Давайте познакомимся, что ли 12 страница

Вот…. Вот сейчас, что это за чувство было? Да, да, я скучаю по Тоше! Вот, вот они, эмоции! Я скучаю по Тоше!

Раньше было просто как-то неуютно, а сейчас я поняла, что он мне безумно нужен здесь, рядом! И, возможно, сегодня мы уже встретимся! Если только…

Черт, да я ж ему столько всего наговорила! Но Тоша же мудрый, он же простит, поймет меня, ведь правда? «Давай, успокаивай себя, – пробубнил мозг. – Ты же прекрасно понимаешь, что шансов у тебя очень мало». «Пессимист», – буркнула всегда молчавшая селезенка. «Я реалист. Но Вася тогда такого наговорила, что лично я бы не простил», – припечатал самый умный орган. Скотина бесчувственная.

В растроенных чувствах я вышла из ванной. Сначала с Тошей поругалась, теперь со своими же органами. Вот и что я за человек?!

— Вась, к тебе можно? – в дверь поскребся Андрей.

— Секунду! – одеться же мне надо! – Заходи.

— Вась, ты это, извини. Переборщил я маленько, — маленько?! – Извини, в общем.

— Это все? – свали, будь любезен.

— Нет. Может, погуляем вечером? Я тебе Петербург покажу.

— Совсем обалдел? – ну нормально, что. Сначала пошловатые шутки в ванной, а теперь пойдем погуляем!

— Ты не думай ничего, просто в качестве моих извинений.

— А почему вечером-то? – даже не спрашивайте, о чем я подумала.

— Я сейчас занят. Так пойдем? Ладно, фиг с тобой. Пошли, – да что такого? Просто приму извинения от человека, что такого?

— Тогда до вечера, – Андрей удалился, оставив меня в гордом одиночестве.

— Василий, у нас для тебя сюрприз! – у меня не комната, а проходной двор! Теперь ко мне еще и Леша завалился. – Я купил билеты на речной трамвайчик!

Охренеть. Речной трамвайчик! Замечательно! Шикарно. Вот только слабо запомнить, что меня на водном транспорте укачивает?!

После часовой прогулки по «рекам и каналам», попрощавшись с завтраком и в мыслях три раза жестоко убив и расчленив Леху с Максом, я выползла на берег и повисла на перилах моста. Как же я люблю моих друзей! Кто-нибудь, принесите бензопилу… Да хрен с ней, с пилой, я просто их голыми руками задушу, вы только пакеты черные дайте.

В качестве извинения или, как сказал Макс, «комплимента от спонсоров» они накормили меня мороженым и повели в Кунсткамеру. Где связь? А ее нет. Просто они решили добить мой бедный желудок, вот и все.

Хотя за свои попытки довести меня Макс поплатился. И пока ваша покорная слуга не без интереса изучала части человеческого организма, закупоренные в банках, бледный Максимилиан хватался за колонну в другом конце зала.

«Смотри, вот что я с тобой сделаю, если доставать будешь!» – я ткнула пальцем в одну из баночек, в которой в прозрачной зеленоватой жидкости плавала печень, обращаясь к собственной печенке. «Какие мы сердитые!» – буркнула та в ответ. Она шутку явно не оценила.

А после Кунсткамеры я еще долго убегала от Макса, потому что в сувенирной лавке купила книгу о коллекции уродцев и теперь показывала красочные фотографии ему (а я напоминаю, что Максимка у нас – крайне нежное и брезгливое существо). Так что к тому моменту, когда мы завалились в квартиру Олега около шести вечера, у меня уже и мысли не было о том, что Тоша мог бы меня не простить.

— Ты как раз вовремя вернулась, нам уже пора! – в коридор вышел Андрей.

— Вы это куда на ночь глядя намылились? – ох, какие мы грозные, Максимка! Не хмурь брови.

— Мы не в ванной, чтобы мылиться, – широко улыбнувшись, я перевела взгляд на голубоглазого парня и осеклась. Очень уж двоякие воспоминания у меня теперь слово «ванная» вызывать будет…

— Я просто покажу Васе вечерний Питер, – это ты сейчас зря ляпнул.

— Ну ладно. Только к двенадцати Василия верни домой, – и это все? Ничего себе, это что-то новенькое.

— Пока, ребят, – мы вышли на лестничную площадку. – Куда мы сейчас?

— В Александровский сад, – удивил, тоже мне.

Вот куда ты прешься, Василий? В Александровский сад? Тьфу ты, тоже мне, капитан очевидность. Это был риторический вопрос, дура! С кем ты туда идешь? А с кем должна быть сейчас? Ну и дура.

В Александровском саду играла музыка, гуляли люди, со всех сторон слышался звонкий смех.

— Вас можно пригласить на танец? – чья-то рука обхватила мою талию.

— Я не танцую, – с тобой – точно нет.

— Один танец, прошу.

— Я не умею, – научись говорить людям «нет»! Идиотка.

— Вася, – парень развернул меня к себе лицом, – я хотел тебе сказать... признаться... короче, ты мне понравилась. И я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

— Э-э-а-э-эм, – черт, Василий, да ты популярна! Тьфу ты, блин, кавалер нашелся.

— Так ты согласна? – а у него такой же одеколон, как и у Тоши... Тоша... Да твою мать, Вася, ты же любишь его, а сидишь тут с этим пафосным чуваком!

— Прости, но у меня есть парень, – я попыталась отстраниться, но куда там! Андрей был явно сильнее.

— Не о нем ли ты тогда в поезде плакала? – хитро прищурился парень. – Если я тебе не нравлюсь, так и скажи.

И вот тут мне стоило просто сказать: «Да, ты мне не нравишься», но гребаная вежливость сделала свое дело:

— Нет, Андрюш, ты очень милый, классный, умный, веселый...

Договорить я не успела, ибо он меня поцеловал. Просто грубо смял мои губы, будто показывая, что король бала здесь он. Не так, как Тоша. Тот целовал нежно, аккуратно, будто боясь причинить мне хоть малейшее неудобство. Теперь-то до меня, идиотки, дошло, что это была та самая любовь, которую он так скрывал ото всех и которую так несмело проявлял ко мне, а я... А я на него еще за это и накричала, хотя теперь-то уже поняла, с каким трудом давались ему все эти розово-сопливые проявления – он же фактически ломал себя. А я дура. Просто дура.

— Отвали, придурок! – я залепила Андрею звонкую пощечину.

Стоп! Кто это вон там? Во-он там, у того дерева? Чья это кепка, а? Тоша! Это был Тоша! Да я вам клянусь, это он был! Я что, не узнаю кепку, которую ему выбирала?

— Вася, ты куда? – Андрей схватил меня за рукав, когда я попыталась убежать. Да пошел ты, – я ему влепила еще одну пощечину. Для симметрии. Пусть у него будет красивый ровный румянец.

Пока я таким незамысловатым образом подрабатывала косметологом, парень в кепке Тоши уже исчез из вида. Да елки-палки, Вася, ты как обычно...

— Не меня ищешь? – за моей спиной стоял...

— Тоша...

— Вася.

— Ниженко.

— Алексеева.

— Тоша! – и отчего Вася стала такой тормознутой? Да извиняйся ты, дура! – Прости меня, пожалуйста, прости! Какая же я идиотка, черт... Тебе же трудно было – вся эта забота, романтика, а я тебя бабой назвала! Тоша, ты простишь же? Прости, пожалуйста! – я еле сдерживалась, чтобы ему на шею не кинуться.

— Да простил уже, раз сюда приперся! – Тоша улыбнулся, улыбнулся так, как всегда мне улыбался.

— Тош... – я обвила его шею руками и вдохнула знакомый запах сигарет и одеколона.

— А я думал, ты не подойдешь, – он тихо выдохнул куда-то в мои встрепанные волосы. – Кто это был, тот чувак, с кем ты там обжималась?

— Это Андрей... Но если ты хоть на секунду подумал, что я смогу от тебя уйти к нему, то ты беспросветный тупица.

— Слышь, ты не борзей, так-то, по идее, обижаться должен я!

— Ой, да куда ты от меня здесь денешься?

— А вот уйду к кому-нибудь! Думаешь, желающих мало?

— Да их-то немало. Но ты сам не сможешь без меня, – я коснулась его губ, – как и я без тебя.

— Фу, Вася, ты же не любишь такие сопли! – усмехнулся Тоша, целуя меня. А-а-а, все-таки, Вася – это Василиса. Ибо Вася – такая баба...

— Слушай, а как ты узнал, где я?

— Ну, сначала я позвонил твоему Сане, он мне сказал, где вы поселились. Там я нашел в говно пьяного Макса с каким-то пацаном и относительно трезвого Леху, который и спалил, что ты с каким-то Андреем здесь.

— А...

— А видел ли я, как ты с тем чуваком сосалась? Еще как видел, у меня, считай, билет в партер был.

— Тош, я тебя просила, прекрати так выражаться!

— То есть, ты только это мне сказать хотела?

— Ну, прости меня! И вообще, этот придурок сам полез целоваться!

— А почему ты вообще с какими-то парнями по вечерам гуляешь?

— Да он просто хотел извиниться, что мы в ванной... О-о-ой...

— Что?!

— Да ничего, я там просто в ванную зашла, начала раздеваться, а там, оказывается, Андрей мылся, а я не знала и...

— И хватит уже, – Тоша прижал меня к себе.

— Но я, в отличие от некоторых, никому не изменяла!

— Вася! Я уже извинился!

— Извинился он... А меня простил? Тош, я все-таки дура.

— Аллелуя, она это сказала! Как долго я ждал этих слов! Да простил, конечно, куда я денусь-то?

— Хорошо, я сделаю вид, что поверила тебе.

— Вась?

— М?

— Будешь...

— Да буду я твоей девушкой! Сколько можно?!

— Я, вообще-то, другое хотел сказать...

— Замуж за тебя еще раз я не пойду!!!

— Да не больно-то и хотелось, – фыркнул Тоша. – Ты мне дашь сказать? Я хотел спросить, ты кофе будешь?

— А, кофе...

—Ну мы же еще встречаемся? Мне же не надо еще раз уточнять?

— Но это было так мило!

— Хорошо. Василиса Алексеева, согласны ли вы взять в парни Ниженко Антона?

— А всех посмотреть можно?

— Василиса!

— Да согласна я. А вы, Ниженко Антон, согласны ли взять Василису Алексееву в девушки, любить и оберегать ее, пока она не выебет вам весь мозг?

— А всех посмотреть можно?

— Да пошел ты.

— Ну правильно, пойдем уже, а то я замерз.

— С тебя кофе.

— А с тебя секс в туалете в кафе.

— Что?!

— А что?

— Извращенец.

— Какой уж есть.

— Нет, я сказала.

— Ну, как хочешь. Надеюсь, официантки будут посговорчивее.

— Надейся, надейся.

— Надеюсь, надеюсь.

— Пошли уже, Казанова...

— В кафе?

—Кофе пить, домой.

И вот пусть только кто-нибудь попробует сказать, что Тоша мне не пара. Мне вообще какжется, что он невозможен. Таких людей не бывает. Или просто у кого-то крыша от гормонов съехала. Эх, Васька, Васька, влюбленная идиотка...

Катастрофа локального действия или Привет, сестренка!

POV Василиса

— Тоша, мать твою волшебницу, где мои шлепки?! – это я ору, да.

— Вася, во-первых, не матерись, во-вторых, хер их знает, твои вещи, ты и ищи! – «Вася, не матерись!», а сам-то!

Ах да, я же забыла сказать!

В общем, с того случае в Петербурге прошло уже полтора месяца. На концерт пошли мы с Тошей вдвоем – Макс с Лехой напились в какашку и не могли ногами двигать в принципе, не то что куда-то переносить свои тела. Но зато мой день рождения мы отметили большой дружной компанией, и это, пожалуй, единственное, что я о нем помню. Все остальное покрыто пеленой неизвестности и загадочности, и даже по фотографиям не удалось точно восстановить полную картину событий.

Эти полтора месяца были слишком приторными и сладко-ванильными, чтобы в подробностях о них рассказывать, но я заметила, что Тоша уже начал вести себя по-другому. Если раньше он и мог позволить себе скрыть от меня что-то, то сейчас раскрылся полностью. Может, если почаще скандалы устраивать, он еще и вещи перестанет разбрасывать? Нет, я, конечно, не фанат чистоты и порядка, но в таком сраче даже у меня, человека, напрочь лишенного каких-либо функций поддержания домашнего уюта, появилось желание прибраться.

Так вот, за эти полтора месяца ремонт в моей квартире, наконец, полностью завершился, и я уже могла со спокойной душой возвращаться в родную альма-матер. А сейчас мы как раз начали собирать вещи, и это была первая мелкая ссора за эти полтора ванильных месяца. И как, спрашивается, мы до сих пор не ругались? Просто Тоша, видимо, просто невероятными усилиями терпел мои подъебы и лишь так ласково улыбался, что хотелось его чем-нибудь тяжелым ударить.

— Во-первых, я не матерюсь, во-вторых, это ты их куда-то убирал, в-третьих, это твоя комната, ты и ищи, я тут вообще-то проездом! – я бросила в чемодан футболку.

— Проездом она… – в двери появился виновник утомления моих голосовых связок. – А я думал, ты останешься у меня жить не на правах гостьи.

— Ниженко, это мы уже обсуждали, нам вместе жить противопоказано! Мы переубиваем друг друга, один на один-то! – ага, один труп точно будет. И я даже знаю, кто им станет.

— Ну Ва-ась...

— Ну То-ош…

— Не передразнивай, козявка! – он улыбнулся и поцеловал меня в лоб. – Слушай, мы можем не ругаться?

— А кто ругается? Ты просто достань мне мои шлепки, и все!

— Да это же твоя обувь, какого хрена я-то должен ее искать?!

— А ведь сам хотел не ругаться! – человек-парадокс.

— Так ты начинаешь!

— А ты не отвечай, будь мудрее.

— Я и так умнее и мудрее тебя, глупышка, – он снова потянулся ко мне. Блин, что за слово-то нашел…

— Фу, не называй меня больше так! Отвратительно звучит, как в дешевой американской комедии.

— А как тебя называть? Солнышко? Рыбка? Зайчик? – этот гад еще хитро щурится!

— А чем тебя по голове ударить? Сковородкой? Скалкой? Табуреткой? – нет, вот он же сейчас специально меня злит! Ведь прекрасно знает, как я к этим кличкам отношусь!

— Хорошо, зайчонок, договорились! – это ты у меня, Ниженко, договорился! – Ай, не бей меня! Черт, ну больно же, зачем по ребрам-то?

— А зачем издеваться надо мной?!

— А кто издевается, солнышко? Ты, рыбка моя, не булькай по пустякам, это же всего лишь милые…

Договорить он не успел, ибо я не выдержала и толкнула его на диван (я хоть и тиран, но не изверг, ему же больно будет на пол падать!). Но через мгновение и сама уже летела за ним следом, споткнувшись об его ногу (почкой клянусь, специально подставил!).

— Опять бутербродом упали, – Тоша убрал с моего лица волосы. – Как в день знакомства.

— Ниженко, ты слишком сентиментальный, – но мне это нравится. Мне он вообще нравится. Целиком. Весь.

— Так тебе же это нравится, – знает же, что прав, а все равно продолжает издеваться. Вот что за человек?!

— Нет, мне нравится грубая мужская сила, – кхм, это сейчас как-то прозвучало… как-то не очень прилично. Да не об этом я же сейчас!

— Ах так! – Тоша сжал мои запястья и резко перевернул меня, бедную Ваську, на спину, легко, как котенка. А сам теперь уселся на меня и к дивану придавил. – Теперь лучше?

— Если честно, то нет, – черт, у меня сейчас позвоночник, кажись, треснет. – Все, Антон, с завтрашнего дня садишься на диету, а то так скоро меня раздавишь!

— Сама ты Антон, – фыркнул парень, но все-таки слез с меня. Я снова могу дышать, троекратное «ура!» мне!

— Фу, это уже банально. Придумай что-нибудь новенькое! – нет, серьезно, эта фраза уже настолько заезжена, что просто кошмар!

— Нет, я, конечно, могу и по-другому сказать, но ты обидишься, – Тоша, улыбаясь, повернулся ко мне.

— Да иди ты, – я ударила его подушкой, – материться плохо!

— А пить и курить вообще ужасно, – он отобрал у меня подушку, козявка такая, – но тебя это еще ни разу не останавливало. И вообще, я постель полчаса заправлял, имей уважение к чужому труду!

— Тош, ты зануда. Так, все, пошли, а то мы так никогда мои вещи не соберем!

— А я, может, и не хочу их собирать? – нет, Тоша, только не садись на меня снова! Не от себя, от имени позвоночника прошу! Нет! Да блин… – Может, я хочу, чтобы ты еще с нами пожила?

— Слушай, я у вас и так два месяца кантовалась! Не долго ли для гостей?

— А ты не гость, ты моя девушка! – нет, не целуй меня! Только не в шею! Вот же скотина, я же сейчас соглашусь остаться!

— И что? Все, пошли собираться! – я героическими усилиями спихнула Тошу с себя и поднялась с дивана. – Тем более, никто не запрещает тебе оставаться у меня на ночь!

— Как будто мне от тебя только это и надо, – я все слышу, не делай вид, что ты обиделся!

— Ниженко, мы уже обо всем договорились.

— Это ты там с кем-то о чем-то договорилась! Алексеева! Куда ты пошла? Ну-ка стой! – меня сгребли в охапку и оторвали от пола. – Я тебя еще не отпускал.

— Быстро поставь меня на пол! – в тон ему ответила я. – Или хотя бы возьми нормально, я тебе не тряпка, чтобы на плечо вешать!

— Слушай, ты все время чем-то недовольна, – буркнул Тоша, опуская меня на пол. – Целуешь ее – она говорит: «Хватит приставать!», берешь на руки – кричит: «Я тебе не тряпка!».

— Тош, я просто не привыкла! Тебя не поймешь – то ты грубый, как будто и знать меня не хочешь, а то слишком ванильно-приторный! Я не могу под твои смены настроения подстраиваться!

— А сама-то ты лучше? То сюсюкаешь, то как стерва себя ведешь!

— Ниженко! Прекрати на меня орать!

— Алексеева, прекрати вести себя как истеричка! – это я-то истеричка?! Да, я истеричка. Но до него мне еще, как слону до балерины. – И у меня, вообще-то, имя есть!

— Хорошо, Антон, так лучше?

— Да ну тебя, – ну чего стоишь-то? Знаешь же, как заткнуть меня! Ну! – Ведь специально меня доводишь!

— Ой, чья бы корова мычала! Сам вечно начинаешь бубнить, что я что-то не так делаю. По-хорошему, это ты все время чем-то недоволен, а не я! Вернее, не чем-то, а кем-то, а если конкретнее, мной! И все время виноватой оказывается Ва...

— Молчи уж, – он вскочил и поцеловал меня. Ай, какая Вася нехорошая, опять мальчика до ручки довела, на поцелуй развела... И чего ей просто так не целуется, спросите вы? Да так просто не интересно, нужен андреналин, треш! Вот такие странные отношения – и как я полтора месяца ванили только вытерпела?..

Только вот есть у таких адреналиновых поцелуев один существенный минус (хотя это с какой стороны посмотреть, конечно...) – они очень быстро переводят разговор в горизонтальное положение. И остановиться практически невозможно.

Вот и сейчас так. Моя майка упала прямо в раскрытый чемодан, Тошина футболка вообще болталась на люстре, а сами мы уже и не думали о том, чтобы собирать мои вещи.

— Кхм-кхм, – на пороге стоял Санька. – Простите, что помешал, но у вас все равно бы ничего не получилось...

— Сано, мать твою, ты с Макса пример решил брать?! – я села на кровати, прижимая к себе подушку – типа прикрылась.

— А ты можешь хотя бы раз человека до конца дослушать? – невозмутимости Уфимцева можно только позавидовать, я бы на его месте уже давно бы мне втащила. (Да, я очень милая и добрая девочка). – Я бы на твоем месте оделся бы как можно быстрее и кавалера бы одел, да и кровать не мешало бы заправить.

— Да что случилось-то? – тон Сани явно ничего хорошего не предвещал.

— Апокалипсис по имени Олеся случился, – Уфимцев возвел глаза к небу потолку.

— Твою мать! – я быстро вскочила с дивана и натянула на себя майку. – Тоша, быстро одевайся!

— Да что случилось-то? – парень удивленно смотрел за моими конвульсивными попытками поправить покрывало на диване.

— Олеся случилась! – всадники Апокалипсиса в страхе разбежались, забыв о своей миссии, при виде этой леди.

— Так кто эта Олеся?!

— Это...

Договорить я не успела – в комнату фурией залетела девушка.

— Лисенок! – о нет... – Как же я скучала! – она сжала меня в объятиях так, что у меня хрустнули ребра.

— Олесечка, я тоже очень скучала, но, может, ты сначала прекратишь свои попытки сломать мне все мои двадцать четыре ребра? – господи, какие же у нее противные духи! И зачем было выливать на себя весь флакон?

— Лисенок, ты опять за свои глупые шутки? Сколько раз я тебе говорила, что леди так не делают? – Олеся нахмурила брови и легонько ударила меня по губам. Сопротивляться бесполезно.

— Прости, Лесь, я стараюсь исправиться. Да, знакомься, это Тоша, мой молодой человек, – я махнула рукой в сторону кровати, где сидел Ниженко.

— Т-тошик... Н-н-ниженко... «Нервы»... А-а-а-а, не верю! – Олеся застыла. Твою мать, я, кажется, забыла один ключевой момент... – Ты настоящий?

— Не понял вопроса, – парень тряхнул головой. Ну все, Тошенька, нам всем трындец. Олесечка же просто обожает...

— Я просто обожаю вашу группу! – взвизгнув, девушка повисла у Тоши на шее. Эй, поаккуратней, а то я ревновать начну.

—Эм, спасибо, – Ниженко смущенно положил руку ей на спину. Только попробуй спустить ладонь ниже, придушу!

— Да, знакомься, Тош, это моя троюродная сестра Олеся, – она же – мой личный геморрой.

— Для тебя – просто Леся, – кхм-кхм. И не надо кокетливо улыбаться моему парню! Хотя же ей вроде кто-то другой нравился, вот только я не помню...

— Ребят, а что у вас входная дверь на распашку? – в комнату вошел Дима.

— М-маус... – я, кажется, вспомнила, по кому Лесечка слюни на клавиатуру пускала.

— О не-е-ет... – в противоположном углу простонал Саня.

Дело в том, что еще год назад, до моего знакомства с парнями, наши с Санькой мозги были жестоко изнасилованы информацией об одном человеке. И как же я могла забыть о том, что это...

— Маус! Беги! – я должна была попытаться. Но Дима, к сожалению, не оценил всей серьезности ситуации и через секунду был задушен в объятиях.

— Маус... Космос... Живой... – у Олеси получалось выдавить только отдельные слова. Ну что ж, Маус, готовь паспорт, она тебя сейчас в ЗАГС потащит.

— Эм, живой, да, – Дудка явно обалдел от такого расклада. – А Вы, простите, кто? Знакомься, Дима, это Олеся, моя тро...

— Для тебя – просто Леся, – томно выдохнула эта курица, так и не отпустив бедного Мауса.

— Хорошо, Простолеся, может, отпустишь меня? – Дима попытался выпутаться из цепких ручек моей троюродной сестренки.

— Дурачок, я – Леся, – звонко расхохоталась она. Маус лишь горестно вздохнул. – Лисенок, а вы как давно с Тошиком встречаетесь?

— Полгода почти, – я села на диван рядом с Тошей. Вот зачем Леська приехала? Все ее визиты происходили по одной причине, и мне оставалось только молиться, чтобы этот раз стал исключением.

— Полгода?! – взвизгнула Олеся. – То есть, ты уже больше полугода близко знакома с моей любимой группой, встречаешься с барабанщиком-няшкой, а сестре родной ни слова?!

— Во-первых, ты мне сестра троюродная, а во-вторых... А во-вторых я еще не придумала, – барабанщик-няшка?! Что?! О, мои уши...

— Видишь, тут люди говорят, что я няшка, а ты все «идиот», «извращенец»! – прошептал мне на ухо Тоша.

— Слышь, няшка, – я пихнула его локтем в бок, – я тебя с ней в одной комнате закрою, вот тогда посмотрим.

— Ну тогда меня изнасилуют, а ты меня бросишь за измену, – хохотнул Ниженко, потирая ушибленные ребра.

— Что вы там шепчетесь? – нахмурилась Олеся, не отлепляясь от Мауса.

— Да ничего, Лесь, ничего. Ты какими судьбами ко мне?

— Просто... Ты представляешь, Леня оказался такой скотиной, он бросил меня ради какой-то разукрашенной куклы! – о нет. И все же мои опасения оправдались – ее бросили.

Просто раз в полгода в моей квартире раздается долгий требовательный звонок и в мою квартиру вваливается ревущее встрепанное существо, кричащие о том, что Леня (Петя, Миша, Коля и т.д.) – бесчувственное животное. В мои же обязанности входит на протяжении недели отпаивать Олесю валерьянкой и соглашаться со всем, что она болтает.

— Какой кошмар! Ужасно. Лесечка, поехали ко мне, поговорим.

— Димочка, мне так плохо, – Олеся уткнулась в грудь Мауса. Тот лишь тяжело вздохнул и едва докоснулся до ее спины.

По квартире прокатилась трель звонка.

— Я открою, – Леся рванула на первой космической в прихожую. Кажется, она забыла, что она не у себя и даже не у меня дома. – Женя! Влад! Дорогие мои! А-а-а-ах...

— Ну как вам моя сестренка? – я обвела взглядом парней.

— Олеся, как всегда, великолепна! – хохотнул Санька.

Маус лишь закрыл лицо ладонью, а Тоша сложил из пальцев и «выстрелил» себе в висок.

— Маус, тебе лучше временно спрятаться, – я похлопала парня по плечу. – Тебя в лучшем случае изнасилуют, а в худшем...

— Что? – Дудка побледнел.

— В ЗАГС на поводке отведет, а потом наручниками к батарее дома прикует, – и это я абсолютно серьезно.

— Ужас, – Маус стек по стене на пол.

— Ребят, а что тут происходит? – в проеме показался Женя с Лесей на шее.

— Это моя сестренка троюродная, Лесенька.

Кажется, кого-то за таких родственников будут бить...

Ещё один день из жизни скромного гения

POV Василиса

— Лисенок, а можешь одолжить мне твой кулон, тот, который с агатом? – пропела Олеся, влетая вихрем в мою комнату.

Я лишь натянула на голову одеяло и уткнулась лицом в подушку. Семь утра, мать вашу, кто вообще в это время встает?!

— Василиса, ты что, спишь еще?! – ее визгливый голосок прозвучал уже у самой моей кровати. – Немедленно просыпайся, ты в универ опоздаешь!

О, нет... Когда я в последний раз вообще в университете была? Я и не помню толком, то ли неделю, то ли две назад... А вот если бы Олеся со мной, не дай Бог, жила, у меня стопроцентная посещаемость была бы, м-да.

— Василиса Владимировна, немедленно поднимайся! Тебе пора на лекции! – с меня сдернули одеяло.

— Лесь, ты что творишь? – я поежилась и попыталась вернуть одеялко «на Родину».

— Василиса, поднимайся, безалаберное ты существо! – твою... Лесю! Я легла вчера, вернее, сегодня в четыре утра! И за три часа я чисто физически выспаться не могла! Этого же даже Наполеону не хватало, чего уж я... – Вот если бы я не пришла сейчас, ты бы занятие пропустила! — да неужели? Какой ужас, я пропустила бы пару! Мир рухнул бы, да.

— Встаю я, встаю... – я неимоверными усилиями поднялась с кровати. – Ты-то что в такую рань вскочила?

— Ну... – она замялась. – Я подумала, может, мы вместе на лекции пойдем?

— Зачем? – нет, Леся, конечно, ненормальная, но тягой к учебе никогда особо не страдала.

— Ну, может, после занятий тебя Тошик встретит... – так вот где собака зарыта! Ясно все, не я ей нужна, а парни.

— Нет, меня Тоша никогда после занятий не встречал, – а, кстати, почему?

— А может, сегодня встретит? – с надеждой заглянула Олеся мне в глаза.

— Нет, – я потянулась и потопала в ванную.

— Жаль, – послышался вздох из гостиной.

Господи, как же давно я не приходила в универ к первой паре! Какие же это муки.

— Олесь, ты идешь? – я натянула джинсы.

— Да нет, я, пожалуй, спать лягу, – вот тварь! Меня растолкала, а сама, как узнала, что сегодня я с «Нервами» не пересекусь, спать легла!

— Ладно, я пошла, вернусь вечером, – я взяла ключи и выбежала из квартиры.

Кстати, почему это Антон меня никогда с занятий не забирал? Я все время одна из универа к ним на базу ебашила. А это, кстати, не такой простой маршрут.

Прохладное майское утро встретило меня легким ветерком, когда я вылетела из подъезда на улицу. Теплое солнышко в одно мгновение зарядило энергией. Запрыгнув в уходящий автобус, я плюхнулась на свободное место. Блин, Леська умеет с утра настроение испортить! Ну ладно, где мой телефон? Будем менять привычный уклад.

Дата добавления: 2015-11-04