Для понимания сущности исследований о конфликтах и мире, правильного восприятия внутриакадемических дебатов об этой переориентации, а также дискуссии между академическими учеными и политиками о будущей роли таких дисциплин для обществ, часть которых они составляют, здесь следует сделать четыре общих замечания.
Во-первых, как упоминалось выше, нынешние исследования или исследования нынешних конфликтов должны обогатиться, с одной стороны, историческими данными о конфликтах как в Европе, так и за ее пределами, а с другой - идеями и результатами изучения прошлого, включая те, что порой рассматриваются как донаучные. Сочинения древнегреческих и древнеримских авторов, а также трактаты о богословских спорах в средние века могли бы расширить аналитический фокус и помочь преодолению традиционной фиксации на нации-государстве, если бы мы на опыте Римской империи, Священной Римской империи, Габсбургской монархии учились тому, как подходить к разрешению конфликтов внутри обществ и между ними. Такая переоценка истории и уроков прошлого помогает избегать скрытой тенденциозности в современной науке о конфликтах (конфликтологии), или по крайней мере стимулирует размышления об этом. Тенденциозность проявляется, например, в рассуждениях о том, что общества должны быть организованы в национальные государства, определяемые по территориальному признаку, или в более расхожих тезисах о том, что после окончания конфликта Восток - Запад национальные государства в Восточной Европе должны быть сохранены, чтобы обеспечить большую стабильность Запада.
Во-вторых, и это становится очевидным при практическом применении вышеназванных идей, исследования о конфликтах и мире в особенности отражают две фундаментальные социофилософские традиции - реалистическую и идеалистическую - в европейском мышлении, которые соперничали друг с другом, накладывались друг на друга и взаимно друг друга подкрепляли. С одной стороны, реалистический взгляд стремился понять властный аспект конфликтов, а также порядки и структуры, их сдерживающие; с другой стороны, идеалистический взгляд сосредоточивался на ценностном аспекте конфликтов и постепенных изменениях. Рассматривая эти две линии мышления как бы в диалектическом переплетении, следует установить взаимосвязь между идеями Макиавелли о способе управления государством и утопической модели идеала Кампанеллы. Это, например, означает, что политически эффективный современный европейский порядок должен не только признавать принцип существования конфликтов, но и сочетать это с потребностями мира и безопасности.
В-третьих, развитие этих дисциплин является не только ориентированным вовнутрь, т.е. руководствуется научно-академическими критериями или образцами, но связано с общественной дискуссией, политическими заботами общества и процессами обучения масс и элит. Эта связь между исследованиями конфликтов и мира и политическими событиями во "внешнем" мире становится очевидной, если посмотреть на развитие исследований о мире в 60-е и 70-е годы. Удалось ли исследованиям о мире воздействовать на политику или нет - объективно они составляли определенное дополнение к политическим мероприятиям. Их авторы не только касались цены и риска военного конфликта Восток - Запад, но и хотели использовать разрядку для того, чтобы решить эти проблемы - или по крайней мере лучше контролировать их. Нынешний кризис идентичности и легитимности признанных исследований о мире точно отражает проблемы нынешних политических элит в Европе и перестройки их мышления после окончания конфликта между Востоком и Западом.
В-четвертых, исследования о конфликтах и мире должны быть четко увязаны с общей идеей общественного развития. Опять же реалисты часто рассматривают конфликты, применение военной силы и доминирующую роль нации-государства как "естественные", т.е., в сущности, незыблемые. Сторонники крайних взглядов определяют роль конфликтов и войны в дарвиновском духе, т.е. как здоровое очистительное средство, законное средство перемен, необходимое для исторического развития. Идеалисты, однако, исходят из того, что общества в принципе способны учиться и в качестве одного из важных шагов в таком историческом процессе обучения они могут научиться использовать ненасильственные механизмы как средство замены войн и других типов военных конфликтов. И вновь такая апелляция к глубинному постижению общества важна как для анализа, так и для политических шагов. Введение моделей интеграции ЕС в целях изменения меж- и внутригосударственных политических структур и моделей конфликтов на пути к общеевропейскому порядку основано как раз на данном понятии: о том, что даже в ныне ренационализирующейся Восточной Европе интеграция, объединение и - в то же самое время и в результате этого - умиротворение в принципе достижимы.
Один из процессов интеллектуального обучения ядерного века и особенно политики разрядки заключается в том, что мир не только продукт нормативного мышления или благое пожелание, но состояние, соответствующее коренным интересам как отдельных обществ, так и мирового сообщества. Эта взаимосвязь между моралью и интересами не изменилась после окончания ядерной конфронтации между Востоком и Западом. Очевидно - даже в отношении политической нестабильности в бывшем Советском Союзе, - что после окончания конфликта Восток - Запад опасность преднамеренного, как и случайного обмена ядерными ударами значительно снизилась, однако она продолжает существовать, и если вспомнить о худших сценариях распространения ядерного оружия, то она может стать даже большей, чем в период ядерной гегемонии США и СССР. И вновь: являемся ли мы сторонниками подхода Руссо или Гоббса, т.е. вопрос не в том, желателен ли мир или возможен ли он, но в том, как его достичь.
Концепция конфликта: от конфликта к миру
Хотя исследования о конфликтах и мире рассматривают одни и те же проблемы, их специальные и разные подходы привели к различным, но взаимодополняющим результатам по вопросу об основополагающем определении конфликта и мира. Таким образом, нижеследующая дискуссия по поводу концепции конфликта может в основном пользоваться исследованиями о конфликтах, в то время как концепцию мира можно объяснять со ссылками на исследования о мире. Однако в соответствии с гипотезой, лежащей в основе этих статей, - о том, что нужен более обобщающий подход для достижения новой новаторской динамики в исследованиях о конфликтах и мире и что в рамках этого обобщения необходимо разработать более всесторонний взгляд, т.е. связать друг с другом как подходы дисциплины о мире, так и подходы конфликтологии, - следует коснуться также и трех других взаимосвязей, которые часто не замечались в прошлом.
Во-первых, и конфликты, и мир как состояния взаимосвязи между политическими единицами, например национальными государствами, могут быть объяснены и разрешены только в том случае, если традиционное разделение на внутреннюю и внешнюю политику будет заменено концепцией, в которой также будут взаимосвязаны различные уровни анализа, (4) включая различные секторы общества. Это особенно верно в отношении растущей международной взаимозависимости, регионализации и глобализации вкупе с также растущей "медиазацией" - расширением и углублением роли средств массовой информации (СМИ) в динамике конфликтов. (5)
Во-вторых, столь же опасно отделение друг от друга внешней, экономической и военной политики. Конфликты "чисто" политического, экономического, военного или иного характера встречаются редко; в большинстве случаев мы находим смешение причин. Идея о том, что мир и безопасность имеют политическое, экономическое, военное, социокультурное и т.п. "измерение", должна вдохновить аналитика на поиски взаимосвязей между этими измерениями. В особенности если обратиться к анализу динамики конфликтов, как в плане их эскалации, так и в плане их разрешения, часто можно обнаружить характерный эффект подпитки между, например, экономическим и военным измерениями: войны не только характеризуются боевыми действиями, но и имеют огромные политические и экономические последствия, как ожидаемые, так и непредвиденные.
В-третьих, в реальной политике очень редко проявляется, как это часто себе представляют, антагонизм между конфликтами и сотрудничеством в отношениях между обществами или внутри одного общества. В большинстве случаев - и даже в конфликтах с высокой степенью эскалации - налицо и конфликт, и сотрудничество; в некоторых случаях конфликты рождают консенсус, каким бы ограниченным он ни был. Это значит, что при анализе конфликтов должна изучаться взаимосвязь между сотрудничеством и конфликтами, а также что урегулирование конфликтов и миротворчество должны пользоваться существующим открытым или молчаливым консенсусом между конфликтующими сторонами.
Окончание конфликта между Востоком и Западом представляет собой пример того, как действуют эти три императива. Во-первых, разрядка, равно как и политика ОБСЕ четко увязывали внешнюю политику и внутренние изменения, стремясь к снижению угрозы извне и поощрению внутренних реформ. Во-вторых, концепция и реальность политики разрядки и политики ОБСЕ были основаны на стратегии широкого размаха, устанавливавшей связь между безопасностью и политическим и экономическим сотрудничеством. Именно новое открытие политических и экономических средств осуществления целей безопасности сделало разрядку столь успешной и явилось первым шагом в процессе урегулирования конфликта Восток - Запад. И в-третьих, свойственное разрядке сочетание инициатив и санкций - от сооружения газопроводов до решения НАТО об "улице с двусторонним движением", - а также специфическое разделение труда между США и западноевропейцами в деле разрядки стимулировали процесс обучения советских элит.
Критика либерализма — претензии к теории и практике либерализма со стороны политических и идеологических оппонентов.
Основные позиции в критике либерализма как идеологии сводятся к следующему: либерализм трактует общество исключительно как сумму индивидуальностей, желания и интересы которых почти не зависят от внешней среды. Из этого проистекает переоценка личной свободы в системе социальных взаимоотношений. На практике большинство людей готовы жертвовать частью личной свободы в обмен на большую определенность или безопасность[1].
Современная критика[править | править вики-текст]
Современная критика либерализма очень разнообразна. Она включает в себя как критику идей классического либерализма, так и их современного воплощения, характеризуемого рядом социологов как «неолиберализм». По мнению Ноама Хомского современное воплощение либерализма нарушает буквально все принципы классического либерализма[2].
Либерализм, как часть политической и экономической современной мировой системы[править | править вики-текст]
Отдельным пластом критики либерализма является критика стран и организаций, которые распространяют идеи либерализма (по мнению ряда социологов неолиберализма). При этом по утверждению, ряда социологов и политологов, например, Самир Амина[3], Владимира Добренькова[4] иАлександра Тарасова[5] они навязываются и насаждаются в мире искусственно, в том числе военной силой.
В частности, по мнению Владимира Добренькова Запад, во главе с США, навязывает народам всего мира либерализм, представляющий собой набор правил, с помощью которых США и Запад обеспечивают себе господство над человечеством в условиях глобализации. По его словам либеральный глобализм является политикой и идеологией доминирования Запада над остальной частью человечества, отметив, что либерализация России показала, что она бесперспективна и губительна для него[4].
Например критике c этой позиции подвергался Международный валютный фонд, помогающий развивающим странам проводить либеральные экономические реформы и предоставляющий кредиты, порой на очень жесткий условиях, как было предложено ряду азиатских стран в 1997 году, приводящих к коренной либерализации экономики, минимизирующие роль государства в управление экономикой и социальном обеспечении, и открывающие возможность контроля со стороны международных финансовых институтов. Многие экономисты обвиняли его в том, что такие либеральные реформы не только приводили к катастрофичным последствиям, но и делали эти страны зависимыми от Запада[6].
Либерализм как экономическая теория[править | править вики-текст]
Классический либерализм обвиняется в принижении роли государства в управлении обществом и укреплении социальной справедливости. По мнению критиков, потребности экономического и социального развития требуют расширения роли государства в жизни общества, позволяя ему регулировать экономические и социальные процессы, укреплять в обществе справедливость и предотвращать конфликты[7].
Наиболее явно эти проблемы проявились во время Великой депрессии, которая стала поворотным пунктом в отходе от классических канонов либерализма. Президент США Франклин Рузвельт уже в 1933 году предложил концепцию «нового либерализма». В результате были приняты законы, устанавливающие более серьёзный режим контроля над банковской и денежной системами. Меры для реализации нового курса либерализма осуществлялись в основном с мощью мер ad hoc. Его основной целью была помощь низшим слоям населения, ограничение сверхприбылей и налаживание функционирования всей экономической системы в целом.
Одним из главных теоретиков нового курса был Джон Кейнс. В своем труде «Конец laissez faire» он подверг жесткой критике принцип невмешательства. В частности, он говорил, что ошибочна сама гипотеза о гармонии частных интересов и общего интереса, поскольку производство и распределение носят органический характер и потому требуют управления и планирования. Основными задачами государства он называл: борьбу с невежеством, кризисами и нестабильностью и контроль над инвестициями и защита сбережений граждан[8].
Кроме того, по мнению критиков, в виду формальности, демократия для бедных носит декларативный характер, «превращая народовластие в соревнование денежных мешков». Из-за нераспространения демократии на экономические и социальные процессы, происходит расслоение общества и обострение социальных конфликтов. Имущественная поляризация обесценивает провозглашаемые права и свободы личности для низших слоев населения[7].
Либерализм как политическая теория[править | править вики-текст]
Подвергается критике и ограниченность сферы демократии, и политического участия личности. Ориентирование на представительные органы и эпизодическую, электоральную политическую активность граждан, приводит к тому, что органы власти выходят из-под контроля общества и, как следствие, превращает демократию в форму господства политической элиты. В результате такого ограниченного политического участия проявляется массовая политическая апатия, отчуждение граждан от власти и её слабая легитимность[7].
Критика идеологии либерализма[править | править вики-текст]
| В этой статье или разделе имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами. |
|
Идеология либерализма также подвергается широкой критике: индивидуализм, защита прав меньшинств и пр.
Индивидуализм, являющийся важной частью абсолютного большинства либеральных течений, игнорирует коллективную природу человека, что препятствует общественной реализации личности, её развитию, стимулирует эгоизм и эгоцентризм, подрывающие основы государства и общества, а также ведёт к опустошению личности[7]. Так, по мнению ряда западных исследователей, индивидуализм в Америке, привел к тому, что в американце стали исчезать чисто человеческие качества[9].
Анатолий Френкин, доктор философских наук, так описывал сложившуюся и господствующую на Западе идеологию либерализма[10]:
Гегемония либерализма привела к его вырождению в либертаризм, к абсолютизации индивидуализма, атомизации и фрагментаризации общества, что в свою очередь обусловило внутреннюю эрозию общества, его распад, "кризис культуры". Жизнь лишается иного смысла, кроме удовлетворения потребностей. Философией существования становится гедонизм.
Критика идеологии либерализма была озвучена и на официальном, международном уровне. Н. Нарочницкая, президент Института демократии и сотрудничества, выступила перед членами Совета по правам человека ООН в речью, в которой говорилось о необходимости защиты традиционных общественных институтов, в частности, семьи, которые, по её словам, под лозунгом прав и свобод человека яростно атакуются[11]. Кроме того, она отметила:
Один из основателей либеральной философии открыто провозгласил абсолютную свободу самовыражения индивида, каким бы экстравагантным оно не было. Это означает полный отказ от понятия греха, без которого невозможно существование абсолютной морали, что неизбежно ведет к ценностному нигилизму, а значит, к деградации и упадку человеческой цивилизации.
Тоталитарный либерализм[править | править вики-текст]
Несмотря на то, что в классическом понимание тоталитарный либерализм — оксюморон, данная формулировка используются рядом левых социологов и философов для характеристики современного либерализма.
Итальянский коммунист Антонио Грамши ещё в начале XX века писал, что на Западе сформировался институт репрессивного подавления и контроля, называемый им «гегемонией буржуазии», осуществляемый с помощью учебных, политический и общественных институтов, исподволь внушающих людям определённые идеи, которые оправдают господство класса буржуазии и представляющие такое господство «естественным, незыблемым порядком вещей»[12].
Несмотря на неприятие его идей, по разным причинам, со стороны рабочих партий Запада, впоследствии они получили дальнейшее развитие, особенно узападных марксистов. Одним из них был американский социолог Герберт Маркузе, который написал книгу «Одномерный человек», посвященную изучению неолиберального тоталитаризма. Обобщая содержание данной книги кандидат философских наук Р. Р. Вахитов пишет[12]:
В развитой индустриальной цивилизации царит комфортабельная, умеренная, демократическая несвобода, свидетельство технического прогресса. <...> Повсюду царит лояльное «счастливое Сознание», которое удовлетворено контролируемым комфортом, убаюкано ложной свободой и не желает пользоваться даже доступными ему критическими институтами. В этом обществе почти не преследуют за убеждения, потому что почти нет людей, которые умеют мыслить самостоятельно и располагают собственными убеждениями.
В другой своей работе «Борьба против либерализма в тоталитарном государстве» Герберт Маркузе выдвинул мысль, что фашизм и либерализм не оппозиционны в политическом плане, а кроме того тесно связаны идеологически[13]. Такого же мнения придерживается и Александр Тарасов в отношениинеолиберализма[14].
Теория зависимости или Теория зависимого развития — теория в области смежных социальных наук, в основании которой лежит утверждение о том, что экономическая отсталость и политическая нестабильность слаборазвитых, развивающихся стран является результатом их интеграции в мировую экономику и систематического давления развитых держав. Центральное положение теории зависимости — что неразвитые государства «периферии»беднеют в результате того, что их ресурсы и капитал утекают в богатые страны «центра».
Эта теория имеет определённую близость к понятию неоколониализма.
Содержание
[убрать]
· 1 Основные положения
· 1.1 Базовые тезисы и предпосылки создания теории
· 1.1.1 Классификация в рамках теории
· 2 История возникновения
· 2.1 Развитие теории
· 2.1.1 Истоки и предшественники
· 3 Представления о зависимости
· 3.1 Авторы различных направлений теории зависимости
· 3.1.1 Ученые, близкие к идеям теории зависимости
· 3.1.2 Разрыв «зависимости»
· 4 Критики теории зависимости
· 5 Литература
· 6 Ссылки
· 7 См. также
· 8 Примечания
Основные положения[править | править вики-текст]
Базовые тезисы и предпосылки создания теории[править | править вики-текст]
Теория зависимости возникла в 1950-х гг. как реакция на неолиберальные экономические взгляды, и стала популярна с 1970-х годов как альтернатива ранних вариантов теории модернизации, которые утверждали: все общества проходят через одни и те же стадии и, таким образом, сегодняшние неразвитые страны находятся в том же положении, что и нынешние развитые некоторое время назад, и поэтому необходимо «помочь» неразвитым обществам как можно быстрее пройти эти предполагаемые стадии с помощью таких средств, как инвестиции, улучшение технологической базы и более тесная интеграция в мировой рынок. Теория зависимости подвергла критике эти положения, утверждая, что неразвитые страны являются не просто «ранними версиями» современных обществ, но обладают своими уникальными особенностями и структурами и, что важно, занимают более слабые позиции в системе мировой экономике, в отличие от стран развитых.
В целом авторы теории зависимости утверждают, что бедность слаборазвитых стран проистекает не от того, что они не интегрированы в мировой рынок (или интегрированы, но «недостаточно»), но от того, что как раз являются его частью:
·Неразвитые страны обеспечивают природными ресурсами, дешёвой рабочей силой и рынками сбыта страны развитые, без чего последние не могли бы поддерживать столь высокий уровень жизни своих жителей.
·Развитые страны воспроизводят структуры зависимости в остальном мире различными способами. Это влияние многогранно, оно включает в себя экономическое воздействие (финансы, патенты на технологии и т. п.), прямое политическое вмешательство (в СМИ, образование, культуру и т.д.), вопросы найма и подготовки рабочей силы и т. п.
·Развитые страны при помощи монополизации рынков, экономических санкций и военной силы активно противостоят попыткам неразвитых освободиться от зависимости.
Классификация в рамках теории[править | править вики-текст]
Обычно выделяют два направления в теории зависимости[1][2]:
1.структуралистая школа, представленная работами Р. Пребиша, Ф. Кардозу, С. Фуртадо, А. Пинто;
2.марксистское течение, к которой относится П. Баран с важными ответвлениями Т. Дус Сантуса, А. Г. Франка, С. Амина;
Некоторые исследователи, впрочем, указывают на Ф. Кардозу и А. Г. Франка, как занимающих более специфическую позицию[3][4].
Также разные точки зрения существуют среди представителей теории относительно ликвидации зависимости или возможности развития в ситуации зависимости. Марксисты полагают только социальную революцию достаточно эффективным средством ликвидации зависимости, а авторы структуралисткого подхода имеют отличные, друг от друга, позиции по развитию государства в мировой экономической системе или в условиях автономии, предполагающие возможность избежать некоторые отрицательные стороны «зависимого развития».
Неореализм или структурный реализм — течение в теории международных отношений, возникновение которого можно связать с публикацией в 1979 году книги Кеннета Уолтца «Теория международной политики». Уолтц выступает за системный подход: международная структура действует как ограничение на государственное поведение так, что выживают только те государства, чьи результаты находятся в пределах ожидаемого диапазона действий. Эта система похожа на микроэкономическую модель, в которой фирмы устанавливают цены на набор и количество продукции на основе рынка[1].
Неореализм, развитый в значительной степени в пределах американской политологии, стремится переформулировать идеи политического реализмаЭ. Х. Карра, Г. Моргентау, и идеи Р. Нибура в строгую и позитивистскую социологию.
Содержание
[убрать]
· 1 Теория
· 1.1 Основные положения
· 1.2 Новизна неореализма
· 2 Критика неореализма
· 3 Известные представители неореализма
· 4 См. также
· 5 Литература
· 6 Примечания
Теория[править | править вики-текст]
Основные положения[править | править вики-текст]
Неореализм в лице Уолтца избегает использования частых эссенциалистских понятий типа «человеческая природа», чтобы объяснить мировую политику. Вместо этого, идеологи неореализма развивают теорию, что привилегии структурных ограничений ложатся на агентов стратегии и мотивации — на государства.
Согласно Уолтцу, мир существует в состоянии бессрочной международной анархии[2]. Кроме того, анархия международного общественного мнения отличается от внутренней. Во внутренней сфере, основные действующие лица могут обратиться (да и вынужденны обращаться) к «верховному судье» —государству или правительству, однако в международной сфере отсутствует подобный легитимный источник верховной власти. Анархия международной политики (то есть нехватка центрального двигателя) вынуждает государства действовать так, чтобы гарантировать свою безопасность прежде всего, поскольку это предпосылка к достижению других целей[2]. Эта движущая сила — первичный фактор, влияющий на их собственное поведение,— в свою очередь гарантирует, что государства начнут развивать наступательные военные способности для иностранного интервенционизма, как средство увеличения их относительной власти. Поскольку государства не могут быть уверены в будущих намерениях других государств, то между ними возникает недоверие. Оно требует от них быть начеку от относительных потерь власти, которые создают угрозу для их выживания. Эту нехватку доверия, основанного на неопределенности, называют «дилеммой безопасности».
Государства, как считает Уолтц, схожи с точки зрения потребностей, но не в возможностях для их достижения. Место расположения государств в мире определяет их возможности и потенциал[3]. Структурное распределение возможностей ограничивается (равно как и сотрудничество между государствами) из-за опасения относительного успеха, достигнутого другими государствами, а также из-за возникновения вероятности зависеть от этих государств. Стремление каждого государства максимизировать свою власть на мировой арене, приводит к балансу сил, который и формирует международные отношения. Это также дает начало дилемме безопасности, с которой сталкиваются все нации. Есть два пути, которыми государства могут уравновешивать власть: внутреннее балансирование и внешнее балансирование. Внутреннее балансирование происходит потому, что государства взращивают их собственные возможности и потенциал, увеличивая экономический рост и/или увеличивая военные расходы. Внешнее балансирование происходит, поскольку государства вступают в союзы, чтобы противостоять власти более мощных государств или союзов.
Неореалисты утверждают, что есть по существу три возможных системы согласно изменениям в распределении возможностей, определенных числом великих держав в пределах международной системы. Однополярная система содержит только одну великую державу, биполярная система содержит две великих державы, и многополярная система содержит более, чем две великих державы. Неореалисты заключают, что биполярная система более устойчива (государства менее склонны к борьбе за власть и системным изменениям) чем многополюсная система, потому что балансирование может происходить только через внутреннее балансирование, так как нет никаких дополнительных великих держав (сверхдержав), чтобы сформировать союзы[4]. Поскольку в биполярной системе есть только внутреннее балансирование, а не внешнее, то вероятность просчета и шансы на войну между великими державами уменьшаются[5].
Новизна неореализма[править | править вики-текст]
Неореализм был ответом Уолтца на «дефициты классического реализма». Хотя термины иногда используются попеременно, неореализм и реализм разделяют много фундаментальных различий. Неореализм утверждает, что теория международных отношений и теория мировой политики — это не одно и то же. Согласно неореализму, международные отношения — это именно межгосударственные отношения, а мировая политика — взаимодействие негосударственных действующих лиц.
Основные положения неореализма:
·Международные отношения рассматриваются как целостная система, функционирующая в соответствии с определёнными законами. Только системный анализ может раскрыть природу международных отношений.
·Неореализм переносит центр объяснения международного поведения на уровень международной системы, структурные свойства которой не зависят от усилий малых и средних государств, а являются результатом взаимодействия между великими державами. Отношения между великими державами и другими государствами не являются однозначно анархическими, так как зависят в основном от воли великих держав. Кроме того, Уолтц выделил три основных принципа структуры международных отношений («структурная триада»). Во-первых, государства прежде всего руководствуются мотивом выживания. Во-вторых, участниками международных отношений остаются только государства, так как другие действующие лица не догнали и не перегнали ведущие державы по наличию полномочий и властных возможностей. В-третьих, государства неоднородны, и отличаются возможностями и потенциалом[6].
·Неореализм стремится найти и вычленить экономические отношения от политических.
·Неореализм отличает стремление к методологической строгости.
·Главные действующие лица — государства и их союзы. Их основные цели — защита национальных интересов, безопасность государства и сохранение статус-кво в международных отношениях. Основные средства достижения этих целей — сила и союзы.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 48 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
