Вопрос 44. Философия Шопенгауэра.

Вопрос 44. Философия Шопенгауэра.

Видным представителем иррационализма являлся Артур Шопенгауэр (1788 — 1860). В своем творчестве он выступал против диалектики и историзма Гегеля, призывал вернуться к кантианству и платонизму, а универсальным принципом своей философии провозгласил волюнтаризм, согласно которому главной движущей силой, определяющей все в окружающем мире является воля.

В своей книге "Мир как воля и представление" философ выводит логический закон достаточного основания. Согласно данному закону истинная философия должна исходить не из объекта (как материалисты), но и не из субъекта (как субъективные идеалисты), а только лишь из представления, которое является фактом сознания.

В свою очередь, представления (а не объективная действительность и не познающий субъект) делятся на объект и субъект. Именно в основе объекта представлений и лежит закон достаточного основания, который распадается на четыре самостоятельных закона:

• закон бытия — для пространства и времени;

• закон причинности — для материального мира;

• закон логического основания — для познания;

• закон мотивации для действий человека.

Таким образом, окружающий мир (представление объекта) сводится к бытию, причинности, логическому основанию и мотивации.

Представление субъекта не имеет такой сложной структуры. Сознание человека осуществляет познавательный процесс через представление субъекта путем:

• непосредственного познания;

• отвлеченного (рефлективного) познания;

• интуиции.

Центральным понятием философии Шопенгауэра является воля. Воля, по Шопенгауэру, - абсолютное начало, корень всего сущего, идеальная сила, способная определять все сущее и влиять на него. Воля также есть высший космический принцип, который лежит в основе мироздания.

Воля:

• лежит в основе сознания;

• является всеобщей сущностью вещей.

При объяснении воли как всеобщей сущности вещей Шопенгауэр опирается на кантианство, а именно на теорию Канта, в силу которой в сознании отражаются (аффицируются) лишь образы вещей окружающего мира, а их внутренняя сущность является неразрешенной загадкой ("вещью в себе").

Шопенгауэр использует данную теорию с позиций волюнтаризма:

• окружающий мир есть лишь мир представлений в сознании человека;

• сущность же мира, его вещей, явлений есть не "вещь в себе", а воля;

• мир явлений и мир сущности являются, соответственно, миром представлений и миром воли;

• точно так же, как воля человека определяет его поступки, так и действующая во всем мире всеобщая воля, воля предметов и явлений вызывает внешние события в мире, движение предметов, возникновение явлений;

• воля присуща не только живым организмам, но и неживой природе в виде "бессознательной", "дремлющей" воли;

• окружающий мир по своей сущности есть реализация воли.. Помимо проблемы воли Шопенгауэр рассматривает и иные

"насущные" философские проблемы — человеческой судьбы, свободы, необходимости, возможностей человека, счастья. В целом взгляд философа на данные проблемы носит пессимистический характер. Несмотря на то, что в основу человека и его сознания Шопенгауэр заложил волю, он не верит в возможность человека господствовать не только над природой, но и над собственной судьбой.

Судьба человека находится во всеобщем мировом хаосе вещей и явлений и подчиняется всеобщей необходимости. Воля отдельного человека слабее совокупной воли окружающего мира и подавляется ей. Шопенгауэр не верит в человеческое счастье.

Философия Шопенгауэра (его учение о четверояком законе достаточного основания, волюнтаризм, пессимизм и др.) была не понята и не принята многими из его современников и не имела большой популярности, однако она сыграла большую роль в развитии неклассической идеалистической философии (иррационализма, символизма, "философии жизни") и позитивизма.

Теперь перейдём к теме пессимизма в философии Шопенгауэра. Всякое удовольствие, всякое счастье, к чему стремятся люди во все времена, имеют отрицательный характер, так как они — удовольствие и счастье — есть в сущности отсутствие чего — то плохого, страдания. Наше желание проистекает из актов воления нашего тела, но желание — это страдание по поводу отсутствия желаемого. Удовлетворённое желание неизбежно рождает другое желание (или несколько желаний), и опять мы вожделеем и т. д. Если представить всё это в пространстве условными точками, то пустоты между ними будут заполнены страданием, из которого и возникнут желания (условные точки в нашем случае). Значит, не наслаждение, а страдание — вот то положительное, постоянное, неизменное, всегда присутствующее, наличность чего нами ощущается. Шопенгауэр утверждает, что всё вокруг нас носит следы безотрадности; всё приятное перемешано с неприятным; всякое наслаждение разрушает самоё себя, всякое облегчение ведёт к новым тяготам. Отсюда следует, что мы должны быть несчастны, чтобы быть счастливыми, более того, мы не можем не быть несчастными, и причиной этого является сам человек, его воля. Оптимизм рисует нам жизнь в виде некоего подарка, но если бы мы знали заранее, что это за подарок, мы бы от него отказались. В самом деле, нужда, лишения, скорби венчаются смертью; в этом видели цель жизни древнеиндийские брахманы (Шопенгауэр ссылается на Веды и Упанишады). В смерти мы боимся потерять тело, а оно и есть сама воля.

Вопрос 45. Мировоззрение Кьеркегора.

Кьеркегор впервые откровенно выступил против рационалистической системы Гегеля. Кьеркегор выдвигает идею веры в противоположность рационалистической традиции, но не отрицает возможностей разума, не умаляет познавательных склонностей и способностей человека. (Кьеркегор окончил теологический факультет Копенгагенского университета). Он только, как и Кант, ограничивает возможности разума в устройстве счастливой, подлинной жизни человека. Разуму есть место в жизни, но не разум является подлинно человеческим достоянием. Разум не в состоянии объяснить божественное чудо (чудо - единично), разум не способен охватить все богатство и уникальность единичной человеческой жизни. Разум скользит лишь по поверхности, он не в состоянии проникнуть вглубь жизни, постичь все грани ее духовности. Поскольку жизнь у человека одна, неповторима и незаменима, постольку единичные стили и единичные образы жизни являются самым характерными свойствами "Я".

К призывает прислушиваться квнутреннему голосу, голосу веры. Внутренним голосом человека говорит сам бог [2; 6]. Иррациональная вера Кьеркегора позитивна, поскольку никогда и ни при каких обстоятельствах не может быть подвержена рациональной обработке, т.е. вера не может быть рационально оформлена. Вера не трансцендентальна (как в негативном иррационализме), но трансцендентна разуму. В этом плане Кьеркегор идет вслед за Августином Блаженным, именуя "откровение" Августина "верой", а себя - рыцарем веры.

В центр своих философских размышлений Кьеркегор ставит проблему бытия единичного - единого и единственного человека. Чтобы объяснить особенность своей философии, Кьеркегор последовательно описывает и анализирует три "сферы существования" человека - эстетическую, этическую, религиозную. Движение бытия по мысли Кьеркегора, напротив, осуществляется линейно, а не спиралеобразно: высшая стадия развития человека - стадия веры, не имеет ничего общего с первой стадией - эстетической. Вера не дополняет эстетическое и этическое начало жизни, но возвышается над ними, противостоя им обоим. В отличие от 3 стадий Гегеля.

жизнь человека в целом, как считает Кьеркегор, покоится на тех или иных правилах поведения, на тех или иных нормах и принципах отношения к жизни, т.е. на этике. Но этика различна и Кьеркегор различает три несводимых друг к другу типах жизни, выражающиеся в трех противоположных стадиях (уровнях) жизни. По сути, Кьеркегор говорит о трех различных этиках. 

Исторически первая стадия, на которой протекает жизнь человека, это эстетическая. Она описывается Кьеркегором в двухтомной работе "Либо-либо" 1843 года. Кьеркегор в отличие от предшествующей традиции от Платона до Канта и Гегеля понимает эстетику как чувственность вообще, руководствуясь, по-видимому, лишь этимологическим аспектом слова. "На этой стадии человек обуреваем наслаждениями, одержим страстями. Это этика большинства, строящаяся на принципе: "срывай день". Крайним выражением эстетического бытия является эротика. Стремление постоянно искать чувственного наслаждения разлагает изнутри эстетического человека. Он становится пленником собственных устремлений. Неизбежно наступает пресыщение и ощущение бессмысленности существования, сопровождающееся отчаянием". 

Второй стадией жизни человека является этическая. Этическая стадия противоположна эстетической. Основой этической этики является сознание ответственности и долга каждого человека перед другим человеком, перед человечеством. На этом уровне жизни культивируются постоянство и привычка, а основным требованием становится требование стать самим собой. 

В своей работе "Наслаждение и долг" (понятия, соответственно коррелирующие с эстетическим и этическим началами жизни), Кьеркегор писал: "Эстетическим началом может назваться то, благодаря чему человек является непосредственно тем, что он есть; этическим же - то, благодаря чему он становится тем, чем становится". 

Дихотомия "эстетическое-этическое", получившая полное освещение в работе 1843 года с названием "Или-или" ("Enten-eller"), и отрицательное отношение к обоим началам бытия самого автора свидетельствует, что имеется еще один вариант выбора жизненного пути, еще одна красная, но теперь и путеводная нить жизни. Это - этика религиозная. 

Религиозный уровень жизни человека есть высший, богоподобный. Религиозная этика, цементирующая подлинное бытие человека, не снимает предшествующие две - эстетическую и этическую, напротив, является прямым противопоставлением как первой, так и второй. 

Физиологическим основанием первой, эстетической нормы жизни (этики) являются чувства, второй, этической - разум, третьей, религиозной - сердце. Насколько несоизмеримыми и не сводимыми друг к другу являются физиологические основания трех принципов жизни - чувств, разума и сердца, настолько не соотносимы и не соизмеримы сами три образа жизни - эстетический, этический, религиозный.

Вера является основанием высшей стадии развития человека, т.е. стадии экзистенции. А экзистенция не может не быть единичной, такой же уникальной и недоступной для разума, как вера человека. Рассмотреть источник веры, ее специфику - задача небольшого сочинения Кьеркегора "Страх и трепет", написанного в том же, 1843 году. Кьеркегор выводит главным героем - рыцарем веры - библейского Авраама и стремиться узреть экзистенцию Авраама и его поступки сердцем. Чтобы от бессилия трепетала мысль. Рассмотрение веры, которую олицетворяет Авраам, позволяет увидеть его неповторимую единственность, несущую чудо. 

Авраам, по Кьеркегору, стал обладателем сокровищницы веры, остался в памяти людей отцом веры и "не было на свете человека, подобного по величию Аврааму, и кто же в состоянии постичь его?".Авраам не просто вызвал удивление, но стал путеводной звездой, спасающей робкие души. Кьеркегор следующим образом поясняет свой тезис. Когда Исаак, единственный сын Авраама, восприняв себя в качестве жертвы просил отца пощадить его молодую жизнь, Авраам попытался утешить и ободрить сына. Но когда Авраам осознал, что сын так и не понял веры отца в бога, представил себя отчимом, чтобы не отнять веры у сына, чтобы вера в отца сменилась на веру в бога. "Если у меня нет отца на земля, то будь бы моим отцом", господи,- затрепетал и возопил Исаак. С этими словами Авраам сказал про себя: "Пусть лучше он думает, что я чудовище, нежели утратит веру...". 

Итак, вера является тем инструментом, с помощью которого человек становится отличным ото всех людей,- он становится Единичным. 

Старик Авраам, стоя у подожженных дров с занесенным ножом на своего единственного сына - единственную свою надежду, Авраам "не усомнился и не озирался боязливо по сторонам, не докучал небу своими мольбами... он знал, что от него требуется тягчайшая жертва, но знал также, что никакая жертва не должна казаться слишком жестокой, раз Господь требует ее: и он занес нож". Авраам "верил против всякого разума". 
* Кьеркегор не противоречит себе, когда говорит о долге. Долг и ответственность имеют основание в этическом начале; последнее "есть общее, и, как общее, оно обязательно для всех и каждого. Этическое обязательно имеет значение в каждую минуту, всегда... оно само является целью для всего, находящегося вне его, и по включении этого в себя, этическому дальше идти некуда. Любое единичное лицо имеет свою внешнюю цель в общем, и этической задачей индивидуума является постоянно выражать себя в общем; отрешаться от всей единичности, чтобы стать общим". Но библейский Авраам, собираясь в дорогу, оставил свой разум, но взял с собой веру и все сбылось согласно вере Авраама. Вера Авраама, и об этом постоянно твердит Кьеркегор, относилась к настоящей жизни. В этом пункте, акцентирующем внимание на настоящую веру, (настоящую уже потому, что она имеет место в настоящей жизни и в настоящее время - не в прошлом, не в будущем), Кьеркегор противопоставляет свою веру - вере христианства. Христианство XIX века стало лживым, а потому лживой и поверхностной стала вера. Вера, как учит христианство, является инструментом успокоения, обретения сладостного блаженства, порядка и покоя. Вера стала способом добывания счастья, значит, вера извращена, либо ее нет вообще, а есть лишь разум. У современного христианства, считает Кьеркегор, нет настоящей веры. Настоящей верой владеет Авраам. Если бы вера Авраама относилась к прошлой или будущей жизни, ему нужно было бы быстрее покинуть этот мир. Но Авраам по-настоящему верит и по-настоящему страдает и источником его страданий является вера. Вера не спасает человека, но делает жизнь человека исключительной, Единичной, безумной.

46. Философия Ф.Ницше

Ф.Ницше (1844-1900) – немецкий философ, представитель философии жизни, яркий проповедник индивидуализма, волюнтаризма и иррационализма.

В основании мире, по Ницше, лежит мировая воля – особая энергия, определяющая все стороны бытия. Но, в отличие от Шопенгауэра, Ницше видит в мировой воле позитивные начала, не впадая в пессимизм. Позитивная мировая воля выражается в воли к власти, господству. Воля к власти – проявление силы, энергии. Воля к власти – требование самой жизни, потому что жизнь – проявление в многообразии воли к власти. Волю к власти Ницше рассматривает как суть и причину бытия мира. Воля к власти не персонифицирована, потому такая персонифицированность свя-зана с христианством. Воля к власти широко воплощается в живой природе в виде инстинкта по господству и подчинению. Инстинкт воли к власти по отношению к подчиняющемуся выражается в виде «аффекта превосходства». Человек, вообще, - носитель воли к власти, могущества. Именно инстинкт воли к власти поз

воляет выживать в борьбе за выживание. Чувство воли к власти со временем в человеке возрастает. В жизни действует закон выживания сильнейшего, ведущего борьбу за выживание, в этом состоит содержание жизни.

Свобода воли к власти рассматривается как устранение препятствий, стесняющих проявление «мощи к власти». К таким препятствиям относятся границы добра и зла. Воля к власти выходит за эти границы для проявления своих потенций. «По ту сторону добра и зла» нет ни требования добра, ни требования зла, но есть требования воли к власти, воли к выживанию сильнейшего. Эту идею некоторые считают одной из основ фашизма, но достоверно этого утверждать нельзя.

Ницше размышлял над поиском эпохи, в которой закон воли к власти воплощался абсолютно. В качестве такой эпохи рассматривается дохристианский период – Античный мир, Древний Восток. Частично воля к власти воплощалась в эпоху Европейского Возрождения. Общими для этих эпох являются яркие волевые индивидуальности, не боящиеся препятствий на пути воли к власти. Такие индивидуальности не были ограничены предрассудками, стыдом. Они господствовали над слабыми, склонными к подчинению.

Ницше говорил о необходимости возвращение к изначальным жизненным инстинктам: воле к власти. Человечество на последних этапах его жизни можно считать находящимся в стадии декаданса, деградации. Это объясняется тем, что человечество утратило инстинкт воли к власти, стало изнеженным. По Ницше, в упадке виновна религиозная христианская мораль. Христианские ценности тогда считаются заблуждениями, ведущими к нигилизму воли. Христианство Ницше обвиняет в «фальсификации природы», реальности внешнего и внутреннего мира. Христианство делает человека больным, подменяя понятия добра и зла. Отсюда возникает упадок человечества, т.к. в течение двух тысячелетий оно развивается под влиянием христианства.

По отношению к религиозным ценностям обязателен нигилизм как условие вечного возвращения к первообразу человечества. Отсюда философию Ницше иногда именуют философией нигилизма. Христианская мораль лишает человека свободы, т.е. нерегламентированного проявления воли к власти, утверждаемой через оригинальность индивидуальности и активное действие. Ницше – сторонник индивидуальности, а не серой массы. Один из самых скандальных девизов Ницше – «Пусть гибнут слабые и уродливые». Сострадание к слабым и калекам он считает вредным, слабостью безвольного человека.

Ницше разрабатывает теорию здорового общества в противопоставление современному ему больному обществу. Новое общество должно иметь четкую иерархию, разделение на три слоя людей, призванных выполнять определенное назначение. Высшая каста общества – «духовные по преимуществу» - сверхличности, призванные воплощать на земле счастье, красоту и благо. Они жестоки и аскетичны. Жестокость их может проявляться как по отношению к себе, так и к другим. Сверхличности «не вольны быть вторыми». Второй слой – люди с сильным темпераментом, стражи права и порядка. Это благородные воины, блюстители закона. Они являются безоговорочными последователями сверхличностей, и в месте с ними составляют элиту общества. Третий слой – посредственные, не выдающиеся люди. Они должны выполнять всю профессиональную деятельность, для чего необходим средний уровень знаний и умений. В посредственности эти люди счастливы, это соответствует их природной предрасположенности. Они составляют почву для существования элиты общества.

В обществе должно существовать право сильного на подчинение слабых. Неравенство прав, по Ницше, - нормальная ситуация. Такая система соответствует законам живой природы. Примерами такой организации общественной жизни он считает античную Грецию и Римскую империю.

«Вечное возвращение» к инстинкту воли к власти должно обеспечиваться «сверхлюдьми» и «сверхличностями». Ницшевский сверхчеловек — это смысл бытия, соль земли. По его мнению, место умершего Бога займет сверхчеловек. Ницше считает, что идея сверхчеловека как цели, которую надо достичь, возвращает человеку утраченный смысл существования. Сверхчеловек может получиться лишь из поколения аристократов, господ по своей природе, в ком воля к власти не задавлена враждебной ей культурой, из тех, кто способен, объединившись с себе подобными, противостоять большинству, которое не желает ничего знать о подлинном предназначении современных людей.

Вопрос 47. Первый позитивизм.

1. Позитивизм — направление философии, сутью которого является стремление поставить философию на твердую научную основу. Позитивизм как течение философской мысли зародился в 30-е — 40-е гг. XIX столетия, прошел большую эволюцию (махизм, неопозитивизм, постпозитивизм и др.). Широко распространен и популярен в современную эпоху.

Основателем позитивизма считается Огюст Конт (1798 — 1857) - французский философ, ученик Сен-Симона. Также большой вклад в становление и развитие позитивизма внесли Джон Милль (1806 - 1873) и Герберт Спенсер (1820 - 1903).

2. По мнению Конта, философский спор между материализмом и идеализмом не имеет серьезных оснований и бессмыслен. Философия должна отказаться как от материализма, так и от идеализма и основываться на позитивном (научном) знании. Это значит, что:

• философское знание должно быть абсолютно точным и достоверным;

• для его достижения философия должна использовать научный метод при познании и опираться на достижения других наук;

• основной путь для получения научного знания в философии — эмпирическое наблюдение;

• философия должна исследовать лишь факты, а не их причины, "внутреннюю сущность" окружающего мира и другие далекие от науки проблемы;

• философия должна освободиться от ценностного подхода и от оценочного характера при исследовании;

• философия не должна стремиться стать "царицей наук", сверхнаукой, особым общетеоретическим мировоззрением — она должна стать конкретной наукой, опирающейся на арсенал именно научных (а не каких-либо иных) средств, и занять свое место среди других наук.

3. Конт также выдвинул закон двойственной эволюции — интеллектуальной и технической. В этой связи философом были выделены:

• три стадии интеллектуального развития;

• три стадии технического развития.

К стадии интеллектуального развития относятся:

• теологическая (мировоззрение основано на религии);

• метафизическая (мировоззрение, интеллектуальное развитие основано на несистематическом, вероятностном знании);

• позитивная (основана на науке).

К стадии технического развития относятся:

• традиционное общество;

• доиндустриальное общество;

• индустриальное общество.

Стадии интеллектуального и технического развития в целом соответствуют друг другу:

• теологическая — традиционному обществу;

• метафизическая - доиндустриальному обществу;

• позитивная (научная) — индустриальному обществу. Философия Конта лишь заложила основы позитивизма. В дальнейшем (вплоть до сегодняшних дней) позитивистская философия дополнялась и совершенствовалась рядом других философов.

Джон стбарт Милль

В области философии самым замечательным произведением М. является его «Система Логики». Логика, по словам М., есть теория доказательства. Психология устанавливает законы, по которым в нашем духе возникают и группируются чувства, представления и идеи, а логика должна установить ясные и несомненные правила для различения истины от лжи, верных умозаключений от неверных. Критерием истины является опыт; истинным умозаключением можно назвать только такое, которое строго согласуется с объективной реальностью, с фактами. Все наше знание имеет опытное происхождение. Априорных истин, независимых от опыта, не существует. Математические аксиомы, несмотря на то что отрицание их кажется нам немыслимым, возникают точно так же вследствие опыта, а немыслимость отрицания их зависит только от их всеобщности, а также от простоты и несложности восприятий пространства и времени, с которыми имеет дело математика. Опыт и наблюдение являются основанием не только индукции, то есть умозаключения от частного к общему, но также и дедукции, то есть умозаключения от общего к частному. С чисто формальной стороны в большой посылке силлогизма уже содержится заключение, и потому силлогизм не расширял бы нашего знания, если бы при построении силлогизма мы действительно исходили из общих положений. На самом деле при всяком дедуктивном выводе мы заключаем не от общих, а от частных положений. Когда я умозаключаю, что я смертен, потому что все люди смертны, то истинным основанием моего умозаключения является наблюдение, что все люди, жившие раньше меня, умерли. Вывод делается не из общего положения, а из отдельных частных случаев, бывших объектом наблюдения. Таким образом, и в силлогизме источником нашего знания остаётся опыт и наблюдение. Главную заслугу М. составляет разработка теории индукции. Он устанавливает четыре метода, посредством которых индуктивным путём можно найти причину данного явления: методы согласия, различия, остатков и сопутствующих изменений. М. не принадлежит, однако, к числу неограниченных приверженцев индуктивного метода, как большинство английских философов эмпирической школы. Напротив, по мнению М., самым могучим орудием открытия истины является дедуктивный метод, лучшим примером которого может служить открытие Ньютоном силы тяготения. Индукция неприменима ко всем более сложным случаям, когда несколько сил действуют одновременно и ни одна из них не может быть исключена. При таких условиях необходимо прибегнуть к более сложным приёмам: закон действия каждой отдельной силы изучается порознь, затем делается вывод комбинированного действия их всех, и заключение поверяется наблюдением. Это и есть тот дедуктивный метод (слагающийся из трёх частёй — индуктивного исследования, вывода и поверки), который более всего содействовал успехам науки; всякая наука стремится сделаться дедуктивной, но только астрономия и физика достигли этой стадии, прочие же находятся ещё в состоянии эмпиризма. «Система логики» не проложила новых путей в области мысли, не открыла новых горизонтов для науки; даже в теории индуктивного исследования, составляющей, по общему мнению, самую ценную часть книги, М. отчасти развивает мысли других, в особенности Гершеля, статьи которого о том же предмете вышли в свет незадолго до появления книги М. и сильно повлияли на последнего. Тем не менее в этой книге менее, чем в других произведениях М., обнаруживается его обычный недостаток — эклектизм. Главное достоинство «Логики» М. заключается в научном духе, которым она в высокой степени проникнута; влияние её не ограничилось.

Из социологических работ М. самая крупная — «Основания политической экономии». Как экономист М. является учеником и продолжателем Рикардо, но без той силы анализа, которая отличала последнего. Вместе с тем М. находился под сильным влиянием Огюста Конта и французских социалистов школы Сен-Симона и Фурье. В своём курсе политической экономии М. сделал попытку — нельзя сказать, чтобы вполне удачную — примирить все эти разнородные направления. По основным теоретическим вопросам М. остаётся верен своим главным учителям, Рикардо и Мальтусу; он принимает все важнейшие теории Рикардо — его учение о ценности, заработной плате, ренте, — и вместе с тем, согласно Мальтусу, признает опасность неограниченного размножения населения. Наиболее важное дополнение М. к теориям Рикардо заключается в его учении о ценности товаров в международной торговле. Под влиянием французских социалистов М. признал переходящий характер неограниченной конкуренции и частной собственности. Законы политической экономии М. делит на два разряда: законы производства, не зависящие от нашей воли, и принципы распределения, определяемые желаниями и мнениями самих людей и изменяющиеся в зависимости от особенностей социального строя, вследствие чего правила распределения не имеют того характера необходимости, который свойственен законам первой категории. Разделение принципов политической экономии на необходимые и исторически изменяемые сам М. признавал своей главной заслугой в области экономической науки; только благодаря такому разделению он избежал, по его словам, тех безотрадных выводов относительно будущности рабочего класса, к которым пришли его учителя — Рикардо и Мальтус.

Герберт Спенсер.

Во взглядах Спенсера соединились эволюционизм, принцип невмешательства laissez faire и концепция философии как обобщения всех наук, а также другие идейные течения его времени.

Ключом к его системе объединённой науки является работа «Основные начала» (First Principles, 1862), в первых главах которой утверждается, что мы ничего не можем знать о последней реальности. Это «непознаваемое» выходит за пределы научного исследования, а религия просто пользуется метафорой, чтобы хоть как-то его представить и иметь возможность поклоняться этой «вещи в себе». Во второй части труда излагается космическая теория эволюции (теория прогресса), которую Спенсер считает универсальным принципом, лежащим в основе всех областей знания и их суммирующим.

Спенсер написал статью «Гипотеза развития» (The Development Hypothesis), в которой излагалась идея эволюции, во многом следовавшая теории Ламарка и К. Бэра. Впоследствии Спенсер признал естественный отбор как один из факторов эволюции (он автор термина «выживание наиболее приспособленных»). Отправляясь от фундаментальных законов физики и идеи изменения, Спенсер приходит к пониманию эволюции как «интеграции материи, сопровождаемой рассеянием движения, переводящей материю из неопределённой, бессвязной однородности в определённую, связную разнородность, и производящей параллельно тому преобразование сохраняемого материею движения». Все вещи имеют общее происхождение, но через наследование черт, приобретённых в процессе адаптации к окружающей среде, происходит их дифференциация; когда процесс приспособления заканчивается, возникает связная, упорядоченная Вселенная. В конечном итоге всякая вещь достигает состояния полной адаптированности к своему окружению, однако такое состояние неустойчиво. Поэтому последняя ступень в эволюции — не что иное, как первая ступень в процессе «рассеяния», за которым, после завершения цикла, вновь следует эволюция.

В 1858 Спенсер составил план сочинения, ставшего главным трудом его жизни, «Системы синтетической философии» (A System of Synthetic Philosophy), которое должно было включать 10 томов. Главные принципы «синтетической философии» Спенсера были сформулированы на самом первом этапе реализации его программы, в Основных началах. В других томах давалась интерпретация в свете этих идей различных частных наук. В серию также вошли: «Принципы биологии» (The Principles of Biology, 2 vol., 1864—1867); «Принципы психологии» (The Principles of Psychology, в одном томе — 1855, в 2-х томах — 1870—1872); «Принципы социологии» (The Principles of Sociology, 3 vol., 1876—1896), «Принципы этики» (The Principles of Ethics, 2 vol., 1892—1893).

Наибольшую научную ценность представляют его исследования по социологии, в том числе два других его трактата: «Социальная статика» (Social Statics, 1851) и «Социологические исследования» (The Study of Sociology, 1872) и восемь томов, содержащие систематизированные социологические данные, «Описательная социология» (Descriptive Sociology, 1873—1881). Спенсер — основатель «органической школы» в социологии. Общество, с его точки зрения, — это эволюционирующий организм, подобный живому организму, рассматриваемому биологической наукой. Общества могут организовывать и контролировать свои собственные процессы адаптации, и тогда они развиваются в направлении милитаристских режимов; они также могут позволить свободную и пластичную адаптацию и тогда превращаются в промышленно развитые государства.

Концепция социальных институтов

Герберт Спенсер

Социальные институты — это механизмы самоорганизации совместной жизни людей. Они обеспечивают превращение асоциального по природе человека в социальное существо, способное к совместным действиям.

Домашние институты — семья, брак, проблемы воспитания.

Обрядовые (церемониальные) — призваны регулировать повседневное поведение людей, устанавливая обычаи, обряды, этикет и т. д.

Политические — появление связано с переносом внутригрупповых конфликтов на сферу конфликтов между группами; в становлении политической и классовой структуры общества решающую роль играли конфликты и войны (потребность обороны или завоевания больше всего сплачивают общество).

Церковные — храмы, церкви, приходские школы, религиозные традиции.

Профессиональные и промышленные институты — возникают на основе разделения труда; профессиональные (гильдии, цеха, профессиональные союзы) — консолидируют группы людей по профессиональным занятиям; промышленные — поддерживают производственную структуру общества. Значение общественного производства, возрастает по мере перехода от военизированных обществ к индустриальным: сопровождается повышением роли трудовых отношений, а прямое насилие уступает место внутреннему самоограничению.

Общество

Общество — агрегат (совокупность) индивидов, характеризующийся определённым сходством и постоянством их жизни. Оно подобно биологическому организму — растёт и увеличивается в своём объёме, одновременно усложняя структуру и разделяя функции.

Общество состоит из 3-х относительно автономных частей: поддерживающей (производство необходимых продуктов), дистрибутивной (разделение благ на основе разделения труда) и регулятивной (организация частей на основе их подчинения целому).

Типы обществ

Военный тип общества — военные конфликты и истребление или порабощение побежденного победителем; централизованный контроль. Государство вмешивается в промышленность, торговлю и духовную жизнь, насаждает однообразие, пассивное повиновение, безынициативность, мешает естественному приспособлению к требованиям окружающей среды. Правительственное вмешательство не только не приносит никакой пользы, но даже прямо вредно.

Промышленный тип — промышленная конкуренция, где побеждает самый сильный в области интеллектуальных и моральных качеств. Борьба в таком обществе — благо для всего общества, так как в результате растёт интеллектуальный и моральный уровень общества в целом; политическая свобода, мирная деятельность.

Наихудший тип — выживание и процветание слабейших, то есть людей с низшими интеллектуально-моральными качествами, что приведёт к деградации всего общества.

Социальная эволюция

Три формулы объяснения социальной эволюции: «естественный отбор», «борьба за существование», «выживание сильнейшего».

Правительство не должно вмешиваться в естественные процессы, протекающие в обществе. Только в таких условиях люди «приспособленные» будут выживать, а «неприспособленные» — вымирать; только сильные смогут адаптироваться и достигать всё более высоких уровней исторического развития.

Государственное принудительное перераспределение социальных благ должно стать частным делом, задача которого — «смягчать несправедливости природы».

Социализм и коммунизм – невозможны. Людям свойственны любовь к власти, честолюбие, несправедливость и нечестность. «Все попытки ускорить прогресс человечества с помощью административных мер ведут лишь к возрождению учреждений, свойственных низшему (т.е. военному) типу общества - пятятся назад, желая идти вперед».

Личные права

Перечень индивидуальных прав по Спенсеру:

безопасность личности,

свободное передвижение,

свободы совести,

речи,

печати и др.

Спенсер защищал «право каждого человека заниматься своими делами как ему угодно, каковы бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других». Политические права — нужны для того, чтобы защищать личные права. «Политические права должны быть так распределены, чтобы не только индивиды, но и классы не могли угнетать друг друга». Однако, несмотря на всю свою либеральность, Спенсер был против предоставления политических прав женщинам

Вопрос№48

Второй позитивизм

Во второй половине 19 в. “первый позитивизм” уступает место новой исторической форме позитивизма – эмпириокритицизму или махизму. Наиболее известны его представители – Эрнест Мах (1838 — 1916), Ричард Авенариус (1843 — 1896). Философы, представляющие это течение в позитивизме, стремятся “очистить” естественнонаучное знание от “остатков” умозрительных размышлений, усилить гносеологический феноменализм и методологический эмпиризм.

Кризис теории познания классической философии, беспомощность концепции зеркального отражения действительности, отрицание активности субъекта в формировании объекта познания, возможности существования множества теоретических моделей, относящихся к одной и той же области явлений, их быстрая смена к концу 19 в. дала основание махистам утверждать, что философия должна превратиться в деятельность, анализирующую особенности познания. Их внимание было сосредоточено на анализе ощущений, чувственного опыта как такового. Они утверждали, продолжая традиции “первого” позитивизма, идеал “чисто описательной” науки и отвергали объяснительную ее часть, считая ее метафизической. При этом махисты требовали отказа от понятия причинности, необходимости, субстанции и т. п., основываясь на феноменологическом принципе определения понятий через наблюдаемые данные.

“Единственно существующим” признавался лишь опыт как совокупность всего “непосредственно наблюдаемого”. Это “непосредственно наблюдаемое” махисты называли “элементами мира”, якобы нейтральными относительно материи и сознания. Они стремятся свести содержание научных понятий к некоему “бесспорному первичному” материалу знания, а понятия, в отношении которых такая реакция оказывается невозможной, отбросить как “пустые функции”. Наука должна исследовать только ощущения. (объектом науки по Ари Пуанкаре, являются не вещи, а “устойчивые группы ощущений” и возникающие между ними отношения. Для их выражения математика создает свой символический язык. Независимая от сознания реальность не только недоступна, но и немыслима) Предметом физики является анализ ощущений, — писал Э. Мах. Теоретические понятия, законы, формулы – лишены объективного содержания, они выполняют только роль знака для обозначения совокупности чувственных знаков. (махисты воспринимали атом, молекулы только как “экономные” символы описания физико-химического опыта) Поэтому с целью “экономии мышления” необходимо стремиться к минимизации теоретических средств.

Новые открытия в науке усиливают девальвацию механистической картины мира, механицизма как универсального подхода ко всем природным процессам и явлениям. Значительный вклад в этот процесс вносит биология, формулировка Ч. Дарвином теории эволюции и биологических систем. Согласно этой теории, все многообразие мира постепенно развилось из общего предка. Причиной такого развития является борьба за существование и выживание сильнейших, наиболее приспособленных. В условиях ломки физических понятий и краха метафизических и механистических представлений о мире и познании естествоиспытателям – эмпирикам философские размышления Маха и Авенариуса казались подходящей формой разрешения возникших в физике трудностей.

По ряду гносеологических вопросов примыкал эмпириокритицизму известный французский математик и физик Анри Пуанкаре (1854 — 1912).

В книге “Ценность науки” (1905) он формулирует известное положение о том, что прогресс в науке подвергает опасности самые устойчивые принципы – даже те принципы, которые считались основными. Оказывается, что скорость света не зависит от скорости источника света. Третий закон Ньютона попадает под угрозу ввиду того факта, что испускаемая радиопередатчиком энергия обладает массой покоя, и эквивалентность действия и противодействия отсутствует... Геометрия Евклида не есть единственно возможная геометрическая система. В итоге – кризис математической физики на рубеже 19-20 вв.

Это дало основание утверждать, что законы природы следует понимать как конвенции, то есть условно принятые положения. Именно это понятие закона как условно принятого положения, конвенции, стало ведущим понятием гносеологической концепции Пуанкаре, получившей название “конвенционализм”. “Эти конвенции являются произведениями свободной деятельности нашего духа, который в данной области, не знает никаких препятствий. Тут он может утверждать, так как он же и предписывает...”.

Сторонники философии махизма распространили конвенционализм из сферы математики и логики на всю науку.

Вопрос№50

50. Главными фигурами фрайбургской (баденской) школы неокантианства были влиятельные философы В. Вильденбанд и Г. Риккерт. Вильгельм Виндельбанд (1848 — 1915) изучал исторические науки в Иене, а в 1873 г. в Лейпциге защитил докторскую диссертацию, посвященную проблеме достоверности в познании. В 1876 г. он был профессором в Цюрихе, а с 1877 г. — университета во Фрайбурге в Брейсгау, на баденской земле.(именно распространение своих идей на Баденской земле дало название всей школы)

Генрих Риккерт (1863—1936) провел студенческие годы в Берлине бисмарковской эпохи, потом в Цюрихе, а в 1882 г. Защитил докторскую диссертацию "Предмет познания".Скоро он стал профессором во Фрайбургском университете, завоевав известность как блестящий педагог.

В фрайбургский период в результате сотрудничества Виндельбанда и Риккерта сформировалась кантиански ориентированная позиция, которая, однако, заметно отличалась от марбургского неокантианства.

Так, в отличие от марбуржцев, сосредоточивших внимание на кантовской "Критике чистого разума", фрайбуржцы строили свою концепцию, особо ориентируясь на "Критику способности суждения". При этом они интерпретировали кантовскую работу не только и даже не столько как сочинение по эстетике, а как целостное и более удачное, чем в других работах, изложение учения Канта как такового.

Между тем следует классифицировать науки в соответствии не с предметом, а с методом, особым для каждого типа наук, а также их специфическими познавательными целями. С этой точки зрения существуют, согласно Виндельбанду, два основных типа наук. К первому типу принадлежат те, которые отыскивают общие законы, и, соответственно, господствующий в них тип познания и метода именуется "номотетическим" (основополагающим). Ко второму типу относятся науки, которые описывают специфические и неповторимые события. Тип познания и метода в них — идиографический (т.е. фиксирующий индивидуальное, особенное). Проведенное различие, согласно Виндельбанду, нельзя отождествлять с различением наук о природе и наук о духе. Ибо естествознание, в зависимости от области исследований и интереса, может пользоваться то тем, то другим методом: так, систематическое естествознание "номотетично", а исторические науки о природе "идиографичны". Номотетический и идиографический методы считаются в принципе равноправными.

Риккерт еще дальше уходил от предметных предпосылок классификации наук. Дело в том, рассуждал он, что природа как отдельный и особый предмет для наук, как "хранительница" некоторых общих законов не существует — как не существует объективно особый "предмет историиОба метода не имеют, стало быть, чисто предметной детерминации, а определяются поворотом исследовательского интереса людей, которых в одном случае интересует общее, повторяющееся, а в другом — индивидуальное и неповторимое.

Под эти методологические рассуждения Г. Риккерт в ряде своих работ стремится подвести гносеологическую и общемировоззренческую базу. Он строит теорию познания, главными элементами которой стали следующие идеи: 1) опровержение любой возможной концепции отражения (аргументы: познание никогда не отражает и неспособно отразить, т.е. воспроизвести точно бесконечную, неисчерпаемую действительность; познание — всегда огрубление, упрощение, абстрагирование, схематизация); 2) утверждение принципа целесообразного отбора, которому подчиняется познание (аргументы: соответственно интересам, целям, поворотам внимания действительность "рассекается", видоизменяется, формализуется); 3) сведение сути познания к мышлению, поскольку оно истинно; 4) отрицание того, что психология может стать дисциплиной, позволяющей разрешить проблемы теории познания (как и марбуржцы, Риккерт — сторонник антипсихологизма, критик психологизма); 5) построение концепции предмета познания как "требования", "долженствования", притом "трансцендентного долженствования", т.е. независимого от всякого бытия; 6) допущение, согласно которому мы, говоря об истине, должны иметь в виду "значение" (Bedeutung); последнее же не есть ни акт мышления, ни психическое бытие вообще; 7) превращение теории познания в науку о теоретических ценностях

Так теория познания Риккерта перерастает в учение о ценностях. Сфера теоретического противопоставляется реальному и понимается "как мир теоретических ценностей". Соответственно теорию познания Риккерт трактует как "критику разума", т.е. науку, которая не занимается бытием, а ставит вопрос о смысле, она обращается не к действительности, а к ценностям. Концепция Риккерта основана, следовательно, не только на различении, но и на противопоставлении ценностей и бытия, существующего. Есть два царства — действительность и мир ценностей, который не обладает статусом действительного существования, хотя он не менее обязателен, значим для человека, чем мир. существовании. По Риккерту, вопрос о противостоянии и единстве двух "миров" с древнейших времен и до наших дней образует коренную, проблему и загадку для философии, для всей культуры. Рассмотрим несколько подробнее проблему различия "наук о природе" и "наук о культуре", как ее ставит и решает Риккерт. Прежде всего, философ по-кантовски определяет понятие "природа": оно не означает мира телесного или физического; имеется в виду "логическое понятие природы", т.е. бытие вещей, поскольку оно определяется общими законами. Соответственно предмет наук о культуре, понятие "история" есть "понятие единичного бывания во всей его особенности и индивидуальности, которое и образует противоположность понятию общего закона". Так "материальная противоположность" природы и культуры выражается через "формальную противоположность" естественнонаучного и исторического методов.

Продукты природы — то, что свободно произрастает из земли. Природа сама по себе существует вне отношения к ценностям. "Ценные части действительности" Риккерт называет благами — чтобы отличить их от ценностей в собственном смысле, которые не представляют собой (природной) действительности. О ценностях, согласно Риккерту, нельзя говорить, что они существуют или не существуют, а только то, что они значат или не имеют значимости. Культура определяется Риккертом как "совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями" и лелеемых ради этих ценностей. В соотнесении с ценностями глубже уясняется специфика метода наук о культуре. Уже говорилось, что их метод Риккерт считает "индивидуализирующим": науки о культуре как исторические науки "хотят излагать действительность, которая никогда не бывает общей, но всегда индивидуальной, с точки зрения ее индивидуальности..." Поэтому лишь исторические дисциплины суть науки о подлинной действительности, тогда как естествознание всегда обобщает, а значит, огрубляет и искажает неповторимо индивидуальные явления действительного мира.

Однако Риккерт делает здесь важные уточнения. История как наука обращается отнюдь не ко всякому индивидуальному факту или событию. "Из необозримой массы индивидуальных, т.е., разнородных объектов историк останавливает свое внимание сначала только на тех, которые в своей индивидуальной особенности или сами воплощают в себе культурные ценности, или стоят к ним в некотором отношении". Разумеется, при этом возникает проблема объективности историка. Риккерт не считает, что ее решение возможно благодаря тем или иным теоретическим призывам и методологическим требованиям. Вместе с тем можно надеяться на преодоление субъективизма в исторических исследованиях, в "историческом образовании понятий", если разграничить: 1) субъективную оценку (высказывание похвалы или порицания) и 2) отнесение к ценностям, или объективный процесс обнаружения в самой истории общезначимых или претендующих на общезначимость ценностей. Итак, в истории как науке тоже практикуется подведение под общие понятия. Однако в отличие от естествознания в исторических дисциплинах не только возможно, но и необходимо не утрачивать — в случае обобщений, "отнесения к ценностям" — неповторимую индивидуальность исторических фактов, событий, деяний.

Для Риккерта значимость ценностей, отнесенность индивида к ценностям суть наивысшие проявления свободы человеческой личности. Ведь наряду с миром действительного, миром бытия человек свободно и творчески созидает мир должного, значимого. Подтверждением смысла, значения этических ценностей становится "сама личность, во всей сложности ее социальной связанности, ценность же, в силу которой она становится благом, есть свобода внутри общества или социальная автономия". Устремление индивида к свободе, к социальной автономии вечно и бесконечно. И хотя "непрерывно возникают новые сочетания", социальная свобода остается неполной и несовершенной.

51.Философия жизни (общая характеристика). В. Дильтей о методологии гуманитарных наук. Понимание и герменевтика.

Философия жизни – философское направление конца 19-начала 20 веков, основным понятием и предметом философствования в котором является понятие «жизнь» как, во-первых, органическая целостность и во-вторых – творческая динамика бытия. Основные представители этого направления по-разному истолковывают это основополагающее понятие: как противоположное рассудочному (Ницше), как космический «жизненный порыв» (Бергсон), как исторический процесс, реализуемый в неповторимых уникальных культурах (Шпенглер). У последнего культура противопоставляется цивилизации. Основные способы познания – иррационализм и интуиция.

Жизнь целостна и находится в непрерывном становлении. Поскольку она целостна, ее нельзя познать рациональными, а потому односторонними методами науки. Поскольку она развивается, в нее не входит все застывшее, остановившееся в развитии (например, у Шпенглера цивилизация как застывшая форма культуры). Поскольку жизнь – это спонтанный поток становления живого, она не имеет целесообразности, а соответственно в истории как части целостной жизни нет объективных законов. История, как и человек, имеет только свою судьбу.

Что же делает человек в этом неуправляемом, спонтанном потоке жизни? Он ее переживает, инстинктивно чувствует. Но он не пассивен. Его постоянное стремление вырваться за рамки своего бытия, особенно социального, возвысится над собственной судьбой. Отсюда трагичность его существования, ибо судьбу победить нельзя. Однако человек должен быть горд, аристократичен, силен волей, благороден. Такой человек стремится к целостной жизни, не боится смерти, желает быть сильней других, постоянно ищет целостность своего существования, максимально приближает его к целостности жизни.

Одним из создателей специальной теории понимания является Вильгельм Дильтей. Дильтея - мыслителя условно можно представить в двух ипостасях: Дильтей - психолог и Дильтей - творец герменевтического метода. Именно герменевтическая методология сделала его (наряду с Гуссерлем) создателем мощной оригинальной традиции в философии XX века.

По убеждениям Дильтея, философия не должна больше оставаться умозрительной, абстрактной и оторванной от человека метафизикой; не может быть она и простым обобщением данных естественных наук, теряя в них свою исконную мировоззренческую проблематику. Единственным ее объектом должна оставаться жизнь всеобъемлющая, творящая из себя все новые формы духа, нуждающаяся в понимании себя и продуктов своей деятельности. Философия должна повернуться к человеку, «стать реальной метафизикой», изучающей исторический мир, мир человека. Основу же философского знания призван составить так называемый «жизненный опыт. Наше сознание этого мира всегда предполагает его предварительное освоение в акте непосредственного жизненного опыта, в акте переживания.

Дильтей постулировал независимость и, более того, превосходство исторических наук над естественными, как наук содержательных над науками формальными. Этому была посвящена его концепция «исторического разума». В качестве объекта изучения у Дильтея выступает духовный мир человека как ряд взаимосвязанных между собой форм сознания религии, искусства, философского знания и т.д., в которых - объективировался творческий дух предшествующих эпох. В таком контексте духовный мир человека становится тождественен историческому миру, он впитывает в себя этот исторический мир, прошлое и настоящее культуры.

Дильтей провозгласил эмпирический характер как естественно-научного, так и исторического знания. И то, и другое, по Дильтею, ориентировано на опыт. Но эта ориентация на опыт, а также объективность и общезначимость знания реализуются в принципе по-разному в «науках о природе» и «науках о духе». «Науки о духе» ориентированы на жизненный опыт, а свою эмпирическую реальность они воспринимают непосредственно как тотальность жизненно важных связей и значений. Естественные же науки с помощью рассудка лишь приводят в порядок данные органов чувств

Являясь, по Дильтею, «науками о человеке», «науки о духе» постигают человеческую жизнь через познание человеческой деятельности и ее духовных продуктов, т.е. изучают духовный мир человека, реализовавшийся в различных объективациях - от элементарных человеческих знаний до совершенных произведений истории, философии и т.д.

В естественных науках главная установка - независимость от человека; в науках о духе конституирующим моментом человеческого мира является дух, а знание этого мира опирается на его переживание, а не на концептуализацию. В «науках о духе», согласно Дильтею, нет полярности субъекта и объекта, нет принципиальной разницы между духовным миром познающего субъекта и познаваемой им объективированной духовностью.

Специфика же проблематики исторических наук в том, что их объект не просто явление, или образ чего-то реального, а сама непосредственная реальность. По Дильтею, эта реальность существует в качестве единого «переживаемого» целого. Причем специфический способ данности этой реальности внутреннему опыту увеличивает трудности объективного познания ее. У Дильтея эти науки очень близки по своему содержанию обыденному опыту.

По мнению Дильтея, существует только одна наука, способная постичь эту жизнь, дух, - психология, которая и должна стать основой теории познания наук о духе. По Дильтею, ее истины содержат только фрагменты человеческой реальности и предполагают как необходимое условие, что все эти фрагменты могут быть объединены в совокупность, частями которой они являются.

Таким образом, задачей исторических наук должна стать своеобразная интеграция реальности, описываемой с помощью переживания. «Переживание» («внутренний опыт» или «опыт переживания») становится органом понимания человека и его мира. Науки о духе и стремятся восстановить «живое» отношение человека к жизни, к его миру, воссоздать этот мир, сущность которого и составляет единство переживаемой и понимаемой связи. Отсюда значимость психологии, которая, однако, по Дильтею, сама должна стать наукой описательной, а не объясняющей, т.е. дистанцироваться от естественных наук - и ориентироваться не на отдельные феномены духовной жизни, а на их целостную связь.

В целом учение Дильтея предполагало поворот к историческим наукам, обоснование объективности исторического знания, при одновременном отстаивании психологизма, в рамках которого познание ассоциируется с пониманием творческих актов сознания, их источника и смысла.

Под "философией жизни", Дильтей понимает "определенные переходные ступени между философией и религиозностью, литературой и поэзией", более свободные формы философии, близкие к жизненным потребностям человека.

Поставив проблему понимания жизни, Дильтей необходимым образом столкнулся с вопросом о том, как вообще возможно "научное познание единичных личностей" и каковы средства его достижения". Ключом к решению проблемы научного познания духовно-исторического мира становится у Дильтея анализ понимания, которое может иметь различные градации — в зависимости от интереса, испытываемого человеком к рассматриваемому им предмету. В высших своих формах понимание доводится до специализированного искусства, которое в его применении к фиксированным жизненным высказываниям Дильтей называет истолкованием, или интерпретацией.

Традиционная герменевтика интересует Дильтея как "интерпретация сохранившихся в тексте остатков человеческой жизни". Однако понимание самой жизни, очевидно, не может быть аналогичным пониманию любой предметной области — человеческая жизнь не позволяет определить себя как "предмет" или "текст". Поэтому по отношению к жизни нельзя занять некую внешнюю ей "исследовательскую" позицию, подвергать ее рассмотрению как нечто имеющееся: ведь если — в соответствии с замыслом Дильтея — исходным становится "целостный человек", "полнота жизни", то проживаемая и переживаемая человеком жизнь, разворачивающая себя в определенных жизненных отношениях, образует ту первичную реальность, вырваться за пределы которой оказывается невозможным ни мысленно, ни физически. "Архимедовой точкой", отталкиваясь от которой можно было бы построить систему достоверного знания, не может стать и никакая другая единичная жизнь. Понимание жизни может быть развернуто только из него самого и постепенно расширено за счет переработки и усвоения нового опыта. Так оказывается, что основывающийся на герменевтическом круге метод филологических наук становится фундаментом любого познания человеческой жизни.

Разумеется, философская герменевтика лишена преимущества герменевтики филологической, для которой возможно непрерывное возвращение к постоянному тексту. Жизнь не только трудно схватывать в каждый конкретный момент — она не поддается и интроспективному методу, ибо любое осмысление жизни или жизненных отношений неуловимым образом видоизменяет предмет рассмотрения, деформируя его в соответствии с ожиданиями исследователя. Поэтому метод философии жизни базируется, по Дильтею, на триединстве переживания определенных жизненных состояний и процессов, выражения (термин, который Дильтей употребляет в качестве синонима для "объективаций жизни") и понимания.

52. Философия истории и техники Шпенглера. Культура и цивилизация.

Предметом философско-культурологических исследований Шпенглера была «морфология всемирной истории»: своеобразие мировых культур (или «духовных эпох»), рассматриваемых, как неповторимые органические формы, понимаемые с помощью аналогий.

Нивелирующее единство идеи всемирно-исторического процесса Шпенглер предлагает заменить более богатой содержанием картиной — циклической историей возникновения, расцвета и гибели многочисленных самобытных и неповторимых культур. К числу «великих культур», вполне реализовавших свои потенции, Шпенглер относит китайскую, вавилонскую, египетскую, индийскую, античную, византийско-арабскую, западную, культуру майя, а также «пробуждающуюся» русско-сибирскую. Уникальность каждой культуры обеспечивается своеобразием её «души»: в основе античной культуры лежит «аполлоновская» душа, арабской — «магическая», западной — «фаустовская» и т. д.

Умирание всякой культуры характеризуется переходом от культуры к цивилизации. Отсюда ключевое в его концепции противопоставление на «становящееся» (культура) и «ставшее» (цивилизация). Так, культура Древней Греции находит свое завершение в цивилизации Древнего Рима. Западно-европейская культура, как неповторимый и ограниченный во времени феномен, зарождается в IX веке, переживает свой расцвет в 15—18 вв. и с 19 в., с наступлением периода цивилизации, начинает «закатываться»; конец западной цивилизации (с 2000 г.).

Сравнительный анализ культур, как считает Шпенглер, обнаруживает единство их судьбы: каждая культура проходит одну и ту же последовательность фаз развития, и основные черты каждой фазы тождественны во всех культурах; все культуры сходны по длительности существования (около 1000 лет) и темпам своего развития; исторические события, относящиеся к одной культуре, имеют соответствия (гомологии) во всех других.

Каждая культура, исчерпывая свои внутренние творческие возможности, мертвеет и переходит в фазу цивилизации («цивилизация», по Шпенглеру, есть кризисный исход, завершение любой культуры), для которой свойственны атеизм и материализм, агрессивная экспансия вовне, радикальный революционизм, сциентизм и техницизм, а также урбанизация(«в мировом городе нет народа, а есть масса» ("Закат Европы").

Последовательно проводимый Шпенглером тезис об уникальности культур, их сменяемости (не преемственности) вел к признанию их ценностной эквивалентности: все они равны по своему историческому значению и должны сопоставляться вне всяких оценочных категорий.

В качестве фундамента исторического метода Шпенглера выступал концепт «смысла чисел», ещё более дистанцирующий друг от друга природу и историю. По мысли Шпенглера, духовная жизнь человека, наделенного «бодрствующим сознанием», разворачивается во времени и в определенном направлении. Как результат, в сознании индивида конституируется присущая только ему, его личная картина мира: либо образно-символическая, либо рационально-понятийная. Посредством типа математического числа или слова фиксируется образное мирочувствование уже ставшего, осуществленного — «природа», согласно Шпенглеру, «исчислима». История же как динамичное осуществление возможной культуры сопряжена с хронологическими величинами и чужда однозначным расчетам.

При этом, согласно Шпенглеру, саморазвитие культуры возможно лишь в контексте осознания её субъектами значимости процедур измерения, счёта, формирования и фиксации образов внешнего мира и т. д. Так, в контексте концепции «смысла чисел», античная культура, базирующаяся, по Шпенглеру, на конечности, телесности числового ряда, противоположена цивилизации современного Запада, фундируемой числовой идеей бесконечности.

Свое собственное видение истории Шпенглер определил как критику классического историзма: по его мнению, именно хронология и «глубинное переживание» судеб культур обусловливают систематизацию явлений по историческому методу — культурология в таком контексте выступает в качестве «морфологии» истории.

Культуры, по мнению Шпенглера, возникают «с возвышенной бесцельностью, подобно цветам в поле», и столь же бесцельно уходят со сцены («…лишь живые культуры умирают»), не оставляя после себя ничего. Морфология культуры Шпенглера сообщила западному миру, что он неудержимо клонится к закату: по убеждению Шпенглера, рационалистическая цивилизация означает деградацию высших духовных ценностей культуры, обреченной на гибель. Великие культуры прошлого, по мысли Шпенглера, как бы демонстрируют Западу его собственную судьбу, его ближайшее историческое будущее.

Дата добавления: 2015-11-04