милочка, но это разные вещи.
Хотя он и произнес это без резкости, но Кайла все равно одарила Онана убийственным взглядом.
— Не важно. Главное, что мы знаем, кто они. Расскажи о вервах, Аграхатрис.
— Вервы — властительницы воздуха, светлые духи ветров и гроз. И если горгоны приносят злые шторма и разрушения, то вервы, даже если устраивают бурю, всегда знают меру. Они способны соизмерять свои силы с силами других стихий. И, кстати, выглядят иначе. Они очень похожи на людей, но крылаты и светлы, я бы даже сказал ослепительны. Вам очень повезет, если вы хоть раз в жизни увидите верву.
— Почему? — тотчас просил Онан.
— Они живут близко к звездам, на самой вышине, и ни один земной или речной житель не сможет дышать в их облачных городах. Вервы спускаются к нам крайне редко, им тяжело здесь, возле земли, с её влажностью и жаром.
— А ты их хоть раз видел? — подал голос Игрин.
— Ни разу. Только на мозаиках и в книгах.
— Значит, здесь правят по одному представителю от каждой расы? — спросила Кайла. — Почему тогда мы идем к котороду, а не к человеку?
— Потому что этими прибрежными землями правят котороды. Они отличные мореплаватели. А люди сидят в центре материка, и их правитель — Разум Второй. А не северных территория — земли могов. Их глава — Тьелик Корявый.
— Вот так обозвали! — хмыкнул Онан.
— Он действительно коряв, но, поверь, никто ещё не превзошел его в боевом искусстве. Мигом башку снесет, пикнуть не успеешь.
— Весело живете, — сказал мужчина. Мы ускорились, и Аграхатрис взялся рукой за борт лодки, продолжая как ни в чем ни бывало рассказывать об Атальмейне. Он говорил о своей подводной родине, о том, что придуманы приспособления, благодаря которым люди могут погружаться в пучину и даже разговаривать под водой. Рассказывал о каких-то исторических событиях, и время, что мы провели в петляющих каналах, пролетело незаметно.
Миновав высокую каменную арку, мы зашли в широкий залив, и пришлось Онану встать за штурвал.
— Туда, — направлял рыбидус. — Короче всего будет.
Мы прилипли глазами к берегу. По вымощенным разноцветным камнем улицам разгуливали невиданные создания. И одни из них — котороды. Те самые. Высокие, мощные, длиннохвостые. Были рыси, леопарды и гепарды, манулы, сервалы и оцелоты, и пантеры, и тигры, и львы, и такие удивительные их помеси, что и не разберешь, от кого что досталось. Они ходили на двух ногах совсем как люди и были одеты в замысловатые одежды. Надо всеми возвышались из толпы странные полулюди-полузвери, широкие и мускулистые. Наверное, те самые человекомоги. У них были массивные головы с широкими лбами и ясные большие глаза, клыки, торчащие наружу из-под нижней губы. Длинные волосы, падающие косичками на спину, начинались откуда-то с середины затылка, а весь остальной череп покрывали рисунки вроде татуировок. На ногах и на руках созданий было по шесть пальцев. Шестой палец был с когтем, и он рос рядом с большим. Горгон, к нашему огромному облегчению, мы не увидели, зато людей хватало. Женщины носили красивые одежды из бархата или атласа, расшитые шелковыми нитями и бусинами. Все наряды очень отличались — попадались и пышные юбки, и обычные, с корсетами и без, с рукавами короткими и длинными. Их всех объединяло только наличие вышивки на подоле и дорогие ткани, а также цвета — сочные, сложные, без серости или черноты. Мужчины носили светлые рубахи с широкими рукавами и штаны, похожие на кожаные. Неизменной деталью их облика были ремни с затейливыми пряжками и плотные плащи из какого-то блестящего материала. Этакие латные плащи, но не из металла же они были сделаны!
Мы спустились на пристань, не взяв ничего из вещей. Сначала нужно было прийти в себя.
Я проморгалась и поглядела на Онана.
— Вот это да!
— Да уж, — ответил он. — Офигенное местечко!
— Эй, Бодогр! — позвал Аграхатрис из воды. На его зов в нашу сторону посмотрел один из котородов — осанистый, красивый лев в золотистом одеянии.
— Аграхатрис, — отозвался он, склоняя голову.
— Этим людям нужно срочно попасть к Мурочано.
— Что-то серьёзное случилось?
— Кажется, было нарушено Соглашение, — пробормотал рыбидус, и лев нахмурил золотые брови.
— Идёмте со мной, — сказал он, — я отведу вас во дворец.
Мы, конечно, пошли. В такой разномастной толпе я чувствовала себя очень спокойно, несмотря на присутствие всех этих странных созданий. Дворец был неблизко, и я решила, что добираться мы туда будем пару часов, но Бодогр шагнул внутрь арки, закрытой потоком воды — и исчез. Мы последовали за ним и вышли в другом месте, словно переместились сквозь пространство, даже не замочив головы. Занятно! Я догадалась, что это и есть дворец. Его стены были сделаны из переливчатого радужного стекла, высокие полупрозрачные своды поддерживались колоннами из того самого золотого камня. Мебели почти не было, только скамеечки и маленькие круглые столики из золотистого металла. Зато вокруг стояло много неизвестных цветов в глиняных кадках, и вокруг них порхали крупные разноцветные бабочки. Где-то неподалёку в густых кустах заливалась голосистая птица.
— Прошу вас, — сказал лев.
Мы присели на скамью. Я нервничала, да и остальные, кажется, тоже. И только Онан озирался, широко улыбаясь.
— Местечко хоть куда! — сказал он. — Мне нравится здесь.
Он стал прохаживаться туда-сюда, разглядывая дворец. Кайла, Тот и Игрин молчали. Я встала, когда увидела, что к нам идёт очень высокий полукот-полуягуар в красивом алом одеянии.
— Приветствую! — сказал он. — Меня зовут Мурочано, я верховный котород сообщества Атальмейи. Чем я могу помочь вам, люди?
— Здравствуйте! — ответила я. — Рады с вами познакомиться. Меня зовут Фрэйа, это Онан, Кайла, Тот и Игрин. Последние трое — с острова к северо-востоку отсюда. Несколько десятков лет они систематически подвергаются нападению горгон, но только сейчас получили возможность совершить путешествие за океан.
— Да, это так! — сказала Кайла. — Многие из наших друзей и родных были похищены, а многие убиты. Мы живём, опасаясь прихода ветра, потому что Они приходят с ветром.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее, — нахмурился Мурочано.
Я стала рассказывать, и как-то ненароком коснулась темы, что мы с Онаном не из этого мира. Ягуар встрепенулся.
— Подождите, — он оглянулся на Онана, — так вы бродяги? Получается, проход сквозь миры снова открыт? Не может быть! Хвала Мирным водам над головой! Вы! Вы открыли Промежуток! О! — он разволновался, улыбнулся радостно, и глаза загорелись цветными искрами. — Прошу, пойдёмте со мной!
Мы прошли под радужными сводами, миновали длинный коридор, стены которого были украшены фресками, и зашли в просторную красивую залу, заставленную разноцветными кувшинами и стеллажами с множеством книг. Навстречу нам выбежала маленькая золотистая кошечка с красивым пушистым хвостом, но в чёрном наряде, состоящем из куртки с широкими плечами, узких штанов и расшитого золотыми нитями передника. Её талию украшал ремень с пряжкой в виде головы дракона.
— Отец! — сказала она, ловко запрыгнув к Мурочано на руки.
— Абранира! — и он обнял её. — Познакомься с людьми. Это Кайла, Игрин и Тот. А это Онан и Фрэйа — Открывшие путь.
— Ты сказал, что это может случиться, когда нас уже не будет в живых, — ответила она.
— Да. Я заповедал себе надеяться.
— Здравствуйте, — серьёзно сказал кошечка, — приветствую вас во дворце Радуги.
— Здравствуй! — сказала я. Остальные тоже поздоровались.
— Идёмте, мы с супругой и приближёнными выслушаем вас, — сказал Мурочано.
Разговор был недолгим. Узнав о том, что мы путешествуем, котород, кажется, готов был верить любому нашему слову. Я решила непременно узнать, откуда взялось подобное доверие.
— Что же, когда Горгоны прилетят, они ответят за всё, — сказал Мурочано. — Тот город под водой когда-то был городом котородов. Мы издревле не ладили с Горгонами, но потом заключили перемирие. Было постановлено, что ни один из кланов Горгон не посмеет тронуть Человека, иначе их ждёт жестокое наказание и изгнание из сообщества Атальмейн. Теперь нужно разобраться, кто стоит за этим — верховная Ззельварра (предводительница всех кланов), или кто-то ещё. А пока что прошу вас быть моими гостями. Вам отведут комнаты во дворце, и вы сможете когда захотите вернуться сюда. Праздник начнётся вечером, с восходом Луны, тогда Горгоны и появятся. Здесь много занятных мест — во дворце и за его пределами. Думаю, вы успеете в последующие дни всё осмотреть, но пока что не разбредайтесь.
Тут же несколько кошек учтиво проводили нас в комнаты, каждого в отдельную. Невежливо было кидаться к Мурочано с расспросами, и я послушно направилась в отведённые мне покои. Нам принесли поесть разных диковинных плодов, а после я легла на круглую упругую кровать и задумалась. Мне очень хотелось побыть одной, возможно, вспомнить что-то важное. Я лежала напряжённо, даже плечи заболели, потому не сразу поняла, что в мою дверь кто-то вежливо скребется.
— Да?
— Простите, госпожа Фрэйа! Это Абранира! Можно мне войти?
— Конечно! — ответила я, и присела на край кровати. Не хватало валяться перед ней угрюмой и злой.
Кошечка вошла, прикрыла за собой дверь.
— Я вас не разбудила?
— Нет. Я задумалась. В последнее время я сама не своя. Словно эти путешествия стёрли во мне важные воспоминания, — сказала я, невесело ей улыбнувшись.
— Я всегда хотела путешествовать, но отец говорил о цене, которую придется заплатить, — ответила она.
— Да, цена велика. Я чувствую, что заплатила сполна. Это страшно… Словно я кого-то предала.
— Нет, мама сказала, что вы на такое не способны. На предательство, ложь и лицемерие. Так она сказала. Отец говорил, что путь может быть закрыт навсегда. И вдруг сегодня вы пришли, и я осознала, что это не просто мечта! Что всё сбудется! Правда, теперь нужно дождаться, пока мне исполнится двадцать лет.
— Путешествия по мирам увлекают, но это и большая ответственность, — сказала я, погладив её по голове. Абранира отнеслась к этой ненавязчивой ласке спокойно, прикрыла глаза. — Когда я покинула Землю вместе с остальными, я понимала, что иду в другие миры искать что-то, чего не нашла в своём.
— Что же? — спросила она.
— Нечто важное. Нечто такое, без чего жизнь моя там, на родной планете, была лишена смысла.
— Новый дом? Понимание? Любовь? — спросила она серьёзно.
— Да. Именно любовь. Это как давно забытый сон. Словно… Даже не знаю…
— Если вы так прочно забыли, как теперь вспомните об этом? Что может подтолкнуть воспоминания?
— Понятия не имею, но я должна вспомнить. Любой ценой. Пустота внутри доказывает, что воспоминания важны. Они — часть нас, часть нашего опыта. На моей родине говорят: человек, живущий прошлым, теряет настоящее. Это так. Но человек, не имеющий прошлого, может потерять самого себя.
— Вы не потеряете себя, госпожа Фрэйа. Отец сказал, вы сильная. Когда я вырасту, я тоже стану сильной и совершу много славных дел, помогу многим людям и существам в иных мирах, — сказала она.
— Я уверена, что так и будет, Абранира.
Она мило пошевелила усами и издала короткий мурчащий звук.
— Госпожа Фрэйа, неужели горгоны не боятся наказания?
— Думаю, они надеялись, что их никто никогда не раскроет. Но вот я попала в этот мир, за мной — Онан. Тайное стало явным.
— А вы их боитесь?
— Первый раз, когда увидела — испугалась, конечно, ведь они пришли убивать. Сейчас уже не боюсь, потому что знаю: справедливость восторжествует. Твой папа мудрый котород. Он всё сделает правильно.
— Вы чувствуете, как и моя мама, где правда, — сказала Абранира, — а я наделена даром, типичным для котородов — способностью сражаться и исчезать.
— Значит, ты воин?
— Я хочу им быть. Мама против, она считает, что мне больше подойдёт целительство.
— Но она не станет заставлять тебя делать то, к чему не лежит твоя душа?
— Нет. Поэтому я упражняюсь с папой, он меня поддерживает. Он знает — я не отступлю. Госпожа Фрэйа… — несколько нерешительно произнесла она.
— Да?
— Я видела у вас меч. Можно мне?.. Если вы разрешите…
— Ты хочешь посмотреть на него? — угадала я. Её пушистые усы от волнения встали дыбом, а хвост стал подёргиваться из стороны в сторону. Я потянулась к рюкзаку, достала меч и подала ей.
— Прямо в лапы?.. — поразилась она.
— У меня на родине не считают, что трогать оружие — это плохо. Сильный меч оборонится и от дурных рук, и от дурных глаз, — ответила я.
— Ваша родина — это изначальный мир. Он, как и наш, познал и боль утрат, и казавшийся бесконечным цикл, и разрушение? — спросила она, осторожно проведя лапкой по лезвию.
— Да. Наша история не так непорочна, как кажется. Если нет единства в сердцах, бесполезно пытаться объединиться в системе. А именно это разрушало нашу планету и людей, что её населяют.
— Всякий изначальный мир проходит через это. Не каждому дано расцвести — так папа говорит. Но каждый выбирает сам, какой путь ему предпочтительнее: путь гармонии и равновесия, или путь эгоизма и саморазрушения.
— Раньше так и было. Земля не всегда цвела, она медленно умирала и вполне могла снова очиститься от всего, что её гнетёт, путём катастрофы, но люди не допустили этого. Наш путь долог и полон опасностей. Это путь к достижению баланса, ты правильно сказала. В прошедшие времена люди разучились не то чтобы чувствовать, они разучились мыслить.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |