все ситуации, однородные с первой, в существенных по отношению к личности чертах.
Свойство характера - это, в конечном счете, и есть тенденция, побуждение, мотив,
закономерно появляющийся у данного человека при однородных условиях.
Это понимание характера, связывающее его с побуждениями, как будто приходит в
противоречие с житейскими наблюдениями, говорящими о том, что иногда у людей
большого дыхания, живущих высокими благороднейшими побуждениями, бывает
нелегкий характер, делающий их в повседневном общении не очень приятными
компаньонами, а с другой стороны, нередко можно встретить человека, о котором все
окружающие говорят: <какой у него хороший, легкий характер!>, а у человека этого
вы не найдете ни высоких целей, ни поистине больших душевных побуждений.
Объяснения этому надо искать не только в том, что у людей первого и второго рода
центр душевного внимания обращен на другое, но и в следующем обстоятельстве:
подобно тому, как в способности инкорпорируются общественно выработанные опе-
рации или способы действия, - в характер как бы инкрустируются общественно
выработанные способы поведения, отвечающие требованиям, предъявляемым
обществом к своим членам. Эти способы поведения, не выражающие непосредственно
соответствующих личных побуждений человека, осваиваются им в силу побуждений
или соображений другого порядка. Между способами поведения и побуждениями
человека, являющимися результатами его поведения, нет поэтому непосредст-
венного совпадения или соответствия. В результате и получается, или может
получиться, расхождение между побуждениями человека, являющимися результатами
его поведения, и освоенными им по привходящим соображениям побуждениями,
готовыми способами поведения. Характер человека состоит, таким образом, из сплава
побуждений и не непосредственно ими порожденных способов поведения, усвоенных
человеком. Основу характера образуют не сами способы поведения, а регулирующие
соответствующие способы поведения генерализованные побуждения, которые в силу
своей генерализованности могут абстрагироваться от отдельных частных ситуаций и
закрепляться в человеке, в личности. Над побуждениями надстраиваются, тоже входя
в характер, освоенные человеком шаблоны поведения. Тот, кто за ними не видит их
основы и судит о людях только по их <манерам>, плохо судит о них.
Исследование характера и его формирования, до сих пор мало продвинутое, должно
было бы сосредоточиться, в первую очередь, на этой проблеме - проблеме перехода
ситуационно, стечением обстоятельств порожденных мотивов (побуждений) в устой-
чивые личностные побуждения. Этим в педагогическом плане определяется и основная
линия воспитательной работы по формированию характера. Исходное здесь - это
отбор и <прививка> надлежащих мотивов путем их генерализации и <стереотипи-
зации>, перехода их в привычки.
Истоки характера человека и ключ к его формированию - в побуждениях и
мотивах его деятельности. Ситуационно обусловленный мотив или побуждение к тому
или иному поступку - это и есть личностная черта характера в его генезисе. Поэтому
пытаться строить характерологию как отдельную дисциплину, обособленную от
психологии, значит стать на ложный путь.
Подобно этому в отношении интеллекта неправильным является отрыв испытаний
интеллекта как способности от психологии мышления. В тестовых испытаниях
интеллекта как способности о нем судят, исходя из результата, который человек дает
при испытании, минуя процесс, который к нему ведет. Результат деятельности,
конечно, должен быть учтен, но сам по себе он неоднозначный показатель для
суждения об интеллекте, о способности. Психологически результат существен именно
как результативное выражение процесса мыслительной деятельности. Исходя только
из результата, нельзя достоверно судить о том, как мыслит и мыслит ли вообще
данный человек, давая при испытании тот или иной показатель, определяемый достиг-
нутым им результатом.
Не только диагностирование, но и самое формирование способностей было бы
невозможно, будь способности, свойства личности обособлены от психических процес-
сов, от ее деятельности: закрепляющиеся, как бы оседающие в человеке результаты
его деятельности - познавательной, эстетической и т.п. - включаются в самый состав
его способностей.
Особенно динамичные психические состояния личности тем более не могут быть
обособлены от процесса. Психические состояния человека - это непосредственно
динамический эффект его деятельности и фон, на котором возникают психические
процессы. Таковы прежде всего аффективные состояния, связанные с успехом или
неуспехом действий. Динамика этих состояний и закономерности, которым они подчи-
няются, несомненно составляют важный компонент психологии личности, совершенно
очевидно неотрывный от динамики психических процессов. Эти же последние, в свою
очередь, не могут быть обособлены от психических свойств и состояний личности, от
соотношения уровня ее достижений и сложившегося в ходе предшествующей деятель-
ности уровня ее притязаний. За обособлением психических свойств от психических
процессов и тем самым от деятельности, которая ими регулируется, таится мысль
о детерминации поведения человека только изнутри, только внутренними условиями.
Обособление же психических процессов от психических свойств и состояний личности
скрывает за собой отрицание роли внутренних условий в детерминации психических
процессов. Значение, которое имеет личность именно в качестве совокупности внут-
ренних условий всех психических процессов, исключает такое обособление психи-
ческих процессов от личности, ее свойств и состояний. Обособление друг от друга
психических свойств и психических процессов - это производный результат разрыва
внешних и внутренних условий, продвинутый внутрь психического. На самом деле все
в жизни личности взаимосвязано.
2. Проблемы воспитания
Общая концепция, согласно которой внешние причины действуют через внутренние
условия, определяющая наш подход к психологическому изучению человеческой лич-
ности, определяет и понимание путей ее развития, ее формирования.
В силу того, что внешние причины действуют через внутренние условия, внешнг"
обусловленность развития личности закономерно сочетается с ее <спонтанностью>
Все в психологии формирующейся личности так или иначе внешне обусловлено, но
ничто в ее развитии не выводимо непосредственно из внешних воздействий. Внутрен-
ние условия, формируясь под воздействием внешних, не являются, однако, их непос-
редственной механической проекцией. Складываясь и изменяясь в процессе раза
внутренние условия сами обусловливают тот специфический круг внешних воздев
вий, которым данное явление может подвергнуться. Из этого должно исходите^
подлинное решение важнейшей проблемы развития и обучения, развития и воспи-
тания.
У нас нередко еще исходят из наивного механистического представления, будто
педагогические воздействия непосредственно проецируются в ребенка. При таком
представлении отпадает необходимость специально работать над развитием, над фор-
мированием, строить педагогическую работу так, чтобы обучение давало образова-
тельный эффект - не только сообщало знания, но и развивало мышление, чтобы
воспитание не только снабжало правилами поведения, но и формировало характер,
внутреннее отношение человека к окружающему и к воздействиям, которым он
подвергается. Неверный подход к этой проблеме и ее неразработанность в нашей
педагогике - одна из существенных помех в деле воспитания подрастающего поко-
ления.
Правильное решение этого вопроса важно не только для воспитания детей; не
меньшее, если не большее, значение оно имеет и для формирования молодежи,
взрослых.
В ходе воспитательной работы надо исходить и обычно исходят из требований,
предъявляемых обществом, общественной моралью. Но общественные требования не
проецируются механически в человека; эффект всех внешних воздействий, общест-
венных в том числе, зависит от внутренних условий, от той <почвы>, на которую эти
воздействия падают. Всякая эффективная воспитательная работа имеет своим
внутренним условием собственную нравственную работу воспитуемого, которая,
естественно, завязывается в каждом сколько-нибудь вдумчивом и чутком человеке
вокруг собственных поступков и поступков других людей при наблюдении последствий
человеческих поступков - того, как наши поступки сказываются на других людях и
поступки других людей - на нас самих. Успех работы по формированию духовного
облика человека зависит от этой внутренней работы, от того, насколько воспитание
оказывается в состоянии ее стимулировать и направить. В этом - главное.
Воспитательная работа, ограничивающаяся предъявлением определенных общест-
венных требований, не учитывает, что выполнение извне предъявляемых требований
легко может оказаться внешним их выполнением. Целью же должно быть не одно
лишь формальное соответствие внешнего поведения требованиям общества, не
внешнее приспособление к ним; целью должно быть формирование у человека таких
внутренних устремлений, отвечающих не букве, а духу моральных требований
общества, из которых в порядке внутренней закономерности вытекало бы моральное
поведение^. Именно этого должна добиваться настоящая воспитательная работа. Для
формирования этого внутреннего отношения нужна большая внутренняя работа. Без
надлежащего внутреннего отношения соответствие поведения этим требованиям
очень хрупко, очень ненадежно. К тому же, если воспитание ограничивается предъяв-
лением голых требований, результат может быть, и нередко бывает, еще хуже: извне
предъявляемые требования без внутренней опоры в том, к кому они обращены, могут
вызвать отпор, более или менее решительный протест, - они, естественно, не всегда
'*То же относится и к требованиям, которые общество предъявляет к художнику (как-то требование
писать в духе социалистического реализма). Трудность для художника заключается не в том, чтобы
соблюсти вытекающие отсюда внешние требования; трудность для настоящего художника, любящего свое
искусство, заключается в том, чтобы найти свой, складывающийся в напряженных поисках и большой
внутренней работе творческий путь, отвечающий его художественной манере, для нешаблонной реализации
предъявляемых ему обществом требований.
В наших исследованиях мышления мы убедились в том, что для актуализации и применения
каких-нибудь общих принципов и даже для использования прямых <подсказок> необходимо наличие
внутренних условий, собственной работы над подлежащей разрешению задачей. Это положение сохраняет
свою силу и для художественного творчества.
приемлются. Все дело как раз в том, чтобы сделать моральные требования внутренне
значимыми для людей, не просто вообще предъявить требования, а сделать это так,
чтобы тот, к кому они обращены, принял их, - в этом главное. А для этого нужно
нащупать внутреннюю зацепку. Добиться успеха в борьбе с дурными и слабыми
сторонами человека можно верней всего, нащупав его сильные стороны - те силы в
нем, которые при надлежащем их направлении могут быть обращены на благую цель.
За озорными выходками нередко стоят избыточные силы, которым не сумели вб-время
дать надлежащее применение. На знании одних слабостей и недостатков ничего не
построить. Поэтому воспитание, которое видит только их и одних их лишь подчер-
кивает, - бесперспективное дело. Кто хочет исправить недостатки человека, должен
искать и его достоинства, хотя бы потенциальные, те свойства его, которые могут
быть обращены в достоинства при надлежащем направлении заключенных в нем сил.
На них надо опираться в борьбе с недостатками человека. Вступая в борьбу с недос-
татками человека, надо искать себе союзников в нем самом. Так, в самой практике
воспитания сказывается значение общих положений о роли внутренних условий.
Социалистический строй, уничтожив эксплуатацию человека человеком, создал
исключительные условия для переделки и внутреннего нравственного облика людей.
Но не следует думать, будто эта переделка осуществляется без того, чтобы к этому
были приложены специальные сознательные усилия.
Социалисты-утописты возлагали, как известно, все свои надежды на одно лишь
воспитание, считая его как бы независимым от условий общественной жизни. Они
хотели сначала в рамках старого общества путем воспитания создать нового, идеаль-
ного человека и уже затем его руками построить новое, совершенное общество. Это
была утопия. Научный социализм пошел другим путем. Ленин особенно подчеркнул,
что строить новое общество надо силами наличных людей (как бы ни были они
покалечены веками рабства и эксплуатации). Самое перевоспитание масс возможно
только в процессе борьбы за новое общество, в процессе строительства нового социа-
листического общества. Воспитание само зависит от общих условий общественной
жизни. Однако внутри одного и того же общественного строя существуют, как всякий
знает, люди очень разного внутреннего облика; хотя они и живут в одном и том же
социалистическом обществе, поведение их различно, как различны и они сами.
Общественный строй формирует людей не помимо воспитания, а посредством его.
Нельзя предъявлять моральные требования к людям, не заботясь об объективных
условиях их жизни. Но неверно также думать, что изменение внешних условий жизни
само собой, механически, помимо воспитания и внутренней работы над собой все
разрешает в отношении внутреннего облика людей. Условия общественной жизни
являются необходимым, но не единственным условием формирования нравственного
облика людей. До построения социалистического общества массовое воспитание
людей в духе социалистических отношений между людьми было невозможно; но это
не значит, что после его построения работа, направленная на формирование внут-
реннего морального облика людей, становится излишней. Между тем такая точка
зрения у нас еще не изжита. Нам пришлось слышать, как очень культурная молодежь
одного научного коллектива, обсуждая малоприглядные поступки некоторых членов
этого коллектива, склонна была усматривать причину этих неполадок в том, что в
социалистическом обществе люди еще получают блага не по своим потребностям, и
возлагать все свои надежды на то, что осуществление перехода от социализма к
коммунизму само собой, автоматически, механически устранит все их недостатки.
Удобная теория, позволяющая в ожидании коммунизма не работать над собой! Но
напрасные надежды: работать над собой надо будет и при коммунизме! Для того,
чтобы каждый мог получать по потребностям, нужно, чтобы у людей было правильное
отношение к своим потребностям, к тому, что считать и что не считать потребностью.
Потребность потребности рознь. Коммунизм строится не для того, чтобы удовлет-
ворять разнузданные потребности развращенных баричей.
Воспитательный эффект - положительный или отрицательный - имеет не только
деятельность, специально направленная на воспитание как свою прямую цель. Глав-
ный воспитатель - это жизнь. Важно, чтобы она воспитывала хорошо. Каждый
поступок человека несет в себе положительный или отрицательный заряд нравствен-
ного содержания, поскольку он так или иначе отзывается на судьбе других людей и
оказывает на них положительное или отрицательное воспитательное воздействие.
Поэтому все действия людей - каково бы ни было их прямое практическое назна-
чение - должны рассматриваться и расцениваться также под углом зрения того
воспитательного, нравственного воздействия, которое они оказывают на других
людей. Недаром каждое государственное мероприятие - каково бы ни было его
непосредственное практическое назначение - расценивается у нас и с точки зрения
того воспитательного воздействия, которое оно оказывает на массы.
Воспитывать должна - без нарочитого морализирования - вся жизнь. Главное дело
воспитания как раз в том и заключается, чтобы тысячами нитей связать человека с
жизнью - так, чтобы со всех сторон перед ним вставали задачи, для него значимые,
для него притягательные, которые он считает своими, в решение которых он
включается. Это важней всего потому, что главный источник всех нравственных
неполадок, всех вывихов в поведении - это та душевная пустота, которая образуется
у людей, когда они становятся безучастными к окружающей их жизни, отходят в
сторону, чувствуют себя в ней посторонними наблюдателями, готовыми на все
махнуть рукой, - тогда все им становится нипочем.
Надо, чтобы человек чувствовал, что он нужен, что ход и успех дела реально от
него зависит; надо, чтобы наша молодежь, чтобы все люди жили в социалистическом
обществе не так, как обитают меж четырех стен в доме, который строился другими
без нашего участия и кем-то без нашего участия будет достраиваться. Для того,
чтобы идеалы нового общественного порядка вошли в плоть и кровь человека,
необходимо, чтобы они проникли в него, а он в них - посредством его собственной
деятельности.
Прекрасные образы революционеров, отдавших свою жизнь на благо народа,
формировались в борьбе за новое общество; внутренний облик наших людей,
нашей молодежи может верней всего сформироваться в процессе их личного участия в
строительстве общественного порядка, исключающего эксплуатацию чело-
века человеком, и.борьбе со встающими на этом пути трудностями. Для этого
необходимо, чтобы как общая задача построения нового общества, так и те конкрет-
ные, более частные задачи, на которые в ходе жизни членится эта общая задача,
были для каждого человека его собственным делом, решение которого в известной
мере зависит от него, за решение которого он чувствовал бы поэтому личную
ответственность. Создание объективных условий, обеспечивающих такое положе-
ние, - существеннейшая предпосылка успешного разрешения задач по формированию
внутреннего морального облика людей.
В ходе развития и в процесс воспитания существенное значение имеет рост
сознательности. Мы говорим о растущей сознательности людей при социализме.
Сознательность предполагает и означает знание, понимание путей и
закономерностей развития социалистического общества, причин возникающих
трудностей и путей их преодоления. Но сознательность не сводится только к знанию и
пониманию. Сознательность - это также непримиримость по отношению ко всякой
мерзости, которая калечит, портит и уродует жизнь человека. Сознателен тот, для
кого все, что грязнит и уродует человеческую жизнь, - это враг, с которым невоз-
можно никакое примирение. Настоящая, действенная сознательность означает и это.
Воспитывать такое отношение к жизни - важнейшая задача воспитания. Воспитывать
такое отношение к жизни - это значит оказывать действенную помощь построению
нового общества, созданию новых, человеческих отношений между людьми.
Три основных положения можем мы сформулировать в заключение.
Первое. Невозможно оторвать формирование нового человека от формирования
нового общества, но построение нового общества, новых условий общественной жизни
не автоматически, не механически влечет за собой возникновение нового морального
облика людей. Нужна специальная работа для того, чтобы, отправляясь от условий
жизни и опираясь на них, формировать моральный облик людей. В рамках одногои
того же общества существуют люди самого различного морального облика. Усло-
вия социалистического и коммунистического общества, как и всякого другого, не сами
собой, не механически проецируются на человека. Воздействие на человека внешних
условий общественной жизни опосредствовано внутренним к ним отношением.
Нужно при этом отдать себе отчет еще в том, что, хотя этику нельзя оторвать от
политики, политика все же не поглощает этику; их сферы не полностью перекрывают
друг друга. Требования политики относятся к человеку, поскольку он олицетворение
или носитель определенной общественной функции (поскольку он, говоря словами
Маркса, <маска> или олицетворенная общественная категория); требования этики
относятся ко всей совокупности отношений человеческих индивидов друг к другу. Они
заключают в себе область, на которую не распространяется политика. Однако все
политические действия как поступки людей имеют и этический смысл. Отвергая
сведение этики к политике, мы не рассматриваем человека как лишь частное лицо и
не обособляем его частную жизнь от общественной; все общественное есть вместе с
тем не частное, но личное.
Второе. Общество предъявляет к своим членам определенные требования. Но не
достаточно предъявлять моральные требования; не достаточно даже (хотя и необхо-
димо) добиваться, чтобы они не нарушались, чтобы они внешне соблюдались,
формально выполнялись (это может быть иногда сделано и в порядке внешнего
приспособленчества); надо, чтобы они были внутренне приняты так, чтобы
поведение, не только внешне, формально, но и по самому существу, вытекало из
собственных внутренних побуждений человека. Воспитание может быть доподлинно
успешным, только если оно может нащупать, отчасти выявить и развить, отчасти
породить внутри человека, в нем самом опорные точки для предъявляемых к нему
моральных требований.
Третье. Говоря о воспитании - по крайней мере по отношению к взрослым людям -
надо отбросить представление о человеке лишь как объекте воспитательных
воздействий, скрыто предполагающее деление людей на две категории - воспита-
телей и воспитуемых. Каждый человек является не только объектом, но и субъектом
воспитания, а процесс воспитания неотделим от самой жизни людей. Каждый чело-
веческий поступок, поскольку он так или иначе отражается на судьбе других людей,
несет в себе тот или иной - положительный или отрицательный - нравственный заряд
и воспитательный эффект. Важно, чтобы каждый человек осознал это и оценивал
каждое свое действие под углом зрения, не только его предметного, вещного
эффекта, но и того, чтб оно вносит во взаимоотношения людей (за отношениями
вещей надо видеть те отношения людей, которые стоят за ними и посредством них
осуществляются). Одно из важнейших звеньев всего этого процесса - та внутренняя
работа, которая естественно и неизбежно завязывается у каждого сколько-нибудь
вдумчивого, не совсем отупевшего человека при повседневном наблюдении того, как
поступки одних людей сказываются на жизни других. Здесь опытная основа этики. В
этом повседневном нравственном опыте, во внутренней нравственной работе,
которую он вызывает, и заключается неиссякаемый источник, порождающий
внутренние предпосылки, которые опосредствуют отношения человека к моральным
идеям и требованиям общества, те внутренние условия, от которых зависит, как
решает человек моральные задачи, выдвигаемые перед ним жизнью.
5. О СОЗНАНИИ
Два подхода к проблеме сознания
Основной порок идеалистической психологии, исходящей из идеалистической
философии, заключается в том, что представители ее превращают психику в особую
сферу идеального, оторванную от материальной действительности. Это <обособ-
ление> психического имеет давнюю историю и проходит через всю идеалистическую
философию. Свое наиболее законченное философское оформление оно получило в
концепции сознания, данной Декартом; свое наиболее заостренное выражение -
в противопоставлении сознания и поведения, внешнего и внутреннего бытия человека.
Идеалистическая трактовка сознания обособляет последнее от реального бытия
человека и рассматривает само сознание в качестве идеального духовного субъекта;
субъектом оказывается, таким образом, не человек, а его сознание. На самом же деле
субъект - это человек, и его сознание может быть понято, лишь исходя из реального
бытия; сознание вплетено в бытие, в жизнь человека как обусловленное и как
обусловливающее; будучи обусловлено обстоятельствами жизни человека, сознание
вместе с тем регулирует его поведение.
В идеалистической трактовке сознания особенно отчетливо выступают следующие
черты.
1. Сознание обращается не на объективный мир, а на самого себя. Оно превра-
щается в интроспекцию и переходит в самосознание. При этом идеалистическая трак-
товка выступает то в рационалистической форме, превращающей сознание, <дух> в
<мысль мысли>, то в опытной, эмпирической, в виде локковской рефлексии или само-
наблюдения последующей психологии. Исторически эта интроспективная концепция
сознания, подготовленная предшествующим развитием, оформляется у Декарта, кото-
рый прямо определяет mens как <все то, что происходит в нас так, что мы сами
непосредственно это в себе воспринимаем>'. Эта концепция, эмпирически интерпрети-
рованная Локком, определяет традиции последующей эмпирической психологии.
При этом самосознание выступает либо как у Декарта в качестве отправной точки
и основы всякого достоверного знания, либо как уГегеля в качестве конца и
завершения самосознания, <снимающего> всякое предметное знание внешнего мира в
самопознании субъекта. Сознание, таким образом, опять-таки поглощается самосоз-
нанием - у Гегеля самосознанием <абсолютного духа>.
Согласно первой, картезианской традиции, оказавшейся определяющей для идеа-
листической психологии, наличие психического совпадает с его осознанностью^;
сущность психики в том, что она есть непосредственно знание о самом себе; психи-
ческое отождествляется с сознанием, сознание - с самосознанием. В результате
психическое ограничивается сферой осознанного, его осознание и познание - содер-
жанием непосредственно данного. Интроспективная психология соответственно берет
показания самосознания (самонаблюдения) так, как они непосредственно даны, и
принимает их за то, за что они себя сами выдают и чем они непосредственно представ-
ляются; она не вскрывает, что они означают на самом деле, будучи соотнесены с
реальными обстоятельствами, которые их в действительности обусловливают. Такая
трактовка показаний сознания приводит к явному противоречию с жизнью: в действи-
тельности люди сплошь и рядом оказываются совсем не такими, какими они себе
представляются. Тем самым обнаруживается необходимость принципиально иного
подхода к показаниям сознания.
Замкнув сознание в самом себе, интроспективная психология оторвала его от
объективного бытия, от поведения, от практической деятельности, в ходе которой
Descartes. Principia. Part 1. § 9.
^ Там же.
складываются реальные, материальные отношения человека с объективным внешним
миром. Поведение человека, оторванное от сознания, в силу этого стало представ-
ляться лишь совокупностью реакций. Вся <поведенческая> психология различных
видов и толков (как бехтеревская рефлексология, так и американский бихевиоризм),
противопоставившая себя идеалистической психологии сознания, была на самом деле
лишь оборотной стороной все той же интроспективной идеалистической психологии
сознания: бездейственная сознательность, с одной стороны, и бессознательная дейст-
венность слепых реакций и <навыков> - с другой, были лишь двумя проявлениями
одного и того же разрыва, одного и того же <обособления> сознания.
Так обособление сознания от реального бытия индивида, выключение из него
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |