– Что было? – ой, блин, сама невинность!
– Ну, это… – Леха, ты-то что мнешься? Это точно он, нет? Тот человек, который на моем выпускном вышел на сцену и посвятил директрисе матерный стишок неприличного содержания? Тот человек, который с абсолютно спокойным видом может во весь голос рассказывать пошлые анекдоты в переполненном вагоне метро? Это точно он?
– «Это» – это что? – нет, мы не тупые, с первого раза все поняли. Но вот кто упустит еще одну возможность немного поиздеваться над любыми друзьями?
– «Это» – это секс! – Макс, не выдержав, ударил по столу. – Так было или нет?
– А, вы об этом, – а у самой предательски краснеют щеки. Блин, мы с парнями еще только вопрос отношения полов не обсуждали! Я, между прочим, стесняюсь! – Может, было, а может, и нет… – но, завидев их физиономии, поспешила заверить: – Нет, не было, не было, успокойтесь и уберите мечи в ножны!
– А, ну ладно, – все еще подозрительно косясь на меня, они вернулись к начатым бутербродам. – А то смотри у нас…
– Что, розгами отхлещете? – я перехватила бутерброд Макса. – Расслабьтесь, чуваки, все нормально, я – взрослая девушка, и мне уже вполне можно…
– Нельзя! – Макс еще раз шандарахнул по столу. Эй, чувак, смотри, он у меня из ДСП, разобьешь (а ты можешь, мы в курсе) – будешь новый покупать, я тебе тут всего лишь студентка, а не директор мебельной фабрики!
– Ну, ок, ок, just humor! – Василий – не дурак, понял и молчит в тряпочку. – Шутканула я просто. Неудачно.
– Очень неудачно! – Макс проводил меня грозным взглядом.
Так, какие у нас планы на сегодня?
Судя по времени, в институт Василий уже не попадает… Остался последний – пойти с пацанами прогуляться.
– Эй, ребят, вы сегодня собирались в госпиталь? – я выглянула из ванной.
Нет, я сейчас в очередной раз не про больницу. Госпиталь – заброшенное здание на окраине, жутковатое место. Там в основном тусуются бомжи и наркоманы, но у нас там есть свои места, куда они не суются. Мы обошли уже почти всю территорию, осталось совсем немного – правая часть чердака и подвал. Там нет ни одной криминально личности, они все бояться, притом неизвестно чего.
Нет, я не забыла про обещание. Но…
Додумать, почему я могу нарушить его, мне не дал звонок.
– Алло, – на той стороне веселый голос Тоши радостно начал, – как дела?
– Все зашибись, прогуляла пары, вот, не знаю, чем заняться теперь, – черт, он что, экстрасенс, что ли? Почувствовал, что я тут собираюсь в госпиталь, и решил остановить? М-дя, дела. Васю взяли в оборот.
– Ну, раз планов нет, может, в кино сходим? – ненавижу эти банальные места – кафе, кино… Напоминает сюжет плохой американской комедии, тьфу. Мне подавай экзотику. Или, по крайней мере, что-то, чуть отличающееся от стандартной программы подката.
– А может, ну эту банальщину, а? Давай в лес, что ли, сходим, или просто погуляем…
– Или в госпиталь заброшенный слазаем! – что?! Нет, у него, по ходу, точно какие-то сверхъестественные способности открылись.
– Что?!
– Да ничего, просто входную дверь надо закрывать, а то так не квартира, а проходной двор будет! – на пороге стоял Тоша.
Блять! Блять! Бля-я-ять! Вот это уже просто самая жестокая подстава…
– Эм… привет! Как дела? – давай, умничка, глазки еще невинней, и ресничками еще похлопай, типа «я тут не причем».
– Заебись! – Ниженко сверлил меня взглядом. Никогда еще таким злым не видела… – Я прихожу к своей девушке и узнаю, что меня она ни во что не ставит, да еще и обещания не выполняет!
– Тош…
– Что? Дура, я о тебе беспокоюсь, чтоб тебя наркоманы за мобильник не убили!
– Ну прости, Тош, нам там осталось…
– Нет, я сказал, ты никуда не пойдешь!
– Чувак, а может, она сама решит, что ей делать? – о, нет… Если эти правозащитники недоделанные будут меня выгораживать, выйдет еще хуже.
– А может, она все-таки будет слушать своего парня?
Эй, тихо, ребят! Мы такими темпами до гражданской войны докатимся!
– А может…
– А может, вы заткнетесь?! – а я уже говорила, что давно забила на хорошие манеры, да? – Прекратите этот балаган! В очередной раз вы встречаетесь и в очередной раз орете! Хватит!
– Вась…
– Цыц, я сказала! – Леха послушно закрыл рот. Тоша удивленно и, по-моему (или я себе льщу?), немного испуганно смотрел на разбушевавшуюся Василису. А Василиса в гневе страшна… Хотя и в обычной жизни она тоже не красавица. – Значит, так. Вы сейчас пожмете друг другу руки и пойдете пить чай. Спокойно, без споров и драк.
– А…
– Не «а», а быстро! – я стукнула по многострадальному журнальному столику. – Шнеля, шнеля, руссиш сольдатен!
Так… Ну все, Василий, это трындец. А ведь Леха уже давно говорит, что день, начавший с разговоров о сексе, хорошо не пройдет… Правда, он всегда говорил, что «начавшийся с разговоров, а не с самого процесса»… Ну мы же не будем всю его пошлятину сейчас вспоминать?
Разговор на кухне или Как-то все так получилось...
POV Василиса
А молчание затягивалось. Затя-я-ягивалось. Слишком затягивалось.
Парни сверлили взглядом Тошу, Тоша сверлил взглядом меня, я сверлила взглядом холодильник. Круг никак не мог замкнуться, у холодильника нет глаз. К сожалению. Однако.
Вы когда-нибудь сидели на боеголовке атомной бомбы? Нет? Значит, вам не понять мои ощущения сейчас…
Василий, ты, кажется, думал, что тогда, на выпускном, был пиздец? Эх, нет, друг, ты ошибался, пиздец – вот он. Полнейший.
– Вась, может, нальешь чаю? – Леха, видимо, решил перестать играть в гляделки.
– Уно моменто! – так, может, им успокоительное туда подмешать, нет? Эй, печень, желудок, где вы? Вот блин, когда не надо, они трындят, хрен остановишь, а сейчас – тишина… – Какой заварить? Черный, зеленый? С жасмином, мятой, бергамотом, розой? Индийский, китайский?
– Блин, Белка, мы че, в ресторане? Кидай, какой первый попадется! – Макс недовольно дернулся. Да, давай, злись на меня! Авось, про Тошу забудешь…
– Тош, а ты какой хочешь? – нет, я, конечно же, чувствую себя виноватой! Не такая уж я и бессовестная тварь, как некоторые говорят… Ну, может, самую капельку.
– Никакой, я чай не люблю, – он уперся взглядом в холодильник, мрачно нахмурив брови.
Нет, все-таки я – бессовестная тварь! Он же добра желал, а я… Упертая идиотка!
Ладно, самобичеванием займемся чуть позже, сейчас надо хотя бы гражданскую войну предотвратить.
– Может, тогда кофе? Я сейчас сварю, мне не трудно…
– Вась, да что ты перед ним выслуживаешься?! – Леха, ты опять не к месту!
Вот как так у них получается свои комментарии вставлять таким образом, чтобы одной фразой нахер все испортить? Я не понимаю…
И матерюсь. От волнения.
Черт, руки трясутся так, что сейчас все пакеты к чертям полетят на пол, и останемся мы без чая мира. А это пока, пожалуй, единственная ниточка, которая удерживает их на миллиметре от начала активных боевых действий…
– Нет, Вась, я не понял! Что ты перед ним, как собачка, скачешь, будто ты ему должна по гроб жизни? – Леха, просто захлопнись, и все!
– Действительно, Вась, чего ты передо мной прыгаешь на задних лапках? – эта горькая ирония в голосе Тоши. Она сейчас разъест то, что заменяет мне мозг. Тоша, не говори больше так, прошу!
– Потому что я не хочу, чтобы ты злился…
– А я не должен? – кухонный стол снова получил сильный удар кулаком. Так, ясно, они все решили разнести мне к чертям всю мебель в квартире… – Я не должен злиться?! Я же просил тебя: «Вася, не лазь ты больше ни по каким заброшенным местам!» А вы, тоже мне, блять, друзья! Зачем вы ее с собой таскаете везде?
– Тут еще вопрос, кто кого таскает… – Макс, мать твою волшебницу! Вот сейчас был просто замечательный момент, чтобы сказать: «Да, мы такие нехорошие, мы таскаем Васю по таким местам, но мы очень сожалеем и больше так не будем!» И тогда все было бы шикарно! Happy end, все счастливы! Но, ясное дело, вы же не можете без того долбаного сарказма, который сейчас вот-вот все разрушит.
– То есть, это Василиса – организатор всех этих ебаных походов?
– Ну, можно и так сказать, – Макс, сука. Просто помолчи, хотя бы раз, ну! – И, кстати, классный букетик!
Нет, только не это! Это вообще не мое! Вернее, мое, но не для меня! Короче, это цветы для завкафедрой, чтобы эта грымза чуть подобрела и не так на зачете валила! Нет, ну ясное дело, там не только цветы, там еще конвертик небольшой, но мы не об этом сейчас.
Макс, блять!
– А… Это не я ей дарил, – чуть хриплый голос Тоши громом отозвался у меня в голове.
Так вот, раньше – это был еще не пиздец. Вот сейчас – точно он.
– Не ты? – вот сейчас пришла и очередь Макса удивляться. – А кто?
– А вот этого я не знаю, – медленно протянул Тоша, смотря мне в глаза. – Этого я не знаю…
– Тош, я…
– Да ладно, можешь не объяснять.
И он ушел. Просто взял и ушел. Просто встал с табуретки и исчез в коридоре. Все. Это конец.
Никакого happy endа, он вообще в моей жизни случался крайне редко.
Никакого счастливого конца. Никакого.
– Вась? – я тряхнула головой.
Стою посреди кухни с пустой коробкой из-под чая, все пакетики разбросаны у ног.
Вот и я, как это коробка сейчас, пуста. Изнутри все вынули и выбросили.
Даже плакать не хочется. Вообще нет никаких сил. Даже просто думать. Хочется лечь и забыться.
Щеки горят, руки дрожат, а внутри пусто.
– Что с тобой? – блять, они еще спрашивают?!
– Все в порядке, – черт, какой у меня спокойный голос!
То немногое, что еще осталось внутри, рвется на части, превращается в пепел, а я с отрешенным видом стою посреди кухни.
Честно, сейчас просто хочется биться головой о стену. С размаху. Раз за разом.
И голос спокойный, хотя хочется кричать, громко, надрывно, выть, рвать ногтями кожу.
– Все в порядке, – уже твердо повторяя это, как мантру, я переступила через чайные пакетики, валяющиеся на полу в хаотичном порядке, и ушла в комнату.
POV Тоша
Это… Даже не знаю, как сказать. Даже матом уже не передать эмоций!
Это даже не пиздец, это… Это… Даже слов нет, как, блять, это больно!
Нет, ну конечно, какой там умник сказал, что «ничто не вечно под луной»? Найти бы его, да по морде съездить. Хотя он прав.
Второй раз! Второй раз на одни и те же грабли! Второй раз!!! Ничему тебя жизнь не учит тебя, Ниженко…
Второй раз влюбился, и второй раз твои чувства растоптали, а тебя смешали с грязью!
Нет, ну от Васи я такого не ожидал. Вроде со стороны такая милая…
Хоть и внешность у нее необычная. Под панка косила.
Блять.
Под ногами скрипел снег, солнце, ярко светившее на небосводе, провожало мою сгорбленную фигуру удивленным взглядом. Оно явно не понимало, как в такую погоду у кого-то может быть плохое настроение.
Кто ей подарил эти цветы? Кто? Найти бы гада и…
А у нее еще глаза были такие удивленно-испуганные, точно букет от какого-то парня! Не сама же она себе их купила, это уже маразмом попахивает!
На площадке радостно кричали дети. Они играли в снежки, закапывались в сугробы и громко и торжествующе смеялись над каждым своим попаданием.
– Я победила, я победила! – маленькая девчушка лет пяти прыгала возле сугроба, в котором лежал мальчик, сраженный брошенным ей комком. – Ты проиграл!
До боли знакомо.
– Я победила, я победила! – звонкий смех малышки еще достигал моего слуха, когда я подошел к выходу из парка.
Стоп! Ниженко, ты себя накручиваешь. Не стоит вести себя, как последняя истеричка.
Надо все спокойно обдумать. Чуть позже.
А сейчас пора на репетицию. А то парни загрызут.
- Тош, ты куда? – блять. Вот только ее мне для полного счастья сейчас и не хватало.
- Привет, Лер, – ну да, я – само спокойствие. Я эту блядь видеть не хочу даже. Что было, то прошло.
- Тош, я хотела… Прости меня, я тебя люблю, я такая дура! – на глазах девушки навернулись слезы. – Я тебя позлить хотела, а сейчас вижу, как ты с той фрикессой таскаешься везде, ты что, правда меня бросил?
- Лер, ты что, совсем с катушек слетела? – что-то я нихера не понимаю. – Мы расстались, у меня уже другая девушка… Была, - почему-то губы сами произнесли это слово.
- То есть, сейчас у тебя никого нет? – в ее глазах блеснули хищные огоньки. – Тогда пошли к тебе.
- Я не… – нет, ребят, честно, я не хотел! Я вообще такого не хотел!
Но она меня поцеловала, а мне крышу снесло. Ну, типа прошлые чувства и прочая фигня. Я и так на взводе был, а тут ещё она…
Короче, я даже не помню, как оказался у себя дома с этой идиоткой.
Не хочу показаться наглой, но я, как бы, жду Ваших отзывов:)
Давай бухнем?
Простите меня за минутку пессимизма в прошлой части! Я исправлюсь:)
POV Василиса
– Ва-а-ась, – пришли извиняться. Ага, как же, сейчас прямо и прощу. – Ну Вась!
– Что? – оторвавшись от коленей, я увидела огромную коробку конфет. Мои любимые. Нет, ребятки, этот фокус уже не прокатит. Не та ситуация. – Вам же Тоша никогда не нравился? Так вот, радуйтесь, его больше нет в моей жизни. Довольны?
Как-то все сопливо выходит. Как в плохих мелодрамах.
– Ну Вась, не плачь, – Леша обнял меня за плечи. – Ты помнишь? Зорро должен быть сильным!
– Да, Зорро должен быть сильным, – губы сами собой растянулись в улыбке. – Действительно, что это я? Надо быть мужиком, собраться. Я же Вася!
– Так-то лучше, – Макс облегченно улыбнулся. Нет, чувак, стой, с тобой не все сразу. Накосячил-то ты больше всех. – Знаешь, если до сих пор не позвонил, значит, не любит!
– Макс, ты рассуждаешь, как все бабы,– я ухмыльнулась, вытирая красное лицо.
Прошло три дня. А я до сих пор мотаю сопли на кулак. Соберись, Василий, будь мужиком! Если вон уже Макс, как типичная баба, начал рассуждать…
А Тоша так и не позвонил. А я на телефон уже и смотреть боюсь. Правда, пару раз брала его в руки, смотрела на контакт «Тоша» и выключала. Не могу.
По сути, я не особо-то и виновата. Он же психанул из-за цветов, так? А букет был для завкафедрой, значит, я не виновата.
Но, с другой стороны, я собиралась нарушить обещание и пойти в госпиталь. А это уже косяк.
Надо позвонить и извиниться. Так что же мне мешает?
А, ну да, как обычно! Страх и гребаная гордость. И вот интересно, что больше? Я вот не знаю.
– В смысле, как все бабы? – Макс, ты опять тупишь. Вот человек – практически Казанова наших дней, снимает девушку за час. А вот что у нас в голове творится, так и не научился понимать.
– Потому что так все женщины рассуждают. Раз не звонит – значит, не любит. Гениальная схема, чтобы обижаться друг на друга вечность, – я потянулась. Надо что-то решать.
Но почему он сам не позвонил? Может, Макс все же прав?
Так, Василий, немедленно выключай ТБ (типичную бабу) и начинай думать логически!
– Слушайте, ребят, можно, я одна немного побуду? Мне собраться надо с мыслями, – и пропустить пару стаканчиков чего-нибудь покрепче. Но эти – хуже нянек. Стоит мне заикнуться, что что-то не так, – все. Гиперопека и тотальный контроль мне обеспечен. С ними толком и не выпьешь. Мне нужен кто-то близкий, но не особо погруженный в мои проблемы.
– А ты в окно не выпрыгнешь? – подозрительно покосился на меня Леха.
– Я что, идиотка, по-вашему? – я смерила его презрительным взглядом. – Мне, конечно, херово, но суицид – не моя тема.
– Ну ладно, Макс, пошли, – что-то подозрительно легко они согласились. «В этом есть какой-то подвох», – робко шепнула мне печень. «Сто пудов, какой-то развод!» – согласился с ней желудок. А поджелудочная сказала: «Угу», соглашаясь со всем вышесказанным. Ну, я уже говорила, она всегда на стороне желудка.
Так, телефон!
А… Алина, Амаренко, Архипов… Не, все не то…
Б, В, Г, Д…
Дойдя до буквы «Т» пальцы предательски дрогнула, остановившись на контакте «Тоша». Нет, не сейчас. Может, чуть позже…
У… Ульяна, Усов, Уфимцев… Вот, Уфимцев, он-то мне и нужен!
– Алло, Сань, это Вася.
– Да я пока маразмом не страдаю, твой голос еще не забыл, Василиса! – веселый голос друга немного поднял настроение. Василий, все будет хорошо, Санька плохого не посоветует!
– Санечка, мне твоя помощь нужна!
– Сразу предупреждаю: у меня аллергия на большие и тяжелы предметы! – Уфимцев вспомнил ту замечательную историю, как я попросила его помочь мне передвинуть мебель. В итоге перегона всего гарнитура в пределах 55 метров моей жилплощади все вернулось на свои места, а Санька, Леха и Макс – в состояние злобного сарказма.
– Да нет, я хочу забухать.
– А, так ты об этом? Это всегда пожалуйста! – как только речь заходит об алкоголе и приятной компании (какая я нескромная, да, я считаю себя приятным собеседником!), Уфимцев сразу поднимает лапки кверху, голосуя «за».
– Сань, а ты помнишь преферанс? – итак, мой джокер, козырной туз в рукаве.
– Это забудешь! Ты нас тогда, как детей, блин… – ха, да, тогда был звездный час Василия! Вот только потом мне больше так не фартило, но тот раз все равно вспоминать приятно…
– А ты помнишь, что долг мне ты так и не отдал? – нет, я, честно, не злопамятная! Просто я злая и память у меня хорошая. И про то, что мне кто-то что-то должен, я тоже часто забываю. Но когда тебе очень срочно хочется забухать, а все деньги ушли на покупку нового фена (старый парни сожгли в ванной, пытаясь убить гуся (занимательная история, как-нибудь потом расскажу)), мозг начинает работать в авральном режиме, выискивая должничков.
– Помню, – скрипя зубами, ответил Санька. – Одно желание, да?
– Да, всего одно. Ты сегодня платишь за меня в баре.
– Всего? – сказать, что Уфимцев обрадовался, – ничего не сказать. Просто я прославилась в своих кругах как человек, придумывающий желания на грани фола, фантазии мне не занимать (ага, премия «Мисс Скромность Года» тоже отходит мне, да!). – О чем речь, Василий? Конечно, заплачу. Ты только помни, что я не Абрамович, а всего лишь продавец-консультант, ок?
– О чем речь, Сань? Все в рамках твоего ежемесячного дохода! Давай сегодня в девять в «Луне»?
– Договорились. Я буду в белой рубашке и с газетой «Загадочный мир оригами».
– А я в красных волосах, – ну вот такие у нас дружеские приколы. Вспоминается «шпионское» детство. Хотя о чем я? Мы ж еще и есть дети!
Попрощавшись, я открыла шкаф.
Это ритуал такой, открывать гардероб и одевать первое, что оттуда вывалится. Причем сделать это надо быстро, в противном случае тебя погребет под лавиной из остальных шмоток.
Ну а так я очень аккуратная, да.
– Уфимцев, ну и где твоя газета «Мир оригами»? – я подошла к барной стойке.
– Да зачитал до дыр, пока тебя ждал! – на меня с усмешкой смотрела пара глубоких карих глаз. Санька, я так соскучилась!
– Ну не капай ядом, я задержалась всего на десять минут, автобус застрял в сугробе, – я взяла в руки меню. – Может, за столик сядем?
– Да, я вон тот присмотрел, в углу.
«Луна» – достаточно шумное и многолюдное место. Найти свободный столик в субботний вечер – задача не из легких, но Уфимцев на то и Уфимцев, чтобы разводить все мои неприятности одним лишь жестом руки.
Устроившись на неудобных стульях, я еще раз посмотрела на Саньку. Мы не виделись два месяца, а он так изменился… Мужественнее стал, взрослее. Наверное, и девушек за ним толпа бегает.
Да что там говорить, не знай я его с детства, сама мы побежала. Ну, это если абстрагироваться от действительности, так сказать, чисто гипотетически.
– Ну и что с тобой, краса моя неземная, стряслось, раз ты вдруг так неожиданно решила забухать? – Саня состроил вид проницательного мудреца.
– Что будете заказывать? – официант не дал мне ответить.
– Виски. Двести. Со льдом, – не женское это дело, вискарь хлестать. Ну а мне, как говорится, норм.
– Бутылку виски и любой салат, – Уфимцев требовательно щелкнул пальцами. Официант испарился, а парень перевел взгляд на меня. – Просто я не ужинал. Ну а сама понимаешь, на голодный желудок я долго тебя под вискарь слушать не смогу.
– Да все ясно, – я обвела взглядом знакомые стены. – Эх, Санька, не поверишь, что я сейчас скажу, но… Я влюбилась.
– Что? – он поперхнулся. – Ты?
– Я, я, – нет, мне определенно нравится эффект, производимой этой простой фразой из моих уст на людей. – Вот только вопрос в том, что мы поругались. Вернее, я огребла, если быть точнее.
Не хочу пересказывать свой долгий рассказ, который после появления на столе виски стал куда более оживленным, но суть свелась к тому, что я дура, а Тоша – напыщенный индюк.
Саня лишь качал головой в такт моего сбивчивого повествования.
– Знаешь, мать, – когда я закончила и дала Уфимцеву слово, бутылка опустела уже наполовину. Причем почти всю эту половину нагло в одну харю уговорила я. – Ты не права. Чувак, ты очень не права.
– Так, С-саня, я не поняла, ты на чьей стороне? – пьяная Вася – это что-то. Это просто надо видеть собственными глазами.
– Я – на стороне здравого смысла, – Уфимцев, ты выпил просто непростительно мало! – Знаешь, если ты его любишь – позвони сама!
– Я… я не могу, я боюсь, – почему-то сейчас я совершенно ясно понимала, что это все. Это конец. Конец трем неделям абсолютного счастья. Я никогда так стремительно не влюблялась, и никогда так стремительно не развивался мой роман. Но сейчас было совершенно ясно, что три дня назад Тоша поставил финальную точку.
– Знаешь, Вась… – он задумчиво гонял кубики льда по стакану. – Один звонок может решить все, если он сделан вовремя. Я тебе никогда не говорил, но у меня в свое время тоже была девушка.
Вот это поворот! Ну ни хрена себе! Этот чувак со мной во дворе по деревьям лазал и штаб строил, а, когда вырос, с Лехой и Максом по клубам шарахался в поисках девушки на одну ночь. На моей памяти он ни разу не влюблялся. Выходит, я о нем ничего не знала…
– Я с ней познакомился в парке. Обычный осенний день, противный мелкий дождик, и тут она… В зеленом пальто, с букетом листьев, вся такая солнечная. Мы встречались три месяца, – три месяца?! Выходит, я вообще о нем ничего не знала! – Я ее очень любил… – а звучит: «Я ее до сих пор люблю!» – И… Помнишь Лику?
Ей, блин, забудешь! Эта белобрысая сучка мне так подгадила, что мне ее теперь разве что придушить осталось.
Ах. Да, точно. Кроме того, что мне всякие штучки-дрючки подкладывать она еще к Саньке одно время подкатывала. Эх, не завидую я ему, от Ликуши не спрятаться-не скрыться.
– Так вот, она однажды приперлась ко мне пьяная в говно, лезла целоваться, одежду срывала с себя и с меня… И тут заходит она. Ты бы видела ее глаза! – Саня горестно вздохнул и опустошил стакан. – И она ушла. Развернулась и исчезла в подъезде. Я ей не позвонил тогда, вспомнил, что один раз видел, как ее какой-то пацан поцеловал в щеку…
– И что? – нет, одно открытие за другим! Чувак, я знаю тебя уже 12 лет, но то, что у тебя такие любовные коллизии приключались…
– А что? – грустная улыбка Уфимцева. Я, честно говоря, такое видела лишь однажды, на похоронах его брата. – У нее сейчас семья, двое детей, собака и домик в Подмосковье. А все потому, что я был упертым бараном.
– Ты ее до сих пор любишь? – никогда я еще не разговаривала с ним в таком тоне – тихо, осторожно.
Он промолчал, болтая лед в стакане. Бедный Санька!
– Знаешь, Сань, – я опустошила одним глотком свой стакан и сморщилась, – я поняла – надо ехать к Тоше и что-то решать!
– В таком состоянии? – эй, в твоем голосе нет места сомнениям! Я же этот, как его, Зорро! Со всем справлюсь, ик…
Через полчаса
– Тоша, я такая дура, – пьяный шепот глухо разносится по лестничной клетке. – Прости меня, мне никто больше не нужен, а цветы – это не мне, это нашей завкафедрой я купила от всей группы, Тош, прости…
– Заходи, – дверь приоткрылась чуть шире. – Утром поговорим.
Ну и зачем надо было так нажираться?
POV Василиса
Черт, как же башка болит! Сколько я вчера выпила?
Перед глазами все расплывается… Похмельникус обыкновенникус, как сказал бы Леха.
Я вообще ни черта не помню, что вчера было. Помню, мы вроде в баре сидели, пили и… Темнота. Давненько я так не нажиралася…
– Сань, ты не помнишь… – твою мать, где я?!
«Все, Василий, допилась! До чертиков уже! Где ты проснулась, м? Не помнишь? А надо было меньше пить! Алкоголик хренов», – взвыла печень. «Могла бы и закусывать», – обиженно протянул желудок.
А вообще-то, сначала было бы неплохо разобраться, где я.
Просторная комната, вся увешенная плакатами разных рок-групп, небольшой диван, ковер, стеллаж с книгами – все, как в среднестатистической квартире, в общем-то.
Глаз зацепился за толстовку, висящую на стуле. Она мне кажется подозрительно знакомой…
Обоняние приятно пощекотал запах чего-то жареного. М-м-м, а у нас тут все по системе «all incluisive»?
А кушать-то хочется…
Так, отложим вопрос с моим местонахождением. Где моя одежда?!! Почему я в одной футболке лежу под одеялом, м? Бля-я-я, Вася, еще раз так нажрешься, я тебе запрещу… Ну не знаю, чего-нибудь себе запрещу, не придумала пока еще…
После пары минут безрезультатных попыток отыскать свои джинсы, я решила плюнуть на правила приличия. Ну, раз сами раздели, сами и ищите мою одежду!
Так и потопала босиком и в одной футболке.
Тихо скрипнули половицы под моими ногами. Пахнет определенно чем-то очень вкусным.
Желудок возликовал, отбрасывая в сторону транспарант: «Я за бухло с закуской!».
У плиты стоял… чей-то голый мужской торс, испещренный татуировками. Где-то я такие уже видела…
– Доброе утро! – блять! Тоша! Мать твою! Как? Когда? Почему? С какого?.. Собственно, обо всем этом я не только подумала, но еще и высказалась:
– Блять!
– Я тоже рад тебя видеть, – ухмыльнулся парень. Ты что ржешь, придурок? У меня сейчас сердце из груди выпрыгнет, алле! Я не трус, но я боюсь…
– А… я… А что здесь вчера было? – черт! Как я оказалась у него дома? Я нихера не помню…
– Вчера здесь было весело, – Тоша улыбнулся, и у меня подкосились ноги. Он улыбнулся мне так же, как и раньше, понимаете? Он меня простил, выходит? Так, Василий, приди в себя, влюбленная идиотка! – Ты пришла, вернее, приползла, так как была уже в говно пьяная, сюда где-то в районе двенадцати. Трезвонила в соседскую дверь (благо, они уехали), материлась, пинала мусоропровод. Когда я вышел, ты начала нести какую-то фигню про цветы и вашу завкафедрой.
– А… а почему я здесь? – воспоминания начали потихоньку просыпаться. Блин, как-то неудобно. Так вот почему у меня большой палец на ноге болит! Это после встречи с их мусоропроводом, оказывается…
– Ну не мог же я тебя одну, пьяную, без куртки, отпустить на мороз? – он отвернулся к плите.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |